bannerbannerbanner
Во главе раздора

Лия Арден
Во главе раздора

Полная версия

5

Я опустошила половину магазина «Глока», стреляя без остановки. Отдачу в руку уже практически не замечала, погрузившись в свои мысли. В «Подворотне» было пусто, середина недели, да ещё и полдень, обычно люди приходят ближе к концу дня и в выходные. Отложив пистолет, я вскинула заряженную автоматическую винтовку и прицелилась в соседнюю мишень. После трёх выстрелов рядом остановился Руфус. Он пальцем указал на наушники, чтобы я их сняла.

– Говорил же, прежде чем тренировать меткость, убедись в крепком захвате. Ты опять задираешь локоть правой руки, – отчитал он. – Как я тебя учил?

– Локоть вниз, приклад крепко к плечу и побольше точек соприкосновения, чтобы уменьшить отдачу, – заученно отчиталась я.

– И-и-и?

– Тренироваться, стреляя очередями, – пробубнила я, поняв, чем он недоволен.

– Чтобы что? – протянул он, будто разговаривая с ребёнком.

– Чтобы понять, насколько хорош захват и не прыгает ли оружие в руке.

– Хорошая девочка, Кас, – с демонстративным сюсюканьем похвалил он, трепля меня по волосам, как послушную собаку или пятилетнего ребёнка, который не стал тянуть грязь в рот.

Я не скинула его огромную ладонь, зная, что Руфус не отстанет, пока всю причёску не испортит. К счастью, волосы у меня теперь короткие и поправить легко.

– Ты чего сегодня надутая? Похмелье? От тебя несёт виски, Кас. Не думал, что ты такая, – с притворным разочарованием щёлкнул он языком.

Я поморщилась.

– У меня нет похмелья. Мы вчера с Сиршей ходили в клуб, и один недоумок разлил на мою одежду виски с колой. Я не успела отстирать джинсы. – Оттёрла пятна, но, похоже, часть запаха всё равно осталась.

– Что за недоумок?

– Теневой, оказавшийся племянником одного из архонтов.

Руфус присвистнул, верно оценив степень моей удачливости. Он забрал у меня винтовку и положил на стойку.

– К тому же он начальник Иво, который тоже палагеец, – ощутив поддержку, пожаловалась я.

– Что за Иво?

– Можно сказать, мой однокурсник в университете.

– Кас, я за тебя боюсь. Вчера ты была моей маленькой послушной девочкой, а сегодня клуб, виски, парни, да ещё и палагейцы, – с очевидной насмешкой раздосадованно пробормотал он. – Если заведёшь теневого дружка, то приведи сюда. Я с ним потолкую, а то знаю этих клубных мерзавцев.

Фыркнув, я толкнула его в бок. Хоть это и шутка, но Руфус часто отваживал от меня прилипал, строя из себя строгого дядю. Некоторые завсегдатаи «Подворотни» действительно думают, что мы в родственных отношениях, а мне удивительно спокойно рядом с Руфусом. Не ожидала, что встречу человека, который может стать почти родным за столь короткий срок. Хотя сам Руфус почему-то семьи не завёл. Якобы не встретил подходящую партию, но мне кажется, дело в его военном прошлом.

Чуть больше двадцати лет назад между палагейцами и даориями произошёл конфликт, переросший в краткосрочные военные действия. А так как наш мир находится между ними, то именно территории Санкт-Данама стали их полем боя. Люди вывели свои армии, чтобы разнять конфликтующие стороны, иначе они бы разрушили город. Руфусу тогда едва исполнилось двадцать, он был рядовым солдатом в чужой войне. Бои длились пару недель, но начальник не говорит о них, и при любом упоминании становится замкнутым, а его взгляд нелюдимым.

В учебниках записано, что причиной столкновения послужило то ли убийство, то ли похищение единственной дочери архонта Раздора – самого могущественного Дома в Палагеде. В происшествии обвинили Клан Металлов. В итоге они пришли к какому-то согласию, военные действия были прекращены, а конфликт решён, но как именно, обычные люди так и не узнали. Детали остались между высшими чиновниками.

– Так тот теневой придурок к вам приставал? Если хочешь, научу тебя приёмам самообороны, – серьёзнее добавил Руфус.

Он не впервые предложил, и я вновь открыла рот, чтобы отказаться, считая, что умения стрелять мне достаточно, но потом вспомнила чувство беззащитности в клубе. На самом деле я никогда не проявляла интереса к оружию и разбираться в огнестрельном стала исключительно благодаря работе в «Подворотне».

– Почему бы и нет? Как время будет, давай попробуем, – согласилась я. – Но вчера ничего плохого не случилось. После знакомства Иво увёл его, а мы с Сиршей сели в такси под присмотром Микеля.

– Микель? Лучезарный?

– Да, ты его знаешь?

– Слышал. Он вроде один от Клана Металлов в городе.

Я несколько раз удивлённо моргнула, кажется, единственная не в курсе. Хотя я всегда больше внимания уделяла теневым, потому что они тесно связаны с Переправой. Не успела поинтересоваться, что ещё Руфус знает о Микеле и стоит ли тому доверять, как в кармане настойчиво завибрировал телефон.

– Алло! Привет, Лив, – поздоровалась я, зажав трубку между ухом и плечом.

Знакомый голос разразился рыданиями и бессвязным лепетанием. Я напряглась и взяла мобильный в руку. Помехи, что ли? Руфус вопросительно поднял брови, заметив перемену.

– Кас… Кассия, пожалуйста, п-п-приезжай, – разрыдалась Ливия. – Я… я не знаю, к-к-кому позвонить. Не знаю, что делать! – Её шёпот время от времени срывался на громкие всхлипы.

– Где ты? Что случилось?

– Я в университетской б-библиотеке. – Она немного успокоилась, но голос дрожал. – В хранилище. П-п-помнишь, я показывала? Тут не т-только книги. Кассия, я… открыла какой-то ящик, а там эта ш-ш-штука… не знаю. Она засветилась. – Ливия опять расплакалась, а я сжала зубы, напряжённо гадая, о чём она может говорить.

– Ливия, там есть ещё кто-нибудь?

– Нет, сегодня б-библиотека работала лишь до обеда, а наш главный б-библиотекарь п-попросил меня разобрать архивы. Кассия, пожалуйста, п-п-помоги. Я боюсь её трогать!

– Хорошо, оставайся там. И не подходи к… что бы это ни было. Вход в архив открыт?

– Да, пожалуйста, быстрее.

Я повесила трубку, а Руфусу хватило нескольких фраз о том, что моя подруга попала в непонятную передрягу, чтобы он отпустил меня с работы. Я сжала его руку, не находя подходящих слов для благодарности. Вряд ли где-то ещё найдётся столь понимающий начальник.

Впопыхах натянув куртку, я буквально выскочила на загруженный проспект. Заматывая горло шарфом, бросилась к ближайшему такси, которое, к счастью, оказалось свободным. На машине до университета более двадцати минут без пробок.

Я едва не снесла книжный стеллаж, ворвавшись в библиотеку через чёрный ход. Я не раз помогала Ливии и знала, где находится архив. В главном помещении никого не было, свет погашен, доказывая, что рабочий день завершён. Но по-прежнему было достаточно светло благодаря проникающим через окна солнечным лучам.

Хрипя от длительного бега, я преодолела многочисленные стеллажи и добралась до неприметной двери в конце зала.

– Ливия! – закричала я, чуть не скатившись по крутым ступеням в тёмный архив.

Громко выругалась, запнувшись на последней ступеньке. Игнорируя слабую боль в щиколотке, я стремительно двинулась вдоль старых шкафов, озираясь в поисках подруги. Стояла тишина, прерываемая моим тяжёлым дыханием, потрескиванием тусклых ламп и гулом шагов.

– Лив! Ливия, где ты?!

У меня по спине пошли мурашки от внезапных картин из различных фильмов ужасов. Может, не стоило так громко кричать в полуподвальном помещении после того, как подруга позвонила, рыдая и прося о помощи? Кто знает, что за чертовщина её напугала.

– Кассия! – отозвался голос из другого конца хранилища.

Я шумно выдохнула и бросилась туда, на ходу разматывая чёрный шарф.

– Проклятье, Лив! Ты меня до смерти напугала! – рявкнула я, заметив, что она цела и невредима. Подруга ползала на карачках, что-то упорно высматривая под комодом.

– Я… прости. Но эта штука. Она на меня напала.

– Что за штука?

Ливия махнула рукой, прося опуститься на колени.

– Кассия, думаю, я нашла осколок, – шёпотом поделилась она, когда я выполнила просьбу. – Осколок Переправы.

– Вряд ли. Как он мог здесь оказаться? – промямлила я и заглянула под комод.

Что-то у дальней стены отражало скудно падающий свет.

– С чего ты взяла, что это осколок? – серьёзнее спросила я и взглянула на подругу.

Ливия действительно выглядела неважно: опухшее заплаканное лицо, покрасневшие глаза, растрёпанные волосы и одежда в пыли.

– Я открыла вон тот ящик. Нужно было составить опись, – начала она, ткнув в массивный сундук. В архиве библиотеки помимо книг хранились старые рукописи, антиквариат, какие-то редкие изделия, требующие реставрации. Имелись маленькие скульптуры, картины и пара потрёпанных гобеленов. – Там была шкатулка. Я открыла, чтобы записать содержимое, а оно засветилось и выпрыгнуло на меня.

Ливия продемонстрировала дрожащую правую руку. Помимо линий её золотого ахакора виднелись отчётливые бордовые спирали. Словно какая-то стальная цепь впилась до синяков в кожу.

– Я его еле отцепила. Ударила толстой книгой, и оно забилось сюда. – Ливия вновь указала под комод.

– Оно?

– Да, кажется, осколок в виде какого-то ожерелья. Кассия, я хотела позвать мистера Коллинза, но его сегодня нет. А помимо него лишь ты интересуешься Переправой. Ты знаешь, что с ней делать и как обратно запихать в шкатулку?

Тот самый последний одиннадцатый зеркальный монолит, который поймал молнию, почернел и раскололся на множество частей. Он рассыпался, но даже будучи одним, без пары, смог открыть проход на Переправу, которая, в свою очередь, соединялась с Палагедой. Поэтому с годами куски монолита стали называть «осколками Переправы». Санкт-Данам был основан как можно ближе к этому месту, и теперь роща, по которой их разбросало, находится на территории теневых и тщательно ими охраняется.

Однако в смутные времена, когда проходы только открылись, некоторые люди крали найденные осколки монолита. Перепродавали или прятали в своих коллекциях как высшую драгоценность. После установления мира палагейцы объявили награду за каждый кусок обелиска. Какие-то были возвращены, какие-то утеряны. Сами теневые не в курсе, сколько обломков растащили люди.

 

Это основная информация, известная многим, но Ливия права. Я давно изучаю Переправу. Пришлось потрудиться, чтобы выяснить, почему за осколками с остервенением охотятся группировки контрабандистов. Дело не только в крупных суммах, что палагейцы готовы заплатить, но и в самой Переправе. Она – живой организм. Считается, что монолит перед взрывом вобрал её часть. Возврат осколков на Переправу важен для её благополучия. Говорят, Привратник – владелец Переправы – готов выполнить любое желание в обмен на них.

У меня вспотели ладони, в груди сдавило и дыхание сбилось при мыслях о многочисленных возможностях.

– Хорошо. Для начала его нужно вытащить, – решила я, осмотревшись вокруг. Одно дело читать об артефактах и совсем другое встретиться с куском зеркального монолита лицом к лицу.

– Это всё, что я нашла, – виновато пробормотала Ливия, протягивая мне длинные щипцы.

Я резко выдохнула, собираясь с духом. Взяла щипцы и полезла под комод. Осколок действительно напоминал ожерелье из чёрных зеркальных бусин. Я подцепила их и вся напряглась, ожидая реакции, но те оставались спокойными. Ни намёка на какое-либо отличие от обычного украшения. Вытянула наружу и выпрямилась, демонстрируя Ливии, кажется абсолютно простые чёрные бусы.

– Ты уверена, что это оно? – Я скептически рассмотрела украшение.

Никакого странного свечения.

– Клянусь, оно напало на меня, – порывисто выдала Лив с растерянностью на лице. – Я взяла его в руку, а оно набросилось…

Предупреждение не успело сорваться с губ, как подруга прикоснулась к украшению. То ожило, слабо засветилось, изогнулось, словно гадюка, и бросилось на Ливию. Визг оборвался, когда ожерелье убийственным кольцом сдавило Лив горло. Спиной её пригвоздило к стеллажу, несколько пыльных книг рухнули с верхних полок. Я бросилась к подруге, схватилась за чёрное украшение и потянула, пытаясь отцепить. Лицо Ливии покраснело, я упёрлась ногой в стену и со всей силы дёрнула на себя. Удалось его немного разжать, и Лив со свистом втянула воздух. Пальцами правой руки я крепче обхватила бусины, раздалось недовольное шипение. Сопротивление резко ослабло, и по инерции я рухнула назад.

Ожерелье сменило направление и бросилось на меня. Я в последнее мгновение успела просунуть ладони между шеей и ожившим украшением. То с невероятной силой отбросило меня к противоположной стене. Я простонала, задев поясницей столик со свитками, те разметались по полу, бронзовая статуэтка загудела, рухнув на пол.

– Да отцепись же ты! – рявкнула я, но амулет давил и извивался, будто наполненный праведным гневом.

Перед глазами начали плясать пятна, воздуха не хватало, Ливия металась в поисках подходящего оружия. Она что-то мне говорила, но было не разобрать из-за звона в ушах. Я закричала от натуги, пытаясь оттянуть бусы, ставшие удавкой, но те явно намеревались меня убить. Уже на краю сознания всплыло воспоминание об услышанной байке про осколки Переправы. Тогда я посмеялась, решив, что это не более чем сказка, блеф, но сейчас была готова хвататься за всё, что могла. Молясь про себя Привратнику, я убрала правую руку с ахакором, оставив только левую. Украшение сдавило шею сильнее, я захрипела от боли и сползла по стене на пол. Однако осколок прекратил так светиться и больше не шипел.

– Отпусти… я отнесу… тебя к Привратнику, – сипела я, онемевшие губы едва двигались. – Обещаю… отнесу домой.

Давление немного ослабло, я моментально дёрнула и отбросила украшение в дальний угол. То рухнуло и замерло, и я зашлась в хрипящем кашле.

– Кассия! Ты в порядке? – дрожащим голосом спросила Ливия, придерживая меня за плечи.

Я закивала и, продолжая кашлять, не спускала настороженного взгляда с осколка. Тот лежал, слабо отражая свет лампы с заревом. Ожерелье вновь прикидывалось простым, не двигалось и не сверкало, никак не демонстрируя былую враждебность.

– Где ты его… нашла? Покажи мне шка… тулку, – попросила я, с трудом восстанавливая дыхание. Шею саднило. Не удивлюсь, если завтра там будет синяк.

Ливия протянула маленький серебряный ларчик, местами украшенный золотом. Я повертела его в руках, заметив вскрытый замок. Притом без ключа. Это замок-загадка в виде головоломки.

– Он был заперт. Ты вскрыла его! – догадалась я, и подруга мигом пристыженно покраснела.

– Мне нравятся головоломки. Сказали сделать опись, вот я и… – оправдывалась Лив, не выпуская из рук найденный где-то совок для мусора.

– Похоже, из-за металла он такой агрессивный, – пробормотала я, отставив шкатулку подальше.

Я сидела, поглядывая на молчаливый осколок. Что же с ним делать?

– Агрессивный? Как ты его утихомирила?

– Переправа отличается от Палагеды и Даории тем, что является живым организмом. Поэтому она постоянно изменяется, сотканная из реальных снов и кошмаров. Переправа создаёт иллюзии под стать страхам или фантазиям, – напомнила я, не уверенная, насколько хорошо Ливия запоминала лекции. – Считается, что расколовшийся монолит вобрал кусок Переправы, то есть часть живого организма. Наши металлы неприятны для осколков, как и для палагейцев и даориев. Ты взяла ожерелье правой рукой…

– Мой ахакор! Поэтому оно набросилось? – подхватила Ливия.

Я кивнула.

– И неизвестно, сколько оно пролежало взаперти в шкатулке. Отсюда и агрессия. Но, похоже, оно… боится, – предположила я. – Или страдает.

Ливия уставилась на меня во все глаза, из-за чего я растерянно пожала плечами, не в силах объяснить своё предположение. Меня охватила неясная жалость к стеклянным бусинам. Была ли металлическая шкатулка для осколка тюрьмой?

– Ты сказала, что отдашь ожерелье Привратнику. Ты можешь это сделать? – серьёзно спросила Лив, отложив совок.

– Думаю, да. Нужно просто отнести к проходу в Палагеду. Говорят, этого достаточно.

– Теневые охраняют свой проход как зеницу ока.

Я нехотя вспомнила об Элионе. Он племянник архонта и наверняка имеет доступ. Но эту мысль я тут же отмела, не желая вновь с ним встречаться.

– У мистера Коллинза есть знакомый коллекционер среди теневых. Спрошу у него, – заверила я.

Ливия кивнула, взяла шкатулку и начала запирать замок-головоломку, сдвигая пазлы.

– Что ты делаешь?

– Закрою и спрячу, так чтобы на неё никто не наткнулся. В описи отмечу, что нашла шкатулку.

– Лив, тебе точно не попадёт, если я его заберу?

– Точно. Сомневаюсь, что кто-либо вообще знал о его существовании. К тому же ты сказала, что осколок – часть живого организма, – с большим сочувствием взглянула на украшение Ливия. – Неправильно его запирать. Лучше вернуть Привратнику.

Я взяла совок и направилась к осколку. Нет ничего нелепее, чем защищаться от ожерелья мусорным совком, но другого оружия не было. Вздохнула и настороженно приблизилась: осколок не выказывал былой угрозы.

– Мы с тобой поладим, только если ты не будешь пытаться никого убить, договорились? – Я ощутила себя полнейшей дурой, строго выдвинув условие кускам стекла.

Те слабо мигнули, но остались на месте.

– Я не буду тебя запирать в металле. Обещаю, что отнесу к Переправе. По рукам?

Я стёрла идиотскую улыбку, которая появилась после того, как ожерелье снова засветилось. Осколок повибрировал несколько секунд, видимо, соглашаясь, и успокоился. Я аккуратно подняла его левой рукой, помня, что правую с ахакором нужно держать подальше. Украшение оказалось вдвое тяжелее, чем я представляла. Крупные бусины с трещинами внутри, настоящее чёрное стекло. Я ощупала гладкую поверхность. Явно обработанную вручную.

– Какому сумасшедшему пришло в голову из осколка сделать украшение? – пробормотала я.

– Богачи бывают странные, – буркнула Ливия, хотя её семья тоже относится к весьма состоятельным. – Когда у них есть всё, они ищут нечто эксклюзивное. Не останавливает, даже если приобретённая редкость грозит опасностью. Наоборот, уникальность поднимает стоимость.

– Лив, ты понимаешь, сколько это может стоить? – не сдержавшись, спросила я.

Та окинула меня сосредоточенным взглядом, потратив секунды для повторного раздумья, но решения не изменила.

– Знаю. Поэтому и отдаю. Я доверяю тебе, Кассия. Ты отнесёшь его к Переправе. Да и мне будет спокойнее спускаться в архив, зная, что оно больше на меня не набросится.

Сглотнув, я спрятала ожерелье в кармане куртки. Мне стало стыдно перед подругой, но правду я проглотила, не позволив себе упустить столь удачную возможность. Как и многие, я надеялась когда-либо заполучить осколок. Люди знали, что они растащены по нашему миру, и найти их было тем же самым, что выиграть в лотерею главный приз. Вроде может каждый, но шанс немыслимо низок из-за количества участвующих. Однако я уповала на везение не ради денег, а из-за обещанного Привратником желания. Одно у меня есть.

6

На следующий день я не пошла на пары, сказав Сирше, что устала и всю ночь меня мучала бессонница. Частичная ложь. Уснуть мне действительно не удалось. Вначале я разглядывала ожерелье, наслаждаясь странным теплом бусин, пока перебирала их пальцами, словно чётки. Временами осколок начинал слабо гудеть, будто ему это тоже нравилось. Потом я спрятала его подальше и принялась листать все имеющиеся учебники и книги с информацией о Переправе. Проглядела свод законов, ища основание, на котором человек может подобраться к Переправе, не рассказывая всем, что владеет артефактом. Судя по слухам, не только люди готовы убить за такое сокровище, но и среди теневых хватало контрабандистов. Кто знает, какие желания они хотят исполнить через Привратника? К несчастью, я так и не нашла ни одной лазейки. Проход на Переправу под полным и единоличным контролем палагейцев.

Похоже, мои покрасневшие от усталости глаза убедили Сиршу, и она пообещала поскорее вернуться домой. Я махнула рукой, отвечая, что не стоит, потому что мне ещё предстояло отработать смену в «Подворотне».

Благо в клубе опять было мало посетителей, и мы с Руфусом коротали время, перекидывая друг другу пистолет. Начальник учил меня умению хватать и целиться в мишень с минимально затрачиваемым временем. Начинали с незаряженного оружия, после со вставленным магазином, но без патронов. Сперва упражнение было сложным, но мышечная память с каждым разом становилась всё лучше, и я уже не боялась ловить пистолет, зная, что он не заряжен.

Про вчерашнее Руфусу я соврала, рассказав, что кто-то стащил книги из библиотеки, и Ливия расплакалась, боясь, что её накажут за пропажу. У начальника явно остались сомнения, но я усердный работник и всегда была честна, поэтому он не стал расспрашивать подробнее.

Последний рабочий час я была как на иголках, часто проверяла сумку, в которую спрятала осколок. Туда же положила «Глок», решив, что в район теневых без пистолета не сунусь.

К пяти часам дня я закончила свои обязанности и выпроводила парочку друзей, соревновавшихся в меткости. Перед уходом, незаметно для Руфуса, надела портупею и проверила пистолет в кобуре. Если начальник увидит на мне оружие, то сразу догадается, что я собралась в небезопасное место. В определённой ситуации я бы с радостью взяла опытного военного в качестве охраны, но сомневаюсь, что Аякс – друг мистера Коллинза – пустит нас вдвоём.

Я потратила слишком много денег на такси в последние дни, поэтому выбрала подземку, чтобы добраться до нужного района.

– Теневые нам не друзья и не союзники! – раздалось где-то сбоку, когда я подходила ближе к станции метро.

Замерла, слыша, как мужскому крику вторили согласные голоса.

– Из-за них умирают люди, отравленные грехом! Они должны убраться из нашего города!

Вновь недовольные мужские и женские возгласы поддержали скандирующего. Похоже, недавнее происшествие дало новую пищу для ненависти к теневым. Как и многие прохожие, я с неодобрением взглянула на бастующих. Они собрались у входа в парк, держа над головами разрисованные лозунгами плакаты и выкрикивая резкие фразы в адрес теневых, которых в округе практически не было. Фанатики.

Больше двух тысяч лет прошло, но оставались малочисленные группы людей, считающих, что лучезарные – приспешники Единого Бога, а теневые – падшие и греховные твари, пришедшие в наш мир, чтобы развращать и убивать. Да, палагейцы действительно способны негативно влиять на людей, но давно установлено, что делают это не специально. Поэтому они добровольно наносят себе ахакоры, хотя те явно причиняют им дискомфорт. Именно палагейцы дали нам мощный скачок в развитии, поделившись заревом.

Сами теневые относятся к фанатикам с безразличным снисхождением, зная, что подобные группы всё-таки малочисленны и помимо мелких митингов мало что могут. В стороне я приметила отряд полиции, собирающийся разогнать выступающих.

 

Я тряхнула головой, отбрасывая бесполезные мысли, и спустилась в подземку. Впервые я собралась на территорию теневых. Нервничая, прижала сумку к себе, ожидая оказаться в бандитском, неблагоприятном районе. Я была готова ко всему: к мусору прямо на дороге, к отсутствию автобусов, к пустынным улицам. Поэтому глупо разинула рот, когда столкнулась с людьми, выйдя на нужной станции метро. Те не выглядели встревоженными, а спокойно садились или выходили из поезда. Выбравшись на поверхность, я и вовсе огляделась, решив, что ошиблась остановкой. Пришлось перечитать указатель, а затем свериться с картой в телефоне.

Район теневых не просто ничем особо не отличался, он оказался… богаче, роскошнее. Стеклянные высотки, отражающие солнечные лучи, чистые тротуары, многополосные дороги для машин, магазины с дизайнерской одеждой, кафе и кондитерские, демонстрирующие шедевры кулинарии. Заинтригованная увиденным, я останавливалась у каждой витрины, запоминая, какие бренды нравятся палагейцам. Мимо по ровным дорогам проезжали такси и машины, притом большинство из них принадлежали к элитному классу.

Для комфорта палагейцев некоторые автомобили сделаны из их металла, а другие – со специальным покрытием. Такие машины имели выделяющиеся номера, чтобы палагейцы знали, в какое такси им садиться.

Среди всего увиденного единственное отличие – это соотношение людей и теневых. Количество вторых преобладало. Да и сами дороги не выглядели загруженными. В человеческих районах в час пик собирались длительные пробки, здесь же, судя по всему, такой проблемы не было.

Лишь несколько палагейцев бросили на меня взгляды, остальные не обращали внимания. Люди же и вовсе шли мимо, занятые личными делами или работой.

В светлое время суток район палагейцев безопасен для посещения, хотя всё равно оставалась трудность: на территории теневых действуют представители их власти и их законы. Сомневаюсь, что расхаживать с пушкой, которая может их убить, – хороший тон. В витрине отразилась моя недовольная гримаса, когда я вспомнила, что один из представителей власти здесь – Элион. От него стоит держаться подальше.

До сумерек осталось часа полтора, нужно поторапливаться. Я сверилась с картой и свернула с широкого проспекта на улицу поменьше. Там прошла ещё пару поворотов. Людей и теневых вокруг становилось всё меньше. Следующие десять минут я плутала, прежде чем наткнулась на долгожданную вывеску «Антикварный магазин Аякса». Преодолев смущение, я толкнула деревянную дверь. Прозвенел колокольчик, и я торопливо прикрыла вход, чтобы не впускать прохладный весенний воздух.

Внутри помещение напоминало обычную лавку старьёвщика. Статуэтки странных форм, старые книги за стеклянными дверцами шкафов, посуда, украшения, часы, другие непонятные мне вещи.

– Добро пожаловать, что-то ищете? – Я едва не подпрыгнула от звука чужого голоса и обернулась к высокому мужчине.

В возрасте, но стройного телосложения, вокруг глаз собрались мимические морщинки. Чисто выбритое лицо, здоровая загорелая кожа, длинные каштановые волосы с проседью собраны в низкий хвост и почти чёрные глаза. Он опирался на металлическую трость с гравировкой.

– Человек. – Мужчина растянул губы в улыбке, и я поёжилась. – Обязан чем такому нечастому гостю? Да ещё и ребёнку.

– Мне двадцать два, – невольно возразила я.

– Дитя.

Я застыла с глупо раскрытым ртом, не найдя контраргументов для его категоричного итога. Улыбка незнакомца стала снисходительнее, и я вспомнила, зачем вообще пришла.

– Меня зовут Кассия. Я… я ищу Аякса. Мой преподаватель в университете – мистер Коллинз – сказал, что здесь мне могут помочь.

– А-а-а, так ты ученица Коллинза. – Его тёмные глаза удовлетворённо блеснули, и теневой осмотрел меня с ног до головы. – Я и есть Аякс.

Я скопировала его взгляд, осмотрев собеседника с ног до головы. Профессор упомянул, что Аякс стар, а этот мужчина ну, может, лет на десять старше Руфуса. Разве что одежда странная: белая рубашка, жилетка с часами на цепочке, штаны со стрелками и кожаные туфли. Будто ему нравится образ персонажей старых романов.

– Профессор поделился, что у вас роскошная библиотека и вы можете рассказать мне про Переправу.

– Переправа, – сладко протянул Аякс, облизнув губы. – Восхитительно. Так мало людей о ней говорят. Боятся Привратника. Все боятся Привратника, но о ней столько можно поведать! – воодушевлённо заговорил Аякс и махнул рукой, приказывая идти следом.

От его улыбки веяло чем-то мрачным, нечеловеческим, словно восторгом безумца, но я преодолела страх и зашагала за ним, стараясь не привлекать внимание к кобуре под мышкой. Аякс откинул бархатные занавески и провёл меня в следующее помещение, напоминающее гостиную. Несмотря на далеко не старое лицо и стройное тело, Аякс двигался, тяжело опираясь на трость. Шаг был шаркающий и медленный.

– Садись, – приказал он, указав на мягкий диван, обитый красной парчой.

Я подчинилась, внимательно осматривая помещение. Оформленное в роскошном барокко, оно напоминало музей. Тёмно-красные обои, массивная мебель с многочисленными позолоченными украшениями, белый невысокий потолок с лепниной, даже канделябры на стенах, а вместо привычного зарева горели свечи.

Я шумно втянула носом запах жженого воска. Благодаря наличию зарева в большинстве крупных городов стали не нужны нефть, уголь, древесина, воск и прочее, как источник горючего или энергоснабжения, но богачи любят время от времени разжигать настоящие камины или свечи.

Забавы элиты, так как это стало дороже зарева.

– Совсем ребёнок, поэтому пей чай. Надеюсь, крепкий любишь, – пробормотал Аякс, ставя передо мной дымящуюся чашку тёмного напитка, хотя я не просила.

Я напряглась. Профессор предостерёг насчёт спиртного, но про чай ничего не упомянул. И всё же я только пригубила напиток, пока не решаясь сделать настоящий глоток. Теневой сел напротив, сложил руки на набалдашнике трости и, продолжая улыбаться, выжидающе уставился на меня. Я невольно закашляла, чувствуя себя дворовым котёнком, которого добрый человек впустил погреться, а теперь умиляется, пока тот ест предложенную пищу.

– Ваша трость металлическая?

– Да, но не из ваших металлов, – Аякс оттянул манжету рубашки, демонстрируя край серебряного ахакора. – Будь эта трость из вашей меди, думаешь, я не смог бы её касаться?

Мой незамедлительный кивок вызвал у Аякса сдавленное хихиканье, отчего теневой ещё больше произвёл до жути странное впечатление.

– Ошибаешься, человеческое дитя. Можем мы жить среди ваших металлов, хотя трогать их неприятно. Губительны они лишь при попадании в тело. Как пуля. Даже если она ранит не самый важный орган, из-за отравления лечение будет долгим.

– Регенерация вашего организма вдвое или втрое быстрее, чем у людей, – отчиталась я в своих знаниях.

– Верно, – похвалил Аякс. – Если мне в ногу воткнуть нож из металлов моего мира, то после удаления лезвия рана заживёт за несколько дней. Если же воткнуть нож из вашего мира, то рана будет заживать неделю, и то если я приму специальные лекарства. Они нейтрализуют отравление, их наши учёные разработали. Но любой нож убьёт меня сразу, если окажется, например, в сердце, – без какого-либо стеснения поделился Аякс, задумчиво пожевав нижнюю губу. – Тебе чай не по нраву?

Я растерялась от внезапной обиды в его голосе, поэтому, не подумав, сделала большой глоток и закашлялась. Тот был каким-то слишком крепким.

– Вы – люди – даёте горячие напитки гостям, а я радушный хозяин, – почти с детским хвастовством заявил он, отчего у меня руки покрылись мурашками.

– М-м-мистер Коллинз сказал, что у вас могут быть книги с информацией о Переправе, – выдавила я, решив как можно быстрее найти что нужно и уйти.

– О да, да! Есть такие, – Аякс огляделся, ища что-то на стеллажах, но не предпринял попытки встать. Расслабленно откинулся на спинку дивана и упёр в меня немигающий взгляд. – Но тебе будет тяжело их понять, если не знаешь, как появился мой мир. История тебе известна?

– Да. В университете нам прочитали лекции…

– Не-е-ет. Ты знаешь нашу историю так, как знаем её мы?

Я немного запуталась, не понимая, что именно он от меня ждёт, но, похоже, эта заминка дала ему исчерпывающий ответ.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28 
Рейтинг@Mail.ru