Мадина Кеберлейн
Мир Ами
–Ты сейчас не шутишь? Это же просто фантастика! Лулу, ты слышал? Мы отправляемся домой. – радостно воскликнула Ами. – Где тут вход?
Бади переглянулся с Лулу, и указал девочке на крошечный лаз внизу купола. Между зеркалом из ванной комнаты и утюгом начинался тот самый вход в лабиринт.
– Но нам нужен вход побольше. – возмутилась Ами, присев на траву возле лаза. – Лулу не поместится, он слишком большой для этой кроличьей норы.
– Лулу и не должен туда лезть. – внезапно заявил Бади.
– Как это не должен?! Мы весь путь прошли вместе, значит, и завершим его мы тоже вместе. Лулу, ты должен постараться поместиться. – девочка была настроена серьезно.
– Ами, это твой путь домой! И только твой. – Бади указал на вход в лабиринт. – А что касается Лулу, так он уже дома. Ты ведь знаешь об этом лучше, чем кто-либо.
– Лулу, я не понимаю, что происходит. – девочка посмотрела на своего преданного старого друга, не желая принимать эту правду. – Мне сейчас страшно, а ты должен меня защищать от всего, что меня пугает. Лулу, пойдём, нас, наверное, заждались там.
Когда девочка увидела, что пес сделал шаг назад, ее глаза наполнились слезами. Паника стала душить изнутри. Не выдержав затяжной паузы, она подбежала к Лулу.
– Ну что ты за пес такой упрямый, лезь внутрь, я сказала. – девочка силой пыталась подтолкнуть Лулу к лабиринту. – Ты не можешь опять меня бросить…
Слова вырвались сами собой, и тут Ами все поняла, отчего ей стало в сотни раз тяжелее. Она плакала и толкала пса, пока тот непоколебимо стоял на месте, уткнувшись носом в макушку девочки.
– Что я буду там делать без тебя, Лулу? – Ами опустила руки.
Лулу хотел было убежать подальше, взяв на себя трудное решение о расставании, но подавленное состояние хозяйки не давало сделать ему и шага. Слизывая её слезы, он желал забрать все переживания его Ами.
– Ами, тебе пора домой. – Бади положил одну из своих рук на плечо девочки.
– Я не хочу идти без Лулу. – продолжала всхлипывать девочка.
– Пойми, Ами, если тебя не будет там, нас не будет здесь! Пока ты думаешь о нас, мы живём в твоей голове и сердце. И Лулу всегда будет с тобой, стоит тебе только закрыть глаза и вспомнить о нем.
Бади крепко обнял девочку и её пса. Прощание было невыносимым, но в конце лабиринта Ами ждал целый мир, наполненный теми, кто ее любил, несмотря ни на что.
– Лулу, ты был моим самым большим страхом. Я так боялась тебя потерять. Спасибо тебе за то, что прожил со мной последние года своей жизни. Знай, я никогда тебя не забуду. – прощалась Ами, глядя прямо в глаза своего друга. – Ты всегда будешь в моем сердце… Я так тебя люблю, Лулу.
Пёс лизнул на прощание соленую щеку хозяйки, а затем толкнул носом к входу в лабиринт. Лулу торопил Ами, не желая показывать, как ему было тяжело вновь терять ее. Его большое сердце сжималось от горечи утраты. Ему все же удалось напоследок доказать свою преданность маленькой хозяйке, как он всегда делал это раньше.
– Мне было приятно принимать тебя у себя в гостях, Ами, – Бади улыбался, поддерживая плачущую девочку. – Но больше не приходи сюда. Старайся больше никогда не теряй нить с реальностью. Здесь место для Жути и воспоминаний да и только. Как бы больно это сейчас не звучало, но тебе здесь не место.
– Я буду очень стараться. – внезапно девочка обернулась, перед тем, как исчезнуть в недрах лабиринта. – Можно одну просьбу?
– Для тебя все, что угодно!
– Присматривай, пожалуйста, за Лулу! Не разрешай ему гулять в дождь, а если ты услышишь скрежет, смазывай его детали маслом. Хорошо?
Ами протянула Бади свою сумку.
– Будет сделано! – Бади приложил девятую руку к виску, приняв просьбу девочки, как приказ, обязательный к исполнению.
***
Ами оказалась в узком лабиринте, окруженная зеркалами, на которых показывали моменты её жизни. Это будет долгий путь домой, ведь многого она уже не помнила, и ей приходилось пересматривать фрагменты вновь и вновь, чтобы проследовать дальше.
Больше всего времени Ами провела перед маленьким карманным зеркалом. Через него она наблюдала за изменениями своей внешности, произошедшие с ней от младенчества до настоящего времени. Малышка исчезала вместе с улыбкой. На ее месте появился напряженный взгляд, от которого бежали мурашки. Откуда взялось это упрямство и стойкое желание что-либо доказывать? Были ли веские причины для таких кардинальных изменений? А главное, стоило ли это все таких жертв? Захлопнув зеркало, Ами отправилась дальше. Разгадка была близка, она ощущала это, но все больше начинала испытывать чувство стыда. Ей хотелось вернуться обратно. Туда, где она не ведала о том, что происходило в ее жизни. Но память о Лулу и Жутях подталкивали её вперёд. Они должны были жить.
Порой Ами заставляла себя смотреть, не пряча глаз от стыда. Девочка старалась не упустить ни одного момента, чтобы прожить его и переосмыслить. Так, например, она пыталась вспомнить, почему так долго не разговаривала со своей мамой, ведь она всегда была переполнена любовью к своей дочери. Причиной молчания оказался переезд в новый район. Ами не могла простить того, что её заставляют идти в другую школу. Ей было проще перестать разговаривать со своими родителями, нежели понять, что в жизни не все крутится вокруг неё самой. Она не хотела слышать ни про проблемы семьи, ни про временные трудности. Девочку волновало лишь то, что она оставляет свою прежнюю жизнь. Ту, которая её во всём устраивала.
Виноватыми глазами Ами смотрела через зеркало на свою маму. Та молча слушала, как дочь винила её во всем происходящем. В отличие от дочери, мать знала, что все наладится и в семье вновь воцарится мир. Она была готова забыть все обидные обвинения, ведь настоящая материнская любовь всепрощающая, не имеющая правил и границ.
Ами разглядывала лицо матери, желая всем сердцем увидеть на нем улыбку, но увы. Проступки и слова дочери вызывали лишь печаль. Девочке хотелось обнять свою маму, как можно крепче и больше никогда не отпускать. Горячее желание изменить все с самого начало жгло изнутри. Разглядывание сотен картинок привели к мысли о том, что в жизни главное не отсутствие ошибок, а их признание и исправление.
Ощущая внутреннюю опустошенность, Ами задумалась о возможности все исправить. Девочка безмолвно сидела внутри зеркального лабиринта, оглушенная собственными криками и упреками. Как в таком шуме вообще можно было адекватно размышлять?
Перепонки были уже на пределе, когда Ами услышала голос матери:
– Мне так жаль, детка. Прости, пожалуйста. – голос мамы показался девочке уставшим. – Мы все исправим, честное слово.
Мама снова и снова просила прощение, но за что, этого девочка не могла никак вспомнить, пока не переползла к другому зеркалу.
– Что Вы наделали? – из зеркала кричала сама Ами.
Когда она кричала, ее лицо было искажено злобной гримасой. В этот момент Ами захотелось отвернуться, чтобы не видеть своего лица. Но ей нужны были ответы, чтобы вернуться домой.
– Как Вы мне уже надоели своими выходками. – не унималась Ами в зеркале. – Видеть Вас больше не хочу. Было бы лучше, если бы Вас вообще не существовало.
Сердце девочки екнуло, когда в следующем зеркале она увидела двух маленьких мальчиков, её родных братьев-близнецов, и они были напуганы. Точнее это она их напугала своим криком. Она вспомнила. Это было празднование их первого дня рождения. Тогда собралось много гостей, и никто не заметил, как два сорванца обратили свое любопытство на телефон Ами, лежавший на журнальном столе. Когда мама услышала стук, не характерный для праздника, телефон был уже испорчен. Кто-то из гостей подарил им деревянный набор инструментов, где среди прочего были маленькие молоточки.
Неужели все, что с ней сейчас происходило, все это из-за какого-то телефона. Но нет, Ами осознавала, что телефон был для неё лишь последней каплей. Она ушла в себя задолго до этого случая. Не желая слушать собственных родителей, Ами все чаще путалась в своих мыслях, пока вспышка гнева окончательно не перенесла её в мир Жутей. Это был мир её собственных страхов. Проживая будни безучастным телом, сама она блуждала по лабиринту собственного подсознания.
Ами не могла поверить, как она могла себя так вести. Как она могла быть так слепа к любви своей матери. Разъяренные глаза, раздутые ноздри и поджатые губы – было ощущение, что с зеркала на неё смотрела совершенно другой человек. Девочка сидела перед своим злобный отражением, не веря своим глазам. Как вдруг отражение побежало через все зеркала.
– Ты куда? – крикнула Ами.
Девочке пришлось забыть о маленьких камешках, больно врезавшихся к ладони и колени. Она спешила за своим отражением, внезапно сорвавшееся с места. Ами боялась упустить из вида свое отражение, увлекающее ее все глубже в лабиринт. Девочка то и дело сворачивала за угол, ей казалось, что тоннель сужается, как вдруг произошло столкновение. Ей показалось, будто она врезалась лбом в зеркало, но осколков нигде не было видно. Рука девочки коснулась чего-то мягкого. Это была трава. Осмотревшись, Ами увидела, что стены лабиринта были покрыты густой растительностью, через которую уже нельзя было увидеть свое отражение. До её слуха стали доноситься смех и болтовня. Пробираясь сквозь кустарники, девочка оказалась на заднем дворе своего дома. Вокруг висели разноцветные шары и ленточки. Пиньята была цела, а это означало, что праздник в честь дня рождения ее братьев еще не начался.
– Мам! Пап! – кричала Ами, в надежде услышать родной голос, но ответа не следовало. – Мама! Папа!
– Ты чего кричишь? – спросил отец, выглядывая из гаража, сильно напугав Ами. – Случилось что-то?
– Папа! – обрадовалась Ами, обнимая отца. – Я так рада тебя видеть!
– Ух, ты! – папа Ами был удивлен не типичному поведению своей дочери. – Я тоже рад, наконец, видеть тебя в хорошем расположении духа, дочка!
– А где мама?
– Была на кухне.
Не приходя в себя от удивления, отец смотрел вслед убегающей дочери. Он еще ощущал ее крепкие объятия, от чего на его лице появилась улыбка.
Ами остановилась в дверях кухни. Она застала свою маму за украшением именинного торта. Её братья обожали акул, но то что мама пыталась вылепить из мастики не совсем напоминало морских обитателей. Она явно нервничала, снова и снова раскатывая серые сладкие колбаски.
– В младшей школе у меня была пятёрка по лепке из пластилина. – призналась девочка, подойдя ближе.
Взглянув в глаза мамы, Ами протянула открытую ладонь. Без лишних слов мама и дочь справились с поставленной задачей. Зубастые акулы украшали торт. Ами была признательна своей матери всем сердцем за то, что та не стала ее отчитывать. Одного лишь ласково взгляда было достаточно, чтобы дочь поняла, что она прощена.
– Я рада, что ты вернулась, моя маленькая Амелия! – мама нежно поцеловала Ами в макушку.
– Я люблю тебя, мам! – призналась Ами, собрав всю свою волю в кулак.
***
Девочка смотрела на фотографии, расставленные на полке. С одной из них на неё смотрел маленький пёс, у которого было просто гигантское сердце, переполненное любовью к своей хозяйке. Его задние лапы были прикреплены к инвалидной коляске, но это не мешало ему проявлять смелость, когда Ами что-то угрожало. Был ли это злобный соседский пёс, с которым он не смог даже поладить в мире Жутей, или же паук, упавший с потолка.
– Я тебя никогда не забуду, Лулу! – прошептала Ами, смахивая пыль с фоторамки. – Ты навсегда в моем сердце.
Гости стали заполнять гостиную, мама суетилась на кухне с приготовлением лёгких закусок, папа настраивал музыкальный канал, а мальчики барахтались среди подарочных коробок и пакетов. Помогая с сервировкой стола, Ами заметила, что в столовой не хватает одного брата.
– А это моё! – Ами забрала свой телефон с журнального стола, как раз в тот момент, когда один из братьев нацелил все свое внимание на него.
В этот раз Ами протянула им по большой мягкой игрушке, подарки от старшей сестры:
– С днём рождения, мелкие! – Ами поцеловала каждого брата по очереди. – Кстати, Вы знали, что очень похожи на Крепиков?
Не понимая, о чем именно спрашивала их сестра, мальчики заливисто смеялись, получив, наконец, ее внимание.
Остаток вечера Ами игралась со своими братьями, обучая их орудовать деревянными инструментами, которые им подарил кто-то из гостей.
"Я дома!" – подумала Ами, желая непременно сообщить об этом Лулу, жившему в её памяти.
Услышав эту мысль, Лулу мирно уснул возле дивана в гостиной. Он выполнил свой долг до конца.
