Любовь Фёдоровна Ларкина
Колыбельная
Вдали пламенеет,
Накинувши алость
На парусник белый.
По зыбким просторам
Безудержным вальсом
Туман очень скоро
К нам влагой прижался…
Я СПЕШУ
Коршуны слетались.
Палачи сошлись…
На печи – Емеля,
На полатях – мышь.
А в печи заслонкой
Домовой гремит.
Слышен плач ребёнка,
Слышен чей-то крик…
Я спешу на голос,
Я спешу на плач:
Не топчите колос,
Отдохни, палач!
Господи, молю я,
Отведи беду!
Крест святой целую:
Сохрани нас, Спас!
СВЕТ ЗВЕЗДЫ
Прочь отметая беду,
Я уповаю на звёзды,
Но над собою одну
Вижу сквозь горечь и слёзы.
Свет её в сердце проник,
В дали восторженно манит.
Вторит ей скромно тростник:
«Верь, тут не будет обмана!»
Свято ту тайну храню,
Миг вспоминаю далёкий,
И поклоняюсь Ему,
Что откровенен со мною…
Мгла растворится в снегу,
Свет затрепещет, как флаг,
Я упаду на бегу,
Дальше помчится мой страх…
Сердце в тот миг вдруг замрёт,
Неба потупится взгляд,
Звёзды продолжат мой путь:
Их не иссякнет заряд!..
ЗИМНЕЕ СОЛНЦЕ
Увяз мороз в движеньи рек,
И сосны-недотроги,
Опережая новый век,
Шагают вдоль дороги.
И ель, забившись в уголок,
Под снежной шалью дремлет,
Алеет утренний восток
Всё шире и смелее.
И вот уж солнце – зимний гость –
Плечом на нас сверкнуло
И, подымаясь во весь рост,
Через леса шагнуло.
Идёт, лучистый сея свет,
Сверкая в небе синем.
Идёт привычно столько лет
Спокойно и красиво.
Одно лишь знай: садись, вставай
И согревай, и пестуй.
Оно не ждёт ни чьих похвал,
Поклонов и приветствий…
1970 г.
ГОРЫ
Дождь отшумел, отбарабанил,
За Копетдаг ушёл грозой,
И ночь с припухшими губами
Сверкнула звёздною росой.
Притихли ветры на озёрах,
И в голубеющей дали
От синевы прогнулись горы
И, как верблюды, в ночь ушли.
Идут неспешно, величаво,
Без суеты их вечный путь…
Ни власть, ни деньги, и ни слава
Не давят каменную грудь.
НА ВЕТРУ
Облако косматой гривой
Задевает за окно,
Да синица суетливо
Под окном клюёт зерно.
Ствол черёмухи коряво,
Словно леший, на ветру
Машет ветками упрямо,
Но неведомо – кому?!.
ОКТЯБРЬ
Прошмыгнул сентябрь, как первоклассник,
С полным ранцем вызревших полей,
Расплескал в предгорье столько красок
Самых неожиданных мастей.
Но дохнуло ветром – стал он скучным,
И лицо тоски покрыла рябь,
Зачерпнул росы у лёгкой тучки
И швырнул задумчиво в октябрь.
Лист лозы пожухлый винограда
Пахнет отчуждением зимы –
То за ожидание награда,
Долгого свидания дары…
ЖДАТЬ УСТАЛА
Отступили вдруг морозы.
Стынут за горами.
Вдруг заплакала берёза
Светлыми слезами.
– Ты о чём грустишь, подруга
Долгими ночами?
– Отгуляла в поле вьюга.
Я полна печали.
Под ногой не слышно хруста:
Оттепель настала.
В моём сердце пусто, пусто.
Ждать тепла устала…
ЧУДО ИЗ ЧУДЕС
Уходит ночь в простор небес.
День заступает ей на смену,
И тысячи своих чудес
Нам открывает постепенно:
Вот синий лес и синий снег,
Реки алмазный тракт,
Вот чей-то след – застывший бег,
В берлоге мирный храп.
Светлеет медленно восток,
Румянится и рдеет,
И ель, закутавшись в платок
Свой белоснежный, млеет…
Вот солнце – чудо из чудес –
Своим лукавым глазом
Расколдовало спящий лес,
В снегах сверкнув алмазом.
Плывёт по небу, сея свет,
Искрится в снежной пыли…
И ничего чудесней нет
Такой житейской были!
К ЗВЁЗДАМ
Звёздам нечего бояться:
Звёзды очень высоко.
Даже в мыслях к ним подняться,
Ох, не каждому дано!
Звёзды равно всем сияют:
И артисту, и врачу,
Вору тоже помогают
И сияют палачу.
Для влюблённых – это счастье
Ночь под звёздами стоять,
Целовать мечту в запястье,
Созерцать морскую гладь.
Но а я других чем хуже?!
Посветите, звёзды, мне
Не из грязной, чёрной лужи –
Из небесной глубины.
Чтоб лучи ваши сияли,
Освещая путь земной,
Чтоб в лучах ваших сверкали
Грани музы молодой!
ВЕЧЕРОМ
Подождите, кастрюли,
Подождите, пелёнки,
Я спою Мише «люли»,
Уложу спать Алёнку.
Расскажу Паше сказку
И поправлю подушку…
Закрывайтесь-ка, глазки,
Засыпайте, веснушки!
Прикажу смолкнуть грому:
Пусть молчат проливные,
Позову к деткам дрёму,
Сны навею цветные…
А на кухне кастрюли
Дожидаются. Точка…
Вот и полночь… Смотрю я:
Расплывается строчка.
БЕЛЫЕ ШУБЫ
Я иду по тропинке песчаной.
Ноги колет янтак*, словно ёжик,
Обожжённые солнца лучами,
Копетдага дрейфует подножье.
Сухостой топчут белые шубы**,
Курдюками, как флагом, махая,
И работают острые зубы,
Шашлыки нам с тобой обещая.
_______
*Или джантак – верблюжья колючка.
**Барашки.
ИСКРЕННОСТЬ
Я верю в искренность дождей!
Во что ещё так верить можно?
Любовь и гнев в них без затей
Нам распознать совсем не сложно.
Не перестанут удивлять
Своей бесспорностью стихии.
Земля – бунтующая мать
И любящая, как Мария.
В рассвет дождливый выхожу,
Лица под зонтиком не прячу.
И мысль, и душу освежу,
И снова буду ждать удачи.
В КРАЮ ПЕСКОВ
О, край песков и голубых такыров*,
Кочующая в пекле тишина,
Луна, как щит сражённого батыра,
В бою неведомом надломлена.
За виноградником кокетливо, игриво
Расчёсывает кудри лебеда,
Струится между лент зелёной ивы
Янтарная канальная вода.
Над пышной кроной серебрятся звёзды
И падают слезами в камыши.
Пленённый красотою воин грозный –
Вздыхает филин в сумрачной тиши.
Спешит дорога, ветром погоняема,
И вьётся потревоженный песок.
Приходит в душу грешную раскаянье,
И доброты рождается росток.
На завитках безудержной лазури
Покоятся мечетей купола,
Но утра конь из темноты и бури
Летит, стальные гложа удила.
___________
*Форма рельефа, образуемая при высыхании
засолённых почв в пустынях и полупустынях.
БАРХАНЫ ВЕЧЕРОМ
О тёмной ночи думают барханы,
О знойности утраченного дня.
Как миражи, плывут в степи отары,
И гложет помидор зелёный тля.
Ущелье вяжет сонные кафтаны
Из ежевичной синей глубины,
И первых звёзд рассыпались фонтаны,
Струясь в беззубый мякиш тишины.
Вечерний ветер набожно и кротко
Вошёл, молясь, в старинную мечеть.
И месяц-парус над усопших лодкой
Качается в батистовом ручье.
Как много их – ушедших безвозвратно,
О ком тоскует горная гряда,
И прядь седую распустила мята
В ручей, где леденящая вода.
От этих дум и мне тоскливо тоже,
И холодеет слабая душа:
Не стать мне вновь стройнее и моложе,
Подошвами полвека прошуршав.
ТРОПОЮ ЗДОРОВЬЯ
Проходили тропою здоровья,
Выпивали янтарного квасу,
А потом на церковном подворье
Помолились Пречистому Спасу.
Пред иконой стояли смиренно,
Крестным знаменем грудь покрывая,
И просили послать откровенья,
Очищение грешной морали.
Где-то там, у развалин мечетей,
Проходили далёкие предки,
Весь их путь был Аллахом отмечен:
По следам раскатились монеты…
Пробирались по джарам усопших,
Сквозь отары курдючных баранов,
По холмам, без дождей пересохших,
По следам черепах и варанов.
Над пустынею ветер гуляет
И песчаной позёмкою дышит.
Здесь не слышно собачьего лая,
Глиной жёлтою светятся крыши.
Глинобитные стены сверкают
И огнём саксаульным согреты…
Там встречает девчонка босая
Караван на продрогшем рассвете…
Кто-то снова считает ступеньки,
Полной грудью вдыхая столетья,
Мимо сосен редчайших оттенков,
Между роз экзотичных соцветий…
ПЕЧАЛЬ
Однажды в сумрак тихой ночи
Ворвалась звонкая печаль:
– Зачем и что в бумаге строчишь,
Тебе ночных часов не жаль?
Ты зорче в жизнь вглядись сначала:
Лиха беда – само начало.
– Всему начало – это мысль!
04/04 – 1971 г.
ЛЁД И ЗНОЙ
Я до сих пор сама не знаю,
Как слово с ритмами пришло?
И в запределье пропадаю,
Где источает мысль тепло.
Где ритмы с рифмами сплетались
И проявлялись новизной,
Потом, как искры, разлетались,
То возвращались в строчку вновь.
Какой же я была наивной:
Гордилась этой новизной,
Но вмиг о критику разбилась,
Во мне сцепились лёд и зной!
И опрокинули, и смяли
Колючих глаз презренья взгляд,
И в диссонанс вошли рояли,
Но только нет пути назад!
29/01 – 2014 г.
СКВОЗЬ ФОНАРИ
Сквозь фонари под лёгким ветром
Витиевато снег кружился,
Но чувствуя поток рассвета,
Он нехотя с дорогой слился.
Тихонько гасли вдоль дороги,
Надвинув на глаза папахи,
Отряд свечей неонных строгий –
Ночей безлунных чудо-стражи.
28/11 – 2014 г.
ЖИЛА ОДНА ЛОШАДКА
Жила-была одна лошадка,
Напоминала шоколадку,
Только огромною была
И быстро бегала она.
Из рук морковку уплетала
И детвору в саду катала,
Любила плавать на реке
И есть овёс свой в ведерке.
И детвора её любила,
Чесала гриву, шёрстку мыла.
Жила-была и не тужила,
И уваженье заслужила.
Весной однажды в половодье
Гуляла лошадь на свободе,
Вдруг услыхала детский плач –
Лошадка припустила вскачь.
К ручью лошадка подбежала,
Призывно, жалобно заржала,
В воде поймала тряпок ком,
Помчалась к дому прямиком.
Находку ту в зубах держала…
У дома умница заржала.
Хозяин вышел на крыльцо,
Очки напялив на лицо.
Потом в затылке почесал,
Из тряпок мальчика достал,
Похлопал ниже поясницы;
Находки вздрогнули ресницы.
Старик мальца к груди прижал,
Лошадку долго обнимал…
Белокопытая молчала,
Лишь фыркала и чуть вздыхала.
Жила-была одна лошадка,
Огромная, как шоколадка.
Мелькали белые носочки
На жёлтом у реки песочке.
14/12 – 2013 г.
III. Пусть будет мирным наше небо
ПОМНИМ!
Голод, холод да разруха,
Вдов солдатский горький взгляд…
Дом родной и мать-старуха
Ждали с битв своих ребят.
Ждали, верили, молились,
Слёзы прятали в платок…
С лазаретов возвращались
С костылями вместо ног…
Покалеченных, любимых
Возвратила в дом война.
Босиком по половицам,
Уплетая огурец…
Вот таким отец мне снится –
Мой герой, страны боец!
СЕДОЙ ДНЕПРОГЭС
В первозданной своей окрылённости,
Что была в этом мире и есть,
Весь в огнях голубых, удивлённости,
Над Днепром – старина Днепрогэс.
Трёх галактик огнями окутанный,
В запорожском скоплении звёзд,
Он стоит с сокровенными думами
Над рекою порогов и слёз.
И когда свежим утром разбуженный
Нас провозит трамвай над Днепром,
Мчимся мы над пролётами мужества,
Над истории горьким дымком.
И сейчас без огней его, Родина,
Я не мыслю могучий прогресс.
Люди, встаньте: за вашими окнами
Светит миру седой Днепрогэс!
МОЯ РОССИЯ
Моя Россия, дней набегов
Ещё хранишь в себе следы,
Ещё мужей ждут чьи-то жёны,
Хотя траншеи заросли;
Ещё сиротство набегает
Вдруг на глаза святой слезой,
И умирают инвалиды
Той изувечены войной.
Откуда я такой вот строгий? –
Не воевал, не стыл в снегах,
Но матеря всё прячут слёзы
И мёрзнут в тёплых городах.
Ушли на запад злые беды,
Но в памяти моей, мальца,
Как неуютно было летом,
Зимой без деда и отца…
И сорванцы мои немеют,
Когда о дедах говорим,
Хотя их мир наполнен светом,
И для печали нет причин…
ХЛЕБ
Как высоко в апреле небо.
И зелены отроги гор,
И пахнет выпеченным хлебом,
Душистым хлебом на весь двор.
Соседка наша у тандыра*
С утра затеяла возню:
Коль печь чурек, так на полмира,
На всех друзей и на родню!
И вот румяный, солнцебокий,
Обретши, наконец, покой,
Хлеб, по обычаю востока,
Ломают бережно рукой…
Но вспомним горькие годины
Войны и голод после ней,
И вязкий хлеб, суп из мякины,
Опухших взрослых и детей…
Из рук соседки черноокой
Беру я хлеб. В душе покой,
И, по обычаю востока,
Ломаю бережно рукой…
Пусть будет мирным наше небо
И зелены отроги гор.
И пахнет выпеченным хлебом,
Душистым хлебом на весь двор!
___________
*Печь-жаровня, мангал особого шарообразного или кувшинообразного вида для приготовления разнообразной пищи у народов Азии.
ГОЛОДНОЕ ДЕТСТВО
Из подвалов выбиралась
Ножками распухшими,
По деревням побиралась
С нищею старухою.
Шею тонкую в скелет
Я стыдливо прятала,
Снился хлеб мне на рассветах
И луга не смятые…
Нас и солнышко не грело,
Лишь землица вешняя
На погостах погорелых
В чёрных переплешинах.
Там уродов и красивых,
Страхами пришибленных,
Средь тифозных и плешивых
Стригли нас завшивленных.
Уцелевши, вырастали
Мы с судьбой подпорченной,
И до срока отцветали
В жизни укороченной.
Власть не многих одарила
Иль жильём, иль золотом.
Жизни на две б нам хватило
Голода да холода!
ДЕТСТВО ГРОЗОВОЕ
Я, детство грозовое,
Бесправие ещё –
Ходили мы все строем
На голое жнивьё.
Трава была на завтрак,
На ужин, на обед,
Всегда – сегодня, завтра–
Ещё с десяток бед.
Всё было так знакомо,
И мы спешили есть,
Чтоб где-нибудь за домом
Не намертво присесть!
И если вдруг макухи
Перепадал кусок,
Не выпускали руки
Тот лакомый брусок.
Сморённые едою
Мы засыпали вдруг,
А песни колыбели
Нам пел весенний луг.
СИРОТСТВО
Помню, за село к далёким плавням
Я коров на зорьке выгоняла.
По утрам туман струился плавно.
Зябко ёжась, шла за стадом вяло.
Я уже своё сиротство знала:
Донимали зимние ветра,
А пинков, тычков, увы, немало
Мне за бедность сыпалось с утра.
Слёз моих тогда никто не видел:
Всё в себе несла душа моя.
Луг-лужочек, добрый, не обидел,
Слёзы поглощал мои, шурша.
БУНИНСКИЙ НИЩИЙ*
Ты куда спешишь, тропиночка? –
В детство горькое твоё,
Сиротиночка-слезиночка,
Горе горькое моё…
Ужин был из камсы** и макухи…
За окном подозрительный звук…
Моего обострённого слуха
Вдруг коснулся настойчивый стук,
Захихикало эхо в простенках,
Где-то щёлкнула пуля в стволе…
Волос дыбом, ослабли коленки.
Забренчала посуда в столе. –
Это Бунинский «нищий» в окошко,
Словно гнались за ним, так стучал,
Что упала голодная ложка,
Задрожала, угасла свеча.
Горло сжала какая-то сила,
Страшный гром моё сердце пронзил.
Всё же страх, пересилив, спросила:
– Эй, старик, ты зачем приходил? –
– За тобою, моё невезенье,
За тобой, безымянная боль!
Не пора ли порвать со смиреньем
И забыть эту рабскую роль?!
Мы пойдём по дорогам России,
Где развеян метелью мой прах,
Где туманы росой оросили
Твой невинный, ребяческий страх…
И увёл меня призрак с собою…
__________
*Имеется в виду стихотворение Ивана Бунина «Деревенский нищий».
**Так называют на Украине солёную хамсу.
ДРУЖБЫ ОГОНЁК
Первой дружбы огонёк кленовый
Вдруг война задула безвозвратно,
У дорог её посеребрённых
Дуб стоял молоденький и статный.
В мыслях часто ухожу я в поле
К нашим играм над ручьём под кручей…
Где ж ты, детство, и степей раздолье,
Где звучал мой голосок певучий?!
ВСЕСИЛЬНАЯ
Каждому в снежной России
Родины есть уголок,
Где над собою впервые
Неба увидел клочок,
Старый плетень и ступеньку,
Колос в степи золотой,
Радугу над деревенькой,
Трактор иль цех заводской.
Там, у тенистого вяза,
В самом родном уголке
Тень от столба коновязи,
Хлеба горбушка в руке,
Круто задобрена солью,
Пахнет жнивьём и дождём –
Всё это в жизни с любовью
В сердце своём мы несём.
Снова любовью всесильной
Мы отстояли в бою
Дедовский дом и Россию,
Честь и свободу свою.
https://www.freepng.ru/png-bmr705/
ИСКРА НАДЕЖДЫ
Много было простора,
Много синего неба,
Много чужих заборов,
Но не было мамы и хлеба!
Сколько прошла я дорог
От горизонта к закату.
Страшен чужой порог
Пустой и холодной хаты!!!
Только, как луч, иногда
Искра надежды светила,
За занавеской когда
Ласковый взгляд я ловила…
Сколько было простора,
Сколько синего неба!
Сколько чужих заборов!
Но не было мамы и хлеба…
ДО ТРИЗНЫ
Когда б в траншеях и воронках
Не оползали наши тени,
Не пахли порохом селенья,
Внимая песням жаворонка,
Впитала всё в себя девчонка:
И песнь, и дым, и слёз кипенье –
Сосуд святой стихосложенья
Не наполнялся бы так долго.
Чтобы свершиться в этой жизни,
По свету нищей я бродила,
Бездомной, хрупкой и красивой…
И будет так до самой тризны!
Такой талантливой, но лишней,
Как в умывальнике крапива,
Но всюду шла за мною лира
Тропою нищенки в Отчизне.
ПЕСНЯ СОЛДАТА
Я пробовал порох на вкус.
Жевал свой обугленный ус,
«Катюшу» в бою заряжал,
Вперёд и назад я бежал…
А нас дома ждали жёнушки,
Голодали наши деточки,
Тосковала пашня светлая,
Речка быстрая, заветная.
Ты видел, как рушится дом?
А я погибал под мостом.
С войны возвратился без ног!
Теперь мне не нужно сапог…
Стал я в доме не работничек.
На селе, бывало, плотничал…
Я другое ремесло нашёл,
Хоть не сразу: на судьбу был зол!
Ты видишь: я стар уже, сед.
Четырнадцать раз, кажись, дед.
Но снится ночами война –
Проклятая эта беда…
Не жалей меня ты, брось, браток,
Я чужой ещё не ел кусок!
У меня, кормильца, руки есть,
Ремесло для них – солдату честь!..
ШЁЛ СОЛДАТ
Шёл, свою кровь проливая,
В битвах теряя друзей,
Стойкостью мир восхищая,
Шёл наш солдат средь полей.
Жизни своей не жалея,
Страха не зная в бою,
Шёл по лесам и селеньям,
Родину славя свою.
Шёл сквозь войну пулемётчик,
Шёл через годы к родным…
Снятся тревожные ночи,
Снятся бомбёжки и дым…
30/03 – 2005 г.
ДЕВЧОНКИ С ВОЙНЫ
Сквозь снег, сквозь дождь
И в ночь, и в день
Весной, когда цвела сирень,
Девчонки шли к передовой
И заслоняли нас собой;
Израненных вели в санчасть,
Улыбкою и добротой лучась,
Везли на бричках и санях,
Спасая, гибли в грозный час…
Мы хоронили их в слезах…
СКВОЗЬ ВРЕМЯ
Всё ушло! Что не было и было –
Вечной болью в сердце залегло…
На заре, на утренней застыло
В серой дымке дальнее село.
Вязнут танки в хмуром бездорожье,
Неба перепаханная рябь
Извергает мутные потоки,
Смешивая раны, боль и хлябь…
Всё ушло, что нашей болью было!
Но сквозь время слышу по ночам:
Вдруг сирена в городе завыла,
Зло прожектор бьёт в мои глаза.
Вновь несётся в воздухе морозном
От земли протяжный чей-то стон:
То в бреду горячечном, тифозном,
То от ран и всюду слышен он…
Всё ушло, что не было и было!
Но жива беды прошедшей боль:
Где-то там, на крошечных могилах,
Проступает слёз ребячьих соль…
РОВЕСНИКИ ПОБЕДЫ
Мы – ровесники Победы!
Шестьдесят сегодня нам.
Наши папы, мамы, деды
Не сидели по тылам!..
Мы расскажем, как сражались
За Отчизну, отчий дом,
Как в живых тогда остались
Под губительным огнём.
Мы всё помним: те атаки,
Дым пожарищ над страной,
Как лавиной мчались танки,
Всё круша, к передовой.
Как под снайперским прицелом
С поля боя в день и в ночь
Покалеченное тело
Выносила чья-то дочь.
Женщин ласковые руки
Пеленали раны те,
Пряча в сердце боль разлуки:
Без родных и без вестей.
Сквозь палаты, лазареты
Долог путь солдат домой,
Где росистые рассветы
И душистый травостой.
И казался вечер длинным,
И нахальною родня.
Зачинали с болью в ранах
Дней победных сыновей
Лет военных ветераны,
Дожидаясь мирных дней…
Родились мы в День Победы,
Нам сегодня – шестьдесят!
Бабушки давно и деды,
Чтим отцов своих – солдат!
Рукава пустые помним,
Костылей, протезов скрип,
И над свежею могилой
Матерей прощальный крик…
13/01 – 2005 г.
ПЕЧНИК-ФРОНТОВИК
Разладилась печка: дым валит,
Коптится, слезится весь дом,
Не тлеет, не греет, не варит…
Ах, чтоб разразил её гром!
Печник молчаливый любовно
Крутые погладил бока,
Вздохнул, чертыхнулся и долго
Выслушивал звон молотка.
«Вот здесь кирпичи нужно вынуть:
Видать, накопилась зола…
Пусть внуки напрасно не стынут!»
И брови сердито свела…
Увы, мужика не нашли мы:
Быльём поросло ремесло!
Движенья легки и красивы,
И спорилось дело без слов.
Немного советчиков было.
Такие вот, братцы, дела.
