Любовь Бурнашева
Назад в жизнь
– Где живёшь то, смотрю не на улице, ты чисто одета, – Павел оглядел её с ног до головы, – Не бомжиха же.
– У знакомой жила, – Почему-то соврала она, – А теперь нету места там, хочу уехать в Ялту, там родня дальняя.
– Денег на билет нету? Может помочь? – Продолжал выспрашивать, не отводя от неё пытливых глаз.
Мария ещё ниже наклонила голову, пряча лицо в вороте куртки и тихо сказала:
– Документов у меня нету.
Павел продолжал смотреть, но спрашивать больше не стал. Наконец сигарета раскурилась, и он с удовольствием вдыхая дым, выдыхал поднимая подбородок кверху. Они посидели ещё несколько минут молча, наблюдая как небо светлеет, тучи из серых стали бело-прозрачными и будто поднялись, из-за чего небо стало казаться высоким. Погасли фонари и как по волшебству вместе с ними закончился дождь и только оставшиеся капли медленно стекали с листьев и крыши беседки.
– Пойдём со мной, – Павел поднялся, отряхнул куртку и накинул себе на плечи. Увидев испуганные глаза Марии, продолжил, – Не боись Анна, тут квартирка одна есть, помоешься, чаю горячего выпьешь, отдохнёшь. – И видя её замешательство, строго сказал, – Никто тебя там не обидит, ты помогла мне, а я не люблю в должниках ходить. Пошли.
Не давая себе время на раздумье, она быстро забросила термос и оставшиеся пирожки в рюкзак. Поднялась и пошла вслед за мужчиной. Над головой весело запели птицы перепрыгивая по веткам росших вдоль аллеи кустарников. Они вышли из парка и направились вниз по улице. В это раннее время прохожих почти не было, да и машины редко проезжали. Ветер дул прохладный, на востоке за плотной завесой серых облаков, угнанных ветром к горизонту, просматривалось солнце и обещало теплый день. Пройдя немного по улице, они свернули во дворы, дымя сигаретой на ходу и обходя большие лужи мужчина шёл не оборачиваясь. Эту часть города Мария почти не знала, тут стояли двухэтажные деревянные дома, старые, похожи на бараки. Во дворах было грязно, кое где виднелись покосившиеся кладовые. Где-то вдалеке был слышен шум проходивших поездов. Они ещё несколько раз свернули по узким проходам и вышли к пятиэтажке с обшарпанными стенами и грязными окнами на первом этаже. Вокруг дома густо росли деревья и кустарники. Войдя в подъезд Мария поморщилась, несмотря на открытую дверь и выбитые стекла, в коридорах пахло затхлостью и застоявшимся кислым табачным дымом. Они поднялись по грязной лестнице на последний этаж. В полумраке коридора тускло горела только одна лампочка. Остановившись возле двери в конце коридора, Павел резко постучал по ней. Через несколько минут послышались шаркающие шаги и дверь медленно распахнулась. Мужик с заспанными глазами, ничего не говоря и даже не удостоив их взглядом повернулся и ушел. И тут Мария вдруг испугалась, мысли лихорадочно запрыгали в голове – «Зачем же я сюда пришла, а вдруг что со мной сделают. Уйти что ли.» Она оглянулась, но Павел подтолкнул её и войдя следом закрыл дверь. В коридоре было темно и только из открытой двери из кухни падал мягкий свет. Павел подталкивал её вперёд и зайдя на кухню Мария встала сбоку. Её удивила чистота на этой бедно обставленной кухне, полы с облезшей местами краской были тщательно вымыты, плита сияла белизной, стол, покрытый старой в клеточку клеёнкой, был так же тщательно протёрт. Возле него стояло несколько табуреток. На окне висела желтоватая от старости, но чистая тюль.
– Это Ванёк, – Представил Павел хозяина, – А это Анна, она помогла мне, ставь чайник, а то замёрзли мы.
Мужик не поворачиваясь стал наполнять чайник водой из-под крана.
– Садись, – Павел, видя, как она нерешительно жмётся возле стола, предложил, – Может помыться хочешь? Вода горячая есть, а мы пока завтрак сварганим. Пойдём покажу.
Он провёл её в ванну, такую же, как и вся квартира, бедно обставленную, но блестевшую чистотой, и оставив её одну, ушёл. Мария замкнула дверь, посидела немного, прислушиваясь к голосам. Мужчины негромко разговаривая, гремели посудой на кухне. Она включила воду, быстро разделась и приняла горячий душ, радуясь разливавшемуся по телу теплу. Растираясь полотенцем, она уже была твёрдо уверена, что с ней тут ничего плохого не случится, но не давала покоя мысль, что знает этого мужчину, а вот откуда, она вспомнить никак не могла.
На столе стояла чугунная сковородка с жареным до хрустящей корочки картофелем с кусочками сала и посыпанная сверху мелко нарезанным зелёным луком, чёрный хлеб, нарезанный большими ломтями, солёные огурцы лежали на блюдце, в кружках дымился чай. Рядом с хозяином стояла бутылка с водкой и три стопки. Мария, раскрасневшаяся после душа, замерла на пороге кухни, оглядывая стол.
– А вот и гостья наша, садись сюда, – Павел указал на стул возле стенки, и подавая вилку спросил, – Выпьешь с нами, для сугреву?
Мария пожала плечами, но потом кивнула.
– Вот и хорошо, – Он разлил водку по стопкам, поставил перед Марией, -Давай за знакомство.
Они чокнулись, Мария сразу одним глотком выпила и как только водка полилась обжигающим жаром в желудок, она не стесняясь стала закусывать. Ели прямо со сковороды. Придерживая хлебом под вилкой жареную картошку, Мария ела с наслаждением, огурцы хрустели на зубах, она запивала это горячим чаем с сахаром. Ей казалось ничего вкуснее никогда не ела. От второй рюмки она отказалась, а Павел и не настаивал, они вдвоём с хозяином выпили и медленно пережёвывая стали разговаривать.
– Паспорт этой, как её, Наташка вроде, где? У Сиплого? – Спросил Павел.
– Это которая под теплотрассой померла? Наверно у него. Её же похоронили как неопознанную. Тебе зачем?
Но Павел не ответил. Наливая вторую кружку чая Марии, он улыбнулся:
– Как же ты похожа на мою давнишнюю любовь. Вот только косы у неё были, длинные, а глаза такие же. Где она теперь? – Он налил себе ещё водки и залпом выпил, отщипнул кусочек хлеба и пережёвывая его, сказал, – Познакомились с ней так же как с тобой, в этом же парке. Подобрала меня после драки. Влюбился в неё сразу, жениться хотел. А когда вернулся через два месяца после сборов, она уже с моим другом была. Увёз он её, женились, знаю, что сынок у неё родился. Столько лет прошло, а никак я свою Манечку забыть не могу. А как она меня называла, так никто не звал, только мать в детстве. – Он встал и открыв окно закурил.
Мария подняла побелевшее лицо и с изумлением посмотрела на Павла. Только теперь она его узнала. «Это Павлуша. Как же он изменился. Сказать ему. Что это я или нет? – Она задумчиво допивала чай, потом решила, – Нет не буду. Не нужно ему знать, как я жила. Пусть думает, что всё хорошо у меня.» Она наклонила лицо ниже, пряча выступившие слёзы. Хозяин вышел из кухни, и включил в соседней комнате телевизор.
– А как они уехали, – Продолжал Павел, – Я женился, назло. Красивая девка была, но. – Он бросил за окно окурок и закурил по новой, – Поднялся. Бизнес свой, две квартиры. Всё думал, встречу Манечку, пусть увидит кого потеряла. А потом узнал, что жена моя с моим же юристом обвела меня вокруг пальца, прибрала всё, подставила и посадила. Оказалось, что и сынок то не от меня. Вышел, идти некуда, хорошо друзья приютили. А встретил бы сейчас её, вот такой, даже страшно представить. Ты чего молчишь? – Он повернулся и увидев слёзы на глазах Марии, понял по-своему, – Ты меня не жалей. Все будет хорошо. Давай ка ложись поспи, а я по делам сбегаю.
Он провёл ей в угловую комнату, достал из шкафа одеяло, бросил на старый, местами протёртый диван:
– Замкнись, если боишься, а я приду часа через два. Отдыхай, – И вышел из комнаты.
Мария подошла к окну, за деревянными двухэтажками засаженными высокими тополями, виднелась железная дорога. Тяжелый длинный товарный поезд ехал, грохоча и раскачиваясь. Мария плакала, она жалела Павла, жалела себя. Усталость резко навалилась на неё и как только она коснулась головой подушки, сразу уснула.
Громкие женские визгливые голоса ворвались в её сон. Мария резко села на диване, не понимая где она и кто кричит. Солнце ярко светило в окно, заливая комнату желтоватым светом, и в его лучах кружились мелкие пылинки. Голоса раздавались из коридора, хозяин бранясь выпроваживал каких-то женщин. Те не хотели уходить и смеясь, кричали. Наконец дверь за ними захлопнулась, смех и топот удаляясь постепенно стих. Мария снова легла, сна уже не было. Она стала обдумывать, что дальше делать. Первое, это сходить на могилки родителей. А вечером ехать дальше. Тут оставаться она не хотела, ей было больно видеть в таком виде Павла, а она то всегда думала, что у него всё хорошо, ей говорили, что женился и стал не последним человеком в городе. Она тяжела вздохнула, удерживая слёзы. В дверь тихо постучали:
– Анна, проснулась, не? Пойдём поедим.
