Письма царской семьи из заточения

Надо кончать. Всегда за Вас молюсь. Все шлют горячий привет. Храни Вас Бог. Всего, всего наилучшего, скорейшего выздоровления и душевного спокойствия.

Старая сестра А.

От государыни императрицы Александры Феодоровны М.М. Сыробоярской^[56]

Царское Село, 29 мая 1917 г.

Милая моя, сердечное Вам спасибо за длинное письмо от 22-го, которое вчера получили. Все глубоко меня трогает – Ваша любовь и вера. Спасибо, что меня не забываете. Ваши письма для меня большая радость. Как Господь милостив, что дал нам познакомиться, теперь особенно ценна такая дружба. Имею известия от сына (А.В. Сыробоярского), не был здоров, простудился, лежал, но теперь, слава Богу, ему лучше. Бывал у общих знакомых, скоро будет у Вас. Поздравляю Вас с его новым чином, наконец получил, год спустя. Все получаешь в свое время. Но теперь ему надо хорошее здоровье. Я утешала, что мы в переписке, он будет этому рад. Не бойтесь, что он веру потеряет, Бог услышит Ваши молитвы и тех других, которых он стал верным другом. Тучи черные, гроза, туман покрывают будущее, это бывает трудно без ропота выносить. Но и это пройдет. Солнце опять заблестит, а там впереди яркое сияние, там все будет нам ясно, там награда за все тяжелые переживания. Земная школа суровая, и впереди экзамен нас ждет, надо к этому каждому готовиться, трудные сложные уроки изучить. Все и везде, и во всем борьба, но внутри должна быть тишина и мир, тогда все переносить можно, и почувствуешь Его близость. Не надо вспоминать огорчения – их столько, а принять их, как полезное испытание для души, а если начнешь роптать, то теряешь почву под ногами и становишься таким мелким, самолюбивым. Есть самолюбие, которое надо иметь, но есть и другое, которое надо топтать под ногами, – это ложное. Что это я Вам все это говорю, Вы лучше меня знаете. Но надо во всем хорошее и полезное искать. Ведь в нашу пользу Он нас укоряет или попускает беды для испытания и укрепления души. Зло великое в нашем мире царствует теперь, но Господь выше этого, надо только терпеливо вынести тяжелое и не позволить худому брать верх в наших душах. Пускай зло помучает, потревожит, но душу ему не отдадим. Верим, глубоко верим, что награда там будет и, может быть, еще здесь… Видеть, знать о страданиях дорогих сердцу людей – вот это мука великая, и ее перенести спокойно ужасно трудно. Передаешь их мысленно в Его милосердные руки и знаешь, что души их не погибнут. Растут они, как цветы открываются, если умеют верить и молиться. Сам Спаситель перед глазами. Они с Ним крест несут… Боже, помоги им, умилосердствуй, спаси, утешь их. Сердце ноет, помочь нельзя… Вы спрашиваете, не утомляют ли меня уроки^[57]. Нет, милая. Хотя голова иногда побаливает, когда подряд три урока Закона Божия, но это ничего, так рада с детьми заниматься, и это мне помогает. Потом бывает чтение и диктовка на других языках, но время оттого летит. До 12 лежу, и они около постели занимаются, а потом в классной или у Алексея. Вы хотели знать, как сплю, – последнее время опять плохо, но это все равно. Когда жарко, то сердце шалит по-прежнему. Опять лежу в саду, или на кресле меня катают. Это лучше. Иногда цветы собираю, но сгибаться для сердца нехорошо и больно. Но пока не могу жаловаться.

Нежно Вас целую, родная, перекрещиваю. Господь с Вами. Молитвенно и мысленно с Вами.

Сестра.

От великой княжны Ольги Николаевны с припиской от великой княжны Татьяны Николаевны

М.Н. Комстадиус^[58]

(Открытое письмо. Всемирный почтовый союз. Россия. На обратной стороне репродукция художественной картины)

Царское Село, 29 мая 1917 г.

Милая Муся!

Спасибо от всех за красивые открытки. У нас тоже совсем тепло и наконец распустилась вся сирень. Огород процветает, но работы там почти нет. Теперь рубим и пилим сухие деревья в саду. Папе и Маме привет. Обнимаю Вас.

Ольга.

На обратной стороне приписка великой княжны Татьяны Николаевны:

Спасибо большое, милая Муся, за поздравление^[59] и открытку. Целую Вас.

Татьяна.

От великой княжны Ольги Николаевны

Н.Н. Комстадиус^[60]

(Открытое письмо. Всемирный почтовый союз. Россия. На обратной стороне репродукция художественной картины)

Царское Село, 29 мая 1917 г.

Спасибо, милый Коля, за открытки. Цветок отлично доехал и цвет сохранился. Все тебя обнимаем.

Ольга.

От великой княжны Татьяны Николаевны

В.В. Комстадиус^[61]

(Открытое письмо. Всемирный почтовый союз. Россия. На обратной стороне репродукция художественной картины)

Царское Село, 29 мая 1917 г.

Спасибо Вам большое, милая Вера Владимировна, за поздравление, которое пришло накануне. Погода тут стала отличная. Получаете ли известия от Вашей больной дочки (С.Н. Комстадиус)?. Как она? Целуем Вас.

Татьяна.

Благодарю за шоколад.

От государыни императрицы Александры Феодоровны

М.М. Сыробоярской^[62]

Царское Село, 4 июня 1917 г.

Погода стоит очень хорошая. Каждый день маленький ветерок, который мне помогает жару переносить. Дети уже очень загорели, особенно Мария. Они все Вас целуют. Жизнь та же самая, учатся каждый день, надо побольше догнать, так как зимой болели, и притом время скорее проходит. Они не могут, как раньше, быть целый день на балконе или в саду… так что он (государь) и Алексей по утрам часок гуляют (маленький играет на островке). От двух до пяти все, а он с девочками от 7 с половиной до восьми. Все-таки много на воздухе, и это им полезно всем, и физическая работа для государя необходима, с детства к этому привык. С покойным отцом вместе лес пилили и рубили, так он и теперь со своими людьми делает. Иногда, если хорошие солдаты, то помогают нести дрова. Теперь у него есть много времени читать, что последние годы редко удавалось. Он страшно историческую и военную литературу любит, но трудно после стольких лет быть без бумаг, телеграмм, писем… С покорностью, без ропота все переносит, его касающееся, но как за Родину страдает… за армию – это Вы и Александр Владимирович (Сыробоярский) сами понимаете. Невыносимо тяжело видеть эту быструю разруху во всем… обидно, больно – вся работа пропала. Один Господь может еще любимую Родину спасти, и я не теряю эту надежду, хотя много еще тяжелого придется перенести. Есть хорошие люди (хотя их мало). У меня вообще давно мало доверия к людям, слишком много зла видела в свою жизнь, но я Богу верю, и это главное, Ему все возможно.

Ну, пора кончать. Храни Вас Бог. Крепко целую.

Сестра.

От государыни императрицы Александры Феодоровны Ю.А. Ден^[63]

(Обратный перевод на русский с английского перевода подлинника, изначально написанного по-русски)

Отрывок письма:

Царское Село, 5 июня 1917 г.

О, как я рада, что они назначили нового командующего Балтийским флотом (адмирала Развозова). Надеюсь на Бога, что теперь будет лучше. Он настоящий моряк, и я надеюсь, что ему удастся восстановить порядок теперь. Мое сердце дочери и жены солдата страдает ужасно при виде того, что происходит. Не могу и не хочу к этому привыкнуть. Они были такими героями, и как их испортили как раз тогда, когда настало время освободиться от врага. Придется воевать еще много лет. Вы поймете, как он (государь) должен страдать. Он читает газеты со слезами на глазах, но я надеюсь, что они все же победят. У нас столько друзей на фронте. Представляю себе, как ужасно они страдают. Никто, конечно, не может писать. Вчера мы увидели совсем новых людей^[64] – такая разница. Приятно было их видеть. Опять пишу то, о чем не должна писать, но это письмо пойдет не по почте, иначе Вы его не получили бы. У меня, конечно, нет ничего интересного, что написать. Сегодня в 12 часов будет молебен. Анастасии исполнилось сегодня 16 лет. Как быстро бежит время. (…)

Вспоминаю прошлое. Надо смотреть на все спокойнее. Что можно сделать? Если Он (Господь) посылает нам такие испытания, то, очевидно, Он считает нас достаточно подготовленными для них. Это своего рода экзамен – надо показать, что мы не напрасно через них прошли. Во всем есть свое хорошее и полезное, каковы бы ни были наши страдания – пусть будет так, Он пошлет нам силы и терпение и не оставит нас. Он милостив. Только надо безропотно преклониться перед Его волей и ждать – там, на другой стороне, Он готовит для всех, кто Его любит, несказанную радость. Вы молоды, как и Ваши дети, – как много их у меня, помимо моих собственных, – Вы увидите: настанет ясное и безоблачное небо. Но гроза еще не прошла и поэтому так душно, но я знаю, что потом будет лучше. Надо только иметь немного терпения – разве это так уж трудно? Я благодарю Бога за каждый день, который проходит спокойно. (…)

Три месяца уже прошло (после революции)? Народу обещали, что будет больше продовольствия и топлива, но все стало хуже и дороже. Они всех обманули – мне жаль народ. Скольким мы помогали, но теперь все кончено. (…)

Ужасно думать об этом! Сколько людей зависело от нас. А теперь? Хотя о таких вещах не говорят, я пишу об этом, потому что мне так жаль тех, для кого жизнь теперь станет труднее. На то Божия воля! Дорогая моя, надо кончать. Нежно целую Вас и Тити^[65]. Христос с Вами.

Сердечный привет (от государя).

Любящая Вас

Тетя Бэби.

От великой княжны Ольги Николаевны

З.С. Толстой^[66]

Отрывок письма:

Царское Село, 6 июня 1917 г.

…теперь в саду началась рубка сухих деревьев, пилим дрова и т. д.^[67] Огород процветает. Ели вчера нашу первую редиску. Она очень красная и очень вкусная.

Ольга.

От государыни императрицы Александры Феодоровны

А.С. и Н.И. Танеевым^[68]

Царское Село, 10 июня 1917 г.

Шлю Вам обоим самый сердечный привет. Да утешит и подкрепит Вас Господь. Молюсь… молюсь. Вспоминаю… Бог наградит за все, за все. На Него крепко уповаем. Всех Ваших, больших и маленьких, нежно целую.

Храни Вас Бог.

От великой княжны Марии Николаевны

В.В. Комстадиус^[69]

(Открытка с рисунком цветов на обратной стороне)

Царское Село, 15 августа 1917 г.^[70]

Милую Веру Владимировну сердечно благодарю за поздравление^[71]. Надеюсь, что Вы теперь уже совсем поправились. Так скучно болеть летом, когда хочется быть на воздухе. Крепко Вас целую и желаю всего хорошего.

М.

От великой княжны Татьяны Николаевны

З.С. Толстой^[72]

Царское Село, 23 июня 1917 г.

Милая З(инаида) С(ергеевна), мне ужасно стыдно, что я до сих пор Вас не благодарила за письмо к 29 мая^[73] и за чудные вышитые мешки. Я взяла себе синеватый с разноцветными цветами; Ольга – голубой с желтыми розами; Анастасия – розовый, а Мария – весь желтый. Они нам очень пригодились и всегда напоминают Вас. Мама всегда берет свой мешок в сад с книжкой, или чем-нибудь. Погода у нас все время была очень теплая. Потом пошел сильный дождь и стало гораздо свежее. Но дождь был очень нужен, так как уж очень было сухо. Как Вы все поживаете? А что читает вслух Ваш муж (П.С. Толстой), когда Вы работаете? Мы по вечерам после обеда все тоже работаем, и Папа нам читает. Мы теперь кончаем VI том книги «Le comte de Monte-Cristo», Alexandre Dumas («Граф Монте-Кристо» Александра Дюма).

Вы знаете это? Страшно интересно. А раньше читали про разных сыщиков; тоже интересно. Ну, до свиданья, милая З.С. Буду ждать писем. Крепко Вас целую и Далечку^[74]. Мужу и Сереже^[75] привет. Снимитесь, пожалуйста, все вместе и пришлите мне Вашу карточку. Очень буду рада ее иметь.

Татьяна.

От великой княжны Марии Николаевны

А.В. Сыробоярскому^[76]

Царское Село, 28 июня 1917 г.

Сердечно Вас благодарю за милую открытку и красивые цветы. Как Вы поживаете? Надеюсь, что южное солнышко Вас скоро совсем поправит. Часто вспоминаю прошлый год. Шлю горячий привет.

М.

От великой княжны Анастасии Николаевны

А.В. Сыробоярскому^[77]

(Открытое письмо. Всемирный почтовый союз. Россия. На обратной стороне репродукция картины «Комчи на реке Вычегде») Отрывок из письма:

Царское Село, 28 июня 1917 г.

Сердечное Вам спасибо за поздравление^[78] и чудные цветы, которые до сих пор держатся и очень красивы. Часто вспоминаем вечерние игры и крокет, помните? И большой завтрак на балконе. Мы все здоровы. Сестры шлют большой…

Письмо великой княжны Марии Николаевны от 28 июня 1917 г. на имя А.В. Сыробоярского Письмо великой княжны Анастасии Николаевны от 28 июня 1917 г. на имя А.В. Сыробоярского

От великой княжны Ольги Николаевны

З.С. Толстой^[79]

(Отрывок письма, написанного на открытке с видом Александровского дворца)

Царское Село, 29 июня 1917 г.

…работаем в саду по-прежнему. Срубили пока 70 деревьев…^[80]

Ольга.

От великой княжны Татьяны Николаевны великой княгине Ксении Александровне^[81]

(Открытка)

Великой княгине Ксении Александровне.

Ай-Тодор^[82]. Кореиз.

(Почтовые печати: 1) Кореиз Таврической губернии (дата неразб.);

2) Ялта 25/7/17; 3) Ялта (на почтовой марке в 10 коп.)

Царское Село, 8 июля 1917 г.

Получила ли твоя сестра^[83] тоже открытку? Мы все о вас думаем много. Надеемся, здоровы. Гуляем в саду, играем на островке – рубим деревья. Огород наш процветает. Все здоровы теперь. Погода была теплая. Эти дни дождь идет. Как ты себя чувствуешь, твоя Мама^[84] и сестра. Буду очень рада, если как-нибудь напишешь. Да хранит вас Бог. Дорогая моя крестная. Вся семья крепко всех целует.

Крестница.

Государь император Николай Александрович, государыня императрица Александра Феодоровна и наследник цесаревич Алексей Николаевич на яхте «Штандарт»

От государыни императрицы Александры Феодоровны

С.В. Маркову^[85]

Царское Село, 11 июля 1917 г.

Сердечно тронута и благодарна Вам за Ваше письмо и что старого Ш(едба)^[86] не забыли. Очень жалею, что Вам придется полк покидать из-за нездоровья. Часто вспоминаю, когда Вас последний раз видела^[87]… еще раз спасибо за все… Здоровье мое ничего, когда прохладная погода. Мы три часа гуляем в саду. Они работают, а я сижу, читаю или вышиваю.

Храни Вас Господь.

Сердечный привет от б(ывшего) Ш(ефа)^[88].

От великой княжны Ольги Николаевны

О.П. Тихобразовой^[89]

(Написано на открытке, вложенной в конверт. Надпись на конверте: «Ольге Петровне Тихобразовой»,)

Царское Село, 11 июля 1917 г.^[90]

От души Вас поздравляю, милая Оля. Горячо благодарю за добрую память. Сердечный от всех привет.

Ольга.

От великой княжны Ольги Николаевны

В.В. Комстадиус^[91]

(Открытка)

Царское Село, 12 июля 1917 г.

Милая Вера Владимировна!

Сердечно тронута и благодарю Вас за добрые пожелания. Все мои шлют Вам привет. Огород наш процветает. Мы также помогали уборке сена, и я немного научилась косить. Всего Вам хорошего.

О.

От великой княжны Ольги Николаевны

М.Н. Комстадиус^[92]

(Открытка Всемирного почтового союза)

Царское Село, 12 июля 1917 г.

Милая Муся! Очень Вас благодарю за поздравление и так хорошо раскрашенную открытку. Погода у нас стала холодная и сырая, что очень жалко, но гулять мы продолжаем по-прежнему. Не знаете ли, где Тата и Ольга? Ничего от них не слыхали с зимы. Передайте Вашему отцу^[93] наш привет и поцелуйте маленьких^[94]. Обнимаю Вас.

О.

.

От великой княжны Татьяны Николаевны З.С. Толстой^[95]

Царское Село, 17 июля 1917 г.

Дорогая моя 3. С. Спасибо Вам большое за милое, длинное письмо. Последний раз написала Вам 23/VI, ужасно стыдно, что так давно. У нас эти дни были свежее, и пасмурно, а сегодня тепло. В саду так хорошо, но еще лучше, когда уходишь вглубь, в лес, где совсем дико, и ходишь не по дорожкам, а просто так. Где-нибудь рядом Папа пилит деревья, а мы помогаем носить дрова. Если брат с нами ходит – то играем с ним и возимся, он это очень любит. Ах! Как я Вам позавидовала, прочитав, что Вы видели дредноут «Александр III» и «Прут». Вот этого нам страшно недостает, ни моря, ни кораблей! Мы так к этому привыкли, проводя раньше почти все лето на воде, в шхерах; по-моему, лучше ничего нет; это было самое хорошее и любимое время – ведь девять лет подряд плавали, да еще раньше совсем маленькими; теперь так странно три года быть тут без воды, нет такого чувства лета для меня, так как в Ц. С. мы только жили зимой и иногда весной до Крыма. Теперь тут липа в полном цвету и так дивно пахнет. Иногда находим ягоды в саду, землянику и малину…

Татьяна.

От великой княжны Ольги Николаевны

Д.П. Толстой^[96]

Царское Село, 19 июля 1917 г.

Благодарю тебя, дорогая Далечка, за милое письмо, и обоих, тебя и Сережу^[97], за поздравление и за то, что не забываете нас. Мы все здоровы и много гуляем. Погода стала снова теплой. Надеюсь, что Вы хорошо проводите время на Юге у любимого моря. А как должно быть чудно купаться? Вот завидую! А знаешь, плавать я никогда не научилась, хотя меня и учил матрос, когда ходили в плавание, но это мне не мешает и так купаться весело. Всего хорошего. Алексей шлет тебе и Сереже привет. Все обнимаем тебя и часто вспоминаем.

Ольга.

От великой княжны Ольги Николаевны З.С. Толстой^[98]

(Отрывок письма)

Царское Село, 19 июля 1917 г.

…Сегодня совсем тихо, слышу звон в Екатерининском соборе^[99]; так хочется иногда зайти к Знамению^[100]. Пишу Вам, лежа на траве, у пруда.

Погода чудная и так хорошо. Алексей ходит около и марширует по дорожке. Все остальные рубят сухие деревья в лесу. У нас поспели на огороде несколько огурцов, не говоря о мелких овощах, которых очень много.

Ольга.

От великой княжны Татьяны Николаевны великой княгине Ксении Александровне^[101]

Царское Село, 20 июля 1917 г.

Спасибо тебе огромное, дорогая моя Крестная, за письмо, которому страшно обрадовалась. Написала тебе 8/VII открытку, получила ли ты ее? Рада, что вы все, слава Богу, здоровы, и за тебя, что ты наконец можешь иметь всех твоих мальчиков^[102] у себя. Мы тут все ничего. Папа только получил твое письмо в день его отъезда^[103], а больше – нет. Мы все хотели написать – да не знали, можно ли и как. Т. к. учителям к нам нельзя ходить, то уроки идут домашним способом. Мама и Папа тогда нам дают. С (…) и Настенькой^[104] читаем и играем на рояле. Гуляем с Папой утром час и днем все вместе, и Мама от 2 до 5. Мы ходим в лес, где Папа с нашими людьми спиливают сухие деревья и колют на дрова. Мы помогаем и их носим и складываем в сажени. Эта работа уже около 2-х месяцев, а раньше сами копали грядки, и вышел очень хороший огород, с которого едим. Грядок вышло около 60. По вечерам Папа нам каждый день читает вслух, а мы работаем или что-нибудь другое делаем. Мы четверо ходим теперь бриться, т. к. волосы страшно лезли после кори и у Марии больше половины головы вылезло – ужас, что такое, а теперь так удобно. Много очень и часто думаем о вас всех. Да хранит вас всех Господь. Бабушку^[105], т(етю) Ольгу^[106] и всех крепко целую. Соф. Дм.^[107] и Зину М.^[108] тоже. Видала ты Надю^[109] и мужа? До свидания, моя дорогая Крестная, (…) до конца…

Твоя любящая тебя

Кр(естница) Т(атьяна).

От великой княжны Ольги Николаевны, великой княжны Татьяны Николаевны и великой княжны Анастасии Николаевны князю Э.А. Эристову^[110]

(Надпись на конверте, сделанная рукой великой княжны Ольги Николаевны: «Князю Эристову»9

Царское Село, 23 июля 1917 г.

Ужасно тронута книгой и памятью. Спасибо большое. Сердечный привет.

Сестра Ольга.

Сердечно благодарю за цветы. Очень тронута. Шлю горячий привет.

Сестра Татьяна.

На обратной стороне листа:

Спасибо Вам большое за миленькую палку. Уже с ней гуляла. Сердечный привет.

Анастасия.

Придворная Знаменская церковь в Царском Селе

От великой княжны Марии Николаевны

Д.П. Толстой^[111]

Царское Село, 23 июля 1917 г.

Мы проводим время как и раньше. Сегодня чудная погода, только сильный ветер. Устраивали костры из сухих сучьев, носили дрова. Видим с нашего огорода лук, редиску и салат. Поливаем и полем грядки. Наверное, у Вас чудная, жаркая погода. Купаетесь ли в море? Целую тебя крепко. Шлю сердечный привет твоему Папе и Сереже (П.С. и С.П. Толстые). Были бы рады иметь Вашу, всех, последнюю фотографию. Всего хорошего.

Мария.

От великой княжны Марии Николаевны князю Э.А. Эристову^[112]

(Надпись на конверте: «Князю Эристову»,)

Царское Село, 23 июля 1917 г.

Сердечно благодарю за письмо, поздравление^[113] и милую книжечку, очень меня тронувшие. Шлю горячий привет.

Мария.

Вспоминаю вечера и веселую игру в «блошки».

От великой княжны Татьяны Николаевны великой княгине Ксении Александровне^[114]

(Почтовая бумага с именным вензелем)

Царское Село, июль 1917 г.

Дорогая моя душка крестная!

Не знаю, получила ли ты мою открытку^[115] и длинное письмо от 20-го^[116]. Ужасно тебя благодарю за твое милое (…), которому страшно обрадовалась. Мы все хотели тебе написать, но не знали как и дойдет ли. Часто думаем о вас всех и грустим без известий. Ведь Бог знает когда мы виделись в последний раз. Как Бабушка (императрица Мария Феодоровна)? Ей, наверно, было тяжело приехать туда в первый раз после стольких лет. Бедная. Грустно, что мы не будем с вами в августе. А как т[етя] Ольга (великая княгиня Ольга Александровна) устроилась с Н.А. (Куликовским)? Счастливы, наверно, оба. Мы тут все ничего, только Мама не очень хорошо себя чувствует последние дни, так как было жарко и сердце из-за этого болит. Мы гуляем каждое утро от 11 до 12 и днем от 2 до 5. Наши люди тоже с нами ходят днем, т. к. смотрят за порядком, а другие помогают нам пилить старые сухие деревья. Ну и, конечно, несколько стрелков с винт(овкалш) и дежурный обер-офицер. Все как полагается… Как внучка (княжна И.Ф. Юсупова). Не видала ли ты больше молодых Тышкевичей и Орловых^[117]? А как Надя (ее высочество княгиня Надежда Петровна)? Ну, до свидания, моя родная милая тетя Ксения. Христос со всеми вами. Не забывай. Крепко, крепко целую вас всех как люблю.

Твоя крестница.

Целую Соф. Дм., Соню, Зину и Веру Ор.^[118]

От государыни императрицы Александры Феодоровны, с приписками наследника цесаревича Алексея Николаевича и великой княжны Ольги Николаевны, Ю.А. Ден^[119]

(Перевод с английского перевода подлинника, написанного по-русски^[120]). Царское Село, 30 июля 1917 г.^[121]

Моя дорогая!

Сердечно благодарю за письмо от 21-го. Не могу писать – у него^[122]нет времени читать, бедняга настолько занят, что часто не завтракает и не обедает. Рада, что познакомились с ним. Е.С. (Боткин) Вас видел. Я так рада, что Вы все о нас знаете.

Вспоминаю Ваше прошлогоднее путешествие^[123]. Помните? Последнее время не совсем хорошо себя чувствую – часто болит голова и сердце. У меня расширение сердца. Сплю очень плохо. Но это ничего – Господь дает мне свою силу. Приносили икону Знамения^[124]. Как я благодарна, что это удалось сделать в этот дорогой для меня день. Горячо молилась за Вас и вспоминала, как мы вместе перед ней молились. Как Тина (А.А. Вырубова) будет теперь страдать – никого нет в городе, сестра (АЛ. Пистолькорс) в Финляндии, а ее друзья^[125] уезжают так далеко – как много приходится страдать – жизненный путь такой трудный. Пожалуйста, напишите А.В. (Сыробоярскому) и передайте ему сердечный привет и благословение † – нежно целую Вас и дорогого Тити (сын Ю.А. Ден). Да хранит Вас Бог и Пресвятая Богородица.

Всегда Ваша

Тетя Бэби.

Сердечный привет (от государя императора).

Я помню – Вера, Надежда, Любовь – в жизни это все, все. Вы понимаете мои чувства. Будьте молодцом. Благодарю Вас от всей души. Все тронуты Вашими образками – сейчас его надену. Напомните Рите (Хитрово) написать матери земл(яка) (А.В. Сыробоярского).

Приписка наследника цесаревича Алексея Николаевича:

Крепко целую. Благодарю за поздравление.

Алексей.

Приписка великой княжны Ольги Николаевны:

Также нежно целую и благодарю Вас, Лили, душка моя, за открытку и образок.

Храни Вас Бог.

Ольга.

Приписка государыни императрицы Александры Феодоровны:

Спасибо за дорогие письма – понимаем друг друга. Тяжело в разлуке. (…) горячий привет, †. [Я только теперь узнала, как Вы провели первые дни^[126]. Ужасно, но Бог вознаградит. Рада, что Ваш муж Вам написал.]

Государь император, государыня императрица и наследник цесаревич на прогулке в разрешенных для этого границах Царскосельского парка

От государыни императрицы Александры Феодоровны

Е.В. Воейковой^[127]

(Надпись на конверте: «Евгении Владимировне». Написано по-французски)

31 июля 1917 г.

Chère Nini,

Le Petit Vous demande beaucoup d’avoir soin de son chat, que Votre mari lui a donné – car c’est impossible de le prendre en voyage et Vous aimez les animaux. Que Dieu Vous garde. J’espère que Marie R. vous a donné ma lettre.

Vous embrasse de tout coeur.

A.

(Перевод с французского)

Царское Село, 31 июля 1917 г.^[128],^[129]

Дорогая Нини!

Маленький (наследник цесаревич) очень просит Вас позаботиться об его кошке^[130], которую ему подарил Ваш муж (В.Н. Воейков), так как взять ее с собой в дорогу невозможно, а Вы любите животных. Надеюсь, что Мари Р.^[131] передала Вам мое письмо.

Крепко целую.

А.

От государыни императрицы Александры Феодоровны

А.А. Вырубовой^[132]

(Написано по-английски)

Царское Село^[133], август 1917 г.

Дорогая моя мученица, я не могу писать, сердце слишком полно, я люблю тебя, мы любим тебя, благодарим тебя и благословляем и преклоняемся перед тобой, – целуем рану на лбу^[134] и глаза, полные страдания. Я не могу найти слова, но ты все знаешь, и я знаю все, расстояние не меняет нашу любовь – души наши всегда вместе, и через страдание мы понимаем еще больше друг друга. Мои все здоровы, целуют тебя, благословляют. Молимся за тебя без конца.

Я знаю твое новое мучение – огромное расстояние между нами, нам не говорят, куда мы едем (узнаем только в поезде), и на какой срок, но мы думаем, это туда, куда ты недавно ездила^[135], – святой^[136]зовет нас туда и наш Друг.

Не правда ли, странно, и ты знаешь это место. Дорогая, какое страданье наш отъезд, все уложено, пустые комнаты – так больно, наш очаг в продолжение 23 лет. Но ты, мой Ангел, страдала гораздо больше! Прощай. Как-нибудь дай мне знать, что ты это получила. Мы молились перед иконой Знаменья^[137], и я вспоминала, как во время кори она стояла на твоей кровати^[138]. Всегда с тобой; душа и сердце разрывается уезжать так далеко от дома и от тебя, и опять месяцами ничего не знать, но Бог милостив и милосерд, Он не оставит тебя и соединит нас опять. Я верю в это – ив будущие хорошие времена. Спасибо за икону для Бэби (наследника цесаревича).