Евгения Лопес
Экомонстр
Часть 1. Повышение
Глава 1. Год 2080
Когда самолет набрал высоту, Тайлер Кейн, 25-летний менеджер по продажам, не стал, как большинство пассажиров, включать свой хел, а просто откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и расслабился. Восторг и ликование, которые вот уже несколько дней неистово, безудержно бушевали в груди, требовали либо выхода наружу, что, скорее всего, смотрелось бы неприлично, либо хоть какого-то усмирения. И Тайлер решил, что время полета как нельзя лучше подходит для того, чтобы наконец полностью отдаться своей эйфории, прожить ее и тем самым все-таки унять возбуждение.
Наконец-то. Наконец-то ему улыбнулась фантастическая, невероятная удача, о которой он так долго втайне мечтал. Именно его предложение по новому крупному проекту привлечения клиентов настолько понравилось высшему руководству бизнес-экосистемы «Успех», в которой Тайлер трудился рядовым менеджером, что ему предложили должность в центральном офисе, в Департаменте Развития – да еще и с перспективой карьерного роста! Из далекого, забытого богом провинциального городишки мгновенно переместиться в Нью-Йорк, в самое «сердце» компании, всего на несколько этажей ниже кабинета ее Президента – самого мистера Харви Уитфилда – разве можно представить себе триумф оглушительнее? Неудивительно, что захлестнувшая его радость с таким трудом поддавалась сдерживанию…
Но еще труднее было сдерживать зависть его теперь уже бывшим коллегам. Жаль, что никто, кроме самого Тайлера, не видел, как позеленел Сэм Макалистер, его непосредственный начальник, еще вчера гневно распекавший подчиненного за невыполнение плана продаж…
А впрочем, эмоции мистера Макалистера волновали Тайлера меньше всего. По-настоящему важна для него была лишь реакция отца, ведь одобрения, хоть какого-то признания от Кейна-старшего он тщетно ждал всю сознательную жизнь. И был уверен, что уж такое грандиозное достижение непременно заслужит восхищения. И действительно: на этот раз лицо отца на экране не выражало обычного равнодушного презрения. Мистер Нортон Кейн даже слабо, кривовато ухмыльнулся, плохо изобразив улыбку, и язвительно хмыкнул:
– М-да, кто бы мог подумать… Удивил. Ну что ж, поздравляю. Надеюсь, там ты не облажаешься.
Через десять минут перезвонила мама.
– Не обижайся, Тай, ты же его знаешь. Ты молодец, горжусь тобой! – улыбнулась она тепло и искренне. – Удачи тебе, сынок…
Да, Тайлер, конечно, знал своего отца. И давно привык и к отношению, и к манере общения. Поэтому только вздохнул – тоже привычно…
И вот теперь, собравшись буквально за пару дней, он летит в Нью-Йорк. И встречать его будет не кто-нибудь, а сам мистер Арнольд Кросби, один из членов Правления корпорации…
Тайлер снова непроизвольно улыбнулся. Бурный восторг мало-помалу стихал, постепенно трансформируясь в бодрое довольство собой; и, зафиксировав это приятное ощущение, он открыл глаза и огляделся.
Полет длился уже около часа. Почти все пассажиры, за исключением нескольких спавших, развлекали себя так же, как и на земле: либо надев виртуальные очки, либо включив личный виртуальный экран (ЛВЭ). Очки обычно использовались для игр или псевдофизического переноса в желаемую обстановку: например, они позволяли владельцу «позагорать» среди пальм на берегу южного моря или «оказаться» в любом другом месте, как реально существующем, так и вымышленном. ЛВЭ применялись для просмотра фильмов, онлайн общения, заказа экосервисов и работы.
ЛВЭ проецировался в воздух, поблизости от головы владельца, специальным устройством под названием «хел», происходившем от слова «helper» – «помощник». Прибор представлял собой анатомически комфортные силиконовые накладки на оба уха с электронной начинкой внутри. Он выполнял функции цифрового ассистента, а также генерировал небольшое видимое поле, являвшееся экраном. Экран, плотный и непрозрачный снаружи, на внутренней стороне, обращенной к пользователю, в трехмерном режиме транслировал любые изображения – от лица онлайн-собеседника до кадров кино, не мешая при этом обзору реальности. Звук подавался двумя способами: либо непосредственно в уши, либо в пространство. Положение ЛВЭ – справа, слева или по центру – можно было выбрать голосовой командой.
Сейчас, в самолете, большинство людей расположили ЛВЭ по центру и что-то смотрели либо негромко переговаривались. Хелы, очки и экраны светились мягким, приятным зеленым светом – у всех. Конечно, отметил про себя Тайлер, ведь авиакомпания тоже принадлежит бизнес-экосистеме «Успех», а ее цвет – зеленый. Есть еще «Вершина» с фирменным синим цветом, и «Мечта» – с желтым. Таким образом, по цвету хела и экрана можно сразу определить, клиентом какой из трех мировых экосистем является человек; и это – чрезвычайно удобно. Вообще, к концу 21 века экономика стала замечательно удобной…
Благодаря бизнес-экосистемам. Без них ни один гражданин сейчас не смог бы совсем ничего – ни поесть, ни найти работу, ни побеседовать с другими, ни куда-либо переместиться. Словно добрые, верные друзья, экосистемы сопровождают каждого от рождения до смерти, окутывая всеобъемлющей заботой, удовлетворяя любые потребности. Страшно представить, как люди всего каких-то 60 лет назад решали проблемы самостоятельно – ежедневно, затрачивая огромное количество времени и сил. А сейчас все полноценно наслаждаются жизнью…
Именно так Тайлер всегда и думал. Но полтора года назад он начал работать в «Успехе» менеджером по продажам – и, увидев многие процессы изнутри, стал постепенно сомневаться в лозунгах о безупречном счастье. Тогда-то он и решил освежить в памяти для себя историю развития экосистем – тему, давно изученную в экономическом колледже, но уже подзабытую…
Глава 2. Экосистемы
Вот что сообщали об этом учебники и другие официальные источники.
Еще в 20-х годах 21 века в мировой экономике царил примитивный, первобытный хаос, именуемый свободным рынком. Однако именно тогда в самых светлых головах человечества (сиявших, разумеется, в среде владельцев крупнейших корпораций) зародилась идея о «клиентоцентричной» модели бизнеса. Идея гениальная, эпохальная и, как показало время, полностью и принципиально изменившая жизнь всего населения планеты…
Ранее каждая из многочисленных существовавших тогда самостоятельных фирм всех размеров и форм собственности просто производила свой определенный товар или услугу, а затем предлагала их потребителю. А обычным людям приходилось выбирать. Процесс этот был крайне некомфортным из-за необходимости лично заниматься поисками, посещать магазины, изучать предложения на множестве различных сайтов и приложений – и все это без гарантии получить качественный результат. Нечего и говорить о том, что потери времени и энергии были колоссальными…
Клиентоцентричная модель переместила фокус с производителя на потребителя – на совокупность его потребностей. «Только представьте, как было бы замечательно, если бы в каком-то едином сервисе, обеспечивающем простой доступ, человек мог бы в считанные минуты получить абсолютно все необходимое. Купить любую вещь. Заказать продукты или готовую еду. Выбрать себе жилье и тут же приобрести или арендовать его. Организовать переезд и ремонт. Вызвать такси или оформить каршеринг, а если есть собственный автомобиль – техобслуживание и страховку. Связаться с любым другим человеком. Отправить посылку. Посмотреть фильм или послушать любимый музыкальный трек. Обратиться к врачу и получить на дом лекарства. Проконсультироваться у любого специалиста – от юриста до налогового инспектора. Запланировать путешествие и забронировать билеты на самолет или поезд. Запросить государственную выплату или заменить документы. Инвестировать деньги… Словом, мгновенно и легко полностью организовать свой быт и закрыть все базовые потребности. Тем самым облегчив жизнь и освободив ее для действительно значимых дел – работы, отдыха, образования, саморазвития, контактов с близкими.» Эти слова основателя самой первой экосистемы остались навеки вписаны в историю человечества – как говорится, «золотыми буквами».
Безусловно, настолько революционный поворот в развитии цивилизации потребовал грандиозных финансовых вложений. И поскольку такими ресурсами обладали в основном крупные банки, они и начали трансформироваться в экосистемы. Технологически это реализовывалось путем создания мощных цифровых платформ – с одной стороны, постепенно включавших в себя все больше новых производителей и поставщиков, с другой – аккумулировавших гигантские базы данных о клиентах, их интересах и нуждах. Для пользователя «древняя» экосистема выглядела как приложение в смартфоне с единой подпиской на различные сервисы из всех сфер жизни по единому же цифровому идентификатору клиента.
Пользовательский интерфейс, поначалу примитивный и состоявший из экрана и человеческого пальца, постепенно преобразовывался в голосового ассистента. Долгое время эти помощники базировались в «умных» колонках, а затем, благодаря усилиям ученых, «переселились» в хелы – и ничего более удобного пока придумано не было. С появлением хелов также отпала необходимость в смартфонах.
Процесс становления и преобразования экосистем был непростым и довольно длительным. Не все клиенты и не сразу оценили их явную пользу. Но год от года число заинтересованных росло, и вскоре принадлежность к экосистеме в общественном сознании стала признаком современности, а жизнь по старинке – наоборот, проявлением невежества и отсталости.
С компаниями все происходило аналогично: самые прогрессивные из них поспешили присоединиться и начать сотрудничество как можно скорее, тем самым получив неоспоримые выгоды: стабильную прибыль, замену конкуренции на партнерство внутри коалиции. Тяжелее всего пришлось недальновидным владельцам бизнесов: через пару десятков лет перед ними остро встала проблема выбора способа выживания: войти уже в существующую экосистему, создать свою или разориться – поскольку «битву за клиента» они очевидно, безнадежно проигрывали.
В этот период всему мировому сообществу от мала до велика стали совершенно ясны преимущества новых «хозяев», и одновременно – недостатки рыночной конкуренции.
Экосистемы были устойчивы к экономическим кризисам. Огромные финансовые и технологические возможности позволяли им совершенствовать производство, увеличивать его объемы и уменьшать издержки. Вследствие чего повышалось качество продукции, а ее цена – снижалась. Экосистемы взяли на себя обязанность по финансированию научных разработок и инновационных технологий, что способствовало значительному ускорению технического прогресса – в частности, широкому применению искусственного интеллекта и роботов-андроидов. И, наконец, экосистемы сочли своим долгом заботу об экологии – и состояние флоры, воды и воздуха на планете существенно улучшилось…
В то время как ранее, до образования экосистем, независимые участники рынка были вынуждены постоянно повышать цены. Вовсю использовали преступные способы борьбы: подкуп, шантаж, промышленный шпионаж и другие. Разрозненность производителей способствовала нестабильности экономики, росту безработицы, инфляции, социальной несправедливости и расслоения общества; тормозила технический прогресс, развитие науки и общественных услуг (строительства дорог, элементов городского хозяйства); безответственно уничтожала природные ресурсы. И к тому же не гарантировала права работников на труд, доход и отдых…
Поэтому к началу 40-х годов независимых «игроков» свободного рынка уже не осталось – на нем присутствовали только экосистемы. А вскоре начались следующие этапы – укрупнение, преобразование собственности и консолидация клиентов разных стран.
Мелкие экосистемы поглощались крупными, а параллельно их обладатели начали планомерно скупать внутренние предприятия и бизнесы. Разумеется, всем владельцам предлагалась достойная компенсация, часто бывшие хозяева продолжали работать в фирмах директорами, управляющими. Завершающим аккордом стало приобретение в собственность природных ресурсов планеты и энергетических концернов.
Последним препятствием оставались политические границы – но и они вскоре стали лишь номинальными и прозрачными для всеобъемлющей силы исполинских финансов.
За 10 лет эти процессы привели к тому, что в мире остались только 3 экосистемы – «Успех», «Вершина» и «Мечта», принадлежащие трем семейным кланам финансистов и инвесторов. Конкуренция теперь была уже возможна только между ними – но она, безусловно, стала абсолютно цивилизованной…
В целом, несомненно, человечество реализовало самый оптимальный вариант своего развития. В 2050-х годах началась эра полного благоденствия, длящаяся и по сей день. Теперь на Земле все подчинено удобству и комфорту человека. Бонусом такой эволюции стал также перевод в онлайн большинства форм жизнедеятельности: работы, образования, пользования любыми услугами. Больше не отнимают время у граждан реальные магазины, кинотеатры, концертные залы, школы, колледжи и университеты, офисы государственных служб, банков, страховых и туристические агентств и прочих учреждений – их заменили простые голосовые команды хелу. Конечно, в вещественном мире функционируют еще структуры, без которых физически не обойтись: производства, транспорт, больницы, доставка, рестораны и кафе и некоторые другие – но, возможно, не за горами то время, когда и в них отпадет необходимость…
Так, высокопарно и напыщенно, резюмировали тему учебники и прочие официальные источники.
Глава 3. Валторна
И сейчас, в самолете, вспомнив всю эту информацию, Тайлер задумался. Как странно развивается общество: получается, идея, пришедшая в голову одному человеку, определяет жизни и судьбы многих миллионов. И запущенному маховику, управляемому сильными мира сего, как правило, нет дела до этих самых отдельных жизней и судеб. Девиз всех глобальных процессов – приспосабливайся, или окажешься выброшенным на обочину. И «маленькие» люди приспосабливаются – кто как может…
И он, Тайлер, хотя и родился в 2055 году и период бурных преобразований уже не застал, все же с детства смутно, неясно ощущал, что не все вокруг безупречно счастливы – так, как пишут в учебниках. Однако это свое почти неуловимое чувство осознанно никогда не анализировал – всерьез задумался о социальном устройстве совсем недавно…
Его семья со стороны выглядела абсолютно благополучной – отец – успешный адвокат, мать – медсестра. Однако уже лет в восемь Тайлер впервые подумал, что ни разу не видел, чтобы отец улыбался. Лицо мистера Кейна-старшего всегда, неизменно выражало лишь недовольство и раздражение…
Юридическая служба, в которой работал отец, принадлежала экосистеме «Успех». Заявки на процессы выстраивались в общую очередь, и иногда отцу приходилось ждать, пока ему назначат следующего подзащитного. В такие периоды он становился особенно сердитым и возмущенно высказывался на кухне:
– Чертова экосистема! Если бы все было как раньше, я давно набрал бы себе клиентов и заработал в пять раз больше! Мы могли бы жить намного лучше! Но они ведь устроили все так, что частная практика теперь невозможна…
Мама в таких случаях обычно пугалась и отвечала приглушенным шепотом:
– Тише, Нортон, вдруг они услышат! Ты точно отключил хел?
– Да точно… А еще этот… Чандлер, мой коллега. Ни одного выигранного процесса, а заявок у него столько же, сколько и у меня. В былые времена к этому болвану ни один клиент бы не подошел, он бы с голоду умер – и поделом, если юрист ты дрянной! А сейчас? Фарс какой-то…
Мама тяжело вздыхала и принималась, как могла, успокаивать:
– Нортон, ну что мы можем поделать? Мнение таких, как мы, никому не интересно. Надо смириться…
На что отец реагировал привычной презрительной усмешкой:
– Валери, тебе-то, может, и легко смириться – ты всю жизнь терпишь! Вкалываешь сутками в своей больнице для бедных, а «Успех» и рад – платит тебе три цента! Как ты вообще можешь ходить на ночные дежурства за такие деньги? Почему ты не сменишь работу? Или хотя бы не уйдешь в клинику для богатых?
Взгляд матери становился печально-виноватым…
– Нортон, я уже много раз объясняла тебе… Мне их жалко, понимаешь, ну кто еще будет с ними, бедными, возиться? А ведь они тоже люди. А сменить работу я не могу. Я ее люблю. Это мое призвание…
Тут отец уже уничижительно закатывал глаза.
– Жалко, призвание… Что за бред! Работать надо там, где лучше платят, вот и все! Все остальное – наивная чушь! Призвание…
К счастью, большую часть времени Кейн-старший все-таки был занят – либо готовился к процессам, либо участвовал в них – закрыв дверь в свой кабинет, расположив ЛВЭ по центру и расширив его до максимальных размеров, так, чтобы вместить изображения всех «присутствовавших» на заседании. И подобные разговоры между родителями случались редко; поэтому Тайлер и не придавал словам отца большого значения.
Он жил, как все обычные дети. Учился в школе, конечно, онлайн, наблюдая учителей и одноклассников только на экране. В остальное время играл в компьютерные игры, смотрел кино, видео популярных блогеров или общался в соцсетях и чатах. Гулял – очень неохотно, после долгих уговоров матери. Словом, весело развлекался и не интересовался чем-то особенно – впрочем, как и большинство его друзей.
Пока не познакомился с Фрэнком и… с валторной.
Однажды, в 13 лет, он возвращался домой с прогулки, и вдруг из открытого окна на первом этаже одного из близлежащих домов услышал необычные звуки. Это была музыка – но совсем не такая, к которой он привык. Он, конечно, и раньше часто слушал разные композиции – ведь хел по голосовой команде мгновенно находил и запускал любой трек. Музыка и песни разных жанров, с разнообразными текстами, в огромном количестве синтезировалась и размещалась в сети искусственным интеллектом. Но та, что звучала сейчас – была необыкновенной, невероятной. И – потрясающе красивой…
Этот звук был каким-то… живым. Смелым, ярким, свободным, торжествующим. Неизвестный инструмент самозабвенно, ликующе «пел» о том, как прекрасна жизнь. Мелодия летела, расправив широкие, упругие крылья, и не оставалось сомнений: именно на таких крыльях летает счастье. Музыка не просто заполняла пространство – она преображала его, словно расцвечивая, обновляя красочными оттенками заурядную будничную действительность…
Никогда раньше Тайлер не слышал ничего подобного. Он остановился и замер, приоткрыв рот от восхищения. А когда музыка стихла, из окна выглянул худощавый голубоглазый старик с густыми взлохмаченными прядями седых волос и с улыбкой спросил:
– Что, нравится?
Тайлер, не закрывая рта, только молча кивнул, с благоговением воззрившись на музыканта.
Старик снова улыбнулся.
– Потому что это – настоящая музыка, а не синтетическая дрянь… Ну заходи, напою тебя чаем!
Тайлер обрадовался. Не прошло и минуты, как он уже снимал обувь в коридоре маленькой опрятной квартиры…
– Меня зовут Фрэнк Фоултон, – представился хозяин, протягивая руку. Тайлер в ответ назвал свое имя, пожав ее, и робко поинтересовался:
– Мистер Фоултон, а что это за инструмент?
– Он называется валторна, – при этом слове глаза старика засветились какой-то особенной нежностью. – Проходи, я тебе покажу.
Тайлер прошел в комнату и осторожно, бережно принял в руки от мистера Фоултона медную трубу со множеством замысловатых, хитросплетенных изгибов и широким раструбом. Труба была старенькой, но аккуратно, тщательно начищенной. Блестящая медь приятно холодила ладони.
– Какая она сложная, – выдохнул Тайлер. – И красивая…
– Изящная, – кивнул мистер Фоултон. – И поверь, валторна раскрывается не каждому…
Тайлер вернул инструмент мистеру Фоултону и огляделся.
Жилище его нового знакомого было полным-полно непонятных, диковинных вещей, назначения которых подросток не знал. Но наибольшее его внимание привлекли странные бруски разных цветов и размеров, вплотную друг к другу стоявшие на полках.
– Мистер Фоултон, что это? – не сдержавшись, полюбопытствовал он.
– Книги, – усмехнулся старик. – Бедный ребенок, ты же их никогда не видел… Смотри, – он взял с полки один из брусков и раскрыл его; внутри оказалось множество тонких бумажных листов, испещренных буквами. – Раньше литературные произведения – прозу или стихи – печатали на бумаге. Страницы сшивали, помещали между картонными обложками – для прочности – и получалась книга. Если листать вот так, по порядку, текст продолжается. Попробуй сам.
Тайлер взял с полки другую книгу – она была непривычно увесистой – и полистал ее. Небольшая тяжесть, гладкость поверхностей страниц, их рассыпчатая мягкость – все эти ощущения неожиданно отозвались где-то глубоко внутри, наверное, в сердце, приятным, уютным теплом…
Тексты, записанные буквами, он до сих пор читал только на экране, да и то редко: информацию обычно либо смотрел, либо слушал. Собственно, как и все вокруг. Предмет «книга» упоминался однажды на уроке истории, но только – как что-то безнадежно устаревшее и канувшее в лету. Совершенно лишнее и ненужное. А оказалось, все-таки еще существующее у кого-то…
– Сколько у Вас всего интересного, – зачарованно вздохнул он.
– А ты заходи в гости, не стесняйся.
– Мистер Фоултон, – Тайлер ненадолго замялся, но все же решился. – А научите меня играть. На валторне.
– Ты и в самом деле этого хочешь? – изумился старик.
– Да, – заверил Тайлер. – Очень…
– Признаться, я не ожидал, чтобы современный ребенок увлекся живым инструментом… – мистер Фоултон развел руками. – Но если ты искренне хочешь, я очень этому рад. Мы можем начать заниматься завтра. А сейчас идем пить чай, я же тебе обещал. И зови меня просто Фрэнк.
– Спасибо, – поблагодарил Тайлер.
