LitaWolf
Королевский мятеж
Глава 2
– Это Сэлдом, – заключил Дэрэлл.
– Ты уверен? – Кила не покидала тревога. Он продолжал всматриваться в человека, продвигавшегося вдоль опушки. Применить магическое сканирование ему не позволяла защита замка. – Почему он вылез из леса непонятно где? Подозрительно как-то…
– Это Сэлдом! – отрезал принц.
Сэлдом выехал из портала далеко от того места, где начиналась дорога к замку, среди бурелома. Даже если преследователи сумеют отследить его переход, точно в ту же точку вряд ли попадут и свернут себе шеи, выскочив на одно из поваленных деревьев. Безопасности ради следовало бы переместиться еще куда-нибудь, а только потом сюда. Но он всерьез опасался, что на лишний переход сил не хватит.
Сэлдом выбрался на опушку, перевел дыхание и двинулся по узкому «коридору» между куполом защиты и подступавшим почти вплотную к ней лесом.
В это время у начала дороги формировался другой переход. Но Сэлдом настолько устал, что не заметил его. Он смотрел невидящим взглядом и даже проехал мимо открытого для него прохода в защите.
Выехав из портала, Авира сразу послала сигнал защите пропустить ее. Но ничего не вышло.
– Здравствуйте, приехали! – вслух подумала она. – Никого нет дома, и он заперт на все засовы. Куда же мы теперь, мой верный Са́ргот?.. – адресовала всадница вопрос своему коню и недовольно насупилась. – А мы-то надеялись на вкусный ужин и мягкую постельку. И что теперь: заночуем здесь, в лесу, или поедем искать условия получше? Я, честно говоря, так устала, что согласилась бы и на койку в тюремном каземате.
Авира умолкла, заметив приближавшегося к ней всадника. Защита замка не позволяла видеть, что происходит внутри нее – точнее, скрывала присутствие живых существ, поэтому и замок, и гора всегда выглядели безжизненными. Однако прозрачный купол вовсе не мешал наблюдать, что происходит за ним снаружи.
Сгущались сумерки. Но Авира узнала Сэлдома. И тот наконец обратил на нее внимание. Они обменялись приветственными жестами.
Вдруг рядом с Авирой в воздухе возникла светящаяся точка – предвестник еще одного перехода. Магиня уставилась на него в ужасе. Сэлдом тоже остановился в замешательстве.
Дэрэлл поспешил открыть проходы в защите для своих соратников. Оба нырнули под купол. Сэлдом подъехал к Авире, и они вместе застыли в ожидании. Теперь, кто бы ни появился из перехода, их он уже не достанет и даже не увидит.
Но из портала выехал Зар. Убедившись, что это действительно он, Дэрэлл открыл проход и ему.
– Как вы дружно… – улыбнулся Кил, приветствуя троицу.
– Сэлдом, неважно выглядишь, – добавил Дэрэлл.
– За мной гнались агенты Сурована, – Сэлдом тяжело привалился к стене башни. – Я десятки раз перескакивал, прежде чем мне удалось оторваться от погони, – продолжил он усталым голосом. – Кил, рад видеть тебя живым и невредимым, – он улыбнулся вымученно, но тепло. – А тебе, Дэрэлл, мне хочется сказать кое-что другое… – его взгляд помрачнел, – только сейчас у меня совершенно нет на это сил.
– Не утруждай себя – Кил уже высказал мне массу претензий, вряд ли ты сможешь добавить что-то новое, – улыбка сарказма пробежала по губам Дэрэлла и исчезла, как призрак в ночи. От брата он заранее ждал упреков – Сэлдом давно дружил с технарями, считал их желание перемен справедливым, и гибель многих из них явилась для него личной трагедией. – Отвечу одно – по-другому я поступить не мог! И если ты подумаешь хорошенько, поймешь это сам.
– Мне тоже «повезло» нарваться на агентов, – продолжил тему злоключений Зар. – Поехал к дому родителей Кила и по пути столкнулся с отрядом ищеек. – Он не стал хвастать, что ушел от них всего за три, а не за три десятка переходов. Сэлдом этого не заслужил. Хотя и определенно выбрал какую-то не ту тактику. – Потом объехал фамильные замки остальных – никого не нашел, только ловушки повсюду. И наконец решил проверить Вермиген.
– И я носилась по Валлее в поисках наших до самого вечера, – поведала Авира. – Неужели больше не выжил никто? – в ее голосе зазвучала печаль. Она встряхнула гривой роскошных черных волос, гоня от себя самые мрачные мысли.
– У меня есть надежда, что живы также Веда, Аррил и Вентор, – сообщил Кил.
– Хорошо бы. Только вот какая тварь заложила нас Суровану?! – Авира всегда умела сменить тему молниеносно.
Кил опешил:
– Ты думаешь, среди нас есть предатель?
– Неплохо было бы перекусить с дороги… – намекнула Авира, вспомнив, что ужасно голодна, и ей вовсе не хотелось долгих разговоров на пустой желудок.
– Идемте, – Дэрэлл повел друзей в дом.
– Спасибо за фантом и туман, – шепнул ему на ухо Зар с искренней признательностью.
Дэрэлл улыбнулся уголками губ. Хоть кто-то оценил.
– Я помогу тебе, – неожиданно вызвался Зар.
Они вместе направились в винный погреб. Дэрэлл ждал, о чем же Зар заговорит – остаться с ним наедине тот захотел явно не просто так.
– Мы проиграли, – начал Зар, едва ступив на лестницу, ведущую в подземелье. – Значит, убийца останется безнаказанным? И будет плести интриги дальше?!
– Нет. Ничего не кончено, мы еще поборемся, – заверил его Дэрэлл. – Я не допущу эту тварь к власти!
Зар прищурился:
– У тебя есть новый план?
Кухарить на ночь глядя не хотелось. А всю прислугу принц отпустил еще вчера вечером. Иначе, случись с ним что в сражении – люди остались бы навсегда заперты в замке. Дэрэлл собрал на стол все, какие нашел, холодные закуски.
– Как вы думаете, предатель выжил? – вернулся к вопросу Зар, едва прожевав первый кусок окорока.
– И ты тоже считаешь, что нас кто-то предал? – удивился Кил единодушию друзей.
– А ты неужели не заметил, что наше нападение не было для защитников дворца неожиданным? – тон Зара сочился сарказмом.
– Их появление аж перед городскими воротами трудно было не заметить, – пробурчал Кил.
– И уж наверняка предатель не погиб в бою! – хмуро бросила Авира.
– Ну почему… – возразил Дэрэлл. – Вряд ли его имя довели до сведения всех и каждого, значит, по неведению могли и убить. Но, пожалуй, это действительно было бы слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Да и интуиция подсказывает мне – предатель жив.
Дэрэлл обвел друзей испытующим взглядом, выразительно задержавшись на каждом.
Кил оскорбился в ответ – мол, как он может подозревать его, своего лучшего друга! Сэлдом ответил прямым и честным взглядом. Прищур Заровых глаз остался непроницаем. А Авира продолжала преспокойно уплетать закуски.
Однако разговор после этого угас. Ужин заканчивали в гробовом молчании. Каждый если и обдумывал возможных предателей, то про себя.
Первым из-за стола поднялся Сэлдом, сказав, что очень хочет спать. Следом за ним удалился Зар. Авира тоже не задержалась в столовой надолго.
Выйдя в Большой зал, она посмотрела наверх – через прозрачный свод виднелась одна из лун, лившая в зал свой серебристый призрачный свет. Чтобы пересечь зал, его было достаточно, но Авира зажгла несколько настенных светильников, выхвативших из темноты стоявшие под ними диваны и кресла с резными спинками. Но в целом ничего не изменилось. Огромное, слабо освещенное и пустое помещение выглядело мрачным и холодным, но вместе с тем величественным: серые стены, казалось, жили своей жизнью и были буквально пропитаны магией. И это не просто впечатление, навеянное ночной тьмой, – родовой замок королевской семьи, безусловно, обладал некой собственной магической силой.
Авира направилась к одной из четырех лестниц – к той, что начиналась в дальней стороне зала. Поднявшись на несколько ступенек, она остановилась и обернулась, задумавшись: каково было Дэрэллу жить здесь одному?.. Картина ей представилась незаманчивая, она поежилась, тряхнула волосами и двинулась дальше наверх. В коридоре магией зажигала светильники впереди себя и гасила те, что оставались позади. Можно было бы освещать себе путь и простым файерболом, но Авире больше нравилось пользоваться настенным освещением и наблюдать за игрой света и тени.
Наконец она добралась до покоев на втором этаже, расположенных в южном углу здания, – дальше, за поворотом коридора, тянулись лишь заброшенные кабинеты. Авира неслучайно выбрала для себя столь удаленное помещение, ей хотелось обрести уединение хотя бы здесь. В королевском дворце у нее нередко возникало ощущение, что она живет в переполненной гостинице.
«Дом, милый дом…» – мелькнуло в голове магини, и она хихикнула вслед своей странной мысли. Впрочем, Авира действительно неплохо обустроилась здесь: на туалетном столике стояла шкатулка с ее драгоценностями, в массивном платяном шкафу разместилось множество ее нарядов, она даже изменила драпировку на стенах по своему вкусу и привезла сюда свой любимый гобелен. На нем было изображено семейство стройных мускулистых животных с изящными ветвистыми рогами, застывших на лесной поляне, освещенной сиянием двух лун. Назывались животные мира́нами. Авира направилась прямиком к широкой кровати, по дороге лишь на пару секунд задержавшись перед зеркалом.
– И как же нам выявить предателя? – спросил Кил, отставляя пустую тарелку.
– Что-нибудь придумаем… – Дэрэлл задумчиво повертел в руке бокал с остатками вина, неспешно допил его. – А еще будем пристально следить за станом Сурована – возможно, они сами выдадут, кто в наших рядах изменник.
У Кила вытянулось лицо:
– Не понял… Как же это мы будем следить за тем, что происходит во дворце?
Дэрэлл загадочно улыбнулся, выдерживая небольшую паузу.
– Чужой среди своих, свой среди чужих…
– Так у нас тоже есть лазутчик в их стане? И кто это?
– Пойдем спать, – предложил Дэрэлл вместо ответа.
Кил опешил, но по опыту знал, что настаивать бесполезно.
Пожелав друг другу добрых сновидений, друзья разошлись по своим комнатам.
***
– Никогда бы не подумал… – прошептал Сурован. Тем, что открыла ему супруга, он был удивлен до крайности – вот уж кого никак не мог заподозрить в неверности Дэрэллу.
В дверь негромко, но отчетливо постучали. И вошедший по разрешению слуга сообщил о желании королевы Абиго́ры немедленно видеть сына.
Сурован нахмурился, однако с ответом особо медлить не стал:
– Скажи королеве, что я уже иду.
Слуга вышел, а король немного виновато посмотрел на супругу:
– Нужно идти. Не стоит заставлять матушку ждать – ее это сильно раздражает.
– Особенно, если ты задерживаешься в моем обществе, – язвительно добавила Эльвена.
Пожав плечами, Сурован вышел из зала Совета и направился в покои вдовствующей королевы. Ему никак не удавалось повлиять на отношение матери к его супруге, он давно перестал и пытаться. Мать признала за сыном право самому решать, на ком ему жениться, но Эльвену откровенно не любила и не переставала лелеять мысль о том, чтобы сын взял себе вторую жену – благо закон это позволял. Вдовствующую королеву нисколько не волновало, что ее чаяния шли вразрез с желаниями сына.
Сурован отворил дверь и заглянул в спальню матери. Абигора сидела перед большим зеркалом в резной раме и предавалась одному из любимых занятий – расчесывала мягкой щеткой роскошные черные волосы. К сожалению, красивые волосы были едва ли не единственным достоинством королевы-матери. Ее карие глаза всегда взирали на окружающих ледяным колючим взглядом, волевой подбородок был тяжеловат для женщины, крупный нос с горбинкой тоже не украшал лицо, а большой рот с резко очерченными губами был вечно сложен в гримасу недовольства. И уж конечно же, к достоинствам нельзя было отнести ее характер, основной чертой которого являлась безудержная властность.
Для всех так и осталось загадкой, каким образом Абигоре удалось женить на себе Фа́рготта. Король всегда слыл большим ценителем женской красоты, а кроме того, уже был женат на обаятельной красавице Рами́ре. Однако практически никто не сомневался, что и решение назначить своим преемником Сурована Фарготт принял также под давлением второй супруги.
– Мама, что-то случилось? Мы виделись лишь несколько часов назад и, казалось, обсудили все проблемы, – начал Сурован тоном искреннего удивления. Но на самом деле нисколько не сомневался, зачем матушка позвала его: Унро́й, верный себе и королеве-матери, после Совета наверняка отправился прямиком к Абигоре с отчетом во всех подробностях.
– Королева ведет себя как простая служанка, а король делает вид, что понятия «королевское достоинство» давно не существует и подслушивать у замочной скважины для царствующей особы нормально.
Подозрения Сурована оправдались: первое, за что мать накинулась на его жену, это подслушивание под дверью. Вторым будет то, что Эльвена вмешалась в ход Совета.
– Да, я думаю, проще будет вновь разрешить королеве присутствовать на Совете, – обсуждать с матерью поведение супруги Сурован вовсе не собирался. – Отец ввел данный запрет из-за того, что вы с Рамирой все время спорили и там, превращая Совет в перепалку двух ревнивиц.
– Ты как разговариваешь с матерью! – глаза Абигоры гневно сверкнули. Впрочем, ее гнев зачастую вызывало одно лишь упоминание имени Рамиры. А уж теперь вспоминать первую жену Фарготта было и вовсе небезопасно, ведь мятежник Дэрэлл именно ее сын.
– Мама, в мои намерения вовсе не входило грубить тебе, – Сурован предпочитал без крайней необходимости не конфликтовать с матерью, старался терпеть ее сложный характер. – Просто я высказал вслух свои мысли о целесообразности возвращения королевы в Совет.
– Да-да, чтобы она в полной мере помыкала тобой во всех государственных делах!
– Эльвена мной не помыкает, – терпение Сурована было все же не безгранично. – Она беспокоится обо мне, ее не меньше меня заботят государственные проблемы, и, в конце концов, она дает дельные советы.
– Дельные советы! Как ты вообще можешь слушать эту женщину?! Если бы не она – проблем у государства просто не было бы!
– Ты заблуждаешься. Дэрэлл выдвинул свои претензии на трон не из-за Эльвены, а потому что…
– Прекрати нести чушь! – вскричала Абигора. – Конфликт между тобой и Дэрэллом разгорелся именно из-за этой вертихвостки, и лишь потом он вспомнил, что тоже имеет права на престол.
– Эльвена здесь ни при чем, – стоял на своем Сурован. Переубедить мать невозможно, но и соглашаться с ней он не намерен. – Не она давала королям право дописывать в законы все, что заблагорассудится, не заботясь об устранении противоречий. – Дэрэлл был сыном первой жены Фарготта. Сурован – сыном второй. Правда, родился он раньше, чем Дэрэлл, и преемником отец назвал именно его. Что же касается законодательства, оно не давало четкого ответа на вопрос, кто из них должен был получить корону. Первый пункт закона гласил, что право наследования имеет старший сын короля, а ниже говорилось, что права на престол принадлежат сыновьям первой жены. – И перестань называть мою жену вертихвосткой! – жестко добавил Сурован.
– Вертихвостка и есть! – тут же с вызовом повторила мать. – Если б она была порядочной женой, тебе не пришлось бы заботиться об устранении соперников. Когда наконец у нас будет достойная королева?
– Опять ты за свое!
– Да, опять! Ты должен взять себе в жены женщину, которая будет достойна носить титул королевы. Если не первой, то хотя бы второй.
– Особенно этот вопрос актуален сейчас! – бросил Сурован.– Когда в любой день может разразиться кровопролитная война.
– Сейчас актуален как никогда! Дэрэлл претендует на твой трон и называет тебя узурпатором, вертихвостка принижает твой авторитет, как только может, а за твоей спиной все перешептываются, что вы с братом просто девку не поделили и теперь из-за нее готовы залить кровью всю Валлею. Так какая разница, кто будет королем?.. Ведь оба стоят друг друга. Сейчас ты можешь сделать только один верный шаг – взять вторую жену, чтобы наконец прекратить все эти пересуды.
Сурован медленно вдохнул и выдохнул. Мать, как всегда, слышала только себя.
– Во-первых, мы не делим Эльвену. Королева – не боевой трофей. Во-вторых, вторичная женитьба сейчас лишь дала бы повод для пересудов о моем легкомыслии: война на пороге, а короля заботит только его личная жизнь. В-третьих, я счастлив в браке и не стану разрушать его. Ни ради удовлетворения твоей прихоти, ни во имя пресечения каких-то сплетен.
– Ты не понимаешь…
– Я все понимаю! Этот разговор окончен! Добрых сновидений, мама.
Сурован стремительно покинул материнские покои.
Пока он шел к себе в противоположную часть дворца, постепенно замедляя шаг, в его голове проносились события последнего времени. Да, отчасти мать была права – началось все действительно из-за Эльвены… Ассептор4 владения Миова́н, что далеко на востоке континента, приехал в Королевский дворец по делам и привез с собой жену и красавицу-дочь Эльвену. Отец надеялся, что при дворе девушке найдется место. Место действительно нашлось очень быстро – Эльвена была весьма образованна, и хранитель Королевской библиотеки предложил ей вакантную должность помощника. С этого момента мужчины-придворные стали посещать дворцовую библиотеку значительно чаще. Заходили туда и Сурован с Дэрэллом. И оба сразу же обратили внимание на очаровательную библиотекаршу.
Перед мысленным взором Сурована встал образ супруги. Высокая, стройная, с точеной фигурой. Пышные вьющиеся волосы неповторимого золотисто-рыжего оттенка игриво ниспадали на плечи и грудь. Утонченные черты лица – выразительные синие глаза, брови дугой, высокий лоб, прямой нос и небольшой рот с пухлыми губами, так и манящими к поцелуям. Бледный оттенок кожи только усиливал впечатление хрупкости ее души. Одеваться Эльвена всегда предпочитала в нарядные платья, подчеркивающие все достоинства ее фигуры. В первое время ей немного недоставало вкуса, однако, пожив при дворе, она быстро набрала необходимый уровень.
Поначалу Эльвену немало смущало внимание со стороны монарших особ, но постепенно она освоилась. Они нередко проводили время втроем. Эльвена вовсе не делала секрета из того, что принимает ухаживания обоих.
Так продолжалось около года… Оба сходили по Эльвене с ума, но она по-прежнему не делала выбора между братьями. А в какой-то момент Суровану стало казаться, что объект его нежной страсти отдает предпочтение Дэрэллу. Правда, брат, напротив, стремительно терял к ней интерес. И тут Эльвена пришла к Суровану, сказала, что наконец разобралась в себе, в своих чувствах и поняла: мужчиной ее жизни является именно он. У Сурована промелькнула мысль, что выбор-то, на самом деле, сделал Дэрэлл. Но он слишком любил Эльвену, чтобы позволить этой мысли засесть в мозгу. И чувство девушки, он видел, было таким искренним… Без сомнений, Дэрэлл потому и отступил – понял, что Эльвена предпочитает не его. Сурован сделал ей предложение. Эльвена охотно согласилась.
И вдруг Дэрэлл вновь воспылал к Эльвене страстью. Он стал буквально осаждать ее. Не прекратил даже после их свадьбы. То комплементы, то полунамеки, то откровенные взгляды… Нет, Эльвена ухаживаний не принимала и поводов для подозрений супругу не давала. Но Сурован сходил с ума от ревности каждый раз, как только Дэрэлл приближался к ней. А уж если в поле зрения не оказывалось обоих сразу!..
У Сурована не было причин жаловаться на собственную внешность – все вокруг считали его весьма привлекательным мужчиной. Но кто бы знал, сколько побед было на счету его красавца-брата! Король решил больше не искушать судьбу и отослал Дэрэлла подавлять беспорядки на Восточном континенте. Однако своевольный принц отсутствовал недолго. Оставил Кила разбираться со смутой, а сам опять появился в столице.
Сурован не потерпел неповиновения. Обвинил брата в предательстве, пособничестве смутьянам на Востоке и без всяких разбирательств отправил в изгнание в Вермиген, их родовой замок.
Когда-то отец подарил Дэрэллу Вермиген в качестве компенсации за трон, отданный Суровану. Расположенный в самом сердце владения Кóлтан, замок пустовал много столетий.
Дэрэлл тогда произнес на прощанье лишь одну фразу:
– Хорошо, сейчас я уйду… но я еще вернусь – за тем, что принадлежит мне по праву!
И вот спустя полтора года он вернулся – за королевским троном.
А ведь всего неделю назад ничто не предвещало бунта. Дэрэлл попросил о встрече и приезжал сюда, в Адэлор. Правда, разговора не получилось. Брат вел себя как-то странно. Всегда был беспечен как ветер, и вдруг ему на каждом шагу стали мерещиться заговоры. Потом и вовсе завел речь о смерти отца, начал утверждать, что это было убийство, требовать нового расследования. И наплевать ему, что в ходе дознания тогда были допрошены едва ли не все маги на Валлее.
Ладно, что теперь-то об этом… Мятеж Дэрэлл замыслил явно не неделю назад.
Но мать тоже неправа. Здесь нет вины Эльвены. Ответственность на нем самом. Если бы он не отправил брата в изгнание, вряд ли тому пришло бы в голову поднимать бунт. Ведь раньше Дэрэлл не выказывал ни малейших притязаний на трон.
Сурован отворил дверь в спальню. В комнате царил полумрак. Эльвена стояла у окна, глядя куда-то вдаль. В серебристом свете двух полных лун она казалась еще прекрасней – тонкая, хрупкая как стебелек, покрытый инеем первых заморозков, почти призрачная…
Почти призрачная… Сурован словно наяву представил, как Эльвена ускользает от него, растворяется в темноте. Только не это! А вдруг рано или поздно Дэрэлл добился бы ее благосклонности?.. Мысль, словно ледяной кинжал, вонзилась в мозг Сурована, мгновенно похолодело все тело, заиндевела в ужасе каждая его клеточка… еще секунда и перестанет биться сердце… Нет, потерять ее хуже смерти! Что сделано, то сделано. Пусть так все и остается!
– Ну как там Абигора, опять нападала на меня? – Эльвена нежно улыбнулась, и теплый свет ее синих глаз затмил собой холодное сияние обеих лун.
– Неважно, – полушепотом произнес Сурован, обнимая жену сзади.
Странно. Еще минуту назад он был готов умереть от усталости, накопившейся за этот страшный день. Но стоило ему коснуться Эльвены, как все переменилось. Тревоги отступили. А внутри стремительно росло желание, которое, казалось бы, не могло сегодня возникнуть ни при каких обстоятельствах.
Сурован загасил стоявшую на тумбочке свечу, чуть крепче прижал к себе супругу и полной грудью вдохнул аромат ее волос. Перед глазами поплыло. Ночной Адэлор за окном померк. Но луны почему-то засияли ярче. Эльвена замерла, как будто боялась спугнуть момент. Быть может, ощутила то же самое?
Мужчина коснулся губами ее волос, вновь утопая в пьянящем аромате. Поднялся руками с талии на плечи, по пути как бы ненароком задев грудь. Эльвена чуть вздрогнула. Он развязал шнуровку платья, ослабил ее и спустил платье с плеч. Трепетно погладил шелковистую кожу. Ее дыхание участилось. Нежно прильнул губами к уху и заскользил ладонями по ее рукам, ощущая, как напряглось в истоме вожделенное тело.
Их пальцы переплелись. Он на мгновение впился в ухо жарким поцелуем и медленно двинулся губами ниже: по шее, по плечу. Эльвена тихо застонала, сжимая его пальцы. А он терзал и терзал ее горячую кожу влажными поцелуями.
Эльвена выпустила его руку и попыталась дотронуться до готового к бою орудия. Но он не позволил. Рано. Хотя неутолимый огонь выжигал изнутри. Он вновь прильнул к ее уху – жадно, словно путник в пустыне, нашедший источник. Ладони легли на упругие холмики, чуть сжали их. Эльвена отчаянно застонала, теснее прижалась к нему спиной.
Сурован упивался ее ощущениями и своими. Казалось, что они одни в целом мире. Они и две луны – два ярких глаза, бесстыдно наблюдавших за парой…
Он скользнул рукой вниз и неспешно поднял длинную юбку. Оказывается, под ней на супруге ничего не было надето. Вот даже как? Выходит, она тоже хотела его, ждала, пока он вернется от матери… Сурован застыл на пару мгновений, затем пальцы коснулись сокровенного места. Эльвена застонала почти требовательно, стремясь к более интимным прикосновениям. Она прижималась к средоточию его желания с такой силой, как будто хотела раздавить. Впрочем, ему нравилось. Чем теснее был контакт, тем острее ощущения.
Их хриплые дыхания сливались в унисон.
Но тут Эльвена резко развернулась. Рыжие волосы разметались в беспорядке. В потемневших синих глазах плескался океан, волны вожделения накатывали друг на друга. Сурован читал эту бурю даже во тьме, против лившегося в окно лунного света. Он прижал супругу к себе всем телом и впился в приоткрытые губы горячим поцелуем.
Эльвена нетерпеливо расстегивала пуговицы на его рубашке. Каждое прикосновение нежных пальцев к коже отдавалось в теле сладостным разрядом. Поцелуй уже не мог насытить ни его, ни ее. Еще немного, и они оба сгорят в пепел. Но теперь вдруг она решила потянуть время. Распахнув на нем рубашку, прильнула губами к груди. Проложила дорожку поцелуев от шеи к животу, а потом вернулась на грудь.
Сурован с трудом стоял на ногах, кровь в висках пульсировала все сильнее. Но и отказаться от этой ее ласки он не мог. Эльвена тем временем пыталась развязать шнуровку на его штанах. Только, видно, там затянулся узел, у нее ничего не получалось.
– Я сам, – в конце концов прохрипел он в изнеможении.
Подхватил ее, посадил на широкий подоконник, судорожно порвал шнурок. Но снова замер – лишь чуть касаясь самой чувствительной точки.
– Сурован… – взмолилась супруга.
Он выдохнул и слился с ней, гася предельное возбуждение магией.
Эльвена дышала все громче, и все чаще дыхание срывалось в стон. Сурован впитывал ее наслаждение, преумножая собственное. Казалось, возводя ее на пик, он все-таки не выдержит. Она закричала и, прижимая его к себе, вцепилась в волосы. Но боли он не почувствовал – все ощущения сосредоточились совсем в другом месте.
Издав последний протяжный крик, она обмякла у него на груди. Только руки, теперь уже нежно, перебирали пряди его волос. Сурован замедлился, давая ей прийти в себя. С полминуты она не шевелилась, казалось бы, безвольно принимая его неспешные движения. Но с каждым в ней нарастала новая волна.
Эльвена открыла глаза и потянулась к его губам. Отвечая на поцелуй, он вновь усилил нажим. Она задышала тяжелее, скользя руками по его спине, податливое тело напряглось, принимая резко усилившийся напор.
Сурован уткнулся ей в шею. Все тело горело, сливаясь воедино с пожаром ее тела. Услышал, как она закричала. Ногти впились ему в спину.
В то же мгновение ощутил освобождение и он.
Луны полыхали, окутывая их серебристым светом, и то ли питали своей силой, то ли пили магию их слияния…
Какое-то время не было сил даже шевельнуться. Эльвена тоже не подавала признаков жизни, он слышал только, как постепенно успокаивается ее дыхание. Затем она нежно зарылась пальцами в его волосах. Он поднял голову, коснулся ее губ:
– Я люблю тебя.
– Я тебя тоже… – эхом повторила она.
Ничего другого ему и не было нужно. За эти слова он был готов отдать все на свете.
