Людмила Лаврова
Ой, мамочки!
– Что?! – Ирина охнула так громко, что беспокойно завозились близнецы. Она толкнула коляску, начав неспешный ее танец туда-сюда и снова повернулась к Вере. – А ты?
– А что я? Я поняла, что надо что-то срочно менять.
– Что ты сделала, Вера?
– Выгнала всех. В шею. Орала так, что на Оперной площади в Париже слышно было, наверное. Я же вообще-то не скандальная. Ругаться и отношения выяснять не умею, а тут меня аж понесло. Муж пришел в конце этой феерии и сказать, что он обалдел – не сказать ничего. Правда, когда узнал из-за чего сыр-бор, орал еще громче меня.
– На своих?
– Ага. Объяснил им, кто для него теперь «свои». Я после этого готова была ему не то, что сына родить, а все что угодно сделать. Так появился Сашка. Страшно было до истерики. Я рожать боялась. Но, с ним все оказалось иначе. Рожать самой мне не дали. Прокесарили. И я забыла все свои страхи, как только его на руки взяла. И, Ира, я только с младшим сыном поняла, что такое быть матерью. Не затурканной чужими претензиями и советами теткой. Не перепуганной и ничего не соображающей от усталости тенью, а матерью. Я больше никого не слушала. Спала вместе с сыном, кормила так, как советовал врач. И знаешь, что самое интересное?
– Что?
– Они ведь с Катей погодки. И дочка у меня была очень характерная, капризная, а тут, как подменили. Я успокоилась, и ребенок мой успокоился. И спать стала хорошо, и ела так, что только за ушами трещало. Говорят, что тяжело с погодками. А мне легко было. Я даже на йогу записалась. Правда ходила, конечно, через раз, а то и через пять, но ходила же! И никто мне больше не рассказывал, что я «не такая». А ведь был момент, когда так достали, что я сидела на подоконнике и думала о том, что мне хочется просто покоя…
Ирина вздрогнула и отвела глаза.
– Понятно. Ирочка! – Вера взяла за руку Ирину. – Мне психолог потом сказал, что это обычное явление. Человек не может постоянно быть в психотравмирующей ситуации. И если ему твердить, что он свинья, то и захрюкает и что похуже сделать может. Главное, не дать себя загнать в эту яму. Выбраться из нее очень сложно. Особенно, если некому помочь. Вот ты сегодня первый шаг уже сделала.
– Какой? – Ирина удивленно посмотрела на Веру.
– А рассказала мне. Держу пари, ты даже мужу ничего не рассказывала? Так? Не хотела скандала в семье. Не хотела с мамой его рассорить и боялась.
– Если ты мне скажешь сейчас – чего, то я решу, что ты ведьма.
– А не надо тут ведьмой быть. Боялась, что выберет не тебя, а маму, так? Она тебе это очень хорошо объяснила, кто главная женщина в его жизни?
– Ты – ведьма, Вера!
– Нет. Обычная баба. Ладно, ладно, не хмурься! Женщина. Эти проблемы, кажется, с начала мира существуют и будут существовать, когда и нас не станет. И каждая мама своему мальчику будет объяснять, что мать у него одна, а жен может быть сколько угодно.
– Вер, если я своим такое хоть раз скажу…
– Не зарекайся. Они у тебя еще крохи совсем. Откуда-то же берутся знатные такие свекрови. – Вера рассмеялась. – У тебя масса времени, чтобы переосмыслить свой подход к этой жизни.
В коляске завозились близнецы, и Ира поднялась со скамейки.
– Спасибо тебе, Верочка!
– А не за что! – Вера глянула на часы и тоже встала. – Нам пора. У Кати танцы через полчаса.
– Вера… – Ирина опустила глаза, не решаясь спросить.
– Придем ли мы завтра? – улыбнулась Вера. – Обязательно придем. До встречи.
Она подхватила стаканчики, в которых еще плескался на донышке кофе и, махнув на прощанье рукой, пошла в детской площадке.
Ирина поднялась домой и, раздев мальчишек, на минуту задумалась, а потом взяла телефон и вызвала врача, который вел ее детей частным образом, на дом. Через пару часов она скинула список покупок мужу и посмотрела на малышей.
– Теперь все будет по-другому!
Галина Михайловна схватилась за голову на следующий день, увидев на кухне выстроившиеся в ряд бутылочки.
– Что это? Вы с ума сошли? Как можно так гробить детей?!
Ирина, которая с утра, впервые за долгое время, успела вымыть голову и привести себя в порядок, перекинула косу через плечо.
– Галина Михайловна, вам пора!
– Куда пора? – свекровь запнулась на полуслове, не понимая, что происходит.
– По своим делам пора. А мне пора заняться детьми. И да, в ваших нравоучениях я больше не нуждаюсь. Вы своего сына вырастили. Прекрасным человеком, за что я вам очень благодарна. А я хочу воспитать своих детей сама. Как у меня это получится – не знаю пока. Но, в чем я уверена, так это в том, что никого за огрехи в этом воспитании я не буду винить потом, кроме себя.
– Ира, ты не в себе? Что это значит? – Галина Михайловна начинала закипать как чайник на плите.
– Это значит, что я больше не хочу и не буду слушать в свой адрес уничижительные замечания. Это значит, что как кормить и растить своих детей, я буду решать сама, совместно с педиатром. Ваша помощь будет для меня бесценная и желательна, но только в том случае, если вы признаете за мной право быть матерью своим детям.
– У тебя что-то с головой. Я немедленно звоню Алексею.
– Только попробуйте! Он на трассе сейчас и ваша истерика ему совершенно ни к чему. Сделаете по-своему – внуков больше не увидите. А сейчас – всего хорошего! Подумайте о том, что я вам сказала и увидимся в другой раз. Когда Леша будет дома. Думаю, что это будет самый хороший вариант.
Галина Михайловна возмущенно фыркнув вылетела из квартиры, а Ира опустилась на стул и тихонько взвыла. Понимая, что не справляется, она набрала телефон Веры.
– Плохо тебе? Буду через десять минут. Держись!
Ира не помнила потом, как Вера отпаивала ее валерьянкой. Не помнила, как она то плакала, то смеялась. Не помнила, как вернулся домой Алексей и перепугался, увидев жену в таком состоянии. Не помнила, как уснула после укола успокоительного, который ей сделала скорая, вызванная мужем. Проснулась она на следующий день рано утром почему-то совершенно отдохнувшей и спокойной. Глянув на часы, она вскочила с кровати и замерла. В кроватке тихо посапывал один из мальчиков, а второй был на руках у Алексея, который вошел в комнату, стараясь не шуметь.
– О! А чего ты вскочила? Ложись! Красота какая эти бутылочки! Представляешь, я их вечером покормил, и они всю ночь спали. Только полчаса назад проснулись. – Алексей уложил второго сына в кроватку и обнял жену. – Как ты?
– Хорошо… Леш, правда, хорошо. Даже странно как-то.
– Вера сказала, что у тебя истерика случилась из-за того, что ты первый раз в жизни повела себя по-другому. Не так, как всегда. Сломала шаблон. С мамой моей поругалась?
– Даже не знаю. Наверное, поругалась. Я не кричала, ничего такого, но такого ей наговорила… – Ира схватилась за голову. – Сама не знаю, что на меня нашло…
– А правильно и сделала! – Алексей прижал к себе жену. – Давно пора было. Если бы я знал, что здесь все так запущено! Почему мне ничего не рассказывала? Я бы давно порядок навел.
– Расстраивать не хотела.
– А тебя, значит, расстраивать можно? Глупо же, Ириш?
– Глупо…
– Ладно! Будем дальше решать проблемы по мере их поступления. А теперь, давай спать. У нас еще пару часиков точно есть.
Спустя полгода на площадке гуляли Вера с Ириной и дети.
– Мама, смотри! Смотри, он топает! Сам!
Ирина рассмеялась и схватилась за телефон. Включив камеру, она стала снимать, как близнецы один за другим топают за Катей по площадке, смешно переставляя пухлые ножки.
– Все! Теперь держись, мать! Спокойное время твое закончилось! – Вера рассмеялась, глядя, как мальчишки один за другим шлепнулись на попу и хохочут.
– А оно у меня было?
– Теперь поймешь, что было! – Вера протянула Ире стаканчик с утренним кофе. – Как дела-то, вообще? Две недели же не виделись. Потом расскажу, как мы съездили. Море, это, конечно, прекрасно, но с таким количеством детей – тот еще аттракцион. Как вы, Ир?
– А, хорошо! – Ирина улыбнулась. – Спокойно, Верочка. С некоторых пор я стала понимать, что это и есть счастье. Галина Михайловна подулась и перестала. Леша с ней разговаривал несколько раз. Приезжает теперь по звонку и помогает без претензий бесконечных. Ну, почти без претензий. – Ира усмехнулась. – Перевоспитывать ее поздно, да и не мне этим заниматься. Мне психолог хорошо объяснил, что делать в таких ситуациях и я теперь не боюсь ее разговоров. Да и с мамой отношения стали гораздо лучше. Я многое для себя поняла. Но, Вер!
– Что?
– Мне кажется, что я никогда не смогу отстаивать свои интересы, так как ты.
– А и не надо! У тебя они свои и отстаивать тебе их надо по-своему. Главное же результат? Ты больше не чувствуешь себя никудышней матерью?
– Нет. Непутевой только слегка.
– Это нормально. Здоровая самокритика. Главное, что твои дети считают тебя самой лучшей мамой на свете!
– Сейчас перестанут! – Ирина сунула свой стаканчик в руки Вере и рванула к площадке. Вера рассмеялась, глядя, как Ирина пытается отобрать у близнецов соседскую кошку, которую они явно хотели продегустировать на вкус. Кошка орала, но терпела, близнецы голосили, а Ирина вытаскивала кошкин хвост изо рта то одного, то другого. Наконец, она отобрала бедное животное и выпустив ее подальше от детей, достала из сумки салфетки.
– А жизнь-то начинает играть новыми красками! – Ирина подмигнула подруге и пошла приводить в порядок детей.
Леночка
– Девочка, а что ты здесь делаешь? Где твоя мама? – Эля остановилась у лавочки во дворе, удивленно разглядывая ребенка.
Малышка сидела на скамейке совершенно одна. Все бы ничего, но на часах была уже половина одиннадцатого вечера, а на улице было совершенно темно.
– Что ты здесь делаешь? – Эля повторила вопрос и малышка подняла глаза, крепче прижав к себе тряпичную куклу.
– Маму жду! – бровки сошли к переносице, и девочка сердито шмыгнула носом.
– А где твоя мама?
– Я здесь. Что вы хотели?
Эля обернулась и увидела, как из-за куста шиповника, возле которого стояла лавочка, выходит молодая женщина в халатике и с веником в руке.
– Ничего не хотела. Просто удивилась, что ребенок один на улице в такое время.
– Я не одна! Я с мамой! – малышка возмущенно насупилась.
– Теперь я вижу! – Эля улыбнулась. – Хорошего вам вечера!
– И вам! – женщина устало кивнула и вернулась к работе.
Эля поднялась по ступенькам и открыв дверь в подъезд, оглянулась. Малышка баюкала свою куклу, что-то ей рассказывая и поглядывая в сторону мамы, которая тщательно обметала площадку перед подъездом. Только сейчас Эля заметила ведро, метлу и совок, которые лежали у лавочки. Странно… Она жила в этом доме почти месяц, но первый раз сегодня увидела уборщицу. Еще в тот день, когда она первый раз приехала смотреть квартиру в этом доме, которую собиралась купить, Эля обратила внимание, что подъезд очень тщательно убран. Окна сверкали чистотой, на лестницах не было ни соринки.
– Очень чисто здесь.
– Да! – риэлтор, который боролся с замком, пытаясь открыть дверь в квартиру, тут же оживился. – Очень хорошая управляющая компания. Следят за домом.
Квартира Элю устроила, и она согласилась на сделку.
– Мамочка, очень светлая и просторная. Проемы широкие. Тебе будет удобно!
– А вам с Сережей и Митенькой?
– И нам тоже. Мамочка, четыре комнаты, как мы и хотели!
– Я рада, Эленька. А когда же переезд?
– Через недельку, мам. У меня сейчас завал на работе, да и Митя болеет. Вот как раз все успокоится и переедем.
Эля не стала говорить матери, что в квартире еще придется провести кое-какие переделки. Коляска, на которой передвигалась Вера Ильинична, была, конечно, очень компактной, но в двери новой квартиры проходила бы все равно с трудом. Недели хватит, чтобы расширить проемы и заменить двери там, где нужно. Благо, ремонт в квартире был сделан совсем недавно, и бывшие хозяева рассказали Эле, где заказывали двери и мебель.
– Главное, мамочка, я совсем забыла! Там есть пандусы! Дом новый, все оборудовано. И замечательный зеленый дворик. Ты сможешь гулять!
– Эленька, давай мы не будем загадывать пока, хорошо? Нам бы переехать!
Эля вздохнула. Ну нет, так нет. Настаивать все равно бесполезно. Хорошо, что в новой квартире две прекрасных просторных лоджии. На одной придется сделать зимний сад, чтобы маме было где гулять. Жаль только, что ухаживать за цветами она совершенно не умеет. Кроме чахлого кактуса, который каким-то мистическим образом выживал у ее компьютера уже десятый год, ни один цветок, посаженный в горшок, не продержался рядом с Элей и пары недель.
– Карма у меня такая! Губит все живое на корню! – Эля огорченно выбрасывала в мусорное ведро очередной подарок от неугомонной Нинки, своей самой близкой подружки. – Ты зачем опять мне цветок приволокла?
– Пытаюсь наладить твою карму! – хохотала Нинка. – Я, конечно, тот еще цветочек, но меня же она пока не сгубила? Значит, не все потеряно!
– Нина! У меня уже пять дежурных горшков и ни одного растения в них! Хватит издеваться над культурными посадками, а?
– Точно! Надо притащить тебе что-то дикое! То, что в природе выживает и тебя вынесет! – продолжала смеяться Нинка и Эля, махнув рукой, присоединялась к подруге.
Эля вдруг так ясно представила себе зеленые растения и довольную маму, что решила, саду – быть. Пусть и стоить это будет ее усилий. И если не сама, то придется кого-то искать. Есть же люди, которые умеют этим заниматься?
Вера Ильинична ходить перестала не сразу. Долгая и мучительная болезнь свела на нет все усилия Эли сохранить здоровье маме. Чего только они не перепробовали: клиники, реабилитация, санатории – все без толку. Год назад Вера Ильинична слегла и только забота близких смогла вернуть ей вкус к жизни. Почти месяц ушел у Эли на то, чтобы уговорить маму сесть в коляску, которая давала хоть какой-то вариант движения. Помог Митя. Играя с бабушкой в шахматы он несколько раз к ряду будто случайно перевернул доску и возмущенно заявил:
– Бабушка! Так неудобно! Лучше бы мы с тобой играли за столом! А то и доска нормально не стоит, и ты поле не видишь. Получается, что ты мне поддаешься, а это же неправильно?!
Вера Ильинична обожала внука и любое его желание было для нее сродни закону. Уже через пару дней она могла высидеть в коляске партию, а дальше пошло веселее. По дому Вера Ильинична передвигалась теперь без проблем и даже пыталась что-то готовить на кухне, но на улицу выходить категорически отказывалась. Эля пыталась настоять, но мама расплакалась и разговоры на эту тему были прекращены.
Переезд состоялся, и Эля вздохнула спокойнее. Теперь до работы было пять минут неспешным шагом и в перерыв она могла сбегать домой, чтобы проверить маму.
– Совершенно лишние хлопоты, Элечка! Я вполне самостоятельная единица!
Как-то выходя из дома после такой «проверки» Эля снова увидела девчушку с лавочки.
– Привет!
Девочка с любопытством разглядывала ее, стоя у приоткрытой двери в соседнюю квартиру, но молчала.
– Как тебя зовут? – Эля нажала кнопку лифта и улыбнулась малышке.
– Я с незнакомыми не разговариваю! – девочка сдвинула брови, но потом неожиданно улыбнулась.
– Вспомнила меня? – Эля подмигнула.
Девчушка кивнула и оглянулась на дверь.
– Маму ждешь?
Снова кивок. Дверь открылась и уже знакомая молодая женщина вышла, на ходу застегивая куртку.
– Леночка, с кем ты… Здравствуйте!
– Здравствуйте! А мы, оказывается соседи?
– Да.
– Так будем знакомы. Я – Эльвира. Можно просто Эля. Живу теперь вот в этой квартире с мамой, мужем Сергеем и сыном Дмитрием.
– А я – Елизавета. Можно просто Лиза. Моя дочь – Леночка. – Лиза на секунду запнулась. – Живем мы вдвоем.
– Вот и познакомились! Леночка, теперь ты можешь со мной разговаривать?
Девчушка застенчиво кивнула и спрятала лицо в ладошках, лукаво поглядывая на Элю.
Они спустились на первый этаж, и Лиза повернула к двери, ведущей в подсобку.
– Мы идем работать! – Леночка фыркнула и помахала рукой Эле.
Остаток дня Эля то и дело ловила себя на том, что улыбается, вспоминая смешно сморщенный нос и «суровые» бровки Леночки.
Забавная девица! Эля подумала, что нужно будет познакомить Митю с Леночкой. До школы всего ничего, и они с Сергеем решили не отдавать Митю в садик. Вера Ильинична сама готовила внука к школе.
– Иногда мне кажется, что с целым классом работать гораздо проще было, чем с тобой одним! – смеялась Вера Ильинична, разглядывая каракули внука. – Твоей будущей учительнице придется пройти курсы дешифровки. Это совершенно незнакомая письменность!
– Как у инопланетян? – Митя хохотал, глядя, как бабушка пытается понять, что же он написал в прописях.
– Хуже! Они бы тоже ничего здесь не поняли!
Отсмеявшись, они усаживались рядом, и Митя старательно выводил буквы, пытаясь сделать все так, как велела бабушка.
– С почерком мы еще разберемся, а вот читаешь ты уже гораздо лучше! – Вера Ильинична целовала макушку внука.
Вечером после работы, Эля зашла в контору управляющей компании, чтобы отдать последние справки и переоформить квитанции на себя.
– О, так вы в семьдесят восьмую въехали? – улыбчивая и говорливая сотрудница ловко подшивала в папку документы.
– Да.
– С Лизкой соседями будете.
– С кем? – Эля не сразу поняла о ком речь. – А, с Елизаветой?
– Елизаветой! – хмыкнула женщина и захлопнула папку. – Была она когда-то Елизаветой, а стала Лизкой! Вы замужем?
– Да.
– Вот и поосторожнее с ней! А то она у нас девушка слишком уж общительная!
Эля промолчала и выйдя из конторы поймала себя на мысли, что ей хочется вымыть руки. Вроде бы ничего особенного сказано не было, но ей почему-то было очень противно. Она не терпела сплетен и всегда злилась, когда кто-то пытался «ввести ее в курс дела».
– Я не деловая! – говорила она Нинке, которая тут же начинала смеяться.
– Как не женщина, ей Богу! Что ж может быть слаще свежей сплетни?
– Нин, ну одно дело, когда мы Светке моем кости, разглядывая ее новое леопардовое платье и сапоги на метровых каблуках, а другое, когда про человека говорят гадости!
– Гадости – это неинтересно! Прям все святые, ага! А вот платье – это да! Ты бы видела, в чем она на встречу выпускников пришла! Даже в самые смелые свои времена такое мини она себе не позволяла!
Эля хохотала до слез, глядя, как Нинка изображает общую их одноклассницу и думала о том, какое же счастье, что есть рядом человек, который не только понимает, но и разделяет твои взгляды.
Историю Лизы она узнала случайно спустя буквально пару дней. Новый ремонт оказался не совсем качественным и как-то утром Элю сорвал с работы звонок соседки:
– Вы нас заливаете!
Эля сдала норматив по бегу и уже через пару минут была дома.
– Мама!
– Элечка, не волнуйся, я перекрыла воду!
Эля, пытаясь отдышаться, полезла под раковину, справедливо решив, что Сергею звонить не стоит, быстрее будет вызвать сантехника.
– Кажется это фильтр потек. Но, пусть лучше специалист посмотрит.
Соседка снизу оказалась милейшей женщиной, которая и не подумала поднимать скандал.
– Я, конечно, слегка понервничала, ведь капало весьма бодро поначалу. А сейчас это всего лишь мокрое пятно. Высохнет и все.
– Давайте мы посмотрим, хорошо? Если будет заметно, я оплачу ремонт потолка.
– Деточка, я думаю, вам есть куда девать ваши миллионы! – хохотнула соседка, Мария Петровна. – А моему потолку уже ничего не поможет. Сын обещал мне капитальный ремонт через пару месяцев, вот тогда я вам и отомщу страшно! Будут у меня тут гудеть и тарахтеть как минимум пару месяцев.
– Да ради Бога! Лишь бы не по ночам! – Эля улыбнулась.
– Ну что вы! Я не настолько мстительна!
Они разговорились и Эля получила общую информацию обо всех соседях, с которыми не успела пока познакомиться.
– И, наконец, Лиза. Замечательная девочка! Я хорошо знала ее маму, мы дружили. Жаль, что ушла так рано.
– А что случилось? Она болела?
– Инфаркт. Скорая не успела. Никогда не жаловалась на сердце. Но, стрессы такого масштаба, как пришлось пережить ей, не проходят бесследно. – Мария Петровна помолчала, а потом махнула рукой. – Все равно узнаете. Лучше я расскажу, чем кто-то гадостей наговорит про Лизу.
– Уже!
– Что уже? – испуганно спросила Мария Петровна.
– Я получила предупреждение от бухгалтера нашей управляющей компании, когда ходила на днях туда оформлять документы.
– Вот, язва! Никогда не умела держать язык за зубами! И что же она вам наговорила?
– Сказала, чтобы я присматривала за своим мужем.
Мария Петровна охнула и ругнулась, тут же хлопнув себя по губам рукой.
– Простите! Сорвалась! Элечка, прошу вас, не верьте этим глупостям. Порядочнее Лизы нужно еще поискать.
– Мария Петровна, я никогда не верю людям на слово, предпочитая составлять собственное мнение о чем бы то ни было. Или о ком бы то ни было.
– И правильно! – закивала Мария Петровна. – Лизочка – замечательный человек! Досталось ей по жизни, это – да! Но, с каким достоинством она все это вынесла! И до сих пор несет. Не всякому это дано. И девочку свою воспитывает прекрасно! Это единственный ребенок во дворе, который здоровается всегда.
Эля улыбнулась, вспомнив Леночку, но тут же сделала себе зарубку на память, что нужно поговорить с Митей. Хорошие манеры лишними не бывают.
– Многие презрительно поглядывают на Лизу, зная ее историю и как ей приходится сейчас зарабатывать на жизнь. Но, пусти их по той дороге, которую прошла эта девочка – вряд ли они хоть пару шагов по ней бы сделали не упав в грязь. А Лизу эта грязь не коснулась. Как была чистой, так и осталась. Лиза ведь была всегда умницей-красавицей. Отличница! Мамина гордость! Отца ее не стало, когда Лизе только-только четырнадцать исполнилось. Золотой ребенок! И сама не сломалась и мать подняла после такого горя. Инна, мать Лизы, все мечтала, что дочка врачом станет. Деньги собирала, чтобы оплатить девочке учебу в хорошем вузе, если вдруг не получится поступить самой.
– А почему? Ведь отличницей была?
– Да. Только очень уж переживала всегда на контрольных. До обмороков дело доходило, так волновалась. К девятому классу легче стало, но все равно Инна переживала, мало ли. Лиза сутками над учебниками сидела, понимая, что на репетиторов денег нет особо. Другие девчонки по танцулькам бегали, а она училась. Ребята на нее особо внимания никогда не обращали. Она какая-то нескладная подростком была. Высокая, но стеснялась роста и сутулилась постоянно. Волосы длинные, красивые, но прятала их то в косу, то в гульку. А потом как-то резко, буквально за лето расцвела, похорошела и кавалеры забегали. Только ей не до того было. Девятый класс, самое время думать, что дальше делать. Инна посоветовалась кое с кем и решили они с Лизой, что нужно поступать в медицинский колледж. Оттуда и в университет проще, и, если что, профессия уже в руках будет. Лиза стала готовиться. А тут как назло, нарисовался у нее ухажер. Ну как, нарисовался… Она его не замечала, а он за ней упорно бегал. Под подъездом караулил, до дома провожал. У Лизы подруг особо не было. Ближе всего дружила она с Олей, дочкой того самого бухгалтера из нашей конторы. Вот Оля ее и позвала на свой день рождения. Первый раз пригласила, до этого ни разу не звала, хоть и подружкой считала. Лиза не хотела идти, но мать уговорила. Инна переживала, что девочка все в учебниках закопавшись сидит, а ни друзей, ни подружек, слишком уж серьезная. Это потом уже мы узнали, что парень этот Олечке денег дал и много, за то, чтобы она ему встречу с Лизой устроила таким образом. В общем, случилась там беда. Лиза домой пришла уже под утро, вся избитая, ну и… Как потом оказалось, родители Олины на дачу уехали с ночевкой в тот вечер. Ребята погуляли, а ближе к ночи Ольга всех разогнала, и сама ушла к подружке ночевать. Что уж он там с Лизой делал в запертой квартире – это только следователь знает. Только в больнице она потом почти месяц провела. Вышла уже не цветочком, а сухоцветом. Как выжали всю жизнь из ребенка. Ведь ребенок же совсем была. Только-только шестнадцать исполнилось. – Мария Петровна вытерла глаза и продолжила. – Инна совсем себя тогда потеряла. Так переживала, так нервничала! А когда узнала, что Лиза ребенка ждет, так и вовсе чуть ума не лишилась. Но, вовремя себя в руки взяла, понимала, что дочь без нее не справится. Сначала хотели они прервать, да врачи отсоветовали. Все-таки возраст, да и здоровье не то. И Лиза сама передумала. Сказала, что ребенок ни в чем не виноват.
– Так это Леночка? – ахнула Эля.
– Да. И знаешь, Элечка, вот правду говорят, что небеса все видят и решают по-своему. Она ведь только на мать похожа. От этого… ничегошеньки не взяла.
– Его наказали?
– Да. Над тобой Михаил Александрович живет. Очень хороший адвокат. Он Лизиными делами занимался. И в суд с ней ходил и после того, как Инны не стало – помогал. Инна ведь держалась. Все суды прошла с дочкой, внучку приняла на руки, но все сказалось. Леночке еще и двух не было, когда не стало Инночки. Лизе очень сложно было. Ведь кроме матери ее всего несколько человек поддержали. Остальные точно с ума сошли. Все твердили, что она сама виновата. В чем только? Что чистой была? Наивной? Что зла не знала? – Мария Петровна снова вытерла слезы. – Так что, Элечка, ничего плохого не слушай о ней! Вот как есть я тебе все рассказала.
– А почему Лиза работает уборщицей?
– А это у нее вторая работа. Она ведь колледж закончила все-таки. Работает теперь медсестрой в поликлинике у нас. Так что, если маме нужны будут уколы или что еще – обращайся. Ей лишняя копеечка, а маме твоей – хорошо. Лиза замечательно уколы делает. Рука легкая. Ей бы доучиться и замечательный бы врач вышел. Но, она одна, помощи нет, вот и крутится, как может. Гордая очень, жизнь научила. Помощь не принимает, старается сама справляться.
– Спасибо, буду иметь в виду!
Случай представился очень скоро. Очередной курс лечения вылился в настоящую проблему. Эле предстояла командировка, Сергей уехал по делам и возить Веру Ильиничну в поликлинику было некому.
– Ничего страшного! Отложим на время!
– Мамочка, это нельзя откладывать! – Эля накинула кардиган и взяла ключи с тумбочки в прихожей. – Я быстро!
– Куда ты?
– Попытаюсь раздобыть тебе квалифицированную медпомощь! – улыбнулась Эля матери.
Лиза согласилась сразу же.
– Конечно. Назначения есть?
– Все есть. Спасибо вам!
– Можно на «ты». К чему церемонии между соседями? Все сделаю в лучшем виде. Вашей маме понравится. – Лиза вдруг улыбнулась и Эля поняла, что имела в виду Мария Петровна, говоря о том, что Лиза «чистый ребенок». В этой улыбке было столько тепла, что Эля поразилась. Как может человек, пройдя через такие трудности в своей жизни, сохранить в себе такой свет?
Приехав через неделю из командировки, Эля припарковала машину и собралась уже было подниматься в квартиру, как вдруг услышала:
– Эленька!
Вера Ильинична махала рукой дочери, сидя под кустом жасмина, растущем во дворе.
– Мамочка! А как ты…
– Это все Лизонька! Уговорила меня. Мы уже третий день гуляем. Так хорошо, Элечка!
Эля растерялась. Сколько она уговаривала маму, и ни в какую та не соглашалась, а тут всего несколько дней и такой результат. Она покрутила головой по сторонам и увидела Митю с Леночкой, которые качались на качелях и Лизу, убирающую двор. Подойдя к ней, Эля поздоровалась.
– Лиза, вам и в самом деле нужно быть врачом! Вы умеете лечить даже словом! Я маму никак не могла уговорить на прогулку. А что будет, если дать вам возможность врачевать?
– Я бы с радостью! Но, у меня нет возможности учиться дальше. Нужно работать, да и Леночку оставить не с кем. Скоро в школу. Так я хотя бы рядом.
Эля задумалась.
– Лиза… Выслушайте меня. И очень прошу, не отказывайтесь сразу. Иногда нужно немного отодвинуть в сторонку гордость и принять помощь. Я это точно знаю, потому, что мне помогали так, когда заболела мама. Тогда я не могла за ней ухаживать, потому, что потеряла второго ребенка и долго лежала в больнице. Моя подруга, Нина, взяла на себя все хлопоты.
– Зачем вы мне это рассказываете?
– А вот зачем. Лиза, что если я предложу вам бартер?
– Как это?
– Вы помогаете мне с мамой, когда это необходимо, а мы поможем вам доучиться? Присмотрим за Леночкой. Моя мама педагог со стажем и ей это будет только в радость. Она очень страдает от того, что нечем заняться. Мити ей мало. – Эля улыбнулась, а Лиза задумалась. – Думайте, Лиза и не отказывайтесь сразу. Я понимаю, что мы мало знакомы, но… просто подумайте.
Погода спустя.
– Где они, Элечка?
– Вон, мам, самые крайние стоят. Хотя их за букетами и не видно! – Эля улыбнулась и повернулась к Лизе. – Леночка сама выбирала?
– Молчи, грусть! – рассмеялась в ответ Лиза. – Вцепилась в этот и не отдала. Он чуть не с нее ростом! Как она только его держит? Даже у меня рука устала!
– Пусть помается! Может поймет, что школа это не курорт! – хохотнула Вера Ильинична. – Хотя, Леночке учиться будет куда как проще, чем Мите. И усидчивее, и соображает быстрее. Вся в маму. Скоро, Лизавета, дочь твоя будет пятерок получать гораздо больше тебя, а?
– Хоть бы! – Лиза сжала легонько руку Веры Ильиничны.
– Придется тебе, матушка, подтянуться, чтобы не стыдно было ребенку зачетку показать! – Вера Ильинична улыбнулась. – Хорошо, что в один класс идут, мне легче будет с ними заниматься.
Линейка закончилась, и детвора потянулась к входу в школу. Глядя, как сосредоточенно поднимаются по ступенькам малыши, Вера Ильинична тихонько перекрестила их.
– В добрый путь, мои дорогие! Пусть вам будет интересно!
