Людмила Кашникова
Матильда
– Я не против, – ответила Мама. – Но где мы возьмём всё, что нужно?
– Идите в номер, я принесу, – успокоил Папа.
Вскоре он пришёл с лотком, наполнителем и миской.
– А вот и Пушино приданое.
– Её зовут Пуша? – переспросила Мама.
– Её так назвали сотрудники базы. Кстати, где же Пуша?
Родители заглянули в комнату, где обосновалась Даша. Девочка забралась с ногами в кресло, большую часть которого заняла Пуша. Кошка лежала на боку, вытянув лапы, громко мурчала и довольно жмурилась. Даша гладила её по голове: «Я тебя расчешу, я подарю тебе свои резиночки, ты будешь самая красивая!»
– Вот это рысь! – восхищенно сказал Папа. – Даша, она же тебя совсем зажала!
– Нет, Папочка, – ответила Даша. – Она меня охраняет. Мы теперь всегда будем вместе.
V
Ночью она ходила из комнаты в комнату, запрыгивала на кровати, обнюхивала спящих людей. Они нравились ей. Хотелось устроиться в ногах у мужчины и проспать до утра или лечь рядом с женщиной, подставив голову под её мягкие пальцы. Но оставаться здесь нельзя.
Она прошла по кровати, остановилась у лица женщины и лизнула в щёку. Та открыла глаза и подскочила: «Что случилось? Ты что-то хочешь? Голодная? В туалет?» Через несколько минут они стояли на кухне у миски, и женщина негромко выговаривала: «Смотри, у тебя сосиски есть, вода есть. Лоток чистый. Что ты маешься?».
Она подошла к двери и села, выжидающе глядя на женщину.
«Гулять? Сейчас? Ну уж нет. Вспоминай, что ты домашняя кошка и иди на лоток».
Женщина ушла в комнату. Что же делать? Как выбраться? Она побродила по квартире, негромко и отрывисто всхлипывая, но никто не просыпался. Тогда она забарабанила лапами по входной двери. «Выпустите меня! Пожалуйста! Мне пора уходить!» Обычно после этого она оказывалась на улице. Вот и сейчас сработало. В коридоре появился заспанный мужчина. Но он не выгнал её, а показал на лоток, проворчав: «Вот твой туалет». Она отвернулась, уткнувшись носом в его ботинки.
«Ладно, жди, сейчас оденусь и выйдем».
Она удивлённо посмотрела на него. Куда это ты собрался? Просто открой дверь, ты же не собираешься сидеть со мной на стуле. А если в этот момент вернётся мама? Она может решить, что ты мой новый хозяин. Ну уж нет. Накормили-напоили – всё, прощайте!
Тем временем мужчина оделся и, взяв её на руки, сказал: «Ну, пойдём гулять».
Как только они оказались на лестнице, она укусила его за палец, спрыгнула и метнулась наверх – мужчина за ней. «Глупая, улица внизу!» Она добежала до последнего этажа и села у двери. Запах мамы становился уже еле различимым, истончался с каждым днём, но ещё был.
«Ты здесь жила? – спросил мужчина, остановившись в паре шагов. – Нет здесь твоих. Пойдём».
Он снова взял её на руки, и она больше не вырывалась. Оказавшись на улице, они дружно вдохнули морозный ночной воздух и посмотрели на бархатное небо. «Хорошо как! Ну иди по своим кошачьим делам, я подожду». Мужчина аккуратно опустил её на притоптанный снег перед подъездом. Она постояла немного, поджав переднюю лапу и принюхиваясь, потом сделала пару осторожных шагов – и вдруг прыгнула, скрывшись в темноте. Забежав за угол дома, выглянула: мужчина всё ещё стоял и ждал её. Она фыркнула и не спеша пошла в другую сторону.
Ночь была тихой и звёздной. Иногда с сосен падали комья снега – тогда она замирала, припав к земле и прижав уши. Подойдя вплотную к шершавому стволу, потёрлась щекой, потом, вытянувшись во весь рост, с удовольствием поточила когти. Может быть, не так плоха её новая жизнь? Делай что хочешь, иди куда хочешь. С местными котами она разберётся, они глупы и доверчивы. Будут ещё сами ей еду приносить. Она станет вольной лесной кошкой, сама себе хозяйка. И надеяться будет только на себя!
Легко взлетев почти до макушки спящей сосны-великана, усевшись на крепкой ветке и откусив несколько длинных иголок, она подумала: «Вот она, свобода! Не нужны вы мне, люди! Я теперь сама по себе!» Высота её не пугала – оказывается, она прекрасно лазала по деревьям. Перевернувшись головой вниз, добралась до земли, перебежала к сосне-соседке и снова взлетела вверх. Мороз играл с ней в догонялки, но она распушилась, превратившись в меховой шар с гордо поднятым хвостом. Вдоволь напрыгавшись по деревьям и сугробам, она вернулась на пластиковый стул. Покружившись несколько раз, улеглась. Засыпая, подумала о маме, но сердце больше не болело. «Сама по себе», – прошептала она и уснула.
VI
– Папа, как ты мог оставить Пушу на улице!
Даша зажала в кулаке ложку и грозно сдвинула брови.
– Позавтракаем и пойдём её искать, – успокоила дочку Мама.
Выскочив на улицу, на ходу завязывая весёлый шарф, Даша воскликнула: «Ух ты!» Белый ковер лежал ровным слоем, не потревоженный ничьими следами. Раскидистые сосновые лапы покрылись инеем и теперь переливались на солнце.
– Мама, Папа! А вдруг Пуша превратилась в сугроб?
Они шли по нерасчищенной аллее, держась за руки и увязая в снегу. Мама и Папа с трудом удерживали равновесие. Даша, наоборот, сама со смехом падала в ледяную перину, быстро двигая руками и ногами вверх-вниз. Затем она вставала, отбегала немного вперёд и повторяла эти действия заново. Вскоре вся правая сторона аллеи была украшена ангельскими силуэтами.
В конце аллеи показался администратор, он шёл, спрятавшись по глаза в воротник куртки. Папа помахал ему и крикнул: «Здравствуйте! Какая погодка-то, а? Настоящая зимушка-зима!»
– Ну как там наша Пуша? – спросил администратор, подойдя ближе.
– Убежала ваша Пуша. Наверное, вольная жизнь ей теперь больше нравится, чем домашняя.
– Да что хорошего в вольной жизни-то? – вздохнул администратор. – Наши гаврики под машины попадают, собаки их калечат, а бывает, и люди… Нечего ей на улице делать, что бы она там себе не напридумывала. Не этого ей надо, ей домой надо. Не выживет она на улице, понимаете?
– Знаете, – вдруг вспомнил Папа, – когда я с ней вышел, она побежала на последний этаж и долго сидела у одного номера, нюхала дверь. Мы можем посмотреть по записям, кто там жил в новогоднюю ночь? Возможно, её семья? Они должны знать, что Пуша их ждёт.
– Сами позвонили бы давно, – проворчал администратор. – Раз молчат, не ищут, значит, так и планировали. Знают, что мы любим кошек, у нас в приюте пятнадцать хвостиков. Мы их лечим, кормим, пристраиваем, никого не выгоняем, а такую красавицу и подавно не бросим. Избавились они от неё, точно говорю.
– И всё же, – тихо сказала Мама. – Мы можем это проверить?
– Да пожалуйста, – без особого энтузиазма согласился администратор.
Он пошёл на ресепшен, а Мама с Папой – за дочерью, которая с радостным визгом скатывалась с обледеневшей деревянной горки. Семья зашла в домик со светящейся табличкой «Сосновые аллеи». Парень уже сидел за компьютером и сосредоточенно смотрел в экран, щёлкая мышкой.
– Жила там одна пара, в первый раз у нас были. Кстати, их друзья – наши постоянные гости – тоже приезжали на Новый год, но жили в другом доме. Животных ни тут ни там заявлено не было.
– Если хотели бросить кошку, то зачем же заявлять? – заметил Папа.
– А мы можем им позвонить? – спросила Мама.
Администратор набрал номер и включил телефон на громкую связь. Металлический голос сообщил: «Номер не обслуживается».
