Любовь Александровна Хилинская
Исчезновение золотой курицы, или Держите меня семеро!
7
План Колобка был максимально прост – следовало вычислить всех, кому выгодно похищение пернатой кудахталки, опросить их по одному, а уже после делать выводы. Параллельно кругляш предлагал поработать и во дворце – раз царь на такое дело их подрядил, значит, должен и полномочиями обеспечить, а уж они-де этими полномочиями воспользуются на всю катушку. Хихикал он при этом гаденько, и было совершенно ясно, что себя в круг доверенных лиц царя причислил безоговорочно и намерен идти до конца.
Поднявшись с лавки, троица двинулась обратно к месту преступления, по дороге активно жестикулируя и споря. Вернее, спорил и махал руками Колобок, Волк и Настя же молча следовали за ним, изредка переглядываясь и покачивая головами. Скучно, судя по всему, не будет точно с таким главным следователем. Настя даже вспомнила мультик старый советский с одноименным названием – «Следствие ведут Колобки». Выпущен он был, правда, гораздо позже, чем она в сказку попала, но заинтересовал названием, когда моталась в первые разы в страну и пыталась нагнать все пропущенное, смотря телевизор и все, что по нему шло в эфире в то время. В общем, тухлые были дни. Что в сказке было не сказочно, что в постперестроечной стране.
Вздохнув, тронула Волка за рукав. Тот обернулся и пожал плечами, показав глазами на разглагольствующего впереди Колобка, мол, не при нем поговорим. А тот заливался соловьем, строя поистине наполеоновские планы.
Первым делом в царских палатах завернули к секретарю. Тот посиживал с кислым видом – обжулить самого себя не удалось, посетители разбежались, царь в кабинете заперся и, судя по звукам, активно работал – храп стоял такой, что едва двери не колыхались. Увидев на пороге Ягу с Волком да хлебный кругляш с глазками, изрядно побледнел и попытался слиться с интерьером хотя бы лицом – мимикрировать под красный бархат, однако был распознан, вычислен и призван к ответу. Колобком. Тот в лучших традициях боевиков вел себя как плохой полицейский – угрожал, язвил и всячески издевался.
– Любезнейший, – обратился он скучающим тоном, – а как так оказалось, что в хранилище государя нашего, в казну Берендеевскую посторонние могли проникнуть? Али стражи там не было? Али стража была, да обязанности свои не выполняла? За что тогда супостаты оклад имеют? Гнать их в шею, а еще лучше – головы долой!
С каждым словом бедный секретарь втягивал свою голову в плечи и сползал вниз, круглыми глазами глядя на взбесившийся хлеб, а в конце умудрился шмякнуться под стол, тоненько вскрикнуть и дрыгнуть ножкой в красном сапоге с острым носом.
Храп за дверью стих на мгновение, потом сменился странным бульканьем, потом сменил тональность.
– Ишь ты, как работает! – умилился Колобок, подходя к Волку и уперев руки в боки. – Я б тоже не отказался. И при деле, и режим не нарушен.
Секретарь попытался выбраться из-под стола, треснулся головой, зашипел сквозь зубы матерные слова, потом встретился глазами с Бабой Ягой и осекся.
– Чего вы хотите? – мрачно поинтересовался он, вылезая на белый свет.
Под глазом несчастного наливался синяк – это ж надо было умудриться так приложиться при падении. Производственная травма, не иначе.
Настя хмыкнула, еле сдерживая смех.
– Как звать-то тебя, бедолага? – осуждающе осведомился Колобок, смерив взглядом пострадавшего.
– Власом! – прогундосил тот, хлюпнув носом и с опаской покосился на Бабу Ягу.
– Стало быть, ты здесь заведуешь помещениями? – задумчиво постучал пальцем по губе Колобок, оглядев приемную.
– Не понял вопроса, – проблеял секретарь, насторожившись.
Колобок крутанулся вокруг себя, осматриваясь, а потом повернулся к Власу полностью.
– Что я имею вам сказать, – начал он, прищурившись, – вы же не рассчитываете, что такое важное расследование будет проходить в неведомой каморке? А опрос свидетелей? А записи протоколов? А ведение отчетности? Все за наш счет?
В общем, хлеб был в ударе, с каждым словом приближаясь к секретарю, пока не подошел вплотную, ткнув пальцем в район пупка. Влас отшатнулся, икнул, потом метнулся за стол, поправил скособоченную шапку и принял важный вид, что с фингалом было само по себе смешно.
– Но-но! – сказал он. – Я тут лицо при исполнении!
– Ну так и исполняй, чего велят! – распорядился Колобок. – Лови ушами мои слова, голуба! Комната для допросов нужна, а потом всех, кто хоть как-то связан с казной, подавай туда, будем их колоть, супостатов! Все, выполняй!
– По какому такому праву вы тут распоряжаетесь? – взвился секретарь, наконец, придя в себя и оценивая масштабы бедствия. – Врываетесь к царю, указываете, что мне делать! Я вам кто, ишак?
Судя по тому взгляду, который кинул Колобок на мужичонку, до ишака еще тому предстояло дослужиться.
Баба Яга забавлялась, наблюдая за ними.
– Не ишак, разумеется, – снисходительно хмыкнул Колобок, – но и не царь. И как первый зам государя вы просто обязаны радеть о его интересах, а не только тут… штаны просиживать!
В общем, аргумент о первом заме оказался самым весомым. Влас встрепенулся, ощутив свою значимость, приосанился, поправил сползшую набекрень шапку, потом застегнул верхнюю пуговку на воротнике и надул щеки – вылитый генсек, не иначе. Затем бросил косой взгляд на посетителей и поднялся.
– Пойдемте, посмотрю, чем помочь, – важно бросил он, направляясь к выходу.
Троица будущих главных сыскарей царства посеменила следом, переглядываясь. Колобок отчаянно жестикулировал, мол, всех порвет, потом измочалит, потом сотрет в порошок. Ну или как-то так можно было движения его ручек оценивать. А уж важности хлебобулочного можно было только позавидовать – он так раздулся, став больше в полтора раза, так вел себя, будто сам Коломбо пожаловал из заморских стран в Берендеево международную банду ловить.
Шли они недолго – буквально в конце коридора оказалось пустующее помещение, больше напоминавшее пыльный склад коробок.
– Здесь вам будет сподручно, – заявил Влас. – Я распоряжусь, чтоб приготовили все для допроса, а вы пока погуляйте часок-другой. Кого первого вызывать?
Волк с Ягой переглянулись – они вообще чувствовали себя лишними в этом цирке.
– Ну так… – пожамкал губами Колобок, – давай Соловья, что ли! Начнем с него!
8
Соловья дома не оказалось. Гонец, направленный к главному государственному казначею, вернулся ни с чем, помялся на пороге, покосился на странное бушующее существо, матюгающееся и ведущее себя воинственно и начальственно, а потом с облегчением улизнул.
– А вы чего стоите? – хлеб упер руки в бока и сдвинул брови. – Шуруйте уже по своим сказочным друзьям! Кто там еще зуб на царя точит? Леший? Кикимора? Вот их и опросите!
Баба Яга и Волк с удовольствием покорились.
– Ну и хамло! – прокомментировала Настя, спустившись с крыльца и обернувшись к Серому.
Тот пожал плечами.
– Наведет шороху знатно, а нам того и надо. Отвлекающий маневр. Истинный преступник расслабится, тут мы его тепленького и возьмем, – сказал он, обнимая Настю за талию и увлекая вниз по дороге. – Пойдем, красавица, пора бы уже и перекусить после трудов праведных.
Та поежилась, ощутив странное волнение в теле и мурашки, растекающиеся волной от горячей ладони Волка. Покосившись на его мужественный профиль, нахмурилась – вот еще, что за непрошенные ощущения?!
Владимир открыл портал и увлек ошарашенную Ягу за собой, оказавшись прямиком у себя во дворе.
– Мой повар такой шикарный рецепт вычитал! – сообщил он, кривя губы в улыбке, – пальчики оближешь! Как раз сегодня обещал удивить кулинарными изысками.
Скептически хмыкнув, девушка сбросила наглую лапу с талии и отшагнула.
– Ну давай, – ухмыльнулась она, – удивляй.
Волк же сдаваться просто так не собирался. Вновь приблизившись к ней, обвил рукой стройный стан и прижал к себе крепко, так, что от неожиданности Яга клюнула носом в его плечо и зашипела возмущенно, упершись рукой в грудь парня.
– Что ты себе позволяешь? – возмутилась она, поднимая голову и глядя в насмешливые прищуренные глаза.
– Что-то позволяю, – хмыкнул он и провел пальцами второй руки по ее виску, спускаясь вниз и неожиданно обводя контур губ, отчего их даже закололо от необычных ощущений. – Может, ну его, это болото? Перебирайся ко мне вместе с избушкой, места навалом.
– В спальню? – ехидно осведомилась Настя, высвобождаясь и скрывая смущение за нахальством. – Прям посредине с избой расположимся, к тебе передом, к туалету задом.
– Там ступа с Бабою Ягой идет-бредет сама с собой? – Волк сложил руки на груди, искоса глядя на раскрасневшуюся Настю.
– Само собой. И ступа и лоток с котом тоже прибредут, – кивнула она. – Аккурат в изголовье их и расположим. Для антуражу.
В это самое время в доме что-то грохнуло, жмякнуло, кто-то громко матюгнулся, потом вскрикнул тонким голосом что-то типа «йопвашумать», а потом из окна первого этажа вырвалось пламя.
– Рецепт, говоришь, новый, – задумчиво прикусила палец Настя. – Похоже, блюдо на костре планировалось.
Волк, не дослушав, рванул внутрь дома, там как раз что-то опять грохнуло, языки пламени сменились густым черным дымом, потом облаком белого пара. Вскоре в дверях показались двое – толстый высоченный всклокоченный мужчина в белой хламиде, перепачканной сажей, и сам хозяин дома уже без пиджака, в рубашке и брюках, тоже всклокоченный, с черными разводами на лице.
– Кажется, обед не задался, – пробормотала Яга, закусив щеку, чтобы не засмеяться – так уморительно выглядели эти двое.
– День сегодня какой-то странный, – заметил Волк, подходя ближе.
– Колобки низко летают, – отозвалась Яга. – К дождю.
Будто подтверждая ее слова, раздался гром, а потом ливень стеной обрушился на двор и все в нем, включая повара, Волка и Бабу Ягу.
Засмеявшись, Настя раскинула руки, подставляя лицо потокам воды. Она любила дождь, всегда наслаждалась им, но сейчас не подумала, что тонкий сарафан облепит ее, словно вторая кожа, привлекая к ее телу повышенное мужское внимание.
Первым опомнился Волк. Смахнув с лица потоки воды, шагнул к девушке и схватил ее за талию, ткнувшись носом в шею и вдохнув легкий цветочный аромат. Внутренний зверь его буквально ощерился, чуя самку и пытаясь переродиться. С трудом контролируя себя, Владимир как трактор поволок Ягу в дом, а она хохотала, вяло отбиваясь от него.
– С ума сошел, Вовка? – весело воскликнула она, отжимая волосы и сверкая глазами, когда они оказались в холле его дома.
Тот мрачно зыркнул в ее сторону.
– Ты зачем дождь вызвала? – буркнул он, расстегивая пуговицы рубашки и стягивая ее с себя.
Баба Яга шумно втянула ноздрями воздух, ощупывая взглядом литые мышцы, перекатывающиеся под загорелой кожей, а потом смущенно отвернулась.
– Так пожар же, – пробормотала она.
– Так не на улице же! – съехидничал тот в ответ, а потом отряхнул голову, точно зверь, отчего брызги разлетелись в разные стороны. – Настя-Настя! Яга уже давно, а девчонка совсем! Пойдем, дам тебе полотенце, пока чихать не начала. Или Бабки Ежки не чихают?
Послушно поднявшись за ним в одну из спален для гостей, Настя огляделась – приятно. В замке у Кощея было мрачно, правильно его Дульсинея пилила, а здесь все продуманно – светлый интерьер, широкая кровать, панорамное окно, через которое было видно лес и речку вдали. Красота!
– Душ там, – указал рукой Вова в сторону узкой неприметной двери и вышел.
Задумчиво стянув мокрый сарафан и рубашку, Настя принялась расплетать волосы, потом запустила в них руки и растрепала в районе головы. Резкий стук открывшейся двери заставил ее вскрикнуть – кроме волос прикрыться было нечем, одежду она оставила на стуле, а сама стояла возле окна, далеко и от кровати, и от шкафа. Римские шторы не позволяли спрятаться за них.
Ворвавшийся с большим полотенцем в руках Волк застыл – открывшаяся картина не позволяла отвести взгляд – стройная обнаженная красотка с высокой грудью, покатыми бедрами, сливочного цвета кожей открылась ему, как видение мелькнув в сторону ванной.
Ее волосы мокрыми прядями облепили тело, открывая узкую спину и крепкие ягодицы, в которые захотелось впиться губами.
– Ннннастя! – прорычал он, бросая полотенце и едва сдерживая себя.
– Уйди, хамло неотесанное! – раздалось из-за двери.
Волк долбанул кулаком по дереву, затрещавшему от удара, а потом выбежал из комнаты, на ходу принимая облик зверя. Надо было пробежаться и остыть, каким-то образом развидеть то, что он увидел, потому что от этой картины внутри него образовался самый настоящий пожар, который уже не потушить обычным дождем.
9
Замерев за дверью в ванную комнату, Настя приложилась лопатками к стене и стояла, будто оглушенная. Сердце ее билось быстро-быстро, грудь вздымалась, колыхаясь от дыхания, ноги покрылись мурашками. А ну как этот бешеный волчара сейчас выбьет дверь и войдет сюда? Что делать?
Услышав глухой удар в дверь, она вздрогнула и увидела свое отражение в огромном зеркале – глаза расширены, мокрые волосы облепили тело, будто утопленницу. Оставалось посинеть и свалиться кулем – Вова, я ваша навеки. Но нет! Не будет этого.
– Блохастый, ты там? – чуть приоткрыв дверь, выглянула она в образовавшуюся щель.
Никого!
Увидев валяющееся на полу полотенце, юркнула за ним, потом схватила свои мокрые вещи и вновь заперлась в ванной, хихикнув от приключения. Ну надо же! Никогда такого не было, и вот опять!
В своей прошлой жизни она пару раз была на свидании. Комсомолка, Настя по идейным соображениям считала, что поцелуи и прочие вольности до свадьбы недопустимы, а потом попала в сказку, да так и куковала нецелованной. А сегодня прям почувствовала желание Серого сделать это, будто липкой пеленой ее окутала его страсть. И что это такое, спрашивается? В какой такой сказке Баба Яга с Серым Волком шуры-муры крутит? Ну да, ходил Леший несколько раз, звал на свидания, и что? С Лешим как раз Ягу молва связывала, им и по волшебной силе есть чем друг друга дополнить – он маг земли, как в новомодных книгах пишут, а она ведьма, колдунья стихийная. А с оборотнем что? Шерстку ему вычесывать вечерами? Блох выбирать? Нет, увольте!
Но хорош, чертяка! Кощей красавчик, а Волк даже покрасивей будет, особенно без рубашки. Мышцы литые, так и хочется пальцем на твердость пощупать, а то и куснуть по-дружески…
Покачав головой и смутившись от своих же мыслей, Настя забралась в похожую на космический корабль душевую кабину, поражаясь в очередной раз Волку – это надо же, современные людские технологии перенял. Сама она бывала в России раз в полгода-год по несколько дней, жила там в съемной квартире, гуляла, смотрела телевизор и дивилась – как с ее времен мир изменился. Особенно нравилось наряжаться, юбки короткие, платья открытые, их много было у нее, ломбарды охотно принимали золото, которое щедрая Яга брала с собой из сказки, а оно у нее было – то вылечит кого, то в карты с Водяным поиграет – за год набиралось столько, что хватало и на жилье и на одежду. Страсть как хотелось ей зайти в ночной клуб, но одна не решалась, а звать кого-то с собой… Кого? Водяного? Он там как тряхнет бородой, всех утопит к чертям, а Коша после женитьбы стал потерян для общества – Дульче оказалась на редкость ревнивой женой, подозревающей всех двуногих женского пола в развратных мыслях относительно ее бессмертного муженька.
Так и приходилось ей возвращаться обратно и тосковать до следующего путешествия. Одно радовало – книги. Вот их Яга любила, скупала помногу и читала потом вечерами, сидя на крылечке у дома. И такие там перипетии порой были, ни в сказке сказать, ни пером описать – даже на слезу порой прошибало.
Как же ее мир перевернулся с этим царем! Чтоб его приподняло, да шлепнуло! И ведь неясно, ну, найдут они курицу эту, вернут царю, что изменится-то? Богаче он точно не станет, может, ненамного, так что еще вопрос, вернется ли болото к Насте или нет. И ведь самое интересное – ну никто до нынешнего Ивана, будь он неладен, не претендовал на это гиблое место! Кому нужны топи, да лягушки? А вот поди ж ты, аж два плана у царя – газ добывать и сады создавать. Интересно, совместить у него не получится, чтоб и то и другое? От садов бы Баба Яга не отказалась. А что, и ей польза – поставить избушку в центре, по весне в цвету такая красота! А вот газ – нет! Газ и Горыныч может производить в промышленных масштабах. Как-то Яге довелось быть свидетельницей здорового богатырского сна братьев – смрад стоял такой, хоть покойника выноси.
В общем, подумать бы не мешало обо всем в спокойной обстановке. Может, с Кощеем посоветоваться. Он большой умничка, на его плечах сейчас Навье царство, пока отцу бес в ребро стукнул. Оказалось, он нашел себе молоденькую девчонку в земном мире, притворился обычным парнем, да и жил с ней. Ох, что было, когда мама Коши обо всем узнала! Какими сочными эпитетами она муженька называла! Яга хихикнула при воспоминании, как трясся дом Коши перед их с Дульче свадьбой. В итоге, вроде, устаканилось все, но возвращаться в Навь Чернобог не спешил, решив задобрить жену и устроить ей медовое путешествие. Устроил. До сих пор путешествуют. Третье дыхание уже открылось.
Приняв душ и обсушившись полотенцем, Настя потоком воздуха привела свои рубашку и сарафан в порядок и облачилась, косу заплетала уже по дороге – волосы она не стригла давно, а потому отросли они до самой… В общем, до того места, откуда у некоторых ноги торчат.
Волк уже ждал ее, мрачный, в модных синих брюках, в рубашке-поло с коротким рукавом, он сидел в большом холле в кресле, закинув ногу на ногу и барабанил пальцами по подлокотнику. Заметив спускавшуюся с лестницы зардевшуюся Ягу, вскочил, уставившись на нее долгим взглядом.
– А ты полна сюрпризов, – заметил он с хрипотцой в голосе.
– Она всех вечно удивляла. Такая вот она была! – процитировала известный фильм Настя и улыбнулась. – Ну что там обед? Есть хочу, быка бы обглодала! А ты?
Серый ухмыльнулся и взял ее за руку. В следующий миг Настя сама не зная как уже оказалась в его объятиях, а нависший над ней Вова шепнул на ушко, заставляя все волоски на шее приподняться:
– Я тебя бы съел. Всю.
10
Иронично хмыкнув, Яга высвободилась из волчьих лап и скрестила руки на груди.
– Чай, повар-то твой не кормит тебя, раз на меня покушаешься! – звонко засмеялась она, скрывая волнение.
Волк тряхнул головой, запустил пятерню в волосы и взлохматил их, глядя на девушку хмуро и исподлобья.
– А тебе бы только поесть! – заметил он будто даже с обидой в голосе.
– Не только, – протянула она, сверкая насмешливо глазами, – еще поспать люблю и почитать. Три удовольствия, как и положено Бабе Яге. На завтрак младенца съедаю, на обед глаза врага, на ужин…
Она не успела договорить, как Вовка махнул рукой сокрушенно.
– Пошли уже, разговорчивая! Младенцев она съедает! И как, косточками не давишься? Пролезают тебе, куда надо?
– И даже вылезают, откуда надо. Чем потчевать гостью будешь? – потерла она ладони друг об друга.
После обеда Яга еле поднялась из-за стола – все было настолько вкусное, что она с удовольствием бы ела и ела, пока не стала бы похожей на утку, которую откармливают для фуа-гра. Но дела, работа, кура. В общем, поднялась она и с сожалением кинула взгляд на стол – не обманул Волк, повар – мастер своего дела.
Владимир же насмешливо следил за ней, давно расправившись со своей порцией.
– Будешь так есть, у твоей избушки ножки подломятся, а ступа даже от земли не оторвется! – заявил он, кривя губы.
– А ты умеешь порадовать девушку комплиментами! – отозвалась Яга, одергивая сарафан. – Если после такого позвать на свидание, красотка точно согласится. Но ты не стесняйся, тренируйся на мне, глядишь, навык и закрепится!
– Пойдешь со мной на свидание? – закинул удочку Волк и получил в ответ ироничный взгляд.
– Не с этого начинаешь, Вова! Надо сначала похвалить мои… глаза, например.
Волк фыркнул, одним шагом пересек разделявшее их расстояние, обнял Ягу за талию, заглянул ей в глаза и проникновенно сказал:
– У тебя такие красивые… яг… пятки! Пойдешь со мной на свидание?
– Мои ягпятки ты увидел совершенно случайно! – высвободилась Настя, отшагнув от Вовы подальше. – Но ты продолжай, продолжай, с каждым разом должно все лучше получаться!
– Эх, отшлепал бы тебя за язвительность, да времени нет! Пошли уже… к Лешему! – и усмехнулся: – Тебе не кажется, что это звучит как ругательство?
******
Домик Лешего стоял на красивой поляне в лесной чаще, укрытый от любых взглядов непролазными дебрями. Захочешь увидеть – не найдешь, пока сам не позовет. Но Настя на то и была Бабой Ягой, что ей приглашение не требовалось. Раздвинув ветви, поманила за собой Волка и шагнула в заросли, мелькнув сарафаном.
Серый отчего-то чувствовал себя горе-любовником, преследующим несговорчивую даму. Покачав головой, двинулся за мелькающим красным пятном и вскоре вышел на удивительной красоты поляну. Окруженная со всех сторон высоченными соснами с застенчиво притаившимися под ними кустами рододендрона и молодой порослью колючих елочек, она поражала своей живописностью – будто и не настоящая была, а яркими красками нарисована. Избушка пряталась на краю, в тени, а перед нею расстелился земляничный ковер с протоптанной тропинкой. Косые лучи солнца золотили верхушки вековых мохнолапых деревьев-великанов, падали на краснеющие ягоды и на спешащую вприпрыжку Настю – ну совсем девчонка же, даром что Баба Яга.
– Леший! – звонко закричала она, тарабаня в дверь. – Открывай, гости пришли!
С этим персонажем Волку приходилось встречаться давным-давно, но он помнил, что выглядел тот косматым йети, а уж никак не парнем с льняными кудрями, выглянувшим в окно.
– Настасья! Обожди, сейчас я мигом!
Голова в окне исчезла, и вскоре распахнутая дверь явила пред собой правителя чащобы. Это в кельтских сказках духами леса были эльфы, а в нашем русском народном Берендеево всем заправлял бравый Леший. Был он статен, не слишком высок, в простой льняной рубахе, подпоясанной кушаком, и таких же штанах, бос и загорел. По тому, как Настя кинулась к нему с поцелуями в щеку, Волк понял, что они давние друзья, и скрипнул зубами. Ничего, раз попала к нему птичка, никуда не денется, дайте только срок!
– Что же, Настасьюшка, запропала ты? – посетовал Леший, под руку заводя ее в дом. – Обещалась захаживать, а сама игнорируешь!
– Ой, да тут такое завертелось, Лесьяр (древнерусское имя, означающее «охраняющий лес» – прим.автора)! – легкомысленно махнула она рукой и обернулась к Волку. – Не одна я к тебе.
Перевел взгляд Леший на глядевшего с прищуром Серого и нахмурился.
– Здрав будь, Володимир! – прогудел он.
– И тебе не хворать! – отозвался тот, сунув руки в карманы брюк.
– Ой, да хватит этих расшаркиваний! – всплеснула руками Яга. – Пойдемте уже в дом, дело у нас к тебе, Лишенько.
«Эвон как она его ласково!» – с невольной ревностью подумал Волк и вздернул вверх подбородок, оказавшись по сравнению с правителем леса великаном, на голову выше его.
Шагнув в дом, поразился – все здесь было по-лесному – деревянная мебель, большая русская печь, аккуратно составленные чугунки, ухват в углу. На окнах простые белые занавески.
Лесьяр уже суетился, доставая из погреба закуски. Вскоре стол оказался заставлен всяческой снедью, а Настя, только что пообедавшая, с удовольствием уплетала бутерброд с бужениной, запивая молоком.
– Как к бабушке в деревню приехала! – пояснила она обалдевшему от ее обжорства Волку. – Да ты садись, не стесняйся, Леший у нас по вторникам тоже головы не откусывает. Будешь молоко?
– Нет, спасибо! Может, уже к делу перейдем? А то кому-то светит внезапный переезд, как мне помнится.
Леший удивленно вздернул брови и перевел взгляд с Волка на Настю.
– О чем он говорит, душа моя? – голос его звучал, будто речка журчала.
– Выселяют меня, – вздохнула Яга горестно и оперлась щекой о кулак поставленной локтем на стол руки. – Царь решил с болота газ добывать. Вот, почитай!
Взяв свиток, Леший пробежал его глазами и хмыкнул:
– Не бывать тому, яхонтовая моя! Неужто он думает, за тебя вступиться некому? Так я ему напомню, кто исконный владелец земель русских!
