Ю. М. Антонян
Психология преступления и наказания
Таким образом, существование преступных групп, или групп, в которых господствуют отсталые, вредные взгляды и нравы, антиобщественные нормы поведения и которые, в свою очередь, оказывают отрицательное влияние на личность, также обусловлено только социальными причинами. Существование подобных групп неизбежно в той же мере, в какой закономерно существование таких общественных структур, из которых выталкиваются отдельные люди, обрекаемые на отчуждение. Отчужденные же личности обязательно объединяются в свои группы для защиты собственных интересов и взаимной поддержки. Общество всегда их будет осуждать, почти всегда же забывая о том, что само виновато в этом. Конечно, группы отличаются друг от друга и своей сплоченностью и устойчивостью, и степенью своей общественной опасности, причем не только для среды в целом, но и для отдельных своих же членов.
Отторгнутый родительской семьей индивид почти всегда попадает под сильнейшее влияние антиобщественной группы сверстников, участники которой, как правило, совершают преступления. Под влиянием группы формируются установки и ценностные ориентации, включающие в себя способы разрешения возникающих жизненных ситуаций и проблем. Это очень важный момент, поскольку не всегда противоправны сами мотивы и цели поведения, таковыми чаще являются способы реализации мотивов и достижения целей. Например, противоправно не стремление разбогатеть, а то, каким путем приобретается достаток. Уголовно наказуемым способам может научить семья, но чаще это делает именно группа.
Влияние группы значительно постольку, поскольку данный человек ценит свое участие в ее жизнедеятельности. Ее члены находятся в повседневном общении, между ними возникает множество отношений, основанных на чувствах, а их отношения друг к другу и их оценки различных социальных фактов, событий, других людей неизбежно выражаются в эмоциональной форме. Группа осуждает или одобряет, радуется или негодует, и потому общие настроения и мнения выступают ее основными социально-психологическими, духовными образованиями. Настроения и мнения, господствующие в группе, неизбежно передаются ее членам.
5. Психологические черты личности преступника[5]
Под психологическими особенностями личности, или личностными особенностями, мы понимаем относительно стабильную совокупность индивидуальных качеств, определяющих типичные формы реагирования и адаптивные механизмы поведения, систему представлений о себе, межличностные отношения и характер социального взаимодействия. Другими словами, это внутренний компонент личности, который представляет собой относительно устойчивую и неповторимую структуру, обеспечивающую индивиду активную деятельность в обществе.
Полученные за последние годы результаты эмпирического изучения личности преступников в сравнении с законопослушными гражданами убедительно свидетельствуют о наличии некоторых отличительных особенностей, в том числе психологических: у первых, более того, раскрывают содержание этих черт, их роль в структуре личности и механизме преступного поведения. Дальнейшее теоретическое осмысление полученных данных будет иметь большое научное и практическое значение.
Отметим вначале исследование, проведенное А. Р. Ратиновым и его сотрудниками с помощью разработанного ими теста «смысл жизни», содержащего 25 пар противоположных суждений. Исследование выявило существенные различия между преступниками и законопослушными гражданами и наиболее сильные – между преступниками и активно-правомерной группой по всем шкалам теста. По дополнительно построенной суммарной шкале статистическая значимость различий находится на уровне достоверной. При пошкальном анализе оказалось, что законопослушные группы испытуемых намного превосходят преступников по социально-позитивному отношению ко всем базовым ценностям, общему самоощущению, оценке смысла своей жизни. По всем данным, законопослушные группы испытуемых выгодно отличаются от отдельных групп преступников и от преступной популяции в целом. Различия между преступниками и законопослушными группами в наибольшей мере выражены в отношении к таким ценностям, как общественная деятельность, эстетические удовольствия, брак, любовь, дети, семья. Преступники более фаталистичны и меланхоличны, они крайне отрицательно оценивают прожитую жизнь, повседневные дела и жизненные перспективы, у них снижена потребность в саморегуляции и в дальнейших планах они предпочитают беззаботное существование[6].
Исследование, основные итоги которого мы привели, характеризует главным образом ценностно-нормативную систему личности преступника, ее нравственные стороны. Однако их недостаточно для раскрытия сущности личности преступника и соответственно причин преступного поведения. Поэтому в предпринятом нами исследовании сделана попытка выявить психологические особенности преступников и их отдельных категорий. С этой целью мы изучили группу лиц, совершивших так называемые общеуголовные преступления, т. е. убийства, изнасилования, хулиганство, кражи, грабежи, разбои, хищения имущества, а также нанесших тяжкие телесные повреждения. Контрольную группу составили законопослушные граждане (360 чел.), в отношении которых не было никаких данных о совершении ими противоправных действий.
Мы предположили, что сравнительный анализ психологических особенностей различных категорий преступников и законопослушных граждан позволит нам еще раз проверить значение этих особенностей в возникновении преступной деятельности.
Отобранные группы изучались с помощью Методики многостороннего исследования личности (ММИЛ). Этот тест представляет собой адаптированный вариант Миннесотского многофакторного личностного опросника (MMPI), с помощью которого возможно целостное исследование личности, охватывающее три ее уровня. Первый уровень представляет собой врожденные особенности, определяющие темп психической активности, силу и подвижность нервных процессов, устойчивые эмоциональные свойства, сексуальную направленность и другие параметры, имеющие отношение к темпераменту. Второй уровень характеризуется совокупностью устойчивых качеств, сформировавшихся в процессе индивидуального развития в социальной среде и проявляющихся как в виде типичных реакций и действий, так и сознательной, гибкой деятельности, которая представляет определенный тип социального поведения. Третий уровень касается социальной направленности личности, иерархии ее ценностей и нравственных отношений.
Для удобства интерпретации и сравнения различных профилей оценка полученных данных производится в Т-баллах (от 20 до 120). Нормативным является профиль в пределах 0–65 Т-баллов. Шкалы, имеющие пики в пределах 65–75 Т-баллов, указывают на наличие акцентуаций; а свыше 75 – неврозов, реактивных состояний или психопатий.
В ММИЛ – 13 шкал (3 – оценочных, 10 – основных). Оценочные: шкала L (ложь) «измеряет» стремление выглядеть в глазах экспериментатора в более благоприятном свете; шкала F (надежность) позволяет помимо оценки достоверности полученных по методике данных судить о психическом состоянии (напряженности, удовлетворенности ситуацией и т. д.), степени адаптации; шкала К (коррекция) дает возможность дифференцировать лиц, стремящихся смягчить либо скрыть те или иные черты характера, выявить уровень социальной опытности, знание социальных норм. Основные: 1 (соматизация тревоги) позволяет выявить беспокойство за состояние своего здоровья; 2 (депрессия) – расстройства тревожного характера, утрату интересов к окружающему, подавленность и т. д.; 3 (демонстративность или истероидность) – склонность к истерическим реакциям или демонстративному поведению; 4 (импульсивность) – склонность поступать по первому побуждению, под влиянием эмоций и т. д.; 5 (мужественность – женственность) – выраженность традиционно мужских или женских черт характера; 6 (ригидность, застреваемостъ) – застревание аффекта, склонность к подозрительности, злопамятность, повышенную чувствительность в межличностных отношениях; 7 (тревога) – постоянную готовность к возникновению тревожных реакций; фиксацию тревоги и ограничительное поведение; 8 (изоляция) – тенденцию к соблюдению психической дистанции между собой и окружающим миром, уход в себя; 9 (активность) – настроение человека, общий уровень активности, наличие оптимизма или пессимизма; 0 (социальные контакты) – степень включенности в среду, общительность или замкнутость.
Следует отметить, что важны не только показания по отдельным шкалам, но и сочетания различных показателей (профиль ММИЛ).
Сравнение усредненных показателей ММИЛ преступников с нормативными данными (полученными на выборке законопослушных граждан) показало наличие статистически достоверных различий между ними (р < 0,05) почти по всем шкалам. Профиль преступников носит пикообразный характер (ярко выраженные пики по шкалам F – надежность, 8 – изоляция, 6 – ригидность, 4 – импульсивность), расположен в пределах от 55 до 73 Т-баллов, являясь по сравнению с нормативными данными смещенным вверх (см. рис. 1).
Рис. 1. Усредненные показатели преступников (1) и законопослушных граждан (2)
Подобный пикообразный профиль обычно свидетельствует об относительной однородности по психологическим особенностям обследованной группы. Причем, как отмечают большинство исследователей, работающих с этой методикой, пики на правых шкалах (4, 6, 8 и 9) связаны в большей степени с устойчивыми характерологическими особенностями, а не с актуальным психическим состоянием[7].
Подъем шкал F, 4, 6, 8 до 70 Т-баллов можно интерпретировать как наличие у большинства из обследованных преступников заостренных личностных черт, в значительной мере определяющих их поведение. Подобные показатели могут свидетельствовать также о сниженной социальной адаптации и серьезных нарушениях межличностных контактов. Полученные нами результаты в принципе не расходятся с результатами исследований Г. Х. Ефремовой. По ее данным, суммарный профиль преступников характеризуется сочетанием ведущего подъема по 8-й шкале и выраженных подъемов по 4-й и 6-й шкалам, что свидетельствует, как она считает, о плохой социальной податливости, отсутствии внутренних морально-этических критериев, выраженной агрессивности и активности[8].
Исследования преступников, проведенные в других странах, также показали, что у большинства из них отмечаются высокие результаты по шкалам F, 4, 8, 9. Обследование подростков, проведенное в 50-х гг. в США, показало, что те из них, которые имели высокие показатели по шкалам 4, 8, 9, чаще совершали преступления. Эти результаты были подтверждены в ряде других исследований[9].
Подводя итог сказанному, можем отметить, что в своей массе преступники характеризуются выраженными устойчивыми психологическими особенностями, отражаемыми пиками по шкалам 4, 6, 8. Психологические свойства, отраженные в пиках по шкалам 4, 6, 8, не являются следствием актуальной неблагоприятной ситуации, а относятся к числу фундаментальных. Они формируются в процессе социализации индивида на достаточно раннем этапе, что подтверждается наличием у подростков, склонных к совершению преступления, аналогичных данных.
Сочетание высоких значений по 4-й, 6-й, 8-й шкалам встречается у большинства преступников не случайно, так как личностные свойства, отражаемые таким профилем, в наибольшей степени потенциально предрасполагают при соответствующих условиях к совершению преступления. Пик на шкале 4 ММИЛ связан с такими свойствами, как импульсивность, нарушение прогнозирования последствий своих поступков, неприятие социальных, а тем более правовых норм и требований и враждебное к ним отношение (асоциальность). Повышение по шкале 6 усиливает все вышеописанные тенденции, так как они становятся постоянной линией поведения. Пик по шкале 6 при этом отражает ригидность, высокий уровень агрессивности, наличие аффективных установок, которые не позволяют изменить стереотип поведения, что приводит к нарушению социального взаимодействия и плохой социальной приспособляемости.
Таким образом, повышение по шкале 6 отражает прежде всего то, в какой степени поведение человека управляется аффективно заряженной концепцией, а повышение по шкале 4 – насколько субъект считается с существующими нормами при проведении в жизнь своих стремлений.
Для сколько-нибудь асоциального поведения необходим подъем по шкале 6 в сочетании с подъемом на шкале 4. Без подъема на шкале 6 возникают лишь эпизоды асоциального поведения, оно не выступает как образ жизни. Повышение по шкале 8 при имеющемся профиле выявляет своеобразие установок и суждений, которые могут реализовываться в странном и непредсказуемом поведении, ухудшение прогноза последствий своих поступков за счет оторванности от социальной реальности, невозможность интериоризации моральных и правовых норм. Если при таком сочетании шкал имеется еще дополнительно и повышение по шкале 9, отражающей силу активности, то можно ожидать внезапных вспышек агрессивности, так как высокий уровень активности приводит к еще большим трудностям управления своим поведением.
Значительные отличия преступников от непреступников по показателям шкал 4, 6, 8 и их сочетаниям наглядно представлены в табл. 1. Она показывает, что удельный вес преступников, характеризующихся названными пиками, намного выше, чем среди законопослушных граждан. Как отмечалось, психологические особенности, выявленные с помощью этих шкал, носят устойчивый характер и не определяются условиями изоляции от общества. Это подтверждается тем, что среди осужденных за хищения доля характеризующихся пиками по шкалам 4, 6, 8 значительно меньше, чем среди других преступников, а усредненный профиль расхитителей вообще не отличается выраженными пиками.
Прослеживается статистическая связь между видом преступления и особенностями личности, выявленными с помощью использования методики.
Таблица 1
Соотношение видов преступлений и преступников, имеющих типичный профиль по ММИЛ 4–6–8
Можно сказать, что наиболее типичные по психологическим особенностям преступники встречаются среди лиц, совершивших тяжкие насильственные преступления (грабежи, разбои, изнасилования, убийства), и психологически менее типичными являются лица, совершившие ненасильственные преступления (кражи, хищения имущества). Минимальная типичность и соответственно наибольшее психологическое разнообразие отмечаются в группе законопослушных граждан.
Таким образом, можно считать установленным, что преступники от непреступников на статистическом уровне отличаются весьма существенными психологическими особенностями, влияющими на противоправное поведение. Иными словами, понятие личности преступника может быть наполнено этим психологическим содержанием. Поскольку же указанные психологические черты участвуют в формировании нравственного облика личности, есть основания утверждать, что преступники от непреступников в целом отличаются нравственно-психологической спецификой.
Полученные нами результаты позволяют дать психологический портрет обследованных преступников и выделить ведущие личностные черты. Профиль ММИЛ преступников указывает, прежде всего, на плохую социальную приспособленность и общую неудовлетворенность своим положением в обществе (подъем на шкалах F, 4). У них выражена такая черта, как импульсивность, которая проявляется в сниженном контроле своего поведения, необдуманных поступках, пренебрежении последствиями своих действий, эмоциональной незрелости.
Социальные нормы, в том числе правовые, не оказывают на их поведение существенного влияния. Такие люди обычно не понимают, что от них требует общество. Можно предположить, что это связано с необычностью установок и восприятия, в связи с чем любые жизненные ситуации оцениваются необъективно, ряд ее элементов игнорируется или искажается. В итоге человек часто не может понять, чего от него ждут и почему он не может совершать то или иное действие. Причем, что очень важно отметить, поскольку нормативный контроль поведения нарушен, оценка ситуации осуществляется не с позиций социальных требований, а исходя из личных переживаний, обид, проблем и желаний.
Возможен и другой вариант нарушения социальной адаптации, который вызван отсутствием мотивированности к соблюдению социальных требований. В этом случае человек понимает, чего от него требует социальная среда, но не желает эти требования выполнять.
Сочетание подъема на шкале 8 и снижения на шкале 5 может свидетельствовать о нарушении эмоционального контакта с окружением, невозможности встать на точку зрения другого, посмотреть на себя со стороны. Это также снижает возможность адекватной ориентировки, способствует возникновению аффективно насыщенных идей, связанных с представлением о враждебности со стороны окружающих людей и общества в целом. В этом случае может создаваться такое представление субъекта об обществе, с которым реальное общество не тождественно. С другой стороны, одновременно идет формирование таких черт, как уход в себя, замкнутость, отгороженность и т. д. По мнению большинства исследователей, работавших с тестом, подобные личностные тенденции вызваны повышенной сензитивностью и чрезмерной стойкостью аффекта, что наиболее ярко проявляется при подъемах на шкалах F, 4, 8. Как уже отмечалось, такой профиль встречается у подростков, склонных к правонарушениям. У взрослых преступников, как видно из наших данных, можно отметить пик и по шкале 6. В этом случае появляются такие свойства, как агрессивность, подозрительность, чрезмерная чувствительность к межличностным контактам. Правильная оценка ситуации еще более затрудняется, так как поведение управляется аффективными установками, а поступки окружающих рассматриваются как опасные, ущемляющие личность. Это приводит к еще большей зависимости поведения от актуальной ситуации, выход из которой может быть противоправным, так как в этот момент для преступника реально существует только настоящее. Другими факторами, способствующими совершению преступлений, являются дефекты правосознания и нарушения социальной адаптации, поэтому многие преступления, особенно насильственные, являются результатом неспособности разрешить ситуацию в социально приемлемом плане.
Данные ММИЛ нормативной группы (законопослушные граждане), как видно на рис. 1, существенно отличаются от результатов, полученных при обследовании преступников. Их профиль носит линейный характер со средней линией 50 Т-баллов. Это говорит прежде всего о неоднородности группы по своим психологическим особенностям и о сравнительно незначительном количестве среди них лиц с ярко выраженными личностными свойствами (акцентуированными или психопатизированными). Другими словами, мы хотим сказать, что среди законопослушных граждан встречаются люди с разнообразными типами личности (и среди них в отличие от преступников нельзя выделить доминирующие[10]).
Рассмотренные выше личностные черты преступников присущи различным их категориям не в равной мере. У одних категорий, например у осужденных за изнасилования, профиль ММИЛ и соответственно психологические особенности сходны с суммарным профилем всех преступников, у других (осужденных за убийство, грабеж и разбой, а также за кражу), совпадая по общей конфигурации, отличаются по степени выраженности тех или иных показателей. При этом необходимо отметить, что профили убийц и грабителей расположены выше, чем суммарный профиль преступников, т. е. определенные психологические свойства у этих категорий преступников выражены сильнее, а у «воров» – слабее, что говорит о меньшей выраженности соответствующих черт у последних.
Особое место среди преступников по своим психологическим свойствам занимают расхитители, которые, по данным ММИЛ, существенно отличаются от всех остальных категорий преступников как по расположению профиля, так и по его конфигурации, т. е. как по набору личностных черт, так и по степени их выраженности. По сравнению с другими преступниками расхитители являются более адаптированными, т. е. более приспособленными к различным социальным ситуациям и их изменениям; лучше ориентируются в социальных нормах и требованиях, более сдержанны, могут хорошо контролировать свое поведение. Расхитителям несвойственны такие черты, как агрессивность и импульсивность поведения, которые отмечаются у насильственных преступников. Они более общительны, большинство не испытывают трудностей в установлении социальных контактов, у многих встречаются такие черты, как стремление к лидерству, потребность в социальном признании.
Данные ММИЛ расхитителей показывают, что лица, входящие в эту категорию, обладают разнородными и разнонаправленными личностными свойствами.
На профиле ММИЛ у них не выделены выраженные личностные черты, присущие всем или большинству из них. Подтверждается это тем, что профиль ММИЛ расхитителей носит равномерный линейный характер со средней линией 60 Т-баллов, что обычно связано с неоднородностью психологических свойств обследованных. По своим психологическим особенностям большинство расхитителей не имеют существенных отличий от нормативной группы (законопослушные граждане), которые в массе также обладают различными личностными свойствами. На рис. 2 видно, что усредненные данные расхитителей и законопослушных граждан достаточно схожи по конфигурации. Вместе с тем профиль ММИЛ расхитителей расположен несколько выше нормативного, что можно объяснить, на наш взгляд, наличием у этой категории преступников в отличие от законопослушных граждан актуальных социально-психологических проблем, связанных с привлечением к уголовной ответственности[11].
Последствием возникшего в связи с этим неблагоприятного психического состояния является общая активизация защитных механизмов, направленная на снижение внутреннего напряжения и тревоги.
Рис. 2. Усредненные показатели расхитителей (1)и законопослушных граждан (2)
Конфигурация усредненного профиля расхитителей также подтверждает, что его общее повышение по сравнению с нормативными данными связано с неблагоприятным психическим состоянием вследствие пребывания в местах лишения свободы. Усредненный профиль расхитителей характеризуется незначительными пиками по невротическим шкалам 2, 7 (депрессия и тревога) и снижением по шкале 9 (активность). Также имеются незначительные пики по шкалам 4, 8, 0, отражающим импульсивность, степень изолированности и уровень развития социальных контактов. Такой профиль ММИЛ свидетельствует о наличии депрессии, пессимистической оценки перспективы, сочетающейся с внутренней напряженностью, тревогой, общей неудовлетворенностью ситуацией и снижением активности. Иначе говоря, их профиль отражает скорее актуальное психическое состояние, а не стойкие характерологические особенности.
В значительной степени черты, присущие всем преступникам, выражены у убийц. Профиль ММИЛ убийц имеет достоверное отличие (p < 0,05) от усредненного профиля всех преступников по шкалам L, F, K, 3, 5, 6, 7, 8, 9, 0, т. е. по одиннадцати из тринадцати показателей методики. Однако, несмотря на сходство конфигураций, у убийц обнаружены выраженные однородные личностные свойства, которые определяются прежде всего пиками по шкалам F, 6, 8 (рис. 3).
Рис. 3. Усредненные показатели преступников (1), убийц (2), корыстно-насильственных (3), воров (4)
Это, следовательно, люди, поведение которых в значительной мере определяется аффективно заряженными идеями, реализуемыми в определенных ситуациях.
Они чрезвычайно чувствительны к любым элементам межличностного взаимодействия, подозрительны, воспринимают внешнюю среду как враждебную. В связи с этим у них затруднена правильная оценка ситуации, так как она легко меняется под влиянием аффекта. Повышенная сензитивность к элементам межличностного взаимодействия приводит к тому, что индивид легко раздражается при любых социальных контактах, представляющих хоть малейшую угрозу для его личности.
Такие люди обладают достаточно устойчивыми представлениями, которые с трудом могут корригироваться. Другими словами, если они имеют о ком-то или о чем-то свое мнение, то их трудно переубедить. Все затруднения и неприятности, с которыми они встречаются в жизни, интерпретируются как результат враждебных действий со стороны окружения. В своих неудачах они склонны обвинять других, но не себя.
Наиболее чувствительны такие люди в сфере личной чести, для них характерно повышенное сознание своей ценности. Из-за наличия постоянного аффекта, что менее достойные пользуются большими правами, чем они, у них может возникнуть потребность защищать права, и они начинают играть роль «борца за справедливость».
Значительное повышение по F и 8 шкалам говорит также о наличии у убийц эмоциональных нарушений, социальной отчужденности и трудностях, связанных с усвоением не только моральных, но и правовых норм. Такие люди совершают преступления чаще всего в связи с накопившимся аффектом в отношении того или иного человека или ситуации, не видя при этом (или не желая видеть) другого способа разрешения конфликта. Наделение других людей своими мыслями, ощущениями и действиями приводит к тому, что они начинают восприниматься как враждебные и агрессивные. Вследствие этого, совершая акт насилия, убийца считает, что он таким образом защищает свою жизнь, свою честь, «справедливость», а иногда и интересы других. Следовательно, убийц отличают от всех других категорий преступников прежде всего чрезмерная стойкость аффекта и повышенная интерперсональная сензитивность, а также возможность возникновения реакций «короткого замыкания» (пик на шкале 3).
Близко к убийцам по степени выраженности личностных свойств находятся корыстно-насильственные преступники. От убийц они отличаются по шкалам 1, 3, 4, 9, 0 ММИЛ (р < 0,05) в сторону увеличения степени выраженности психологических свойств (см. рис. 3).
Корыстно-насильственные преступники так же, как и убийцы, являются однородной группой с выраженными характерологическими признаками, содержание которых в основном определяется пиками на шкалах F, 4, 6, 8, 9. Значительное повышение по шкале 4 связано с такими свойствами, как импульсивность поведения и пренебрежение социальными нормами, агрессивность. Пик по шкале 6 усиливает агрессивность поведения за счет общей ригидности и стойкости аффекта. Повышение по шкале 8 показывает значительную отчужденность от социальной среды, в связи с чем снижается возможность адекватной оценки ситуации. Подъем по шкале 9 (имеет самое высокое значение среди сравниваемых групп преступников) до уровня 70 Т-баллов, т. е. повышение общего уровня активности, приводит к тому, что импульсивность поведения становится наиболее характерной чертой, могут возникать внезапные агрессивные поступки.
Психологический анализ профиля ММИЛ корыстно-насильственных преступников показывает, что для них характерна повышенная враждебность к окружению и их асоциальные поступки выступают как постоянная линия поведения. Прежде всего в профиле этой категории преступников отражаются трудности в усвоении моральных, а следовательно, и правовых норм. Если поведение убийц направляется в основном аффективно заряженными идеями, то поведение корыстно-насильственных преступников определяется тенденцией к непосредственному удовлетворению возникающих желаний и потребностей, что сочетается с нарушением общей нормативной регуляции поведения, интеллектуального и волевого контроля. Таким образом, корыстно-насильственные преступники отличаются от других наибольшей неуправляемостью поведения и внезапностью асоциальных поступков.
Профиль ММИЛ воров определяется пиками по тем же шкалам, что и других категорий преступников (кроме расхитителей), т. е. F, 4, 6, 8, 9. Однако у воров эти показатели имеют меньшую степень выраженности в сочетании с возможностью более высокого контроля своего поведения (подъем по шкале К и общее снижение профиля). По общей конфигурации профиль воров имеет сходство с профилем корыстно-насильственных преступников, но расположен значительно ниже профилей не только убийц и корыстно-насильственных преступников, но и суммарного профиля всех обследованных категорий, что говорит о меньшей выраженности у них соответствующих личностных свойств. Они также являются однородной группой с выраженными характерологическими особенностями. От корыстно-насильственных преступников их отличает значительное снижение (р < 0,05) по шкалам F, 4, 6, 7, 8, 9 и подъем по шкале К. Другими словами, их психологические особенности сходны с корыстно-насильственными, но имеют значительно меньшую степень выраженности. Они более социально адаптированы, менее импульсивны, обладают меньшей ригидностью и стойкостью аффекта, более лабильны и подвижны, у них меньше выражены тревога и общая неудовлетворенность актуальным положением. Их агрессивность значительно ниже, и они в большей степени могут контролировать свое поведение.
По сравнению с усредненным профилем всех преступников профиль воров статистически достоверно (р < 0,05) отличается снижением по шкалам F, 6, 7, 8, 0 и подъемом по шкале L.
Поведение их по сравнению с другими преступниками отличается гибкостью, уверенностью при необходимости принимать решения (снижение по шкале 7). И если поведение убийц направляется в основном аффективными идеями и искаженно понимаемыми социальными требованиями и нормами, а импульсивное поведение корыстно-насильственных преступников обусловлено трудностями в усвоении и осознании социальных норм, то для воров характерны хорошая ориентация (по сравнению с другими преступниками, кроме расхитителей) в этих нормах и требованиях, но, несмотря на это, внутреннее неприятие их и сознательное нарушение.
Вызывают интерес данные по ММИЛ в отношении лиц, совершивших такое преступление, как изнасилование. Их профиль полностью совпадает с усредненным профилем всех преступников, за исключением более низких значений по шкалам L и 5. Эти данные свидетельствуют о наличии таких свойств, как склонность к доминированию и преодолению препятствий, снижение чувствительности по отношению к другим людям и возможность рефлексии. Как отмечают Ф. Б. Березин, М. П. Мирошников, Р. В. Рожанец, лица с низким значением шкалы 5 могут демонстрировать нарочито мужественный стиль жизни, характеризирующийся подчеркиванием своей силы, пренебрежением к мелочам. Можно предположить, что они стараются всячески утвердить себя в мужской роли. Об этом говорит и характер совершенного ими преступления, в котором в меньшей степени отражаются сексуальные мотивы, а в большей – самоутверждение себя в мужской роли. По нашему мнению, об этом свидетельствует и то, что эти лица при обследовании их по ММИЛ стремятся подчеркнуть наличие у себя традиционно мужских черт. Такая тенденция выявляется обычно как гиперкомпенсация нарушения идентификации с традиционно и культурно обусловленной мужской ролью. Этот вид преступлений, так же как и другие, связан с такими личностными свойствами, как импульсивность, ригидность, социальная отчужденность, нарушение адаптации, дефекты правосознания и возможности регуляции своего поведения. Об этом говорит сходство конфигураций профилей сравниваемых групп преступников. Но направленность этого вида преступлений обусловлена стремлением к самоутверждению себя в мужской роли.
