Третья стадия – Люба Макаревская
Рассказы Любы Макаревской можно квалифицировать как прозу поэта – автор действительно поэт и управляется с русским языком, как опытный дрессировщик с тигром. А можно – по степени искренности, откровенности и стремлению ясно видеть вещи, на которые прямо смотреть практически невозможно, больно, стыдно, страшно, то есть воспринимать их как предельно серьезный разговор о самом важном.
Люба Макаревская пишет о боли, смерти, любви и памяти так, словно одалживает читателю свой взгляд, тело и какой-то крохотный мерцающий фрагмент души; читая ее, всегда находишься внутри чего-то, что одновременно "я" и «не я». Ее удивительный дар описывать душевную диссоциацию без диссоциации текстовой, оставаясь внутри и одновременно снаружи – своего рода волшебный эффект снежного шара. Люба пишет острыми снежинками и собственной кровью на этом стекле свои послания нам и миру – читать их немного больно, но эта боль исцеляет.
Татьяна Замировская, автор романа «Смерти. net»
Открывающая книгу цитата из Сабины Шпильрейн здесь, конечно, не случайна. Существует особенная линия женского письма: Вирджиния Вульф, Сильвия Плат, Энн Секстон, Элизабет Вурцель. Люба Макаревская сознательно идет по их следам. Это, в первую очередь, книга о саморазрушении и стремлении к Танатосу.
Ольга Брейнингер, писатель.
"Если представить себе, что все тени сходятся в одной точке, будет ли эта точка только невозможностью любой правды? И не хочу ли я в конце концов, чтобы огонь стер мою жадность вместе с ненасытностью моего зрения? И я снова, лежа на кровати, закрываю глаза и заключаю во тьму мир и храню в себе взгляды, кожу и мимику других – всех тех, с кем я была связана последние месяцы, и я наконец исчезаю. Мое зрение становится больше меня самой, оно зачеркивает меня, словно морская волна в преддверии то ли ядерной войны, то ли русской зимы, что для сознания почти всегда одно и то же".
Серия "Loft. Современный роман. В моменте"
Другой формат
Специально перед тем, как писать рецензию, я пошла смотреть в каком порядке идут известные стадии принятия неизбежного по Кюблер-Росс: выяснилось, что третьей стадией является торг. Но для меня эта книга олицетворяет собой стадию принятия, когда ты понимаешь, что уже не можешь ничего изменить, поэтому просто препарируешь то, что уже получил.И как Люба Макаревская препарирует! Ее рассказы вскрывают болезненные, тяжелые темы, обнажают неприятное и мрачное нутро реальности. Этот опыт чтения был отрезвляющим, потому что он показал женскую жизнь такой, какая она есть. И зачастую приятного, а уж тем более чего-то «принцесского» в ней крайне мало.Несмотря на небольшой объем и выбранную форму рассказов, автор ухитряется вложить очень много в эти страницы. Теперь, куда бы я не пошла, я словно несу в сердце немного тяжести из этой книги. Она точно запомнится вам надолго.
Мне всегда очень обидно, что такие книги называют женскими и интересными только женщинам. Но она настолько откровенна, телесна, существует вне времени и пространства, а словно изнутри самого тебя, что её просто каждый человек должен прочитать. Чтоб лучше понять других, чтобы научиться не причинять боль, может быть даже научиться любить и сострадать. Эти крохотные рассказы, объединенные нутряной, тёмной, первобытной любовью помогут мужчине понять женщину, а женщине – лучше познать себя, свои точки соприкосновения с миром, свой болевой порог, принять себя и в конце концов полюбить. Она, конечно, не вытеснит Васякину из моего сердца, но это просто другая планета, другой мир, другая стадия отношений с самой собой. Спасибо авторке за эту книгу!
Отвратительная книга, не были ни страницы, где мне не пришлось бы останавливаться и смотреть в стену, домучала в аудио формате. Книга о романтизации аутогресси, сексуального насилия и наркотических средств. Причём первые два, зачастую возникают и усиливаются после третьего, но никакой связи авторка не видит. Удивительно, как к ~20 годам на авторке ещё держатся розовые очки.Никакой красоты языка тоже не заметила, топорно и детско. Хочется ещё и написать про обесценивание женщин, переживших сексуальное насилие, но выйдет слишком много и долго.(Если вам вдруг покажется, что слово «авторка» оскорбление, то постарайтесь видеть дальше своего носа и пролечить мизогинию)