Эд Макбейн
Эпидемия
– Я лично заинтересован в этом деле, – настаивал я. – Эти люди – мои друзья. Эти люди…
– Что вы имеете в виду, говоря “эти люди”? – снова перебил меня Рандазо.
– Фарво был не первым, – пояснил я. – Ему просто случайно досталось больше остальных.
– Понятно. – Рандазо замолчал. – Понятно, почему это дело вас заинтересовало.
– Именно. Рандазо улыбнулся:
– Забудьте об этом, Корделл. Мы обо всем позаботимся.
– Лучше уж я…
– Корделл, у вас и так голова болит от полицейского департамента. Нет, послушайте, я серьезно. Не думайте, что я просто умничаю. Мне все известно о том, как вышло с вашей лицензией.
– И какое это имеет отношение к делу?
– Никакого. Она просто хотела поиграть с… Как бишь его имя? Да, с Гартом, вспомнил! Но я понимаю, что это значило для вас. Поэтому вы ударили его своим сорок пятым, а мы отобрали у вас лицензию. Я вам не судья. Возможно, вы поступили правильно. Но…
– Все это давно быльем поросло, – прервал его я.
– Да, поросло, – согласился он. – Прекрасно, Корделл. Пожалуйста, не вмешивайтесь. Я очень ценю ваше предложение о помощи. Правда, очень ценю. Но вы и так достаточно имели дел с полицейскими. Достаточно, чтобы вспоминать об этом всю оставшуюся жизнь. – Он помолчал. – Почему бы вам не перебраться с Бауэри?
– Мне Бауэри нравится, – заупрямился я.
– Вы не пытались снова получить лицензию?
– Нет.
– Почему?
– Это вас не касается. Рандазо, у вас есть какая-нибудь зацепка в деле Фарво? Хоть какая-нибудь? Я сделаю все, что смогу…
Рандазо покачал головой:
– Простите меня, Корделл, но я не хочу, чтобы вы вмешивались.
– Ладненько, – сказал я.
– Вы понимаете, это для вашей же пользы?
– Конечно.
– Не сердитесь на меня. Я просто…
– Я на вас не сержусь.
– Точно?
– Точно. Я сержусь на того, кто убил Фарво.
***
Я переговорил с Диего, которого здорово избили несколько недель назад. Диего был первым, и тогда мы не слишком заострили внимание на этом, пока избиение не приняло форму эпидемии. Диего был родом с Пуэрто-Рико и не слишком хорошо знал английский. К этому времени шрамы на его лице уже зажили, но тот, кто его избил, оставил глубокие шрамы около глаз, которые уже больше никогда не исчезнут.
– По какому поводу ты меня беспокоишь, Мэтт? – спросил он. – Я ничего не знаю. Клянусь.
– Фарво убит.
– И что? Убит-то Фарво, а я еще жив, Мэтт. И я не хочу, чтобы меня избили еще раз. Не втягивай меня в это, Мэтт.
– Диего, – сказал я, – я лишь пытаюсь собрать все концы в один узел…
– А мне плевать на то, что ты пытаешься сделать! Мне не нужны больше неприятности, Мэтт.
– Послушай, глупый ты негодник, почему ты думаешь, что все на этом закончилось?
– А что?
– А то! Разве ты намерен сидеть дома и днем и ночью? И никогда больше не выйдешь на улицу проветриться? Почему ты считаешь, что в безопасности? Почему ты думаешь, что в какую-то ночь, когда ты напьешься и будешь шляться по улицам, тебя опять не изобьют? В следующий раз именно ты можешь оказаться на месте Фарво.
– Нет, – сказал Диего и покачал головой. – Мэтт, я все равно ничего не знаю. Даже если бы я хотел тебе помочь, я не могу.
– Ты не видел того, кто тебя ударил?
– Нет.
– Расскажи, как все было.
– Я не помню.
– Диего, если ты что-нибудь знаешь, лучше расскажи мне. Черт побери, лучше выкладывай! Или я из тебя сделаю отбивную прямо сию секунду, только на этот раз тебе так не повезет!
Диего попытался улыбнуться:
– Да что ты, Мэтт. Не говори так, старик!
– Тогда говори ты, Диего.
Должно быть, он понял по моим глазам, что я не шучу. Он бросил на меня быстрый взгляд, а потом опустил голову.
– Я никого не видел, Мэтт, – повторил он.
– Тебя ударили сзади?
– Да.
– Чем?
– Чем-то тяжелым. Не знаю чем. Твердым как камень.
– Пушкой?
– Я не знаю.
– И что потом?
– Я упал.
– Без сознания?
– Да нет.
– И что было потом?
– Он подхватил меня под руки и потащил с тротуара. Потом стал пинать ногами.
– Оттащил с тротуара и стал пинать?
– Ну, не знаю. Трудно вспомнить, Мэтт. Он сперва тащил меня, а потом я почувствовал удар ногой. А потом еще один. А потом он начал бить меня по лицу и одновременно пинал ногами не переставая.
