Луиза Аллен
Грешная девственница

Полная версия

Глава 2

– Апрель в Лондоне. Лучше ничего не бывает. – Спаниель застыл и вопросительно взглянул на Эйвери. – Бет, я вижу, ты согласен. Беги, выгони из норы какого-нибудь кролика.

Дробовик с опущенным в целях безопасности стволом покоился у него на руке. На тот случай, если он заметит одного из пушистых хищников, крадущихся в сторону огорода. Однако Эйвери прихватил ружье просто для того, чтобы найти повод для прогулки, пока ярко светило солнце и дул тихий ветерок.

«Я прожил почти половину жизни, – подумал он, усмехнувшись так, будто избрал предметом иронии самого себя. – В этом году мне стукнет тридцать, а я наслаждаюсь покоем сельской местности. Если так продолжится, я стану провинциальным сквайром, найду тихую жену, произведу на свет кучу детей и каждый год буду стричь овец, чтобы внести в свою жизнь хоть какое-то разнообразие».

Зрелые годы он провел в столицах Европы, участвуя в баталиях международной дипломатии. Эйвери думал, что здесь ему будет скучно или же сельская жизнь вызовет в памяти неприятные воспоминания о детстве, однако пока он чувствовал себя прекрасно. Объезжая свои владения, он убедился, что парк находится в хорошем состоянии, как и жилой дом на ферме, и жилища фермеров-арендаторов. Пирс был бы доволен, хотя он не очень интересовался земледелием. С раннего детства его кузена влекла военная служба.

«Он был безмятежен, но капризен», – поправился Эйвери. Легко содержать любовницу в городе, не впутывая ее в свои домашние дела. Однако уединенный сельский дом и маленький ребенок требовали соблюдать благоразумие. А порядочность подсказывала, что было бы цинично обустраивать любовницу в Лондоне и одновременно искать себе невесту.

Все еще смутно размышляя о женщинах, Эйвери объехал группу из четырех буковых деревьев и застыл на месте. Под его обутой в сапог ногой треснула сухая ветка.

– Ой! – Сидевшая на стволе упавшего дерева женщина в черном вскочила. Но, заметив его, отпрянула назад. Ее лицо побледнело, глаза широко раскрылись. Эйвери показалось, что она хрупка, но крепка духом. Ее взгляд метнулся к ружью, затем к его лицу. На фоне темного дорожного платья выделялись ее белые руки, сложенные вместе.

– Прошу прощения, мадам. У меня не было намерения испугать вас.

– Наверное, я нарушила чужие владения. – У нее оказался приятный голос с легкой хрипотцой, отчего Эйвери показалось, будто она плакала. Он догадался, что эта женщина не просто строго одета, а носит траур. На пальце у нее было кольцо. Вдова. – Местные жители подсказали мне, что через это имение ведет дорожка общего пользования, однако я заметила оленя, приблизилась к нему и заблудилась… Милорд, если вы мне покажете дорожку, я вернусь назад и перестану быть нарушительницей. – Она уже пришла в себя от испуга и говорила холодно и твердо.

– Вы знаете, кто я такой?

Хлопая ушами, спаниель подбежал к женщине и сел у ее ног. С уверенностью человека, привыкшего к собакам, она наклонилась, чтобы погладить спаниеля по голове, при этом ее черные глаза сверлили Эйвери.

– Лорд Уикхем, местные жители описали мне вашу внешность.

В ее взгляде не было заметно ни дерзости, ни попытки кокетничать. Она могла бы с таким же успехом разглядывать дерево позади него, однако по телу Эйвери прокатилась волна жара. Однако он почему-то насторожился. Эйвери охватили нежные мысли, но при этом ему почудилось, будто один его приятель, искушенный в дуэлях, поднял меч, как бы предостерегая его.

– Мадам, вы меня знаете, а я вас нет, – сказал он, зная, что маска дипломата надежно защищает его.

– Я Кэролайн Джордан. Миссис Джордан. Я сняла коттедж Крофта на несколько месяцев. – Похоже, женщина вполне овладела собой, но она ведь была не молоденькой девушкой, которую мог смутить случайный незнакомец. Она была молодой женщиной. Эйвери прикинул, что ей немногим больше двадцати, но меньше двадцати пяти лет. Судя по речи, спокойному достоинству и платью из дорогого черного материала, она была хорошо воспитанной леди. Стоя под деревьями в элегантном черном платье, она выглядела здесь подобно блестящему нефритовому ожерелью на куче угля.

– Миссис Джордан, в таком случае добро пожаловать в Вестервуд. Вы действительно оказались в стороне от дорожки, но я верю, что вы не станете охотиться за моей дичью и не снесете мои ограды. Можете гулять здесь, когда вам захочется. – Что же дернуло его за язык? Почему он сделал такое предложение?

– Благодарю вас, лорд Уикхем. Может быть, вы любезно покажете мне дорожку, ведущую к моему коттеджу?

Эйвери сделал движение, и его что-то кольнуло. На этот раз его ощущения носили чувственный характер, хотя она не сделала ничего такого, что можно было бы принять за флирт. Миссис Джордан потревожила его душевный покой, она осознавала свою женскую привлекательность. Она не сомневается в своих способностях, ей не нужно прибегать к каким-либо уловкам, предположил он. Однако ее глаза смотрели холодно, что говорило о чем-то большем, нежели равнодушие. Возможно, она даже не догадывалась, какое впечатление производит.

– Это мне по пути, если вы не возражаете прогуляться вместе со мной. – Эйвери обращался к ней так же вежливо и сдержанно, как и она к нему. Он обошел упавшее дерево, свистом подозвал собаку и направился к дорожке, протоптанной его собственной лошадью. Однако Эйвери не предложил ей руку.

– Вы преодолеваете это препятствие? – спросила миссис Джордан, указывая на глубокие следы копыт перед упавшим деревом, на котором только что сидела. – Мне кажется, что сделать это не так просто.

– Мой скакун легко берет его. Мадам, вы занимаетесь верховой ездой?

Миссис Джордан не отставала от него, без всякого усилия делая большие шаги. Она запросто усидит на лошади. И на всем другом тоже, – подсказывало Эйвери навязчивое воображение.

– Я занималась. До того как надела траур. – Миссис Джордан произнесла это не глядя на него. Эйвери вдруг захотелось увидеть выражение ее глаз, движение губ, а не только повернутый к нему профиль. Он решил, что ее нос чуть длинноват, однако подбородок и скулы изящны. От холода ее щека порозовела, контрастируя с изгибом темных бровей и ресницами.

– Вас давно постигла эта утрата? – решился он спросить.

– Некоторое время назад, – ответила миссис Джордан тоном, исключавшим дальнейшие расспросы.

Ладно, мадам, если вы желаете продолжать такую игру, я больше не стану докучать вам! Эйвери не привык, чтобы женщины относились к нему пренебрежительно, однако ее поведение, возможно, вызвано робостью или горем. Он больше привык к дипломатическим кругам, нежели лондонскому обществу, а леди, имевшие обыкновение присутствовать на зарубежных политических баталиях, были не из робкого десятка.

– Здесь нам придется расстаться. – В этом месте дорожка пересекалась с низкой изгородью, откуда каменные плиты, пристроенные к ней сбоку, образовали грубые ступени, ведущие к лужайке. – Если пойдете туда… – Эйвери указал в сторону леса, – то снова окажетесь на тропинке, которая выведет вас к церкви.

– Благодарю вас, милорд. До свидания.

Она уже собралась уходить, когда Бет гостеприимно затявкала. Миссис Джордан испугалась и споткнулась. Эйвери успел протянуть руку и удержать ее от падения.

– Папа! Вот ты где! Ты опоздаешь на чай. Мы собираемся пить его на лужайке.

Мисс Джордан обернулась и взглянула на Алису, стоя на краю спуска. Эйвери поддерживал ее одной рукой. Он чуть отпустил миссис Джордан, та продолжала неподвижно стоять на месте рядом с ним. Он мог бы поклясться, что расслышал, как она затаила дыхание. Миссис Джордан стояла так близко, что Эйвери уловил запах вербены лимонной.

– Мадам? Вы не ушиблись? Прошу прощения за несдержанные манеры дочери.

Похоже, вдова действительно задержала дыхание, ибо сейчас оно стало прерывистым.

– Пустяки. Я чуть подвернула лодыжку, когда хотела обернуться.

– Папа, эта леди будет пить чай с нами?

– Нет… я…

Черт подери, она здесь совсем чужая, она в трауре, она никого не знает. Что плохого, если она останется?

– Миссис Джордан, не хотите присоединиться к нам? Наверное, вашей лодыжке надо немного отдохнуть. – Видя, что миссис Джордан молчит, Эйвери добавил: – К тому же мы будем пить чай вне дома.

Он сказал это на тот случай, если миссис Джордан приняла его за опасного повесу, который использует детей в качестве приманки, чтобы скрыть нечистые помыслы соблазнителя. Манеры провинциала были ему не менее чужды, чем жителя Лондона.

– Благодарю вас, лорд Уикхем. С большим удовольствием. – Миссис Джордан приподняла голову, чтобы взглянуть на девочку, стоявшую выше ее. – Здравствуй, – произнесла она так серьезно, будто обращалась к герцогине.

– Здравствуйте, мадам. – Девочка («она ведь моя дочь», – подумала Лора) присела в изящном реверансе. – Меня зовут Алиса. – Она была без шляпки, в зеленом хлопчатобумажном платье с белым фартуком, на котором остались следы насыщенного играми дня.

– Позвольте мне, – предупредил лорд Уикхем, прежде чем Лора успела отреагировать. – Эти ступени надежнее, чем кажутся. Если вы обопретесь на мою руку, то легко подниметесь по ним.

– Спасибо. – Лора последовала его совету. Ставя ногу на первую ступень, она сообразила: надо продемонстрировать, что ее нога действительно пострадала, и шагала прихрамывая.

Когда Лора оказалась на последней ступени, Алиса протянула ей руку и маленькими цепкими пальчиками ухватилась за ее кисть:

– Позвольте, я помогу вам.

Лору точно молния пронзила. Она споткнулась, упала на колени, пальцы ее руки сплелись с пальчиками Алисы. – О!

Глаза Лоры наполнились слезами, она часто заморгала, а потом зажмурилась, противясь желанию схватить дочь и бежать без оглядки.

– Наверное, вы не просто подвернули лодыжку. – Мужчина склонился над ней. Лора склонила голову, пряча от него лицо. – Алиса, отпусти ее, беги к Питерсу и скажи, чтобы он принес миссис Джордан стул и скамеечку для ног.

Лора была готова зарычать на него, когда Алиса отпустила ее руку и побежала вверх по склону лужайки. Однако она лишь сделала вид, что ее слезы выступили от боли.

– Позвольте мне. – Прежде чем Лора успела возразить, Эйвери поднял ее на руки и последовал за девочкой. – Я пошлю за доктором Персом.

– В этом нет надобности, – спокойно произнесла Лора, борясь с желанием вырваться из его рук, наброситься на него с кулаками и потребовать вернуть ее дочь. – Думаю, мне станет лучше после короткого отдыха.

– Пусть так, но я все равно пошлю за врачом.

Эйвери был не из тех мужчин, кто терпел возражения, Лора это сразу поняла.

– Спасибо, но лучше не надо.

– Как пожелаете.

«Я желаю именно так. Неужели никто не смеет возразить тебе?»

Лоре с трудом удалось обрести некоторое спокойствие, и она тут же решила вывести его из равновесия:

– Леди Алиса прелестный ребенок.

Последовала напряженная пауза, которую Лора и не заметила бы, если бы не настроилась на возможную реакцию Эйвери. Не замедляя шага, лорд Уикхем ответил:

– Она не леди Алиса. Она просто мисс Фолконер.

– О, прошу прощения. Кажется, местные жители говорили, что вы граф. Должно быть, я их не так поняла.

– Я граф. Однако я никогда не состоял в браке и уж точно не знаю матери Алисы. – Лора тихо ахнула от удивления, а он, наверное, подумал, что столь неожиданный ответ смутил ее. – Не думаю, что ребенок должен страдать за грехи отца. Я не стану скрывать ее вдали от людских глаз, не допущу, чтобы люди думали, будто я стыжусь ее.

– Ни в коем случае. – Лора внимательно посмотрела на него и не без ехидства добавила: – К тому же девочка очень похожа на своего отца.

Эта колкость достигла цели. Лора почувствовала, как мышцы его рук напряглись, но и только, своего волнения он больше ничем не выдал.

– Вы правы, – согласился лорд Уикхем, не обращая внимания на тон, каким Лора сказала это.

Как странно вести подобный разговор со своим противником, в то время как он несет тебя на руках. Лора не могла определить, что он чувствует, его лицо было бестрастное, голос спокоен. Эйвери не мог ни в чем заподозрить ее, чем, наверное, и объяснялось его спокойствие.

Лора чувствовала запах его кожи и чистого белья.

Аромат мужского тела, ощущение крепких, сильных рук кружили ей голову.

Они достигли вершины склона. Лора уже вполне успокоилась, теперь ее занимало только одно – как ей вести себя с этим человеком.

Под широкими ветвями огромного кедра раскинулась зеленая лужайка. Окна, доходившие до самой земли, были распахнуты настежь. Дул весенний ветерок. Слуги вынесли стол, стулья и расположили их под деревом, расставили посуду на столе. Алиса что-то говорила лакею, тот слушал ее наклонившись и смотрел в ту сторону, куда показывала девочка.

– Какой очаровательный дом. – Он должен был стать ее домом. Ее домом, домом Алисы. Лора еще ни разу в нем не бывала, но Пирс рассказывал о нем в те короткие бурные дни, когда они встречались. Этот дом мог стать их любовным гнездышком вдали от шума людской суматохи Лондона. Гнездышком для них одних. Лора мечтала о том, как создаст свой семейный очаг, и ее герой, вернувшись с войны, обретет здесь любовь и покой. Она представляла, как Пирс, такой красивый и счастливый в пурпурном мундире, сидит под кедром, вытянув длинные ноги.

– Да, это чудесный дом. Он хорошо спланирован. Но маловат, если сравнить с Уикхем-Холл, да и само имение невелико, зато здесь плодородная земля.

– Значит, это не основное ваше имение? – спросила Лора, когда они остановились у стола.

– Нет. Оно досталось мне в наследство от кузена. Вот стул для вас. – Эйвери ждал, пока слуга устанавливал прочный стул с подлокотниками. Алиса, чуть покачиваясь от тяжелой ноши, опустила перед ним скамеечку для ног. – Вот так.

Лорд Уикхем ловко усадил Лору на стул, но вовсе не проявлял желания поскорее выпустить ее из своих рук. Лора наблюдала за ним из-под ресниц, пока он шел к своему месту. И с какой стати он подхватил ее на руки? Лора пока еще не прибегла ни к одной из своих уловок, чтобы обольстить его. Ей было не до того, она подавляла желание осыпать его обвинениями и упреками.

А если ей понадобится очаровать его? Достойно ли это – пойти на такое, испытывая к нему столь противоречивые чувства? А почему бы нет? Ей всегда легко удавалось привлечь внимание мужчин, если возникало желание немного поиграть с их чувствами. И ей уж точно не составит труда обворожить этого мужчину. Он был таким же привлекательным, как и Пирс. Возможно, даже более привлекательным. Это был уже зрелый, сильный мужчина… к тому же опасный.

Лора улыбалась Алисе, а разговаривая с Уикхемом, чувствовала, как тает ее холодность к нему. Ей представилась возможность видеть свою дочь, говорить с ней. Если бы еще можно было взять ее на руки.

– Большое спасибо за то, что ты принесла мне скамеечку.

Лора положила свою ногу на скамеечку и поймала на себе быстрый взгляд графа, когда поправляла юбки, чтобы прикрыть лодыжку. «Похоже, он не так уж безразличен ко мне. Это полезно иметь в виду… Неужели, – Лора поежилась при этой мысли, – с таким мужчиной можно пофлиртовать?»

– У вас сильно болит нога? – Алиса стояла рядом с ее стулом, опустив руки на подлокотник, и внимательно изучала лицо Лоры. У нее были ясные зеленые глаза, и брови, как у ее настоящего отца, создавали впечатление, будто она все время чуть улыбается.

– Нет. Сейчас, когда нога в покое на скамеечке, мне намного лучше. Спасибо. Наверное, я чуть растянула ее. – Интересно, унаследовала ли девочка какую-нибудь из ее черт? Лора изучала маленькое детское личико и не обнаружила ничего, что могло бы выдать их родство, если только, может быть, не считать изящно очерченный носик и изгиб верхней губы. У Алисы не было ничего от Лоры – ни темных волос, ни карих глаз, ни бледной кожи. Может быть, сходство проявится, когда девочка повзрослеет. Это было опасное желание.

– Почему на вас черное платье? Кто-то умер? – спросила Алиса.

– Алиса, это неуместный вопрос. – Граф отодвинулся от стола. По его лицу было заметно, что он недоволен.

– Тут нет ничего неуместного. – Лоре было легче рассказать о себе в ответ на невинный вопрос ребенка, нежели пытаться делать это в разговоре с графом. – Да, Алиса. Я потеряла мужа. – Ведь Пирс был ее мужем во всех отношениях, за исключением брачных обетов в церкви. – Затем умерли мои родители.

Маленькие теплые пальчики Алисы обвили руку Лоры. Девочка доверчиво смотрела на нее. От этого нежного прикосновения у Лоры заныло сердце.

– Вот почему у вас грустные глаза, – сказала девочка, и ее губы дрогнули. – Я потеряла свою маму. Это правда – я потеряла ее, но она жива. Папа говорит, что мама ушла и больше не вернется.

«Мне не вынести этого. Но я должна держать себя в руках».

– Думаю, твоя мама вернулась бы, если бы могла, – заметила Лора и кончиками пальцев дотронулась до личика девочки. – Наверное, она вспоминает тебя каждый день. Но мы не всегда можем поступить по своему желанию, даже если этого так хочет наше сердце.

– Алиса, сходи к мисс Блексток и попроси ее присоединиться к нам.

Лора взглянула на Алису, но та, видно, не испугалась ни резкого приказа Уикхема, ни повелительного тона. Казалось, девочка испытывала только доверие и любовь к человеку, которого считала своим отцом. Лора провожала взглядом маленькую девочку, пока та не исчезла в доме, затем, не мешкая, спросила о том, что ее взволновало:

– Почему вы не сказали девочке, что ее мать умерла?

Глава 3

Лорд Уикхем не возмутился Лориному вопросу, хотя имел на то все основания.

– Я не хочу лгать ей, – резко ответил он. – Миссис Джордан, вы пьете чай с молоком или лимоном?

– С лимоном, благодарю вас. – Лора обратила внимание на то, как легко он это произнес. – Однако вы… – Она не договорила, вовремя спохватившись. «Однако вы же внушили девочке, что приходитесь ей отцом». – Вам не кажется, что девочке труднее смириться с нынешней ситуацией? – Выражение его лица стало еще более язвительным. – Прошу прощения, милорд, я не имею права говорить об этом.

– Вы нравитесь Алисе, – заметил лорд Уикхем, не отвечая на ее вопрос и не обсуждая его. – Мисс Джордан, у вас есть дети?

– Я потеряла ребенка. Других у меня нет.

Можно было без опасения сказать, что она родила ребенка, он не увидит в ней сходства с Алисой. Лора в этом нисколько не сомневалась. Если лорд соизволит немного подумать, то естественно придет к выводу, будто она вышла замуж года три или четыре назад, спустя некоторое время после первого выхода в свет, а это укладывалось в традиции представителей высшего общества и давало достаточно времени для ухаживания и брака. Сейчас Лоре было почти двадцать пять лет. Стоило ей посмотреться в зеркало, чтобы убедиться в этом.

– Мне кажется, Алиса по природе очень дружелюбный ребенок.

Он кивнул и передал Лоре тарелку со сластями и пряностями.

– У нее есть друзья, с которыми она может поиграть?

– Нет, ни одного. Почти всю свою жизнь Алиса провела за рубежом. Мы вернулись с континента более месяца назад. Много упущено, но вы, мисс Джордан, подняли этот вопрос кстати. Мне следует завести знакомства в этой округе, чтобы подыскать ей друзей ее возраста.

– Милорд, у меня не было намерения критиковать вас.

Лора сказала неправду. Как быстро он раскусил ее. Как дипломат, этот человек привык наблюдать за выражением лиц, прислушиваться к интонациям голоса и анализировать, о чем человек думает в действительности. Лоре придется вести себя осторожнее. Она бросила взгляд на дом и тут же отвела его. Он не должен заметить зависть в ее взгляде.

– Но я понял ваш намек, – ответил лорд Уикхем и впервые одарил Лору искренней улыбкой. Она поймала себя на том, что улыбается ему в ответ, и ничего не могла с собой поделать. Когда этот человек улыбался, его очарованию было трудно противостоять. И это сбивало с толку, ведь в лорде Уикхеме она не должна видеть ни одной хорошей черты. Ни одной, он ведь продажная душа, крадущая детей. Лора опустила взгляд, чтобы он не успел разгадать противоречия, раздирающие ее.

– Папа! А вот и Блеки. – Алиса, которая, похоже, не умела ходить степенно, резко остановилась перед Лорой. «Она такая же бойкая, как я в детстве». Лоре стало горько при этом воспоминании. – Миссис Джордан, это Блеки.

Няня сделала реверанс.

– Мадам, меня зовут мисс Блексток.

– Мисс Блексток, мисс Фолоконер – ваша гордость. «А вы можете гордиться заботой лорда Уикхема об Алисе», – подумала Лора, неохотно отдавая ему должное за достойное обращение с ребенком. Значит, лорд все же не такая уж продажная душа, если Алиса любит его и если он столь тщательно подбирает людей, которые должны заботиться о ней. Столь справедливые мысли пришлись Лоре не по вкусу, ее обуревало лишь желание ненавидеть его.

– Благодарю вас, мадам. – Послышалась какая-то возня, когда няня села рядом с Алисой, затем возник спор, когда ребенку захотелось сначала взяться за пирог, а не хлеб с маслом. Все это обычно для непринужденной семейной трапезы, но совсем не то, чего Лора ожидала и опасалась. Неторопливо поедая сэндвич с кресс-салатом, Лора поняла, что все это смущает ее.

Лора собиралась избавить своего ребенка от властного, ловкого и холодного тирана, а вместо этого нашла счастливую девочку и начала подозревать, что за внешней суровостью этого мужчины скрывается любящий отец.

Наконец-то чай допили, Алиса лестью выманила последний кусок пирога у графа, несмотря на то что мисс Блексток пыталась протестовать. Алиса соскользнула со стула.

– Мне можно встать, папа?

– Ты уже встала, – ответил он.

Алиса улыбнулась ему, и на ее щеках появились ямочки, затем девочка серьезно посмотрела на Лору.

– Миссис Джордан, вы еще придете к нам в гости? У нас очень весело и всегда найдется вкусный пирог. Возможно, тогда вам не будет так грустно. Вы сможете поиграть с моими котятами.

– Мисс Алиса! – Мисс Блексток поднялась и виновато посмотрела на Лору.

– Пирог действительно был очень вкусным, а в столь приятной компании мне уже сейчас весело, – ответила Лора. Сможет ли она прийти сюда еще раз? Осмелится ли? Не следует обещать ребенку то, что она, вероятно, не сможет выполнить.

– Джексон! – На зов графа появился слуга. Широко шагая по газону, он приближался к ним. – Пошлите кого-нибудь в конюшню. Пусть Феррис запряжет двуколку и отвезет мисс Джордан домой.

– Умоляю вас. Не обременяйте себя. Я дойду сама, – возразила Лора, когда слуга поспешил к дому. – С моей лодыжкой уже все в порядке.

– Я не допущу, чтобы вы отправились в путь без сопровождения. К тому же будет лучше, если мы не выйдем из леса вместе. – Граф снова улыбнулся, на этот раз он намекал не на возможное заигрывание, а на то, что отлично знает правила хорошего тона.

– Как скажете, лорд Уикхем. – Если бы Лора опустила глаза, прикрыла бы их ресницами, то дала бы понять, что догадалась о смысле его взгляда. В ответ она состроила ему дежурную светскую улыбку, в которой, однако, не было и намека на флирт. – Благодарю вас.

– Просто не знаю, что делать. – Лора расхаживала по гостиной, ее черные юбки задевали книжный шкаф, стоявший по одну сторону, и диван по другую. – Я думала, что девочка несчастна и одинока, но похоже, она любит его, а он любит ее.

– А что бы вы сделали, если бы она была несчастной? – строго поинтересовалась Меб. – Похитили бедную малышку?

– Думаю, я обратилась бы в суд, – ответила Лора. – Конечно, я понимаю, что тогда погибла бы моя репутация, но это единственный выход, какой приходит мне в голову. Разумеется, если бы все шло как в готическом романе, тогда можно было бы похитить Алису и прятать ее в замке с башнями, пока не явится мой принц и не спасет нас обеих.

«Правда, у меня нет принца. Да он мне и не нужен».

– Но девочка ведь счастлива, за ней хорошо ухаживают и любят. Почему не оставить все как есть? – спросила ее верная служанка, уперев руки в бока. – Я не могу смотреть на то, как вы предаетесь отчаянию. К тому же мне пора заняться уборкой.

– Потому что он не заслуживает ее! Он лгал, он обманывал и купил девочку, будто та была рабыней. Он не имеет права на нее.

– Она незаконнорожденная, – изрекла Меб, протирая полки тряпкой. – От этого никуда не деться. Граф достойный человек, а с ним девочке лучше, раз он добр к ней. Он способен защитить ее лучше, чем вы.

– Он богат, он принадлежит к привилегированному классу, он…

– И вы тоже, – выпалила Меб против своей же логики. – Но он мужчина и способен защитить девочку разными способами. Его репутация не пострадает из-за того, что он признал ребенка любви, а ваша погибнет, как и все влияние, которым вы еще можете воспользоваться.

– Мне он не нравится. – Устав от нервного напряжения, Лора почти упала на диван, утонув в подушках.

– Это как-то связано с тем, что он угостил вас чаем? – спросила Меб. – Вам ведь не жить с ним. А Алисе приходится.

– Я – мать Алисы! – с тоской почти крикнула она. – Все эти годы я думала, что ее нет на этом свете. И вдруг обнаружилось, что девочка жива. У меня появилась надежда, которая тут же и угасла, когда меня снова обманули. Но она жива. А теперь… Теперь мне надо сделать ради Алисы все возможное. Мне так больно, Меб. Так больно.

– Ах, моя милая… – Меб отбросила тряпку в сторону, – только не плачьте. Последнее время вы часто даете волю слезам.

– Я не плачу. – Глаза Лоры были сухими, но сердце обливалось слезами. Ее душа кровоточила.

Меб тяжелой походкой пересекла комнату и села на диван.

– Девочка любит его, и, видно, он сделает для нее все возможное. Он, похоже, один из тех, кто держится за семью, что бы ни случилось. И этим гордится их род. Вам следует радоваться за нее и заняться собственной жизнью. Вскоре он отправится за границу. Эти дипломаты странствуют повсюду. Только подумайте, сколь новых мест увидит девочка, как она будет радоваться. А когда она вырастет, он даст ей огромное приданое и найдет ей прекрасного мужа. Она будет счастлива. Вот увидите.

– Я знаю. – «Я знаю. Все так и должно быть. Я рада, что она жива, так умна, весела, добра и прелестна. Но она так и не узнает, что Пирс был ее настоящим отцом, она так и не узнает, что мать любила и желала ее». – Останусь здесь на неделю. Только на неделю. Я увижусь с ней еще раз. Я хочу убедиться, что она действительно находится в надежных руках, затем вернусь в Лондон, сниму траур и вернусь в общество.

– Вот это правильно. Но кто же будет сопровождать вас? – спросила Меб. – Вы отвергли всех этих низеньких и толстых ухажеров, которые наносили вам визиты, откликнувшись на брачное объявление. – Меб встала и весело хлопнула Лору по плечу, затем ушла искать свою тряпку.

– Я написала Флоренс, кузине матери. Она вдова, ей живется не очень хорошо. Она говорит, что с удовольствием будет сопровождать меня.

– Что? Леди Карстерс? Та самая, про которую ваша мама говорила, что у нее в голове солома вместо мозгов? Из нее не получится хорошей компаньонки.

– Я слишком стара для других компаньонок. Мне нужна всего лишь леди, которая поддержит меня морально.

– Вот как. – Меб фыркнула.

– Да, я понимаю. Кое-кто скажет, что я поразительно легкомысленна, но мне уже поздно заботиться о своей репутации, да я и не жажду обзавестись мужем. Пока передо мной двери открыты, мне все равно.

– Найдется не один мужчина, готовый смотреть сквозь пальцы на грешок из вашего прошлого.

– Ты хочешь сказать, он поступит так ради моего происхождения и приданого? – Найдутся и джентльмены, готовые не придавать значения рождению Алисы, когда настанет ее время выходить замуж, и все из-за влиятельного отца и денег, которые пойдут на приданое. – Думаю, вряд ли найдется такой мужчина. К тому же мне нужен человек, который готов на все ради любви. – Но вряд ли какой-то мужчина тронет ее сердце и пробудит ответные чувства. Лоре не хватит смелости пойти на такой риск, еще одна неудача убила бы ее.

«Ты струсила», – насмехался ее внутренний голос. Когда-то Лора была готова на все ради любви. Но не сейчас. Сейчас она была готова лишь страдать и сражаться за благополучие Алисы.

Вдруг Меб хлопнула рукой себя по лбу:

– Так недолго и собственное имя забыть. К вам приходили, пока вас не было. Я совсем забыла об этом, когда вы, белая как полотно, вернулись в том шикарном экипаже. Посетители оставили свои визитные карточки. Я принесу их.

– Три визитные карточки. – Лора взглянула на них и обнаружила, что на них значатся имена замужних леди. У визиток были загнуты углы. А это означало, что их владельцы приходили сами. – Твой поход в местный магазин явно вызвал некоторый интерес.

– Женщина, стоявшая за прилавком, настоящая сплетница и, видно, рассказала всем, кто к ней заходил. Я постаралась намекнуть, кто вы, чтобы знали, что мы респектабельны и с кредитом не возникнет никаких проблем. То есть я сообщила, что вы именно то лицо, за кого себя выдаете, – поправила себя Меб и шмыгнула носом.

– Миссис Гордон, достопочтенная миссис Фили от и миссис Триммет. Думаю, она – жена пастора, поскольку здесь значится адрес дома приходского священника.

Я проведаю их завтра. На визитных карточках сообщается, что по вторникам они всегда дома.

– Что? Вы ведь очень рискуете. Они могут кое-что пронюхать.

– С какой стати они начнут сомневаться, что я не та, за кого выдаю себя? Я ведь не выдаю себя за леди, занимающую положение, которое могло бы вызвать их любопытство. К тому же будет странно, если я не явлюсь с ответным визитом. – Лора смотрела на визитки, которые держала веером на ладони и поняла, что уже приняла решение. – Я останусь здесь на неделю и разузнаю все о лорде Уикхеме. Эти леди и их подруги будут сгорать от любопытства, ожидая его прибытия. К тому же они расскажут много интересного.

– А вы прежде говорили, что сплетни вам не по душе, – пробормотала Меб.

– Это так, но я воспользуюсь ими, раз нет иного выбора. Могу спорить на крупную сумму, что эти леди знают все о том, что происходит в господском доме. Остается лишь дать им повод рассказать мне об этом.

Постучав в дверь дома приходского священника следующим утром, Лора подумала, что один из недостатков роли, которую она играла, заключается в том, что у нее нет ни слуги, ни экипажа.

– Мадам? – Ливрейный слуга, открывший дверь, уж точно не смахивал на напыщенного лондонского дворецкого. Лора вздохнула с облегчением. Она вряд ли осмелилась бы вести себя как дочь графа, если бы слуга отнесся к ней пренебрежительно.

Лора передала ему свою визитную карточку.

– Миссис Триммет дома?

Слуга едва взглянул на имя, значившееся на визитке. В сельской местности порядки оказались не столь строги.

– Разумеется, миссис Джордан. Пожалуйста, входите, мадам. – Слуга взял у нее зонтик и распахнул дверь. – Мадам, миссис Джордан.

За столом сидели две леди. Между ними стоял поднос с чаем. Одна из них – седовласая и полная – тут же встала: