Макс Бутт
Интернальность
Да, в доме действительно был полный беспорядок. Вещи из предбанника раскиданы на входе. Самого входа, как и предбанника, по сути не было. Лишь щепки и поломанные доски. Стол и стулья перевернуты. Сумка лежала на полу возле печки. Рядом, также на полу, лежали разбросанные вещи: куртка, брюки, ботинки. Но вся эта одежда была взрослой.
Егор встрепенулся, будто его в чан с холодной водой окунули. Не смотря на боль в спине, он резво вскочил на четвереньки и заглянул под кровать. Предметы, стоявшие там были отодвинуты в сторону. И больше ничего.
– Ребенок.– встревоженно произнес Егор, глядя на Проводника.– Где ребенок?
– Какой ребенок? О чем вы?– недоумевающе спросил мужчина в дождевике.– Когда я пришел сюда, вы были одни.
– Со мной был мальчик. Ему было лет семь. Не больше.
Егор встал на ноги и, непрерывно бормоча себе под нос, вышел в центр комнаты, растерянно глядя по сторонам. Ни единого следа ребенка не было. Ни одежды, ни его самого. Даже мрачный рисунок, сделанный им на стене, и тот исчез.
– ОН его забрал.– обреченно произнес Егор.
– ОН?
– А то вы не знаете, о ком я говорю.– Стрельцов повернулся и с яростью в глазах взглянул на Проводника.– Вы здесь живете. Вы ЕГО видели. И я думаю, много раз.
– Да о ком вы говорите?– человек в дождевике с искренним недоумением посмотрел на Егора.
– О ком? О монстре, что тут обитает. Метра три ростом в рваном плаще и в маске. Скажете, что не видели? Это ОН разнес тут все. ОН бросил меня об стену будто я игрушка какая-то.
Егор еще яростнее посмотрел на Проводника и в этот момент заметил в его лице изменения, те же, что и в первый день пребывания в этом МЕСТЕ. Лицо Проводника из неестественно непонимающего превратилось в хмурое и неприветливое. Наклонив голову и глядя кругом исподлобья, он стал медленно расхаживать по комнате, тщательно изучая повреждения нанесенные ночным визитером. Остановившись на пороге, проводник некоторое время постоял молча, лишь тяжело вздыхая.
– Как давно вы ЕГО заметили?– спросил человек в дождевике, не поворачиваясь к своему собеседнику.
– С первой ночи, что я здесь обитаю. Тогда это были только звуки и призрачный силуэт во тьме. А еще шаги. Как гром в грозу. Или сильнее. Я тогда едва с ума не сошел от страха. Потом, на вторую ночь все повторилось. А вчера я его увидел.
Проводник молча слушал Егора, по-прежнему стоя к нему спиной, явно размышляя о чем-то.
– Со мной был мальчик. Я нашел его в лесу.– Стрельцов продолжал говорить тем временем.– Он сказал, что у него отец живет в этом поселке. Я привел его к себе в избу. Хотел пойти искать его отца утром, когда тот отдохнет. Но мальчишку забрали.
– Если это действительно тот, о ком я думаю,– произнес вдруг Проводник, и в его глазах мелькнула обреченность,– то можете попрощаться с ним. Этого малыша вы больше не увидите. Собирайте вещи и уезжайте отсюда.
– Как же так? А мальчишка? Вы что, оставите его этому монстру? Надо что-то делать. Как-то выручать его.– Егор подскочил к Проводнику, приблизившись к тому в упор. Человек в дождевике даже не шелохнулся, вновь повернувшись спиной.
– Ах, вот как! Значит так тут у вас заведено. Завели себе чудовище, минотавра этакого, а теперь детишек ему скармливаете?– Стрельцов, постепенно свирепея, схватил Проводника за плечо и с силой развернул обратно.
– Вы ничего не понимаете…
Человек в дождевике хотел возразить, но Егор, с несвойственной ему ненавистью схватил того за грудки и что было сил прижал к стене.
– Что я не понимаю? Что?! Того, что у вас здесь творится? Что нечто гуляет здесь, как у себя дома, а вы его боитесь? Да вас же больше! Мужики есть. Здоровые. Дали бы ему отпор. Так нет же, строите из себя затворников. А сами в страхе закрываете окна и двери на ночь. Но скажите мне, пожалуйста, ребенок-то тут причем?! Разве он виноват в вашей трусости?
– Так вы и сами сказали, что испугались в первый раз.– сдержано ответил Проводник, пытаясь освободиться.
– Да, это так. Но вчера я все-таки попытался с ним бороться. Здесь, в этой самой комнате.– Егор стал постепенно успокаиваться и разжал пальцы, державшие воротник дождевика.
– И получили в ответ.– получив свободу, Проводник отскочил прочь.– Да так сильно, что мне пришлось вас в чувства приводить. Я же пытаюсь вам сказать, а вы не слушаете. С НИМ нельзя бороться. ОН все равно победит. Ну ударите вы его раз, ну два, может быть и более. А ЕМУ будет достаточно одного раза, чтобы от вас и мокрого места не осталось. Думаете, я просто так это говорю? Вы не первый из тех, кто пытается. Я не раз вас таких видел. И каждый раз это заканчивалось одинаково.
Человек в дождевике вышел через разрушенный предбанник на улицу и продолжил свою речь:
– Посмотрите на это! Думаете, вырванный замок и разрушенные стены, это много для НЕГО? Это лишь маленькая толика той силы, которой ОН обладает. Это нечто, как вы говорите, способно на такие вещи, о которых вы даже и не думаете. Потому, спасать ребенка бесполезно. Как бы вам этого не хотелось.
Егор замер на выходе из дома, нервно кусая губы. Злость, которая, казалось, стала утихать внутри, начала разгораться с новой силой. Что значит бесполезно? Когда речь заходит о детях, такие слова нельзя применять, их надо забывать, вычеркивать из памяти. Ради ребенка нужно быть готовым на все. Иначе все может окончится также, как и в жизни Егора: непрекращающимся ощущением собственной вины.
– Я уже позволил себе однажды смалодушничать.– сказал Стрельцов, выходя наружу.– Не смог сказать «нет», когда следовало. Не смог встать и уйти, когда это требовалось. Решил, что смогу убить двух зайцев сразу, «обойтись малой кровью», пренебречь тем, чем пренебрегать нельзя. Закончилось это плохо. Если я позволю себе поступить так еще раз, то мне прямая дорога в петлю. Так что, я пойду за мальчиком, неважно чем это закончится для меня. А вы все можете оставаться здесь и дрожать до конца своих дней.
Егор поравнялся с Проводником и приблизился к нему в упор. Проводник смотрел на него спокойно, даже равнодушно.
– Что ж, раз вы так полны решимости, то тогда вам прямая дорога туда.– человек в дождевике распростер свою правую руку в сторону заброшенной части поселка.– ОН может быть только там.
Стрельцов сделал несколько шагов вперед в сторону дороги, так чтобы из-за угла дома стало видно подножие холма и прилегающую к нему местность. Там, ниже по склону стояли многочисленные старые, полуразрушенные избы с выбитыми сильными ветрами оконными рамами и прогнившими, отвалившимися с ржавых петель, дверями. Где можно было в этой пустоши найти укрытие трехметровому чудовищу, можно было только гадать. Заброшенная часть поселка была гораздо больше той, где жили люди. Егор внимательно всматривался в каждую постройку, пытаясь прикинуть куда ему следует пойти в первую очередь и в какой-то момент ему на глаза попалась старая покосившаяся башня, стоявшая на самой окраине населенного пункта.
– А там ОН может быть?– спросил он, обернувшись к Проводнику.
– Бывшая церковь?– человек в дождевике вышел на дорогу и, слегка приподняв подбородок, щурясь, посмотрел вдаль. – Это вполне подходит как укрытие для НЕГО. Но не точно. Знаете, в тех местах даже я никогда не бывал. Туда вообще никто не ходит.
Егор с едва заметным презрение взглянул на своего оппонента.
– Значит, я буду первым.– твердо сказал он и пошел вниз по склону холма, напрямую через заросли сухого кустарника. Проводник лишь молча посмотрел вслед уходящему. Останавливать Егора он не собирался.
14.
Оказавшись у подножия холма, Егор, как ему показалось, оказался в другом измерении, или на другой планете, пережившей конец света. Картина, представшая перед его глазами, могла поразить любого, даже самого искушенного человека. Изрытые многочисленными ручьями дороги, выглядели как поле боя, изувеченное взрывами снарядов. На обочине, обнажив свои скрюченные корни, склонившись почти до земли, едва стояли мертвые деревья. Все без исключения дома были полуразрушенными, с изгнившими стенами, высаженными окнами и лежащим на земле оградами. Местами дорожные рытвины превращались в глубокие овраги, сползавшие с дороги и поглощавшие строения практически целиком. Стояла абсолютная тишина. Весь воздух, в буквальном смысле слова, был пронизан ею. Не было даже запах и ветра. Кажется, упади с головы волос и это можно будет услышать на другом конце поселка. Словно вся эта местность находилась по д гигантским невидимым колпаком.
Медленно двигаясь по грязи, Егор все время озирался по сторонам. Хлебнув за последние два дня по полной, Стрельцов никак не мог отделаться от мании преследования. Резкое непродолжительное эхо, отражаясь от покосившихся избушек, создавало ощущение чьего-то присутствия. Будто некто шел попятам, тайком подсматривая, прячась среди развалин и прогнивших бревенчатых кладок. Мало ли кто мог проживать в этом заброшенном месте. То трехметровое существо могло быть неединственным. Вглядываясь в темноту разбитых окон, Егор, сам того не замечая, внушал себе будто видит чьи-то злобные глаза, поблескивающие из глубины покосившихся домиков. Может призраки местных жителей, а может быть и какие другие твари.
Прошло не меньше получаса, прежде чем Егор достиг окраины поселка, где на небольшом открытом месте расположилась высокая накренившаяся над оврагом деревянная башня, бывшая когда-то колокольней местной церкви. От самой церкви, по-видимому, уже давным-давно ничего кроме той самой колокольни не осталось. Скорее всего, не было на башне и колоколов. Однако, осталось старое церковное кладбище, поросшее все тем же сухим кустарником и истерзанное глубокими промоинами и бороздами. Если бы не почерневшие от времени ветхие деревянные кресты, то признать в это месте кладбище было бы невозможно. Могильные холмики давно уже осели, а таблички с именами и фотографиями, даже самые новые выцвели. Понять, кто был похоронен там, или там было невозможно. Слишком сильно истерлись надписи. Будто и люди, уйдя из жизни, стерлись из этого бытия, будто никогда их и не было.
Егор стоял в паре десятков метров от колокольни, притаившись за углом ветхой избенки. Он тщательно всматривался в темные окошки, пытаясь уловить хоть какое-то движение, вслушивался, желая уловить хоть какой-нибудь звук. Но тщетно. Мгла внутри башни была настолько концентрированной, словно она собиралась со всей округи после окончания ночи. Непроглядная, осязаемая, словно вполне конкретная материя, тьма. Отсюда, из укрытия, Стрельцову казалось, что ступи он в эту тьму и непременно наглотается ей, захлебнется.
Набравшись смелости, он покинул свое укрытие и, пугливо оглядываясь, стал приближаться к колокольне. Одну руку Егор держал в кармане, крепко сжимая пальцами стеклянный флакончик с топливом для лампы, на крышку которого был намотан кусок ткани, пропитанной той же жидкостью. Это было его оружие на крайний случай. Нечто вроде коктейля Молотова. Убить этим, вряд ли было возможно, а вот отпугнуть могло получиться. А это значило получить преимущество, пусть небольшое, всего пару минут, но преимущество. Мысль об этом придавала уверенности и Егор, перестав озираться, приблизился к башне, не отрывая взгляда от черного зияющего дверного проема. С близкого расстояния темнота внутри колокольни уже не казалась настолько густой и черной. В ней стали проявляться неясные очертания лестницы и ветхой ограды.
Постояв немного снаружи, а затем, зажмурившись, Стрельцов ступил через порог. Здесь он открыл глаза и сначала посчитал, что не видит ничего кроме непроглядной мглы. Однако, постепенно зрение стало подстраиваться под новое освещение и вскоре Егор понял, что никакой тьмы на самом деле не было. Дневной свет в достаточном объеме проникал внутрь башни через дверной проем и маленькие окошки, рассеивая тени, делая их менее контрастными. Стрельцов задрал голову вверх. Деревянная винтовая лестница, угловато изгибаясь, вилась вдоль стен, вплоть до самой крыши башни. Можно ли по ней подняться? Не рухнет ли она под весом человеческого тела? Одно дело пересекать реку, шагая по шаткому мостику, рискуя в случае обрушения лишь намокнуть, упав в воду с небольшой высоты. Другое дело, подниматься по старой деревянной лестнице внутри накренившейся от времени и старости колокольни. Чем дальше зайдешь, тем больнее падать. Да и могло ли здесь подняться то самое чудовище, огромное и неповоротливое? Башня попросту сложилась бы под его весом. Так что зря Егор пришло сюда.
Так он думал и уже собирался уходить, как сверху раздался тихий шорох.
Что это? Или кто это?
Это могли быть птицы, устроившие гнезда внутри пустующей башни. А может быть крысы, или хотя бы мыши, разбежавшиеся по щелям, когда учуяли присутствие человека. Однако, за те три дня, что Стрельцов пробыл в этом МЕСТЕ, он ни разу не увидел даже таракана или комара. Хотя где еще, как не здесь им водиться.
Звук повторился. Наверху явно был кто-то живой.
–Кто здесь?!– громко выкрикнул Егор, задрав голову.
–Дяденька, я тут!– послышался далекий детский голос.– Помогите мне!
Егор встрепенулся. Он сразу узнал этот голос. Мальчишка был на вершине колокольни. Но был ли он один?
Это вопрос лишь промелькнул в голове Егора. Он попросту не стал заострять на нем внимания. Как ни стал заострять внимание и на старой скрипящей лестнице, по которой тот час же стал быстро взбираться. Стрельцов готов был игнорировать любую самую значимую опасность.
Совершенно не обращая внимания на шатающуюся ограду лестницы, которая могла подломиться в тот момент, когда рука коснется перил, ни на ступени, грозящие рассыпаться в труху прямо под ногами, Стрельцов карабкался вверх. Пару раз, когда старая лестница превращалась в почерневший от плесени, полусгнивший остов, он едва не срывался вниз, балансируя на самом краю. Но и тогда в его мозгу не появлялось и тени страха. Отступать Егор не собирался. Но это была отнюдь не смелость. Смелостью Стрельцов никогда не отличался. Это было нечто иное. Это было желание: как можно быстрее вытащить мальчишку и бежать прочь, как можно быстрее и как можно дальше.
В конце концов, преодолев несколько витков этой дьявольской лестницы, Егор оказался на вершине колокольни, в пустой звоннице. Медленно выпрямившись, Стрельцов обхватил руками одну из опор, прислушиваясь, как стонет от напряжения, раскачиваясь на ветру, вся старая колокольня. Отсюда наклон башни казался куда страшнее. Казалось, что вот-вот и она ляжет на землю, превратившись в кучу трухлявых разбитых досок и бревен.
Егор оглянулся. Он не сразу заметил мальчишку. Тот сжался в комочек и буквально слился в единое целое с деревянным столбом, крепко вцепившись в него своими маленькими ручонками. Ребенок был бледен от испуга. Он все время шарил по сторонам своими большими голубыми глазищами, словно искал что-то. Увидев Стрельцова, он неожиданно вскочил и в следующий момент уже впился своими детскими пальчиками в ногу взрослого, уткнувшись лицом в куртку Егора. Мальчишка не плакал, не хныкал, не жаловался он просто молча держался за того, кого видимо считал своим спасителем.
– Эй, парень, ты в порядке?– Егор попробовал разорвать эти объятия, но ребенок неожиданно оказался очень сильным для своего возраста.
– Вы пришли за мной, дяденька.– говорил мальчуган, не отрывая лица от полы куртки Стрельцова.– Я думал, что он убил вас там, в доме. Он вас так ударил.
– Ничего я крепче, чем кажется. Меня так просто не зашибешь.
Егор говорил тихо, умиротворяюще, стараясь привести мальчишку в чувства. Ведь он явно был не просто напуган. А напуган до глубины души, до самого отчаяния.
– А почему ты не убежал сам?– поинтересовался Стрельцов, заметив, что ребенок не был ни связан, ни привязан. Ничего не удерживало его на вершине башни. Лаз ведущие к винтовой лестнице тоже был цел.
– Я его испугался. Этого чудовища. Мне кажется, оно где-то здесь. Недалеко. Ждет, чтобы снова напасть. И еще, дяденька, я высоты боюсь. А здесь очень высоко.
Услышав это, Егор задумался, как ему показалось, на пару секунд. Был у него похожий случай с Сашей. Саше тоже боялся высоты. Он даже во дворе лишний раз на качели залезть не решался. А однажды, на спор, а может быть не желая показаться трусом в глазах сверстников, взобрался на высокое дерево. Да так, что потом спуститься не мог. Пришлось Егору лезть за своим сыном, а потом спускаться вместе с ним так, как это делают медведи коалы со своими детенышами.
– Тогда давай спускаться вместе.– предложил Стрельцов, вспомнив этот случай из своей прошлой жизни.– Ты заберешься мне на спину и будешь держаться очень крепко. А я буду спускаться вниз. А когда спустимся, то побежим прочь. Очень быстро. Так чтобы этот монстр нас не догнал. Хорошо?
– Хорошо.– нерешительно произнес мальчик, оторвав, наконец, лицо от куртки взрослого.
Егор осторожно нагнулся и, придерживаясь одной рукой за опору, второй помог ребенку взобраться себе на спину. Когда детские ручонки подобно замку сомкнулись вокруг шеи, Стрельцов понял, насколько действительно сильно напуган ребенок. И стоит ли удивляться? Если это чудовище так пугало его, взрослого тридцатилетнего мужчину, то что можно говорить о семилетнем мальчике? Насколько тяжело приходится его неокрепшему детскому сознанию в подобной ситуации, стоило только лишь догадываться.
Егор осторожно спустился через лаз на лестницу. Двигаться вниз было куда сложнее, чем вверх. Это вполне логично. Однако, ко всему прочему, теперь Стрельцов прекрасно осознавал, в какой ситуации он оказался. Теперь у него не было того стимула, что ранее притупил его сознание и заставил сломя голову нестись по ветхим прогнившим ступеням. Теперь Егор шел медленно, обдумывая и прикидывая каждый свой следующий шаг. Теперь ему было страшно. И не только за себя, но и за ребенка, сидевшего у него на плечах.
Переходя со ступени на ступень, Стрельцов замирал на пару секунд, словно вслушиваясь в угрожающий протяжный скрип, который издавала вся колокольня. Мысль о том, что эта покосившаяся башня может рухнуть, причем прямо сейчас, посещала голову все чаще. Одурманенному страхом сознанию Егора казалось, что каждое движение его откликается неудержимым раскачиванием всей конструкции. Еще чуть-чуть и посыплются вниз гнилые балки и иссохшие доски, и вся колокольня рухнет, погребя под обломками двух людей, затерявшихся в этом непонятном МЕСТЕ. Никто не сможет найти их, никто не придет на помощь. Наверно, в этот момент Егор стал понимать, как чувствовал себя его сын тогда, в свой последний день.
Поглощенный раздумьями, Стрельцов потерял бдительность и стал двигаться на автомате, ступая быстрее, не глядя себе под ноги. От того ему показалось неожиданным, когда он пришел в себя обнаружить себя стоящим в средней части башни, оставив позади обрушившуюся часть лестницы. Видимо природой не зря была заложена в людях эта способность терять разум в ситуациях вызывающих крайнюю степень эмоционального напряжения.
Однако, удивление сменилось паникой. Откуда-то снаружи послышались тяжелые шаги. Кому они принадлежали, Егор прекрасно понимал. Он слышал их не раз с тех пор, как оказался в этом МЕСТЕ.
Как же так? Только не это! Неужели они попались в ловушку? Так просто!
Мысли сумбурно мельтешили в голове, не давали как следует сконцентрироваться.
Егор попросту стоял на лестнице не в силах двинуться, вслушиваясь в приближающиеся тяжелые шаги.
Детские ручонки, обвивавшие его шею, сжались сильнее прежнего.
– Зря вы пошли за мной, дяденька.– раздался за плечами тихий детский голос. Как это ни странно, в нем ни нотки страха или ужаса. Только обреченность.
– ОН не выпустит нас отсюда. Мы останемся здесь навсегда.
Мальчишка говорил это, а Стрельцову становилось крайне жутко. Будто у него на спине сидел демон, а не ребенок. Он не знал, что ответить на все это. Ситуация действительно казалась безвыходной. Монстр был где-то рядом с башней. Спуститься до его прихода уже не получалось. Столкнуть с этой тварью на пороге, не предвещало ничего хорошего. В памяти была еще свежа последняя ночь, когда Егор отлетел к стене, лишь от одного взмаха руки этого монстра.
Но стоять просто так на одном месте тоже было нельзя.
Каким-то неимоверным усилием, Стрельцов собрал воедино остатки собственной воли и продолжил спуск вниз. Он будет бороться. Он попробует прорваться. Пусть только попробует. Но это лучше, чем сдаться. Лучше, чем просто встать на месте и отдать себя в руки судьбы.
Ступень за ступенью, Егор спускался все ниже, а гулкая тяжелая поступь слышалась все отчетливее. Уже стало различимо шумное дыхание и шорох сухой травы под подошвами. Когда оставалось пройти всего один виток лестницы свет, проходивший через дверной проем неожиданно померк. Смолкли и шаги. Некто крупный встал у выхода, загородив его полностью своим телом. Стрельцов машинально попятился назад, по ступеням вверх, пару раз споткнувшись и едва не завалившись на спину. Он не видел того, кто стоял у дверей снаружи. Но тревожно бьющееся в груди сердце и неровное дыхание четко давали понять: этот некто вряд ли безопасен.
Егор стоял на лестнице и не знал, что ему делать. Убежать через «парадный вход» уже не получилось. Так же не лучшим вариантом побега было выпрыгнуть из окна. Слишком уж маленькими были оконные проемы. Ребенок еще мог через них протиснуться, а вот взрослый уже никак. Можно было попытаться спасти мальчишку, а самому попробовать вырваться с боем, но высота была слишком большой, и Стрельцов побоялся выталкивать ребенка через окно. Он машинально засунул свободную руку в карман и нащупал небольшой продолговатый предмет. Как же так Егор позабыл о флаконе с горючим? Именно его он и оставлял в качестве средства спасения на крайний случай. И тот самый крайний случай как раз наступил.
Приободрившись и став немного смелее, Егор все-таки продолжил спускаться по лестнице. Попутно он достал из кармана флакон с горючим и коробок со спичками, приготовившись поджечь свои импровизированный запал в любой момент.
– Дяденька, мне страшно.– услышал он снова дрожащий голосок за плечами. Детские пальцы в который раз крепко сжали воротник куртки.
– А ты закрой глаза и не открывай, пока я не скажу.– произнес Егор, стараясь так, чтобы его голос звучал бодрее и невозмутимее.– Не так страшно будет. Главное, держись крепко.
Преодолевая последние ступени, Стрельцов оказался в полутьме и потому стал внимательно смотреть себе под ноги, не глядя в сторону выхода. Лишь по тому, насколько сильно мальчишка обнял его шею и насколько громко и испуганно он засопел, Егор понял, что снаружи стоит именно тот, кого он менее всего сейчас хотел бы видеть. Медленно повернув голову, он стал поднимать глаза, с каждой секундой все больше теряя недавно приобретенную смелость. В дверях стоял ОН. Невероятно огромный и широкий в плечах, монстр смотрел своими черными бездонными окулярами прямо в глубину души и, казалось, видел всю жизнь Егора, от начала и до конца, в мельчайших подробностях.
Существо монотонно и глубоко дышало, при этом его грудная клетка сильно расширялась, от чего плащ-палатка будто даже начинал потрескивать от напряжения. Оно медленно и не спеша нагнулось, сложившись почти в двое и, повернув боком свои широченные плечи, вошло внутрь башни. Выпрямившись во весь рост, монстр окончательно загородил собой дверной проем, отчего внутри стало неестественно темно. Будто ОН закрыл собой не только вход, но и все окна. Егор оцепенел от нахлынувшего страха, но самообладания до конца не потерял. Чиркнув спичкой, примотанной к горлышку флакона и тот час, бледно-синее пламя слегка разогнало сгустившуюся внутри колокольни тьму, осветив мрачный силуэт чудовища, неподвижно стоявшего на пороге.
Чего оно ждет? Почему медлит?
Егор думал об этом, крепко сжимая в руке свой самодельный коктейль Молотова и едва не забыл о горящем запале. Что есть силы он распрямил руку, бросив флакон с горючим прямо в монстра. В тьме послышался приглушенный звон стекла и в следующий момент внутреннее помещение озарила яркая вспышка. Светло-желтые языки огня в секунду опутали плечи, грудь и голову монстра. Издав протяжный рев, изрядно приглушенный маской противогаза, оно начало смахивать с себя пламя и, пошатнувшись, сильно ударилось в стену колокольни. Вся постройка содрогнулась, закачавшись из стороны в сторону. Вверху что-то громко заскрипело и оттуда повалились обломки гнилых досок и бревен. Понимая, что внутри оставаться опасно, Егор воспользовался моментом и выскользнул наружу, буквально в сантиметрах разминувшись с объятым огнем неистовствующим чудовищем. Останавливаться и оглядываться, как обычно это делают в фильмах, было чревато. Потому Стрельцов что есть мочи бросился бежать обратно по пустому заброшенному поселку, вверх по склону. Он не стал оборачиваться даже тогда, когда треск и скрип дерева за спиной перерос в грохот, ознаменовавший падение старой колокольни.
Чудовище, скорее всего было погребено под обломками. Вряд ли это уничтожило его, но задержать должно было надолго. Егор получил преимущество по времени и его надо было использовать. Скользя по грязи, наступая в лужи, едва не падая, он бежал прочь, не смотря на мокрую обувь и одежду, не смотря на усталость и тупую боль в перенапряженных мышцах. Его главной целью было спастись и спасти мальчишку, который все это время не размыкал своих объятий и крепко держался за спиной, будто сросся со Стрельцовым в одно целое.
Приблизившись к вершине холма, Егор оказался на уже знакомой ему Колхозной улице. В свою поврежденную избу, он заходить не стал. Прятаться здесь было бесполезно. Теперь этот дом уже не крепость. Пробовать стучать в другие избы, просить убежища? Вряд ли кто-нибудь из жителей открыл бы беглецам. Скорее всего, они и сами смертельно боялись монстра, обитавшего в этом МЕСТЕ. А для чего им тогда закрывать все окна и двери каждый вечер? К тому же, необщительность аборигенов и их подозрительные взгляды, тоже не добавляли уверенности. Единственного из местных, с кем Стрельцову удалось пообщаться, рыжеволосую полноватую женщину, жившую в последнем доме, подвергать опасности не хотелось. У нее был маленький ребенок.
Можно было вновь попытаться бежать через лес, подальше от этого мрачного поселка с его мрачными жителями, подальше от пустых улиц и развалившихся гнилых избушек, подальше от этого странного места. Но сил у Егора оставалось все меньше. К тому же он уже пробовал уйти. Ничем хорошим это не обернулось. Так что, идти через лес, изможденным, неподготовленным, да еще и с ребенком, было нельзя.
Оставалось лишь одно: спрятаться и надеяться, что чудовище оставит своих жертв в покое. Единственным подходящим местом был старый элеватор. Там должно быть достаточно мест для того, чтобы устроить убежище и хорошо обдумать план дальнейших действий.
Егор, недолго думая, направился по широкой грунтовой дороге, напрямую к зарослям кустарника, из-за которых выглядывали постройки старого элеватора. Но не успел он пройти и десяти метров, как за спиной послышался протяжный рев, слышимый получасом ранее. Стрельцов замер на месте. Ужас парализовал его ноги и разум.
Как же так? У них должно было быть куда больше времени.
Егор медленно обернулся и направил свой взгляд в самый конец Колхозной улицы. В тот же момент он судорожно вздохнул от очередной волны страха, пробежавшей по его телу. Вдалеке, отчетливо виднелась движущаяся фигура. Некто огромного роста, облаченный во все черное, бежал по проселочной дороге в том же направлении, что и Стрельцов. Это было то самое чудовище. Обожженное и разъяренное, оно неслось вперед, в один шаг перемахивая здоровенные лужи и рытвины.
Слишком быстро! Монстр бежит лишком быстро.
Егор вновь устремился что было сил к элеватору. он уже не верил в то, что получится спрятаться, затаиться, обмануть. Можно было лишь бежать, даже если твой преследователь бежал куда быстрее.
Продираясь через кустарник, Стрельцов потерял равновесие. Его ноги запутались в сухих ветвях. Упав лицом вниз, Егор исцарапал себе все щеки, ударился лбом об влажный камень и на мгновение потерял сознание. Лишь крик мальчишки, упавшего в грязь рядом с ним, не позволил оставаться в забвении надолго. С трудом приподняв свое тело на руках, оглушенный падением Егор, приказал ребенку прятаться в здании администрации и не выбегать наружу, что бы не случилось. Сам он стал пытаться встать на ноги, но тело почему-то перестало слушаться. Получилось лишь выпрямится на несколько секунд и затем снова упасть на колени.
Перед глазами поплыли разноцветные круги. Стрельцов с досадой стиснул зубы. Неужели он заработал сотрясение мозга? Только этого теперь и не хватало.
Егор поднял глаза и посмотрел вперед. Мальчишка подбежал ко входу. Однако, дверь была заколочена, и он безуспешно дергал ручку, все время оглядываясь назад, глядя в сторону кустарника глазами полными ужаса.
– В окно!– попытался крикнуть Стрельцов, но его голос прозвучало глухо и сдавлено.
Но мальчик, судя по всему, услышал и перестал дергать дверную ручку. Он на секунду посмотрел в сторону Егора, а потом на окно рядом с дверью. Стекла в нем не было. Видимо, сообразив, что делать, ребенок ухватился руками за край рамы и ловко юркнул внутрь здания.
Тем временем, Стрельцов вновь попытался встать и все-таки смог выпрямиться во весь рост. Цветные круги уже не плыли перед глазами, но оставалось легкое головокружение. Он попробовал сделать шаг, но тело непослушно бросило в сторону. Походкой, похожей на пьяную, Егор смог доковылять до крыльца и уцепиться за столб, чтобы не упасть снова. В тот же момент позади послышался треск ломающихся веток. низкое утробное дыхание и тяжелые неторопливые шаги. Стрельцов, не оборачиваясь, понял, кто это был.
Звуки шагов стали быстро приближаться и стихли в тот момент, когда на Егора наползла большая тень, накрывшая, казалось, все крыльцо. Вместе с тенью Егора обуял очередной приступ страха. Он что было сил вцепился в деревянный столб, подпиравший скат крыльца, не решаясь посмотреть назад. Зажмурившись, Стрельцов ждал, сокрушительного удара тяжелого кулака или сжимающей горло хватки стальных пальцев. Но ничего не происходило. В конце концов, Егор собрался с силами и обернулся. Чудовище в черном стояло, глядя на него своими пустыми окулярами противогаза, размеренно вдыхая и выдыхая воздух. Плащ на его плечах и груди сильно обгорел и теперь в нем зияли большие отверстия с обугленными краями. Резина противогаза местами съежилась, сморщилась и одновременно покрылась бугристыми волдырями, напоминая теперь обожженную кожу. Чудовище медленно повернуло голову и направило свой взгляд на входную дверь. У Егора внезапно все закипело внутри. Страх стал отступать, а ему на смену пришла злость.
