Москва. Наука и культура в зеркале веков. Все тайны столицы

Дополнительные водопроводы г. Москвы.

В 1850-е гг. П.С. Максимовым было инициировано строительство двух водопроводов, питавшихся водой Москвы-реки. Один из них, при Бабьем городке, был построен в 1850–1852 гг. Ниже Бабьегородской плотины в кирпичном здании была установлена паровая машина в 14 л. с. и водяное колесо той же мощности. Действуя попеременно, они подавали 412 м³/сутки. Вода по трубопроводу диаметром 5, длиной 1,75 км подавалась до Арбатской площади и Страстного монастыря, где имелось по одному водоразборному кирпичному колодцу. Излишняя вода стекала в подземные чугунные резервуары емкостью по 60 м³, откуда по трубам 2³/₄ и 2¹/₂ поступала к другим фонтанам и потребителям. Второй водопровод, Краснохолмский, был открыт в 1853 г. Он брал воду при старом устье Обводного канала. Здесь паровая машина и водяное колесо, также работавшие попеременно, имели мощность по 10 л. с. Суточная подача составляла до 1250 м³. Сеть имела диаметры 8, 6¹/₄ и 4³/₄ и при длине около 2,5 км обслуживала водоразборные колодцы Замоскворечья: на Серпуховской площади, Калужской площади и др. Неразобранная вода также стекала в подземные резервуары.

Оба водопровода были малопроизводительны, особенно Бабьегородский. Вода в них поступала из р. Москвы без предварительной очистки, поэтому отличалась плохим качеством. Весной они не работали около месяца, так как вода была настолько мутна, что засоряла насосы. Зимой трубы замерзали^[60]. Первым вскоре после открытия был упразднен Бабьегородский водопровод. А в 1863 г., когда мытищинская вода стала подаваться в Замоскворечье, был окончательно заброшен и второй москворецкий водопровод у Краснохолмского моста^[61].

В 1856 г. по проекту инженера А.И. Дельвига «по Высочайшему повелению устроено водоснабжение Ходынских лагерей москворецкою водою»^[62].

В 1867–1871 гг. был построен другой Ходынский водопровод, проведенный из колодца на Ходынском поле, проложенный до Страстного монастыря и далее к дому генерал-губернатора (здание мэрии) с ответвлениями к Тверскому, Никитскому и Пречистенскому бульварам. Этот водопровод перестраивался в 1875–1878 гг.

В 1882 г. был открыт Преображенский водопровод, обеспечивавший водой восточную часть города. Вода в него поступала из колодцев в Преображенской слободе.

В 1885 г. построен Андреевский водопровод, доставлявший воду – 50 тыс. ведер (600 м³) – из ключей, а позже из бурового колодца, находившегося за Калужской Заставой. В 1888 г. был открыт Артезианский водопровод, питавшийся из буровой скважины глубиной 455 м на Яузском бульваре. Водопровод достигал в длину 4 км, пересекал Таганку и Семеновскую улицу, по пути имел три водоразбора.

Кроме этих хорошо известных дополнительных водопроводов с 1878 по 1883 г. в Москве было разрешено строительство еще 25 более мелких водопроводов, обслуживавших домовладения и предприятия. Источниками для них служили колодцы, р. Москва и ее притоки. Перечень некоторых из этих сооружений и год их постройки приведен в таблице 1.1 (цит. по: Краткий очерк мер… 1887, столб. 143–146).

Список дополнительных водопроводов, строительство которых было разрешено Городской управой в 1878–1883 гг.^[63].

Таблица 1.1.

Дальнейшее усовершенствование Мытищинского водопровода, поиск новых источников и решение проблемы нехватки воды для водоснабжения Москвы.

Несмотря на многочисленные дополнительные водопроводы, основным источником водоснабжения Москвы в 1870-е—1880-е гг. по-прежнему оставался Мытищинский водопровод. 500 тыс. ведер, которые он поставлял в город в сутки, было недостаточно. Это обстоятельство беспокоило не только городские власти, но и московских предпринимателей: в 1870-х гг. в Городское управление поступали многочисленные предложения от частных лиц. В них в качестве источников водоснабжения наряду с Мытищинскими ключами предлагали использовать воду, взятую из других водоемов в окрестностях города. Так, в 1871 г. поступило предложение от саксонского инженера Геноха добывать воду в бассейне р. Сетуни. Предлагалось использовать воду Косинских озер и реки Москвы, а также другие источники, по мнению городских властей, «не могущие сравниться с Мытищинскою» водою^[64]. Впрочем, адекватной оценке этих проектов препятствовало то, что почти ни один из предлагавшихся источников не был исследован с точки зрения качества и количества воды, которую они могли дать городу.

Справедливости ради все же нужно отметить, что в конце 1870-х гг. городские власти провели специальные изыскания в связи с рассмотрением проектов частных лиц. Требования к «кандидатам» в источники водоснабжения Москвы были очень строгие. Поскольку «при устройстве новых водоснабжений городов всеми авторитетами и учеными комиссиями признано, что только подпочвенная, или так называемая ключевая, вода может быть с пользою употреблена для питья жителей, а потому и сами изыскания должны быть направлены исключительно к отысканию подобной воды и притом в таком количестве, чтобы впоследствии, в случае увеличения народонаселения в Москве, должно было бы свободно увеличить количество воды из того же самого бассейна, не прибегая к новому переустройству водопроводных сооружений»^[65]. Кроме того, искомый источник должен был находиться на достаточном возвышении относительно города, чтобы не возникало необходимости в строительстве мощных водокачек. В качестве идеального примера приводились Мытищинские ключи. Наиболее соответствующими всем условиям были признаны местности в верховьях р. Клязьмы, Учи и Вори, а в бассейне р. Москвы – «в верховьях р. Истры, в верховьях р. Сходни… и к Ю.З. в верховьях р. Сетуни»^[66]. Но ни одно из предложений: ни проект инженера Геноха, ни источники в бассейне Истры и Сходни – не удовлетворяли этим требованиям: то жесткость воды слишком высокая, то расстояние велико, или же прокладка трубопровода требует слишком больших расходов на строительство водокачек.

Таким образом, эти изыскания лишь укрепили в глазах городских властей представление о Мытищинском водопроводе как о единственном надежном источнике водоснабжения Москвы. Но даже точных сведений о том, какое максимальное количество воды можно получить в верховьях Яузы, не было, хотя успешные опыты по увеличению мощности водопровода середины XIX в. показывали, что объемы откачки могут как минимум достигать 500 тыс. ведер в сутки (6000 м³/сут.). В связи с необходимостью расширения водоснабжения Московская городская управа предприняла исследование верховий р. Яузы в окрестностях Мытищинских ключей.

В 1875–1888 гг. в бассейне р. Яузы под руководством инженеров В.Г. Шухова, Е.К. Кнорре и К.Э. Лембке проводились изыскания, «предпринятые Городской Управою с окончательной целью выяснить вопрос о количестве воды, могущей быть добытою из Яузского бассейна, и указать на место заложения водосборов»^[67]. Поскольку источником воды выступали подземные ключи, основной упор был сделан на гидрогеологическое обследование местности. В 1875 и 1876 гг. в бассейне р. Яузы у Мытищинских источников проводились пробные бурения для выяснения водоносности и породного состава водоносного горизонта. К концу работ, в 1887–1888 гг., эти исследования дополнились метеорологическими наблюдениями и проведением пробных откачек.

В ходе исследований было установлено, что из Мытищ можно получить от 1 до 3 млн ведер воды (от 12 тыс. до 36 тыс. м³). При этом из самих Мытищ можно было добыть не более 1,5 млн ведер воды, а остальное количество предполагалось взять из окрестностей с. Богородского и Леонова^[68]. Таким образом, исследования 1875–1888 гг. показывали, что ресурс этого водопровода может быть увеличен.

Тем не менее многие понимали, что бесконечное расширение водоснабжения за счет Мытищинских ключей невозможно. Существовало мнение, что увеличение объемов откачки до 3¹/₂ млн ведер воды (42 000 м³) в сутки приведет к истощению источника, ухудшению качества воды или иным негативным последствиям.

В 1884 г. на втором докладе Комиссии по вопросу об устройстве водопровода концессионным или хозяйственным способом поднимался вопрос о выборе источника водоснабжения. В заключении, сделанном Комиссией, Московской городской управе было рекомендовано: «1)…отрешиться от установившегося в нем безусловно отрицательного взгляда на пригодность речной воды для водоснабжения Москвы и от слишком категорического и притом несколько одностороннего взгляда на возможность сполна обеспечить водоснабжение такого большого города, как Москва, одной подпочвенной водой; 2) городскому управлению следует обратить должное внимание на открытые источники (как то на Москву-реку, Клязьму и т. д.)… и 3) что, отдавая предпочтение подпочвенной воде перед речной и озерной, не следует забывать, что сколько бы времени… ни было затрачено на определение количества воды, какое может дать подпочвенный источник, вопрос этот никогда не может быть разрешен с достаточной точностью…»^[69].

Это заключение не помешало принять в 1886 г. решение о расширении Мытищинского водопровода. В 1889 г. была организована Временная комиссия «для окончательного выяснения вопроса о возможности получить требное количество воды из верхних подпочвенных горизонтов»^[70]. Дополнительные исследования 1889 г. показали, что качество воды и водоносного горизонта и торфяных болот одинаково высокое. В 1890–1892 гг. по проекту Н.П. Зимина, А.П. Забаева и К.Г. Дункера «Новый Мытищинский водопровод» был успешно построен, и в Москву стало поступать до 44 тыс. м³ воды в сутки^[71].

С другой стороны, именно заключение Комиссии по вопросу об устройстве водопровода концессионным или хозяйственным способом вдохновило М.Б. Коцина на написание диссертационной работы на соискание степени доктора медицины по теме «Опыт систематических наблюдений над колебаниями химического и бактериологического состава Москвы-реки за 1887–1888 гг.», которая была опубликована в 1889 г.^[72]. В своем исследовании М.Б. Коцин, ссылаясь на слова проф. Ф.Ф. Эрисмана, что для здоровья населения важно не только качество воды, но и ее количество, подчеркивал, что необходимо изучать открытые источники и «проследить состав Москвы-реки» в верхнем течении. Проведя исследования, М.Б. Коцин пришел к выводу, что «москворецкая вода в верхнем ее течении (в Лохине), представляясь загрязненной только в короткий период половодья и во время выпадающих на верховодьях реки обильных дождей, может и в это время значительно очиститься фильтрацией через песок. Ввиду этого, а главным образом ввиду того что во все остальное время года она по составу своему не оставляет желать ничего лучшего, мы можем высказаться за годность ее для городского водоснабжения»^[73].

Значение исследования М.Б. Коцина очень велико, так как оно впервые доказало, что вода р. Москвы может быть использована в водоснабжении, и научно обосновало приемлемость способа ее очистки с помощью английских фильтров (т. е. путем фильтрации через песчано-гравийную смесь). Работа М.Б. Коцина стала одной из предпосылок для строительства Рублевского водопровода на р. Москве.

Уже в январе 1898 г. в городскую управу «поступила докладная записка заведовавшего в то время водопроводами инженера Зимина “О расширении водоснабжения Москвы”, в которой между прочим приведены соображения по вопросу об усилении водоснабжения Москвы построением нового водопровода из реки Москвы»^[74]. Проект Н.П. Зимина был принят, и после рассмотрения вопроса о выборе места для размещения водозабора было решено начать строительство водопровода у д. Рублево. Водопровод, начатый в 1900 г., был закончен к 1903 г. А в 1904 г. для обеспечения водозабора Рублевской насосной станции городского водопровода Москва-река была перегорожена Рублевской плотиной. Из Рублева вода перекачивалась на Воробьевы горы в напорный резервуар емкостью 600 тыс. ведер (7200 м³), а оттуда по магистрали отводилась в водоразборную сеть.

В 1903 г. у д. Рублево была открыта водопроводная станция: водозабор, приемники на 14 млн ведер (168 тыс. м³), машинное здание, обеспечивающее подачу 3,5 млн ведер (42 тыс. м³) в сутки, отстойники, английские фильтры. Но уже в половодье 1904 г. английские фильтры показали свою неэффективность, и рублевские специалисты прибегли к так называемой американской системе очистки воды, использовав коагулянт, в роли которого выступил сульфат алюминия, и применив для последующей очистки воды предварительные фильтры. С 1906 г. использование коагулянтов стало постоянным. При Рублевской станции была устроена лаборатория, в которой постоянно проводился контроль качества воды – речной и поступавшей в водопровод.

С началом эксплуатации Москворецкого водопровода город впервые получил хорошую питьевую воду, и второстепенные водопроводы и их источники постепенно потеряли свое значение. А после очередной и последней модернизации стало падать значение Мытищинского водопровода. В 1898–1904 гг. его мощность была увеличена до 2,5–3 млн ведер (30–36 тыс. м³) в сутки^[75]. Как и опасались некоторые инженеры, качество мытищинской воды с ростом объемов откачки стало стремительно падать: увеличилась жесткость (с 9° в 1898 г. до 21,66° в 1910 г.^[76]) и, как следствие, ухудшились вкусовые качества. Откачку пришлось снизить до 2 млн ведер (25 000 м³)^[77]. Довольно быстро москворецкая вода превзошла мытищинскую по своим свойствам, и если поначалу перед инженерами была поставлена задача не допускать смешивания воды этих двух источников между собой, то спустя непродолжительное время разбавление мытищинской воды москворецкой стало желательным явлением и необходимостью.

Между тем к 1910 г. численность населения Москвы достигла 1,5 млн человек. Быстрыми темпами развивалась промышленность. Открытие Рублевского водопровода и прокладка канализации стимулировали рост водопотребления, которое к 1913 г. достигло 105 тыс. м³ в сутки^[78]. В 1908, 1911, 1917 гг. были произведены улучшения Рублевского водопровода с увеличением подачи в 1917 г. до 10–11 млн ведер (120–132 тыс. м³) в сутки. Дальнейшее расширение москворецкого водоснабжения не могло обеспечиваться водными ресурсами р. Москвы, которая в своем естественном виде могла поставлять в город не больше 21 млн ведер (260 тыс. м³) в сутки. Забор большего количества воды вызвал бы обмеление р. Москвы ниже г. Москвы, а это могло бы привести к ухудшению санитарного состояния реки, судоходных условий и вызвало бы ряд других серьезных проблем^[79].

Впервые вопрос об изыскании новых источников водоснабжения, кроме мытищинского и москворецкого, встал перед Управлением водопроводов еще в конце 1912 г. В 1913 г. для решения этого вопроса была организована Комиссия по изысканию новых источников водоснабжения г. Москвы. Общее руководство «делом изыскания новых источников водоснабжения г. Москвы было возложено на Главного инженера Московских водопроводов К.П. Карельских». Для предварительного обсуждения программ в результате технических изысканий под его председательством была организована совещательная комиссия в составе «инженеров В.В. Ольденборгера, А.В. Кондрашева, Д.Н. Веникова, А.Д. Семенова, биолога С.Н. Строганова и химика С.А. Озерова и приглашенных профессоров: С.П. Лангового, Я.Я. Никитинского (младшего), А.П. Артари, М.Б. Коцына и санитарного врача Моск. Губ. земства М.Ф. Соснина»^[80]. Во второй половине 1913 г. был организован Отдел Изысканий, и после этого начались комплексные топографические, биологические и химические исследования, которые завершились в 1917 г. Исследования проводились на реке Волге, Клязьме, Оке и в бассейне реки Москвы, из которых предполагалось устроить подачу воды в Москву. При этом из Волги и Оки предполагалось тянуть трубопроводы, а в бассейне р. Москвы устроить водохранилища выше города.

На р. Волге особенно подробные изыскания коснулись окрестностей с. Городище, д. Федоровка и д. Нутромы, где были обнаружены места, подходящие для строительства водозаборных станций. По предварительным подсчетам, окрестности с. Городище были признаны лучшим местом для строительства водозаборных сооружений на р. Волге. Аналогичные исследования проводились на р. Оке, где по итогам обследований было выбрано место в окрестностях Протопопова, расположенное вблизи транспортных путей и завода в Коломне (сейчас это пригород Коломны).

Важным критерием при выборе источника водоснабжения служили свойства речной воды. Биологическое и химическое обследование Волги и Оки проводилось в значительно более расширенных границах: Ока была обследована от г. Алексина до г. Коломны; Волга – от г. Твери до ст. Савелово. Качество речной воды определялось по количеству и видовому составу водорослей, бактерий, планктонных и бентосных организмов. По результатам предварительного обследования был сделан вывод, что «по биологическим признакам нет решительно никакой разницы для отдельных пунктов на Оке, т. е. для места выше устья Протвы, для Соколовой пустыни и для Протопопова. Нет такой разницы и на Волге для пункта у устья Шоши и для местности близ Савелова»^[81].

Биологическое и химическое исследования показали, что волжская вода сильно отличается от окской (которая по свойствам оказалась ближе к москворецкой воде), поэтому требовался разный подход при проведении очистки. В 1916 г. на Волге у с. Савелово и на Оке близ с. Протопопова были созданы опытные фильтровальные станции: «очистка воды р.р. Оки и Волги на опытных фильтровальных станциях ясно показала, что все преимущества в качестве фильтрата, легкости очистки и меньшей в 3,75 раза затрате коагулянта имеет р. Ока»^[82].

Исследования на р. Клязьме ограничились бактериологическими и химическими анализами. Они проводились на участке от с. Хлебниково до г. Богородска и показали, что река не может стать источником водоснабжения из-за загрязнения промышленными стоками.

Исследования Комиссии не обошли стороной и ближайшие окрестности г. Москвы. Идея о строительстве водохранилищ в бассейне р. Москвы принадлежала Н.П. Зимину, который «подал в б. Городскую Думу заявление от 25/I—1913 года о желательности, на ряду с производством изысканий и составлением предварительных проектов водопроводов из Волги и Оки, выяснения возможности и выгодности увеличения количества воды, принимаемой в Рублеве из Москвы-реки, путем регулирования ее расхода запрудными сооружениями в верховьях; к тому же, помимо нужд водопровода, регулирование расхода Москвы-реки необходимо и для предупреждения весенних наводнений»^[83]. В случае осуществления этой идеи строительство водохранилища стало бы первым подобным опытом в стране. «Для решения вопроса о возможности получения таким путем необходимого для водоснабжения города количества воды было произведено обследование р. Москвы выше Рублева и двух наиболее крупных ее притоков – рек Рузы и Истры»^[84].

Предпочтение при сооружении водохранилищ на Москве-реке было отдано окрестностям деревень Марфин Брод, Костино и Жеганово. На Рузе нашлось три подходящих участка: у деревень Косарево, Ситково и Леньково, на Озерне – у д. Слободы, на Истре – у д. Никулино или д. Скриково. Из них «наиболее удобными во всех отношениях являются следующие запруды: на р. Москве, у д. Марфин-Брод, на р. Рузе у дер. Леньковой и на р. Истре у дер. Скриковой или у с. Никулина»^[85]. Наилучшим в техническом отношении было названо водохранилище на р. Истре.

С появлением «запрудного варианта»^[86] возникали большие сомнения в качестве воды водохранилищ, связанные с явлением «цветения» воды. Сопоставление литературных данных и сведений, полученных при обследовании озер, привело к заключению, что «для подмосковных водоемов возможно массовое развитие всех организмов, получивших недобрую репутацию в технике водоснабжения из водохранилищ и озер»^[87]. Однако в ходе проведения изысканий был сделан вывод, что это явление не должно повлиять на качество воды: «цветение» «может отразиться на значительном, в зависимости от силы “цветения”, ухудшении органолептических свойств воды в водохранилище (изменении окраски, вкуса и запаха воды). <…> Ухудшение качества воды, по всей вероятности, очень слабо отзовется на Рублевской насосной станции благодаря явлениям так называемой “переработки планктона” и само– очищения, которые наблюдаются в реках»^[88]. Таким образом, р. Москва могла рассматриваться в качестве возможного источника водоснабжения.

Исследования Комиссии прервались в 1917 г. По всей видимости, это было связано с политическими событиями в России и со смертью в 1917 г. председателя Комиссии К.П. Карельских.

В годы Первой мировой и Гражданской войн недостаток финансирования привел к сильному износу сооружений водопровода и снижению подачи воды в город. От 40 до 50 % воды терялось через изношенные трубы и краны. Однако и население Москвы сильно сократилось. Но в 1920-е гг. численность населения начала постепенно восстанавливаться, превысив в 1926 г. 2 млн человек. Росло промышленное производство. Это начало сказываться на качестве воды, поступавшей на очистные сооружения водопровода, которое неуклонно падало. 22 июня 1922 г. постановлением Президиума МСР и КД для решения этой проблемы впервые на р. Москве выше Рублева были определены границы водоохранной зоны^[89]. В середине 1920-х гг. для очистки воды стала применяться хлорная известь и жидкий хлор^[90] (постоянная обработка воды газообразным хлором началась с 1931 г.).

После 1924 г., когда проблема износа коммуникаций и оборудования была решена, кризис водоснабжения вышел на новый уровень. Как писал главный инженер Московского водопровода Н.И. Гущин, «теперешний кризис происходит от роста потребления воды, опережающего развитие водопроводных сооружений»^[91]. Решить проблему нехватки воды можно было лишь путем коренного переустройства всей системы водоснабжения, а это было невозможно без использования новых мощных источников водоснабжения. Именно тогда вспомнили об исследованиях 1913–1917 гг.^[92]

С 13 ноября 1925 г. Комиссия по изысканию новых источников водоснабжения г. Москвы возобновила свою деятельность. Основная ее задача заключалась в том, чтобы «восстановить материал изысканий 1913–1917 гг., привести их в порядок, систематизировать и проверить их ценность и применимость для современных экономических и технических условий. Для этих сложных работ по систематизорованию и разработке существующих материалов были привлечены Управлением Водопровода большинство работников, принимавших участие в изысканиях и исследованиях 1913–1917 гг.»^[93] В работе второй Комиссии принимали участие химик С.А. Озеров, биолог С.Н. Строганов, инженеры А.П. Прудников, В.А. Лазарев, Н.И. Гущин, А.В. Кондрашев, заменивший ушедшего из жизни А.А. Семенова, гидрогеологи В.Г. Хименков, Д.В. Соколов и Б.М. Даньшин, приглашенные специалисты профессора П.А. Велихов, Н.А. Кашкаров, инженеры Э.В. Кнорре, А.М. Новиков, санитарный врач А.А. Хрусталев. Председателем обновленной Комиссии стал главный инженер Московского водопровода Н.И. Гущин. Редактирование трудов было поручено «Управляющему Водопроводом инж. Н.И. Гущину и пом. Управляющего Водопроводом инж. А.П. Прудникова»^[94].

Благодаря работе второй Комиссии в 1927 г. результаты исследований были изданы в пяти выпусках «Трудов Комиссии по изысканию новых источников водоснабжения г. Москвы». Обработка результатов исследований стала большим шагом на пути решения проблемы водоснабжения города. Но оставалось самое сложное – выбрать надежный источник водоснабжения, так как исследования 1913–1917 гг. не дали однозначного ответа на этот вопрос, а затем приступить к разработке проекта и его реализации. Поэтому одновременно с возобновлением работы Комиссии Управление водопроводов развернуло широкое обсуждение всех трех вариантов водоснабжения. Для привлечения внимания общественности с 1925 г. в журнале «Коммунальное хозяйство» стали публиковаться статьи Н.И. Гущина, А.В. Кондрашева, В.А. Лазарева, С.А. Озерова и др., посвященные проектам водоснабжения г. Москвы. Опираясь на результаты изысканий 1913–1917 гг., участники Комиссии излагали суть каждого варианта. Статьи вызвали широкий отклик и бурное обсуждение на страницах журнала «Коммунальное хозяйство» и газеты «Известия ЦИК». Заслуживающие внимания проекты обсуждались не только в прессе, но и рассматривались на заседаниях Комиссии, куда приглашали авторов идей. Наиболее интересные проекты прорабатывались детально: проводились дополнительные инженерные и финансовые расчеты, рассматривались варианты инженерных сооружений. Итоги работы обновленной Комиссии были подведены в двух томах «Материалов по изысканию новых источников водоснабжения г. Москвы», изданных в 1929 г.^[95]

В результате продолжительных дискуссий 1925–1929 гг. выяснилось, что строительство водоводов из Волги или Оки, как оно было задумано еще в 1913–1917 гг., слишком сложно, дорого и требует дополнительных исследований. Времени и средств для их проведения уже не было, и в 1928 г. было решено приступить к осуществлению запрудного варианта. В первую очередь в виде опыта намечалась постройка Истринского водохранилища как технически наиболее выполнимого и к тому же ближе других расположенного к Рублеву^[96]. К. Чеканов в статье «Истринский гидроузел» писал: «Выбор створа плотины на Истре несколько раз менялся. Окончательно он был установлен около села Андреевского. Строительство было начато Москвостроем по немецкому проекту фирмы Сименс-Бау-Унион. К концу 1932 г., когда половина срока для возведения прошла, было сделано земляных работ меньше одной десятой части, а бетонные работы и не начинались»^[97]. Поскольку работы продвигались медленно, президиум Моссовета решил передать стройку в ведение ОГПУ (НКВД) СССР; «строительство канала Москва – Волга отказалось от проекта Сименс-Бау-Унион и разработало новый проект гидротехнического узла на Истре у д. Раково»^[98].

Земляная плотина на р. Истре была закончена 7 ноября 1934 г., а «первого декабря 1934 г. было закрыто отверстие донного канала плотины и началось накопление Истринского водохранилища. Весной 1935 г. воды Истры, остановленные плотиной, поднялись на 28 м до отметки 166,2 м. Образовалось водохранилище площадью 18,3 км с запасом воды в 88 млн м³»^[99]. Истринская плотина стала «первым опытом в Союзе в отношении сооружения столь грандиозной плотины»^[100]. В 1935 г. ко времени окончания строительства Истринского водохранилища была отстроена новая Рублевская плотина. А недалеко от д. Черепково были построены очистные сооружения со скорыми фильтрами, ставшие частью Рублевской станции.

Однако единственное водохранилище на р. Истре не могло решить проблему водоснабжения г. Москвы. Только с введением в эксплуатацию канала имени Москвы в мае 1937 г. столица наконец стала получать достаточно воды для удовлетворения потребностей населений и развития промышленности. Количество потребляемой воды на душу населения возросло со 136 л (в 1934 г.) до 600 л.

Канал имени Москвы устроен таким образом, что вода, по которой ходят суда, не смешивается с той водой, которая предназначена для снабжения города. Водопроводные сооружения канала включают: водопроводный канал, насосно-очистительную станцию и специальные санитарно-гигиенические устройства. Система устроена так, что вода из Иваньковского водохранилища поступает по судоходному каналу через Пяловскую и Пестовскую плотины в Акуловское водохранилище, где происходит ее отстаивание. Из Акуловского водохранилища вода по водопроводному каналу подается на северо-восток Москвы, где в 1937 г. была открыта Восточная насосно-очистительная станция, а затем поступает в водопровод. Водопроводный канал построен в две нитки. В крупных населенных пунктах при пересечении с мостами и протоками этот канал – закрытого типа^[101].

Одновременно с увеличением подачи воды в Москву в столице была усилена сеть сооружений водопровода. В 1931–1934 гг. в Москве построены Краснопресненские резервуары и три районные станции подкачки: у Красных Ворот, у Садовой-Триумфальной и у Сухаревой площади.

Водоснабжение Москвы в годы Великой Отечественной войны.

В 1941 г. войска немецко-фашистских захватчиков подошли вплотную к Москве. Территория, на которой находились гидросооружения Истринского гидроузла, попала в зону боевых действий. По приказу командования Красной Армии 24 ноября 1941 г. в 15.00 были взорваны два шлюза и башни донного выпуска, и тем самым был создан оборонный водно-заградительный рубеж на р. Истре. Уровень воды в нижнем бьефе поднялся на 5–6 м. Гидроэлектростанция не пострадала. В результате проведенных действий водоем был полностью опустошен, что, по рассказам очевидцев, дало возможность пройти группе разведчиков подо льдом и нанести удар по противнику, находившемуся на противоположном берегу. На восстановлении плотины в основном работали женщины, подростки и сотрудники Московского водопровода. Люди трудились в несколько смен без выходных. Истринское водохранилище было полностью восстановлено к весне 1943 г.^[102]

Поскольку бои шли в бассейне р. Москвы выше города, это оказывало определенное влияние на качество москворецкой воды: уничтожение лесов и нарушение почвенного покрова повышали ее мутность. Еще одним неблагоприятным фактором были массовые захоронения погибших в районе боевых действий, которые были произведены зимой 1942 г. Управлением охранной зоны Мосводопровода под контролем санитарного контроля зоны и местной санинспекции.

Ухудшились условия снабжения насосных станций коагулянтом, необходимым для очистки речной воды. В результате Рублевская и Черепковская насосные станции с октября 1941 г. работали без этих реагентов, заменяя их фильтрацией и хлорированием. Коагулирование производилось лишь во время половодья и паводков, и то вместо коагулянтов применялись различные суррогаты низкого качества и неоднородного состава. Санитарное состояние сооружений водопровода снизилось, так как не производилось ремонта, а фильтры не догружались песком, в результате чего толщина фильтрующего слоя резко уменьшилась. Однако качество воды, подаваемое в водопровод, отвечало требованиям, предъявляемым к питьевой воде в те годы.

Условия военного времени заставили провести исследование грунтовых вод города. В 1941–1942 гг. в Москве было заложено 98 буровых скважин, которые подтвердили мнение, что грунтовые воды можно использовать в качестве резервных питьевых источников^[103]

Развитие водоснабжения Москвы во второй половине XX в.

В послевоенное время система водохранилищ в бассейне р. Москвы была расширена. Новые водоемы расширили и повысили надежность московского водоснабжения. Почти все плотины были созданы в тех же местах, которые проектировались еще 1913–1929 гг.^[104]