Лютик Бухлов
Базис. Украина и геополитика
1. Политическая идея справедливого распределения ресурсов становится объединительной для множества этнических и прочих групп во всём их разнообразии на огромной, самой большой в мире геополитической платформе.
2. Образование, грамотность являются важным фактором восприятия идеи в ее перспективе.
3. Биологический фактор человека – первый и доминирующий фактор не только в эволюции человека как вида и личности, но и первейший фактор эволюции общества, государства.
Прокомментирую сказанное. Сталин остервенело боролся и ненавидел русское дворянство и буржуазию как класс. Почему? Не потому, что он «кровавый». А потому, что дворянство как класс было опорной силой монархии. Потому, что дворянству было дозволено в Российской империи больше, чем всем остальным. Соответственно, дворянство имело больше привилегий, возможностей, чем остальные. Оно ассоциировалось у вождя и многих других с современными коррупционерами, властной прослойкой, элитой, которая располагала изначально большими возможностями. Далее шла буржуазия, капиталисты, они многое взяли у дворянства, были частично слиты с ним и перетягивали его возможности на себя наличием капитала. Сталин почти полностью физически уничтожил всё дворянство, которое хоть как-то не перешло на его сторону. Он уничтожил буржуазию, сменявшую исторически это дворянство, и забрал у них основу влияния – экономическую составляющую. Политическая идея всеобщего равенства в распределении ресурсов прежде всего и доминирование «диктатуры пролетариата» как правящего класса понравились большинству населения, разного по культурным и этническим составляющим. Идея коммунизма как воспринимаемого равенства объединила сразу несколько геополитических платформ в одну гигантскую геополитическую платформу континентальной Евразии. Геополитическую платформу Китая, Россию (как центральную Евразийскую платформу), создав единый блок государств. Идея равенства в распределении ресурсов является единящей даже в тот период времени, когда она была утопической. Объединение проходит по геополитическому принципу, зависит от величины платформы, от большего к малому, с организацией государственности на геополитические опоры, с контролем узких геополитических мест силы. Объединение на основе геополитики и идеи. И эта идея – более справедливое распределение ресурсов. То есть для объединения больших геополитических платформ главнее не этнические и культурные факторы, а экономика и стремление к максимально справедливому распределению ее плодов.
Важнейшим фактором человеческого восприятия является образование. Именно грамотность позволила Сталину сгруппировать вокруг незатейливой идеологии население в пусть примитивном, утопическом коммунизме – идеи равенства распределения ресурсов. И именно дальнейшее образование обличило несостоятельность этой же идеи коммунизма с его «диктатурой пролетариата», показало, что диктатура какой-либо группы возвращает общество обратно к несправедливому распределению ресурсов. В основе этого несправедливого распределения лежит первичный биологический фактор эволюции человека, накопления ресурсов для дальнейшего благостного существования. Именно образование служит калькой того, куда идет общество – к развитию или к деградации. Именно образование позволяет понимать человеку разницу между пропагандой и констатацией фактов. Именно образование помогает человеку аргументировать глубже и служит фильтром идей с точки зрения их возможности и утопичности. Если хотят остановить развитие общества, останавливают образование. Если хотят закрепить ложные идеи, их вводят в образование как пропаганду. Но если образование развивается массово, оно само по себе развеивает эту пропаганду. Образование, интеллигенция – это столпы государства с точки зрения аргументации его существования и мысли. Тот же Сталин делал всё возможное, чтобы перетянуть на свою сторону интеллигенцию, создавал ей лучшие условия, чем остальным гражданам: пайки, квартиры, дачи, персональные водители, финансирование исследований, институты, сталинские премии, слава в обществе. Для той интеллигенции, которая поддерживала или хотя бы открыто не сопротивлялась его идеологии. Поэтому мы видим рывок науки в сталинском Совке и многие фамилии ученых и интеллигенции вышли именно из сталинского периода. Сталин, оценив единящие основы грамотности, пытался посредством образования превозмочь биологический фактор личности и накопления. И хотя это ему не удалось, потому как утопично, он показал миру важность образования, вытолкнув науку в СССР на высочайший в мире конкурентный уровень. И это факт. Государство без развития образования и наличия в нем интеллигенции утрачивает не только свое значение на мировом уровне, но и скатывается к своему падению, к скрытому или открытому доминированию над ним других государств. Если в образовании больше пропаганды, чем самого образования, то оставшаяся часть образования будет работать на обличение этой пропаганды, а значит, и падение государственного строя. Хрущев ослабил «диктатуру» пролетариата, фактически отошел от идеи коммунизма, и далее образование сделало свое дело – показало несостоятельность и утопичность коммунизма. Постсталинский Совок – это история разложения, история победы образования (без жесткой диктатуры) над пропагандой, над утопией.
Биология и всё исходящее из нее для человека является первичным в его как личностных, так и общественных направлениях развития. Невозможно победить биологию, как невозможно вырыть море или океан. И это показало существование коммунизма в СССР. Это факт. Никакие высшие идеи всеобщего равенства и братства не могут быть сильнее биологических факторов. Личность удовлетворяет голод, секс как стимул к размножению, накопление ресурсов как базу для развития и стабильности, и на это всё влияет страх потери этого всего. Создается баланс между личностью и обществом. И это непреодолимо, во всяком случае, до появления кардинально новых технологий. Или же технологии лишь скрашивают фактор биологии и эволюции личности. Как канал между океанами сокращает путь между ними. Биология – как география в геополитике. И никакие политические идеи не смогут превозмочь биологию, а способны лишь идти в стезе эволюции биологии человека. Это показал опыт Сталина, опыт СССР.
Сталин – это прежде всего опыт, урок, констатация очевидных уже фактов и вопрос реставрации коммунизма, это прежде всего вопрос образованности общества. И от этой образованности зависит и «повторение» уроков.
Адольф Гитлер (1889–1945), как и Сталин, преподнес миру урок. Но Гитлер преподнес миру урок более мракобесный, более глубокий по своему мерзостному содержанию. И я категорически против сравнения их как равных. Если Сталин преподнес миру урок как опыт борьбы за более справедливое распределение ресурсов с точки зрения разных слоев общества, классов, то Гитлер возвел в гиперболу этническую составляющую. Сталин делил мир «по экономике» между богатыми и бедными. Гитлер делил мир по нациям, градация которых в мире значительно более разнообразна. Если в коммунизме есть внешний объединяющий фактор экономики (страны соцблока, вступившие на путь социализма, экономически объединялись), то в национал-социализме всё разделено по принципу нации, то есть вариантов для противостояния, повода для убийств, разрушений, войн в разы больше (страны, попавшие под нацистскую пяту, оставались этнически разными, и одни нации доминировали над другими). Чистая математика. Поэтому национал-социализм не просто борьба за более справедливое распределение ресурсов, но еще и борьба по этническому принципу. В разы большая утопия. Гитлеровская Германия четко показала миру, что национализм является разделяющей мир идеологией по этническому принципу. И как только он укрепляется в отдельно взятой стране, то становится раздражающим и стимулирующим фактором войны между соседями, так как националисты в соседней стране также пытаются привести свою нацию к доминированию. Национализм – это противостояние между нациями, и он однозначно ведет к войне, а затем и к самоуничтожению. Позитив национализма заканчивается на его границах объединения народа, нации, а далее идет на самоуничтожение в борьбе с другими нациями. И так как противостоящих конкретной нации всегда других наций будет больше (чисто математически), национализм свыше культурного – самоубийство. Этому яркий пример Германия – при Бисмарке национализм объединил ее по антропологическому, культурному принципу, а объединенная Германия в дальнейшем развитии уже политического национализма и экспансии за территории для нации в Первой мировой войне, а потом более ярко и во Второй мировой уничтожила себя, получив отрезвление. Национализм как идея нации по результатам двух мировых войн показал, что как политическая идея он самоубийственен. Национализм возможен только как культура – для сохранения разнообразия в мировых культурах.
Во-первых, национализм как деление мира на нации и их соперничество между собой является примитивной политической теорией. Потому как националисты разных наций всегда будут противостоять друг другу, особенно в соседних странах. Вокруг этой простой идеи – «нация превыше всего» – формируется группа людей, не особо далеко задумывающихся о последствиях своего стремления к доминированию по признаку своей нации. Националисты, как правило, люди малообразованные и примитивные. Да, они любят свой народ, свою землю, но на этом всё и заканчивается, далее – тупик. Националисты как ослепленная ревностной любовью женщина. Всё потому, что националисты одной страны будут соперничать и убивать националистов другой страны. И это будет происходить по этническому принципу. Во-вторых, так как они, не понимая этого противоречия, фактически малообразованны и ограничены «нацией» (а нация – это воображаемое сообщество, но об этом позже), их всегда будут использовать извне в политике «разделяй и властвуй».
Понимание разделяющей и агрессивной силы национализма пришло к западным либеральным демократиям (и не только западным) перед началом Первой мировой войны. Поэтому углубляясь в историю этого периода, можно увидеть, как все хоть немного противоборствующие стороны начали скрыто или открыто поддерживать националистические движения своих соседей. Австро-Венгрия поддерживала украинцев как центробежные силы в Российской империи. Россия поддерживала малые народности той же Австро-Венгрии. И это происходило на всех направлениях, где этнические группы были разъединены со своими главными национальными территориями. По всему миру. Пик этого понимания возможно увидеть в период Гитлера. Для западных либеральных демократий жизненно важным было падение СССР как воинствующей и выступающей за передел мировой экономической иерархии идеологии коммунизма. И напор коммунизма СССР был торпедирован национализмом Германии, возведенным Гитлером в гиперболу. По результатам Версальского договора Германия была обложена гигантскими репарациями, а значит, и элиты Германии. Из-за этого Германия находилась в возможной стадии передела собственности по советскому образцу. В Веймарской республике накалялись страсти между националистами и коммунистами, которых поддерживали оппоненты. С одной стороны, немецкий и западный капитал, и с другой, советский «Коминтерн». Естественно, ресурсы были на стороне Запада, так как Россия лежала в руинах после Гражданской войны. Поэтому начал побеждать национализм, который и в дальнейшем был использован как торпеда для ослабления набиравшего мощь сталинского Совка. Начиная с Мюнхенского сговора 1938 года вы четко увидите политику «умиротворения» Гитлера, оборотной медалью которой было его взращивание. Потом стимуляцию сближения противников – СССР и Германии, которой особо Запад не противостоял адекватно по своим возможностям. Далее «Странная война» 1940 года, когда Запад вроде бы воевал, а на самом деле не воевал, а копил силы, чтоб быть над схваткой. Потом отход с континента для передачи возможных ресурсов для Гитлера, соизмеримых для нападения на СССР. Остановка наступления фюрера на Дюнкерк (проходила операция «Динамо» 26 мая – 4 июня 1940 г.) на несколько дней по «неизвестным современной истории» причинам и «не приближаться к Дюнкерку более чем на 10 км», что дало возможность эвакуировать 340 тыс. контингент войск западных союзников без катастрофы полного окружения и значительных потерь. Предшествовал этому «загадочный» полет Рудольфа Гесса в Великобританию 10 мая 1941 года вроде как из желания примирения (кстати, именно А. Хаусхофер, занимавшийся геополитикой, по основной версии полета, разъясняя Гессу основы геополитики, сподвиг того к полету для попытки примирения с Великобританией и ухода от войны на два фронта, хотя это не повлияло на более высоком уровне геополитики на прагматичность Великобритании). Вспоминая Уильяма Питта, прагматичный подход со взвешиванием геополитических сил, либеральные западные демократии вели национал-социалистическую Германию Гитлера к войне с Советским Союзом с 1934 до 1941 года. Никто не говорит, что Сталин был «ангелочком» и не хотел этой войны, но он просчитался в моменте ее начала. У него были свои аргументы, цели и т. д. И вот два мощнейших военных монстра сошлись в схватке: один с целью распространения единящей идеи коммунизма, лежавшей на огромной геополитической платформе, другой – доминирования своей «нации» над остальными, но на значительно меньшей части этой платформы. Геополитический исход ясен и понятен. Бо́льшая часть Евразийской геополитической платформы победила меньшую часть. Но эта победа была пиррова с точки зрения потенциала сталинского Совка. И если бы Сталин напал первым, то советские танки уже в том же году катались по французскому Бресту, если не по Лондону. А так, по результатам этой политики использования Гитлера, Сталину досталась лишь Восточная Европа, подорвав надежду на дальнейшую мировую экспансию коммунизма при его жизни. С 1945 по 1953 год Сталин вынужден был преодолевать потери Второй мировой войны и вновь наращивать силы, но уже исходя из вновь появившихся технологий, факторов и проч. А далее образование и ослабление Хрущевым диктатуры и пустили под откос Советский Союз. Но нам интересны, прежде всего, не мораль, не победа идеологий, а то, что немецкий национализм, переросший в нацизм, был использован западными демократиями как торпеда. И таких примеров использования национализма в противостоянии между государствами на платформах множество. Националистов всегда используют, сталкивая лбами с другими националистами или другими носителями идеологий. Национализм стал универсальной политической технологией центробежной силы в государствах, которым свойствен признак разности этносов. Расизм, антисемитизм, нацизм – формы проявления национализма, в них этническая разность, и это центробежный фактор для больших платформ, что ярче всего демонстрирует Гитлер. Национализм не только центробежен для больших платформ, но самогубителен как политическая идеология. Это делает его особо привлекательным для использования внешними силами в геополитическом противостоянии. Тот же национализм используется всеми державами и сегодня. Подогревая финансами национальные устремления по этническому принципу, противоборствующие стороны создают напряжение и центробежные силы в государствах, расшатывая их, ослабляя и разваливая. Так, США использовали украинских националистов в борьбе против СССР. Операция «Аэродинамик» (1948 г., формально прекращена в 1990 г.), поддержка бежавших националистов, создание различных фондов, институтов, «образовательных» программ и прочего – яркий пример. Националист по отношению к большему многонациональному государству – это прежде всего коллаборационист. Куда делся А. П. Оглоблин, первый бургомистр Киева, ректор университета им. Т. Шевченко, при котором происходили расстрелы в Бабьем Яру? Сбежал на Запад и воспитал там Любомира Винера, Ореста Субтельного, Семена Подгайного – будущих историков, по книгам и идеологии которых сейчас воспитываются украинские националисты и «национальное» общество Украины. Немцы использовали украинских националистов в борьбе с Совком, так же, как Запад нацистов. Потом же сбежавших украинских националистов использовал и Запад. Поинтересуйтесь биографиями украинских националистов. Е. Коновалец, К. Штеппа, С. Бандера, Я. Стецько, Н. Лебедь и многие другие – все они использовались как центробежная сила. Да, они любили свою родину Украину. И для нас сейчас не главное оценивать какие-либо моральные факторы, осуждать или превозносить. В данном геополитическом аспекте важно то, что они, как националисты, были центробежной силой, использовались внешними силами на большой геополитической платформе Евразии. Националистов всегда и более всего используют внешние силы для создания напряжения и центробежных тенденций в государствах и странах. Притом что для обособленных частей геополитических платформ с доминированием одного этнического состава национализм играет роль единения, как при Бисмарке. Правильность взгляда на них – прежде всего вопрос географии и геополитики. Польза или вред. Это демонстрирует Гитлер, которого уничтожила крайняя форма национализма. Никто не скажет, что фюрер не любил Германию и немцев, но его любовь была фанатична и привела к гигантскому краху, мракобесию и самоубийству.
Кроме «нация превыше всего» Гитлера, в период его Германии, ярко показательно работают географические и геополитические аспекты. Уже на уровне школьных программ становится понятным, что падение Германии было предрешено чисто географическими аспектами. Война на два фронта. Повторение ситуации, в которой оказалась Германия и в Первой мировой войне. Это важный урок. Гитлер воевал на гигантской геополитической платформе, пытаясь распространить по ней государство, ранее зажатое на этой платформе между другими странами, на основе исключительно политической идеи «немцы превыше всего», которая не могла объединить народы, а лишь жестко предрасполагала к сопротивлению всех других народов. Соответственно, Германия не смогла сформировать геополитические опоры, поглощая народы. Занимая вроде бы на карте почти всю континентальную Европу, на пике продвижения положение самой Германии было тем же, что и изначально между порабощенной Францией и Польшей – на западной части гигантской евразийской платформы. Из-за примитивизма политической идеи Гитлер не мог объединить народы, а геополитически не был способен удержать их военным путем, потому как ресурсов самой Германии не хватило, особенно когда сопротивление начало нарастать. Германия как была с оголенными восточными и западными границами без опор, так и осталась. Борьба Гитлера на море также была обречена на провал, потому как Германия – классическая сухопутная держава без значительной береговой линии, усеянной глубоководными бухтами, портами и выходами на широкие коммуникации океана. Немецкому флоту, чтобы вырваться на стратегический простор, необходимо пройти мимо Великобритании, классической морской державы. И все усилия надводного флота Германии ярко это демонстрируют. Германию «спасали» скрытые тогда еще подводные коммуникации, но мощь (во всех ее аспектах) подводного флота значительно и технологически уступала надводному. Поэтому подводный флот Германии просто оттягивал предрешенное поражение в войне.
Вообще, занимательно, если, конечно, отрешиться от жертв, наблюдать за Германией и Великобританией в период гитлеризма. Игра кошки с мышкой, которая уже никуда не денется. Сначала Великобритания развернула политически Германию на восток, против всех геополитических установок и предрасположенности Германии, против своей географической сущности сухопутной державы, против своего места на геополитической платформе, против своей самой протяженной сухопутной границы на востоке, против всех ресурсов как на востоке, так и на западе. А позже наблюдала, как эти геополитические установки перемалывают противника. Любовь немцев к своей родине, гипертрофированная гордыней, была противопоставлена геополитическому ее положению. Геополитика победила. Германия перемалывала себя и большевизм на востоке, торпедировала сталинскую политическую и геополитическую угрозу западному миру и почила в прахе своей идеи национал-социализма.
Прагматичность расчета, вспоминая Уильяма Питта и лорда Палмерстона. Даже в самый рисковый для Великобритании август 1939 г. последняя сохранила хладнокровие и прагматичность, понимая, что пакт Молотова-Риббентропа не союз между противоположными идеологиями, а сближение «боксеров» перед схваткой. И это четко видно из дипломатических переговоров, буквально предшествующих пакту Молотова-Риббентропа в Москве между Великобританией и СССР. 14 августа 1939 г. на переговорах с военными миссиями Великобритании и Франции советская сторона подняла вопрос о проходе Красной армии через Польшу и Румынию, но вопрос о пропуске Красной армии через Польшу по виленскому и галицийскому коридорам, без чего, по мнению советской стороны, не могла быть отражена «германская агрессия», оказался «мертвой точкой» – переговоры застыли. И именно здесь становится понятной гениальная прагматичность британской дипломатии – стороны, решения которой были наиболее важными на этих переговорах. Сам вопрос о пропуске Красной армии «для отражения германской агрессии» демонстрирует планы Сталина. Застывание переговоров, мягкое несогласие, длительные безрезультатные консультации толкают руководителя СССР в «союз» с Гитлером, но все уже понимают, что это не союз, а сближение противников. Сближение не только противоестественных политически противников в жестких противоположных идеологиях, но и геополитически, находящихся на одной платформе сухопутных государств. Мощь СССР с его ресурсами и населением против мощи технологической Германии, но которая меньше и с меньшим количеством ресурсов. То есть Германия еще значительно слабее СССР, особенно с ресурсной стороны. Исходя из этого, необходимо хотя бы немного улучшить равновесие «бойцов». Чем и как? Повлиять напрямую на СССР Великобритания не могла, остановить напрямую экспансию Сталина тоже. У Великобритании не было ресурсов и армии для войны на огромных советских коммуникациях. Но как передать ресурсы национал-социалистической Германии, не мараясь в ее мракобесии? Правильно, проиграть их ей временно. Великобритания вступила во Вторую мировую войну с оглядкой на принципы благородства и защиты Польши. Но она не вела активную войну на суше против Германии, потому как понимала, что ее надо усилить и даже тогда ее главным соперником останется гигантский коммунистический СССР. Великобритания и ее союзник Франция располагали в разы превосходящими Германию силами на суше, но они начали вести «Странную войну», постепенно уступая без значительных потерь территории Германии, в отличие от Первой мировой, где за каждый метр дрались чуть ли не месяцами. «Странной войной» 1939–1940 гг. и передачей по результатам этой войны под контроль Германии нескольких стран с ресурсами – всей западной оконечности гигантской евразийской геополитической платформы (Франции, стран Бенилюкса) с опорой на Атлантический океан, Великобритания усилила Германию. Гитлер пытался всячески перетянуть Великобританию на свою сторону, наблюдая ее пассивное сопротивление как дипломатически, так и военным путем. Но это как политически, так и, прежде всего, геополитически не было выигрышно Великобритании. Ей на протяжении последних 500 лет всегда было выгодно, чтобы сухопутные державы с континента ослабляли себя в конфликтах. И тогда было то же самое. А воздушная Битва за Британию показала реальную технологическую мощь, которую Великобритания скрывала и не применила на континенте в «Странной войне». Море и контроль своего воздушного пространства дали стране силы позже вступить в реальную войну на континенте и получить максимальные выгоды. И, заметьте, высадка союзников в Нормандии постоянно смещалась и откладывалась во времени для того, чтобы противники максимально ослабли на континенте. Разумность политики Великобритании в стезе геополитики ярко демонстрирует потери вооруженных сил в войне: СССР – 10 млн, Германия – 5 млн, а Великобритания – 286 тыс. Понимаете разницу? Потери вооруженных сил Великобритании во Второй мировой войне можно сравнивать с большой натяжкой лишь с плавающей погрешностью потерь континентальных армий. Вот что значит прагматичность в геополитике, использование географии как основополагающего фактора. Некоторые подумают: «Ай-ай-ай! Вот какие плохие и коварные эти британцы!». Но всё это глупости! Потому как не Великобритания виновата в отсталости и наивности людей и элит на континенте, поверивших в коммунизм и национал-социализм. Да, положение острова и ведущей морской державы создает прерогативы для державы, делая ее передовым государством во время доминирования морской парадигмы, но это лишь вопрос исключительно геополитики, а не морали. Моральная ответственность, прежде всего, лежит на массах континента, которые из-за своей малообразованности не могут, не хотят и часто отвергают понимание законов геополитики, факты географии и то, как они влияют на развитие государств. Разве Великобритания виновата в том, что жители континентальной Европы конфликтуют между собой, противопоставляя свою внутреннюю политику географии и истекающим из этого предрасположенностям. Представьте, если бы Великобритания не вела политику «разделяй и властвуй» на континенте и Европа, не говоря уже об Евразии, была единой? Она бы оказалась в положении дальней провинции, какой была во времена Римской империи, со всеми исходящими отсюда проблемами и слабостями. Поэтому жителям континента всегда необходимо памятовать об уроках истории, о геополитике, о своем месте в мире, учиться прагматизму и видению благ геополитики, а не отвергать или забывать их. Важно помнить Гитлера, Сталина и прагматичность морских держав. Потому как прагматичность в геополитике с ее изоляцией и коммуникацией, морем и сушей, пониманием платформ, геополитических опор, остальных факторов – это базис развития государства и политики. Всё, что идет против (а это ярко демонстрирует гитлеровская Германия), – самоубийство.
Франклин Делано Рузвельт (1882–1945), по моему субъективному мнению, – это основатель США как мировой сверхдержавы. Именно он создал все предпосылки для гегемонии США в мире, вплоть до нынешнего времени. В чем его суть и сила? Конечно же, в использовании единящего курса в стезе геополитики, прагматичности и уравновешивании политического баланса. При Рузвельте США осознали себя как морская держава. Рузвельт обожал море, а Вторая мировая война еще раз показала силу морских коммуникаций и всех выгод от них в морской парадигме. Рузвельт создал мощнейший мировой флот. Он перенял у Великобритании ее морское влияние, экономически перевел власть над доминионами и колониями из-под слабеющей Великобритании под руку США, создав и увеличив ресурсную базу. При этом проводил политику, исключительно не конфликтуя, а в стезе общих экономических интересов с Великобританией. По результатам Второй мировой войны он создал предустановки триумвирата морских держав США, Великобритании и Японии как основу будущего этих морских держав в мировом доминировании. Именно такой триумвират, а также поддерживаемые ими геополитически важные для морских стран территории представляют собой основу их благополучия. Великобритания является крепостью над Северной частью Атлантики, Япония – над северной частью Тихого океана. Это влияние контролирует Евразию как континент на морских коммуникациях. Изоляция и коммуникация. Соответственно, правила, безопасность, контроль и все причитающиеся выгоды от торговли не только между Старым и Новым светом, но и вокруг Евразии и Африки получают США, почти вросшие в их экономику бывшие британские доминионы и геополитические точки, Япония. Поэтому эти страны, как технологически, так и экономически, до сих пор еще доминируют в мире. Политика прагматичности, следующая за основами геополитики.
Также именно Рузвельт уравновесил политический баланс США, который был дестабилизирован после Великой депрессии 1929 года. Именно он оставил сытыми и «волков» Уолл-стрит и улучшил положения «овец» в массах населения. Упрощенно: перевел фондовые пузыри сквозь «Новый курс» и дал возможность заработка обычным людям. Уолл-стрит уже не просто зарабатывал деньги, надувая финансовые пузыри, а вынужденно «пропускал» данные деньги сквозь программы строительства и развития, которые давали зарабатывать и обычным людям. Это в значительной мере ослабило противостояние между богатыми и бедными, скрасило расслоение общества, отодвинуло от США угрозу простоты коммунизма «взять всё и поделить», а также отобрало у коммунизма значительную часть идеи справедливого распределения ресурсов. Появился средний класс. И важность среднего класса, по моему мнению, прежде всего не в его экономической мощи, потому как там капитал для операций многократно меньший, чем у мировых корпораций, а в пропагандистском примере. Работяга и обычный человек иллюзорно воспринимают буржуазную пропаганду, когда она исходит из уст магнатов или их средств массовой информации. А вот когда один из его пятидесяти знакомых становится каким-никаким бизнесменом, более богатым, чем этот работяга, то он своим примером, а не просто пропагандой стимулирует его к повиновению, к участию, к порядку уже сложившегося общества. И не просто общества, а общества, которое открывает возможности для заработка, общества «американской мечты», общества с чуть более открытым доступом к социальным лифтам. Именно Рузвельт «Новым курсом» смягчил противостояние между богатыми и бедными. Самое важное, что он следовал за эволюцией человека, а не вопреки ей, как работает, например, «коммунизм». Не просто забрал у богатых и отдал бедным, а в «Новом курсе» направил деньги таким образом, чтобы на них могли зарабатывать обычные люди, а потом уже схемы магнатов. Рузвельт усилил государственное регулирование финансового сектора, ввел контроль над производством в сельском хозяйстве, сбалансировав его субсидиями, установил минимальные цены и заработные платы, определил длительность рабочей недели и оплаты труда и проч. С философской точки зрения он увеличил марксистскую плановость в экономике и уменьшил либертарианскую свободу. Это принесло понимание того, что свобода должна быть ответственной, а не просто свободой во всём.
