Луиджи Капуана
Мимолетное счастье
Его мечтания подкреплялись упорною верою в лотерею, в которой он участвовал каждую неделю в течение трех лет, и которая воплощала единственное идейное стремление, освещавшее его почтово-телеграфную жизнь.
Муж и жена любили друг друга, насколько это полагается при совместной жизни. Надо добавить, что и у жены не было другого идеала кроме относительного, весьма относительного довольства, которое давало им служба.
В этом отношении они прекрасно подходили друг другу, и дни, месяцы и годы протекли бы для них бесцветно, однообразно и без волнений, потому что даже материнство не нарушило их течения, если бы…
Она прекрасно помнила этот назойливый тик-так… Далекий коллега воображал, что обращается к коллеге, желая поболтать немного по телеграфу, несмотря на запрещение. Ей пришлось открыть свою личность, потому что коллега сообщал предполагаемому коллеге такие вещи, на которые она не могла отвечать из чувства стыдливости. И с того разу он перешел понемногу от шутливых фраз к серьезным разговорам, сперва осторожно, потом свободно.
– Вы брюнетка или блондинка?
– Не все ли вам равно?
– О, если бы вы знали! Днем я мечтаю и стараюсь представить себе ваш облик, а ночью вы мне снитесь… всегда блондинкою.
– Вы угадали.
– Ах, как я рад! А вы?
– Я? Я ничего не думаю.
– Какая вы гадкая!
Затем почти незаметным для них образом вы перешло в ты, и слова любви длинными рядами стали появляться на ленте, которую синьора Дея рвала и бросала тотчас же по прочтении. За лентою последовали и письма.
– Кто этот Паоло Бони до востребования? – спросил однажды муж, случайно помогавший ей в разборе корреспонденции.
– Почем я знаю? Может быть кто-нибудь собирается приехать сюда.
Ей пришлось отвернуться, чтобы не выдать себя; сперва она вспыхнула, потом лицо ее покрылось бледностью.
Так она испытала прелести любви, которых ей не пришлось узнать в качестве невесты и жены.
Этот далекий незнакомец, который мог говорить с нею, точно какая-то волшебная сила делала его близким и невидимым, овладел ее сердцем может быть главным образом потому, что он был далек и невидим при своих пылких излияниях любви, ее честь не была оскорблена. Только угроза свидания и визита глубоко волновала ее, тем более, что муж уже несколько дней не выходил из конторы и против обыкновения принимал участие в разборе писем, ведении книг, приеме и отправке телеграмм. Она испугалась и вообразила, что у него явились подозрения, и он следит за нею. Каким-то чудом ей удалось быстро устранить из наваленной на столике кучи корреспонденции письмо к мифическому Паоло Бони, вызвавшее у нее холодный пот.
