Людмила Лаврова
Все будет хорошо!
– А, поехали! Матвей! – Юля позвала сына, который открыв двери Оксане, снова ушел в свою комнату.
– Что?
– Завтра поедем в дедушкин дом. Хотим в бане попариться. Ты с нами? Или папе позвонить, останешься у него на выходные?
Матвей задумался, а потом решительно кивнул.
– С вами.
Взяв Грея за ошейник, он вышел из комнаты, а Оксана повернулась к Юле.
– Что за новости? Мне показалось, или он не слишком оценил идею насчет папы?
– Не показалось. Не хочет почему-то с ним видеться последнее время. Чуть не из-под палки отправляю хотя бы на час в выходные.
– А что случилось, спрашивала?
– А как ты думаешь? Молчит. Мне вообще кажется, что он мне ничего лишнего рассказывать не хочет. Проболтался только, что отец приказал меня не беспокоить сейчас.
– А ты и рада? Ну, ты даешь! Я бы уже все вытрясла из него! Что это еще за новости?! Приказал не беспокоить! Ты ему мать или где? Ладно, я сама с ним поговорю. Может мне больше скажет.
– Окси, поговори, а? Я уже не знаю, что и думать. Больница эта клятая! Ребенка моего как подменили! Он никогда от меня ничего не скрывал.
– Привыкай, матушка! – рассмеялась Оксана. – Растет парень! Или ты думала, что всю жизнь будет под твоей юбкой сидеть? Какие-то проблемы у него, которые решать он думает сам. Пусть решает. Он же не барышня.
– Оксан, да при чем здесь это! – Юля устало опустилась на диван. – Мне бы понять, что у него случилось.
– Внесем ясность! – Оксана решительно подхватила вторую портьеру и залезла на табурет.
– Чего уселась? Иди, держи! Где только ткань такую отыскала? Красивая, зараза, но такая тяжелая!
Они закончили с портьерами, и Оксана ушла. Юля накормила своих «мужчин» и решила, что лучше собрать вещи сейчас, чем бегать по дому утром. Голова у нее всегда к вечеру соображала лучше, чем сразу после сна. Складывая в сумку одежду для себя и сына, она думала о том, что это будет первая поездка туда с тех пор, как не стало отца. Наследство она оформить успела, а вот до дома так до сих пор и не доехала. Да и решить, что делать дальше с ним никак не могла. С одной стороны – дом был в пригороде и даже если возить Матвея в школу, выходило не так далеко и долго, а с другой, Юля понимала, что это не квартира и ухаживать за таким жильем будет в разы сложнее.
– Мам, а Грея вывести?
– Ой, что-то я задумалась! Одевайся!
Юля спохватилась. Выйдя в коридор, она увидела, что Грей сидит у двери.
– А ты чего? Не мог сказать, что пора? Уселся! – Юля потрепала собаку за ушами и сунула ноги в кроссовки. – Матвей! Мы ушли!
– Я тут! – Матвей выскочил из комнаты и забрал из рук матери поводок.
– Раз все тут, давайте на выход! – Юля открыла дверь и нос к носу столкнулась с Анжеликой Петровной.
– Ой, Юля, а я к вам! Добрый вечер!
– Добрый. – Юля выпустила Грея с Матвеем на лестничную клетку и спросила. – Вы что-то хотели?
– Да! У меня завтра юбилей. Вот, хотела попросить вас за Тяпочкой присмотреть. Я на два дня уеду к сестре. А у нее аллергия на собак.
– Вы меня извините, Анжелика Петровна, но не в этот раз. Мы тоже уезжаем на выходные из города.
Соседка поджала губы, но Юля уже заперла дверь и махнула сыну.
– Давайте по лестнице, а то лифт ждать долго.
Они шли по вечерней улице и Юля поглядывала на сына. Ей казалось, что за те месяцы, что она провела в больнице, Матвей очень изменился, стал взрослее.
– Сынок, а почему ты не захотел к папе ехать? – Юля обняла Матвея и придержала поводок Грея. – Не беги, мне пока сложно так быстро.
Матвей сбавил шаг.
– Просто захотел с тобой.
Юля видела, что сын лукавит, но углубляться в тему не стала. Может быть на выходных будет более разговорчив? Матвей явно что-то скрывал, но вот что именно, она понять не могла.
Вернувшись домой, Юля отправила Матвея спать и взяла телефон, который забыла дома, когда выходила. Ого! Три пропущенных и куча сообщений. Она набрала номер Михаила.
– Ты звонил?
– Почему не отвечала.
– С собакой гуляла, а телефон дома остался. Что ты хотел?
– Юль, как ты посмотришь на то, чтобы завтра махнуть куда-нибудь на выходные и Матвеем? Всем вместе.
– Никак.
– А что так? – голос Михаила сменился с веселого на недовольный. Юля грустно улыбнулась. Никогда не умел принимать отказы.
– Мы завтра едем в дом отца. Надо порядок там навести.
– Придумала! После больницы? Ты еще толком не восстановилась. Я тебе клининговую компанию целую найму, если надо.
– Это я и сама могу. Спасибо! Нет, Миша, я хочу сама там все убрать. Без чужих людей.
– Ясно. – Юля поняла, что Михаил недоволен. – А Матвей?
– Сказал, что со мной хочет.
– Понятно. Ладно, поезжайте.
Юля поморщилась. Снова выданное разрешение, в котором она совершенно не нуждалась. Последнее время Михаил вел себя странно. Непонятные претензии и запросы сыпались на Юлю чуть не каждый день. Матвей провел у отца всего неделю пока Юля была в больнице. Командировка Михаила затянулась и, вернувшись в город, он тут же забрал сына от Оксаны, не слушая ее возражений. Грей остался у нее. Но, Матвей попросился домой в тот же день, как выписали Юлю.
– Давай, он еще у меня побудет? Тебе же тяжело будет сейчас за ним ухаживать? – Михаил пытался уговорить Юлю, но та, глянув на сына, который решительно замотал головой за спиной отца, отказалась.
– Матвей не младенец. На ручках носить его давно не надо. Мы справимся.
– Да, пап! Мы справимся! – Матвей протянул ладошку отцу и прижался к матери.
– Да как скажете. Если что нужно будет – звони. – Михаил сердито нахмурился и пожал руку сыну.
Утро выдалось солнечным и на удивление теплым.
– Погода – просто чудо сегодня, да, мальчики? – Юля распахнула окно на кухне и подвинула сыну корзинку с булочками. – Ешь как следует! Сам ешь, а не Грею скармливай. Ему вредно. Скоро будет как колобок. Следующая кормежка будет нескоро. И постарайся сегодня с ним побегать там хорошо. Мало времени проводит на улице.
Матвей молча кивнул. Звонок заставил Юлю вздрогнуть.
– Кто так рано?
Открыв дверь, она еле увернулась от сухого пока веника.
– Эх, веничек дубовый-березовый! Держись, подруга, буду сегодня хворь из тебя выгонять окончательно!
– Ничего себе угрозы! – Юля рассмеялась и отобрала у Оксаны веники и сумку.
– А чего вы еще не готовы? Вечно возитесь! Я бы еще и накраситься успела! А так поеду страшная. Там мужики-то приличные есть?
– Оксана! – простонала Юля. – Ты – неисправима!
– Вот ты интересная! Мне замуж надо или как? Тебе хорошо, ты туда уже сходила! И не просто сходила, а вон какого себе парня там наделала! – Оксана взлохматила волосы на макушке Матвея. – Мне тоже такого надо! Или девочку. Будет тебе, Матвей, невеста!
Матвей до этого улыбавшийся во весь рот, вдруг нахмурился и вывернулся из-под руки Оксаны.
– Я пошел одеваться.
– Чего это он? – Оксана проводила мальчика взглядом и, ухватив его чашку, допила оставшийся чай. – А пожрать есть чего? Я не завтракала.
Юля доделала бутерброды и поставила тарелку перед подругой.
– Ешь! – она стряхнула крошки со стола и пожала плечами. – Не знаю, Оксан, я ж говорю, он сам не свой последнее время.
– Значит, надо выяснить! – Оксана набила рот и потянулась за заварочным чайником. – Колбаска вкусная! С собой возьми.
Через час они уже катили по дороге в поселок, прикидывая, что им нужно будет сделать. Подъехав к дому, Юля на секунду закрыла глаза. Все-таки как же жаль, что приехала она сюда сейчас, а не год или два назад. Если бы отец был жив… Она вздохнула и повернулась к Матвею.
– Пойдем?
– Мам, а там никого нет?
– Нет, сынок. Галина Ивановна давно уехала, а больше там никого.
Она открыла дверцу и поманила Грея.
– Иди!
Собака выпрыгнула на землю и замерла. Принюхавшись, Грей тихонько заскулил.
– Понимаю, мальчик, но его здесь больше нет. – Юля погладила пса. – А мы есть.
В дом Грей заходить отказался. Матвей с трудом заманил его на веранду.
– Мам, а почему он так себя ведет?
– Ему грустно, сынок. Ведь хозяина больше нет. Не знаю, понимает ли Грей что-то, но он и в прошлый мой приезд был не в доме. Галина Ивановна говорила, что ушел сразу, как не стало папы.
– Можно, я тогда с ним в сад пойду?
– Нужно. Идите. Если поиграешь с ним – будет хорошо. Только мне кажется, что вряд ли он захочет.
Через полчаса Юля выглянула в сад и увидела, что Матвей сидит на стареньких качелях, а Грей лежит рядом, уткнув нос в лапы. Она вздохнула и вернулась в дом, где уже вовсю хозяйничала Оксана.
– Юлька, ты капиталистка! И квартира у тебя, и дом какой большой! – Оксана спустилась по лестнице, которая вела на второй этаж. – Только вот чего тут убирать надо, я не пойму. Пыли немного есть, а в остальном…
– Галина Ивановна постаралась. Все в порядок привела перед отъездом.
– Вот и молодец! Спасибо ей большое! А где баня? Надо посмотреть, что там и как.
– Кажется, за домом.
Оксана удовлетворенно хмыкнула, увидев небольшую крепкую баньку, которая стояла на берегу речки.
– Молодец твой папка был. Хозяйственный мужик!
– Я его не знала…
– Почему люди такие странные? – Оксана сняла темные очки и подставила лицо солнцу, сидя на теплых досках настила у бани. Ноги она свесила вниз и чуть вздрагивала, когда прохладная еще вода касалась ступней. – Пока можно – не общаются, а потом уже и не с кем. Глупо…
Юля вздрогнула. Именно эти мысли были у нее самой, когда она в слезах прощалась с отцом, предъявляя ему счет за всю свою жизнь, которая прошла без него.
– Ладно, подруга, что ты скисла-то? Две молодые, красивые и ни одного мужика на километр вокруг, чтобы баню вытопить. Значит, придется самим.
– А ты умеешь?
– Я же говорила.
– А откуда знаешь, как?
– Юль, а почему ты раньше про меня ничего не спрашивала? Мы вроде не первый день знакомы. Неинтересно было?
Юля смутилась. Оксана была права. Как-то за все это время Юля ни разу не спросила, откуда она или кто ее родители.
– Стыдно? – Оксана со смешком заглянула в глаза Юле. – Ой, да ты краснеть не разучилась! Это хорошо! Надо было сразу меня пытать, а то может я мошенница какая.
– Ой, ну тебя! – Юля отмахнулась от подруги и тоже подставила лицо солнышку. – Не умею я так быстро в душу влезть.
– Это намек, или я не так поняла? – Оксана подбоченилась. – Второе тебя спасет от ответственности!
– Мир! – Юля подняла руки вверх и посмотрела на подругу. – Расскажешь?
– А нечего особо. Хотя, если подумать, про мою жизнь можно книжку написать или кино снять. Сильно чувствительное.
– Почему?
– Ну, классика жанра: бедная сиротка, никому не нужная, сама выводит себя в люди.
– Так ты сирота? – ахнула Юля.
– Почти. Родителей моих прав лишили, когда я маленькой была.
– А за что?
– А за то, что я чуть не отправилась на небушко по их милости. Сидела бы сейчас на облачке и поплевывала на макушки.
– Оксан, что ты такое говоришь?!
– Что есть, то и говорю. Мне года не было, когда мои веселые папа с мамой напились и выставили меня в коляске на мороз двадцатиградусный, чтобы не мешала честной компании. Если бы не соседка, я бы здесь сейчас не сидела. Она вечером с фермы шла и коляску у нас во дворе увидела. Удивилась. И решила свой нос любопытный, за который я ей сильно сейчас признательна, туда сунуть. Я уже даже не синяя была. Еле откачали.
Юля слушала, затаив дыхание, и глаза у нее темнели все больше и больше.
– А потом?
– А потом меня забрали в детский дом. Там я и выросла. Никто меня брать не захотел.
– Почему? Ты же маленькая была.
– Наследственность, Юль. И вот это. – Оксана подняла ногу и только сейчас Юля заметила то, что ни разу не бросилось ей в глаза. На ногах у Оксаны не хватало пальцев. Двух на правой и одного на левой.
– Отморозила. А все хотят хороших и здоровых детей.
– А родственники? У тебя кроме родителей был кто-то?
– О! Полно! Бабушки, дедушки, тетки… – Оксана нахмурилась.
– И никто? – охнула Юля.
– Никто. У всех свои проблемы были. Это уже потом, когда мне пятнадцать исполнилось, за мной приехала бабка по отцу. Забрала меня. Но, не для того, чтобы мне хорошо было. Дед болел, а она уже не справлялась. Вот тогда я всему и научилась. И как хозяйство вести, и как баню топить, и как… Но, об этом не будем.
– Оксан… – Юля обняла подругу за плечи. – Как же тебе удалось?
– Что?
– Вырасти таким хорошим человеком?
– А я хороший человек, ты считаешь? – Оксана пытливо посмотрела в глаза Юле.
– Лучший из всех, кого я знаю. – Юля кивнула.
– Спасибо высокому жюри за такие оценки! – пробормотала Оксана, пряча глаза. Но, тут же вскинулась и усмехнулась. – Вот до чего ты меня довела, а? Мало нам одного нытика в виде тебя, надо еще меня такой же сделать? Не дождешься! – она вскочила на ноги. – Я есть хочу! И фиговая же ты мать, если про ребенка ни разу не вспомнила.
– Он с Греем в саду.
– Так может они тоже жрать хотят. Пошли кормить!
– Пошли!
Обед затянулся. Они сидели на веранде, распахнув окна и ели окрошку, которую привезла Оксана. Грей лежал на ступеньках и к миске своей даже не притронулся.
– Скучает… – Оксана отложила ложку и подошла к собаке. – Ну-ка!
Она зачерпнула в ладонь каши и поднесла к морде Грея. Собака посмотрела на нее удивленно.
– Гипнотизировать меня будешь или есть? И не надо мне рассказывать, какой ты несчастный. Я и так это знаю. Только есть все равно надо, понял? Хозяина ты не вернешь, а новые тебя потеряют.
Грей внимательно слушал то, что говорила ему Оксана и Юля удовлетворенно кивнула, когда он начал есть.
– Ты только не привыкай, понял? – Оксана подтолкнула миску с кашей поближе. – Хорошенького помаленьку. Дальше сам!
Юля собрала тарелки и ушла на кухню, а Оксана, взяв свою чашку с чаем, свалилась на диванчик, который стоял на веранде и похлопала ладонью по старенькому покрывалу.
– Иди сюда! Разговор есть!
Матвей нахмурился.
– Пытать будешь?
– Наговариваете на меня! И не стыдно? Еще ж не начинала!
Матвей плюхнулся рядом и засопел.
– Кончай пыхтеть! Рассказывай!
– Что?
– Все! Ты за кого меня держишь? Думаешь я не вижу?
Матвей вздохнул.
– Я не знаю, как рассказать.
– А ты начни сначала.
– Сначала… Тогда это будет тогда, когда папа меня к себе забрал.
– И что случилось?
– Да сначала ничего. – Матвей пнул стоящий рядом стул и фыркнул. – Окси, а может быть у мужчины сразу две женщины, которых он любит?
– Ничего себе вопросики! Не знаю, может быть и может.
– А три?
– А гарем? – Окси рассмеялась.
– Это что такое?
– Не вникай. Потом расскажу. А почему ты спрашиваешь?
– Понимаешь… вот у меня в классе была Полина. Я с ней дружил.
– И?
– А потом появилась Катя. И я стал дружить с ней. А Полина мне не разонравилась…
– Проблема.
– Еще какая!
– Так ты из-за этого, герой, стекла бил и вытворял что попало?
– Да… Нет… Я не знаю! Окси, ну хоть ты меня пойми!
– Да я пытаюсь, только пока слабо выходит! Понравиться хотел? Поэтому клоуном работал?
Матвей вздохнул.
– Так, с этим разобрались. А почему такой мрачный ходишь? Любовь – это прекрасно! А дамы-то твои взаимностью отвечали?
– Да лучше был не отвечали! – Матвей еще раз сердито пнул стул.
– Мебель не ломай! Что так?
– Они обе, Окси, понимаешь? Я им обоим нравлюсь.
– Обеим.
– Что?
– Обеим надо говорить. Так ты из-за этого злой и нервный?
– Нет…
– А что тогда?
– А ты маме не скажешь?
– Ну, знаешь! Смотря что! Если ты мне скажешь, что куришь за углом, то подумаю и скорее всего не скажу, сама всыплю, а если то, что ты решил ограбить банк – скажу, конечно, но опять же сначала сама накостыляю.
– Это вообще не про меня.
– А про кого?
– Про папу.
Оксана нахмурилась и оглянулась. Юля гремела посудой на кухне.
– А что с папой, Матвей? Хотя… Погоди, дай я догадаюсь. Ты меня поэтому про гарем спрашивал?
– Ага. – Матвей вздохнул.
– И сколько их у него?
– Трое.
Оксана поперхнулась чаем и отставила кружку.
– А откуда ты знаешь?
– Они приходили. И что-то готовили, убирали, гладили ему рубашки. И, знаешь, что?
– Что?
– Они точно думали, что больше никого нет.
– Ну еще бы! – Оксана почесала макушку и вдруг рассмеялась.
– Ты чего?
– Папка у тебя знатный!
– В смысле?
– В смысле – выводы делай!
– Я и делаю…
– Поэтому так мечешься со своими барышнями?
– Да. Я думаю, что так нечестно. По отношению к ним нечестно. Они же тоже друг про друга не знают.
– И упаси тебя, если узнают! – Оксана обняла Матвея и чмокнула в макушку. – Тогда достанется тебе по полной программе. Нет страшнее обманутой женщины, Матвей! Поэтому или бросай обеих, или выбирай одну. Понял?
– Да я-то понял. Сложно это только.
– Ну, а как ты хотел? В любви просто не бывает, друг мой! Слушай, а почему ты маме ничего не рассказывал?
– Папа просил.
– Зачем?
– Сказал, что помириться хочет. Окси, я не хочу, чтобы они мирились.
– О, как! Почему?
– Потому, что мама станет четвертой…
Оксана крепче прижала к себе мальчишку.
– Знаешь, я думаю, что мама имеет право знать. Хочешь, я с ней поговорю?
– Да. – Матвей облегченно выдохнул и уткнулся носом в шею Оксаны. – А ты думаешь, ей уже можно?
– Что?
– Ну, нервничать?
– А кто сказал, что она будет нервничать? – Оксана забарахталась, пытаясь встать с дивана. – Это ж надо столько жрать?! Все природа виновата! На воздухе всегда так! Как не в себя… Уф! – она встала, потянулась и подмигнула Матвею. – Не переживай, все будет в лучшем виде!
– Ты меня пугаешь! – Матвей тоже поднялся и, поманив за собой Грея, ушел в сад.
Оксана поразмыслила и решила отложить разговор. Зачем портить такой хороший день?
Вечером они распаренные и довольные сидели на веранде и пили чай. Матвей давно спал набегавшись. Грей лежал у ног Юли, положив морду на ее тапочку и время от времени поднимал голову, прислушиваясь к тому, что происходило на участке.
– Вот такие дела, Юль. Поэтому Матвей тебе ничего и не рассказывал.
– Бедный! И все это время думал ходил.
– Ничего, пусть к жизни взрослой привыкает. – Оксана протянула кружку Юле. – Плесни мне горяченького. Слушай, а ты сама что думала? Мириться или нет?
– Не знаю, Оксан. Скорее нет, чем да. Я понимаю, что Матвею отец нужен. Но, жить с Мишей только ради ребенка… Оксан, не смогу.
– Да и не надо! Какой смысл, если тебя будет каждый раз с души воротить от его похождений? Или Матвею будет так лучше? А то, что он все это будет видеть? Не, ну я тебя умной считала!
– Спасибо! – Юля невольно рассмеялась.
Грей вдруг поднял голову и прислушался.
– Что там? – Юля повернулась, пытаясь понять на кого ворчит собака. – Тихо!
Пес замолчал и в тишине они вдруг услышали чьи-то тяжелые шаги. Причем, ходил этот кто-то в доме.
– Мама… – пискнула Юля и побледнела. С того места, где она сидела, ей была видна открытая дверь в комнату, где спал Матвей и он сам, раскинувшийся на кровати.
Оксана тихо встала со стула и вытряхнула из массивной вазы на тонкой ножке конфеты. Покрепче ухватив ее, она включила фонарик на телефоне и отвесила пинка Грею:
– Тоже мне, защитник! – прошипела она. – Такой здоровый, а толку никакого! Фас!
Грей посмотрел на Оксану, поднялся с места и пошел за ней. Юля вскочила и, покрутив головой по сторонам, ухватила кочергу, которая непонятно откуда взялась на веранде. Они тихо крались по дому, пытаясь понять, откуда слышен звук.
– Юль! – шепнула Оксана и показала пальцем на потолок. Кто-то ходил по комнатам на втором этаже.
– Я туда не пойду! – Юля замотала головой, готовая прямо сейчас схватить Матвея и бежать из этого дома.
Оксана закатила глаза и еще раз придав ускорения Грею, пошла вслед за ним по лестнице. Юля замерла внизу, прислушиваясь. И тут начался совершенный хаос. Залаял Грей, заорала Оксана, упало и разбилось что-то наверху. Юля метнулась в комнату, в секунду укутала в одеяло Матвея и вылетела на крыльцо.
– Мам? – сонный Матвей открыл глаза и удивленно моргнул. Секунду спустя он крутанулся в руках матери и соскользнул на ступеньки, пытаясь выпутаться из одеяла. – Ты чего?! Тебе нельзя тяжелое поднимать!
– Быстро в машину! – Юля подтолкнула сына, и обернулась. – Оксана!
Шум наверху стих и по лестнице зацокали когти Грея. Собака вышла на крыльцо и прижалась к ногам Юли.
– Что там, Грей? Оксана!!!
– Чего ты орешь? – спокойный и какой-то насмешливый голос Оксаны раздался сверху. Она спустилась, неся в руках что-то, завернутое в покрывало с кровати. – Вот он, твой коварный злодей!
Она тряхнула покрывало над дорожкой и сердито фыркающий еж затопал в кусты малины, что росли у забора.
Юля минуту смотрела, как он удаляется по своим делам, а потом рухнула от смеха на ступеньки.
– Ага! Вот так люди и познаются! – Оксана, уселась рядом и потянула к себе Матвея. – Я значит, ловить злодея, а она…
Юля хохотала, уткнув лицо в колени.
– Окси, а она меня спасала! – Матвей гордо глянул на маму, которая никак не могла успокоиться. – На руки схватила и вынесла сюда.
– Замечательно! Швы тебе твои не понравились после операции? Ничего, новые будут лучше! Новые будут красивее!
– Ох, Оксанка, не заводись! Хорошо меня заштопали, ничего не разошлось нигде. Я в порядке. – Юля вытерла выступившие слезы. – Нет, ну это надо? Ежик! А я уже себе напридумывала…
– Бабушка моя говорила: «Дурак думками богатеет!» – Оксана потрепала по загривку Грея. – А еще говорила, что если жизнь сильно уж достанет, то надо всем своим горестям махнуть рукой и послать их.
– Как? – Матвей оживился и Юля погрозила ему пальцем.
– А вот так! – Оксана подняла руку повыше, махнула ею и крикнула вполголоса, – идите в баню!
Юля выдохнула и кивнула подруге, повторив ее жест.
– Идите в баню!
Матвей засмеялся и поднял обе руки.
– Идите в баню!
Они сидели на крыльце, махали руками и вопили. Посылая свои настоящие и будущие проблемы в путешествие в эту самую таинственную баню, где тем предстояло отмыться, все трое думали о том, что это самый лучший вечер за последнее время. И что бы не случилось, пока есть они друг у друга – все будет хорошо! И баня эта затопится, и беды в ней отмоются, а на смену им придет что-то другое, но точно хорошее.
