Лука Каримова
Минуя зеркала
Глава 3
– Очень сильное нервное истощение. Любое потрясение может привести к потере сознания. Необходим уход и абсолютный покой. Я оставил на тумбочке капли, пусть принимает их утром и вечером.
Из забытья меня вывел хрипловатый голос. Приоткрыв глаза, я увидела из-за балдахина мужские спины. Рядом с Киром стоял невысокий, круглый, как бочонок, человек и сжимал в руках кожаный чемоданчик. Ему не хватало стетоскопа и белого халата. Когда они удалились, я еще некоторое время лежала, не шевелясь, и только затем перевела взгляд на тумбочку – там стоял стеклянный пузырек с пипеткой и стакан воды.
Перевернувшись на бок, я неторопливо поднялась с кровати и открыла лекарство – снова запах трав.
– Чувствую себя столетней бабкой, скоро будет кости ломить на погоду… – пробурчала я под нос и выпила средство.
– До старости тебе еще нужно дожить, – беззаботно сообщил Кир, подходя ко мне. – Еще раз прости, что заставил тебя перенервничать. Я не хотел так сильно давить.
Я скептично на него взглянула и потянулась к стакану с водой: капли оказались горьковатыми.
– Если для тебя это имеет хоть какое-то значение, то я была замужем, но немногим больше года назад мой муж погиб. Его мать и сестра хотели отобрать у меня квартиру – мой дом, затем дочь. Мне очень больно от этой потери, и я не позволю никому говорить дурно о моем покойном супруге.
Кир выслушал меня с непроницаемым лицом:
– Я услышал тебя.
Я не придала значения переходу на «ты», ведь так действительно проще налаживать контакт с тем, кто, видимо, очень хорошо знает лорда.
– Поэтому настаиваю на том, чтобы ты приняла участие в конкурсе. Это гораздо лучше, чем становиться любовницей, служанкой или искать способ заработать себе на пропитание. Ведь в нашем мире ты – никто. У тебя нет титула, нет никаких документов.
«Тут он прав. Да и судя по всему, место женщины у них – дома, рядом с детьми».
– Думаешь, если я выиграю конкурс, он отправит меня обратно? Отпустит?
– Поживем – увидим. Я ведь не провидец, – он усмехнулся. – Поверь – это меньшее из двух зол. В статусе потенциальной невесты у тебя больше возможностей сблизиться с лордом, и может, тебе даже не понадобится становиться его избранницей, чтобы вернуться домой.
– И то верно. Ты абсолютно прав, Кир, – я встала с кровати, слегка покачиваясь, мужчина поддержал меня под локоть. – Только я одного не пойму, если в моем мире нет магии, то откуда она у меня? Я ведь не ведьма какая-нибудь, чтобы превращать воду в вино.
– Воду в вино? Нужно попробовать. Но артефакт безошибочно чувствует в носителе магию. Я уже успел поговорить с Миртилом о твоем случае. Как только ты оказалась здесь, магия раскрылась в тебе, потому что была изначально.
– Была бы она изначально, всю жизнь можно было бы поменять. Видимо, мой мир слишком техно, чтобы в нем жило волшебство. Разве что только в фильмах. А откуда ты все это знаешь, или ты тоже маг?
Кир кивнул:
– Пойдем, ведь я толком не позавтракал, и у меня есть еще неделя в запасе перед началом конкурса.
– Ты состоишь в жюри?
– Может быть, – он загадочно улыбнулся.
Я не стала его расспрашивать. «Кто знает, какие у них тут законы, может, на меня наведут заклинание немоты, и попробуй потом объясни, что я спрашивала чисто из интереса. Утро вечера мудренее».
Мы вернулись в столовую, и уже там, в благодарность за заботу, я поухаживала за Киром, наложив ему на тарелку все, что посчитала нужным. Мужчина воспринимал это как данность, но было видно, что ему приятно.
После завтрака Кир привел меня в библиотеку. Она находилась на втором этаже напротив кабинетов барона и, как оказалось, самого Кира.
«Видимо, он тоже из знатных, раз помогает лорду в конкурсе».
– Мне нужно поработать, а тебе – получше узнать о нашем мире из книг, – он подвел меня к шкафу и открыл застекленную дверцу, указав на нужную полку.
– Но как я смогу читать, не зная языка? Удивительно, что вы меня понимаете.
– Все это ты уже умеешь. Вместе с переносом тебе в сознание помещаются знания о нашем языке. Но прошу тебя пока не выходить за пределы поместья ради твоей же безопасности, – он вложил в мои руки несколько увесистых книг. – И еще, Кира, никому не рассказывай о том, что ты из техно-мира, и у тебя есть дочь. И никому не доверяй, кроме меня, барона и камердинера.
– Я поняла тебя. Желания покидать это уютное местечко у меня нет, но не обещаю, что буду воздерживаться от проникновений ночью на кухню. Надеюсь, лорд не обидится на то, что его возможная невеста любит перекусить.
Кир засмеялся в кулак и скрылся за дверями своего кабинета. Через минуту к нему вошли барон и камердинер.
Я тоже закрыла дверь, чтобы никто не отвлекал, и медленно прошлась вдоль полок. Было удивительно раскрыть книгу на неизвестном языке и с легкостью прочитать текст. Политика меня не сильно интересовала, историю я в свое время изучала дольше, чем хотела, чтобы понять, кто, когда и где правил. Сейчас меня волновала собственная предрасположенность к магии. Порыскав среди полок с пометкой «Магия» на литеру «М», я выудила толстый фолиант в красном переплете.
Сухие факты о том, что магия пришла к людям из природы, создав первых магических существ, и переплелась с темными и светлыми душевными порывами, были для меня несколько туманным пояснением. Оттого пришлось углубиться в изучение, пока часы на столе не оживились приятной мелодией и легким перезвоном, возвещая о том, что уже два часа дня.
Обычно в это время на работе я обедала. Шеф был приверженцем здорового питания, я его поддерживала, поэтому каждый день заказывала свежую еду.
После беременности я бросилась в спортзал сгонять лишние килограммы, но именно мой начальник, Артемий Викторович Нарышкин, сказал, что необходимо не надрываться, а все делать постепенно, и главное – правильно есть. Сейчас мой желудок снова сжался от голода, поэтому, отложив книгу, я спустилась в столовую, но там было пусто.
«Н-да, дождешься от них обеда. Это тебе не отель».
Пройдя дальше по коридору, я открыла дверь и оказалась в большой кухне. На меня тут же уставились две пары глаз: камердинер и женщина-повар в белом колпаке, из-под которого выглядывали медные пряди волос.
Старичок с удивительной для своего возраста прытью подскочил ко мне:
– Леди Кира, вы что-то хотели?
– Да, пообедать, вы не против, если составлю вам компанию? – я посмотрела на женщину. – Очень кушать хочется… – затем прижала ладони к животу и сделала жалобный вид.
– Так не положено… – пробормотал Нарбор.
– Ай, да ладно тебе, старый! Пусть девочка покушает. Или вам в столовой накрыть? – женщина подмигнула зеленым глазом.
На ее круглых щеках появился яркий румянец, мягкий подбородок она подпирала широкой ладонью с коротко обрезанными чистыми ногтями. Повар была опрятно одета, а поверх далеко не худенькой фигуры она повязала белоснежный фартук.
– Нет, нет. Благодарю, не утруждайте себя, я поем и здесь.
Я села за стол, передо мной поставили глубокую тарелку горячего супа с мясными фрикадельками и мягким, с пылу с жару, серым хлебом.
«Напоминает мамин суп…»
– Вкусно-то как, – похвалила я, пробуя местную стряпню и жмурясь от удовольствия.
– Приятного аппетита, деточка, – повар сидела напротив и с довольным видом ела салат, запивая белым вином.
После супа мне положили запеченный картофель и куриное филе.
– Вино еще есть? – спросила я.
– А как же! Меня кстати Иолантой зовут, я здесь главный и единственный повар. Кухня – моя обитель, так что заходи в любое время, хорошим людям тут рады, – она щедро плеснула мне вина. –Фруктовое, приятно сладковатое и прохладное.
– Кира Калиновская, – представилась я в ответ. – Вино полусладкое?
– Да, пью только его. Хотя в погребах хозяина есть и получше, но мы простые люди, не привередливы. Да? – этот вопрос она адресовала Нарбору, который от игры ее бровей потупил взгляд, орудуя вилкой с ножом так, как будто он на светском приеме.
«Мне еще предстоит и дальше штудировать книги по магии. Научиться взывать к ней. Если она, конечно, у меня имеется, в чем я сильно сомневаюсь».
Покончив с обедом, я неторопливо потягивала вино, закусывая предложенным сыром с белой плесенью. По вкусу он ничем не отличался от «Камамбера».
Камердинер начал покашливать, видимо, пытаясь намекнуть на то, что мне, как леди, не положено находиться в кухне. Но я проигнорировала его, спросив:
– Нарбор, вам плохо? Может быть, стоит выпить какую-нибудь микстуру?
От моих слов старик покраснел и под насмешливым взглядом Иоланты ретировался с кухни.
– Наконец-то ушел, упрямец, – она стала убирать пустые сковородки и кастрюльки с плиты, очищая пространство. – Не обращай на него внимания, заходи, если проголодаешься. – Закончив с уборкой, Иоланта села напротив и спросила:
– Ну что, тоже приехала на конкурс невест за сердцем нашего лорда?
– Да, прибыла раньше всех. – «Не изливать же ей душу о моем несчастье».
– Странно, что тебе разрешили здесь остаться, – прошептала она. – Обычно хозяин не любит, когда в доме посторонние. До начала конкурса он имеет полное право выгнать любую заявившуюся к нему раньше срока барышню, будь она хоть самой принцессой.
– Значит, позволил, раз я все еще здесь, – я пожала плечами, радуясь, что, несмотря на передрягу, в которую попала, у меня появился хороший знакомый в лице Кира. Я отнесла пустой бокал и собственноручно вымыла его, чем, судя по всему, удивила повара. «На ее месте Нарбор бы точно возмутился – мол, леди не положено. Похоже, что леди в их мире – сплошные белоручки».
– Спасибо за обед, все было очень вкусно, Иоланта.
– Приятно познакомиться, леди Калиновская, – она кинула мне яблоко, которое я с легкостью поймала и, улыбнувшись, покинула кухню.
«Давно я не пила алкоголь. В последний раз это было на похоронах, где я выпила три стопки водки и потом весь вечер страдала от головокружения».
Сбегав в библиотеку за книгой, я вышла на улицу. На свежем воздухе и читалось приятнее.
Солнце слепило глаза, и я пожалела, что у меня с собой нет солнцезащитных очков. «Кто же знал, что я так попаду? Иначе собрала бы целый чемодан». Легкий ветерок всколыхнул волосы, разметав их по плечам.
На террасе под большим раскрытым зонтом стоял круглый столик, застеленный белой скатертью. На нем дымился кофейник, рядом сверкали покрытые золотыми узорами крохотные чашки с блюдцами и тонкие ложечки, укрытые салфетками с монограммой. Узоры инициалов переплетались между собой в буквы «АК». На круглом серебряном подносе стояла стеклянная вазочка с большими ягодами сочной клубники со взбитыми сливками.
«Кто же решил покофейничать? Может, это Кир или барон?» – я опустилась на стул. Заметив на спинке пиджак, оглянулась, но вокруг никого не было.
Взяв клубнику, я обмакнула ее в сливки и съела. Но я не успела углубиться в чтение, так как услышала голос Кира:
– Похвально, что ты прислушалась к моему совету, – мужчина неторопливо спустился по ступеням. На нем красовались узкие брюки и белая рубашка с жилетом, воротник которой был сцеплен тонкой цепочкой с сапфирами. Черные волосы он заплел в косу.
– Ты решил сделать перерыв? – кивнула я на кофейник.
– Да, иногда нужно проветривать голову, чтобы взглянуть на определенные вещи свежим взглядом, – он присел рядом и налил себе кофе.
– Я стащила у тебя одну клубничку, – раскаялась я в содеянном, скрывая улыбку за раскрытой книгой.
– Нет тебе прощения, – он усмехнулся, обмакнув ягоду в сливки и запив горячим напитком с ароматом ореха.
Так мы просидели в некотором молчании, пока не подошел Нарбор. Он принес на подносе стопку писем, оставил их на столе, и, поклонившись Киру, удалился.
– Мне кажется, что лорд настолько зашугал своих слуг, что они боятся слово лишнее сказать, – шепнула я Киру, пока он вскрывал письма ножом. – А еще Нарбор не в восторге от моего обеда на кухне с поваром за компанию.
– Разве в столовой не было накрыто, что тебе пришлось обедать в кухне со слугами?
– Не было, но эту проблему я решила в кратчайшие сроки. Приятно было познакомиться с Иолантой.
– Даже так? – он удивленно вскинул брови, не отрываясь от прочтения письма. – С ней тяжело подружиться. Она очень хорошо чувствует людей: если ей кто-то с первого взгляда не понравился, то это навсегда. Кстати, вечером лорда Аристида не будет, не жди его – дела. Но, думаю, мы с тобой уже решили твой вопрос, и ты останешься здесь…
Я тяжело вздохнула:
– Останусь, куда мне деваться, а насчет интуиции Иоланты я понимаю.
«У Снежки, видимо, то же самое в отношении старой гадюки Елизаветы и ее прихвостня Алисы», – я решила больше ничего не говорить Киру, видя, что он занят.
«Из того, что я прочла, можно сделать вывод: магия передавалась от матери к ребенку. Если же в семье кто-то принадлежал к другой расе, то у ребенка, возможно, даже не в первом поколении, открывались способности к той или иной стихии. Ну, прямо пятый элемент! Осталось понять, есть ли у меня предрасположенность к стихии, надеюсь, это не огонь. А то боюсь, что с его освоением я подпалю не только брови, но и все волосы, и будет невеста лорда с париком», – не удержавшись, я рассмеялась вслух, переворачивая страницу и не обращая внимания на озадаченного моей реакцией Кира.
«Какие у нас расы готовы к связям с людьми? О-о-о… да здесь целый список! Хм, оказывается, их не так много, но исключения есть у каждой. Вампиры, оборотни, русалки, драконы, демоны. Боже, кого здесь только нет, – скинув балетки с ног, я подтянула к себе босые ноги, полностью умостившись на стуле, как кошка. – Если у меня в роду был хотя бы один оборотень, то, возможно, я могла бы перевоплотиться, хотя написано, что в таком случае у меня должны быть особенности вроде слишком чуткого для человека обоняния, зрения, слуха, развитой эмпатии, и каждый раз я должна реагировать на луну. Нет, это явно не про меня, как, впрочем, и про вампиров. Кровь меня не привлекает, сырое мясо тоже. Драконы? Никакого намека на чешую, а ведь я весь день в этом наполненном магией мире».
Я положила раскрытую книгу на столик и закатала рукава платья, внимательно осматривая запястья, а затем и ноги в чулках. Стоило подолу прикрыть щиколотки, как я встретилась с горящими синими глазами Кира. Мужчина так на меня смотрел, будто хотел съесть на месте, не запив кофе.
– Надеюсь, каннибализм в вашем мире не приветствуется? А то ты так на меня смотришь, что становится не по себе.
– Что ты сейчас делала? – сдержанно спросил он.
– Пыталась понять, нет ли у меня предрасположенности к драконьим генам. В книге написаны некоторые признаки той или иной расы. Наследственность – это серьезно.
Он усмехнулся и покачал головой:
– Ты не дракон. Они слишком импульсивные в человеческом обличье, особенно женская половина. Ты же слишком спокойная и рассудительная. Я пока что не встречал никого, кто при перемещении в другой мир рассуждал и вел себя так, как делаешь ты.
«Когда у тебя появляется ребенок, сложно чему-то удивиться», – подумала я.
– На вампира тоже не тяну, солнце мне не страшно, и тебя укусить не хочется, – я взяла еще одну клубничку.
– Магия в тебе есть, тут даже к гадалке ходить не надо. Говорю тебе как маг, но вот есть ли у тебя предрасположенность к чему-то, кроме нее – неизвестно. Нужно время.
– Ну да, надеюсь, никто не станет проверять меня на прочность. Я планирую вернуться домой живой и, по возможности, невредимой. И потом, ты даже не рассказал, какие конкурсы там будут. Испечь пирог, станцевать канкан, сыграть на балалайке или стриптиз?
Кир громко расхохотался, утирая выступившие на глазах слезы.
– Нет, стриптиз у нас приветствуется только в квартале красных фонарей или у замужних барышень. Конкурсы разные, будет и музыка, и танцы, и готовка. Все придумывает барон Миртил, он раньше был распорядителем балов у нашего короля Улириана. А сейчас на пенсии.
– Хороша пенсия, ничего не скажешь. На старости лет девиц разглядывать. Может, ты посоветуешь мне какого-нибудь репетитора по вашим танцам?
– Можно, если ты так хочешь. Хотя я бы на твоем месте всю неделю бездельничал, валяясь в кровати и опустошая запасы Иоланты.
– Соболезную твоему горю, много дел, вон сколько писем от поклонниц, – я похлопала его по плечу, кивнув на корреспонденцию, а затем встала и, поддерживая подол платья, спустилась на мягкую траву.
– Ты не боишься простудиться? А вдруг тебя кто-нибудь увидит и осудит за такое легкомысленное поведение – нахождение рядом с мужчиной без сопровождения дуэньи? – шутливо спросил Кир.
– На улице тепло, а здесь, кроме тебя, меня никто не увидит, да и что с того? Занимаюсь оздоровительным процессом, ходить босиком очень полезно, сам попробуй, – я подняла подол платья, обнажая крепкие икры, затянутые в полупрозрачные чулки, словно дразня мужчину. – Что до сопровождения, разве я не могу быть уверена в тебе, как в спутнике, который защитит меня от дурных взглядов и слов? Или мне уже бояться, что ты начнешь распускать руки?
Кир покачал головой, но больше ничего не сказал, продолжив читать письма. Я стянула чулки, убрав их в карман юбки, и стала неторопливо прогуливаться по мягкой траве. Когда повернула обратно к террасе, на последней ступеньке меня ждал Кир. В одной руке он держал балетки, а вторую протягивал мне, и я взялась за нее.
– Почему в твоей обуви салфетки? – удивленно спросил он.
– Они мне велики, вот и подложила.
– Чудеса находчивости. Я распоряжусь, чтобы завтра пришел обувных дел мастер и швея.
– Было бы чудесно, надеюсь, это не введет лорда в финансовый кризис, я и в этих могу походить. В шкафу есть несколько подходящих мне по размеру платьев… – но Кир остановил меня осуждающим взглядом.
– Кира, сейчас ты гостья лорда и одна из конкурсанток, поэтому все, что касается твоего гардероба, состояния здоровья и безопасности – касается и лорда. И впредь, будь любезна, не перечь и не говори, что тебе ничего не нужно, иначе все вокруг решат, что ты простолюдинка, которая счастлива от того, что у нее есть несколько новых платьев и обувь другого размера.
От этой строгой речи мне даже стало не по себе, но он был прав, и я кивнула.
– Раз торчать тут целую неделю до начала конкурса, может, сходим куда-нибудь на разведку? – спросила я. – Сидеть в четырех стенах и никуда, кроме сада, не выходить, скучно. Нужно ведь узнать ваш мир.
– Можно устроить, только если ты будешь паинькой.
– Обещаю не таскать из твоей тарелки еду и ходить обутой, – я сделала реверанс, подражая девушкам из старых фильмов.
– Этому конкурсанток тоже будут обучать: этикет в нашем мире очень важен.
– Не переживай, я не ударю в грязь лицом, ты просто не видел меня в туфлях. Так что все впереди, – о правильной осанке я знала не понаслышке.
На работе, при общении с деловыми партнерами, я должна была выглядеть эталоном грации и учтивости. От посетителей начальника в моей тумбочке появились куча шоколадок, конфет, чайно-кофейных подарочных наборов; я помнила их заигрывания и сладкие речи. «Идеальная осанка и умение правильно, а главное, красиво ходить на каблуках – наше все», – инструктировал Артемий Викторович, и это сказывалось на моих ногах и пояснице.
Его указы, а также оплаченные курсы по этикету и бальным танцам не прошли даром. Первое оттачивало умение вести себя прилюдно, а второе – для грации и гибкости в движениях. Тогда я не жаловалась и радостно узнавала что-то новое, а главное, полезное для себя. И не зря мучилась, натирая пятки и пальцы новыми туфлями, не зря мазала спину разогревающей мазью.
При виде других секретарей и помощников своих коллег шеф кривил губы, а потом, когда мы уезжали с очередного мероприятия, ругал их: «Кривоногие неумехи. Сиськи, губы сделали, лохмы поотрастили, а манеры – как у базарных девок. Даже кофе, не расплескав, не могут подать, не говоря уже о приличной одежде!»
«Знал бы Артемий Викторович, как мне пригодятся эти курсы!»
* * *
Остаток дня Кир провел в кабинете, занимаясь корреспонденцией.
Я читала книги, слонялась по поместью, изучая комнаты: увидела бальную залу, музыкальную комнату с большим роялем, спальни для будущих конкурсанток, и к семи вечера меня начало клонить в сон. Ужинать я не захотела и, приняв душ, облачилась в родную пижаму и юркнула под одеяло. Сон пришел быстро, в нем я видела Снежану. Она сидела на кухне с большой чашкой горячего молока с медом и маслом. На шее повязан широкий шарф.
Бабушка крутится у плиты, пробуя суп на вкус и добавляя немного соли. За окном день.
– Ба, а когда мама вернется? – охрипшим голосом спросила Снежинка.
– Не знаю, детка, она ведь в командировке. Но думаю, что скоро… – женщина обернулась и посмотрела на то место, где я стояла в виде полупрозрачного духа. Поведя носом, мама вдохнула полной грудью и прошептала: – Не знаю, как тебя угораздило туда попасть, но я жду твоего возвращения. С водой пришла, с ней и вернешься. Русалки никогда не оставляют своих в беде, просто позови их…
Я понимала, что она обращается ко мне, чувствуя мое присутствие.
– Ба, ты о чем? – Снежана выпила половину чашки и теперь морщилась: она терпеть не могла молоко.
– Да так, сама с собой. Надо измерить тебе температуру.
Кухню заволокло туманом, и я открыла глаза. За окном глубокая ночь, на часах – три.
«Как же долго я спала?» – сна не было ни в одном глазу.
Оставаться в комнате не хотелось: надев тапочки и накинув халат, я бесшумно спустилась в кухню.
Из окна сюда проникал лунный свет, но чтобы наверняка ничего не задеть, я взяла с плиты коробок со спичками и подожгла все три свечи в подсвечнике на столе.
Здесь стоял и относительно похожий на современный холодильник высокий деревянный шкаф, внутри которого обнаружилось нечто, напоминающее сейф с полками. Внутри мерцал синий магический шарик, от которого исходил холод, сохранявший свежесть продуктов.
«Интересно, как они регулируют температуру?» – я достала охлажденное куриное мясо, сыр и листья салата. В хлебнице нашлась половинка багета. На верхней полке стоял чайник, и пришлось взять стул, чтобы достать его, когда сзади послышался чей-то смешок.
Вскрикнув от испуга, я резко обернулась и свалилась со стула, но меня успели поймать сильные мужские руки. Клацая зубами и прижимая к груди чайник, я увидела Кира.
Мужчина был в длинном фиолетовом халате и такого же цвета тапочках, раскрытый ворот обнажал безволосую грудь, а черные волосы собраны в хвост.
– Ч-чайку захотел? – дрожащим голосом спросила я, таращась на него во все глаза.
– Д-д-да, – передразнил он меня, ставя на пол и забирая чайник.
Щелчок пальцев, и на плите появился круг огонька. Налив из-под крана воды, он водрузил чайник на огонь.
– Я смотрю, ты решила выполнить свою угрозу и под покровом ночи напала на кухню Иоланты, – на его лице бродила усмешка.
– Только не говори, что я тебя не предупреждала. Голодная женщина, особенно посреди ночи, опасна для окружающих, – наставительным тоном поведала я, возвращаясь к ингредиентам для бутерброда. – Тебе сделать?
– Ну сделай, если не шутишь.
– Пф! – фыркнула и протянула на тарелке готовый бутерброд. – Кушайте, не обляпайтесь, сударь.
И с удовольствием впилась зубами в свой. Если бы не появление Кира, я могла бы спокойно обдумать свой сон. «Может, стоит поделиться с ним? Ведь он никому про меня не болтал, хотя пока особо некому. Камердинер и барон и так все знают».
– А чего это ты маньячишь по ночам? – с набитым ртом спросила я, следя за тем, как он скептично осмотрел бутерброд, а потом откусил и, прежде чем мне ответить, быстро прожевал. «Культура так и прет».
– Тоже проголодался. Судя по всему, мы оба пропустили ужин.
– Отвечал на письма своих фанатов?
– Невест лорда, – он оттяпал еще кусок и посмотрел на быстро закипающий чайник.
Я отложила еду на тарелку и сняла с крючков две чашки.
В шкафчике обнаружилась сахарница, мед, варенье и джем, а вот следующая полка была сплошь забита банками с рассыпчатым чаем и кофе.
Кир встал позади меня, пока я думала, какой сорт хочется попробовать.
– Возьми с карамелью, не прогадаешь – это мой любимый, – шепнул он на ухо.
Я взяла баночку, обернутую фиолетовой этикеткой с изображением пластинок с карамелью.
Кир потушил огонь, снял чайник с плиты и залил кипяток в заварник, куда я насыпала две ложки чая.
«Ни дать, ни взять – семейная идиллия», – эта мысль заставила меня улыбнуться.
Мы устроились за столом: я с ногами забралась на стул, а Кир сел сбоку.
– Ты веришь в сны? – шепотом спросила я, согревая холодные пальцы о горячую чашку с чаем.
– Когда как. В нашем мире снам придают небольшое значение, несмотря на то, что мы окружены магией. Но есть и те, кому действительно снятся вещие сны. Почему ты спросила? – в его синих глазах появилась подозрительность, и я не могла понять, с чем это связано.
«Он вроде и говорит всегда спокойно. Сам по себе сдержанный и одновременно умеет посмеяться, но глаза – слишком много в них скрытой опасности. Какая-то неестественная синева…»
– Мне приснился сон, в котором я видела свою маму и дочь. Они сидели на кухне, мама варила ей куриный бульон, а Снежинка морщилась, пока пила горячее молоко, – я улыбнулась, вспоминая лицо дочери, заботу мамы, обстановку квартиры. – Но было ощущение, что мама меня увидела. Она сказала, что я вернусь, а еще сказала, что русалки никогда не оставляют своих в беде. Что бы это могло значить?
– Хм, либо это просто сон, либо… Ты никогда не испытывала тягу к воде? Единение с ней или что-то в этом роде?
Я надолго задумалась, вопросы Кира навеяли воспоминания.
С детства я не боялась воды, быстро научилась плавать, и даже когда заплывала далеко, то ничуть не уставала. В воде мне было комфортно, особенно в дождь, но, сколько себя помню, я терпеть не могла морепродукты. Они просто не лезли в горло, и если я видела свежую рыбу или кальмаров на прилавке, то меня подташнивало.
– Сложно сказать, я люблю купаться, но кто не любит поплескаться в море или бассейне? – я пожала плечами.
– Просто купаться и чувствовать единение с водой – это разные вещи. Но об этом пока что рано говорить, поскольку в тебе не проявилась магия, – он встал из-за стола и подошел к стеклянному буфету, где стояли золотые коробочки. Вытащив одну из них, он поставил ее на стол и открыл крышку.
Это оказалось похоже на восточные сладости, и я с удовольствием их попробовала, запивая чаем.
– Ты не знаешь, у лорда Аристида нет собак или котов?
– Котов нет, но у него есть два волка – Тобиас и Маулез.
– Настоящие волки? Они большие?
– Завтра увидишь, если не вздумаешь совершить ночную прогулку по саду, – он многозначительно на меня посмотрел.
– Намек поняла, – покончив с бутербродами и сладостями, я убрала посуду в раковину и быстро все вымыла.
Вытирая полотенцем руки, я поймала на себе немного удивленный взгляд мужчины.
– Да, я вымыла посуду, тебя снова что-то не устраивает? – развесила полотенце на спинке стула и, погасив свечи, прошла мимо него.
На лестнице Кир нагнал меня и осторожно взял под локоть:
– Мало ли, вдруг у тебя опять обморок случится, а ведь конкурс невест еще не начался.
– Я тебя умоляю, все на твоем конкурсе будет в порядке. Может, и тебе найдем там даму сердца, если, конечно, лорд не выберет ее раньше. Какие у него критерии по отбору будущей жены?
– Умная, спокойная, беспроблемная, умеющая вести себя в обществе и подавать пример другим. Привлекательная, сильная в магии, и чтобы в ней было нечто особенное, что привлечет к ней лорда как мужчину к женщине.
– Ну, если барышни вздумают показать ему широту своей души, – я провела руками от груди по талии. – То, думаю, он даже не вспомнит о том, что у него вообще есть какие-то требования. Мужчины любят глупеньких девушек, а умниц-разумниц боятся, как, впрочем, и просто сильных духом. Правда, судя по тому, что вы все при нем и отнюдь не глупцы, то я могу предположить, что он умен и дальновиден, раз решил сделать из выбора эдакий конкурс. Завоюй мое сердце, а пятку получи в подарок, – со смешком сказала я.
– Поверь, у него слишком много забот, чтобы сидеть целыми днями и выбирать, как карту из колоды, какая же невеста ему подходит. Он терпеть не может тратить время зря, и к кандидатке будут самые высокие требования. Стать женой лорда – это ничто, а вот самого советника короля и главного мага в одном лице – совершенно другое.
– Боги! Неужели за беднягу выйдут замуж по расчету, а не из-за светлого чувства и сердца, полного страсти? – я комично вскинула руки вверх и тут же приложила к груди. – Представляешь, каково ему придется? Беднягу будет осаждать целая компания девиц, кстати, сколько их всего прибудет?
– Я получил письма-подтверждения от тридцати семейств.
«Ничего себе конкурс, столько девушек на одного мужика!»
Кир открыл дверь в мою комнату и вошел следом, осматриваясь.
– Мне его искренне жаль, но я-то точно ему не подойду, – я зажгла светильник у кровати. – Во-первых, я не из ваших мест, во-вторых, у меня дочь от первого брака, и я уже не невинная дева…
– Больше всего лорду важна сила невесты, поэтому будь спокойна. Невинность в приоритете только у молодых леди из приличных семей. Никому не захочется брать ту, которая очернила свою репутацию. В эту категорию не входят вдовы и разведенные, а такие тоже будут присутствовать на конкурсе. Чуть позже ты сама все узнаешь.
– Но если всех будет досматривать врач и на всю ивановскую, точнее валенторскую, известит, что я чуть ли не падшая женщина? – я присела на край кровати, а Кир заботливо укрыл меня пледом.
– Врач не станет тебя досматривать или тем более всем рассказывать личную информацию – это запрещено. Если же начнутся вопросы конкретно от конкурсанток, то ты имеешь полное право не отвечать на них. Те, кто опорочил свою честь, будут отсеяны.
– Строгие правила, – мне было искренне жаль девушек, у которых мог случиться подобный конфуз. «Конечно, в их мире другие правила, а этикет как жесткие тиски, в которых живешь всю жизнь. Шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте, а точнее, плаха или что-то похуже».
– Ну а по уровню магии? Как я за неделю смогу ее в себе развить, чтобы меня не выгнали?
– Это называется инициация. Для нее необходимо какое-нибудь сильное душевное потрясение.
– То есть мне пойти и выпрыгнуть из окна, чтобы как следует встряхнуть себя? А точнее вытряхнуть душу из моего бренного тела, – моё лицо выражало абсолютный скепсис.
– Лекарь тебя подлатает, но не факт, что лорд будет благодарен той, которая устроит шум и привлечет лишнее внимание к его дому и персоне.
– Значит, он не из тех, кто пристает к беззащитным девушкам в полумраке их апартаментов… – от моего намека глаза Кира недобро блеснули, но я тут же улыбнулась, шутливо бросив в него атласной подушкой, которую он ловко поймал. И продолжила спрашивать:
