Любовь Чаро
Азы флирта с драконом
ПРОЛОГ
Неправильность собственной реакции девушку откровенно злила. Она корила себя за то, что сидела на постели умирающей матушки, и ничего кроме сочувствия и сожаления не испытывала. “Разве я не должна сейчас заливаться горючими слезами? – мысленно призывала она саму себя к ответу, – разве не должна шептать бледной, едва живой сирене о том, как люблю её? Разве не должна страдать, в конце концов, от грядущей потери единственного родного человека?”
К огромной досаде, ничего подобного она не чувствовала. Казалось, окажись сейчас в этой постели любой другой посторонний человек, чувства были бы такими же. Но в кровати лежал не посторонний! От собственной чёрствости девушке хотелось побиться головой о стену.
– Ты должна отомстить за меня, – нарушил гробовую тишину мелодичный голос умирающей, какой она сейчас ничуть не выглядела: сирена, она и умирая, оставалась сиреной – полной, но фигуристой брюнеткой, с сияющим молодостью лицом, – король Орландо использовал меня, словно куклу. Когда игрушка надоела, он выставил меня вон, заявив, что ни я, ни ребёнок от меня ему не нужны.
С трудом договорив, она активировала заклинание правды. Оно окутало её жёлтой дымкой – магия сирены относится к ментальному виду, отсюда и характерный солнечный цвет. Сияние погасло, а девушка едва не уронила челюсть. Все слова матушки, сказанные только что, были правдой.
– Да, дочь, твой отец – король Орландо, а его сыновья Ареццо и Кристиан – твои братья. Через неделю начнётся отбор невест для наследного принца, и я хочу, чтобы ты выиграла его.
– Но как?! – только и смогла потрясённо выдохнуть девушка, имея ввиду то, что не может выйти замуж за брата.
Матушка собрала последние силы и цепко схватила её за ворот платья.
– Ты сильная сирена, гораздо сильнее, чем я. Этот дворец, этот гадюшник, ты поедешь туда. И ты всех там очаруешь ментальной магией сирены.
Матушка притянула дочь ещё ближе. Та лишь беспомощно моргала, пребывая в полном шоке.
– Слышишь, ты должна выиграть этот драконий отбор. И тогда ты бросишь Ареццо перед брачным алтарём. Ты должна унизить его так, как унизил меня когда-то его отец. Выбросить наследника, как сломанную куклу. Отказаться становиться его женой. Обещай мне, что сделаешь это. Обещай сейчас! Ну!
От охватившей паники и ужаса, девушка готова была пообещать всё, что угодно.
– Д-да, обещаю, – голос плохо слушался хозяйку и ответить ей удалось не с первого раза.
Рука матушки тут же разжалась, и на подушки упала уже не красивая ухоженная женщина, а мёртвое тело дряхлой старухи. В последнее ментальное воздействие на дочь она вложила все крохи остававшихся у неё жизненных сил.
ГЛАВА 1
– Рика, ну Рика, когда ты купишь мне пышное платье?
Худенькая ручка моей девочки вцепилась в полинявший от многочисленных стирок фартук и потянула в сторону выхода.
– А мне нужен клинок из закалённой стали, – присоединился Фил к просьбе сестры, поднимаясь с пола и отряхивая брюки, – я буду защищать Лику от всяких богатых умников!
До мытья полов у меня уже несколько недель руки не доходили, и сейчас по тёмным и рассохшимся от времени доскам перекатывались внушительные пыльные хлопья. Такая мелочь, как грязь, в последнее время меня не волновала. Да я бы и не смогла её убрать даже при всём желании, поскольку работала на трёх работах и домой приползала чуть живой.
– Всё, нам пора выходить, – решила сменить тему, потому что попросту не знала, что ответить сводным брату и сестре, а с недавнего времени ещё и моим подопечным. – Фил, двуколку взять не забудь, – я кивнула на миниатюрный двухколёсный экипаж, который тот чинил всё утро.
Игрушку сводный брат подобрал вчера в песочнице. У неё потерялось одно колесо, и, видимо, поэтому малыш, которому принадлежала двуколка, бросил её.
Лика подняла на меня огромные и печальные карие глаза.
– Я не хочу к мадам Пирани! Я большая! Лучше останусь одна дома!
Слова малышки били по мне, как крупные градины. Я подавила слёзы, загнав подальше предательскую слабость. Не сейчас. Не при детях.
– Малика, любимая моя сестричка, – начала я, опускаясь на корточки рядом, – я обязательно что-нибудь придумаю. В самом начале всегда трудно, но скоро я найду хорошую работу, и мы купим тебе не одно пышное платье!
Я прижала её к себе и крепко обняла, мысленно добавив: “Я не сдамся, ни за что не опущу руки! Ни за что!”
Рядом угрюмо засопел Фил, поэтому я отпустила Лику и подошла к брату.
– Я вас обоих люблю. Сильно-сильно! – призналась я и обняла теперь брата.
Он попытался вырваться, но без особого энтузиазма.
Сделав глубокий вдох, я поднялась на ноги и скомандовала:
– А теперь бегом к мадам Прирантиле, а то я опоздаю на работу.
Фил и Лика торопливо пошли к выходу, и я вслед за ними. Через десять минут мы зашли в дом, где за моими подопечными присматривали всё то время, пока я работала.
В раздевалке толпились родители и детки. Воспитэсса взирала на суету с нескрываемым презрением. Мне Прирантила нравилась не больше, чем моим брату и сестре, но деваться нам всё равно некуда. Это было единственное место, куда я в текущих условиях своего существования могла на время пристроить деток. Оплачивалось это заведение из королевской казны, и я, по крайней мере, знала, что здесь их накормят и дадут ночлег, пока я работала сутки напролёт.
Быстро поздоровавшись, я буквально убежала. Прирантила хотела что-то сказать, но я сослалась на то, что опаздываю и лучше поговорим, когда буду забирать детей завтра вечером. Ничего нового она мне не сообщит, будет лишь снова стыдить, что не вношу пожертвования так, как это делают другие родители. Эх, если бы у меня были эти деньги, ни за что бы не оставила моих брата и сестру с ней! Лучше бы наняла им девочку-няню. Но, увы, это пока были лишь мечты, которым препятствовали провальные планы по поиску мало-мальски прилично оплачиваемой работы.
На рынок, где я помогала расставлять товары, мчалась бегом. Было ещё прохладное раннее утро, по мне струйками стекал пот, а тёплое платье неприятно липло к телу. Его приходилось стирать каждый вечер, и от этого мой единственный наряд на вид был немногим лучше половой тряпки.
Обычно я избегала центра, в котором жили состоятельные жители нашего Эрицкого королевства. Сегодня же опоздание грозило стать критическим, и я свернула напрямик на одну из тех улиц, где по брусчатке мостовой один за другим проносились, сверкая позолотой, экипажи, а на чисто выметенных тротуарах степенно прогуливались утончённые дамы и элегантные господа.
Столица ещё спала, и я надеялась быстро проскочить опасный участок пути, не нарвавшись на неприятности. Я почти дошла до конца безлюдной спящей улицы, как из-за кованой ограды высокого особняка с остроконечными шпилями на меня выскочило огненное нечто. И тут на мой подол с басовитым лаем стал кидаться… костёр?
Меня обдало жаром, а ткань юбки стала тлеть в тех местах, где её касался пламенный пёс. К сожалению, я не владела магией, поэтому и справиться с тявкающим результатом чьего-то колдовства не было ни малейшего шанса.
В ужасе я шарахнулась назад и впечаталась спиной в ствол невесть как оказавшегося на тротуаре дерева. Послышался зловещий скрежет, а потом опора стала уходить. Я кинулась в противоположную сторону, и лишь отскочив на пару метров, обернулась.
Исполинское дерево, наполовину засохшее, наполовину зелёное, неумолимо клонилось к земле, вспарывая брусчатку вырываемыми из земли корнями.
Зубастый костёр на четырёх лапах, радостно виляя крючковатым хвостом, подбирался по наклонившемуся стволу к сухим сучьям.
Внезапно поняла, что платье на мне не просто тлеет, а почти что горит. Я опустилась на мостовую и принялась кататься по ней, чтобы потушить юбку. Булыжники ещё хранили утреннюю влагу, и мне легко удалось потушить то, что минуту назад можно было назвать платьем. Ну ничего, зато сама цела и почти ничего вокруг не повредила. Последнее для меня было настоящим достижением, потому что я по жизни умудрялась проливать, ронять и разбивать всё, до чего могла дотянуться. А тут, подумаешь, столетнее дерево повалила, так ведь не на кого-то, а всего лишь на ограду.
Но радовалась я рано, потому что как раз в этот момент ствол окончательно рухнул, повалив кованую решётку и активировав тем самым сигнализацию. Спустя минуту надо мной склонилась незнакомка, витиевато выругалась, а затем крикнула:
– Бобикогнус, ко мне!
Я почувствовала, как меня затягивает в портал. Секунда, и я уже лежу не на тротуаре, а на пушистом ковре в шикарно обставленной комнате с камином. Последнее особенно напрягало – после знакомства с Бобиком я, похоже, стала бояться огня.
Поднявшись на ноги, повернулась лицом к девушке, утащившей меня сюда через портальный переход. Та сделала приглашающий жест рукой, предлагая опуститься на один из стульев, стоявших вокруг миниатюрного круглого столика, а сама изящно опустилась на диванчик. В руке она держала поводок с виновато поджавшей хвост костром-собакой.
– Очаровательно…, – задумчиво протянула незнакомка, внимательно рассматривая моё лицо, а потом, не церемонясь, спросила: – ты ещё невинность с мужчиной не потеряла?
Я опешила. Зачем ей это знать? Не собирается же она выдавать меня замуж? Я помотала головой, желая прояснить отчаянно тормозившие мысли.
– Да, – ответила я. – Этот Бобик, он…
– Это учебный фаэр, – ответила мне девушка, не дав закончить вопрос, и спросила сама: – Заработать хочешь?
А с этого места, пожалуйста, поподробнее. Мне вот прямо даже интересно, что же такой явно избалованной дамочке от меня понадобилось. Естественно, я кивнула, правда, особенно ни на что не рассчитывая. Фаэр-Бобику, похоже, надоело сидеть не при делах, и он резко рванул ко мне. Поводок выскользнул из рук хозяйки, и я зажмурилась в ожидании обжигающих прикосновений собаки.
– Не дёргайся, – услышала я голос собеседницы, – когда он на защитном поводке, то не обжигает.
Я приоткрыла один глаз, потом второй, но снующий вокруг меня Фаэр-Бобик, в этот раз действительно не причинял мне никакого вреда. Я чувствовала себя настолько неуместно в прожжённом и изгвазданном в грязи застиранном платье, что предпочла бы беседовать в полной темноте или хотя бы с закрытыми глазами.
Решив отвлечься на магическое животное, наклонилась и посадила его на колени. Фаэр-Бобик радостно тявкнул и с энтузиазмом завилял хвостом. Прикосновение к выглядевшей как языки пламени шерсти подарило приятное тепло. Я принялась чесать за ухом, и пёс притих, наслаждаясь.
– Меня зовут Жабанэлла Дисарли, но мне больше нравится сокращённое имя Элла.
Сказала собеседница и я, следуя правилам этикета, привитого мне с детства, представилась в ответ:
– Аурика Грацина, можно просто Рика.
Приличия требовали называть укороченное имя, но простой народ такими заморочками себя не утруждал. Элла обратила внимание на несоответствие моего внешнего облика и воспитания:
– Ты из разорившейся аристократической семьи?
Я поджала губы, не собираясь вдаваться в подробности собственного прошлого.
Леди Дисарли фыркнула и продолжила.
– Так и быть, я начну первой, а потом ты мне всё расскажешь.
Я не спешила давать никаких обещаний, но она и не стала на меня давить, а вместо этого подробно и эмоционально объяснила, за что готова мне хорошо заплатить. Жабанэлла заметно нервничала, перескакивала с одного на другое, так что ушло около получаса, прежде чем у меня в голове сложилась полная картинка.
Как ни старалась леди Дисарли убедить в том, что у неё случилась невероятная любовь, я ей отчего-то не верила. Она больше производила впечатление самовлюблённой, избалованной особы, которая не знает слова “нет”, чем горячо влюблённой девушки. В пользу моих выводов говорило и то, что в случае моего отказа ей помогать, она грозила выдать меня представителям магполиции. Я свалила не просто старое дерево, а реликвию Академии Драконьего Эрицкого Пламени, а сокращённо ДЭПа. Они этот полусухой дуб всем преподавательским составом подпитывали, чтобы он не зачах. Реликвия академии как-никак, посаженная её основателем тьму десятилетий назад. Мне даже не хватало смелости представить, что со мной сделают маги, если узнают, что это я их сокровище укокошила.
В то же время, согласиться на то, что мне предложила Элла, означало также подвергнуть себя угрозе в виде казни. Мне предстояло заменить её на отборе невест для старшего наследного принца Эрицкого королевства Ареццо Сон Уна Альбо. Сама Жабанэлла принять в нём участие не могла, поскольку там нужно проходить проверку на невинность, которой по причине случившейся у неё большой любви похвастаться не могла. Девушка скрывала этот факт от родных и собиралась сделать вид, что отправилась во дворец, а сама хотела отсидеться в арендованном загородном доме, пока я быстро вылечу с отбора. Последнее было важнейшим пунктом нашего с ней договора. Мне надлежало сделать собственное пребывание во дворце как можно более кратковременным. И я полностью поддерживала её в этом. И дело даже не в том, что одна кандидатка окажется подменена фальшивой, а в том, что именно я буду её заменять. А у меня не было права даже приближаться к знатным особам.
Причина, отчего мне следовало сторониться аристократов, крылась в условии рождения магически одарённых детей, а именно: обязательной принадлежности обоих родителей к знатному роду. Если хоть один происходил из недостаточно древнего аристократического рода, то всё – ребёнок магом не родится. А учитывая, что дар передаётся только первенцу, то и попытка у знати была всего одна.
Конечно, были редкие исключения, когда рождалось несколько детей с даром. Но их можно пересчитать по пальцам. Собственно, таким исключением как раз и являлась нынешняя правящая чета. У королевы Золинды и короля Орландо было два сына, и оба сильные маги. Это говорило о том, что родословные наших правителей были ну очень древние и очень аристократичные. Поэтому ничего удивительного в том, что они своему сыну с такой тщательностью выбирают самочку для спаривания. Хм, ну ладно, невесту для создания семьи. Хотя они же драконы, поэтому я не так уж и не права, но вслух такое произносить, конечно, нельзя.
Удивительно, что на отбор приглашали не только дракониц, но и магов из людей. Главное условие – древние аристократические корни. Те самые, которых у меня, безродной девчонки, как раз и не было. Однако сообщать об этом Жабанэлле я не спешила. Мне были нужны деньги, и это задание представлялось прямо-таки подарком судьбы.
Леди Дисарли проверила сведения обо мне и убедилась, что я дочь достаточно аристократичных родителей, на том и успокоилась. Проверка не заняла много времени, и уже вечером мы заключили с ней магический контракт. Я выторговала не просто деньги, а целый дом, плюс несколько тысяч эриев. Уже сегодня мои приёмные дети переедут жить в пусть и скромное, но собственное жилище и к ним будут приставлены няня и горничная.
И как бы ни хотелось не думать о плохом, но если со мной что-то случится, то дом и деньги всё равно останутся моим сводным брату и сестре.
Договориться с леди Дисарли оказалось легко. Не прошло и получаса, как мы скрепили кровью наш с ней магический договор. Разорвать его теперь не могла ни одна из сторон, что меня радовало, поскольку всей правды о себе я Элле пока ещё не сообщила.
– О том, чтобы объяснить невозможность творить заклинания временным истощением, я тебе рассказала; о своей биографии тоже; о том, как не привлекать внимание, тоже.
Перечисляя, леди Дисарли в задумчивости постукивала сложенным веером по ладони и сама себе кивала.
Фаэр-Бобик умильно тыкался мне носом в ладошку, устроившись у меня на коленях. Я машинально почёсывала огненную шерсть, оказавшуюся неожиданно мягкой и шелковистой на ощупь.
– А скажи-ка мне, Рика, как получилось, что ты сейчас в таком нищенском положении?
От этого вопроса я встрепенулась. Ага, а вот и повод для откровенности.
– Тут всё банально и топорно. У отца работал господин Шматгауд, который пришёл к ним курьером, а вырос до управляющего. Пока мои родители были живы, они сдерживали его настойчивые порывы затащить меня замуж. А после он как с цепи сорвался, решив во что бы то ни стало сделать меня своей женой.
Я остановилась, чтобы сделать глубокий вдох-выдох и собраться с силами для продолжения рассказа.
– Не понимаю, что тебя останавливало, – пожала плечами Элла, – мне бы такая настойчивость только понравилась. Или он был старый?
Я подняла магическое животное и уткнулась лицом в тёплую шерсть, а потом продолжила рассказ.
– Нет, мы с ним почти ровесники. Причина в том, что он мне категорически не нравился в этом плане. Ну, ты понимаешь… И я не могла, просто не могла переступить через себя, – мне стало горько, бесконечные разговоры-уговоры снова предстали перед мысленным взором. – Ну а когда он понял, что я не соглашусь, то передал представителям магполиции секретные документы, по которым они и арестовали всё оставшееся от родителей имущество.
Элла подалась вперёд и спросила:
– Твои проворачивали незаконные делишки?
Я глубоко вздохнула.
– Да. Они привозили из других королевств лекарства и продавали их здесь без лицензии. Для её получения требуется провести дорогостоящие исследования здесь, у нас, чтобы получить разрешение на торговлю. Дурацкое требование, ведь в соседних королевствах такие же люди, маги и драконы, и то, что помогает им, помогает и нашим. Родители занимались поставкой лекарств от редких болезней, ради которых никто не хотел разоряться на получении разрешения. По сути, родители спасли жизни многим эрийцам, но по закону они оказались преступниками.
Я зажмурилась, чтобы сдержать слёзы. Аурика, давай быстро рассказывай про то, что ты не аристократка, пока совсем не разревелась, – мысленно приказала я себе.
– Нужно было выйти за этого твоего управляющего и организовать ему скоропостижную кончину, – без тени шутки произнесла Элла.
Я вздохнула и призналась:
– А ещё тебе следует знать, что я приёмный ребёнок. Чета Грацинов меня удочерила, взяв из приюта.
С лица леди Дисарли медленно сползла краска. Она вскочила на ноги и закричала, суматошно махая руками:
– Ах ты..! Да как ты могла меня обмануть! Что со мной сделают, если узнают, что я провела на отбор безродную невесту!
Я тоже встала, прижимая к себе фаэр-Бобика так, словно он мог меня защитить от гнева хозяйки. Та заметила это.
– Оставь в покое животное! Нечего касаться его своими грязными руками!
Послушно опустила питомца на пол, но тот и не подумал убегать, продолжая доверчиво жаться ко мне.
– Ах ты недожаренный плевок пламени! – взревела Элла – Ну что ж, ты сам выбрал свою судьбу! Не будешь ты моим фамильяром! Сдам на опыты некромантам-первокурсникам!
Она наклонилась и подобрала поводок. Предупреждая её дальнейшие действия, я ухватилась за него с другой стороны.
– Отдай мне фаэр-Бобика, – с нажимом произнесла я, глядя прямо в потемневшие от злости глаза оттенка грозового неба. – Я ведь могу и подольше задержаться на отборе. Всё же больше у меня в жизни такого приключения точно не случится.
Жабанэлла с силой дёрнула поводок на себя, но я крепко держала свой конец.
– Ты! Ты! – Её перекосило от бессильного бешенства. – Ты не посмеешь! Тебя же первую казнят! Аристократы рискуют получить первого ребёнка от простолюдинки! Вдруг кто-то решит с тобой переспать, и ты не сможешь его остановить!
Я слабо представляла, как же надо умудриться, чтобы так вляпаться, но решила не взывать к логике, а напротив, усилить нажим. Очень уж хотелось получить себе это умильное магическое чудо.
– Элла, тогда мы обе понимаем, что будет. Один ребёнок без магии и наши две прилюдно повешенные тушки.
Мои слова выбили последнюю почву из-под ног оппонентки, и она как подкошенная рухнула в кресло.
Я смотала поводок, так сказать, во избежание.
– Мне жаль, что пришлось быть жёсткой, но, боюсь, по-другому ты бы не поняла, – я первая нарушила повисшую паузу. – На самом деле я отправлюсь во дворец с целью выжить. Моим приёмным детям нужна любящая мама, и я сделаю всё, чтобы они её не лишились.
– Значит, ты не будешь задерживаться на отборе? – с надеждой в голосе уточнила леди Дисарли.
– Точно не собираюсь. Я приложу все усилия, чтобы как можно скорее покинуть отбор, – заверила я, и криво ухмыльнувшись, решила пошутить: – Хочешь, могу даже невинности лишиться, чтобы наверняка.
Ожившая аристократка пронзила меня негодующим взглядом, и я подняла руки вверх, сдаваясь:
– Шучу! Обещаю оставаться нетронутой во всех смыслах ближайшие пару лет. Мне сейчас не до романов, нужно детей вырастить и на ноги поставить.
– Пфф, так дети не твои. И даже не родственники тебе! – презрительно прокомментировала Элла и хотела добавить что-то ещё, но прочитала в моём взгляде нечто такое, что передумала и сменила тему: – А, впрочем, это твоё дело. Бобикогнуса, так и быть, забирай. Сама себя накажешь им. Привяжешься к этому ошмётку пламени, а он едва почует подходящего магически одарённого человека, сбежит к нему, чтобы стать фамильяром. В тебе-то магии нет, я точно вижу.
Я понимала, что в последнем она права, и не спорила. Что ж, пусть и на время, но я постараюсь стать молодому фаэру хорошим другом.
На сборы у меня было чуть больше двух суток. Элла старалась снабдить меня как можно большим числом сведений о ней и её семье. Меня же волновало только то, как мои приёмные малыши будут жить в моё отсутствие.
Всё-таки есть свои плюсы в том что мне пришлось прогрызть себе путь к солнцу из подземелий дна общества – я стала внимательной к тому, что подписываю. Можно даже поблагодарить господина Шматгауда за науку.
С леди Дисарли в первый день нашего знакомства я вытребовала себе шикарные условия, и теперь мне нужно было только напоминать о соблюдении ею магического договора. Благодаря этому, на следующий же день я вместе с детьми переехала в собственный, пусть и скромный, но коттедж. Конечно, обустроиться на новом месте времени не оставалось, но даже с тем минимумом мебели и вещей, что там нашлось, всё было прекрасно. Я хорошо заплатила агентству по найму прислуги, чтобы мне подобрали весь штат, включая гувернантку для детей, за один день. После возвращения я планировала нанять учителей, чтобы дети могли обучаться на дому. Пока на подбор не было времени, а нанимать кого-то, кто может быть излишне строг к моим сводным брату и сестре, я не рискнула. Ничего, вот скоро вернусь, и тогда мы заживём дружно и счастливо!
– Любимые мои, вы рады, что пока я не вернусь, не будете ходить ни к каким леди Прирантилам?
Я стояла на пороге. Карета уже ждала, и я вот-вот должна была отправиться на отбор, но никак не могла заставить себя отлепиться от детей, которые обнимали меня с двух сторон.
– Да не так уж и плохо нам было у Прирантилы. Я согласен её терпеть, лишь бы ты не уезжала, – твёрдым голосом, настолько сильно напоминающим отца, что я почувствовала ком в горле, произнёс Фил.
– Рика, прости меня, я больше не буду баловаться. Останься с нами, пожалуйста, – тоненьким голосом сквозь всхлипы прошептала Лика.
Я присела на корточки и крепко обняла сестру.
– Малика, ну что ты такое говоришь! Ты самая хорошая и послушная девочка на свете! – заверила я её.
– Если бы я была послушной, то мама с папой не умерли бы. А теперь ещё и ты нас бросаешь!
Сестрёнка всё-таки разрыдалась, и последние слова я разобрала с трудом. В этот момент мне просто невероятно сильно захотелось разорвать договор и никуда не ехать. Доводы разума были оттеснены разрывающимся от боли сердцем. Кое-как вернула себе способность здраво мыслить. Я быстро вернусь. Провалю отбор с особым энтузиазмом, которого до настоящего момента никогда не видели.
Взяв себя в руки, я долго успокаивала Лику и Фила. Объясняла, что жизнь – сложная штука и далеко не всегда мы можем контролировать всё, что происходит вокруг нас. Убеждала, что они замечательные дети и я люблю их. В конце-концов мне удалось успокоить детей и я, пусть и с большим опозданием, но тронулась в путь.
