bannerbannerbanner
Комитет Присяжных

Люттоли (Луи Бриньон)
Комитет Присяжных

Полная версия

Глава 1
Ульяновск. Настоящее время. Октябрь

– Вдох! Выдох! Вдох! Выдох!

Тяжеленая штанга резко поднималась вверх, а потом медленно опускалась на грудь. И это повторялось раз за разом, очень долго. Пот заливал глаза, руки дрожали от нагрузки, но Фёдор с непонятным упорством продолжал упражняться, привлекая к себе всё больше внимания людей, которые в этот вечер пришли, как и он, в фитнес клуб потренироваться.

– Достаточно! Можете нанести себе травму! – два инструктора подошли к нему с разных сторон, взяли штангу и осторожно перенесли на пол.

Фёдор остался лежать с раскинутыми руками. В лицо ему шлёпнулось полотенце. Его бросила стройная брюнетка в спортивном трико. А следом раздался иронический женский голос:

– Думаю, я на ближайшую ночь буду лишена твоей страсти. Ты всю её оставил здесь!

Фёдор поднялся с полотенцем в руках и, вытирая лицо, направился в сторону раздевалки.

– Фёдор?! Дятлов! – окликнула его брюнетка. Но он даже не обернулся, и вскоре исчез за дверью. – Да что это с ним такое? Совсем от рук отбился, – с недовольством обронила она.

– Жасмин Апелькович! Ваш абонемент истёк. Если будете продлевать, необходимо пройти в кассу, – раздалось по громкоговорителю.

– Иду я, иду! – откликнулась Жасмин. – Уже иду!

Переодевшись, Фёдор вышел из фитнес-центра и направился на стоянку. Его старенький внедорожник стоял самым последним в ряду. Ехать к Жасмин не хотелось, поэтому он решил поехать к матери. А уже оттуда домой, на новую квартиру, которую он купил совсем недавно.

Поездка по ночному Ульяновску не улучшила настроения. Всё вокруг казалось блеклым и даже в некоторой степени опустошенным.

Ровно так же, как и у него на работе.

Анастасия Дятлова, маленькая хрупкая женщина, обладающая всеми качествами, присущими большинству матерей, несказанно обрадовалась приезду сына.

– А где Юлька? – спросил Фёдор, после того как мать несколько раз крепко его расцеловала.

– Со своим парнем. Ушла к нему с ночёвкой. Вроде как вместе собираются жить.

– Кто такой?

– Адвокат, как и она. Хотят вместе открыть адвокатскую контору.

– И кого они будут защищать?

– Не знаю. Сам у неё спроси. Я в ваши дела не вмешиваюсь. Ты это знаешь.

Фёдор поцеловал мать в темечко.

– Знаю и ценю!

Кушать Фёдору не хотелось, поэтому они просто сели на кухне и за чашкой чая стали обсуждать повседневные дела. Мать видела, что сын расстроен, и хотела его как-то ободрить. Но попытки сразу проваливались. Отчего и разговор стал приобретать некоторую напряжённость.

– Да что с тобой, Федя? – не выдержала мать. Она не хотела задавать прямой вопрос. Фёдор очень неохотно отвечал на вопросы о работе или личной жизни. Но на этот раз не сдержалась. – С Жасмин проблемы?

– На работе! – мрачнея, ответил Фёдор.

– На работе?! – удивлённо переспросила мать. – Как так? Новую квартиру купил. Отремонтировал. Обустроил. Производство обуви расширил. У тебя же всё хорошо…

– Да надоело! Просто надоело! – Фёдор устало откинулся на спинку стула и взял печеньку, поднёс к губам, но потом положил обратно в вазу. – Сил никаких нет терпеть всё это безобразие. Знаешь, как тяжело конкурировать с китайской обувью?! У них цены на порядок дешевле. Приходится всё время вертеться как белка в колесе, искать пути сокращения расходов, покупать оборудование, чтобы самому производить подошву. Нет, чтобы помочь, поддержать производителя, наоборот, нас со всех сторон ещё налогами обкладывают, ограничения вводят, полно всяких отчётов заставляют делать. Деньги со счёта снять не могу, чтобы элементарно ребёнку своего работника помочь. Приходиться постоянно выворачиваться и нарушать законы. Иначе ну просто никак. В этой стране ничто, кроме нефти, газа и электроэнергии никого не интересует, – с досадой закончил Фёдор.

Мать несколько раз кивнула головой.

– Я каждую неделю в церковь хожу, Бога благодарю за милость. Вон соседка едва концы с концами сводят. Как не зайду, плачет. Всю жизнь проработала, а сейчас на пенсии. Помочь некому. Сын с дочерью в долгах. Работы у них нет. Того и гляди заберут жильё.

– Да не Богу надо молиться, а условия создавать. Условия! Это элементарно. Надо просто создать условия. Остальное мы сами сделаем. У нас, внутри страны, целое море возможностей, но никто их даже не пытается использовать. Только и думают, как денег собрать на свои грандиозные проекты.

Ответом стал ироничный взгляд.

– Ну и создашь ты эти условия. Что дальше? Сколько бы не зарабатывали, всё равно разворуют. А судьи их прикроют. Снова останешься у разбитого корыта. Уж лучше так, потихоньку, копейку на жизнь зарабатывать и помогать другим людям.

– А знаешь, ты права. Права. Я не с того конца подхожу. Вопрос здесь совсем не в бизнесе, – с каждым последующим словом глаза Фёдора разгорались всё ярче и ярче. – Суд! Вот ахиллесова пята нашего общества. У нас напрочь отсутствует культура судопроизводства. Всё делается топорно, и без оглядки на ответственность. Как только мы изменим ситуацию, всё вокруг начнёт меняться.

– И как ты её изменишь? – насмешливо поинтересовалась мать. – Новую пару обуви сошьёшь?

– Пока не знаю. Надо подумать. Очень хорошо подумать. Но решение есть. Должно быть. Так жить просто нельзя.

Фёдор снова поцеловал мать в темечко, а потом уехал к себе.

Утром его ждало множество проблем на работе, которые следовало решить.

Но выспаться так и не удалось. Заявилась Жасмин. Фёдору так не хотелось открывать дверь, но телефон настойчиво звонил. Пришлось встать с постели.

– Я пять минут стояла на холоде! – обиженно сжав губки, заявила Жасмин, как только он открыл перед ней дверь.

– Я устал. Мне надо выспаться, Жасмин. Может, ты домой поедешь? – Фёдор не хотел её впускать. И сделал понятный жест рукой в сторону лифта.

– У меня классная идейка появилась для селфи. До завтра не вытерплю. Ты мне нужен только на пять минут. Ну, пожалуйста, Фёдор! – взмолилась Жасмин. – Пять минут, и я уйду. Сам ко мне приедешь, когда захочешь. Но сейчас дай мне сделать селфи.

– Ладно! – он нехотя впустил её в квартиру.

Жасмин взвизгнула от восторга.

– С тобой!

– И где ты будешь делать? У меня квартира пустая. Мебели вообще нет. Только телевизор, компьютер и постель на полу.

– Постель на полу подходит!

– Никаких обнажённых фотографий! – предупредил её Фёдор. – Я этого не люблю.

– Фёдор! Пожалуйста!

Фёдор указал на дверь.

– Без вариантов!

Жасмин вынуждена была смириться. Но она всё же уговорила его сняться с ней в постели, правда, все эти фотки были вполне пристойными с точки зрения самого Фёдора.

Когда довольная Жасмин уходила, Фёдор уже осознал, что их отношения подошли к логическому концу. Он просто не смог бы поддерживать отношения с женщиной, которая приезжала среди ночи потешить своё самолюбие.

Глава 2
Москва. Тем же вечером

Грузный мужчина в фартуке и бейсболке ходил по теплице с лейкой в руках меж стройных рядов растений. Время от времени он останавливался и очень бережно поливал очередной зелёный кустик.

У входа стоял молодой мужчина в элегантном костюме лет тридцати пяти с чисто выбритым лицом. Прищурив глаза, он наблюдал за тем, что происходило в теплице, но никак не пытался вмешаться в происходящее или привлечь внимание хозяина. Хозяин сам к нему подошел, когда в лейке закончилась вода.

– Давай, Ковров, порадуй старика хорошими новостями!

– Вы совсем не старик, Аркадий Николаевич! Не клевещите на себя!

– Ну, а по сути, что? – Аркадий Николаевич Габушкин поставил лейку на длинный стол. – Нашли решение проблемы?

Ковров достал из кармана несколько фотографий и разложил их в ряд на столе. Габушкин взял одну из них. На ней был изображён молодой человек спортивного телосложения. Он стоял возле снаряда в спортивном трико и майке. На шее висело полотенце. Едва заметная улыбка самым удачным образом подчёркивала выразительные глаза, от которых исходил мягкий свет.

– Спортсмен?! Опять?! – спросил Габушкин и с откровенным недовольством продолжал: – вы, ребята, никак не уясните суть задачи. У нас на носу выборы в Государственную Думу. Мы, так или иначе, и без вашей помощи возьмём большинство. Нам просто нужна новая личность, которая бы продемонстрировала всю демократичность будущих выборов. Личность ниоткуда. Просто взяла, появилась и сразу получила несколько мест в Парламенте. Спортсмен – это яркая вывеска с подписью нашей партии. Оппозиция нас живьём съест. Для неё спортсмены – это самое лакомое блюдо, поскольку всех их считают, мягко говоря, недостаточно подготовленными для управления государством. А ведь есть ещё европейские страны. Они во весь голос будут кричать, что выборы подтасованы. Нам нужен реальный человек. Из самых низов. А не эта милая мордашка на горе мускулов. Небось, с сайта модельного агентства стянули?! Признавайся, Лёня.

Загадочная улыбка собеседника заинтриговала Габушкина. Он вслух выразил свою догадку.

– Ты ожидал такой реакции?

Ковров кивнул.

– И чего здесь не видно?

– Парень действительно красивый, но он не модель. Парень действительно много занимается спортом, но он не спортсмен. Он из самых низов. Отца он никогда не знал. Его с сестрой воспитала мать. Она всю жизнь проработала на местном заводе. Сейчас на пенсии. Наш объект закончил факультет промышленного и гражданского строительства местного института, но по специальности практически не работал. Сначала подрабатывал на разных стройках и производствах, а потом основал свою фирму. Сейчас занимается производством обуви. Двенадцать работников. Налоги платит исправно. На митинги не ходит. К властям относиться лояльно. Социальные страницы скромные. Нет ничего относящегося даже косвенно к политике. Характер серьёзный. Лишнего не болтает. Держит мысли при себе. Даже его девушка не знает, что у него на уме. У нас есть запись разговора, где она жалуется на «твердолобость» нашего объекта. Говорит, что его ничем не проймёшь. Она даже не знает серьёзные у них отношения или нет. Хотя, скорее всего, нет. Они слишком разные. Девушка ценит комфортную жизнь и стремится только к ней. Наш объект по складу характера республиканец. Чтит нравственность и семейные ценности. Не жалует всё, что выходит за рамки общепринятых норм поведения. Просто на дух не выносит людей, которые выставляют напоказ некие свои преимущества. У него отличные физические данные, и женщины к нему тянутся, но он разборчив в выборе. Понимает, что закончить отношения будет куда сложнее, чем начать. Поэтому никогда не делает первый шаг. А если сделает, то идёт дальше.

 

– Идёт дальше? Качество отличное и самое необходимое для политика. Но до того самого момента, пока не станет понятно, остановится он или нет. А если он захочет дойти до конца?

– Он сбалансирован и очень осторожен. Он начал отношения со своей девушкой, но держит её на дистанции. Объект не уверен, что она сделает его жизнь лучше и, скорее всего, прервёт отношения. На мой взгляд, это и есть тот самый баланс, который в нужный момент остановит его. Как политик он идеален. Как человек он осторожен. Как объект он будет самостоятелен, но послушен.

– Такие люди опасны, Лёня.

– Опасны. Верно. Но и вероятность успеха куда выше. К тому же, мы заблаговременно подготовим на него компромат. Если решит самостоятельно летать, мы ему крылья сразу и обломаем.

– Ну и для чего вся эта ярмарка, если карусель сломалась?

– Аркадий Николаевич, с таким подходом нам действительно придётся искать кандидатов в модельных агентствах. С объектом проведена огромная работа. Обычно нам хватает нескольких дней. На этого мы потратили четыре месяца. По моим личным оценкам и оценкам экспертов, у него очень высокие шансы пройти в Думу даже в случае, если он создаст собственную партию.

– А вот это уже очень и очень любопытно, – Габушкин снова взял в руки фотографию. – Вы действительно считаете, что этот смазливый парнишка вытянет политическую партию?

– Да. Мы так считаем.

– Не слишком ли самонадеянно о таких серьёзных вещах заявлять? Знаю, знаю, – добавил он, заметив обиженный взгляд Коврова. – Вы в этом деле мастера. Не раз уже доказывали. Но тут вопрос более серьезный, чем мы планировали. Надо с коллегами по партии посоветоваться. Подожди. Или вон… – он указал рукой на ровные грядки красных томатов, – помидоров поешь. Только аккуратно. Веточки не сломай.

Как только Ковров отошёл, Габушкин достал телефон.

– Тугинов! – раздался в телефоне дребезжащий голос.

– Это я, Георгий!

– Аркадий?! Ты откуда звонишь?

– Из дома!

– Есть новости от Коврова?

– Есть! Тут Лёня с нашей темой пришёл, – сказал в трубку Габушкин. – Утверждает, что нашёл нужного человека. Говорит, очень перспективный молодой человек. Даже политическую партию потянет.

– Ну и в чём проблема? Это же здорово! Мы на такой расклад и не надеялись.

– Есть у него качества, которых стоит опасаться. Пустим в политику, может и нас подвинуть.

– Только такие люди и делают политику. Аркадий, я понимаю твои опасения, но… у нас есть столько способов воздействия, что мы любого в любую минуту остановим. Это первое. Второе. Нашу партию трясёт так, как никогда не трясло. То и гляди, ссыпаться начнём. Оппозиция со всех сторон прижимает. Уж тогда точно придётся попотеть. Нам как воздух нужна свежая кровь. Если Ковров уверен в своих выводах, тогда самый полный вперёд. Информационная поддержка на федеральном уровне, мощное финансирование, вся возможная помощь в организации партии. Делаем всё, чтобы его протащить в Парламент вместе с партией. Если возьмёт хотя бы двадцать пять мест, сохраним большинство.

– Так, значит, берём его под себя? – уточнил Габушкин.

– Немедленно! Немедленно начинайте. Выборы через год. Старт к выборам и того меньше, через девять месяцев. Времени нет. Действуй Аркадий. От нас самая полная поддержка.

– Сам с телевизионщиками договаривайся, а я финансирование организую.

– Держи меня в курсе!

Раздались короткие гудки.

– Девять месяцев?! Прямо как дитё рожаем…

Габушкин убрал телефон в карман, и помахал рукой Коврову. Тот, лавируя меж грядок как меж путей в извилистом лабиринте, быстро пошёл назад.

– Мне нужен полный контроль над объектом, – сразу предупредил Габушкин. – Я должен о нём знать всё. Вмешиваться не будем. Только помогать и контролировать. Пусть сам себя покажет. А там решим. Но в целом…дан полный ход твоему предложению. Двести миллионов рублей для организации своей партии. Это для начала. Оправдает ожидания, дадим ещё. И самая полная информационная поддержка.

– На каком уровне?

– На федеральном!

– Вы шутите, Аркадий Николаевич? – Ковров даже рот неприлично открыл. Настолько неожиданным оказался для него ответ.

– Я, что, на шутника похож?

– Нет…

– Полная поддержка твоему протеже со стороны членов нашей партии. Но, чтоб ни единого слова своему начальству. Занимаешься организационными вопросами в администрации, вот и занимайся. Если всё пройдёт гладко, сами доложим. Если нет, никто и не узнает. Если справишься, выдвинем тебя на более серьёзную должность или включим в свои списки и дадим вкусный комитет под начало. Всё уяснил?

– Всё!

– Контроль! Но не пугать! И ты с ним мякенько поговори. Не то сразу сбежит. В общем, не мне тебя учить. Ты у нас мастер по психологии, и сам всё правильно сделаешь. Только не тяни. Он нам с новой партией нужен уже на следующих выборах.

– Мне всё понятно. И спасибо за доверие!

– Не подведи нас, Лёня! – предупредил на прощание Габушкин.

Глава 3
Папашкина дочка

– Рейс 7R223 Москва-Ульяновск прибыл по расписанию. Встречающих просим пройти ко второму выходу!

Диктор несколько раз повторила это сообщение. Группа людей, довольно тепло одетых, и не удивительно: на улице стоял октябрь и местами уже шёл снег; так вот это группа встречающих направилась ко второму выходу. Среди них особенно выделялись два молодых человека приблизительно одного возраста. Один был высок и худощав, с бледным лицом. Другой, ростом гораздо ниже, упитанный не по возрасту, с маленькими глазками, неприлично широким носом и откровенно самодовольным взглядом. Судя по манере общения, высокий являлся всего лишь сопровождающим.

Оба подошли к выходу, после чего тот, что пониже попытался пройти дальше, но был остановлен сотрудником полиции.

На вопрос: «Ты знаешь, кто я такой?» – сотрудник полиции указал молодым людям рукой на место, где они должны находиться, и после этого перестал обращать на них внимания.

Толстячок хотел продолжить спор, но спутник взял его за локоть и оттянул назад.

– Альберт, только не сейчас. Мы должны встретить Настю! Если мы её не встретим, твой отец меня убьёт.

– Ну, а мне чего переживать?! Пусть убивает, – откликнулся тот невысокий, которого назвали Альберт.

– Как хочешь! – высокий отпустил его и отошёл назад.

Альберт какое-то время с недовольством смотрел на полицейского, а потом вставил в уши наушники и сел в кресло.

Пассажиры, прибывшие из Москвы, стали по одному выходить в зал. Почти все они то и дело оглядывались назад, выискивая кого-то взглядом. Вскоре стала понятна причина всеобщего любопытства.

Среди пассажиров шла девушка. Она настолько отличалась от других, что не заметить её было просто невозможно. Для начала стоило обратить внимание на несоответствующий сезону вид, который был более приемлем для курортного городка: короткая мини юбка с пальмами, топик с изображением морского пейзажа и пляжные тапочки. Ногти на пальчиках ног были разукрашены в цвета российского флага. На левой ступне была татуировка осьминога с длинными щупальцами, которые обвивали щиколотку. Идеальной стройности и умопомрачительной длины ножкам могли позавидовать многие-многие женщины. А золотистый загар придавал им ещё больше эротичности. Множество тонких афрокосичек очаровательно оттеняли небесно-голубые глазки с чудесными ресничками и тонко очерченные губки этой сумасшедше привлекательной особы.

Девушка катила за собой чемодан и шла с таким видом, будто вокруг неё вообще никого не существовало. Так обычно идут царицы, не желающие замечать своих подданных.

Высокий окликнул своего спутника. Видя, что он занят прослушиванием музыки, он подошёл и толкнул его в плечо. Альберт встрепенулся. Высокий указал рукой на девушку, которую мы только что описали.

– Эх, ни фига себе! – вырвалось у Альберта при виде пляжной красавицы. – Да эта тёлка просто бомба. Я первый с ней пересплю. Зуб даю!

Он поднялся и бросился ей наперерез. Девушка к тому времени уже вышла в зал.

– Настя! Папашкина Настя! – окликнул её Альберт.

Девушка остановилась и посмотрела в его сторону.

– Альберт! Альберт Баранкин! Встречаю тебя!

– Ну, так встречай, Баранкин! – Настя вручила ему ручку чемодана и пошла к выходу. Альберт передал чемодан своему спутнику, а сам побежал вслед за Настей.

Снаружи стоял представительский автомобиль. Настя остановилась у задней двери. Следом подоспел Альберт.

– Дверь открой!

– Чего? – переспросил Альберт. – Ты мне это говоришь? Я тебе, что швейцар? Знаешь, кто мой отец? Председатель Городской Думы.

– А мой отец, губернатор! Так что открывай, Баранкин!

Альберт некоторое время злился, а потом всё же выполнил просьбу Насти. Ну, если это можно было назвать просьбой.

Настя села. Альберт сел рядом с ней на заднее сиденье. Чемодан уложили в багажник. После чего высокий ушёл, а Настя отправилась домой в сопровождение председательского сынка Баранкина.

Альберт ёрзал с самой первой минуты пути и всё чаще поглядывал на ноги Насти. Она никак не реагировала. Просто молча и смотрела в окно.

– Тебе не западло ходить в такой одежде в такой холод?

– Для тебя старалась, Баранкин! Что ж ты разглядывать будешь, если я шубу надену? – Настя повернулась. В уголках губ затаилась незаметная усмешка.

– А чего бы и не смотреть?! – с вызовом ответил Альберт. – Если красиво…

– Ну, тогда не жалуйся на холод и просто получай удовольствие!

Альберт хотел положить руку на ногу Насте, но так этого и не сделал. Его остановил насмешливый голос:

– Визуально, Баранкин. Визуально! Пользуйся только глазками и воображением.

– Ты по любому будешь моя, Настя. Так что, права не качай. В этом городе я рулю. Усекла?

– Ты бы, Баранкин, похудел что ли…выглядишь как помятое пирожное…

– Я и не таких тёлок укрощал. Будешь у меня на задних лапках ходить, – пообещал Баранкин. – Без моего отца, твой вылетит из кресла на следующих выборах. Так что, угомонись. Меня надо уважать.

– Действительно! – Настя пожала плечами. – Чего это вдруг такая важная шишка меня встречает. Остановите машину…вон возле той автобусной остановки.

Водитель без лишних слов припарковался в нужном месте.

– Не смею задерживать! – Настя указала кивком на дверь.

– Мы ещё встретимся! – пообещал Альберт, покидая машину.

Настя ничего не ответила. Оставив Альберта на остановке, она уехала. Оставшись на улице, Альберт сразу позвонил по телефону.

– Давай сюда мою тачку. Поеду домой к губернатору! Посмотрим, что она там запоёт!

Настю дома с распростёртыми объятиями встречали родители. Они целовали её и радостно повторяли:

– Как мы соскучились, Настенька! Какая ты у нас стала красавица! Как мы долго тебя ждали!

– Я долго в этой дыре не останусь! – посчитала своим долгом сообщить Настя. – Здесь снег, грязь и серые люди. Но сначала мне надо в салон красоты. Маникюр на ногах испортился. Тут есть приличное место? Хотя бы одно?

Губернатор Папашкин испытал небольшое разочарование. Не успев приехать, дочь уединилась с матерью, а потом сразу уехала в салон красоты.

Правда, чуть позже настроение его всё же улучшилось. Приехал сын Баранкина, Альберт. Он прямо с порога заявил, что влюбился в Настю.

– Да я только рад буду, если у неё появится такой парень как ты, – заверил его губернатор. – Может, и уговорить сумеешь остаться в Ульяновске.

– Без проблем! – уверенно пообещал Альберт. – А где Настя? У себя?

– В салон красоты уехала.

– В какой? – спросил, было, Альберт, но потом махнул рукой. – Я знаю. У нас тут в городе только один подходит под её стандарты.

Настю встречали едва ли не всем коллективом. Заведующая салоном сама усадила её в кресло. Подала чашечку дымящегося кофе. Выслушала пожелания столь важной особы, а потом побежала за мастерами. В зале сидели несколько женщин. Чуть не все одновременно вытянули шею, понимая, что пришёл особый клиент.

– Дочь нашего губернатора. Прямо из Парижа, – шёпотом сообщила заведующая.

 

Спустя пять минут Настя уже полулежала в кресле. Ножки удобно устроились на двух подушечках. На пальчики надет разделитель, а мастер аккуратно снимал покрытие с ногтей.

Настя находилась в блаженном состояние и пребывала в нём ровно до того времени, пока не услышала голос Альберта.

– А вот и я! – он поставил стул так, чтобы не мешать мастеру и при этом оказаться лицом к лицу с ней. Потом сел и насмешливо добавил: – Твой отец дал добро. Так что я уже официально твой парень.

Мастер всё слышала, но делала вид, что происходящее её не касается.

– Хорошо! – Настя томно вытянулась, нежась в кресле. – Раз уж так хочешь, давай погоняемся. Обгонишь меня, дам себя разок трахнуть.

Альберт несказанно обрадовался такому предложению.

– Вот это я понимаю, подход. А если проиграю?

– Заплачу пятьсот баксов…парню из интим услуг. Он приедет и трахнет тебя.

Альберт вскочил со стула и заорал прямо в лицо Насте:

– Ты чего сказала?! Ты кому это сказала?! Знаешь, что я с тобой сделаю? Рот свой поганый закрой и веди себя как нормальная тёлка…

– Нормальная тёлка? – с виду спокойно переспросила Настя. – То есть, не нравится, когда тебя хотят насильно поиметь?! А мне это должно нравиться?

Настя убрала ноги с подушки и встала, на ходу преображаясь в фурию.

– Я пыталась д…бу вежливо объяснить, что он д…б, но вы, б…ь, здесь ни хера не понимаете вежливых слов! Поэтому коротко и на твоём языке. Пошёл на хер, мудила, х….т, г…н, п…р е…й.

Альберт начал пятиться, пока не не уперся спиной в дверь. Разъярённая Настя метнулась следом и заорала:

– Нормальная тёлка?! Ты – хер, отросток…со своим членоголовыми амбициями…ты, б…ь, можешь идти на х…й со своими ё…и правилами!

Следом понеслась такая отборная ругань, что Альберт просто выскочил из салона красоты как ошпаренный, сел в свой автомобиль и, резко рванув с места, быстро исчез из виду.

– Чего вылупились, курицы? – закричала Настя на женщин в зале. – Могу прямо сейчас по е…у и п…й всем навешать.

Прибежала заведующая на крики. И напрасно.

– Какого хера посторонних пускаете, когда я на приём пришла? – зло закричала Настя. – Приходит, б…ь, какой-то маленький тупой хер и во время маникюра пытается меня трахнуть! А вы тут все е…м щёлкаете. Помойка, а не салон красоты!

Настя опрокинула несколько стульев, потом ударила ногой входную дверь и ушла.

– Она не вернётся? – раздался чей-то испуганный женский голос.

– Мне конец! – заведующая без сил опустилась на ножки перевёрнутого стула.

Настя и на улице не успокоилась. Обзывая благим матом каждого встречного, она села в машину и отправилась домой.

Дома она коротко предупредила родителя:

– Увижу ещё раз этого Альберта, лично порву его слюнявую пасть! И не говори потом, что это я лишила тебя губернаторского кресла.

Но вечером всё же стало лучше. Это случилось, когда она зашла на свою социальную страничку. Десятки поклонников восторженно отзывались о её фотках.

– Париж – это искусство, – написала она на своей страничке, – там всё прекрасно. А теперь я приехала домой, в эту дыру, где кроме грязи и тупости нет вообще ничего. Мне себя жаль. И я себе очень сочувствую. Радует, что скоро свалю отсюда.

Настя сделала несколько новых фоток с собой, и разместила с надписью: «В стиле Ню не ждите! Принципиально не размещаю. Думаю, всем и так понятно, что я красотка. А тайны всегда должны оставаться тайнами. Покажу себя всю только избранному».

Насладившись новыми комментариями, в которых звучали вопросы относительно критерий будущего избранника, Настя добавила:

– Только не в Ульяновске. Здесь нормальных мужиков нет. Одни недоумки. Ну, а в целом, это должен быть красивый молодой человек, спортивный, который как и я ценит свободные отношения и никогда ничего не навязывает. Ну и сам процесс ухаживания должен быть на высоте. Экзотические страны с самыми красивыми местами. Цветы, подарки. Прогулка на яхте в Средиземном море. Обязательно фестиваль в Каннах. У него будет шанс порадовать меня. Оправдает ожидания, покажусь во всей первозданной красе.

Отправив сообщение, Настя зевнула. Хотелось спать. Только она не понимала, что будет делать в этой дыре два следующих месяца. Здесь вообще ничего интересного не было.

Что же касается Альберта, по возвращению домой ему досталась крепкая затрещина от отца.

– Ещё раз подойдёшь к Насте, заберу всё и выкину из дома, – предостерёг отец.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13 
Рейтинг@Mail.ru