Людмила Мартова
Проклятие брачного договора
Дина не знала.
– Да потому что она совершенно не объясняет, что делал в вашем подъезде потерпевший. По вашим с Борисом Посадским показаниям, выходит, что в поезде вы видели этого человека в первый раз в жизни. Распрощались на вокзале и разъехались. Тем не менее именно он погиб в вашем доме. Он что, специально приехал туда, чтобы его перепутали с Посадским?
– Да не знаю я, – в отчаянии сказала Дина. – Мы его точно в гости не приглашали, если вы об этом. Но у Попова могли в нашем доме жить родственники, знакомые какие-то, я не знаю.
– Да-да, именно в вашем подъезде. Вы сами-то в это верите? Но чтобы закрыть наконец этот вопрос, скажу, что мы опросили всех жителей вашего подъезда. Никто из них не имеет даже самых отдаленных родственных связей с погибшим, никто его не знает, так что шел он именно к вам. Больше не к кому.
– Ну хорошо. На мгновение представим, что он шел к нам, хотя я никак не могу понять, зачем ему было это надо и откуда он узнал адрес. Но пусть. Допустим, он шел к нам и в подъезде напоролся на убийцу, который подстерегал Бориса, в темноте принял за него Павла, потому что у него такая же куртка, нанес удар, а потом понял, что перепутал, и убежал. Такое могло быть?
– Теоретически, конечно, могло, – согласился следователь. – Но пока вы оба не вспомните, зачем Павел Попов собирался с вами встречаться, мы все равно не сдвинемся с мертвой точки. Он шел к вам. Это неоспоримый факт. Он шел к вам, и кто-то его убил. Давайте начнем сначала. Зачем именно вы назначили ему встречу?
– Я никакой встречи не назначала, – Дина чуть не плакала.
– А если не вы, а Борис Посадский?
– Послушайте, – Дина как-то разом устала. То ли от бестолковости следователя, то ли от своего неумения все правильно объяснить. – Я не знаю ни о каких назначенных встречах. Мы простились на перроне без всяких намеков на возможное продолжение знакомства. И, если честно, меня сейчас гораздо больше беспокоит тот факт, что Борису грозит опасность. Я убеждена, что избавиться хотели от него. Или ограбить. А Попов, что бы он ни делал в нашем подъезде, погиб по ошибке.
– Ограбить? Это интересно, – следователь перегнулся через стол и теперь смотрел Дине прямо в глаза. – А что такого ценного имел при себе господин Посадский, ради чего стоило бы его убить?
Дина прикусила язык и даже ущипнула себя за руку, чтобы не проболтаться. Чужие тайны выдавать нельзя, это простое правило она усвоила еще в детстве. Ее дед искренне считал, что нет ничего хуже стукачества. Прохладный металлический тубус с сапфирами, убранный сегодня утром в сейф, казался таким осязаемым, что у Дины даже похолодели пальцы. Нет, она не будет о нем говорить, пока не узнает, законно ли то, что Боря выносил продукцию со своего завода и таскал ее в портфеле.
– У каждого человека есть, за что его могут ограбить, – сказала она как можно беспечнее. – Борис – человек состоятельный. По его внешнему виду понятно, что у него при себе могут быть деньги.
Следователь отчего-то развеселился.
– Милая девушка, – сказал он, давя смех, – должен вам сказать, что вы совсем не умеете врать. Это, во-первых. А во-вторых, любой состоятельный господин нынче не держит в кошельке наличных. Так, какая-то мелочь может и заваляться, но это точно не та сумма, ради которой стоит идти на убийство. Обычно бизнесмены пользуются картами, а потому нападать на них средь бела дня бессмысленно.
– Это мог быть какой-то наркоман, которому и тысяча рублей за радость, – вяло огрызнулась Дина. Она несла чепуху и прекрасно это понимала.
– Ну да, ну да. Только при таком раскладе этот наркоман мог напасть на любого, кто вошел в подъезд, – мягко сказал следователь, глядя на Дину с сожалением. – И никакие куртки тогда не имеют значения, и Борису вашему при таком раскладе ничего не угрожает.
Н-да, кажется, такая позиция называлась «вилка». Дине оставалось либо признать, что Борис не нуждается в защите, либо рассказать о спрятанных в сейфе сапфирах. Ни того, ни другого она делать не собиралась.
– Возможно, вы правы, – сказала она и легко поднялась со стула. – Я надеюсь, мне уже можно идти?
– Можно. Пока, – согласился следователь и протянул ей подписанный пропуск. – Вот только тут распишитесь, пожалуйста. Мол, с моих слов записано верно, мною прочитано. И да, по-прежнему никуда не уезжайте из Москвы.
– Я и не собираюсь, – сухо проинформировала Дина. Завтра у нее был последний день переговоров, а значит, оставаться в столице ей было категорически незачем. Но уезжать она действительно не собиралась. По крайней мере, до того момента, пока не поймет, кто и почему угрожает Борису Посадскому.
Кстати, последнему она позвонила, как только вышла из полиции.
– Привет, – послышался в трубке голос, с которым Дина за последние пару суток практически сроднилась. – Как прошла беседа с доблестными стражами правопорядка?
– Ты что, видишь, где я? – засмеялась Дина и даже головой повертела, хотя понимала, что рядом его быть не может.
– Нет, просто у меня есть часы и я умею рассчитывать время. По моим подсчетам, ты как раз сейчас вышла от следователя.
– Так и есть, и не хочу тебя расстраивать, но мы с тобой по-прежнему самые главные подозреваемые.
– Это временно, Динка, – он назвал ее так, как звал тогда в Одессе, и Дина моментально вспомнила и шум прибоя, и запах моря, и вкус вареной кукурузы. – Помнишь, как в книжке «Физики тоже шутят»: «Подожди, и все плохое исчезнет само собой».
– Нанеся положенный ущерб, – закончила фразу Дина, – там же продолжение есть. Вот я и не хочу, чтобы положенный ущерб оказался необратимым. Ты сейчас где?
– Еду по трассе, спешу на свою встречу. Надеюсь, что она не сорвется так же, как вчерашняя. От нее многое зависит. Если хочешь, приезжай в Москва-Сити. Время есть, успеешь.
– Нет, не хочу тебе мешать и присутствовать в переговорах о том, в чем ничего не понимаю, – отказалась она.
– Ты регулярно присутствуешь на таких переговорах, – он почему-то развеселился, но голос его потонул в какой-то музыке, громыхнувшей Дине в ухо. – Макс, да выключи ты это проклятое радио.
– Ты не один? – спросила Дина, когда в трубке снова стало тихо, только на заднем фоне можно было различить шум оживленной трассы. – Я тебя отвлекаю?
– Я со своим коллегой и партнером, его зовут Максим Головачев, и я вас обязательно познакомлю. Если все-таки приедешь в ресторан, то прямо сегодня. Максим у нас холостяк, между прочим, причем дамы считают, что завидный.
Дине стало грустно. Так грустно, что она чуть снова не заплакала. Но еще чего не хватало – устроить Посадскому вторую истерику за два дня. Что он о ней подумает?
– В ресторан я не приеду, сейчас отправлюсь домой, зайду в магазин, куплю продукты и приготовлю еду, – ровным голосом сказала Дина. – И да, роль свахи тебе не идет.
– Да? – Он продолжал веселиться, не понимая, насколько Дине это неприятно. – А я всегда считал, что хорошо делаю все, за что берусь. Ладно, Динка, езжай домой и проводи вечер так, как считаешь нужным. В конце концов, ты у нас девушка самостоятельная. Я постараюсь приехать не поздно, часов в одиннадцать максимум, но если ты устала, то ложись спать, не жди.
– Разберусь, – сердито сказала Дина, которой эта роль старшего брата, которую зачем-то играл Борис, надоела хуже горькой редьки, и отключилась.
По дороге домой она попала в пробку. Взятое такси тащилось по забитым донельзя улицам, периодически намертво вставая в каком-то особенно заколдованном месте.
«Господи, и как в этой Москве люди живут?» – Горестно думала Дина, глядя через мутное, заляпанное водой и грязью окно машины на бегущих по тротуару прохожих. Вся жизнь в дороге на работу и обратно. «Дистанции огромного размера», точь-в-точь по Грибоедову. И пробки-пробки-пробки. Нет, надо заканчивать дела и уезжать домой. Там легче дышится.
Добравшись наконец до дома, она зашла в магазин, придирчиво выбрала продукты, как будто от этого зависела ее жизнь, прикинула меню на скромный ужин для себя и приличный завтрак для них обоих и с некоторой опаской потянула на себя дверь подъезда, набрав код на домофоне.
Нет, сегодня ее не поджидали никакие сюрпризы. Меловый контур на плитке уже расплылся, стерся под сотней ног, и выглядел совсем нестрашным. Дина обошла его, стараясь не наступать на белую черту, нажала кнопку лифта и выдохнула. Еще пять минут, и она будет дома.
Запищал, открываясь, домофон, на плитку упала тень входящего, и Дина снова испугалась, чувствуя, как проваливается куда-то пустой желудок. Лифт открылся, и она не шагнула, а скорее, впрыгнула в него. Только бы успеть. Только бы спастись.
– Пожалуйста, не уезжайте, подождите меня, – услышала она довольно молодой мужской голос. Шаги ускорились, и в кабину лифта заскочил симпатичный молодой мужчина, правда, чуть лопоухий. – Спасибо, что подождали. Вам на какой?
– На пятый, – сказала Дина.
– А мне на четвертый, – мужчина оказался из разряда общительных. Ну, хоть не маньяк и не убийца, слава богу. – Я уж подумал, вдруг вы тоже к Ефимию Александровичу едете. Я опоздал к назначенному мне времени, пробки жуткие. А времени в обрез. А вы, оказывается, этажом выше. Ну и хорошо, может, успею быстренько все сделать.
– А кто такой Ефимий Александрович? – полюбопытствовала Дина. Ей казалось неправильным, что Борис не знает никого из соседей.
– Как кто? – молодой человек даже не понял ее вопроса. – Вы живете в этом доме и не знаете, кто такой Ефимий Бондаренко?
– Нет, не знаю.
– Ну что вы, это видный российский ученый, палеограф. В нашей стране никто лучше его не разбирается в древних рукописях. Он уже немолод, поэтому из дома выходит крайне редко. Но с нами, аспирантами, занимается на дому, да и клиентов принимает тоже.
– Каких клиентов?
Лифт, кряхтя, доехал до четвертого этажа и остановился, чтобы выпустить Дининого собеседника на волю.
– Ну тех, кто хочет купить какую-нибудь древнюю рукопись. Или продать, – последнее слово он прокричал уже через закрывшиеся двери, и Дина поехала дальше, на свой пятый этаж.
Замок на двери, ведущей в общий с соседями предбанник, отчего-то был не заперт, хотя, Дина точно помнила, что, уходя утром, его закрывала. Ну и что, соседи, наверное, не заперли. Поставив на пол сумки, она повернула собачку, убедилась, что дверь действительно затворилась за ее спиной и, сделав шаг, вставила ключ в замок на двери, ведущей уже в квартиру. Ключ не поворачивался. Да что за чертовщина.
Дина поднажала сильнее, и дверь внезапно открылась, так как была не заперта. Этого не могло быть, потому что по утрам Дина два раза проверяла, заперла ли дверь, как следует. Она не очень дружила с замками, особенно с чужими, а потому предпочитала перепроверить, чем подставить под удар чужое имущество.
Однако факт оставался фактом, квартира, которую снимал Борис Посадский и которая на этой неделе случайно стала прибежищем для самой Дины, стояла открытая всем ветрам. Или всем ворам. Это смотря как посмотреть.
Зайти или не заходить? С одной стороны, злоумышленник, взломавший замок, мог все еще быть внутри, и встреча с ним не входила в Динины планы. Впрочем, ничего из того, что случилось с ней за последние дни, в ее планы точно не входило. С другой стороны, альтернативы, по большому счету, не было никакой. Звонить Борису и срывать его важную встречу? Ведь понятно, что он тут же примчится спасать Дину и не проведет так заботящие его переговоры. Нет, так нельзя.
Вызвать полицию? Дина представила лицо допрашивавшего ее сегодня следователя и передернулась. Нет, пока она не расскажет обо всем Боре, посвящать в очередное ЧП посторонних ни в коем случае не следует. Ждать на улице, пока Борис приедет домой? Холодно. Остаться сидеть в подъезде? Значит, стопроцентно привлечь к себе внимание соседей. Куда ни кинь, всюду клин. И что делать?
Потоптавшись немного на пороге, Дина приняла соломоново, как ей показалось, решение и нажала кнопку звонка на соседской двери, той самой, что выходила в общий с квартирой Бориса предбанник.
– Фьюить-фьюить, – рассыпались по подъезду звонкие птичьи трели, звучавшие в разгар мрачного, слякотно-дождливого февраля как минимум неуместно.
Дверь открылась, и на пороге показалась молодая, гораздо моложе самой Дины, растрепанная девушка с поварешкой в руках.
– Здравствуйте, вы к нам?
– Здравствуйте. Я ваша соседка. Точнее, я временно живу в этой квартире вместе с вашим соседом. Его зовут Борис Посадский, но сейчас он на работе. Вы его знаете?
– Неа, – девушка покачала головой и переступила босыми ногами по полу. Видимо, ей было холодно так стоять перед открытой дверью. – А вы что хотели-то?
– Понимаете, я вернулась домой и обнаружила, что дверь квартиры открыта. Мне кажется, туда могли проникнуть воры, а одной мне страшно это проверить. Если у вас дома есть кто-нибудь из мужчин, он не мог бы сходить со мной?
– Вень, а Вень, – закричала девчонка куда-то в глубь квартиры, – иди сюда! Тут в соседней квартире бандиты спрятались.
– Видите ли, я не знаю, спрятались они или уже ушли. Может, их там и вообще не было, а все случившееся только плод моего воображения, – скороговоркой зачастила Дина и замолчала, потому что в дверном проеме, отодвинув босую растрепу, показался качок лет тридцати, из тех, кто несколько раз в неделю посещает тренажерный зал, если не работает тренером по фитнесу.
– Вам чего?
– Я живу в соседней квартире. Пришла домой, обнаружила, что дверь не заперта. Боюсь заходить, – коротко проинформировала Дина.
– И чего?
– Сходите со мной, пожалуйста. Или хотя бы в дверях постойте. Я понимаю, что это странно – обращаться к незнакомым людям с такой просьбой, но после того, что случилось в подъезде вчера, мне бы не хотелось стать вторым трупом.
– Ко вчера мы отношения не имеем, – быстро сказал парень. Веня, кажется.
– А я про вчера ничего и не говорю.
– Так вы что, из этой квартиры? – он кивнул на приоткрытую дверь. – А я думал, ее мужик какой-то снимает. Его еще почти никогда дома нет. Нам так и хорошо, шуму меньше.
– Да, но так получилось, что сейчас я тоже тут живу.
– Понятно, любовница этому мужику, значит, – парень почесал через майку идеально накачанный торс. – Ладно, дамам надо помогать. Пошли. А ты, Ленок, стой тут. В твоем положении волноваться вредно.
Только сейчас Дина разглядела, что стоящая перед ней девушка беременна. Срок был еще совсем маленьким, но животик уже начал округляться под трикотажным платьицем.
– Жена моя, – кивнул на девушку парень. – Ребенка ждем.
– Да, хотим к лету домик построить за городом, – радостно улыбаясь, сказала девушка. – Ребенку в мегаполисе плохо, а на природе, наоборот, хорошо. Конечно, эти дома столько стоят, что ужас. Но Веня сказал, чтобы я не переживала. Он обязательно что-нибудь придумает.
– Пойдемте, пожалуйста, – попросила Дина, чувствуя, как сумки оттягивают руки. Она ужасно устала топтаться перед дверью и бояться. Да и слушать про чужую счастливую жизнь ей было неинтересно.
У этой самой Лены был муж, готовый на все ради будущего ребенка. И ребенок тоже был. Пусть еще и в проекте. А у Дины не было никого, кроме мамы с папой и бабушки с дедом. Конечно, это немало, кто спорит…
Она посильнее толкнула свою дверь и, затаив дыхание, переступила через порог, не слыша, а скорее, угадывая, что за ней идет Веня. В коридоре никого не было, лишь бережно поставленный Диной на комод Борин портфель теперь валялся в самом конце коридора, практически у двери в ванную комнату, по всей вероятности, отброшенный туда в порыве раздражения. Ну да, как помнила Дина, в портфеле не было ничего ценного, только какая-то книжка и запасной аккумулятор для зарядки телефона.
Она подошла к портфелю, подняла его и даже погладила, словно он был обиженным ребенком, рывком открыла дверь ванной комнаты и включила там свет. Никого. Таким же способом был проверен туалет, после чего Дина заглянула в пустынную кухню, а затем, перебежав коридор, в гостиную, ставшую временно ее комнатой. Там тоже никого не было.
– Ну что? – спросил от порога сосед.
– Здесь никого нет. Осталось только спальню проверить. Она слева от вас.
– Да я знаю, – Веня усмехнулся, – у нас такая же квартира, только зеркальная. Он зашагал в сторону спальни, прячущейся за небольшим боковым коридорчиком, в котором стоял большой шкаф. В его недрах жили пылесос, гладильная доска и утюг, а также нехитрые бытовые приборы и средства для уборки. Войдя в спальню, сосед замолчал на полуслове, а потом длинно присвистнул.
– Кто там? – с опаской спросила Дина.
– Никого тут нет, – Веня снова появился в коридоре, – но точно был. Там в шкафу сейф, так вот его, похоже, кто-то пытался вскрыть.
Дина бросилась в спальню. Так и есть, шкаф – тот самый, который она закрывала сегодня утром – стоял нараспашку. Вокруг валялись какие-то вещи, но все внимание Дины было приковано к маленькому, вделанному в нижнюю полку сейфу, который был весь исцарапан, но закрыт.
– Шифр подобрать не смогли, – тоном знатока сообщил стоящий за ее спиной Веня. – Видимо, ножом ковыряли, а может, ножницами или еще каким инструментом. Но не открыли. Хороший сейф, надо будет себе такой установить. Ладно, если я вам больше не нужен, то я пошел. Ленок там одна, забоится еще. Вы это, полицию будете вызывать?
В его голосе явно звучало нежелание иметь с полицией что-то общее.
– Нет, вы не подумайте. Просто вчера полвечера у нас толклись, опрашивали, Ленок заволновалась вся. Если еще и сегодня нагрянут, так и вообще полный капец. Извините.
– Я не знаю, будет ли владелец, то есть Борис, вызывать полицию, – сказала Дина. – Я в любом случае дождусь, пока он вернется с работы, а там будет так, как он решит. А вам, Вениамин, спасибо за помощь. Сама бы я ни за что не решилась сюда войти.
– Давайте я замок посмотрю, – предложил он, – если дверь взломали, так он, может, и не закрывается. А если ключом открыли, так вы можете запереться. Страшно, поди, в открытой квартире сидеть.
– Если открыли, значит, ключ остался у преступников, – покачала головой Дина, – тогда они и в запертую квартиру в любой момент могут вернуться. Но выхода у меня нет. Не в подъезде же ждать.
– Собачка сбита, – сказал сосед, осмотрев дверь. – Починить можно, но инструменты нужны. А у меня нет. По-хорошему, вы, конечно, правы. Замок лучше сменить, чтобы визитеры эти незваные еще раз не появились. Но это ваш друг пусть сам решает. А вы, если вам тут страшно, можете пока у нас с Ленком пересидеть.
– Спасибо за предложение, но это как-то неудобно, – засомневалась Дина, которой было ужасно страшно оставаться одной в пустой квартире с незапирающейся дверью. – У вас свои планы на вечер и вообще…
– Да ладно, что мы – нелюди, что ли. Пошли давай. – Он легко перешел с Диной на «ты», и она приняла это, хотя обычно сходилась с людьми долго и трудно, болезненно реагируя на панибратство.
– Сейчас, я только продукты уберу в холодильник и приду, – сказала она. – Ужин мне сегодня приготовить не удастся, но жалко, если продукты пропадут.
– Приходи, – понимающе кивнул Веня. – Ленок капусты нажарила, так что с голоду умереть тоже не дадим.
Разобрав пакеты и прихватив с собой «в гости» купленную бутылку вина (в этом месте Дина похвалила себя за предусмотрительность), она наскоро позвонила родителям, фальшивым голосом сообщила, что у нее все хорошо и она уже в гостинице, а потом, немного подумав, написала записку для Бориса: «Я у соседей», которую найденным скотчем приклеила ко входной двери.
Она уже знала на собственном опыте, что стены тут практически звуконепроницаемые, дом был построен давно, а потому сделан на совесть, не то что советские панельки или нынешние новостройки, в которых было слышно даже, как сопит за стенкой соседская собака. Если она будет сидеть у соседей на кухне, значит, гарантированно пропустит тот момент, когда Борис вернется домой.
Что он подумает, обнаружив пустую открытую квартиру и сейф со следами неудавшегося взлома? Дина предпочитала не рисковать. А так Боря увидит записку, позвонит в соседскую дверь и заберет Дину. А она пока проведет время в безопасности, а уж если ее еще и покормят… Жареной капусты уже хотелось невыносимо.
Квартира Вени и Лены действительно оказалась зеркальным отражением квартиры Бориса. Невооруженным глазом было видно, что она давно требует ремонта. Вокруг было чистенько и аккуратно, но выцветшие обои, потолок в разводах от протечки крыши и стертый линолеум лишний раз подтверждали, что жили здесь небогато.
– Мы специально ремонт не делаем, – пояснила Лена, перехватив взгляд Дины. – Это бабушки моей квартира. Когда мы с Веней поженились, бабушка к моим родителям переехала, а нас сюда отселили. Молодым же лучше отдельно от родителей жить. Квартира старая, но деньги на ремонт жалко тратить. Мы же дом за городом хотим строить, здесь пару лет точно не появимся, по крайней мере, пока ребенок в школу не пойдет. А каждая копейка на счету.
Это Дине было очень даже понятно. Она в свои тридцать четыре года до сих пор жила с родителями. Ей было хорошо и спокойно, ее кормили, лелеяли, ни о чем не спрашивали, создавали прекрасные условия для работы, но все чаще Дина, чувствуя себя ребенком, испытывала не благодарность, а раздражение. Наверное, все-таки пора взрослеть.
– А кем вы, Вениамин, работаете? – спросила она, скорее, для поддержания разговора, чем из интереса.
– Ой, Веня – строитель. У него руки просто золотые, поэтому его на работе очень ценят, очень, – тут же с жаром начала объяснять Лена. – У него сначала свое ИП было, он объекты по всему Подмосковью брал. Кому дом построить, кому коттедж отремонтировать. Но это работа сезонная, разом пусто, разом густо. Поэтому, когда ему предложили в крупную фирму податься, которая крутые подряды берет, ну, такие, знаете, на возведение новых промышленных предприятий, то он согласился, конечно. Мы тогда только встречаться начали. Он уедет вахтовым методом на два месяца, а я ему письма пишу. Или в гости к нему летаю. А потом вернется, и месяц вместе, ни на минуточку от меня не отходит. Но сейчас, когда стало ясно, что у нас малыш будет, Веня уволился. Боится меня надолго одну оставлять.
– Снова частные заказы берете?
– Да пока не подворачивается ничего. Да и свой дом все-таки планирую начать строить. Никому не доверю, своими руками предпочитаю каждый кирпичик на место положить. Для своей семьи стараться особенно приятно, – солидно ответил сосед.
От жареной капусты и бокала вина Дину потянуло в сон. В Москве она всегда уставала сильнее, чем дома, словно огромное чужое пространство вытягивало у нее все силы. А тут еще и жизнь как в плохом детективе, немудрено, что она чувствует себя совсем разбитой. Интересно, и сколько это времени.
Часы, на которые Дина взглянула украдкой, чтобы не смущать хозяев, показывали без нескольких минут девять. А Борис сказал, что вернется не раньше одиннадцати. Господи, как же еще долго. Ее манипуляции с часами не остались незамеченными.
– Знаете, что, – сказала Лена, забирая у Дины пустую тарелку и вставая к раковине, чтобы помыть посуду, – вы идите в гостиную и ложитесь на диван. Там плед лежит, можете укрыться, если прохладно станет. И поспите, а то вы такая бледная, просто жалко на вас смотреть. Или, если не хотите спать, можете телевизор посмотреть.
– Да мне и так неловко, я весь вечер вас отвлекаю, – заотнекивалась Дина. Спорила она, скорее, для проформы, потому что чувствовала, что ее совсем не держат ноги, а потому быстро позволила себя уговорить.
В гостиной стояла тяжелая, видимо, еще бабушкина, мебель: дубовая горка с хрусталем, книжный шкаф, комод с телевизором и даже пианино, накрытое крахмальной салфеточкой с расставленными на ней слониками. Мило и старомодно. Дина подошла поближе, чтобы рассмотреть слоников внимательнее. На крышке пианино лежала книга. Точнее, какой-то технический справочник под руководством В. Н. Агинского. Интересно, а композитору он родственник? Хотя, что это она, знаменитый полонез же написал Огинский. От собственной, пусть и случайно безграмотности Дине тут же стало стыдно. Висящие на стене часы, тоже старинные, пробили девять. Сладко зевнув, она вернулась на диван, потянула на себя пушистый клетчатый плед и через минуту провалилась в сон.
* * *
Дина проснулась внезапно, словно от толчка, и мгновение не могла понять, где находится. Ах да, она задремала у сердобольных соседей в ожидании, пока Борис вернется домой и, увидев записку в двери, придет ее выручать. А разбудили ее часы, старинные часы, отбившие несколько глухих ударов, сколько, Дина не помнила. Видимо, до этого она спала так крепко, что бой часов не нарушал ее сна, а сейчас, получается, разбудил. В комнате было совершенно темно, свет уличных фонарей не проникал через плотно закрытые тяжелые шторы, старинные, как отметила Дина, такие же, как и все в этой комнате.
Нашарив рукой телефон, она нажала на кнопочку, вызывая экран к жизни, и порывисто села. Во-первых, часы показывали два часа ночи, а это означало, что Борис давно уже вернулся домой. Во-вторых, на экране высвечивался непринятый звонок от самого Бориса.
Так, получается, что, увидев ее записку на двери, он просто решил, что Дина пошла в гости, и не понял, что ее нужно забрать? И что же, он уже давно дома и обнаружил сломанный замок и поцарапанный сейф? Но почему же даже после этого он не пришел к соседям? Ах да, он позвонил, но Дина не слышала звонка, потому что, идя в полицию, выключила звук на телефоне, а потом забыла включить обратно. Черт, и что теперь делать?
В квартире царила тишина. Веня и Лена уже, конечно, спали, что совсем немудрено в такой час. Ждать до утра или возвращаться домой? Неудобно будить приютивших ее людей, тем более беременную женщину, да и Борис уже наверняка спит, значит, придется остаться здесь до утра. Боже, как неудобно получилось. И зачем она только заснула.
Дина улеглась обратно и натянула повыше плед, потому что от мрачных мыслей ее начал снова бить озноб. Взяв телефон, она установила будильник на шесть утра, чтобы точно успеть застать Бориса до ухода на работу и все ему объяснить. Можно было спать дальше, но сон не шел, спугнутый необычностью ситуации. Дина вертелась с боку на бок, старый диван скрипел под ней, и ей казалось, что этим скрипом она сейчас перебудит весь дом. Да что ж за напасть-то такая…
До утра она больше так и не сомкнула глаз и чувствовала себя не отдохнувшей, а вконец измученной. В полуяви-полубреду ей виделись страшные картины окровавленного тела Бориса Посадского на полу в подъезде, разорванной в клочья куртки, зияющей дыры в боку металлического сейфа, вырванного из шкафа «с мясом». К шести утра Дина понимала, что чувствуют люди, когда сходят с ума.
До звонка будильника оставалось минут десять, когда она поняла, что больше лежать не в состоянии. Встав с дивана, Дина аккуратно сложила плед, пригладила взлохмаченные от метаний по подушке волосы, зажала в кулаке телефон и на цыпочках пошла в сторону входной двери. Если замок в ней можно захлопнуть, то она просто уйдет к себе, а поблагодарить хозяев забежит попозже, когда пойдет на работу.
Она копалась у двери, стараясь делать это неслышно, но, видимо, ей это не удалось, потому что из спальни, почесывая пузо, вышел Веня. Дина оценила, что он не поленился натянуть спортивные штаны и футболку, не выскочил перед гостьей в трусах. Хороший он все-таки мужик, этот Веня, хоть и простой работяга.
– На работу пора? – спросил он и широко зевнул. – Нам-то с Ленком в такую рань вставать ни к чему.
– Извините, что разбудила.
– Да ну, бросьте, Ленок спит крепко, так что ей вы не помешали, а я сейчас обратно завалюсь. Вы того, заходите, если что. Времена-то вон какие лихие.
– Веня, а вы этого человека никогда не видели? – почему-то спросила Дина, вроде собиравшаяся уходить.
– Какого человека? – не понял он.
– Убитого. Павла Попова.
– А где я должен был его видеть? Мы с Ленком дома сидели. Шум слышали внизу, но нас не касалось, так я и выходить не стал. Сами понимаете, Ленок в таком положении, что ее лишний раз оставить страшно. Потом уж полицейские приходили, спрашивали, не знаем ли мы убитого, так мы про убийство и узнали. Ленок расстроилась, конечно. Мы даже врачу ее звонили, спрашивали, можно ли ей валерьянки принять или там корвалола какого. А вы почему спрашиваете?
– Да я и сама не знаю, – призналась Дина. – Просто как-то странно это все. Сначала убийство, потом попытка ограбления… Разные мысли в голову приходят. Ладно, спасибо вам и Лене за гостеприимство, вы меня очень выручили.
– Да ладно, какие проблемы, мы же соседи, – улыбнулся Веня. – А парню своему вы скажите, чтобы замок лучше поменял. Если только собачку починить, она в самый неподходящий момент заесть может.
– Спасибо, скажу.
Борина квартира встретила Дину открытой дверью и неожиданной пустотой. Дверь в спальню была нараспашку, и через нее Дина видела оставленный вчера беспорядок и пустую, аккуратно застеленную кровать. Бориса в спальне не было. Обойдя всю квартиру, Дина убедилась, что его вообще нет дома, и в недоумении опустилась на табурет в кухне, не понимая, куда он делся и что ей делать дальше.
Если Борис, вернувшись вечером, увидел разгром и сломанный замок и решил не ночевать в квартире, то почему он ее не предупредил? Хотя да, он же звонил, а она не слышала звонка. И что теперь? Уйти на работу и оставить незапертую квартиру? Попросить сердобольных соседей ее постеречь или дать Вене денег, чтобы купил и установил новый замок?
Дина чувствовала, что начинает сердиться. Это была не ее дверь, не ее квартира и не ее проблемы. Почему она должна переносить это все в одиночку? Взяв телефон, она решительно набрала Борин номер. Даже если он еще спит, не беда.
Гудки ввинчивались в ухо, но трубку никто не брал. Злость улеглась, словно бурное море, залитое маслом. В качестве масла служил страх, дикий, иррациональный, поднимающийся откуда-то из живота и скручивающий внутренности в тугой узел. Вдруг с ним что-то случилось?
– Привет, – услышала она и выдохнула резко, как только может человек, который несколько минут, оказывается, не дышал. – Что, проснулась и не можешь понять, куда я девался?
– Что-то вроде этого, – сухо сказала Дина.
– Извини, я вчера пытался тебя предупредить, но, видимо, ты уже спала. Мне пришлось переночевать сегодня в другом месте.
– Почему? Что-то случилось? Ты в больнице? Или, может, тебя вообще похитили?
– Похитили? – он коротко хохотнул. – Наверное, можно и так сказать. Нет, Динка, ты не волнуйся, я в полном порядке. Я не ночевал дома по очень простой причине. Многие мужчины так поступают.
Она все еще не понимала. Или не хотела понимать.
