Лестница Якова – Людмила Улицкая

В России есть всего несколько писателей такой величины, что любая их новая книга сначала появляется в списке самых ожидаемых книг года, а затем и в списке бестселлеров любого магазина. Издательство печатает новинку сразу в 100 000 экземпляров, не размениваясь на привычные для отечественной литературы тиражи в три-пять тысяч. И Людмила Улицкая – наглядный тому пример. Известие о новом романе сначала облетело все СМИ, а с сегодняшнего дня роман на самых видных полках всех книжных магазинов страны. Регалии Улицкой можно перечислять долго: Россия, Франция, Италия, Австрия, Китай награждали её своими литературными премиями, англичане номинировали на международный «Букер», а французы вручили ей свой высший знак отличия, орден Почетного легиона. Она обладатель премии «Большая книга» и первая женщина – лауреат премии «Русский Букер». В библиографии Улицкой шесть романов, бесчисленные сборники рассказов, повестей, пьес и даже сказки, а по её сценариям снято восемь фильмов. Достаточно произнести «Казус Кукоцкого», – и всё, мгновенно возникает в памяти эпичное полотно истории одной семьи сквозь столетие невзгод, лишений и успехов. Семейная сага – именно тот жанр, в котором Улицкой есть где развернуться, она не миниатюрист, а полководец масштабной армии людских историй. Новый роман Людмилы Улицкой «Лестница Якова» похож на паззл из тысячи кусочков, где каждый кусочек – это озаглавленный годом действия текст о ком-то из семьи. И собираются эти детали паззла не в хронологической последовательности, а согласно замыслу автора, ну прямо как в «Герое нашего времени», только частей значительно больше. Пока первые детали истории пристыковываются друг к другу, медленно подступает тихое отчаяние «я никогда не соберу это вместе», отчаяние настолько же глупое, как «я никогда не научусь плавать», например. Перед глазами разворачивается бесконечная история, смысл которой так трудно уловить, хотя он явно бьётся какой-то тонкой ниточкой, утопая в мелких деталях. Но ровно на середине книги пронзает ощущением «вижу полную картину! наконец-то вижу!», открывается второе дыхание и каждая страница читается с удвоенным интересом. В основе книги – история семьи самой Улицкой, многолетняя переписка её ссыльного деда с бабушкой, начиная с 1911 года, документы из архива КГБ. Людмиле Улицкой сейчас 72 года, и после окончания книги «Зеленый шатер» она приняла решение больше не приниматься за большую прозу, но найденные письма её родни заставили изменить решение: всю жизнь рассказывая чужие истории, стоит найти время и силы, чтобы рассказать и свою. Но «Лестница Якова», по её словам, это последний роман, больше романов не будет.Со страниц книги на нас смотрят театральные деятели, репрессированные и ссыльные, эмигранты и коренные москвичи, музыканты и экономисты, самых разных национальностей: русские, евреи и грузины, разных взглядов, с разным запасом жизненных сил и абсолютно непохожими судьбами. Нет, они не говорят с одной и той же авторской интонацией, у каждого из них – свой голос и своя история. Прошлое ведь не исчезает, а только опускается на глубину. И Улицкая строит свой глубоководный батискаф, путешествующий сквозь время и пространство, чтобы показать нам прошлое и самое настоящее. Далёким от библейских тем людям только в самом конце будет рассказано, что это за лестница Якова, которая стоит на обложке, оплетённая напоминающей лестничку ДНК. Здесь и этимология имени, которое обозначает «следующий по пятам», и лестница из сна Иакова, соединяющая землю и Небо. Начало и конец, и самая суть семейной саги. «Барух даян эмет, как говорят в Израиле. Бог дал, Бог взял. То есть, Царствие Небесное».

Оглянись назад – там безмерная бездна времени,

Взгляни вперед – там другая беспредельность.

Марк Аврелий

Если книга заставляет меня думать, чувствовать, мучиться, сопереживать, то я даже не думаю рассуждать, нужно ли было автору писать эту книгу. Как же не нужно, если хотя бы во мне она многое перетрясла, заставила переоценить. И вот с книгами Людмилы Евгеньевны практически всегда было именно так. Нет, конечно, я не прочла их все. Это всего лишь четвертая. Но все прочитанные книги не были пустыми. Они стали ценным вкладом в формирование моей личности. А мне хочется верить, что личность моя будет формироваться – читайте, развиваться, расти, меняться – всю мою жизнь. Я этого хочу. И пока в это верю. Год назад, да, уже почти год назад, накануне 9 мая я отчаянно стала искать информацию о своих родных. Дело в том, что мне всегда было очень мало известно о том, как прошла война по моему роду. Одна бабушка работала в столовой для эвакуированных частей армии в Рязанской области. Другая бабушка растила 5 детей, покуда дедушка, капитан милиции, пытался поддерживать порядок в городе, где вроде бы спокойные условия тыла породили волну грабежей и мошенничества. Где же был еще один дедушка?! А вот это и вовсе семейная тайна. Знала об этом только бабушка, но она умерла, когда мне было только 11 лет, и я ничего еще не смыслила в генеалогии. Может, знала что-то ее сестра, бабушка Шура, которая тоже уже давно отошла в мир иной. Так и не ясно, почему мой папа имел одно отчество по паспорту и совершенно другое имя отца – по метрике. К чему я это все? В том самом прошлом году я за неделю нашла информацию сразу о трех своих дедушках (родном брате бабушки по маме, двух родных братьях бабушки по папе) и своем прадеде. Все воевали, награждены, совершили какие-то невероятные выдающиеся поступки в бою. Это все мне поведали оцифрованные архивы, выложенные в сеть заботливыми волонтёрами движения «Мемориал». И так мне в те вечера, что я перекапывала интернет, стало невыразимо грустно, так тягостно на сердце. Бог его знает, может, где-то и по деду моему прямому, папиному отцу, есть какая-то информация, может, вот совсем близко, протяни руку, набери комплекс символов и будет тебе счастье. Но нет… Такого сочетания имени, отчества и фамилии нет в этих архивах. Может, он был репрессирован… Надо еще искать. Надо.

А она нашла. Людмила Евгеньевна нашла. Уделила время семейному архиву, прочла письма. Переписка, которой сто лет, приняла в свой круг одну из бусин семейного ожерелья. Еще одна веточка на семейном древе затрепетала в унисон с многовековым стволом. И эта мука, это радостная скорбь ломала этой веточке скелет, крошила ее и лишала воздуха. ЭТА КНИГА ДОЛЖНА БЫЛА РОДИТЬСЯ! Потому, что на этом древе оказалась веточка пишущая. Потому что выстрадано древом было много и трудно. Потому что дало дерево себе труд гнать соки от самых старых ветвей к молодой поросли. Потому что смогла. Я вот не знаю, смогу ли хотя бы на примитивном домашнем уровне создать что-то, хоть что-то, что в подобный момент согреет душу моей дочери, докажет ей, что ее древо о ней не забыло, что корни его готовы принять на себя груз ее существования. Яков, Маруся, Генрих, Ася, Михаил, Амалия, Андрей Иванович, Нора, Тенгиз, Витася, Марта, Юрик, Лиза, Яков… ОТ Якова до Якова. И через Якова к Якову и далее-далее… Песчинки… Бусины… Наполненные, пустые, прозрачные, мутные, яркие, блеклые, щербатые, налитые, уникальные, безымянные… нанизывают нас на свою нить время и пространство. Всякий путь ценен и своим началом, и своим концом. Яков Осецкий был потрясающим человеком. Глубоким, преданным, мыслящим, ценящим познание, волевым… И что? Только номер дела на папке… Нет, он в Норе… в своей внучке, и в правнуке Юрике, и в праправнуке Якове, чей приход в этот мир закономерно не мог быть простым. Книга большая. Не знаю, можно ли назвать ее притчей. Знаю, что ее можно не дочитать, бросить. Знаю, что она может наскучить, даже убедить в собственной бесполезности. Уверена, что шумиха новинки от известного автора ей совершенно не к лицу, да и не нужна, скорее, противна она ей. Ведь как не прятала Людмила Евгеньевна историю рода за художественным вымыслом, а вот она, трепещет, пульсирует. Как открытая рана. Причем глубокая. Неслучаен и библейский символ лествицы Иаковлевой. Путь, выпавший на долю Якова Осецкого пройден был им достойно. Не един в своем пути был, это очевидно. Но сколько таких же погребены в схронах времени. Ведь никто не догадался заложить при вскрытии покойного тот самый прозрачный сосуд с именем, отчеством и фамилией. Читавшие поймут, нечитавшим спойлером это не будет точно. Я уважала Людмилу Евгеньевну как автора и до этой книги, теперь я уважаю ее за эту книгу. Для своего рода она сделала то, что очень многие из нас никогда не начнут делать, другие – не доведут до конца, третьих – возмутит сама идея. Да и пусть уже. Тем, кто был до нас мы многого уже не дадим. Тем, кто будет после нас, легко ли придется?!…

Семейная сага глубиной в 6 поколений. Только вдумайтесь, как далеко простираются корни семьи, насколько глобальна связь между героями, где каждому отведено свое место, где ни про кого не забыли.В вековую длину сюжета вписываются истории войн, советской эпохи, замалчивается дореволюционное прошлое, находятся точки соприкосновения родственных душ, сравниваются их характеры, планы и цели.Мир, глазами Якова (главного героя) видит его внучка – Нора. Она – «связной» между поколениями Осецких, человек, который с помощью писем и дневников деда, смог восстановить разрушенную «семейную лестницу».Именно она увидела историю знакомства своих предков, их тягу к наивысшим ценностям, прочувствовала моменты счастья и лагерных разлук, пережила трагедию разобщенности взглядов. Она поняла – её дед выстрадал столько, что хватит на много поколений вперед.Красочное, разновременное полотно романа создает замысловатые истории судеб, где у каждого персонажа собственная лестница жизни и высота, на которую суждено подняться. Проза Улицкой глубока, добра и философична, а ее перо прекрасно. Трудно передать весь замысел, всю масштабность произведения, как временную, так и политическую.Но главное, главное, что увидит каждый читатель на этих страницах– смысл жизни, отношения между людьми, культура в ее широком понимании. Все это дает настолько богатую пищу уму и сердцу, что мысли еще долго возвращаются именно к этой книге.