Сэйте Мацумото
Точки и линии
5
– Пошли потихоньку, – сказал Михара. Они поднялись и зашагали обратно по той же самой до роге. Уже у самой станции Западный Касии Торигаи вспомнил, что упустил одну деталь, излагая Михаре свое мнение.
– Тут есть еще одна станция Касии, на основной железнодорожной линии, метрах в пятистах отсюда. По этому поводу удалось получить довольно любопытные показания.
И Торигаи подробно передал Михаре беседы с хозяином фруктовой лавки и молодым служащим и рассказал, как сам высчитал время, которое занимает дорога между двумя станциями.
Михара оживился.
– Это очень интересно. Я хочу повторить ваш опыт. И он тоже три раза прошел расстояние между станциями, сначала быстро, потом помедленнее и, наконец, совсем медленно.
– Действительно, как бы медленно ни идти, требуется меньше восьми минут, – сказал Михара, взглянув на часы. – Одиннадцать минут никак не получается.
Конечно, если они по дороге куда-нибудь зашли, тогда другое дело.
– Ну, ведь можно предположить, что на двух станциях были разные пары.
– Это верно. Но мне кажется, – Михара задумчиво смотрел в сторону, – мне кажется, что это были те же самые мужчина и женщина.
Торигаи рассказал еще о результатах опроса контролера со станции Велодром и о показаниях трех пассажиров. Михара все записал.
– В общем не ясно, одна и та же пара или нет. Но все это крайне любопытно. Да… трудная вам досталась работенка! – Михара сочувственно поглядел на Торигаи.
На следующий день вечером Торигаи пришел на вокзал проводить Михару.
Помощник инспектора возвращался в Токио. Его экспресс "Ундзэн" отходил из Хакаты в 18 часов 2 минуты.
– Когда вы будете в Токио?
– Завтра в 15.40.
– Пришлось вам потрудиться. Очень вам благодарен.
– Да что вы! Это вы помогли мне, вам спасибо! – Михара так и засиял улыбкой.
– Ну, что там! Какая вам от меня польза? – ответил Торигаи.
– Да нет, Торигаи-сан, мою командировку можно считать успешной только благодаря вам, – Михара посмотрел ему прямо в глаза. Не приходилось сомневаться в его искренности.
До прибытия экспресса из Нагасаки оставалось еще минут тринадцать. Они вместе следили за приходящими и уходящими поездами. У соседней платформы стоял длинный товарный состав. Суета, спешка, как всегда на вокзале. Михара погрустнел.
– Наверно, у вас на Токийском вокзале куда больше поездов. Настоящее столпотворение, а? – спросил Торигаи. Он никогда не бывал в Токио.
– Да… Ужас что делается! Поезда без конца прибывают и отъезжают. На всех путях… – безразлично отозвался Михара. Вдруг его пронзила одна мысль.
На Токийском вокзале три человека видели, как Саяма и О-Токи садятся в экспресс "Асакадзэ". Очевидцы стояли на платформе у тринадцатого пути и видели пятнадцатый путь. Посередине был еще четырнадцатый путь. Неужели на Токийском вокзале с его беспрерывным движением поездов бывают такие моменты, когда пути свободны и с одной платформы можно увидеть другую?..
ВЕРСИЯ О ЧЕТЫРЕХ МИНУТАХ
1
Киити Михара прибыл в Токио под вечер. За долгую дорогу он истосковался по чашке хорошего кофе. Выйдя с вокзала, он схватил такси и поехал на улицу Юракуте, в кафетерий.
– А, Михара-сан, что-то давно вас не было видно, – улыбаясь, встретила его знакомая официантка.
Михара постоянно пил здесь кофе. А сейчас его не было дней пять-шесть.
Разумеется, официантка не знала о его поездке на Кюсю. В зале сидели обычные посетители. Много знакомых лиц. Ничто не изменилось. Время текло размеренно и непрерывно. Михара почувствовал себя так, словно он один был выброшен на какой-то период из этого течения. Никто на свете не знает, что делал Михара, очутившись вне времени и пространства. Может быть, с ним произошли удивительные вещи, но никому нет до этого дела. Что ж, это вполне естественно, но он вдруг почувствовал себя одиноко.
Кофе был превосходным. Чего-чего, а хорошего кофе в провинции не получишь. Расплатившись, он опять взял такси и поехал в департамент полиции.
Поднялся по знакомой лестнице, толкнул дверь с табличкой "Полицейский инспектор Касаи". Начальник еще был на работе.
– Здравствуйте, Касаи-сан, только что приехал. Инспектор повернул толстую бычью шею и глянул на Михару.
– А-а, Михара-кун! Ну, здравствуй, здравствуй. Устал? Молодой сыщик, находившийся в комнате, подал Михаре чай.
Инспектор улыбнулся, глядя на осунувшееся лицо Михары.
– Прости, что сразу о деле. Ну, как там? Выяснил что-нибудь?
Михара вытащил из портфеля все материалы о самоубийстве Саямы и О-Токи, которые ему дали на время в фукуокском управлении полиции, и разложил их на столе.
– В управлении полиции Фукуоки это дело прошло как самоубийство влюбленных. Есть подтверждения.
– Н-да… – инспектор просмотрел фотографии, прочитал заключение судебно-медицинской экспертизы и отчет. – Так-так. Значит, все же получается, что это самоубийство по сговору. Выходит, зря пришлось тебя побеспокоить.
В его тоне прозвучали сочувственные нотки.
– Пожалуй, не совсем зря, – ответил Михара.
– Да? – Касаи несколько удивленно взглянул на помощника. – Есть что-нибудь интересное?
– Кое-что. Правда, это не заключение управления полиции Фукуоки, а частное мнение их сотрудника Торигаи, ветерана сыскного дела. Он рассказал мне любопытные вещи.
И Михара со всеми подробностями изложил начальнику все, что сообщил ему Торигаи. Касаи задумался.
– Его соображения по поводу счета вагона-ресторана очень интересны.
Следовательно, он считает, что О-Токи сошла с экспресса в Атами или Сидзуоке, провела там дней пять и только после этого отправилась в Хакату.
Там она позвонила Саяме, который уже давно ее поджидал. Тогда со счетом все ясно.
– Да, получается так.
– Хорошо! Но во! зачем понадобилось Саяме, чтобы женщина сошла на полпути? Что она делала в Атами и Сидзуоке? Пожалуй, это стоит проверить.
– Значит, вам тоже кажется, что здесь не все в порядке? – глаза Михары встретились с глазами инспектора. – Правда, судя по материалам следствия, это, несомненно, любовное самоубийство. И все же…
– Михара-кун, – сказал Касаи, глядя куда-то вдаль, – очень может быть, что мы с тобой заблуждаемся. Смерть Саямы – большая потеря для расследования дела о взяточничестве в министерстве. Вот и начинаешь сомневаться даже в самых неопровержимых фактах. Не знаю, может быть, мы уже вырождаемся в тех низкопробных ищеек, которые готовы доказать что угодно, лишь бы по-своему повернуть дело… Как бы не получилось так, что незаметно для себя мы гоняемся за собственной тенью.
Михара сознавал, что такая опасность существует. И все же ему хотелось самому еще раз вникнуть в суть этой трагической истории. Разобраться до конца, и если окажется, что он не прав, тогда уже сложить оружие. Он высказал свои соображения начальнику.
Тот кивнул. Очевидно, он думал так же.
– Ладно, попробуем пойти по другому пути. Хотя, может быть, мы и на ложном пути. – Скрестив руки на груди, Касаи помолчал немного, а потом сказал:
– "Асакадзэ" – экспресс. Значит, все места нумерованные, даже в третьем классе. Если О-Токи сошла на полпути, никто не мог занять ее места.
Оно пустовало. Попробуем проверить это. Пошлем кого-нибудь, пусть побеседуют с проводником.
2
На следующий день Киити Михара отправился на Токийский вокзал. Голова была свежей и ясной, он хорошо выспался.
Он отыскал тринадцатый путь, остановился на платформе и стал смотреть на другие пути. Со стороны казалось, что человек кого-то ждет. Михара смотрел и смотрел, у него начало рябить в глазах. Он видел только электрички направления Токио – Иокосука, они беспрерывно прибывали и отходили с тринадцатого пути. Дальше, на четырнадцатом пути, тоже все время мелькали составы. Не было никакой возможности увидеть, что творится на пятнадцатом пути и на платформе перед ним.
Михара решил пойти на вокзал, вспомнив полунамек Торигаи о существовании трех свидетелей. Решил проверить интуицию сыщика из Фукуоки. И вот, пробыв больше часа на этой платформе, он так ни разу и не увидел пятнадцатого пути.
По рассказам самих очевидцев, они заметили О-Токи и Саяма именно отсюда. Что же получается? Неужели пятнадцатый путь просматривался с этой платформы только в тот момент, когда здесь стояли эти три свидетеля?
Михара постоял еще немного в раздумье, потом медленно направился в здание вокзала. Показав свое удостоверение заместителю начальника вокзала, он сказал:
– Я хочу задать вам один вопрос. Простите, он, вероятно, покажется вам глупым, но мне необходимо это выяснить. Скажите, можно ли, стоя на платформе у тринадцатого пути, увидеть экспресс "Асакадзэ", который в 18.30 отправляется с пятнадцатого пути?
Пожилой заместитель удивленно посмотрел на Михара:
– Можно ли видеть "Асакадзэ" с платформы тринадцатого пути? То есть вы хотите узнать, бывает ли время, когда на тринадцатом и четырнадцатом путях нет никаких поездов?
– Вот именно!
– Думаю, что нет. Впрочем, сейчас проверим. Он разложил на столе график движения поездов.
– Представьте себе, нашел! Есть такой момент, когда и тринадцатый и четырнадцатый пути свободны и с платформы у тринадцатого можно видеть "Асакадзэ", который стоит на пятнадцатом пути. Действительно, есть такое время! – заместитель начальника вокзала сам был удивлен.
– Значит, можно… – Михара почувствовал легкое разочарование, но тут же снова насторожился.
– Да, можно. Но всего лишь в течение четырех минут.
– В течение четырех минут? – у Михары вдруг забилось сердце. – Объясните, пожалуйста, поточнее!
– Пожалуйста. "Асакадзэ" подают на пятнадцатый путь в 17.49, отправляется он в 18.30. Следовательно, поезд стоит сорок одну минуту. Перед этим, в 17.46, на тринадцатый путь прибывает электричка № 1703 и в 17.57 отправляется на Иокосуку. Затем на тот же путь в 18.01 прибывает электричка № 1801, которая отправляется в 18.12. Когда она уходит, пятнадцатый путь все равно не виден, так как на четырнадцатый путь в 18.05 подается поезд № 341, на Сидзуоку, и стоит до 18.35. Таким образом, есть только маленький промежуток в четыре минуты, от 17.57, когда отправляется электричка № 1703, до 18.01, когда подают электричку № 1801. Только за эти четыре минуты и можно с платформы тринадцатого пути увидеть экспресс "Асакадзэ".
Михара достал свою записную книжку. Все сразу понять и запомнить было трудно. Заместитель начальника вокзала написал ему нечто вроде расписания.
3
На службе, тщательно изучив расписание, Михара взял лист бумаги и начертил схему.
Вот теперь все стало наглядным и ясным. С платформы у тринадцатого пути экспресс "Асакадзэ" можно видеть только четыре минуты, с 17.57 до 18.01.
Следовательно, получается, что очевидцы как раз в это время оказались на платформе и видели, как О-Токи и Саяма садились в экспресс.
Михара подумал, что их показания чрезвычайно важны. "О-Токи и ее спутник держались, как близкие люди. Оживленно болтая, они подошли к нужному вагону и сели в экспресс" – это наблюдение было единственным доказательством близости мужчины и женщины, а следовательно, и единственным подтверждением версии о самоубийстве влюбленных по сговору. Во всяком случае, никаких других фактов, свидетельствующих об интимных отношениях покойных, не было.
Правда, удалось выяснить, что и Саяма и О-Токи имели с кем-то любовную связь, но с кем – неизвестно.
"Надо же было этим троим именно в это время случайно оказаться именно на платформе у тринадцатого пути…" – подумал Михара. И тут же новая мысль, как молния, блеснула в его мозгу. Случайно? А случайность ли это?.. С другой стороны, если начнешь сомневаться во всех случайностях, конца этому не будет. Однако четыре минуты… Слишком мало времени для случайности.
Михара припомнил очевидцев. Две официантки ресторана "Коюки" и их клиент.
Этот клиент ехал в Камакуру, официантки его провожали. С платформы тринадцатого пути они все трое увидели Саяму и О-Токи, садившихся в "Асакадзэ". Это рассказала Михаре одна из официанток, Яэко, перед его командировкой на Кюсю. Тогда он выслушал ее без особого интереса. А теперь решил, что, пожалуй, стоит расспросить ее еще раз, поподробнее.
Михара пришел в "Коюки" довольно рано – ведь в ресторанах утро начинается поздно. Яэко занималась уборкой и вышла к нему в момпэ[7].
– Простите, я в таком виде… – девушка слегка покраснела.
– Это вы простите, что я вас беспокою, – Михара приветливо улыбнулся, но в прошлый раз вы нам помогли, и я хотел бы вернуться к тому разговору.
Ну, помните, вы рассказывали, как с подругой провожали вашего клиента на Токийском вокзале и видели Саяму и О-Токи?
– Да, да, – Яэко кивнула.
– Кажется, тогда я забыл спросить имя этого клиента. Яэко быстро взглянула на Михару.
– Да вы не беспокойтесь. Я не доставлю никаких хлопот этому человеку.
Так, для порядка хотел бы знать, – поспешил Михара успокоить официантку. Он понимал ее тревогу: для ресторана постоянный клиент – ценная персона.
– Его зовут господин Тацуо Ясуда, – сказала девушка, слегка понизив голос.
– Так, Тацуо Ясуда. А чем он занимается?
– Не знаю точно. Слышала, что он торгует фабричным оборудованием. В районе Нихонбаси. Кажется, у него довольно крупное дело.
– Так-так. Он, кажется, старый клиент вашего ресторана?
– Да, он ходит к нам, пожалуй, уже года три-четыре. Раньше его всегда обслуживала О-Токи-сан, он считался ее клиентом.
– Значит, он хорошо знал О-Токи-сан… Кстати, кто первым заметил ее на платформе?
– Господин Ясуда. Он и показал ее нам.
– Да… – Михара на секунду замолчал, задумавшись.
4
Потом снова улыбнулся и продолжал:
– Значит, вы и Томи-тян провожали его на вокзал. И что же, вам внезапно пришла в голову эта мысль – проводить его?
– Да. Он угощал нас обедом в ресторане "Кок-д'ор", на Гиндзе. Ну, и вдруг мы решили.
– В ресторане "Кок-д'ор"? Он пригласил вас туда заранее?
– Да, накануне вечером Ясуда-сан был в "Коюки" и пригласил нас на завтра, в половине четвертого.
– Так, в половине четвертого. Пообедали, а потом что?
– Когда обед уже кончился, Ясуда-сан сказал, что собирается в Камакуру, и попросил нас проводить его. Ну, и мы с Томи-тян пошли.
– Примерно в котором часу это было?
– В котором часу… – Яэко задумалась. – Ах да, я спросила его, когда электричка, и он сказал: "Хочу успеть на 18.12, сейчас тридцать пять минут шестого, мы успеем, если поедем сию минуту…" Да-да, так оно и было, я очень хорошо помню.
Перед глазами Михары всплыла схема, которую он вчера начертил.
Электричка, отбывающая в 18.12, подается на тринадцатый путь в 18.01.
Значит, если Ясуда увидел с этой платформы "Асакадзэ", они прибыли на вокзал немного раньше. Это серьезный момент.
– Когда вы пришли на платформу, электрички еще не было?
– Не было, – не задумываясь, ответила Яэко.
– Наверное, пришли туда часов около шести… – словно про себя пробормотал Михара.
– Да, – подхватила Яэко, – часы на платформе показывали без нескольких минут шесть.
– Какая у вас хорошая память! – Михара широко улыбнулся.
– Я потому это запомнила, что Ясуда-сан все время смотрел на часы, боялся опоздать на электричку 18.12. Михара насторожился.
– Говорите, смотрел все время на часы?
– Да, еще в "Кок-д'оре".
Михара поблагодарил Яэко и ушел. В автобусе он все время думал: почему Ясуда волновался и смотрел на часы? Может быть, просто хотел успеть на электричку? А может быть, что-то другое заставило его спешить? Спешил, чтобы не пропустить эти четыре минуты? Чтобы увидеть "Асакадзэ", надо прийти на ту платформу именно в это время, не раньше и не позже. Если прийти раньше, на тринадцатом пути стоит электричка, которая отправляется в 17.57. Ясуде пришлось бы на нее сесть. А если прийти позже, в 18.01 подают следующую электричку, и ничего не увидишь. Не потому ли Ясуда так часто поглядывал на часы, что стремился не пропустить эти самые четыре минуты?
А может быть, он, Михара, все это сам придумал? Вбил себе в голову и теперь старается подтасовать факты? Но чем больше он размышлял, тем сильнее становилось подозрение. Ведь если догадки Михары правильны, очень легко объяснить поведение Ясуды. Он хотел показать Яэко и Томико, как Саяма с О-Токи садятся в экспресс "Асакадзэ". Иными словами, создавал очевидцев.
Сердце Михары забилось. Надо встретиться с Ясудой. И вот он в светлой приемной конторы Ясуды. В окна льются потоки послеполуденного солнца. Михара передает через секретаря свою визитную карточку. Дверь открывается, Ясуда выходит к посетителю; улыбаясь холодно и высокомерно, предлагает ему сесть.
ВОПРОС СЛУЧАЙНОСТИ И ПРЕДНАМЕРЕННОСТИ
1
– Простите, пожалуйста, что отнимаю у вас время, – сказал Михара, – я пришел, чтобы задать вам один вопрос. Не знаю, может быть, он покажется вам несколько странным…
– Что ж, такова ваша работа… Пожалуйста, прошу вас, – Ясуда пододвинул к нему лежавшие на столике сигареты. Сам тоже взял сигарету и протянул зажигалку Михаре.
Держится очень спокойно и свободно. На вид ему лет около сорока. Чуть вьющиеся волосы, пышущее здоровьем лицо. Глаза приветливые. Внешность преуспевающего дельца.
– Я побеспокоил вас, Ясуда-сан, по поводу самоубийства помощника начальника отдела министерства N Кэнити Саямы со своей возлюбленной… В газетах об Этом, может быть, вам приходилось читать.
Ясуда выпустил колечко дыма.
– Вот оно что… Конечно, известно. Я пользовался постоянной поддержкой Саямы-сана. Ведь я поставщик этого министерства.
Михара впервые узнал, что фирма "Ясуда сетэн" тоже является поставщиком министерства N. и отметил про себя этот факт.
– Да, очень жалко Саяму-сана. Такая нелепая смерть… Такой был скромный, приятный… Никогда и в голову не могло прийти, что такой человек может покончить самоубийством вместе со своей возлюбленной, – в голосе Ясуды звучало искреннее сожаление.
– Вот о нем я и хотел вас спросить. – Михара сунул руку в карман, раздумывая, вытащить или нет записную книжку. – Я слышал, что вы видели его на Токийском вокзале, когда он вместе с женщиной садился в поезд. Мне говорила об этом официантка из "Коюки", Яэко.
– Совершенно верно! – Ясуда пересел на диван, чуть наклонился вперед. Это было под вечер. Я ехал в Камакуру, и две официантки "Коюки" провожали меня. И вдруг на противоположной платформе я увидел Саяму-сана и 0-То-ки-сан, они собирались сесть в экспресс. Я показал их женщинам. Вот уж не представлял, что между ними была близость! Я еще подумал тогда, как все-таки тесен мир, – Ясуда немножко сощурился, очевидно, дым попал в глаза.
– Да-а, не знали мы тогда, что это их последний путь. Очень, очень жаль. Как видно, в любви тоже нельзя заходить слишком далеко.
Когда Ясуда улыбался, его глаза делались еще более приветливыми.
– А Саяма-сан не бывал в "Коюки"? – спросил Михара.
– По-моему, нет. Я сам часто бываю в этом ресторане, ну, понимаете, деловые встречи и все такое… А вот Саяму-сана не успел пригласить. Ведь если угостишь чиновника, разговоров потом не оберешься. Ха-ха… Я говорю это не потому, что вы из департамента полиции. Ведь и так министерство… горит… из-за этого самого дела о взяточничестве.
– Существует предположение, что Саяма покончил с собой, чтобы выгородить начальство. Возможно, О-Токи, любя его, решила разделить с ним смерть. Что вы об этом думаете?
– Вот уж не знаю! – Ясуда развел руками, словно говоря: "Это уж, мой дорогой, твоя область". – Единственно, что меня поражает во всей этой истории, – это близкие отношения Саямы-сана и девушки. Во всяком случае, никогда не замечал ничего подобного.
– А эту самую О-Токи вы хорошо знали?
– Ну, поскольку она была вроде как бы моей дежурной официанткой в "Коюки", то, конечно, хорошо знал. Но, так сказать, без нюансов. Только в пределах ресторана, а так – никаких отношений не поддерживал. Выходит, и знал и не знал. Действительно, ведь мне и в голову никогда не приходило, что Саяма-сан ее любовник.
Михара задал еще один вопрос, очень важный:
– А в Камакуре вы часто бываете? Ясуда улыбнулся.
– Бываю. У меня жена в Камакуре.
– Ваша супруга?
– Да. У нее больные легкие. Она давно живет там. Снимаю для нее отдельный домик, у храма Гокуракудзи. Она лечится. Ей прислуживает старушка. Я езжу туда примерно раз в неделю.
– Я вам очень сочувствую… – сказал Михара. В ответ Ясуда слегка поклонился, выражая благодарность. Михара лихорадочно думал, какие еще вопросы следовало бы задать. Но как будто спрашивать больше было не о чем.
– Простите, что отнял у вас столько времени, – сказал, поднимаясь, Михара. Ясуда тоже встал.
– Ну что вы! Жаль, что ничем не смог быть вам .полезен. Пожалуйста, если понадобится, заходите в любое время.
Ясуда приветливо улыбался. Его большие глаза слегка сузились, но сияли еще ласковей.
"Ясуда знает о четырех минутах, – думал Михара, выходя из конторы, – он постоянно ездит к жене в Камакуру и хорошо знает расписание. Во всяком случае, вполне вероятно, что он знает об этих четырех минутах".