Макс Бутт
Интернальность
За рекой, на ближнем склоне холма, вдоль широкой дороги, находилось несколько домов. Дворов десять-двенадцать. Не больше. Куда больше построек располагалось на равнине рядом с холмом. Но те дома нежилые. Их покосившееся бревенчатые стены, провалившиеся черепичные крыши и черные, с изгнившими отвалившимися наличниками окна, были видны даже с большого расстояния. На противоположной стороне холма, подобно готическому собору, возвышался старый элеватор. Двухэтажное кирпичное здание, потемневшее от времени, поржавевшая сушилка и ряд невысоких зернохранилищ. С поселением фабрику соединяла еще одна короткая дорога, поросшая по краям скоплениями невысокого кустарника.
Весь этот пейзаж, словно старая фотография, исполненный в серо-коричневых тонах, навивал на сердце тоску.
– Нам туда?– спросил Егор, стоя на опушке и разглядывая холм.
– Да.– коротко ответил Проводник и пошел вперед.– Не отставайте.
Стрельцов с растущим недоверием посмотрел вслед своему провожатому.
Теперь он стал каким-то неразговорчивым. С чего бы это? Может быть на него тоже нагоняет грусть вид погибшей деревни? А может быть просто надоело изображать из себя гостеприимного встречающего? Кто он это Проводник? Почему он в этом МЕСТЕ?
Егор двинулся вслед за человеком в дождевике, решив, что догонит его, но обгонять не станет.
Так они шли друг за другом вплоть до самой реки.
Здесь стало возможным как следует разглядеть пешеходный мост. Сделанный наспех из старых, плохо обструганных и деревяшек, сколоченных кривыми ржавыми гвоздями, с огромными щелями, в которые легко могла проскользнуть нога, раскачивающийся под напором медленно текущих речных вод. Эта ажурная конструкция не внушали ни малейшего доверия.
– Здесь нам лучше пройти по одному.– пояснил Проводник.– Мост ненадежный. Я пойду первым, а вы смотрите и запоминайте. Куда я наступлю, значит там самые прочные доски.
– А что, мост может рухнуть, если пойдем вдвоем?– спросил Егор, хотя и сам прекрасно понимал, что такое возможно.
– Может и рухнет. Но зачем лишний раз рисковать. Река, конечно, неглубокая. Но я думаю, что вам вряд ли захочется искупаться в конце сентября. Мне точно нет.
– Мне тоже не хочется. Еще разболеюсь. Аптек, я думаю, у вас тут точно нет.
– Правильно думаете.– Проводник ехидно улыбнулся и взошел на мост. Тот протяжно скрипнул и опасно качнулся в сторону. Ловко делая широкие шаги, человек в дождевике переступал с дощечки на дощечку, и всего за несколько секунд преодолел мост.
Теперь была очередь Егора.
Посмотрев вниз, между досок, он увидел темную, почти что черную воду. Отсюда река не казалась неглубокой, с высоты она казалась бездонной.
«Виталий ни этого случайно так испугался?»– подумал Стрельцов , вспомнив, что его старший брат с детства боялся воды. Однако, попробовав ступить на мост и услышав громкий скрип дерева, он похоже и сам начал не на шутку опасаться.
– Давайте скорее!– крикнул Проводник с другого берега.– Не до темноты же нам здесь находиться!
«Тебе-то хорошо.– недовольно подумал Егор.– Ты через этот мост, наверно каждый день и не по разу ходишь. Не удивлюсь если ты его и сделал!»
Егор окончательно перешел с берега на деревянный настил и тут же мертвой хваткой впился в перила, почувствовав, как весь мост сильно качнулся вправо, угрожая не выдержать и рухнуть вниз, прямо в воду. Но этого так и не произошло. Поборов страх и оцепенение, мужчина, шаг за шагом, с трудом вспоминая нужные доски, пересек мост. Счастье, которое испытал Егор, оказавшись на берегу после такого испытания, было трудно сдержать, а потому он громко и восторженно вскрикнул, подняв вверх руки. Проводник, глядя на него, сдержано улыбнулся и снисходительно покачал головой.
С этой стороны до поселка было рукой подать.
Поднявшись по склону в сопровождении Проводника, Стрельцов выбрался на дорогу, соединявшую поселок с фабрикой. Ухабистая грунтовая дорога, заходя в населенный пункт переходила в Колхозную улицу, единственную, где еще оставались жилые дома. Шагая по этой улице, Егор, наконец-то увидел людей, живущих здесь. Кто-то из них занимался по хозяйству у себя во дворе, кто-то просто сидел на скамейке у порога, кто-то украдкой приоткрывал ставни окон, чтобы посмотреть на незваного гостя. С виду все были разные люди. Молодые и старые, женщины и мужчины, неряшливые и ухоженные. Всех их объединяло одно: подозрительно-оценивающий взгляд, которым они провожали Егора, когда он проходил мимо очередного дома.
Да, ему явно здесь были не рады. Хотя, с другой стороны, ничего иного ожидать не приходилось.
Под пристальные взгляды жителей поселка, Проводник довел Стрельцова до самого конца Колхозной улицы, где остановился возле небольшой избушки с покосившимся крыльцом.
– Вот, это ваш дом.– мужчина в дождевике открыл дверь калитки и прошел во внутренний двор.– Крыша должна быть целая. Так что, если дождь, не промокните. Одно окно целое. Другое заколочено. Замка на двери нет, так что пользуйтесь этим.– Проводник порылся в объемном кармане плаща и достал тяжелый амбарный замок и ключ от него.– Если будете выходить из дому, окно тоже прикрывайте. Кое-кто из местных может наведаться в ваше отсутствие.
Они обошли избушку вокруг. Здесь оказался еще один, маленький домик. О его предназначении было нетрудно догадаться, но Егор все-таки подошел и заглянул в круглое окошко. За самодельной дощатой дверью с шпингалетом оказался типичный деревенский туалет: уступок с большим отверстием и выгребная яма. Последний раз подобные конструкции Стрельцов видел в детстве, на даче у родителей, до того, как ее пришлось продать.
Вновь сделав полукруг, они прошли внутрь избы.
В предбаннике, в углу была отгорожена небольшая секция. Внутри нее стояла различная утварь: металлические тазики, лопаты, грабли и многое другое. Все в плохом состоянии, поедено ржавчиной и покрыто слоем плесени. Всеми этими предметами давно никто не пользовался. Странно было только, что ничего из этого не разобрали соседи.
Из предбанника можно было попасть в основное жилое помещение, занимавшее все остальное внутренне пространство дома. Здесь все было обставлено по минимуму. В углу была сооружена печь, средство для приготовления пищи и обогрева помещения. Недалеко, в стороне, под заколоченным окном, стояла массивная металлическая сетчатая кровать. Такие выпускали очень давно и теперь их почти не встретишь. Сверху на ней лежал такой же древний ватный матрац, покрытый многочисленными заплатками. Еще в комнате был стол, пара стульев и двухстворчатый шкаф с зеркалом на внутренней поверхности двери. Вот и все.
– Могло быть и богаче.– сказал Проводник, осматривая дом вместе с Егором.– Но это лучше, чем совсем ничего.
– Честно говоря, я думал, будет хуже.
– Вот и хорошо. Теперь можете жить здесь.– человек в плаще положил на стол амбарный замок с ключом и направился к выходу.
– А сколько мне здесь жить?– задал ему в спину вопрос Егор.
– Пока не придет время уезжать. Если оно, конечно, придет.
Проводник обернулся и снова радушно улыбнулся, как до этого на автобусной остановке в лесу. Ответ его был крайне странным и не на шутку встревожил Стрельцова.
– Постойте!– воскликнул он.– А что мне здесь вообще делать?
– Я же уже сказал- жить. Столько, сколько потребуется.
– А кто это будет определять?
– Никто. Здесь вас никто не будет держать, кроме вас самих.
Сказав это, проводник молча наклонил голову и вышел наружу, оставив Егора наедине со своими тревожными мыслями.
7.
Егор не стал раскладывать сумку, а просто поставил ее на пол рядом с кроватью. Вещей у него с собой немного. Доставать их не было смысла.
Все еще надеясь на лучшее, Стрельцов достал телефон. Связи по-прежнему не было. Не было соответственно никаких сообщений или пропущенных звонков. Заряда оставалось уже меньше чем на тридцать процентов, а розетки нигде не было. Телефон пришлось отключить, от греха подальше. Так заряда на дольше хватит. Единственный признак наличия электричества: лампочка накаливания, вставленная в цоколь, висящий под потолком на проводе.
В избе было зябко. Нужно было растопить печь. Егор вышел наружу в поисках дров. Но поленницы нигде на участке не оказалось. Было лишь старое упавшее дерево, покосившее забор. Порывшись в предбанники, Стрельцов нашел старый топор и с помощью него кое-как покромсал толстые сухие ветви. Потом вернулся в избу и, с трудом разыскав спички, разжег в печке огонь и уселся рядом на кровати, думая о том, что сказал Проводник.
В этом МЕСТЕ его никто не держит, кроме него самого. Значит, Егор пробудет здесь до завтра, а потом, если ничего не изменится, отправится обратно на автобусную остановку и будет ждать рейс «0000», чтобы уехать прочь отсюда.
Осталось все-таки понять, что здесь делать. Ведь не сидеть так просто в доме и ждать, когда что-то само произойдет.
Отдохнув с дороги, Егор доел остатки своих припасов, хотя есть на самом деле и не хотел. Закончив с небольшим перечнем «домашних дел», он оделся и отправился на прогулку, чтобы осмотреть окрестности и, возможно, поговорить с кем-то из местных.
Выходя на наружу, Стрельцов, следуя совету, закрыл ставни на окнах на внутреннюю щеколду, а дверь на амбарный замок. Меленным шагом он двинулся вдоль по Колхозной улице, в сторону элеватора. Как и в первый раз, местные смотрели на Егора с подозрением и даже иногда с враждебностью. Те, кто пытался подглядывать украдкой, при приближении незнакомца сразу прятался будто улитки в раковины, громко хлопая ставнями своих окон. Другие, сидевшие у порога своих домов, при попытке Егора заговорить, в лучшем случае молчали отвернувшись, а, как правило, вообще уходили внутрь, заперев за собой дверь. В другой раз, мужчина, что-то усердно половший у себя на участке, лишь услышав первые сказанные Егором слова, стал громко ругаться, размахивая граблями и угрожая избить ими незваного гостя. Обескураженный такой реакцией, Стрельцов поспешил убраться восвояси. Однако, позже произошла интересная история. Проходя мимо крайнего дома, Егора едва не сбил с ног рыжеволосый четырехлетний мальчуган. Прошмыгнув между ног у мужчины, заливисто смеясь, он понесся в сторону реки. Вслед за ним из избы выскочила полноватая женщина, лет сорока, с собранными в короткий пучок рыжими волосами. Едва, не столкнувшись с остановившимся по середине дороги Егором, она побежала вслед за мальчиком.
– Коля, стой!– кричала эта женщина ребенку.– Тебе нельзя к воде! Стой!
В ее голосе слышались неподдельное отчаянье и мольба. Было ясно, что этот рыжеволосый мальчик, сын этой женщины. Но угнаться за этим, несущимся словно ветер рыжеволосым метеором она была не в состоянии. А ведь все и действительно может кончиться плохо.
Егор решил вмешаться.
Что есть силы он бросился вслед за мальчиком. Егор с детства умел быстро бегать. Это не раз спасало его от взбучки, которую мог устроить ему старший брат за ту, или иную провинность. Здесь же это умение должно было помочь избежать вероятной беды.
Стрельцов быстро обогнал женщину, которая к тому времени изрядно запыхавшуюся, и стал быстро сокращать расстояние между ним и мальчиком Колей. А Коля, словно заведенный продолжал весело хохотать, ловко семеня своими маленькими ножками. Догнать его получилось только лишь у самого берега. Егор крепко схватил мальчика, а тот, в сою очередь начал вырываться, умоляя отпустить его искупаться в реке. Он всячески пытался успокоить Колю, говоря, что сейчас придет его мама и скажет можно, или нет искупаться. Но это не помогало. Малец усиленно брыкался и толкался своими локоточками.
Через некоторое время подбежала мама Коли. У нее была сильная отдышка и красные, распухшие от слез веки, волосы ее распустились и теперь опускались до самых плеч.
– Отдайте! Он мой!– сердито произнесла женщина и вырвала ребенка из рук Егора.– Ну, куда ты опять побежал? Коленька, сынок мой… Ты ведь плавать не умеешь… Да и холодно. Вода холодная.
Она крепко обнимала своего сына, целовала его щеки, лоб и губы, продолжая заливаться слезами. Развернувшись, она зашагала вверх по склону, держа Колю на руках. А Егор смотрел ей вслед, чувствуя, как его сердце вновь начинает превращаться в тяжелый камень, давящий на легкие. Как бы ему хотелось сейчас также обнять своего Сашку, взять на руки и крепко прижать к себе, слушая, как он бес перебою рассказывает о чем-нибудь своем, мальчишеском.
Стрельцов пошел по склону вслед за женщиной. Ему нужно было вернуться на дорогу. Внезапно, видимо услышав шаги позади себя, мать Коли резко обернулась. В ее глазах мелькнула ярость, а рыжие волосы казалось вспыхнули ярче прежнего.
– Где же вы все раньше были!?
От услышанного Егор остолбенел. Все-таки он рассчитывал получить в ответ на свои действия хоть какие-то слова благодарности. Но тут дело дошло до обвинений. Пусть они и звучали неакцентированно. Этого Стрельцов ну никак не ожидал.
Решив пока больше не пересекаться с этой женщиной, Егор взял чуть левее и стал подниматься по склону прямо по направлению к элеватору.
Достигнув зарослей кустарника, он не без труда пробрался через сухие скрюченные ветви. Пару раз, едва не выколов себе глаз и не разодрав свою куртку, Стрельцов начал сожалеть, что выбрал этот «прямой» путь.
С грехом пополам и с руганью, преодолев это препятствие, Егор оказался у элеватора. Небольшое двухэтажное здание из темно-бордового кирпича, по всей видимости, раньше было чем-то вроде административного корпуса, откуда осуществлялось управление всем предприятием. Окна и двери были заколочены, внутри не заглянуть. За постройкой располагалась накренившаяся башня для просушки зерна и несколько зернохранилищ. За самим элеватором простирались поля невозделанной незасеянной земли, когда-то обеспечивающей жизнь во всем поселке. Теперь же это была мрачная пустошь.
Егор сразу подметил, как здесь тихо. Также, как и в мертвом лесу: не птиц, ни каких-либо других зверей. Ни единого звука. Даже ветер как-то подозрительно стих.
На элеваторе ничего интересного нет. Пустое, никому ненужное здание.
Тогда в чем же суть пребывания в этом МЕСТЕ?
Вот этого Егору пока выяснить не удалось.
Оставалось только одно: сходить в заброшенную часть поселка. Может быть, она не такая заброшенная, как кажется. Но для этого нужно идти обратно, по дороге, через всю Колхозную улицу, спускаясь к подножью холма, на противоположной стороне.
Стрельцов посмотрел наверх. Погода постепенно портилась. Стало пасмурнее. На сером небосводе, сбиваясь в стаи, заклубились мрачные черные тучи. В воздухе запахло сыростью. Кустарник задрожал на холодном ветру, обрушившимся на холм со стороны полей. Первые редкие капли дождя ударились о землю.
«Поход в заброшенную часть поселка придется отложить,»– подумал Егор, приподняв воротник куртки и набросив на голову капюшон. Быстрым шагом он направился обратно по дороге. Но, не успев дойти и до первой избы, попал под настоящий ливень. Утирая лицо и ругая местную погоду, Стрельцов перешел на бег.
Но тут его окликнули.
Егор повернул голову в сторону откуда донесся голос и увидел ту самую рыжеволосую женщину, которая ранее гналась за своим сыном. Жестом она подозвала его к себе под козырек избы. Егор не стал отказываться от приглашения.
– Спасибо.– кивнул Стрельцов хозяйке избы, становясь под навес.– Думаю, пока я дошел бы до своего дома, то промок бы до нитки.
– Это вам спасибо.– виновато ответила хозяйка.– И простите, что я так грубо. Вы бросились на помощь, хотя вас и не просили. А я вам такое сказала. Это я из-за Кольки своего так испереживалась.
– Я понимаю. Ребенок все-таки. Я за своего тоже переживал.
– У вас есть дети?
– Был.– коротко ответил Егор и умолк, отведя в сторону взгляд.
– Ох, и у вас тоже.– вздохнула рыжеволосая женщина, прикусив нижнюю губу. В ее голосе прозвучала неподдельная грусть и тоска. Прикрыв глаза рукой и отвернувшись, хозяйка избы еще раз глубоко вздохнула.
– Тоже?– удивился Егор, не понимая, почему она так сказала.– С вашим мальчуганом, слава богу, все в порядке.
Услышав это, женщина резко обернулась к Стрельцову, и он с удивлением увидел застывшие в ее глазах слезы.
– Да что вы понимаете!!!– крикнула она, рыдая все сильнее и сильнее.– Когда стихнет дождь, немедленно уходите!
Хозяйка резко дернула за ручку и войдя в дом с грохотом захлопнула за собой дверь.
Егор вновь остался один в полном недоумении.
Что он опять не так сказал?
Хотя с другой стороны он не знает эту женщину. Не знает, как судьба была у нее. Что если Коля это не единственный ее ребенок. Может быть, был еще один, который умер, или погиб? Но разве Егор мог об этом знать? Однако, прояви он хоть немного такта, может быть, теперь ему не пришлось бы стоять в одиночестве под козырьком чужого дома.
А ливень тем временем стал стихать так же быстро, как и до этого набирал силу.
8.
Вернувшись к себе домой, Егор первым делом растопил печь и повесил сушиться свою одежду. Подумал о еде, но вдруг понял, что есть совсем не хочет, несмотря на то, что пару часов был на пешей прогулке. Обычно, после такого разгуливается аппетит. А тут совсем ничего. Впрочем, на это он особого внимания обращать не стал. Куда больше его волновал тот факт, что из-за треклятого дождя он не смог обследовать заброшенную часть поселка. Егор планировал исследовать все сегодня и, если ничего интересного не найдет, как можно скорее убраться прочь. Но погода спутала все карты. В сердце Стрельцова шла необъяснимая борьба. Одна половина его не хотела задерживаться здесь и целой лишней минутки, в этом МЕСТЕ, в этом заброшенном поселке, вызывающими некую подсознательную тревогу одним только своим видом. Другая половина желала остаться, чтобы понять истинную природу этого таинственного МЕСТА, узнать все его секреты.
И тут вдруг Егор спохватился. Он совсем забыл о том, зачем приезжал сюда. Обещанное Виталием исцеление. Цель приезда совсем вылетела из головы, едва Стрельцов сошел с автобуса и окунулся в атмосферу одиночества и непознанности, царящую вокруг. Сначала было знакомство с таинственным Проводником. Человеком с непонятными обязанностями и целями, играющим здесь свою особую роль. Днем, во время прогулки, Егор видел его пару раз издалека. Он разговаривал с жителями поселка. Например, с тем самым дедом, который угрожал Стрельцову граблями. При этом разговор их был явно невраждебным. Потом, возвращаясь назад, он видел Проводника, вышедшего из дома, стоящего по соседству с избой Егора. В том доме жила немолодая женщина, худощавая, с изможденным, как у узника концлагеря, лицом. Сегодня днем, она стояла у открытой двери и смотрела куда-то в даль, глазами полными печали и надежды, слегка приподняв голову, будто пытаясь заглянуть за горизонт. Проходя мимо, Егор невольно остановился и посмотрел на нее. Заметив этот взгляд, женщина вдруг стала потерянной, словно забыла что-то. Она суетливо посмотрела вокруг себя, а затем исчезла внутри дома. В последний момент, перед тем как закрылась дверь, Стрельцов заметил еще одно человека внутри. Похоже, это был мужчина. Он лежал неподвижно на кровати уставившись в потолок, укрытый по грудь толстым одеялом.
А еще запомнилась та полноватая рыжеволосая женщина из последней избенки и, конечно, ее непоседливый сын Коля. Странный мальчишка. Сегодня, когда его схватил незнакомый ему дядя, он вырывался, но не звал на помощь маму или еще кого-нибудь. С почти маниакальным влечением он тянулся к реке. Просил отпустить его искупаться. Повторял свою просьбу снова и снова. Будто сломанная пластинка.
Но все-таки Проводник. Эта личность куда, более таинственная и темная. Ведь после визита к соседке, он направился вниз по холму, к заброшенной части поселка. А ведь он сам говорил, что там никто не живет. Зачем человек в дождевике пошел туда? У него там жилье? А может быть какой-то секрет?
Думая обо всем этом, Егор сидел у печки и нервно барабанил пальцами по подоконнику.
Уезжать или остаться?
Еще раз хорошо подумав, он решил, что если к утру ничего сверхъестественного не случится, то он без лишних разговоров соберет вещи и отправится на автобусную остановку, в надежде поймать-таки рейс «четыре ноля».
Так за размышлениями прошел остаток дня.
За окном стемнело, но дождь не прекращался. То, что началось сильный ливнем, завершалось бесконечным мелкой моросью. Сильный холодный ветер сотрясал избенку, прорываясь сквозь щели в оконных рамах и иссохших дверных досках. В доме было некомфортно: зябкая прохлада перемешивалась с жаром от печи и Егора то пробирала дрожь, то бросало в пот. Он попробовал уснуть, но все вертелся и никак не мог заставить свое тело расслабиться. Может быть виной была старая кровать, а может быть и тот факт, что сегодня Стрельцову предстоит переночевать в абсолютно незнакомом и крайне странном МЕСТЕ.
А поспать не мешало бы.
Егор перепробовал разные способы. Он пробовал считать овец, или кого-нибудь еще, но это оказалось полной ерундой. Попробовал что-либо перечислять, но никак не мог придумать что именно. Наконец, ему пришла в голову мысль спеть песню. И сразу же на ум пришла колыбельная, придуманная им специально для сына. Обычно дети засыпают под звуки маминого голоса, а тут было исключение. Убаюкать, заставить беспокойного Сашку беспробудно пробыть в своей кровати всю ночь, мог только отец. Когда наступало время ложиться спать, Егор брал трехлетнего сына на руки, успокаивал, заставлял прислушаться и начинал тихим голосом петь песню:
Солнце село до утра,
Спи, сынок мой, спать пора.
Брось игрушки, не носись,
Поскорее спать ложись.
Пусть приснится сладкий сон,
Пусть скорей приходит он,
Пусть всю ночь ты крепко спишь,
Мой сынуля, мой малыш.
Как правило, не дослушав последних строк, Саша начинал тихо сопеть на папином плече и все, что оставалось лишь аккуратно положить его в кроватку.
Теперь же Егор вновь пел эту песню, но в этот раз самому себе. И может быть от звуков собственного голоса, а может быть от усталости, а может просто по совпадению, его веки стали тяжелеть и незаметно для самого себя, как это всегда бывает, Стрельцов заснул крепким, богатырским сном.
Когда мы спим, с нами могут происходить самые необыкновенные вещи: слабые становятся силачами, маленькие великанами, а серая унылая реальность оборачивается невероятным сочетанием ярких красок и оттенков. Ровным счетом, как и наоборот. Так произошло и с Егором. В своем сне он перенесся на год назад, в тот самый роковой день.
Зазвонил телефон. Стрельцов, не отрываясь от монитора компьютера, краем глаза глянул на мигающий экран. На нем высветилось слово, написанное заглавными буквами: зайчонок.
Нужно было отвечать.
– Да, алло.– сказал он, поднеся телефон к уху.
– Привет, милый.– в динамике послышался голос Лизы.– Надеюсь, ты сегодня освободишься ровно в пять, как мы договаривались.
– Да, конечно. Главное, чтобы ничего не случилось незапланированного.– Егор прижал трубку к уху своим плечом, освободив вторую руку.
– Давай сегодня без этого!– жена заговорила требовательным тоном.– Ты знаешь, у Сашки сегодня учебный день длиннее. Он закончит позже, чем обычно. Будет поздно. Нужно его встретить обязательно.
– Помню я это, помню. Но, дорогая, я тоже не сам себе хозяин здесь. Я начальника предупредил, но ты же понимаешь, все самое важное всегда случается в последний момент.
– Егор!– строго, не повышая голоса, произнесла Лиза. Это означало, что она начинает злиться. А когда она злиться, то ничем хорошим для него это никогда не заканчивалось.
– Ну, что Егор?!– возмутился в ответ Стрельцов.– Уже почти тридцать лет Егор! Постараюсь не задержаться. В конце концов, подождет на первом этаже школы минут двадцать. Не выгонят же его на улицу!
– Дорогой, это твой начальник подождет!– Лиза начинала говорить громче и громче.– Клиенты твои подождут! А наш сын ждать не станет. Ты что его не знаешь? Он ведь родился с шилом в попе. Он сидеть на одном месте не станет.
– Ладно, ладно, ладно,– сбивчиво заговорил Егор.– Я его встречу вовремя. Не бесись только. У меня куча работы, извини. Люблю, целую.
Он отключил телефон и положил его на стол.
Зачем Егор сказал это? Для того, чтобы успокоить рассерженную жену и убедить ее в том, что он приведет их сына домой в целости и сохранности? Нет. Скорее всего, для того чтобы уберечь себя от грома и молний, которые готова была извергать Лиза.
Егор проснулся.
Не оттого, что выспался, не оттого что сон закончился. Не было никакого постороннего шума, которые мог нарушить безмятежность сна.
Была лишь абсолютная тишина.
Полное отсутствие звуков разбудило не хуже самого громкого шума.
Открыв глаза, Егор сел на в кровати и посмотрел по сторонам. Ветер стих и больше не завывал, прорываясь в щели между досками. Входная дверь больше не плясала на скрипучих петлях. Дождь больше не барабанил в стекло. Лишь дрова, догорая, тихо потрескивали в печке и танцующий огонек маленького пламени окрашивал интерьер избы в зловещие оранжево-красные тона.
Егор подошел к окну и попытался рассмотреть хоть что-нибудь. Судя по всему, пасмурность на небе не разошлась. Не было ни звезд, ни луны. Ни малейшего лучика. Даже в окнах соседних домов не было и искорки света. Оттого казалось, что дом окружает кромешная, густая как клей, непроглядная тьма. Дом плыл в этой тьме, словно камень брошенный в воды бездонного океана. Открой ставни, и эта тьма начнет медленно втекать внутрь, обволакивая все предметы, намертво прилипая к ним.
Егор отошел от печи и сел обратно на кровать, продолжая глядеть в черный квадрат окна.
И тут у него похолодело внутри. Ему показалось, что кто-то снаружи тихо скребется по деревянным доскам, которыми было заколочено второе, разбитое окно. То есть в данный момент этот самый звук раздавался прямо над головой Егора. Это было совсем близко, всего лишь в нескольких сантиметрах. Это не могло быть галлюцинацией.
Звук повторился.
Стрельцов вскочил с кровати и с бешено работающим сердцем в груди уставился на заколоченное окно.
Что-то или кто-то поскреблось в третий раз.
Может быть кустарник и ветви старого сухого дерева? Егор зажмурился, пытаясь вспомнить, была ли позади избы хоть какая-то растительность. Однако в мозгу всплывал образ голой безжизненной земли, покрывавшей участок перед домом и ствол старого поваленного дерева в углу у самого забора.
Шорох повторился в очередной раз. Теперь он переместился и звучал чуть правее и ниже окна, на уровне изголовья кровати. «Наверно, это крыса, или мышь,– подумал Егор,– уж они-то здесь точно должны быть. Наверняка днем сидят, где-нибудь прячутся, а по ночам выходят в поисках чего-нибудь съедобного». От этой мысли ему стало спокойней на душе, но ровно до того момента, пока похожий звук не раздался в предбаннике. Это уже не было похоже ни на мышь, ни на крысу. Шорох усиливался, медленно перемещаясь по стене к двери. В голове невольно возник образ некоего существа, которое не торопясь обходит дом, издевательски шуршит, будто намеренно играет с человеком внутри. Как кошка с мышкой.
Но тут шорох стих.
Вместо него раздался жуткий душераздирающий скрип дерева и лязг ржавого металла. Словно кто-то большой и тяжелый наляг всем своим телом на ветхую дверь. Сердце Егора едва не выпрыгнуло из груди, а волосы, казалось, по-настоящему встали дыбом. На минуту все его тело поразил невообразимый ужас. Что-то во-вот могло проникнуть внутрь избы. И чем бы это нечто ни являлось Стрельцову ни за что не хотелось узнать этого. С трудом придя в себя, он подскочил к печи и схватил в руки старую массивную кочергу, готовый отбиваться до последнего. Однако, нечто будто потеряло интерес и бросило свои попытки пробиться внутрь.
Снова стало тихо.
Егор стоял посреди комнаты с кочергой в руках и ждал, что каждую секунду все повторится заново. Но звуков не было. Никто не пытался снова выдавить дверь. Страх постепенно уходил. Его место занимала ежесекундно крепнущая решимость.
И в какой-то момент Стрельцов все-таки решил действовать.
Он взял во вторую руку большие металлические щипцы, до этого лежавшие рядом с кочергой и сунул их в печь, достав оттуда большую горящую головню. Используя ее словно факел, Егор выскочил из избы на улицу, энергично размахивая кочергой, будто за порогом должны стоять толпы неведомых врагов. Но тут его встретила лишь ледяная прохлада ночи и абсолютная тишина. На минуту замешкавшись, он встал перед домом и посмотрел по сторонам, однако в темноте, когда даже звезд и луны нет на небе, особо разглядеть ничего не получалось.
Но кто-то был рядом.
Егор однозначно ощущал это. Каким-то инстинктивным шестым чувством. Чей-то тяжелый взгляд неподъемным грузом ложился на спину и плечи, в буквальном смысле слова подавляя волю, заставляя ноги трястись в коленях, и, казалось пронизывал до глубины души, вызывая из подсознания, угнетенные разумом, первобытные страхи.
Егор с трудом поборол в себе, нахлынувшую волну тревоги и смятения, не позволив себе самому вернуться в дом. Если здесь и был незваный гость, то кем бы он ни являлся, ему необходимо показать кто здесь хозяин. Только так возможно справиться с этой ситуацией.
– Эй, вы!– выкрикнул в темноту Стрельцов и замахал щипцами с зажатой в них головней. На холодном ветру тлеющий уголь становился то ярче, то практически угасал. Проку от него, как от факела, явно не было, но, может быть, так получится напугать невидимого врага.
– Вали отсюда, козел!– Егор специально выбирал выражения погрубее, рассчитывая показать тем самым собственную уверенность и отсутствие страха.– Ты слышишь?! Даже на пушечный выстрел к моему дому не подходи, недомерок! Иначе ты у меня огребешь! Я тебя так уделаю, что мать родная от котлеты не отличит!
Добавив к своей речи несколько матерных выражений, Стрельцов замолчал и снова прислушался. Было все также тихо. В это непроглядной ночи шумел лишь он один. Может быть, незнакомец решил уйти? По крайней мере чувство страха прошло. Хотя, возможно, это просто адреналин сыграл свою роль.
Где-то с внешней стороны ограды вновь послышался шорох. Почувствовавший уверенность в себе Егор, выскочил через калитку на улицу и принялся с удвоенной энергией избывать темноту тяжелой металлической кочергой. Остановившись чтобы передохнуть, он не нарочно глянул в ближний конец улицы и буквально замер как статуя, пораженный внезапным приступом панического страха. Дело в том, что, когда Егор повернул голову в направлении заброшенного поселка, ему на мгновение показался темный силуэт. Некто нечеловечески высокого роста, в длинном, похожем на изодранный плащ одеянии и округлая голова, кажущаяся непропорционально маленькой на фоне огромного тела. Егор моргнул несколько раз, но еще раз эту темную фигуру он так и не увидел. Лишь густой непроглядный мрак.
