Мария Зайцева
Ведьма для охотника
Глава 1
Лес. Елки, елки, елки, елки… Мелькают перед глазами…
Сосна. Мягкий мох под ногами, раскинулся черничник под густыми лапами хвойных деревьев.
Жарко так, что вся мокрая. Добегаю до единственной в зоне видимости сосны, прислоняюсь к шершавому стволу, пытаясь отдышаться. Кардиган, раньше застегнутый на все пуговицы, сейчас болтается где-то на бедрах, повязанный на манер пояса.
Майка все тело облепила.
И волосы. Проклятущие волосы! Лезут в лицо и лезут.
Мешают. И, кажется, прилипают к смоле на стволе сосны, и это жесть!
Жесть, как я буду всё это вымывать. То есть, мне мало переживаний, что убегаю, ещё и смола в волосах…
Слышу сзади резкий хруст ветки и подрываюсь опять, словно зверь в загоне. Я и есть сейчас такой зверь. Меня загоняют. Умелый охотник. Жуткий. Холодный и мрачный.
Откуда знаю?
В головы сейчас это вопрос неуместен. Знаю – и все. Надо бежать, надо спасаться.
И я бегу. Цепляюсь по пути за ветки деревьев, немного обдираю ладони о кору, это ощущается странно: вроде и больно, а вроде и… Нет.
Впереди – шум воды и запах свежести. Во рту тут же пересыхает, до того пить хочется. Жара, дикая просто, удушающая. И марево. Полдень? Наверно…
Мошкары даже нет. А должна быть. Откуда знаю? Фиг его разберет. Но знаю, что должна виться мошкара, должна же! Но почему-то нет…
С разбегу вылетаю к небольшой, очень шустрой речке, скорее даже ручью, упрямо пробивающему себе путь среди камней, покрытых зеленым нарядным мхом. И падает это все чудо с высоты.
Водопадик небольшой, но настолько привлекательный, что я, забыв обо всем, молча иду к нему и, стащив только кардиган с пояса и кеды с ног, становлюсь под прохладные струи воды.
И о-о-о-о… это круче секса! Гораздо!
Кожу тут же обжигает прохладой, я раскрываю рот и пью, пью, пью эту чудесную воду, не могу напиться никак! И грудь подставляю под поток, урывая всего минутку этого невозможного удовольствия.
Чуть-чуть, лишь мгновение… И сил будет больше.
Но вода оказывается коварной, потому что слишком шумит. Заглушает все посторонние звуки…
А может, их не было, этих звуков?
Может, до этого мне специально давали понять, что преследуют, потому что так охота слаще?
В любом случае, когда на плечи ложатся горячие, невероятно тяжелые руки, я даже не понимаю сначала, что под прохладными струями воды уже не одна.
А, когда понимаю, уже поздно что-либо предпринимать.
Мой преследователь, охотник, держит крепко, ведет шершавыми ладонями по голым мокрым плечам, прижимается сзади, дышит тяжело.
Я раскрываю рот, словно закричать собираюсь, хотя смысла в этом нет.
Мы одни, на много-много километров рядом – ни одной живой души…
И мне никто не поможет. Никто не спасет от него.
Из скованного страхом горла в итоге вырывается какой-то невнятный, невероятно глупый сип, а сердце стучит так сильно, что заглушает даже журчание воды.
А вот его голос – не заглушает.
– Поймал тебя, ведьма, да?
У него низкий и, наверно, даже красивый тембр, а еще когда на ухо урчит, полное ощущение, что за спиной – огромный хищник, котяра, предвкушающий веселую игру с мышкой. Со мной. Не надо играть со мной! Не хочу! Не хочу больше!
– Не хочу… – слова вырываются сами собой, они глупые и слабые. И, наверно, только радость приносят, ласкают самолюбие охотника. Но я не могу сейчас контролировать себя. Дергаюсь, пытаясь высвободиться, но руки мгновенно становятся жесткими. Не пускают. Наоборот, прижимают сильнее к твердой горячей груди, и я задыхаюсь от волнения и страха.
Он горячий такой, обжигающий. И, кажется, что капли прохлады, попав на его кожу, с шипением испаряются.
Мы стоим под струями воды, словно под душем, таким приятным в эту дикую жару.
– Чего не хочешь? – урчит он мне на ухо, а затем мягко прикусывает мочку.
И я дрожу. Глупо цепляюсь за удерживающие меня ладони, выгибаюсь, стараясь отодвинуться, но результат получается прямо противоположным: поясница уходит вперед, а вот бедра – назад. Прямо к нему ближе! И ох… Он уже возбужден. Осознание этого заставляет дрожать еще сильнее, это страх, конечно же страх… И… И что-то еще?
– Чтоб ловил? – продолжает он и резко переводит ладони вниз, дергая меня на себя. По хозяйски.
– Да-а-а… – получается тихо, со стоном, и, судя по сдержанному рычанию в ухо, ему это нравится. Я не могу его тормознуть! Никак! – Не надо… – еще раз повторяю, и опять со стоном. По щекам текут слезы, перемешанные с водой, а охотник за моей спиной дергает ремень на моих брюках.
– Как ты просишь сладко… – бормочет он, – мне нравится…
– Не-е-ет…
– Еще раз скажи, ведьма! Еще! – меня толкают чуть дальше, к небольшому уступу, за который так удобно держаться руками, заставляют опереться о него, сдергивают мокрые свободные штаны до колен вместе с бельем, и вода обжигает голую кожу.
Я ничего не могу сделать. Ничего. Только закрыть глаза.
– Повернись, ведьма, – тут же повелительно командует охотник, – хочу твой рот.
Не дождавшись выполнения приказа, он сам жестко поворачивает меня к себе за подбородок и целует.
Я не вижу его, глаза закрыты, зажмурены. Только ощущаю.
Грубость рук, твердость мышц, жадность поцелуя.
Резкий перехват под грудью и неожиданно мягкую наполненность внутри.
Не больно. Много, очень много, горячо и дико. Мучительный стон вырывается сам собой.
– Горячая какая, а, ведьма? Рада мне? Рада? Рада?
Каждое его слово сопровождается ударом в меня, обратным скольжением и новым мощным толчком, от которого сердце бьется уже совершенно заполошно, глаза сами собой раскрываются, но я все равно слепая – не вижу ничего перед собой, только бесконечно падающую воду и зеленый, поросший мхом камень, за который судорожно цепляюсь в попытке устоять.
Мой захватчик держит крепко, врывается в мое тело так ритмично, так сильно, рычит что-то сзади, повелительно и грубовато, и бесконечно мнет второй рукой грудь, она ему нравится, похоже, и очень.
У меня кружится голова, из горла вылетают совершенно неприличные, хриплые уже стоны, которые, кажется, еще сильнее заводят его, потому что удары тяжелого, мощного члена становятся еще сильнее, словно насквозь прошивают, я невольно выгибаюсь, ноги сами собой на носочки поднимаются…
– Молодец какая, – одобрительно рычит зверь за моей спиной, – мне нравится, так нравится! Еще раз так сделай. Сожми еще разок!
Как сжать? Где сжать?
Измученная, я не сразу понимаю, что он имеет в виду мою непроизвольную реакцию на его вторжение.
Я не хочу доставлять ему удовольствие, не хочу! Но тело мое, похоже, живет сейчас своей жизнью, отдельной от мозга, потому что реагирует так, словно мне все нравится. Но мне же не нравится! Нет!
Я никогда не любила жестко, никогда! Только нежно, только… Ах!
– Да! Давай! Вот так!
Он перехватывает меня за волосы, щедро наматывает себе на кулак, тянет на себя, впивается поцелуем-укусом в беззащитную шею, усиливает темп… И я дрожу все сильнее и сильнее, невольно отвечая на грубость, и… Получая от этого такое стыдное, такое неправильное удовольствие.
Оргазм прошивает взрывной волной, проходит по всему телу, ноги слабнут, пальцы бессильно цепляются за каменный уступ… А мой охотник рычит, догоняя меня в своем удовольствии…
Вода льется и льется на нас сверху, испаряясь при прикосновении к горячей коже, и моей теперь тоже. Он зажег, раскалил.
Я не могу стоять, охотник держит меня практически на весу, опять поворачивает за подбородок… Я хочу открыть глаза, посмотреть на него. И не могу.
Поцелуй похож на капитуляцию.
От охотника пахнет лесом, свежестью и похотью.
Аромат сбивает с ног.
Я сдаюсь на милость победителя и отвечаю с не меньшей жадностью…
Опять хочу открыть глаза…
И не могу.
Не могу!
Слишком сладко мне сейчас, тело все еще прошивают афтешоки оргазма, а губы охотника творят что-то невероятное со мной. Плевать на все… Еще. Пожалуйста, еще… Еще…
Я тянусь уже сама за новой порцией удовольствия и…
– Какая у тебя шикарная задница!
Открываю глаза.
С минуту тупо смотрю в белый потолок, не сразу осознавая, где нахожусь.
А потом… Потом звонит будильник.
И я понимаю, что жуткая погоня, лес, ручей, грубый охотник и безумный, жесткий секс – это только сон.
Глупый сон неудовлетворенной женщины.
Из груди вырывается стон, и не понять, чего в нем больше, радости, что этот жуткий кошмар – именно что кошмар, а не реальность, или сожаления… По тому же самому поводу.
Провожу ладонями по груди, машинально отмечая болезненно напряженные соски.
Нет, похоже, пора кончать с целибатом…
А то такие сны снятся – жуть.
Хорошо, что это всего лишь сон.
Хотя, мама говорила, что бабушке периодически снились вещие сны…
Но я этого не унаследовала.
И слава богу… Да?
На телефоне мигает значок сообщения.
«Какая у тебя толстая жопа», – читаю первое сообщение от Славика.
– И тебя с добрым утром, – откидываюсь на подушки и закрываю предплечьем глаза. Фотки, что ли, опять в соцсетях пересматривал? Дрочил, наверно, урода кусок. А теперь переживает по этому поводу. Смеюсь, проговаривая в пустой белый потолок, – попа, придурок. У меня попа, которую сегодня драл шикарный дикий мужчина, а не ты, дрищавый червяк. Так и запишем.
Открываю телефон, пишу сообщение:
«Дрищавый червяк».
Не отправляю. Как никак, двадцать семь лет, можно и воздержаться от взаимных упрёков.
Славик, мой бывший, хочет сыграть на моём комплексе, хот никакого комплекса нет в поныне.
Ну в теле, зато в каком! Кому нравится мой заработок, а не попка, пошли вон.
Славик заблокирован.
Навсегда.
Хотя… Он неплохо вписывался в мою квартиру… Нужно сменить замок.
– Музыка! – кричу в потолок.
На всю комнату начинает играть попсовая мелодия. Лихо вскакиваю с кровати, потягиваюсь. Не время унывать! Открываю окно. Летний Питер встречает хмурым, дождливым утром. Сквозь хмарь пробивается луч раннего солнышка, обещая отличный день.
– Другое дело, – виляя бёдрами, пританцовывая и поглядывая на себя в зеркала, иду в сторону душа.
У меня три комнаты хорошем районе города, машина, работа, родители не пилят, потому что остались за Уралом. А любви нет… и нет её, с тех самых пор, как приехала поступать. Кавалеры клеились, отваливались быстро, либо хотели от меня, чего я дать не могу, либо я могла дать, но не в таком количестве.
Особенно за Славика обидно.
Но что он хотел?
Я даже на ребёнка была готова, а ему только деньги. И теперь, когда я в выкинула из квартиры его вещи, (заметьте, из своей квартиры!) он повадился писать мне оскорбления. То есть, при знакомстве он тащился от моих форм, а при расставании я стала жирная корова.
Как так-то? Да не пошёл ли ты, Славик?!
– Тварь, – фырчу, открываю кран. Сверху падает на меня прохладный поток воды, и я словно возвращаюсь в сегодняшний сон, урывками хватаю воздух, даже руку назад отставляю, чтобы почувствовать узкие твёрдые бёдра дикого, такого восхитительно грубого мужчины.
Я вот так хочу, чтобы не пупсиком, булкой и пончиком, а ведьмой называл. Я, похоже, при этом чувствую себя лучше, словно моё, родное.
После душа вся в раздумьях. Волосы тёмные почти по пояс сушу, рассматриваю себя в зеркало, прикидывая, что бы надеть.
Вечная женская проблема, да.
Грудь не стоит обтягивать, на работу же…
Девчонки моей груди завидуют. Такую красивую, четвёртого размера, ещё поищи. И от живота я избавилась. Встаю боком, чтобы видеть, как я от него жестоко избавилась, что он втянулся от страха.
Попа торчит… Нормальная такая.
Ну и что, что большевата?
Не нравится, не пристраивайся сзади!
Вон, какой мне красавец приснился, вот такого я бы подпустила.
Вытираясь, иду в комнату. Нужно спешить на работу, а желания нет никакого. Всё этот Славка-поганец. Вытрепал все нервы, как при разводе, хотя с моей стороны труда было – только пинка под зад дать… Но с такой болью выгоняла. Он же и ужин приготовит и перед сном поцелует, и ласково назовёт, поддержит морально…
Правда, Славик не работал. Меня всё устраивало, но вот действительно не было такой суммы, которую он просил себе на машину. Тридцать лет мальчику, машинку захотел, а покупать её должна я. Это как?
«Юлька! Ты в порядке? День отличный, пообедаем сегодня втроём, столик заказала!», – прислала мне Анюта.
Тут же пришло сообщение ещё от одной подруги, Вики:
«Юлик, Анька столик заказала в нашем любимом кафе на обед. Я всё кидаю, мчусь к тебе».
О том, что Славик мразь, мне скажут лично в глаза, а пока только группа поддержки, задирая ножки, танцует и выкрикивает речёвки.
«Мы с тобой», – от Аньки.
«Подруги на века!», – от Вики.
Реснички, губки, бровки. Вчера ходила на ноготки.
Я идеальна.
Платье до колен в обтяжку, сумочка брендовая. Ключи от машины, приятное потягивание между ног, словно этот мужчина из моего сна – не сон вовсе, а реальность.
И от этого я улыбаюсь.
Глава 2
Юлю Еблонскую знают только в узких кругах. Если что, я свою фамилию из принципа менять не стала, так сказать, приподнимает настроение. Сразу, как только называю её, мне многое с рук сходит. Реально действует.
Так вот, меня мало кто знает, я – обычный директор турагентства. “Юне-тур”.
Юлия Никитична Еблонская – директор своего маленького предприятия с двадцати… Минуточку!
Замрите!
Двадцати одного года!
Да, именно в то время я, учась на третьем курсе университета, работала у левого мужика в турфирме, набираясь опыта. И, в итоге, открыла свою маленькую организацию. Точнее, левый дядя попросил открыть, чтобы ему за меня налоги и в пенсионный фонд не платить. Я была вначале наивна, согласилась, на мои плечи тут же легла оплата всего-всего… Левый дядя развлекался, периодически тыкая в меня же моей несостоятельностью и молодостью.
Не знаю, комплексы свои так чесал, что ли…
Нашел удобную мишень для насмешек и команд.
Я смотрела на это дело, думала-думала… А потом взяла и увела часть клиентов в своё предприятие.
А нефиг меня обижать.
И дядя меня бы размазал по асфальту, если бы не Вика.
Вика вылетела из университета с первого курса в элитные… нет не проститутки, а любовницы. И сразу – к чиновникам и бизнесменам.
Её любовник, тогда довольно известный в нашем регионе бандит, защитил меня, взял, так сказать, под крыло, и дядя не просто перестал мне угрожать, он слетел с радаров и уехал из города. Вика стала у меня официально работать, хотя ни одного дня работе не провела, но зато фирмочка развернулась, красиво так, и я смогла взять на работу, в этот раз уже реально работницу – нашу с Вичком подругу, голодающую деревенскую Аньку.
Вика же стала этаким «протекторатом» в нашей турфирме. Диплом ей кто-то купил, мы с Анькой отклалымили, Вика только грудь надувала и губы. И если у меня родной четвёртый, стремящийся к пятому, то у Вики он ненатуральный.
Вдобавок, она платиновая блондинка с голубыми, показательно невинными глазками, но при этом – на редкость изощрённо хитроржопая и продуманная.
Аж зависть иногда берет, вот честно.
Кстати, несмотря на всю свою ненатуральность, выглядела Вика обалденно!
Возможно, лет через десять нужно будет что-то менять, но явно не сейчас.
Когда сидим в кафе, все мужики только на неё смотрят. Облизывают глазами.
Куда и зачем что-то менять?
Нет, Вика нам нужна такая, какая есть. Веселая, хитровыдуманная и себе на уме.
Зато подруга хорошая.
Аня тоже блондинка, в отличие от Вики, натуральная. Она сообразительная, исполнительная, надёжная, но, увы, несчастная.
В университете с ней случилась нехорошая история, какие-то придурки приглядели деревенскую простушку, поспорили…
И выиграли спор, в итоге, выставив ее посмешищем на весь универ.
Над ней стебались до самого диплома. Только мы с Вичком поддерживали, как могли.
История эта, конечно, наложила свой отпечаток, и сейчас Аня – одиночка по жизни.
Теперь у неё хорошая работа в моей фирме, небольшая, однокомнатная, но зато своя квартирка…
Многие спросят, что же это за турагентство такое, где три девчонки, и все с иголки, одеты – обуты и ездят на шикарных иномарках.
А я вам не скажу!
Никому не скажу.
Это секрет на троих.
И сядем втроём, если что.
Но пока мир кажется радужным и весёлым, нам всё сходит с рук.
Я пришла в кафе поплакаться и рассказать, какой Славик – гондон, но всё сливается в рассказ о незнакомце в моём сне.
– И вот, – рассказываю я голосом, тихим и сладким, как шипучий лимонад, – вставляет в меня… А там сантиметров двадцать, не меньше. Я чувствую, как задница вверх подпрыгивает, а он ее ещё и раскрывает, жестко так прихватывает… Ощущение, что до сих пор синяки там, реально.
– Охренеть, вот это сны у людей, – выдыхает Вика, пяля на меня глазищи с наращёнными ресницами. Завидует.
Хоть и много у неё любовников, да все вяленькие. Она даже тайно встречается с одним пацаном, небогатым, не влиятельным, зато с хорошим таким, крепким членом. Потому что нельзя молодой девушке совсем без секса.
– Слушай, – морщится Анька, она в нашей компании, как серая моль, бледная, сероглазая. Зато такой бухгалтер, от бога просто. – У тебя же бабка была ведьмой. Помнишь, ты рассказывала, что она видела вещие сны и к ней даже приходили за советом.
– Точно так, – киваю я, – хочешь сказать, что сон в руку? И я этого охотника встречу?
Ощущаю, что щеки краснеют от возбуждения и даже легкой, иррациональной надежды… Надо же, про Славика вообще забыла после этого сна.
– Ох, где такого встретишь… – выдыхает Вика.
– Охотника? В лесу, – пожимает плечами Аня. У нее с фантазией вообще не очень, прагматизма только за глаза. Капитан Очевидность наша. И тут же переводит тему с интима, к которому у нее нет никакого интереса, на более волнующую лично ее, – что там у нас по бизнесу, куда сворачиваем?
– На внутренний рынок, – уныло переключаюсь я.
Всё идет к тому, что необходимо занимать свои ниши в стране, где работаешь. И я стараюсь, уже продумываю туры в ближайшие от Питера регионы.
Хорошо полетали по жарким странам все втроём, теперь будем ползать по местным лесам.
– Дуем в тайгу, взяла один тур, подешевле. Съездим, приглядимся, – это, конечно, не моя идея, ехать в северные широты, но всё же надо с чего-то начинать? Осмотримся, наведем связи. На юг-то – хрен сунешься сейчас. Там уже все плотно.
– Только, девочки, – манерно протягивает Вика. – Вы скажите Паше, что я с вами поехала, а сама я у Коти недельку поживу.
Началось. Паша – депутат с деньгами, но без секса, Котя – голодный студент, но с хуем.
Обманывать Пашу – чревато, но отказать Вике мы не можем.
– И я не могу, – серьезно смотрит на меня Аня. Она вообще мало улыбается. Вот кому по жизни в любви не везет. Мы с Викой даже думали, сглаз на ней какой-то. – Во-первых, хреново закрыли квартал, во-вторых, я должна к своим съездить.
– Нормально всё закрыли, – выдыхаю я. – Что же вы хотите, чтобы я в один фейс комаров кормила?
Они смотрят на меня совершенно пустыми, честными такими глазами, кивают молча.
– Спасибо, девочки, вы настоящие подруги, – мрачно выдыхаю я, окончательно расстроившись.
Шумно пью через трубочку коктейль, вызывая недовольную гримаску на лице чистюли Ани.
Выдыхаю, смиряясь со своей участью.
В конце концов, я – флагман этой фирмы, на мне весь менеджмент, клиентура и определение стратегии развития…
Придется самой ехать, хочешь-не хочешь.
Злюсь, не желая в жару ехать на русский Север, но деваться некуда.
Стараясь отвлечься, злобно смотрю на подружек-предательниц, беру телефон, разблокирую Славика и пишу ему целую тираду о том, какой он гондон и скотина.
Легче не становится, но ответные хамские смс улыбаюсь.
Стерва я все-таки.
Глава 3
Меня никогда не укачивало ни на кораблях, ни в автобусах. Стопроцентное здоровье, хотя всякие там докторицы часто намекают, что лишний вес – угроза здоровью. И копаются, копаются в моих анализах, с надеждой хоть что-то найти.
А хрен вам! Я здорова!
Просто нет у меня ничего лишнего, всё своё. Самое главное – живот не отпускать на волю, он моментально распускается и ведёт себя хамски по отношению ко всей фигуре…
Поэтому сижу в конце туристического автобуса и втягиваю его, отпускаю и опять втягиваю. Это к дополнительным упражнениям на пресс. Мне вот всё что угодно, лишь бы не мешок спереди.
Но это же проблема только таких, как я. Подруги не понимают.
Анька жрёт, сколько влезет, и не полнеет, а Вика так загружена фитнесом и салонами красоты, что уже забыла, как нормальные люди функционируют.
Я тоже люблю, чтоб все было идеально.
Реснички, бровки, ноготки обязательно пригодятся мне в тайге. Буду соблазнять медведей. Или лосей.
Внимательно рассматриваю своё отражение в стекле автобуса, на лице написана бесконечная «радость».
Нет, надо все же настраиваться на позитив.
Как я с таким настроением буду находить положительные моменты в туре?
А ведь прекрасно известно, если не прочувствовать весь кайф от предложения, фиг ты его потом нормально… предложишь.
Глаз не будет гореть, язык не станет активно поворачиваться, рассказывая о плюсах и выгодах путешествия на бескрайний русский Север…
Смотрю, в окно, старательно ищу позитив.
Пока что бесполезно.
Мы, как въехали в регион, словно в тоннель попали. Лес с двух сторон. Сплошняком!
Сижу, жду, когда просвет будет, а ни хрена! Нет просвета.
Три озера проехали. Живописно, если честно. Очень красиво, но просвета, поля там, степи, просторов никаких.
Народ в автобусе весь с душком, в основном, на рыбалку нацелены и спуск на лодках по порогам.
И я со своими, блин, ноготками.
Инструктор весёлый, мужчинка за сорок с лысиной, успевает отвесить мне десяток комплиментов. Вселит народ, видимо, чтобы не стух.
Вот честно, на любителя в лес ездить, лучше сунуться в южное направление или в центр.
Я точно знаю, чем веселее экскурсоводы, тем дремучее экскурсия.
На соседнем сиденье – художники, рты открыты, память телефонов уже перегружена, расстраиваются по этому поводу вслух, и все не могут прекратить фотографировать.
Неподалеку три мужика, разливают втихаря по стаканчикам водку. Рыбаки, похоже.
Вообще, компания разношёрстная, все не местные, с северной столицы.
У меня заказан индивидуальный тур, пообещали, что могу взять всё, что захочу, вплоть до Офф-роуд. Гонки на пикапах по тайге с элементами выживания… Реснички, бровки, ноготки… Ох…
Теперь я понимаю, почему Анька с Викой свалили, они явно что-то знали.
Хотя, вряд ли меня вштырит на бездорожье, мы вроде по отличной дороге едем, а вообще, уже хватило приключений.
– На новом месте, приснись жених невесте, – шепчу я, подкладываю шину под голову и прислоняюсь к стеклу.
Пытаюсь уснуть. Если мой охотник приснится, то нужно увидеть его лицо. Вот очень надо.
Он должен быть красивым.
Не может мужик с таким запахом быть страшным. Это противоречит природе.
Глаза закрываю, откидываю удобно сиденье, пилить на север ещё четыре часа… Господи, ну куда я еду?!
Надо.
Это бизнес.
Сейчас увижу, что бесперспективняк, и вернусь, искусанная комарами. И ни ногой… В этот лес… К этим… Охотникам.
Засыпаю быстро, потому что не посчастливилось выспаться в «Ласточке», в электропоезде только сидячие места были. Жутко неудобные. Впрочем, как и сейчас, в автобусе.
Но тут мне уже пофиг, у организма, похоже, ресурс выработан полностью…
Голоса вокруг меня превращаются в шум ветра. Я поднимаю глаза и вижу раскидистые кроны сосен, пахнет приятно, воздух чистейший, кажется, его пить можно и не насытиться до конца. Оглядываюсь по сторонам.
Это место иное. Как мозг спроектировал такую красоту?
Наверно, где-то видела по телеку что-то похожее, или в интернете…
Так забавно: понимаю ведь, что сплю, а все ощущения – настоящие…
Интересно.
Отворачиваюсь от густого соснового леса и оказываюсь на высокой скале, камни огромные стоят прямо на мелких камушках… Как-то это явление называется. Внизу сияет на солнце череда озёр, на них – острова, всё окутано, объято тёмно-зелёными полосами бесконечного леса, что упирается в горизонт и стелется по скалам, создавая эффект гор… Но гор нет – это тайга так прячется в мареве синей дымки. Тяжёлые огромные облака, как лайнеры, плывут по ясному небу, у них края светятся от солнца, и бахромой серой хмурятся клубы.
– Как красиво, – с придыханием выдыхаю я.
– Опять ты, ведьма, – слышу мягкий голос за спиной.
Не удивляюсь этому и уже не пугаюсь.
А чего пугаться? У нас уже был секс…
Медленно поворачиваюсь.
Одно в голове – хочу видеть его лицо, чтобы запомнить!
Он мне нужен!
Для чего? Чтобы был! Хотя бы во сне. Я же… Я ведь с юности далекой мечтала о своём мужчине, чтобы забота, любовь и детки… Скоро тридцать, а я дольше, чем полгода, ни с одним мужчиной не могла существовать. И дело не во мне, я покладистая. Не везёт мне на мужчин, совсем. Я не тех выбираю, не те клеятся ко мне.
Так пусть бы во сне не принц, но охотник. Это же так…
– О! – выдыхаю я, глядя в небесно-голубые глаза. Ветер шевелит копну льняных волос, бородка светлая, а сам смуглый. Мой любимый размерчик. Выше меня на голову, широкоплеч, строен и… Дремуч. Дикий какой-то вид, словно толком за собой и не ухаживает…
Кстати, последнее меня очень привлекает, потому что три года назад я встречалась с парнем, который дико за собой ухаживал, а потом признался, что любит нашего менеджера по горячим путёвкам. Если что, менеджер Лёша был против такого.
Охотник подмигивает, хмуря широкие брови, рассматривает меня и закусывает травинку под цвет его волос.
Губы красивые у него какие. Твердый изгиб, хочется дотронуться… И не только…
– Я хочу…
– Поссать! Когда остановка?! – выбивает меня из сна жестокая реальность. Автобус хихикает. Уже набухавшиеся рыбаки начинают вести себя развязно.
В сон не вернуться, охотника своего в губы не поцеловать…
Смотрю на себя в отражение окна, слушаю пьяные вопли мужиков и злюсь.
Жуткая поездка, жуткая реальность, все жуткое.
Назад хочу.
В свой сон.
