Любовь Шифнер
Избранное. Рассказы, очерки, повести и стихотворения

Охота на бабочек

О профессоре Дудкевиче, возглавлявшем кафедру зоологии в нашем педагогическом институте ходили легенды. Всех новоиспечённых студентов старшекурсники информировали об особенностях профессора и советовали, как вести себя при сдаче у него экзаменов и зачётов. Не рекомендовалось идти к нему в последних рядах, как поступали студенты у других преподавателей, рассчитывая на их усталость. С Дудкевичем такие маневры не проходили.

На экзамен он обычно приходил в благодушном настроении, шутил и посмеивался над ляпами нерадивых студентов. Приняв пару десятков экзаменующихся, профессор торопливо удалялся за громоздкий мрачный шкаф, разделяющий аудиторию на две половины. Если за шкафом раздавалось бульканье жидкости, студенты настораживались. Неторопливо возвращался профессор из-за шкафа, а грозный взгляд его чёрных пронзительных глаз и покрасневшее лицо не обещали ничего хорошего. Экзамен продолжался, но всё чаще вылетали студенты из аудитории с неудовлетворительными оценками. Заходы профессора за шкаф повторялись, число неудачников возрастало. При появлении хорошенькой студентки волна беспричинной ярости Дудкевича достигала наивысшей амплитуды. Он задавал ей каверзные вопросы, а в заключение клеймил за слабую подготовку. Когда глаза жертвы наполнялись слезами, и она жалобно смотрела на профессора, он резко менял тактику. Тихим и вкрадчивым голосом ловелас предпенсионного возраста назначал девушке свидание. Отказавшись от рандеву, студентка обрекала себя на бесконечную задолженность по зоологии.

После окончания первого курса студентов ждала летняя полевая практика. Жизнь в палатках, посиделки возле вечернего костра напоминали туристический отдых. Занятия проводились в живописной местности на берегу лесного прозрачного озера. Днём студенты с сачками охотились на разных насекомых. Усыпив их парами эфира, определяли по справочникам их виды, потом высушивали и готовили коллекции. Обычно летнюю практику проводили ассистенты профессора, но иногда Дудкевичу самому хотелось расслабиться на лоне природы, и он брал на себя руководство группой студентов. Такое известие участники занятий воспринимали со скорбью. Успешный зачёт группы зависел от поведения студентки, которую выбирал профессор в качестве объекта для любовных утех. Критерии отбора были жёсткими. Дудкевич оценивал не только внешность, он был требователен и к весовой категории объекта, так как сам имел наилегчайшую.

Подобная история произошла на одной из летних практик студентов-заочников, в которой я тоже приняла участие. Наша группа подобралась, как обычно, разновозрастная. Наряду с молодыми были студенты и более солидного возраста, должности которых требовали наличия диплома о высшем образовании. Но на природе все чувствовали себя юными и энергичными. Сначала неловко и застенчиво, а потом резвее носились практиканты с сачками за бабочками и стрекозами.

Как-то, наблюдая за неумелыми действиями подопечных, профессор Дудкевич пригласил всех на инструктаж и, с вожделением поглядывая на студентку Аню Берёзкину, с нарастающим азартом в голосе сообщил:

– Накрываем бабочку сачком, а когда она сложит крылышки, осторожно берем пальцами за грудь и сдавливаем до хруста. После этого укладываем бабочку на ватный матрасик и прикрываем.

С каждым днём статная девушка с округлыми формами и пухленьким, миловидным личиком становилась желанным объектом для ценителя женской красоты. Сначала профессор старался самостоятельно привлечь внимание красавицы. Он неуклюже бегал с сачком рядом с девушкой, обучая её мастерству при ловле насекомых. Аня лишь весело смеялась, наблюдая за виражами странного старикана.

Чтобы не терять времени понапрасну, Дудкевич обратился к старосте группы Прошкину с просьбой:

– Ты пригласи ко мне сегодня в палатку Берёзкину в девять часов вечера.

Прошкин понимающе кивнул и поспешил выполнить задание профессора.

– Анюта, мне нужно с тобой поговорить, – обратился староста к девушке.

– Что случилось? – насторожилась она.

– Похоже, что старый козёл Дудкевич на тебя глаз положил, – сообщил Прошкин с осуждением в голосе, и, замявшись, добавил. – Ну, в общем, приглашает он тебя в гости сегодня вечером.

– А я-то удивлялась, почему этот старикашка возле меня распрыгался. Оказывается, моей любви захотел. Шиш ему.

– Аня, ты не горячись. Может, он и мужик никакой. Погладит да отпустит, а ты для всех доброе дело сделаешь. Мы, как и ты, без проблем зачёт получим.

– За кого ты меня принимаешь? – обиделась девушка. – Я замужем, у меня есть ребёнок. Была бы свободной, и то не согласилась бы на столь гнусное предложение.

Вскоре все студенты узнали о щекотливом положении группы. Кто-то из них возмущался поведением Дудкевича, кто-то пытался повлиять на несговорчивую Берёзкину и приводил примеры из героического советского прошлого. Даже вспомнили Александра Матросова, который своим телом прикрыл вражескую амбразуру. Аня была непреклонна.

– Ребята, нашли из-за чего горевать, – отозвалась Анжела Коркина, сорокалетняя рыжеволосая студентка с атлетической приземистой фигурой.

Студенты с любопытством посмотрели на сокурсницу, которая в свободное от учёбы время работала заведующей столовой.

– Я замещу Берёзкину на важном для нас поприще, – пошутила она. – Старый козёл не разберёт в темноте, кто к нему заявился для любовных утех. Когда поймёт, поздно будет.

Коркина мечтательно закатила глаза и выразительно добавила: – Я ему такой стриптиз покажу, что надолго запомнит!

Все с облегчением вздохнули и с нетерпением ждали развязки.

В назначенное время Анжела с трудом протиснулась в палатку профессора. Дудкевича на месте не было. Лунный свет из узкого оконца слабо освещал просторное помещение. Возле раскладушки возвышался стол, на котором красовалась бутылка армянского коньяка, какие-то бутерброды и коробка конфет. «Ишь, как подготовился к встрече, старый развратник!» – подумала Коркина. – Надо и мне постараться, не ударить лицом в грязь».

Женщина сняла кофту и присела на раскладушку, дно которой сразу же провисло почти до земли. Сидеть было неудобно, но Анжела терпеливо ждала профессора, с предвкушением поглядывая на бутерброды с сайрой. Когда Дудкевич появился в палатке, он замер от неожиданности, напомнив Коркиной согнутый гвоздь с накренившейся шляпкой.

Профессор был обескуражен. Вместо ожидаемой стройной Берёзкиной его кровать прогибала грузная Коркина. Разложив свои мощные груди на выпуклом животе, обтянутом тесным трико, она призывно смотрела на него и игриво улыбалась.

– Вон отсюда! – завизжал Дудкевич срывающимся голосом и хаотично замахал руками.

Анжела второпях напялила кофту и, грустно посмотрев на бутерброды с сайрой, вывалилась из палатки, чуть не опрокинув щуплого профессора.

Большинство студентов, в том числе Берёзкина и Коркина, зачёт по летней практике не получили.

Визит из прошлого

Наташа своей миниатюрной фигуркой и бойким темпераментом напоминала известную актрису шестидесятых годов Надежду Румянцеву. Добрые, серые глаза с задорными искорками были зеркалом её весёлой и открытой натуры. Недаром она всегда и везде была заводилой. Её брат-двойняшка Лёша был прямой противоположностью. Тихий и робкий, он чувствовал себя уверенным только рядом с Наташей. Не раз приходилось девчонке заступаться за своего брата. Увидев как-то Лёшу в окружёнии сердитых пацанов, она тут же бросилась на выручку.

– Ну-ка, проваливайте с нашего двора, – крикнула шестилетняя девчонка.

– А если не уйдём? – засмеялись мальчишки.

– Если не уйдёте – папку позову, он у нас милиционер и вам всем накостыляет.

– Да, чего с этой мелюзгой связываться, – пробубнил один из ребят. – Пойдёмте отсюда.

Наташа, взяв за руку брата, уверенно повела его к подъезду.

– Слышь, пацан, – обратился один из ребят к Лёше. – Тебе надо поучиться смелости у своей сеструхи.

– А это мы и без вас разберёмся, – крикнула Наташка и показала язык обидчикам.

Никаким милиционером их отец не был, он работал слесарем на заводе. Девчонка и сама не знала, как набрела на такую мысль, но не раз пользовалась этой угрозой, за что впоследствии её прозвали дочерью мента.

Двери квартиры двойняшек не закрывались. Сначала соседские ребятишки заходили поиграть, а когда наступила пора юности, собирались одноклассники. Ребята и девчата шутили, смеялись, пели под гитару. Даже молчаливый Лёша иногда пытался подпевать, но быстро сбивался с мотива и уводил кого-нибудь из ребят на кухню, чтобы сразиться в шахматы. В шестнадцать лет он получил звание мастера. После очередных соревнований, Лёша пришёл домой со Стасом Гордеевым, высоким, светловолосым парнем из параллельного класса. Тот неудачно провёл партию на городском первенстве шахматистов, и Лёша решил объяснить ему промахи. Наташа тоже посочувствовала Стасу, предложила ребятам перекусить. С тех пор парень зачастил к ним. Если Наташа была дома, то Стас забывал о шахматах, рассказывал новости, свежие анекдоты, девушка смеялась и с удовольствием принимала знаки внимания. Она давно привыкла к почитанию ребят. Многие из одноклассников пытались приударить за хорошенькой, весёлой девчонкой, но она ловко переводила их в разряд друзей. Со Стасом было всё по-другому. Взгляд его пронзительных синих глаз тревожил её сердце. Иногда Наташе казалось, что он читает её самые сокровенные мысли. Это её смущало, что было не привычно для бойкой девушки. Ей нравились неторопливые манеры парня, его рассудительные разговоры. Непривычное чувство волновало её воображение. Она уже скучала, когда он долго не приходил, сердце колотилось от радости при его появлении. Даже Лёша заметил перемену в сестре, но только улыбался, глядя на неё, и тактично оставлял ребят наедине, придумывая на ходу какой-нибудь важный предлог.

Незаметно приблизились выпускные экзамены. Природа ликовала от ярких красок свежей листвы, благоухающих соцветий сирени и черёмухи, а школьникам надо было отгородиться от всей этой красоты и штудировать билеты.

И вот долгожданный аттестат на руках, наступил торжественный и грустный момент в жизни старшеклассников – выпускной бал. В воздушном светло-бирюзовом платье, на изящных шпильках, с замысловатой высокой причёской, появилась Наталья в украшенном цветами и весёлыми плакатами зале под руку с Лёшей. Девушка ловила на себе восхищённые взгляды выпускников, благодарила за комплименты, а сама искала взглядом Стаса. В костюме серого цвета с тёмно-синим галстуком на белоснежной сорочке, он выглядел элегантно и непринуждённо. Ищущие взгляды находят друг друга. Улыбаясь, Стас направился к Наташе. Оркестр заиграл мелодию прощального школьного вальса, выпускники и учителя закружились под любимую мелодию. Нежно обнимая девушку за талию, Стас прошептал:

– Как ты хороша, Натали! Никому тебя не отдам.

– Какой ты, оказывается, собственник, – шутливо заметила девушка. – Впрочем, я и сама от тебя никуда не уйду, ты такой великолепный партнёр.

Звучали поздравления и напутствия учителей, повзрослевшие вчерашние школьники отвечали словами благодарности.

Глубоко за полночь выпускники покинули родную школу и отправились с песнями бродить по городу. Ближе к утру лишь самые выносливые из ребят направились в парк – встречать свой первый взрослый рассвет. Сквозь сумерки предрассветного утра могучие реликтовые сосны встретили ребят суровым молчанием, а бывшие ученики, притихшие и немного усталые, шагали по центральной аллее навстречу солнцу. Между парком и жилыми строениями когда-то был пустырь, а теперь выросли молодые стройные берёзки и кудрявые клёны, посаженные когда-то руками школьников. С другой стороны парка был крутой спуск к живописному берегу реки Клязьмы.

– Ната, давай оторвёмся от всех, – предложил Стас, обнимая девушку за талию.

– И куда мы пойдём? – остановилась в нерешительности Наташа.

– К реке.

– Ты что, искупаться захотел?

– Почему бы нет? Снимай свои каблуки, а то застрянешь в траве.

Наташа сняла туфли, и, схватив парня за руку, последовала за ним. Впереди показалась серебристая гладь воды, Стас, долго не раздумывая, разделся и плюхнулся в воду. Брызги долетели до Наташи.

– Так я и знала, что намочишь моё бальное платье.

– А ты сбрасывай свой наряд и в воду!

– Я же без купальника.

– Сейчас темно, никто тебя не увидит.

Наташа повесила платье на ближайший куст развесистой ивы и осторожно вошла в воду. Холод пронзил её насквозь, она была готова выскочить из воды. Неожиданно девушка почувствовала себя в крепких объятиях Стаса. Он поднял её на руки и начал осыпать нежными поцелуями.

– Пусти, что ты делаешь? – слабо сопротивлялась девушка.

Она не помнила, как они оказались на берегу, их захлестнуло безумие страсти. Она только почувствовала, что они слились в единое целое, несмотря на острую боль, ей было приятно.

Первые лучики солнца робко пробивались над линией горизонта, когда Стас и Наташа не спеша направились к дому. Прощальный поцелуй у дверей подъезда.

– Ната, ты ни о чём не жалеешь? – спросил Стас, обнимая девушку.

– О чём я могу жалеть? Я же люблю тебя.

Только к полудню пробудилась Наташа от крепкого сна, сладко потянулась. «Неужели всё случилось со мной наяву?» – вспомнила она про волшебную ночь.

Вечером на пороге их квартиры появился Стас. Он непривычно смущался и с обожанием смотрел на девушку.

– Пойдём, прогуляемся. Не дома же сидеть в такую чудесную погоду, – пришла ему на выручку Наташа. – Только немного подожди, я переоденусь.

Вдруг она услышала тихую фразу, брошенную Лёшей:

– Смотри, не потеряй голову, сестрица!

– Похоже, что я уже её потеряла, – улыбнулась девушка.

Тёплое летнее солнышко радовало и согревало. Кто не использует это благодатное время, чтобы побродить по лесу, искупаться в прохладном водоёме, понежиться на пляже? Но выпускникам надо было думать о будущих экзаменах. Станислав и Наташа решили готовиться к поступлению в Московский Энергетический институт. Технический вуз они выбрали неслучайно – оба увлекались точными науками. Подготовкой к вступительным экзаменам они занимались в квартире Стаса, когда его родители уходили на работу. Занятия прерывались чаепитиями и нередко любовными играми. Как оказалось впоследствии, одно другому не мешало, ребята успешно сдали вступительные экзамены и стали студентами престижного института.

Вдруг новость – Наташа ждёт ребёнка.

– Ната, нам ещё не время обзаводиться детьми. Надо что-то предпринять, а то все наши старания пропадут даром, – уговаривал Станислав девушку.

– Я ничего делать не буду. Это наше дитя, и я его оставлю.

– Ну, ты всё-таки подумай, – посоветовал он, и с обидой покинул растерянную девушку.

Неделю не видела Наташа любимого. Глаза её покраснели от слёз и недосыпания.

– Что с тобой происходит, Натка? – заметил встревоженный брат. – И Стас почему-то не появляется. Уж не поссорились ли вы с ним?

Наташа разрыдалась и призналась в своей беде.

– Ну, и подлец! Я сейчас с ним разберусь! – пригрозил Алексей.

– Прошу тебя, не делай ничего – не хочу силой привязывать его к себе.

– Это же ваш ребёнок! Вы должны вместе за него отвечать.

– Так-то оно так, но Стас не хочет ребёнка.

– Ладно, думайте сами, – высказался Алексей, а сам отправился к Станиславу.

Дверь открыла мать друга.

– Проходи, Лёша. Хорошо, что ты зашёл, а то сын сидит насупленный в своей комнате и никуда не выходит.

Как только ребята остались наедине, Станислав обратился к другу:

– Вижу по тебе, что всё знаешь, но не торопись с обвинениями. Какая у нас будет учёба с ребёнком? Да, и моя мать наверняка будет против.

– Ты же не малый ребёнок, чтобы за мать прятаться? – возразил Алексей. – Наташка всё равно ребёнка оставит.

– Я не давлю на Наташу. Ты же знаешь, как я к ней отношусь, – возразил Станислав. – Если она так решила, то мы поженимся.

Лёша пожал другу руку:

– Правильное решение. Иди, поговори с матерью, а я пойду, обрадую сестру.

Свадьбу сыграли скромную, без помпезности в квартире Натальи, собрались самые близкие родные и друзья жениха и невесты. Наташа, несмотря на бледность, выглядела очаровательной и счастливой. В платье, оставшемся после выпускного вечера, она напомнила Станиславу школьный бал и первую их романтичную ночь. Он с обожанием смотрел на свою молодую жену.

– Горько, горько! – кричали гости, и молодые с удовольствием застывали в нежном поцелуе.

В институте к семейной паре первокурсников отнеслись доброжелательно, сразу выделили отдельную комнату в общежитии. Днём молодожёны ходили на лекции, а после учёбы заходили в магазины. Благо, что в Москве с приобретением продуктов проблем не было, не то, что в их родном провинциальном городке.

Почти до конца беременности Наташа посещала институт, некоторые экзамены и зачёты сдавала досрочно, чтобы не потерять учебный год. За неделю до родов она уехала к матери.

Схватки были долгими и мучительными, Станислав отпросился в институте от занятий и целыми часами расхаживал возле родильного дома, периодически заглядывая в больницу, чтобы узнать новости. На второй день, блуждая под окнами, он вдруг услышал свою фамилию. Его позвала медсестра и сообщила:

– Гордеев, сейчас к Вам выйдет заведующий отделением, он хочет с Вами побеседовать.

Через пару минут к Стасу подошёл пожилой мужчина в белом халате.

– Вы муж Натальи Гордеевой?

– Да, это я. Что случилось? Родила моя жена?

– Да, родила Вам сына – богатыря четыре с половиной килограмма, но сама, бедняжка, пострадала. Таз у неё узкий и кости не выдержали. В общем, разошлось лонное сочленение, и придётся ей почти год в гипсе находиться.

– Что же делать? – с отчаянием проговорил Станислав.

– Переведём её через недельку в травматологическое отделение. Как быть с ребёнком – решать Вам.

Как обещал доктор, Наташу перевели в другую больницу, ребёнка забрала её мать, оформив долгосрочный отпуск без содержания. Успешно сдав летнюю сессию, Станислав был свободен, он целыми днями пропадал у жены в больнице. Наташа даже сердилась на него:

– Ты хотя бы лишний раз погулял с ребёнком, маме и так тяжело со всеми делами справляться.

– А как же ты? Представляю твои страдания – лежать в неподвижности. Тут я хоть с тобой поговорю, как говорится, морально поддержу

– Здесь есть с кем общаться. Видишь, нас восемь женщин в палате, и у каждой свои истории.

Муж обычно сидел на краю кровати, с нежностью гладил руки Наташе, с состраданием смотрел на бледное осунувшееся родное лицо.

Лето было жаркое, только на природе можно было отдохнуть от раскалённого воздуха и городской пыли. Но Станислав, как заведённый, курсировал от дома тёщи к больнице. Родная мать обижалась, что сын редко приходил к ней, как-то вечером он решил навестить её. Подходя к подъезду, он столкнулся с Эльвирой, черноглазой молодой женщиной из соседнего подъезда.

– Стас, как чувствует себя жена? Я слышала о вашем несчастье.

– Лежит в гипсе, – неохотно ответил мужчина, намериваясь быстро пройти мимо любопытной соседки.

– Подожди. Может, нужна помощь?

– Чем ты поможешь? Я слышал, что у тебя самой растёт маленькая дочь.

– Да, но она в основном находится с моей мамой. Я же целый день на работе.

– Где же ты работаешь? – спросил Станислав, чтобы поддержать разговор.

– В городской библиотеке. Ещё я в пединституте учусь на заочном отделении. Мой отчим там ректором работает, – сообщила она с гордостью.

– Между прочим, предки мне кооперативную квартиру купили, теперь я в ней одна хозяйничаю.

– Повезло тебе, Эльвира. Мы с Наташей своего собственного угла не имеем, лишь комнатёнку в студенческом общежитии. А сейчас у Наташи безрадостное жильё в больнице, – грустно пошутил он.

– Сочувствую. Лишь бы всё обошлось, а то я слышала от знакомых, что после такой травмы можно инвалидом на всю жизнь остаться.

– Много знают твои знакомые, – заметил Станислав и направился к матери.

Сынок подрастал, был спокойным и покладистым – весь в дядю Алексея, именем которого его и назвали. Как-то, прогуливаясь с малышом, Станислав снова встретил Эльвиру, кивнул ей, хотел пройти мимо.

– Ты что, обиделся? – спросила соседка. – Извини, может, лишнее сказала.

– Да ничего. Просто я тороплюсь, Лёшу кормить пора.

– Ну, я тебя долго не задержу, – проговорила молодая женщина. – У меня к тебе огромная просьба. Мне надо контрольную по химии в институт отправить, а я две задачи никак не одолею. Если будет время, заскочи ко мне.

В голове Станислава промелькнуло: «У неё же отчим – ректор химического факультета». Будто прочитав его мысль, Эльвира промолвила жалобным голосом:

– Отчиму всё некогда. Ты уж помоги!

– Ладно, сегодня вечером зайду, говори адрес.

Элла с радостью распахнула дверь гостю. Она была одета в светло-жёлтое трикотажное платье, оттеняющее её смуглую кожу и подчёркивающее стройность гибкой фигуры.

Станислав не мог скрыть своего восторга, сделал ей комплимент.

Элла поблагодарила, усадила мужчину за журнальный столик, на котором были разложены исписанные уравнениями листы бумаги.

– Посмотри. Вот здесь я колдовала-колдовала, но так и не справилась с задачами.

Он бегло посмотрел уравнения, нашёл ошибки и быстро справился с заданием.

– Ты просто гений! И теперь я должна тебя наградить.

– Ничего не надо, Элла. Я помог по-дружески, – возразил он. – Да и пора мне, дел невпроворот.

– Успеешь. Я хочу тебя угостить, не обижай отказом.

Элла тут же достала из бара бутылку болгарского коньяка, коробку конфет, принесла из кухни блюдце с порезанными ломтиками лимона.

– Ой, а маленькие рюмочки я ещё не приобрела, придётся пить из фужеров.

Станислав распечатал бутылку, и, налив немного коньяку в красивые фужеры, предложил тост:

– За успехи!

Крепкий ароматный напиток быстро поднимал настроение.

– За здоровье близких! – предложила тост Эльвира и включила магнитофон, зазвучала чарующая песня Джо Дассена.

– Прекрасный исполнитель, – заметил он. – Мы с Наташей любили танцевать под его песни.

– Давай и мы с тобой потанцуем, я сто лет не танцевала, – предложила Эльвира и положила руки ему на плечи.

Стас обнял молодую женщину и почувствовал её трепещущее тело. Танец завершился неожиданным страстным поцелуем.

– Я так давно влюблена в тебя, – прошептала Эльвира.

Страстное желание охватило обоих, эту ночь они провели вместе.

Лучики солнца робко пробивались через массивные оконные гардины. Стас очнулся от крепкого безмятежного сна, с удивлением осмотрелся. Чужая квартира и обстановка напомнили ему о вчерашнем событии. Сердце неприятно заныло. Как он желал, чтобы это был лишь сон. Будто прочитав его мысли, появилась улыбающаяся Элла в розовом полупрозрачном пеньюаре, прихватив с кухни аромат свежеприготовленного кофе. Её губы коснулись его щеки, мягкие волнистые волосы приятно щекотали грудь.

– Я тебе, завтрак приготовила. Хочешь – сюда принесу.

Вместо того, чтобы вскочить и убежать, как он намеревался сделать, Стас крепко обнял соблазнительницу, и они снова окунулась в бескрайнее море страсти. Мужчина был сражён, он никогда не испытывал подобного чувства.

Всё реже видела мужа Наташа. Когда она спрашивала о нём свою мать, та лишь отводила глаза в сторону, переводила разговор на другую тему или старалась оправдать зятя. Станислав корил себя за предательство, пытался вычеркнуть Эллу из своей жизни. Но приходил вечер, и он, как опоённый, не находил себе места и с цветами бежал к ней.

– Стас, что происходит? Ты так редко стал навещать меня, – упрекнула Наташа. – У тебя появилась другая женщина? Скажи честно.

– Ната, прости меня, я полюбил другую.

Еле сдерживая рыдания, Наташа спросила:

– Кто эта счастливица?

– Элеонора. Моя соседка по дому матери, – уточнил он.

– Слышала, слышала о такой. Она, кажется, в семнадцать лет родила ребёнка? Без мужа.

– Да, ошиблась она по молодости.

– И ты решил помочь ей исправить ошибку?

Он замер в тягостном молчании.

– Теперь уходи, – произнесла Наташа срывающимся голосом. – И никогда, слышишь, никогда не напоминай мне о себе.

Потрясённая женщина отвернулась от мужа, прикрыла глаза. С поникшей головой вышел Станислав из больничной палаты.

Прошли годы, Наталья поправилась, душевная боль отступила. На последнем курсе института она вышла замуж за своего однокурсника Николая. По распределению молодые специалисты уехали в подмосковный Подольск, а через год Наташа родила дочку Аннушку.

Сын привязался к Николаю, называл его папой Колей, но знал, что у него есть родной отец. Не раз пытался он расспросить мать о Станиславе.

– Когда, сынок, подрастёшь, всё узнаешь, – обычно говорила она.

– Почему он не остался с нами? Значит, он плохой, – рассудил ребёнок.

– Нет, Лёша. Твой отец хороший, просто мы не смогли жить вместе, – объяснила мать, и на её печальных глазах навернулись слёзы.

Мальчик больше не спрашивал об отце, но мечтал встретиться с ним. Когда прозвенел последний звонок, он тут же решил осуществить свою мечту, поехал к бабушке и попросил её рассказать, где можно найти отца.

– Коль ты этого так хочешь, сходи к нему на завод, где он работает главным инженером. Крупным начальником стал твой отец.

– Станислав Петрович, к Вам какой-то молодой человек просится, говорит, что он, якобы, Ваш сын, – доложила секретарша.

– Какой ещё сын? Впрочем, спроси, как его зовут.

Через минуту секретарша доложила:

– Гордеев Алексей Станиславович.

Станислав Петрович оторопел, и еле слышно проговорил:

– Пригласи его ко мне. Ни для кого меня нет, – распорядился он.

Лёша с радостной улыбкой зашёл в кабинет но, увидев строгого, солидного мужчину, растерялся.

– Проходи, Алексей, присаживайся, – предложил отец. – У тебя какие-нибудь проблемы?

– Нет никаких проблем. Просто хотел познакомиться с тобой, – ответил сын.

– Молодец! Я очень рад. Ну, расскажи о себе. Как живёшь?

– Живу хорошо. Школу закончил без троек, собираюсь поступать в тот же институт, где вы учились с мамой.

– Прекрасно. Я горжусь тобой, Алексей! Надо бы ещё поговорить, но мне сейчас некогда. Даже домой к себе не могу пригласить, – добавил он в замешательстве, – Ты же мужчина, должен понять – там другая семья,

– Всё нормально. Главное, я узнал тебя, – ответил сын. – И на электричку мне надо успеть, чтобы домой вернуться засветло, а то мать будет волноваться.

– Может, деньги тебе нужны? – остановил Станислав Петрович уходящего сына.

– Нет, – ответил категорично Алексей. – Мы ни в чём не нуждаемся.

Когда Лёша вернулся домой, он заявил матери:

– Сегодня я был у своего отца на приёме. И знаешь, что я решил? Я не хочу больше никогда с ним встречаться:

у него – своя жизнь, у нас – своя.