Барри Лонгиер
Город Барабу
– Неплохо!
Косой улыбнулся:
– Ты делаешь хороший продукт, Ласка. Вот только лимонов мы не нашли.
Ласка отхлебнул из бутылки и пожал плечами:
– Какого черта, Косой. – Он сунул руку под подушку и вытащил ярко-желтый лимон. – Думал продержаться на нем до конца сезона, но так и быть – давай пустим пыль в глаза.
Пират Джо облачился в скафандр и направился к шаттлу № 10. Возле шлюзовой камеры он увидел небольшую группу рабочих. Они стояли молча, повесив головы. Джо остановился и, заметив красный огонек перед входом в шлюз, повернулся к ближайшему рабочему.
– Морковный Нос, почему шаттл под вакуумом?
– Там уже работают. Ребята выбрасывают главный купол. Ты же сам приказал. – Морковный Нос фыркнул.
Пират нахмурился:
– Знаю, но они должны были подождать меня. Кто старший в погрузочной команде? – Лица рабочих вытянулись. – Дурень?
Дурень Джо потер ладонью под носом:
– Раскоряка.
– Бригадир? Да он же ничего не смыслит в том, как перемещать груз в невесомости. Он даже скафандр надевать не умеет.
Стоявший рядом Луи горько усмехнулся:
– Бригадир говорит, что если кто-то и должен выбросить старый купол, то только он сам. Я с ним спорить не собираюсь.
Пират шагнул к шлюзу и нажал кнопку, но красный огонек не погас. Джо повернулся к Дурню:
– Он заперся там?
– Раскоряка не хочет, чтобы ему мешали. Пойми, Пират, для него старый купол – как часть семьи. Как Булочка или Королева.
– Ребята, нам необходимо выбросить и тент, и все прочее. Если мы избавимся от оборудования, штырей, тракторов, фургонов, то уменьшим вес на восемьсот с лишним тонн и сможем скорректировать курс. – Он оглядел рабочих. – Нет, дело в чем-то еще. В чем?
Луи пожал плечами:
– Раскоряка… он просто стал сам на себя не похож, когда туда вошел. Представь, люки шаттла открыты, старый купол уплывает неизвестно куда…
Луи покачал головой и отвернулся. Дурень Джо похлопал его по плечу.
– Толстогубый хотел сказать, что Раскоряка вполне мог бы прыгнуть вслед за куполом. Так, за компанию.
Пират закусил губу и в отчаянии ударил кулаком по двери:
– Я не могу здесь болтаться, надо разгрузить и другие шаттлы!
Он помчался по коридору и чуть не наткнулся на Булочку и Диану. Они остановились. У Булочки были красные глаза. Пират посмотрел на Диану:
– Ты слышала?
– Да.
Пират опустил глаза и отвернулся:
– Может, все еще обойдется… Мне очень жаль.
Диана положила руку ему на плечо:
– Это не твоя вина. Раскоряка делает то, что должен делать. А мы подождем у шлюза. – Она кивнула и, взяв Булочку за руку, двинулась дальше.
Пират пролетел перекресток, направляясь к центру, потом повернул к корме. У входа в шлюзовую камеру первого шаттла он обнаружил Бородавку, явно ожидающего кого-то. Увидев приближающегося Джона, пендианец воскликнул:
– А, вот я тебя и нашел!
– И что? – Пират остановился.
– Хозяин послал меня сказать, что лошадиное фортепьяно нужно оставить. Все остальное с этого шаттла можно выбросить, но оно остается.
– Да эта штуковина весит четыре тонны!
Пендианец пожал плечами:
– Я лишь донес тебе распоряжение, Пират, а отдал его другой. – Бородавка понизил голос. – Что касается меня, я бы выбросил его в первую очередь.
Пират нахмурился:
– Ты с ума сошел? У тебя в голове вакуум? Как ты можешь так говорить!
Бородавка пожал плечами и оттолкнулся от стены:
– Тонкий слух и изощренный музыкальный вкус – это мои единственные извинения.
Пират вплыл в открытый люк и оказался среди всевозможного сваленного в кучи оборудования. У своего инструмента сидел грустный доктор Уимс, перебирая клавиши. Он поднял голову:
– Прощаюсь, Пират. Сколько чудесных вещей я сыграл на этой старушке.
– Ну так не прощайся. Мистер Джон сказал, что эту громадину нужно оставить.
Доктор Уимс посмотрел на него широко открытыми глазами:
– Правда? Пират, ты меня не обманываешь?
Норден кивнул и вздохнул:
– Но теперь мне придется думать, чем заменить эти четыре тонны.
Уимс хлопнул в ладоши, потом задумчиво потер подбородок:
– Ты знаешь, можно слить воду из бойлера. Он ведь тоже весит немало.
– Вода? Верно! Сколько ее там?
– Сто двадцать галлонов… а что?
– Почему ты никому ничего не сказал? Ты же знаешь, что у нас не хватает воды.
Уимс пожал плечами:
– Я никогда и не думал о том, что ее можно пить. У нее, должно быть, мерзкий вкус. Бойлер ведь железный.
– Мы ее очистим. Сто двадцать галлонов! Этого же хватит на целый день! Даже больше!
Зазвучал сигнал интеркома, и Пират подвинулся к аппарату связи и нажал кнопку.
– Это Пират. Я возле первого шаттла.
– Это Дурень от десятого. Они закрывают люки шаттла. Подумал, что ты захочешь услышать об этом.
Пират отключил связь и выбрался в коридор. Через несколько секунд он уже тормозил у шлюза десятого шаттла. Замок повернулся, люк открылся, и из него появилась огромная неуклюжая фигура. Это был Раскоряка. Булочка устремилась навстречу бригадиру.
– Эй! – Раскоряка оглядел улыбающиеся лица. – В чем дело?
Диана поцеловала Раскоряку в щеку.
– Добро пожаловать домой!
Бригадир удивленно вскинул брови и, поняв, в чем дело, сердито нахмурился.
– Вы… вы думали, что я собираюсь… прыгнуть? Вы думаете, цирк для меня только несколько ярдов брезента?
Он оттолкнулся от пола и, разбросав встречающих, выплыл в коридор. Булочка и Диана успели повиснуть на нем. В глазах Раскоряки Диана увидела слезы. Все трое медленно поплыли к семейному отсеку. У двери Раскоряка обнял Булочку и Диану за плечи.
– Клянусь, я видел, как старый купол махал мне на прощание.
Колокольчик Макгерк с отвращением оглядел пустую каюту. Всю мебель отвинтили и выбросили вместе с хранившимися там книгами, журналами, пленками, дисками и компьютером. Оставалось последнее – высокий, по плечо, сейф, надежно прикрепленный к полу в углу кабинета. Полторы тонны веса. И от них надо избавиться. Но сначала его предстояло открыть, чтобы рабочие смогли отвернуть болты изнутри.
Колокольчик оттолкнулся от переборки и подлетел к ярко окрашенной дверце сейфа. Вздохнул, положил левую ладонь на пластинку сенсора, набрал правой рукой код. Замок щелкнул, и казначей потянул дверцу на себя. Перевязанные пачки кредитов, мешочки с монетами парили в глубине ящика. Он протянул руку, взял одну пачку, снял ленту, и бумажки разлетелись по каюте, повисли в невесомости. За первой пачкой последовала вторая, третья… Казначей развязал мешочки и высыпал монеты. Опустошив сейф, Колокольчик огляделся – монеты и бумажки медленно кружились вокруг.
Макгерк улыбнулся, оттолкнулся от пола и сделал кувырок.
– Эх!
39
МАРШРУТНЫЙ ЖУРНАЛ
«БОЛЬШОГО ШОУ О'ХАРЫ»
1 мая 2148 г.
Идем к звездной системе 9-1134. До самой звезды еще семь дней. Ясно видны четыре планеты, три из них слишком близко от звезды, чтобы быть обитаемыми. Первая попытка коррекции курса с помощью двигателей шаттлов закончилась полной неудачей. Умерла Лиза Редер по кличке Пузырь. Перед тем как отправить ее тело вкосмос, сослужили службу. Долго искали и так и не нашли Уолдо Скринера, Окостеневшего. Вероятно, он отправился вслед за женой…
Джон Норден затянул последний болт, соединив два топливопровода, и откатился на палубу.
– Готово.
– Будем надеяться.
Пират Джон поднял голову и посмотрел на Зверя, сидевшего на полу спиной к переборке. Норден подтянулся и устроился рядом со вторым инженером.
– Зверь, ты думаешь о том, как нам удержать эту штуку на орбите, пока шаттлы не отстыкуются?
Зверь покачал головой:
– Нет. Есть много способов умереть, один из них – тихо дожить свои дни в постели.
Джон закрыл глаза и откинул голову. В горле першило от спертого воздуха.
– И что тогда?
– Послушай, Пират. Когда мы выйдем на орбиту и посадим всех на шаттлы, воздух и вода уже не будут проблемой. На нас хватит того, что есть.
– И что?
– У экипажа появится время, чтобы починить средства дальней связи. Может быть, даже сумеем выбросить аварийный маяк. В любом случае через несколько дней мы сможем обратиться за помощью.
Норден кивнул:
– Это то, на что мы надеемся. Мы сделаем это, если приведем в действие все двигатели шаттлов и выйдем на орбиту.
– Я все думаю… пытаюсь думать, как Карл Арнхайм. В пределах пятидесяти световых лет здесь нет ни одной другой звездной системы. Готов поспорить, что мы найдем обитаемую планету.
– Почему?
– Полагаю, Карл хотел забросить нас куда подальше. Чтобы все остались живы, но чтобы цирк постепенно развалился. Сколько, по-твоему, понадобится лет, чтобы горстка старающихся выжить людей забыла о том, кем они были?
Джон покачал головой:
– Если мы запустим все, то отвечать на этот вопрос не придется.
Зверь откашлялся и кивнул:
– Думаю, на это рассчитывал и старина Карл. Человек не поддастся отчаянию, если может позвать на помощь.
Норден внимательно посмотрел на второго инженера:
– Полагаешь, Карл приготовил для нас еще какой-то сюрприз, о котором мы пока не знаем?
Зверь кивнул:
– Думаю, да.
– Но мы же все проверили, все цепи, болты, крепления, пружины. Что осталось? Что мы могли пропустить?
– Не знаю. Не знаю. – Зверь покачал головой. – Мы проверили все, что…
Джон нахмурился:
– Что?
Зверь подался вперед:
– Приборы, которыми мы все проверяли. Карл ведь подстроил все так, что ты ни о чем не догадывался, пока не пришлось сбрасывать преобразователи. А если он каким-то образом добрался до мониторов и контрольных приборов? Если они не дают действительной картины?
– Этого мы уже не проверим. Карл вполне мог пробраться и в инженерный отсек.
Зверь пожал плечами:
– Значит, надо идти туда и еще раз просмотреть все, включая контрольное оборудование.
Джон закрыл глаза, сделал глубокий вздох и поднялся на ноги:
– Что ж, давай за дело.
Вернувшись из отсека для животных, находившегося в третьем шаттле, Рыжий Пони покачал головой и устроился рядом с Вощеным и Клыком.
– Знаю, что гравитацию в зверинце поддерживают для того, чтобы животные не паниковали, но иногда все же думаю, а не убрать ли ее.
Клык покачал головой:
– Им это не понравится, Пони. Сейчас они по крайней мере спокойны.
Вощеный взглянул на Пони:
– Как Лолита?
– Ей не хватает воздуха. Боюсь, что задохнется, если ляжет. Ее держат на транквилизаторах.
– Представь, что будет с ней в невесомости. Да она же разнесет весь зверинец.
Вощеный пожал плечами:
– А Хозяин знает?
Пони покачал головой:
– Нет, я не разговаривал с ним. У мистера Джона других забот хватает. Клык, а как себя чувствуют наши кошки?
– У всех – у тех, что остались, – одышка, хрипы. Не думаю, что они протянут больше двух-трех дней.
В шаттл вошла Кристина, Леди Львица, и все трое мужчин повернули головы в ее сторону. Она улыбнулась.
– Как-то даже странно ощущать свой вес. – Укротительница кивнула Пони. – Я схожу посмотрю, как там мои малыши.
– Конечно.
Мужчины молча смотрели ей вслед. Когда Кристина скрылась за поворотом, Вощеный потер нос и опустился на охапку соломы.
– Крис выросла с этими львами. Ее мать заставляла их прыгать через обручи, помните?
– Конечно. – Клык кивнул. – Я еще помню, как ее деда погрызли тигры. Как его звали?
Пони наморщил лоб, вспоминая:
– Чарли. Он ведь был с нами недолго, да?
Клык покачал головой:
– Послушай, Пони, эти кошки умрут. Крис придется нелегко.
Пони кивнул:
– По крайней мере лошади и слоны держатся неплохо. Вот с обезьянами… – Он не успел договорить – семь выстрелов, последовавших один за другим, оглушили всех троих.
Завыли, заревели, запищали звери. Мужчины вскочили, и в этот момент раздался восьмой выстрел. Пони пробежал между клетками и чуть не наткнулся на Кристину.
Леди лежала на полу, а в клетках лежали ее львы. Пони наклонился, перевернул Кристину на спину и только тут увидел в ее руке восьмизарядный «кебер», а в правом виске – небольшую дырочку.
Куумик, заведовавший хозяйством цирка и имевший кличку Хваткий, хмуро посмотрел на большую коробку, которую держал в руках Вако-Вако.
– Не знаю, Вако. Нужно выбросить все ненужное, чтобы облегчить корабль.
Вако пристально посмотрел на Хваткого:
– Мне не нужно то, что в коробке, мне нужна она сама.
– Но зачем?
– Хочешь знать зачем? – Вако открыл коробку, вынул из нее шесть больших ламп и оставил их висеть в воздухе. – Тогда пошли со мной. – Он повернулся и выплыл из каюты в коридор.
Хваткий последовал за заклинателем. Вако открыл одну из дверей и исчез в каюте, а Куумик остался у порога, не рискуя заходить внутрь. На четырех ковриках лежали все двадцать змей, которых Вако привез с собой с планеты Ссендисс. Они, похоже, спали. Вако подошел к одному из ковриков и тронул змею ногой.
– Хазсих, у меня есть коробка.
Змея открыла глаза, зашипела и снова уснула. Вако вздохнул и открыл коробку. Потом он сунул руку под одну из свернувшихся кольцом рептилий, извлек яйцо и опустил его в коробку. Хваткий нахмурился:
– В чем дело, Вако? Они в порядке?
– Они умерли. Все. Из-за воздуха.
Хваткий покачал головой:
– Мне очень жаль, Вако. А яйца? Я могу чем-то помочь?
– Нет. – Заклинатель вынул яйцо из-под второй змеи.
– Мне всего лишь нужна эта коробка. Нельзя, чтобы яйца летали по каюте. Они могут разбиться.
– Что ты будешь делать с ними, Вако? Когда из них появятся змеи?
Вако положил в коробку еще одно яйцо. Их было пять, размером с кулак, ярко-голубого цвета. Он закрыл коробку и прижал ее к себе.
– Если считать по нашему времени, эти яйца пролежат еще примерно двести семьдесят лет. Что бы ни случилось, я должен позаботиться о них. Я им обещал.
Он повернулся и посмотрел на мертвых змей.
Хваткий покачал головой:
– Вако, ты же не проживешь столько. Кто позаботится о них, когда ты сыграешь в ящик?
– Мои сыновья и дочери, их сыновья и дочери.
– Ты женат?
– Еще нет. Но женюсь. – Он снова посмотрел на рептилий, закрыл глаза и покачал головой. – Обещаю, что сохраню эти яйца, Хазсих, Сстисс, Нисса… обещаю всем вам. О вас не забудут.
Хваткий отвернулся, оставив заклинателя в одиночестве, и двинулся по коридору.
40
МАРШРУТНЫЙ ЖУРНАЛ
«БОЛЬШОГО ШОУ О'ХАРЫ»
2 мая 2148 г.
Идем к звездной системе 9-1134. Осталось шесть дней. Удалось расщепить воду для получения кислорода. Дышать стало легче, но запас воды значительно уменьшился.
Перу Абнер Болин, лежавший на койке в углу отсека, открыл глаза и увидел собравшихся вокруг него клоунов. Он повернулся к Чолли:
– В чем дело? Побудка?
– Перу, может быть, перенести тебя в зверинец? Там есть гравитация и…
– Нет-нет. В невесомости, ребята, дышится куда легче.
– А Костолом может чем-то помочь? Перу Абнер медленно покачал головой:
– Мою хворь, Чолли, излечит разве что машина времени. А у Костолома ее нет. – Старый клоун закрыл глаза, потом снова повернулся к Чолли. – Мы с Ахссиелем делали классный номер, да?
Чолли кивнул:
– Жаль, что малыша нет сейчас с нами. – Увидев, что Перу нахмурился, он быстро добавил: – Я не имею в виду эту заварушку, старина. Но парень хотел бы быть с тобой, здесь.
– Не забывай, что он принц. У него свои обязанности. – Перу Абнер улыбнулся. – Держу пари, что, когда придет время, из него выйдет отличный правитель. Представляю, в каких нарядах будут разгуливать его придворные.
Чолли покачал головой:
– Да, вы были друг другу под стать. – Он резко пригнулся, чтобы уклониться от подлетевшего Стенни, который не успел притормозить и врезался в переборку.
Перу Абнер протянул руку и похлопал Чолли по плечу:
– Плохо, что в невесомости нельзя сделать твой номер. Вот была бы умора.
Чолли вскинул брови и усмехнулся:
– Перу, тебе же никогда не нравился мой номер. Вы, чистюли, всегда смотрите на нас свысока.
Перу нахмурился и покачал головой:
– Зависть, вот и все. Зрители смеются над моими шуточками, не всегда понимая их смысл, но они никогда не надрывают животы от смеха, как это бывает, когда на арене ты. Да, я тебе завидую. – Старый клоун закашлялся, а когда оправился, лицо его словно осунулось. Он устало закрыл глаза. – Мне всегда нравилось то, что ты делал. Я бы хотел увидеть твой номер еще раз.
Чолли кивнул:
– Что-то мне сегодня не до смеха.
Перу Абнер схватил его за руку и крепко стиснул пальцы:
– То, что мы делаем, это искусство! Ради смеха мы играем в карты, пьем. А когда выступаем, это… это для души. Сыграй для меня, Чолли. – Он посмотрел на остальных. – Все, ребята. Я хочу посмотреть вас всех. Давайте. Подурачьтесь.
Чолли немного подумал, потом оттолкнулся от койки, повис в воздухе между двух полок и начал свой душещипательный номер, изображая неудачливого бродягу, которому не везет в жизни, но в душе которого не умирает огонек надежды. Другие клоуны принялись выделывать свои любимые трюки и разыгрывать комические драмы, и через несколько секунд весь отсек наполнился хохотом – артисты то и дело сталкивались друг с другом или переборкой, налетали на койки. Чолли, как ни старался, не смог сохранить невозмутимое выражение лица, бывшее его фирменным знаком, и вскоре тоже рассмеялся, да так, что на глаза выступили слезы. Немного успокоившись, он остановился у полки, на которой лежал Перу, и покачал головой.
– Черт возьми, Перу, как бы нам устроить невесомость на планете? Это же отлично! Если есть искусственная гравитация, то, может быть, можно как-то получить искусственную невесомость. Тогда бы… – Он посмотрел на Перу – старик лежал с открытыми глазами, на лице его застыла улыбка. – Перу?
Чолли взял его за руку и понял – великий клоун умер.
МАРШРУТНЫЙ ЖУРНАЛ
«БОЛЬШОГО ШОУ О'ХАРЫ»
3 мая 2148 г.
Держим курс на четвертую планету системы 9-1134. Вторая попытка коррекции курса оказалась успешной, но топлива для шаттлов осталось мало. Встреча с безымянной планетой должна произойти 8-го. Для поднятия духа объявили конкурс на название планеты. Хозяин предложил «Момус» в честь древнего земного бога насмешки. Умерла одна из слоних, Лолита. Здоровье Хозяина тоже ухудшается с каждым днем…
Бородавка Тхо поднял голову и, отложив маршрутный журнал, посмотрел на вахтенных. Пират Джон спал, пристегнувшись к креслу и закинув голову. Лысый Вилли висел над своей консолью совершенно неподвижно, лишь грудь медленно опускалась и поднималась в ритм дыхания. Соседнее кресло пустовало, так как связь по-прежнему отсутствовала.
Пендианец покачал головой и взглянул на экран над пультом. Крохотное пятнышко планеты стало заметно больше. На бело-голубой сфере были видны две маленькие шапки полярного льда, крупные массивы суши и океаны. Вода занимала только пятьдесят процентов поверхности. Место довольно сухое, но пригодное для жизни. Лун у планеты не было, ни одной.
Бородавка закрыл маршрутный журнал и сунул ручку в карман пиджака, развлекая себя мыслями о глупом матросе, так увлекшемся заполнением судового журнала, что пошел ко дну вместе с кораблем. Он отстегнулся от кресла, сунул под мышку журнал и оттолкнулся по направлению к выходу. Уже на лету пендианец еще раз посмотрел на экран и с изумлением увидел покореженную глыбу металла, пересекающую траекторию движения «Барабу».
– Пират! – Бородавка подлетел к главному инженеру и шлепнул его по спине. – Пират! Проснись! Он повернулся к пилоту и крикнул:
– Лысый Вилли! Ты видишь, что там впереди?
Лысый Вилли взглянул сначала на пендианца, потом на экран и, повернувшись, включил собственный монитор. Пират вскинул голову, протер глаза и тоже посмотрел на экран.
– Слоновья задница! Это же «Блиц»! – За грудой металла разлетались искры. – Вилли, он идет на своей тяге! Видишь маневровые двигатели?
– Понял тебя, Пират. – Вилли нажал какую-то кнопку и закричал: – Марблз, ты где?
– Вилли, радио не работает, – напомнил Пират.
– Да, но Марблз может читать код. Видишь эти вспышки, это же на корме.
Пират, прищурившись, посмотрел на экран:
– Да… я их вижу. Похоже, действительно код. – Он покачал головой. – И как Растяжке удалось так далеко забраться на этой развалине? Их, должно быть, прилично отнесло с брошенными преобразователями.
Бородавка подождал, пока на мостик явится главный связист, Теренс Манн по кличке Марблз. Повиснув над креслом пилота, он спросил:
– Ну, что случилось?
Лысый Вилли указал на экран:
– Видишь вспышки?
– Да. Это код. Барабу… ответь… проснись… эй, тупица… – Марблз взглянул на консоль. – Где кнопка включения носовых стыковочных огней? – Вилли показал на ряд оранжевых кнопок. Марблз ткнул пальцем в кнопку. – Тик… это… ты?
На какое-то время вспышки на «Блице» прекратились, но затем возобновились.
– Марблз… ты… выбрал… чудесное… время… чтобы… поспать.
– Как… у… вас… дела?
– Как… мы… смотримся… точка… много… сломанных… костей… точка… все… живы… точка… все… были… в… спальном… отсеке… когда… нас… ударило…
Бородавка оттолкнулся от кресла и направился к каюте Хозяина.
Дверь с шипением открылась, и Бородавка сунул голову в каюту. Внутри было темно.
– Мистер Джон? Мистер Джон?
– Кто… кто это? – Голос был слабый и тихий.
– Я, мистер Джон, Бородавка. – Он вплыл в каюту. – Растяжка. Мистер Джон, он жив. «Блиц» вернулся!
– Повтори… повтори, что ты сказал.
Бородавка уцепился за кровать и включил небольшую лампу. Лицо О'Хары было белым как мел, худым, с темными кругами под полузакрытыми глазами.
– «Блиц». Растяжка и его шаттл вернулись.
– Сколько погибших?
– Все живы!
О'Хара облегченно вздохнул и откинулся на подушку:
– Это… хорошая новость. – Он закрыл глаза и кивнул. – Они могут идти на скорости света? – Хозяин посмотрел на Бородавку. – Как у них со связью? У них в порядке передатчик?
Бородавка положил руку на плечо Хозяина:
– Вилли сейчас разговаривает с ним.
О'Хара вздохнул и закашлялся. Когда приступ прошел, он снова повернулся к пендианцу:
– Бородавка?
– Да, мистер Джон?
– Спасибо… спасибо, что пришел и рассказал.
– Я подумал, что вам захочется узнать…
– Как… выглядит «Блиц»?
Бородавка покачал головой:
– Сильно потрепан. Я его даже не сразу узнал.
О'Хара нахмурился и кивнул:
– Ты ведешь журнал?
– Да.
Хозяин закрыл глаза:
– Ты уже давно с нами, Бородавка?
– Это мой пятый сезон… был бы…
– Будет.
Бородавка покачал головой:
– Не понимаю.
О'Хара вздохнул и снова закашлялся. Кашель скоро прошел, но дыхание стало прерывистым и тяжелым.
– Не думаю, что… что мы выкарабкаемся. Может быть, экипаж сможет удержать корабль на орбите… может быть, удастся починить маяк. Теперь, когда «Блиц» вернулся… наши шансы… немного лучше. – Он покачал головой и снова закашлялся. – Если мы опустимся на планету, для шоу это будет самый трудный сезон. Без зрителей… тяжелая работа… борьба за выживание. Он умрет, Бородавка. Цирк умрет! – Его глаза забегали. – Бородавка? Где ты?
Пендианец пожал ему руку:
– Я здесь, мистер Джон.
О'Хара немного успокоился:
– Мы… мы сами отправили «Большое шоу О'Хары» в ад… Цирк… самый лучший… – он замотал головой, – цирк просто… исчезнет.
– Мистер Джон? – Не получив ответа, Бородавка наклонился и осторожно потряс Хозяина за плечи. – Мистер Джон…
О'Хара вдруг схватил Бородавку за руку и притянул к себе. Его губы зашевелились.
– Бородавка… никогда… не позволяй этим людям забыть, кто они. Никогда… пусть не забывают…
Пальцы, сжимавшие плечо пендианца, разжались, и рука повисла в воздухе. Бородавка смотрел на Хозяина несколько минут, потом подвинулся к письменному столу О'Хары. Он включил свет и стал искать маршрутный журнал, который в конце концов обнаружился парящим у ног Хозяина. Пендианец положил журнал на стол, открыл его и достал ручку.
3 мая 2148 г.
Идем к Момусу. «Блиц» вернулся со всей командой. Умер Джон О'Хара.
