Любовь Попова
Ночь с лучшим другом

Глава 6

– Вам нравится? – спрашиваю с трепетом на третий день нашего в доме пребывания. Алекс пробует мою лазанью, рецепт которой я высмотрела в интернете. Там писали, что мужчина после этого точно будет твоим. И я решила, что способ завоевать любовь через желудок подходит мне больше, чем раздвигать ноги, как советовал Мирон. Где бы он сейчас не тусил.

Алекс проглатывает кусок, тогда как Митя уже умял все и вышел. Потом поворачивает голову и с натяжкой улыбается.

– Сашка, мне кажется, готовка это не твое.

– Как это не мое?! – тут же причитаю и сама хватаю вилку. – Митя же съел, и слова не сказала.

Но стоило запеканке из листов теста и фарша с соусом болоньезе коснуться языка, как наворачиваются слезы. Радует только, что Алекс упорно пробует все, что я готовила эти три дня. И каждый раз после первого куска улыбается и срочно удаляется в кабинет по делам.

– Ничего, – убираю я тарелку и хочу принести вафли. – Я ведь только начала. Немного переборщила с солью. Наверное, надо было маленькую ложку, а не столовую.

– Надо было, – слышу за спиной шаги и замираю, а потом чувствую на плечах большие ладони. По коже тут же топчутся мурашки, а в груди разливается тепло. Он хочет прижать меня к себе? Или он хочет поцеловать меня? А может он сейчас скажет, что я настолько старательна, что он оставляет нас у себя. Ведь мы не мешаем, мы прибираемся, даже ничего еще не сломали.

Алекс целует мою макушку и с доброй ноткой произносит:

– Не надо ничего, я все равно ухожу на деловую встречу. А ты, если хочешь, возьми мой ноутбук и закажи себе и Митьке одежды. Чего ты ходишь в одном и том же.

– Одежды? – внутри рождается восторг и острое предвкушение. Одежда. Как давно я не носила красивых вещей. – Что именно?

– Что хочешь. Такая красивая девочка должна ходить в красивой одежде. Не мучай свои ручки готовкой.

– Но ты же любишь вкусную еду?

– Очень… Но свой желудок я люблю больше. А потом покажешь, что купила. Хорошо?

– Обязательно… – говорю, быстро стираю слезу обиды, а потом хочу повернуться, но замечаю, что Алекс пошел не в сторону гаража, а в сторону своей спальни. Зачем? Переодеться? Это показалось подозрительным, но я все равно спрашиваю, что давно хотела спросить. – Алекс…

– Что?

– Вы знали наших родителей. Они ведь были богатыми. Почему я не могу воспользоваться своим наследством? У меня же… – его лицо из спокойного становится напряженным. – У нас же есть наследство? Хоть что-то должно было остаться?

– Саша…

– Ответь, это простой вопрос.

– Не такой уж простой, учитывая, что твой отец был одним из воров в законе. После их смерти, если не остается живых родственников, деньги забирает общаг.

– То есть мне просто нужно пойти и забрать их…

– Твой отец оставил вам с братом по квартире… Твоя тебя ждет…

– А квартира брата отойдет его новым родителям, которым вы собираетесь его отдать?! – сразу срываюсь я на крик, сжимая кулаки. – Если у меня есть квартира! Почему он не может остаться со мной?!

– Потому что ему девять, а у тебя вся жизнь впереди. А если ты станешь молодой мамой, то об образовании, работе, личной жизни можно забыть. Ты до сих пор не поняла этого!? – не орет, но голос повышает, от чего становится жутко, но я все равно продолжаю давить.

– А мне не нужно это будущее, личная жизнь, если рядом не будет Мити! Мы никогда не разлучались! Почему вы не можете этого понять?!

– Если бы даже я мог пойти тебе на уступку не отдавать Митю, то через год ты бы его возненавидела, потому что тебе бы даже потрахаться с парнем негде было!

– Да не хочу я трахаться! Мне это неинтересно!

– Это ты сейчас так думаешь, потому что девчонка еще совсем. Поверь, ради секса порой люди готовы на самые страшные поступки. Даже хлеще, чем ради денег. И хуже будет, если из-за твоих отношений или того, что ты задержишься с подружками на вечеринке, пострадает брат. Как ты потом жить сможешь?

И пусть в его словах есть доля рационального зерна. Только доля! Я все равно не могу поверить, что где-то Мите будет лучше, чем со мной!

– А как я смогу жить, если буду знать, что он не счастлив. С чужими людьми?!

– Он будет счастлив. В отличие от тебя, он не запомнит детство полное лишений… И я должен ему это обеспечить. Даже если придется переступить через тебя.

Я резко отворачиваюсь и даже смотреть не могу на этого ужасного человека. А он даже успокоить меня не пытается. Как и собирался, поднимается на второй этаж. Я иду мыть посуду, со злости разбив тарелку, а затем включаю телевизор. Бессмысленно переключаю каналы, словно это может мне помочь решить дилемму того, прав Алекс или не прав. Не прав, конечно. Всем известно, что братьям и сестрам лучше не разлучаться.

Да и если есть квартира… Но потом я вспоминаю свое желание купить новой одежды, свое желание быть красивой, быть любимой. Не братом, а настоящим мужчиной. Таким, который одним взмахом руки решит любые проблемы. Именно таким казался мне отец. Властным, порой злым, но надёжным как скала. Однажды я пожаловалась на пацана, который дергал меня за косы в школе. Так он пришел и стал дергать за косы его. И ничего, что кос там и в помине не было.

– Одежду-то будешь заказывать? – слышу голос, но голову не поворачиваю и бурчу обиженно:

– Буду.

Ну а что? Я должна лишать себя и брата красивых вещей? Это ничего не изменит.

– Покажешь…? – спрашивает он, все приближаясь. Но тут замирает и, разворачиваясь, уходит, даже не закончив фразу.

Я разворачиваюсь и теперь замечаю, что путь Алекса лежит не в сторону гаража, а к бассейну, где есть выход в сад. И что у нас в саду? Дела? И для них обязательно нужно было брызгаться одеколоном так, что запах бьет по носу?

Я быстро бегу посмотреть, чем занят Митя. Поняв, что ближайшие минуты он будет занят купленным Алексом лего с мелкими деталями, я хватаю кофту. Но в спину слышу довольно мудрое:

– Не стоит идти туда, если ты не готова к тому, что узнаешь…

– Ты что-то знаешь?

– Слышал, с кем он разговаривал, – пожимает Митька плечами и кивает на выход. – Но я ведь могу и ошибаться. Я же ребенок.

– Умный не по годам.

– Как говорит Мирон: либо ты, либо тебя.

Я поджимаю губы при упоминании этого сутенера и бегу, как и собиралась за Алексом.

Глава 7

***Алекс***

Что-то в ней есть.

Дело даже не в яркой внешности, об опасности которой Шура даже не подозревает. И даже не в теле, изгибы которого не могут оставить равнодушным.

Тут скорее взгляд. Он словно предупреждает, что за маской ангела скрывается настоящий демон-суккуб. Готовый не просто соблазнять, а порабощать. Влюблять и оставлять в ней душу без остатка.

А может все дело в том, что когда-то такой взгляд был у Ларисы, в дом который я сегодня пробрался удовлетворить свои низменные инстинкты.

Очень жаль, что теперь свою сущность эта женщина не скрывает. И начала пользоваться благами своей внешности гораздо раньше, чем Шура начала задумываться об этом.

– Тебе нравится мое новое белье? Я его к твоему приезду заказала, – скользит она наманикюренными пальцами по напряженными бедрам, повернув голову из-за плеча.

– Нравится, – отстранённо рассматриваю Ларису. Ее изогнутую спину, густые темные волосы.

Чтобы соблазнить мужика, она никогда не пыталась использовать его желудок. Она неплохо управляется с другими частями тела. Не хочется, чтобы Сашка становилась такой. Еще в детдоме я дал строгий наказ держать ее в максимальной изоляции от противоположного пола.

«Не берег ли ты эту крошку для себя?», – думаю про себя, но мысль отметаю.

Такому, как я негоже быть счастливчиком. Такому как я, подходит вот эта извивающаяся шлюшка, умело елозившая по еле приподнятому члену.

Она давно не возбуждает так, как в юности, когда она была подружкой трех мушкетёров. Так мы с друзьями называли себя в школе и позже в институте.

Один из них стал ее мужем. Я любовником. Третий врагом. Иногда хочется спросить Ларису, неужели ты не чувствуешь, что мы когда-то свернули не туда.

Становится тошно, но месячное воздержание после командировки дает о себе знать, а мысли о глазах Сашки, излучающих гнев, только добавляют пожара в яйца.

Спустить пар и пойти домой. Ощутить прелесть того, что в доме живет не тишина, а что-то светлоокое и чистое.

Юное создание, которое смотрит на меня как на бога.

И чтобы не развенчать себя в ее глазах так скоро, я собираюсь удовлетворить ненасытную суку. Тем самым дам Шурке шанс еще немного побыть невинной.

Рву трусы под визгливый крик, а следом толкаю Ларису на колени, чтобы сразу снять свои штаны и вставить.

Если когда-то мне хотелось проявить толику нежности, то эти времена давно прошли. А Ларисе никогда эта нежность была и не нужна. Чем жестче, тем лучше. В какой-то момент она к этому пристрастила и меня.

К возможности не сдерживаться, не притворяться человеком, а быть настоящим животным, которое всегда во мне сидело.

Вставляю член на полную длину, чувствуя, как горячая женская плоть облегает со всех сторон. Закрываю глаза, тяну Ларису за волосы и абстрагируюсь от ее криков, которых она не стесняется в доме, где выросла ее дочь. Где растет ее сын. И путь никого из них сейчас нет. И пусть в дом можно пробраться только из моего сада, все равно противно от ее визга и того, как она кайфует от секса без элементарных прелюдий и поцелуев.

Так же тошно, как от этого кайфую я. Потому что не заслужил в этой жизни ни ласки, ни любви. Особенно такой светлой девочки, как Саша, которая ценой собственного счастья готова защищать брата.

А кого готова защищать Лариса, кроме самой себя? Никого.

Но мы с ней одного поля ягоды. Бездушные ублюдки без совести и морали. И единственная попытка ее восстановить – это помочь детям тех, чью жизни мы с Ларисой погубили. Страшно подумать, скольким таким я должен помочь.

Но выбрал детей, которые смогли сами выбраться из горящего дома. Смогли сами выжить, несмотря ни на что, и остаться людьми.

От мыслей о пожаре, ревущих детях, настрой теряется, но Лариса знает, как его поднять. Она мастер. Разворачивается, встает задницей кверху, пальцами теребя растраханную ма*ду и насаживается плотными кольцом губ на член, принимаясь яростно сосать.

Часто двигает головой, пытаясь поднять уставшего бойца.

И только ей это удается, она толкает меня на диван и с жадным оскалом залезает сверху.

– Твой член лучшее, что было во мне. Самый большой, самый толстый… – соблазняет она, трясёт силиконовой грудью, сосок которой я сжимаю до визга, чувствуя, что даже супер отсос не поможет мне кончить.

Но одна лишь мысль, мелькнувшая как лучик света во кромешной тьме, меняет все.

А какая на ощупь грудь Сашки?

Маленькие яблочки с розовыми сосочками, которые, наверняка, захочется целовать и вылизывать, пока девочка мягко не застонет, обнимая меня нежными руками.

– Ох, су-ука… – выдыхаю со стоном.

Открывается второе дыхание и Лариса с криком: Да, еще! Е*и меня как шлюху! насаживается чаще. Моя рука с силой сжимает прокаченный фитнесом зад и я принимаюсь долбить влажную дыру.

Раз, другой, третий. Чаще! Жестче! Быстрее! И так несколько минут, пока голова не начинает кружиться, а она не хватает меня за волосы. Стискивая ствол внутренними тренированными мышцами сильнее, а я не заливаю ее гнилое нутро своей пустой спермой.

– Неужели эта девочка на тебя так повлияла? – слышу хриплый в ухо голос и продолжением она лишает себя возможности дышать. – Мы могли бы взять ее третьей. Она бы мне вылизывала, пока ты жаришь ее маленькую попку… Хочешь?

Пальцы сжимаются на женском горле, пока лицо твари не синеет. И лишь нежелание снова жить в дороге мешает мне убить ее.

– Еще раз услышу от тебя подобную херь, ты сдохнешь в притоне, пока тебя будут трахать банда кавказцев. Хочешь на такую карусель?!

– Зацепила же она тебя, – смеется сука, кажется, даже не испугавшаяся моих угроз. Отбрасываю ее в сторону и поднимаюсь с дивана. Руки дрожат от желания убивать!

И по злой иронии судьбы вижу широкие глаза Сашки через стекло двери в сад, которая тут же разворачивается и убегает.

Блять!

Глава 8

***Сашка***

Мирон был прав. Такому мужчине, как Алекс, не нужна домохозяйка, ему нужна любовница. Доказательство этого я наблюдаю прямо сейчас, когда его член последний раз входит в дырку этой черноволосой стервы. Но я не хочу делать это как они, потому что именно таким сексом занимались в приюте. Быстрым, животным, без чувств. Но самое отвратительное даже не это. А то, какие увлечения есть у Алекса. Он берет женщину за шею, что-то шипит. И вместе того, чтобы закричать от страха, она смеется.

Это вообще нормально? Смеяться от боли?

Тут он ее толкает, поднимается во весь свой рост и замечает меня. Его отросток вяло висит, хотя секунду назад казался огромным. Но самое страшное его глаза, в них нет и капли доброты, как и приличия во всей этой ситуации.

Я разворачиваюсь и стремглав мчусь через чужой ухоженный сад, петляю среди светящихся искусственным светом кустов, перепрыгиваю через мощенные дорожки. И я знаю, что Алекс бежит за мной, что скорее всего остановит меня и все объяснит. Но я не хочу слушать. Я хочу забрать Митю и убежать от этого странного человека. От его странных интересов в сексе. Потому что я так не смогу. Я точно не хочу смеяться, пока он меня душит и трахает.

Забежав в проход, который ведет в сад Алекса, я почти добираюсь до двери в бассейн, но вдруг обо что-то запинаюсь и падаю. Хочу подняться, но натыкаюсь на что-то влажное и горячее и слышу тихое:

– Сашка…

– Мирон, – шиплю я, не встаю и пытаюсь рассмотреть однакашника по приюту. Он лежит и на белой футболке темнеет пятно. Такое же расползается по моей руке. – Что случилось?

– Не спрашивай, просто помоги… Не говори своему… Сашка…

Я тут же подрываюсь, наказываю:

– Лежи здесь.

– Саша! – зовет меня Алекс, и, кажется, я на миг даже забыла увиденное. Алекса. Его женщину. Их совокупление. Все сознание занял Мирон с его раной, и мне нужно срочно ему помочь.

Аптечка, мне нужна аптечка. И я помню, что видела ее в ванной. Бегу туда, на второй этаж, даже не заметив, как проскакала по лестнице, и запираюсь в ванной. Быстро смываю с рук кровь, и уже хочу достать аптечку, как дверь с треском открывается. Мой крик от испуга тут же заменяют губами, твердыми и холодными. И я от шока даже говорить не могу. Наверное, потому что меньше всего я мечтала, чтобы мой поцелуй был таким. На адреналине. Я вяло отвечаю, скашивая взгляд на незакрытый шкаф, где мелькает аптечка.

– Сашка, Сашка. То, что ты видела, ненастоящее, – шепчет Алекс, прервав поцелуй и обнимая меня руками. Я слышу, как часто бьется сердце, хочу прочувствовать этот момент единения как можно лучше. Но голова занята Мироном, которому плохо.

– Я понимаю…

– Правда? Ты, наверное, испугалась, моя хорошая? – говорит Алекс, и я поджимаю губы, боже, какие приятные слова, но почему мне тошно их слышать.

– Испугалась, Алекс. Вот и забежала сюда. Мне надо побыть одной. Ты не против?

– Нет, нет. Конечно. Только дверь не запирай. Ты не должна ничего с собой сделать.

Вот еще. Заняться мне что ли нечем?

– Конечно, Алекс, – улыбаюсь как можно мягче, рукой провожу по бритой щеке. – Я просто умоюсь, жди меня в кабинете. Я принесу нам кофе. Мой кофе ты же сможешь выдержать.

– Все что угодно…

Он уходит, а я пошатываюсь от волны его эмоций. И почему я думала, что не нравлюсь ему? Я выглядываю за дверь и, убедившись, что Алекс скрылся в ванной, хватаю аптечку и бегу в сад.

– Тебя только за смертью посылать, – слышу хрип в темноте и беру в рот фонарик, который оказался в аптечке. Свечу Мирону в глаза и тот закрывает их рукой.

Я рассматриваю пятно на футболке и сразу берусь за концы, чтобы ее снять.

– Полегче, мы еще плохо знаем друг друга, – шутит сквозь боль Мирон, но мой холодный взгляд остужает его пыл.

Нет, я не врач, и даже медсестрой стать никогда не планировала. Просто нормальной медицинской помощи у нас в приюте было не дождаться и элементарные раны приходилось латать самим. Я как-то их избегала, а вот Митька нет.

На плоском животе Мирона виднеется рана и я предупредительно стреляю в Мирона взглядом и принимаюсь ее обрабатывать.

Он шипит, сквозь сжатые зубы, но терпит. Рана не глубокая, но шрам останется. Особенно, если нож, которым она нанесена был ржавым. Перекись, зеленка, ватный диск и широкий пластырь.

Выплевываю фонарик себе в руку и деловито спрашиваю:

– Еще есть порезы.

– Да, но там я сам.

– Мирон, если бы ты мог справиться сам, тебя бы здесь не было. Где?

– С другой стороны, только ниже, – говорит он и смотрит прямо мне в глаза. Я свои опускаю, осознавая о каком «ниже» идет речь. Но сейчас я врач, так что его пипирка меня не волнует.

Ясно?

– Кто-то хотел тебя кастрировать? – спрашиваю перед тем, как всунуть небольшой фонарик в рот и приняться за работу. Он расстегивает ремень на джинсах, а я невольно смотрю по сторонам. Не хотелось бы, чтобы Алекс меня увидел. Все-таки ситуация не из самых приличных.

– Они просто позавидовали моему размеру, – говорит сквозь шипение Мирон и я фыркаю. Ничего про его размер я не слышала. А слышала я много.

– Не льсти себе, у Алекса точно больше, – говорю, заклеивая тонкий порез пластырем.

– О, – поджимает губы Мирон. – Ты уже видела?

– Не твоя ли эта была идея?

– А ты всегда намерена меня слушать? Это может быть перспективно, – высказывается Мирон и тянет руку к моей груди, за что получает смачный шлепок. – Я ранен!

– Ты дебил! И нет, я еще не спала с Алексом. Но предполагаю, что придется.

– А что так грустно? Он же тебе нравится…

– Мне не нравится, как он занимается этим самым сексом, – собираю я аптечку и уже встаю.

– На голове? – предполагает Мирон, но я качаю головой, еле различая его лицо в темноте. – Неужели в воздухе?

– Грубо, применяя насилие.

Мирон молчит и даже ничего не говорит, когда я просто развернувшись, ухожу. Но возвращаюсь с сыром, хлебом и своей запеканкой. Ничего, есть хочет и не такое съест.

Он еще здесь, даже не двинулся. Принимается за еду, о запеканке, не сказав ни слова. А вот об ситуации с Алексом высказывается.

– Это ты его с кем-то застала? Поэтому летела как ошпаренная? – киваю на его вопрос и он продолжает говорить с набитым ртом. – С тобой он не будет грубым.

– Это еще почему? Ты его мысли читаешь?

– Мужик не будет грубым с тем, к кому хорошо относится. А к тебе он относится хорошо. Саша-а-а, – передразнивает он крик Алекса и со смехом и моим издевательским ха-ха, отдает контейнер с едой, смяв все подчистую. – Ты ему нравишься. Тебе надо только дать понять, что ты согласна, а дальше он сделает все сам.

– И откуда ты взялся, такой умный? – злюсь я, поднимаясь вслед за ним и оказываюсь как обычно на пол головы ниже.

– Видел кое-что, а не сидел и не ждал, когда богатые родственники родителей приедут и заберут меня, – выплевывает он и долго смотрим мне в глаза, а мне становится неудобно перед ним. Кажется, что он своими советами помогает мне больше, чем я ему.

А, с другой стороны. Однажды, он потребует оплаты. И даже сейчас мне становится не по себе от того, что может попросить этот маугли.

– Подстригись, хоть на человека похожим станешь.

– Не хочу, пусть все знают, что я не такой, как все, – хмыкает Мирон и больше не сказав ни слова уходит. И я тоже просто разворачиваюсь и иду в сторону бассейна и дальше на второй этаж. В кабинет Алекса.

Но я понятия не имею, что ему говорить и как себя вести.

С Мироном как-то проще. Можно быть собой и не думать, что тебя скоро выгонят. Или изнасилуют…

К моей радости, или невезению, Алекс спит на своем столе. Я, медленно выдохнув, разворачиваюсь и уже хочу бежать в спальню к Мите. Чтобы не говорил Мирон, но раздвинув ноги я не смогу уберечь брата от усыновления. Да, если честно и ноги раздвигать мне не хочется. Так что нужно бежать. Прямо сейчас.

– Саша, – слышу за спиной бас и застываю статуей. Черт! Что ж тебе не спалось! – Зайди в кабинет, поговорим.

Глава 9

Поговорить с Алексом нам так и не удалось. Заорал Митька.

С ним такое бывает. Плохие сны, чаще всего связанные с пожаром.

Но стоит мне лечь рядом с ним, как все проходит, а дыхание восстанавливается.

Обратно в кабинет Алекса возвращаться я не намерена. Не хочу слышать объяснений или оправданий, хотя с чего бы ему оправдываться? А мне с чего обижаться? Нужно просто подумать, как сделать так, чтобы он больше к ней никогда не ходил. Подумать о том, чтобы повторить первый поцелуй, который не вызвал ничего, кроме раздражения. Потому что я была занята. А еще спросить себя, почему я даже не поинтересовалась у Мирона где он получил раны…

Следующие пару дней мои мысли были заняты вопросами о Мироне, а Алекс, словно испарился.

Появлялся поздно ночью и сразу ложился спать. За это время я успела заказать вещей себе и Мите, почитать книги в библиотеке Алекса и даже сделать пару селфи на фоне бассейна.

Не то, чтобы я любила фотографироваться, просто кто знает, когда я еще буду жить в таком доме.

После поцелуя и моего позорного побега к Мите, мое завоевания Алекса отложилось на неопределенный срок.

Или мне так показалось?

На утро субботы, после того как все с трудом, но съели приготовленный мною завтрак, Алекс вдруг не ушел. Обычно он сразу после завтрака уезжает, конечно не объясняя куда.

Он поднимается из-за стола, осматривает нас внимательным взглядом. Так долго, что мы с Митькой в недоумении переглядываемся.

– Что-то случилось? – спрашиваю, напрягаясь всем телом, уже готовая бежать. Куда угодно…

– Хотите в парк аттракционов? Здесь есть один. Недалеко.

– Да-а! – Митька тут же оглушает нас криком, выбегает из-за стола и бросается носиться по дому как заведенный. Но меня внезапная щедрость смущает. Одно дело вещей домой заказать, а тут вывезти, да еще и отпустить бегать по парку. Он же не собирается ходить там за нами?

– Ты не боишься, что мы сбежим? – спрашиваю с иронией, на что Алекс только усмехается.

– Ты накупила вещей на пару сотен тысяч. Никогда не поверю, что ты не захочешь их забрать.

За кого он меня принимает? Думает вещи мне дороже брата?!

– Тогда ты меня плохо знаешь, потому что если ты собираешься…!

– Хватит! – отрезает он начало моей истерики, и я часто дышу, готовая вцепиться ему в волосы. – Это просто парк! У меня выходной. Прекрати везде искать подвох…

– А что мне остается, если ты со мной не разговариваешь…

– О чем ты хочешь поговорить? – спрашивает он и вынуждая меня задыхаться, подходит в плотную. – О сцене, что ты наблюдала? О поцелуе, на который не ответила? Или о том, как я ждал тебя в кабинете чтобы поговорить. Ты определись, ты меня соблазняешь или боишься.

Я, сглатывая слюну, смотрю в карие глаза и отвечаю охрипшим голосом, сама, укладывая руки на его плечи. Ни капли сомнений, все так как должно быть.

– Я тебя не боюсь…

Он целует меня мягко, даже не пытаясь применить язык, и я вспоминаю слова Мирона, что мужчина не будет груб с той, кто нравится.

Мне нужно быть смелее, самой прижаться к нему, показать, что со мной он может получить больше, чем с той женщиной. Мне нужно поработить его. И тогда я не только обрету стабильность, но и смогу быть рядом с братом.

Но все рушится, когда мне в живот упирается что-то твердое.

То, самое, что вторгалось в женщину. Крупное и опасное. Мужское.

Я с вскриком отбегаю, прижимаю ладони к пылающим щекам. Алекс хмыкает и берет спортивный пиджак со стула.

– Не пытайся соблазнить мужчину, если не готова к последствиям. Собирайтесь, я жду в машине.