Луциан Торпеда
LAVANDA. Audi cor tuum
За столиком сидели двое…
Выражаю бесконечную благодарочку
Максиму Ковальчуку
© Луциан Торпеда, 2021
ISBN 978-5-0053-2599-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
Провинциальный железнодорожный, нищий вокзал.
Часы отбивали ровно полночь. Потрёпанные скамейки; на одной из них сидел парниша и что-то воял. Художник лоскутковых улиц. На котелке кепарик; фейс разбитый пинками подворотней; олимпос вместо кольчуги; ноги затянуты в спортосы, подкованные фирменными педалями; руки подобны кувалдам, держащие тонкий графитный стержень.
Тяжелые двери издавали неприятный звук; нужно капнуть смазки.
Стоял металлический штиль. Запах мазуты заполнял дыхательные пути. На перроне ни души. На стенах красовались скетчи предыдущих поколений. Только вмазанные цыгане что-то чертили около рельсов.
– Что они делают? Клад ищут чи шо?
Бездомные собаки, словно Чип и Дейл, пришли к ним на помощь.
Периодически, персонаж упомянутый выше, поглядывал то на мобилу, то на вокзальные часы. То снова на мобилу, то снова на вокзальные часы, то заглядывал в блокнотик.
Он подскочил на полусогнутые, прошёлся в один конец перрона, потом пробежался в другой, выпасая на горизонт. Подошёл к рельсам, кинул косого на цыган:
– Чем же они занимаются? От злодеи! Дать бы им по щам!
И тут его взяло на стрём. Произошло следующее: маленький конокрад, из шайки перекруженных ромов, совершил молниеносный манёвр в сторону выхода. Типуля начал медленно поворачиваться и краешком периферического зрения прикинул, что же будет делать этот чудный малыш.
– Там же сумка!
Он стал на защиту, нажитого годами. Зря. Сядем далее вырисовывать кривые параллели.
– Где этот паровоз? Я в очке!
Его волнению не было предела, ибо закон подлости показывал свои козни только, когда намечался серьёзный движ. Как всегда подстава, но не варик давать задний ход.
– Раз уж я тут, надо стоять, как часовой на посту. – Шёпотом проговорил он себе под нос. – Сейчас сам помарафоню рельсами!
Не очень хотелось возвращаться в родную недоквартирку, на отшибе маленького и провинциального города, закоулки которого он знал не хуже конечностей своих рук.
Разбитые дворики и прокуренные подъезды – самые главные достопримечательности этих улиц. Внезапно, его посетило прозрение и понимание того как же он привязан к этим кварталам.
Ногу чуть не сломало вибрацией. Типуля спохватился и вынул мобилу из кармана, рефлекторно промониторив время, а следом билет. Тридцать минут задержки! На фоне этого, вечность – капля в море. Обозначим, что телефон не показывал никаких уведомлений. Из этого исходит ряд вопросов: либо он принял шо-то с цыганьми, либо это были фантомные вибрации.
– Ща будет мясо…
Эти слова не сильно успокоили, но он дал себе напутствие:
– Назад дороги нет!
Он присел на скамейку, рыская по просторам интернета, в поисках доступного транспорта, ибо в то, что прибудет поезд он уже не верил.
Перейдя по ссылке на первый сайт, паренёк увидел пламенный ответ: «Ближайший рейс через пять часов». Второй сайт, к сожалению, тоже не дал положительного результата. О новых ж/д рейсах можно даже не думать, ибо в столицу, из его города, в доступности был только один рейс – в 23:30.
Молодой человек давным-давно должен был лежать на своей верхней полочке, попивать чаёк, слушать гул проводницы или, в лучшем случае, музыку из наушников, а не сидеть до победы, на обоссаной скамейке.
Вечерний холод, ожидание, безысходность. Другого выхода не видно. Он достал наушники, воткнув их в телефон, включил музыку, залипнув в блокнотик.
На листе бумаги выражалось настроение происходящего: ожидание, интерес. Тоску, которая настигла словно гром среди ясного неба, он выразил жирным, ломким штрихом.
И хуй проссы, что делать: пировать или горевать. С одной стороны – перспектива, возможности, знакомства, «новая жизнь», а с другой – неизвестность, страх, разрыв с близкими. Только сейчас стало понятно как не хочется покидать родной район.
– Надо петлять!
И тут, перед глазами, кадровыми флэшбеками, пронеслась вся провинциальная жизнь: пацыки, которые щемили очередного терпилу; маякнули нарики, которые мутились на очередной приход. Где-то виднелись давалки, которые становились раком перед «мамкиным бандюком», влив в себя пуд очередных историй и «Арсенчика 2,5». Где-то, в городском гэндэле, красовалась около окна, утиными губками, та самая, очень общительная, подружаня. Рядом с ней залипал тот самый, чурка, который был готов оплатить ей всё на свете, лишь бы обработать ей киску по полной.
Музыка в наушниках затухла, обрывая флэшбек; «эррор 404».
Телефонный звонок доносился из глубокого кармана штанов. Достав телефон из кармана, повернув экраном вверх и… «Мама». Запахло жаренным. Он резво смахнул пальцем в сторону и приложил телефон к уху:
– Алло, мамуль, на связи.
– Сень, ты ничего не забыл? – Сонным голосом сказала мама
Сенька знал, что должен маякнуть маме как только он сядет в поезд.
– Да, я помню. Просто… Понимаешь в чем дело… – цепляясь языком за зубы. – Я, короче, ещё не выехал…
– Арсений, езжай домой, это не дело! – Встревожено сказала мама.
– Ирина Алексеевна, да не волнуйтесь вы так, – подшутил Сеня, – мальчик взрослый. Цыгане не украдут.
– Сыночек, возвращайся. Завтра поедешь. Если в скором времени никто не объявится, езжай домой. – Мягко произнесла мама.
– Всё будет нормуль, мам. Я им звонил. Сказали, что немного задерживаются. Так шо, когда сяду в поезд, обязательно маякну. Тем более, не красиво возвращаться, когда уже всем «пока» сказал.
– Сень…
– Спокойной ночи, мамуль! – Сказал «примерный» сыночек и положил трубку.
Арсен остался наедине с самим собой:
– Страшно? Нет! Любопытно? Естественно! Это же столица! Как тут без любопытства? Это же такой перспективняк. Там талантливых людей хоть жопой жуй! Сто процентов найдёшь своё местечко. А девочек сколько же там красивых! Вкусно! Девоньки любят талантливых парней.
– Ага! А ещё они любят «богатеньких» парней. Забыл?
– Та ладно тебе! Деньги – это мусор! У меня харизма, шо у Казановы… а та бумага с портретами, то пыль. Я не хуже напишу. Главное – дело своё любить и ценить, а ловэха сама к берегу прибьётся.
И тут в тишину вмешался парень, который суетился недалеко от остановки. Сеня сразу понял, что к чему. Это его соратник по несчастью. Тоже, по-любому, влетел на эту авантюру и не может спетлять.
Арсений шёл и прокручивал в голове разговор с этим странным молодым человеком, похожего на английского преступника девятнадцатого века, или же на эксгибициониста наших дней.
Как он скоротает с ним время ожидания? Главное, шоб не хуёво. Сеня начал разговор метров за десять от попутчика.
– Здравствуйте, а не подскажите, вы тоже в столицу? – На одном дыхании вывалил Сеня.
– Судя по времени – да. – Спокойно ответил парень
Сеня устроил допрос не хуже, чем в детективах Агаты Кристи.
– Вы тоже на поезде? Опаздывают чи шо? Не говорили как скоро будут? Точно приедут? – На кипишном тараторил Сеня.
– Точно приедут. Не переживай так. Уедем как-нибудь, – Надевая наушники.
– От и пообщались…
Арсений ещё разок глянул на билет, надеясь на то, что его лихо утешат циферки.
Сеня в шоке. Ахуевший от такого расклада, он начал кружить перроном, шатаясь словно маятник; снова подлетел к своему будущему соседу по приключению:
– Слушайте… Вам тоже туда? – Демонстрируя открытый жест рукой в сторону столицы.
– Другого варианта и быть не может. – Кратко ответил парень, демонстративно надевая наушник; Арсен отошёл от типа, всё также недовольный его интровертностью, нашептывая под нос:
– Всё окей! Новая жизнь уже на подходе.
Не успели они оглянуться и огромный локомотив, на лысых колёсах, парковался около перрона. Сеня обрадовался, как дитя; вышла проводница. Сосед достал паспорт и проник внутрь вагона.
Тётушка, на форменных щах, стопунула штриха, хватая его за шкирку. Рыжик, тот который похож на Джека, едва не приземлившись на попу, от мёртвой хватки этого бультерьера, глянул на неё перепуганными глазами, чувствуя жжение в области живота и ануса.
– В столицю? – поинтересовалась мадам. – Білет!
– Так точно! – Стиснув булки, достав из кармана клапоть бумаги.
Сеня немного словил «гага», не от глупости, а от того, что типочек оказался не таким уж Джеком, а обычным перепуганным пассажиром.
– Наступний!
– Златников. – Прошептал Сеня.
– Як? – Загорлопанила мадам.
– ЗЛАТ-НИ-КОВ!
– Паспорт!
Сенька рыскал по карманам, но паспорт спрятался в других местах.
Кипиш тревожно прокрался. В такой ситуации он впервые. Не выкупая как правильно решать такие ситуации; нагло двинул напролом и всё тут. Проводница хоть и казалась неповоротливой, но когда пересекли черту, она, словно вратарь сборной Ювентуса, напрыгнула на Сеню, создавая звуки тревоги.
– Стоять!
И тут перед его глазами нарисовалось отчаяние, в виде недовольной Фрёкен Бок. Время вокруг остановилось и он стоял со щенячьими глазами, поглядывая на женщину. Фиаско сбоку Арсена. Климакс со стороны проводницы.
– Ну, вы и так опоздали… пустите, пожалуйста…
– Поговори мені ще тут! Паспорт або наздоганяй!
Снова казалось, что всё в этой жизни выступает против и какие планы не строй, всё рухнет. Он глянул глубже в сумку; Джек грузил багаж. Слёзы накатывались на глазах Сени. Он не мог передать словами, какое это было чувство.
– Есть! – Протягивая документ. – Фух… Отчаливаем, мадмуазель.
– Проході! – Приказала железнодорожница, имеющая сходство с миссис Роуз с «Корпорации монстров».
– Йес, миссис Роуз. Всё-таки есть справедливость на свете. Меня тоже немного любит эта Вселенная. Я такой плейлист подготовил. Как нарублю музыки. Буду грустить и радоваться одновременно. Что будет дальше? Я не знаю. Знаю точно – всё будет алмазно. Студенческая жизнь, пьянки, гулянки, девочки… Билет прокомпостирован. Я готов газовать…
Сеня зашёл вовнутрь.
Путь. Его путь. Больше ничей. Новые горизонты. Грязь. Поезд. Вонь. Тухлые ханури с вонючими ногами. Грязные подонки. Один из них, тараном, влетел в Сеню и чуть не зашиб маленькую девочку.
– Ты… несчастный! – Хватая за ухо пьяницу. – Тут же дети! Куда ты летишь, летун?
– Эме… меме…
– Не жужжи мне тут и залазь на свою полку, шоб тобой тут и не пахло! – Приподнимая за ухо. – Бо я тебя на Тундру отправлю! Усёк?
– Угу…
Сеня припал на корты, заговорив с девочкой:
– Испугалась, принцесса? – Протянув конфету. – Держи, малышка. Маму найдёшь?
– Спасибо, дядь. – Пробежав по тамбуру к маме.
Прокуренный тамбур. Вокруг запах перегара. Повсюду пыль, грязь. Походка уверенная.
Купе. Четыре места. Столик. Запах бабушкиных пирожков. Вкус триумфа. Хоть тут не воняло. Жизнь, хоть в лотерею ебашь. Гоним без тормозов. Леса в окне. Хогвартс близко. Верхняя полка еще стояла холодной. Ща нагреем по Цельсию.
– Чай, кофе, шоколадки…
Арсен нарубил басы погромче, выглядывая великие столетние леса, прощаясь с тем, что последние восемнадцать лет было для него целой Вселенной.
2
Сеня отправил маме СМСку, что он уже в дороге и выдохнул с облегчением. Но как только поднял глаза с экрана телефона немного выше, он увидел неожиданную картину.
Арсений очутился на улице, а точнее на перекрёстке. Это место было очень странным: по левую сторону были роскошные новостройки, клубы, дорогие рестораны и драгдиллы; серьёзные пузатые папики махали ему респект, приглашая к себе за стол.
Прямо, по курсу были, залитые кровью, разбитые дороги, с глубочайшими ямами. На обочинах, бедной и неухоженной дороги, было темно; совсем непонятно, что же там ждёт дальше.
Сеня только видел кабель, который вёл к рубильнику, по-простому приваренному к столбу, за пять шагов от него.
Что-то манило пойти прямо, но… Отвлёкшись на ужасающий вид справа, Сеня испугался.
С одной стороны, это место манило отблесками своеобразной романтики, а с другой очень не хотелось туда.
Это была локация, имеющая простое и понятное название, в простонародье – «зона».
Выглядело не так роскошно, как рестораны слева, но и не более пугающе пути, ведущего прямо.
Его даже утешал тот факт, что с решетчатых окон ему подмигивали, прищёлкивая языком об зубы, арестанты в полосатых пижамах:
– Там хотя бы не пусто. – Подумал он, поприветствовав арестантов в ответочку.
Как только Сеня повернул свою голову на сто восемьдесят градусов, то не смог разглядеть картинку, которая рисовалась перед ним. Сфокусировал свои глаза на самый максимум, но четкая вырисовка не намечалась.
Неожиданно в голову пришла самая дурацкая идея из всех возможных. Арсений сложил руки так, что из них получился бинокль; прямо как в детстве, приложил к макитре.
Сеня увидел всё до малейшей детали. За ним стояли все близкие для него люди и искренне держали за него кулачки, провожая его с улыбкой в новую жизнь.
Он редко проявлял эмоции, однако сейчас всплакнул. Эмоции переполняли. Сенечка совсем не хотел отворачиваться назад, но тут стало понятно, что путь ещё не изведан.
Арсений развернулся и сделал шаг прямо к рубильнику. Внимательно рассмотрел его и дернул вниз. Сеню резко ударило током. Он начал сильно труситься и не мог отпустить рубильник.
Ток прошибал так, шо аж тапки дымились. Крик – единственное, что вылетало из тела. Сеня резко отлетел и упал, сложившись в складочку…
Арсен начал труситься и хвататься руками за материю вокруг. Резко открыв глаза, он понял, что находиться в купе и мчится по тонким рельсам, в столицу.
Музыка в наушниках долбила его барабанные перепонки. И вдруг, как будто из неоткуда, пустился дождь. Лило, шо с брандспойта. Сеня взглянул в приложение с прогнозом погоды и понял, что гидрометцентр обманывает. На картинке показывало чистое и звездное небо. Дождь усиливался.
Никогда не приходило в голову, что покинув этот «Мухосранск» может стать не по себе.
Сеня не дал покатиться слезам ниже века и втянул их назад, в себя, глазами. Он не плакал на людях. Голова повернулась в сторону окошка и Арсений прилёг на бывалую подушку, сделав музыку на полную громкость, шоб не слушать стука колёс об рельсы.
Чух-чух, чух-чух. Заебало. Хуже, чем перфоратор!
Заснуть он не мог. Сеня наблюдал за дорогой, чтобы вдруг не пропустить свою остановку.
Периодически, он поглядывал на людей в комнатке и радовался. Сам не мог понять, что вызвало у него такие эмоции, но Сенька был в восторге.
Арсений так замечтался, что совсем завтыкал как заехал в столицу. Подварился однако. Поглядывал на широкие трассы и не мог раздуплиться после чудесного сна.
3
Дышать стало как-то иначе. Легче. Глубже. Он смотрел по сторонам, с открытым ртом, думая как четко пройдёт его студенческая жизнь.
Ведь Арсений человек творческий. Представлял как будет движковать и творить, творить и движковать. В его голове были флэшфорварды не хуже, чем в американских фильмах. Пред ним вырисовывалось всё в самых ярких красках…
Как на куражах в клубе девчонку тискает, как на студии творит новый всплеск искусства, и как жизни радуется, улыбаясь людям в лица. Чувство, что вокзал близко, не подводило его.
Вдруг он почувствовал резкую и режущую боль в животе. Это была не срачка, а что-то намного хуже.
Перекусить бы едой домашней. Уже соскучился. Выкупив это, он сразу полез в рюкзак за бутербродом. Мама сделала.
Колбаса вперемешку с сыром и огурчиком входили в его ротовую полость, будто с голодовки годовалой; а запах какой поднялся. Ойойой. Разом он раскрыл следующий и повторил ритуал.
Сеню ни капли не попустило. Боль начала пульсировать сильнее. Изнутри он кричал так, что аж перепонки рвались, но внешне он не издавал ни еденной эмоции:
– Будто булоньку с иголонькой проглотил… – подумал Арсен.
Прошло лишь мгновение, а поезд уже припарковался на платформе: «Девять и три четверти».
Сеня подварился с такого расклада и выполз вслед за сумками, не давая себе скрутиться.
Щас бы ещё выход с этих лабиринтов найти. Туда-сюда. Чих – пых. Манёвр. Загруженный, шо ослик, Сеня дрифтовал по вокзалу не хуже гонщика-макаронщика.
Баулы отбивали ритм по ногам, мешая нормально газовать по столице, но Сеню эти препятствия мало колыхали.
– Вау! – Кружился Сеня, словно на тошнилке. – Какой огромный вокзал… Ну всё – жлоб в столице! Гагагагаг.
Здесь и поинтересней было. Снова цыгане наводили движуху. Повсюду стояли мафы, магазы, бабульки банчили контрабандными сижками, пирожками, игрушками и всякой всячиной; словно циркачи, на одном колесе, гоняла местная молодёжь, с беспроводными ушами; грязные разводилы и попрошайки; бывалые типы, которые брали хитростью, но это уже другой движ. Трафик ебейший.
– О! Метро!
Боль ещё и обострялась – злодейка. Может, это так какать хочется? Ой не факт!
– Это надо бы такси словить… – поставив сумки, – а где?
Честно говоря, ему было всё равно, какое такси он словит, лишь бы довезли до апартаментов. И вот – джекпот. Арсен поглядел прямо, а перед ним красуется ряд манящих, чернобровых кучеров, готовых везти его в любую точку столицы; конечно же за кругленькую сумму.
Сеня подлетел к бомбиле, чуток скрученным в бублик:
– Здравствуйте. На Крайнюю 19 довезете? – Сквозь зубы и спазмы.
– Конечно довезу. – Приветливо ответил бомбила.
– А сколько это будет стоить?
– У меня счётчик!
– Человеческий?
– Самый, чьто не наесть в городе…
– Эх… поехали! Куда вещи закинуть можно?
– В багажник, голубчик… в багажник.
Сеня почувствовал, что сейчас наступает пик его боли; будто гвозди переваривались. Закидывая сумку, мелкой перебежкой он заполз в салон, на переднее сиденье; пахло тут не только салоном иномарки, но и наёбом. Сеня сразу нащупал глазами тот самый счётчик, но сейчас не об этом.
Боль помалу прекращалась, и он начал чувствовать себя свободней и легче…
– Обстановка по кайфу… вроде, берут попуски.
Арсен не успел получить свою дозу счастливого облегчения, а карета пустилась в путь.
Они летели просторами утреней и солнечной столицы. Как же Сеня сиял… Ничего не могло подпортить его настроения. Он смотрел по сторонам и погружался в объятия эйфории.
Этот город просто пленил его… Многоэтажки, которые прорастали как грибы… Люди… Бешеное движение, красивые автомобили… Мосты… и великий Днепр, отбивающий от себя блики солнца, превращая их в золото.
Глянув на циферблат счётчика, он крапаль начал минжеваться. Цифры отображали большую половину карманных денег, которые дала в дорогу мама. Аж в пот кинуло. Хоть бери, открывай двери на ходу и выпрыгивай, как в Голливудских боевиках.
– Студент?
– А? – Немного завтыкав. – Ага, студент.
– А чьто за универ?
– Культуры.
– Аааа… этот! Долго в дороге был?
– Часа четыре…
Он видел как на счёт водиле накапало целое состояние.
– Долго ехать, шеф?
– Наслаждайся, сынок. Крайняя 19? Минут десять.
Сеня кинул стеснительного косого на счётчик и в голову залетела мысль:
– Может, там хоть на два делить нужно или хуй его знает… Не утешай себя! Наебали!
Как только они проехали мост, Сеня понял, что не вся столица такая красивая. Бывали места, напоминающие родной район. Ну, прям один в один. Хрен отличишь.
Рынки, ободранные девятиэтажки, разбитые дороги. Удивляло только то, что все «Феррари», дорогие рестики, элитные новострои рассеялись как облако дыма. Точнее, слились воедино.
С одной стороны – «Порш», а с другой – БОМЖ, на обочине исполняет треки «Сектор газа».
– Ожидал такой масштаб?
– Чувствую себя пылинкой среди каменных джунглей…
– Да, голубчик… помню такое чувство лет двадцать пять назад.
– Тоже приезжий?
– Ага… – глубоко вдыхая. – Приехал покорять столицу… Гы.
– Как я прям! Гы.
– На физвосп поступил?
– Та какой физвосп? Круче. На художника.
– Я бы не сказал…
– Знаете… скажу вам по секрету, – приклоняя голову поближе, – я всю жизнь плотно горю искусством.
– Первый раз такое вижу, чьтобы художник…
– Шо?
– Та ниче. Просто я всегда художников какими-то пидорковатыми воображал… ранимыми, слабыми чьтоли.
– Гага… так я тоже милый и робкий.
– С квадратным лицом, в спортивном костюме…
– Отличный стиль я считаю. Свободно. Яйки не сжимает.
– И богатырскими плечами.
– Всё может быть. Батька – район таким склепал. Хах. Сколько в эти плечи залито…
– Можно нескромный вопрос?
– Попробуйте.
– Много вас, спортсменов, в бандиты уходят?
– Ха! Хороший вопрос. Я не ушёл, но на родине – это основный вид заработка: бандосы, кидалы, и на сухой – барыги.
– А ты?
– Я не барыга. Не хочу так зарабатывать.
– Та я не об этом. Что тебя так переломало?
– Другие приоритеты, начальник.
– Но художник – это ж чьто один патрон в револьвере.
– Не понял.
– Как Русская рулетка. Никогда не знаешь где выстрелит.
– Знаете как оно бывает? И револьвер есть, и патрон, а порох весь отсырел.
– Город, сыночек… большой. Глотает людей, внедряя их в такую систему, чьто представить страшно. Промоют голову. Деньги тебя в танце закружат и забудешь свои мечты… я был в этой яме… до сих пор, сука, застрял… словно в топь вязкую окунулся. – Положив руку на плече. – Борись! Будет сложно, но ты иди самой сложной дорогой!
– Уго…
– О тебе узнают. Зуб даю!
– «Может, я сплю?» – На миг показалось Сене.
Сеня ехал с неебически охуевшими глазами. А ещё и этот аферист сейчас половину карманного имущества отберёт. Да ещё и ебнутый маленько. За систему задвигает. Заебись день начался.
Он вытянул телефон из кармана, чтобы чекнуть километраж, который предстоит проехать.
Вбил в навигатор: «Крайняя 19» … Поиск… «За углом?» – Приморщил он лоб от удивления.
– Ну, подъезжаем… дыхание что-то перехватило. Не могу поверить, что мой путь начался. Стану таким художником, шо равных мне во всем мире не будет! Я подарю новое искусство!
В этот момент Арсен не думал о деньгах. Он был готов окунуться в своё приключение, длиною в жизнь. Как же у него горели глаза.
Водила рядом, полюбе думал, что Сеня под стаффом, но тот уже не обращал внимания ни на счётчик, ни на взгляд этого передерганного мужичка.
– «А, может, спетлять от него по шурику? Я щас сумки под мышки и погнал на четвёртой скорости покорять высоты небоскребов. Он же не обеднеет. Ещё миллион таких лохов надыбает.» – Подумал Сеня и глянул на бомбилу.
Таксист держал его взглядом и ждал свою награду.
Арсен лет с четырнадцати не понимал, почему все так трясутся за эти бумажки с рисунками. Волновал его этот вопрос. Он знал только одно, что человек остаётся человеком, пока им руководит мечта… истинная мечта, а люди – это материалисты, которые разучились верить в чудеса; в этом и есть проблема.
– «Ого!» – Подумал Сеня – «Где это я такое услышал?»
Водила уже заебался ждать и горел от жажды получить свои миллионы.
– Мужик, это ж много! Может, скидон как студенту?
– Считай первое правило ты усвоил…
– Какое?
– На лоха клюёт любая рыбка!
– От жучара!
Арсен достал «котлету» с кармана и начал отсчитывать купюры бомбиле.
Водила засверкал ярче любой лампочки. Глаза горели, руки тряслись, как будто это было впервые. Когда шеф ухватился за деньги, то резко изменился. Его движения стали плавными и спокойными.
Он сунул бумагу, с особой хладнокровностью, вглубь бардачка, выпроводив взглядом Арсения из машины.
Сеня всё это дело выкупил, немного растерялся, дёрнул за ручку, толкнул дверь, но хуй на!
– Шо такое? – Поинтересовался старый аферист. – То, шоб ты голубчик не убежал.
– Так уже всё. Опускайте защёлку.
Водила опустил защёлку.
Сеня на улице. Пересчитал лове, глянул из-под лба на бомбилу, сказав самому себе:
– Зато с комфортом… и кондером.
На улице была невыносимая жара. Пахло лесом, потняком абитуриентов и их родителей.
Очередь на заселение в общагу тянулась аж до другого конца улицы. Будущие первокурсники суетились, бегали. Их родители что-то прикрикивали и нервно махали руками.
Экстерьер порадовать Сеню не мог. Общага была больше похожа на локацию для съёмок фильма ужасов:
– Пиздец романтика… – вырвалось у него
Арсен повернулся в сторону таксиста и немного залип. Бомбила кивал головой взад – вперёд, ухмыляясь, будто знал финал этой истории.
– У тебя всегда есть выбор!
– Угу… – ответил загипнотизированный Сенечка.
Бомбила молча повернул ключ зажигания и через мгновение растворился, как кофе 3 в 1.
Сеня оглянулся, посмотрел по сторонам, взялся за сумку и поплёлся вперёд…