Любовь Александровна Винк
А за окном лес
Я повертелась еще немного и уснула, а на утро спала дольше всех. Зато как проснулась без всякого «доброго утра» и чистки зубов, прибежала в кухню к папе и рассказала ему про ветку, про птиц, про булочки и как мы все сделаем тут к приезду дедушки.
– только давай скорее все сделаем, а то я боюсь дедушка… он такой старенький ведь и болеет.
Слово «смерть» в нашем доме не произносили, о дурном умалчивали, болезни по именам не называли, суеверно стучали по три раза чуть что. Но действовали быстро, не называть чего-то вслух, еще не значит не признавать, не принимать печальных обстоятельств.
Вечером папа принес кормушку, и ветку, огромную ветку. Так вышло, что дверь открыла мама и в дом зашло сначала дерево, а потом только папа. Мама всплеснула руками, но ничего не сказала, только кивала и давала дорогу. В тот вечер, мы надели куртки, ведь была еще весна совсем ранняя, открыли окно у дедушки и пока не стемнело, прибили к раме ветку, а чуть дальше, чтобы не было видно, сразу за этой веткой, повесили кормушку, туда мы насыпали крошек и пшенки.
Следующим утром я проснулась от предвкушения. Прямо в пижаме, я побежала к дедушке в комнату, осмотрела окно, но птиц не было. Я села у окна и стала ждать. Позже в комнату пришел папа.
–Ну как?
– Птиц нет.
– Прилетят
– А если не прилетят? вдруг дедушка приедет, а они так и не прилетят.
– Прилетят-прилетят, нужно только подождать.
– но у нас нет времени! – я готова была расплакаться, по моему мнению тогда, птицы должны были уже на следующее утро залетать в окна и есть с руки, маленькие и бесстрашные, как я!
День шел за днем, сидеть в дедушкиной комнате у окна и ждать птиц стало нашей с папой привычкой. Училась я тогда со второй смены и могла позволить себе все утро проводить в ожидании. Я брала с собой книги, папа работу, мама приносила нам чай с печеньем и так мы и сидели, то и дело поглядывая в окно.
Я помню день, когда появилась первая птица, я читала тогда «говорящий сверток» Даррелла, и в тот момент, когда отважная Пенелопа спасла маленького единорога от грозных василисков, папа тронул меня за руку и одними глазами показал на окно. За окном, на нашей ветке сидела синица.
– Тише – сказал папа, одними губами – не спугни.
Синица осмотрела на нас очень внимательно, а потом вспорхнула и улетела. Я ликовала! Тихо ликовала, недвижимо, вдруг вернется. А внутри же себя – скакала и щебетала, как в детстве, как тогда, когда дедушка рядом все смеялся и приговаривал – «вот она какая моя маленькая птичка! Маленькая птичка легкие косточки!»
Так начали к нам на окно прилетать птицы. Мы подсыпали им в кормушку зернышек, и кажется целая семейка птичек основалась в нашем маленьком домике. Может даже они станут выводить там птенцов – мечталось мне. На улице стремительно теплело, повсюду была уже совсем весна и лужи. В лужах купались воробьи, мокрые и взъерошенные комочки. Глядя на них, мое сердце тоже становилось мокрое и взъерошенной от радости, от мысли, что у нас тоже дома есть птички! Наши птички! Маленькие птички, яркие перышки.
