Лина Мур
Тайна Босса
Лазарро качает рукой, останавливая меня. Озадаченно поднимаю голову на него.
– Для тебя это нормально, Белоснежка. Для меня нет. Я люблю во всём чёткость и пустоту. Я трахаю женщин, чтобы получить удовольствие. Не важно куда я их трахаю, и при этом мне не важно хорошо им или плохо. Я думаю только о себе. Я не буду Карлом…
– Пожалуйста, и не надо. Будь собой, потому что именно с тобой я вижу много красок этой жизни. Не знаю, как это объяснить, мои мысли постоянно скачут, но при этом всегда возвращаются к тебе. Это, наверное, плохо, и мне не следовало… в той комнате я наговорила лишнего. Не знаю, Лазарро. Но я не буду выбирать, я уйду одна. Я не предам себя. Я…
– Я знаю, Белоснежка. Я всё о тебе знаю, но вот только ни черта не знаю, какого хрена меня это волнует, – горько хмыкает он.
– Женщины дают обещания, что всегда будут рядом. Они клянутся в этом, закрывают тебя собой, а потом причиняют сильную боль. Они умирают и разрушают веру в то, что может быть иначе. Вокруг меня всегда смерть, и легче всего вовсе не привязываться к людям. Не думать о них. Не видеть свой страх из-за того, что они снова могут уйти навсегда. – Лазарро ставит бокал на пол и бросает в него сигарету.
– Ты говоришь о матери? – шепчу я.
– Не только. Я видел много женщин, и зачастую они умирали из-за меня. Они думали, что могут меня вылечить. Но моя болезнь лечению не поддаётся. Они рассчитывали меня изменить, вместо пистолета вкладывая мне в ладонь розу, как будто она поможет мне убить. Они лелеяли надежду, что подчинят меня себе. Нет. Никогда. Мой мир диктует мне условия, и я поклоняюсь только им. Я сдохну в одиночестве. Это мой выбор. И ты должна его запомнить, Белоснежка. – Он забирает у меня бокал и ставит его рядом со своим.
– С чего ты решил, что я хочу тебя поработить? – искренне удивляюсь.
– Каждая этого хочет, ты не исключение, – усмехается Лазарро.
– Ошибаешься. Я знаю, что твой мир жесток. Знаю, что это твоя работа, и ты продолжишь убивать людей, которые мешают тебе или угрожают твоей семье. Я это всё понимаю и помню. Но есть ещё такая вещь, как настоящая личность. И её можно показать только одному человеку. Наверное, я просто не хочу, чтобы ты умирал в одиночестве. Да, это твой выбор, но разве привязанность не причина, чтобы жить? Искренность – это не шанс вырвать свою жизнь зубами, ради этого человека? Жизнь не должна быть пустой. Ты лишаешь себя возможности узнать, что не все женщины пытаются поставить тебя на колени. Есть те, кто опустится вместе с тобой, чтобы поддержать и подхватить тебя, если будет нужно. Нельзя судить обо всех по одному человеку, ведь так ты лишаешь себя слишком многого. Ты только представь, если бы я о тебе судила по тому работорговцу? Но я не делаю этого, потому что ты другой. Да, вы оба бесчеловечны и жестоки. Для него я не хочу искать оправданий, а для тебя стану, даже если это будет больно, – грустно приподнимаю уголок губ и тяжело вздыхаю.
– Тебе сейчас тоже некомфортно со мной, Белоснежка?
– Мне странно. Я чувствую какую-то преграду между нами. Может быть, это слова. Может быть, это недоверие. Не знаю… может быть, я просто не хочу быть уничтоженной морально твоим отношением и пытаюсь уйти первой, чтобы не причинять себе боль, – отвечаю, пожимая плечами.
– Стекло, – произносит Лазарро, и я, удивляясь, приподнимаю брови. – Между нами стекло. Его нужно или разбить, или оставить так, как есть.
– Почему стекло, а не ров или бассейн с кровью?
Лазарро усмехается и упирается затылком в стену.
– Потому что ров можно переплыть. Кровь меня не пугает. Твои варианты для меня легко преодолимы, а вот стекло… – он делает паузу и смотрит мне в глаза. – Разбив его, можно протянуть руку и вытащить тебя оттуда. Но дыра не такая большая, как кажется. И пока я буду тащить тебя, осколки начнут впиваться в мою кожу и раздирать её…
– Но тебе не нужно тащить меня, я ведь сама могу вылезти?
– Тогда поранишься ты, – отвечает, и что-то в глубине его глаз меняется. Они становятся сверкающими, живыми и очень печальными.
– А если я разобью тоже? Со своей стороны, чтобы никто не поранился.
– Хочешь правду?
Быстро киваю в ответ.
– Ты разбила стекло первой. И именно мне нужно понять, добивать его или оставить всё так, как есть.
– Что ты выберешь? – шепчу я.
– Сказка подошла к концу, Белоснежка. Теперь тебе нужно ложиться спать. – Лазарро снимает меня со своих колен и перекладывает на матрас.
Успеваю схватить его за руку.
– Ты же не уйдёшь? Не оставишь меня одну? Я не хочу сегодня быть одна, – быстро произношу и смачиваю языком губы.
Он переводит взгляд на мои пальцы, крепко сжимающие его запястье, а потом вновь смотрит на моё лицо.
– Захочешь ли ты этого завтра? – спрашивает он.
– Я не знаю. Наверное, всё зависит от тебя. Но сегодня ты нужен мне. Я не понимаю, почему такая зависимость от твоего тепла появилась именно сейчас, но прошу тебя, Лазарро, останься со мной.
Я ожидаю отказа, но Лазарро убирает бутылку на пол, туда же кладёт сыр и ложится на матрас. С благодарной улыбкой опускаюсь рядом, не отпуская его руку. Мои пальцы опускаются ниже, и я обхватываю ими его ладонь. Лазарро переворачивается на бок лицом ко мне. Я поднимаю его руку и подношу к губам. Оставляю на его пальцах лёгкий поцелуй и закрываю глаза.
Очень сложно понять, что именно дарит нам спокойствие. Порой это абсолютно противоположные вещи. Порой ад может быть иным. Тёплым. Всё зависит от того, под каким ракурсом посмотреть на него.
Глава 14
Насколько можно быть зависимой от ароматов? Искать их. Ждать их. Тянуться к ним. Насколько это опасно для женщины, которая в двадцать семь лет только познаёт взрослый мир? Наверное, смертельно, потому что это доказывает чувства. Нет, они не прекрасные, не возвышенные, не сладкие. Они горькие, с лёгким привкусом табака и едким вкусом виски. Воспламеняются от искры и гаснут очень быстро и ненадолго. Они выживают при любых погодных катаклизмах. Они умоляющие, требовательные, необычные.
Я довольно давно проснулась, теперь лежу, смотрю в окно, по стёклам которого бьёт дождь. Он так и не прекратился со вчерашней ночи, и мне было бы куда спокойнее, если бы рядом был Лазарро. Но его нет. Не знаю, когда он ушёл и спал ли вообще, потому что я провалилась в сон моментально. Понятия не имею, какого чёрта столько вчера наговорила и до сих пор не могу уловить суть нашего разговора. Вроде бы были сказаны очень важные вещи, но и они не дали мне полной картины происходящего. До сих пор нахожусь в подвешенном состоянии. И я голодная.
Мне приходится встать с матраса, потуже затянув халат, пригладить волосы и выйти в коридор. Я прислушиваюсь, но нет никаких разговоров или шагов. Тихо. Спустившись вниз, пробегаюсь взглядом по пустому пространству. Иду дальше пока с удивлением не замечаю новый стол и один стул, на котором и сидит Лазарро с планшетом в руках. На столе кофе и пустая тарелка.
– Доброе утро, – произношу, натягивая улыбку. – Ты купил стол. Это здорово. И почему-то лишь один стул.
Он поднимает на меня взгляд, и… кажется, я уже полностью привыкла к тому, что он ходит зачастую в одном полотенце, обмотанном на бёдрах. Его лицо ничего не выражает. Он просто смотрит на меня пустым взглядом.
– Ты уже позавтракал? Тебе приготовить что-то ещё? – интересуюсь я.
Лазарро откладывает планшет и складывает руки на груди.
– Поняла. Ты злишься. Скажешь причину? Прости, но голова болит от виски, я не смогу догадаться, – тяжело вздыхая, принимаю поражение.
– Возьми кашу. Она на плите. Потом найди место, где поесть, – сухо говорит он.
Значит, нормального разговора я не получу. Очень сложно маневрировать между настроениями Лазарро. Конечно, вчера был ужасный день. Отвратительный. Наверное, он ещё обижен на мои слова или, вообще, на поведение. Не знаю. Слишком много причин, чтобы он относился ко мне вот так.
Перекладываю кашу в тарелку и облокачиваюсь о кухонный гарнитур. Черпаю ложкой кашу и жую.
– Белоснежка, мать твою, я сказал найти место! – кричит Лазарро одновременно с грохотом.
Непонимающе выхожу в бывшую столовую.
– Да не понимаю я тебя. Что это значит? Стоя поем. Где мне найти место, если здесь только один стул, да и тот занят? – возмущённо спрашиваю его.
Он недовольно поджимает губы и переводит взгляд на свои колени. Озадаченно приоткрываю губы.
– Подожди, ты хочешь, чтобы я…
– Живо, – рычит он, немного отодвигаясь.
Медленно иду к нему и ставлю тарелку на стол. Лазарро рывком обхватывает мою талию и сажает на себя. Ладно, я никогда не пойму мотивов его поступков. Надо уже смириться.
– Тебе удобно? – спрашиваю, ёрзая на нём, поворачиваю голову.
– Блять, мне ни хрена не удобно, когда ты так делаешь!
Цокаю от его слов и закатываю глаза.
– Тогда в чём суть?
– В твоём месте. Где твоё место, Белоснежка?
– Видимо, на тебе.
– Наоборот, но если я сяду на тебя, то тебе будет крайне некомфортно, – кривится он.
– Ничего не поняла. Да и плевать. Ты всегда говоришь странные вещи и даже не выдал мне словарь, чтобы я потом изучила новые слова. Поэтому сделаю вид, что всё нормально, – отвечаю, пожимая плечами, беру ложку и ем кашу.
Лазарро сидит, не двигаясь, и до меня, наконец-то, доходит. Меня, глупую дуру осеняет, зачем он это сказал и сделал. Лазарро просто иначе не может показать мне, что я ему нужна, и вчерашний день никак не повлиял на его отношение ко мне. Это безмолвное «Моя».
– Признаю, я гуппи, – шепчу, облизывая губы и снова смотря на его лицо. – Я ужасно тупая гуппи. Но в своё оправдание скажу, у меня был только один мужчина, да и тот спал в носках летом. И я не говорю уже о том, что он ковырялся в носу и ел свои козявки, пока смотрел футбол. Он не закрывал дверь в ванную, когда… хм… ходил в туалет. И принимал душ один раз, утром.
– Чёрт, это отвратительно. И ты потом ему сосала? Гадость, Белоснежка. Ты испортила мне аппетит на весь день.
– Я ему не сосала, это раз. Мой первый раз был с тобой. Два, у нас был секс в презервативе, и я никогда не понимала, почему людям нравится секс. Три, я целовала его только после того, когда он почистит зубы. Четыре, мне было наплевать на его привычки. Мне было безразлично… Боже, я поняла. Я так много сейчас поняла. Голова ещё больше болит, – жалобно издаю стон.
– Видимо, тебе думать противопоказано, – смеётся Лазарро.
– Это ты меня напоил вчера. – Поворачиваюсь на его коленях и пихаю его в плечо.
– Насильно? Нет. И я буду дальше предлагать тебе всевозможную выпивку, чтобы ты стала ещё болтливей…
– Не надо. Мне и так стыдно, – кривлюсь я.
– Стыдно? За правду? Ты же вчера мне не врала, так чего стыдиться?
– Себя. Я устроила целую сцену сначала тебе, потом Карлу. И кажется, я ему больше не нравлюсь, хотя он сказал, что метит в моё сердце, и это глупо. В общем, если ты забыл, то ещё меня чуть не убили, и у меня на глазах человек умер. Паршивый день. – Потираю лоб и виновато смотрю на Лазарро.
– Он метит в твоё сердце. Прекрасно.
– Ты только это услышал?
– Нет, ещё то, что тебе кажется. Всё же воспользуйся советом и перекрестись. Вдруг поможет.
– Ты же не будешь мне сейчас ничего выговаривать, да? Не начинай этот разговор, пожалуйста, – издаю стон и обиженно выпячиваю губы.
– Не буду. Я всё тебе сказал вчера, Белоснежка. Для меня важно другое.
– Что?
– Ты здесь. Ты ещё здесь. Ты выбрала меня. Наверное, мне нужно было это услышать. Увидеть. Борьба подобных эмоций для тебя сложна, но я не отрицаю того, что однажды ты пойдёшь к нему. Я позволю это сделать, потому что буду уверен, ты вернёшься ко мне. Мужчин лучше меня ещё не рождалось.
– Боже, какой же ты самовлюблённый, – шепчу, качая головой. Лазарро довольно улыбается и играет бровями.
– Ешь. Я пока дочитаю новости. – Он разворачивает меня лицом к столу, и я ёрзаю на его бёдрах, чтобы сесть удобнее.
– Чёрт, Белоснежка, прекрати, иначе я тебя нагну прямо сейчас, – шипит он, ударяя меня по бедру.
– Кто виноват, что ты такой чувствительный на это место, – усмехаясь, сжимаю ягодицы, вырывая у Лазарро шипение. Он обхватывает мою талию одной рукой, надавливая на моё тело, и дёргает бёдрами. Охая от внушительной эрекции, бросаю на него удивлённый взгляд.
– Не провоцируй меня, – предупреждает он.
– А ты не возбуждайся так быстро, – парирую я.
– Когда у меня был секс в последний раз, не припомнишь?
– Ты говорил, что он для тебя не так важен.
– Я терпелив, чёрт возьми!
– Ты похотливый извращенец. Не верю я в твоё терпение, – прищуриваюсь и бросаю в рот кашу.
– Значит, пришло время для того, чтобы выложить карты на стол. Помнишь, о чём мы вчера днём говорили?
– Хм… вроде бы о том, что ты похотливый извращенец, – улыбаясь, говорю.
– Белоснежка…
– Ладно, и что? Какие карты ты хочешь выложить? – Игриво смотря на него, отклоняюсь на его грудь.
– И ещё раз спрашиваю: когда у меня был секс в последний раз?
– Позавчера ночью. Ты рисовал… Боже, до сих пор странно говорить об этом.
– И что ты пообещала мне, если я продержусь сутки без женщины?
– А откуда я могу знать, что ты не врёшь? Ты мог на приёме кого-то соблазнить и…
– Единственная, кого я соблазнял, это ты. Достаточно? Мне нужно кончить. Я не трогал тебя. Я был понимающим. Но я выполнил условие, где моё поощрение?
Удивляюсь обиде, сквозящей в голосе Лазарро.
– Ты что, серьёзно? Ты, правда, воспринимаешь все мои слова как условия? Боже, Лазарро, ты больной?
– Не делай меня сумасшедшим, потому что тогда тебе будет больно.
Вот теперь мне не смешно.
– И ты хочешь… прямо сейчас… хм, здесь? – обескураженно шепчу.
– О-о-о, да. Сию минуту мне нужен твой рот, – кивает он.
– Но сейчас день и…
– То есть теперь тебе день не нравится? Ты издеваешься?! Сначала ты требуешь искать рассвет, я нахожу его, а сейчас день тебе не угодил? Да ты, блять…
– Не ори, – закрываю его рот ладонью.
– Не кричи и не возмущайся. Просто я не знаю… нравится ли тебе это… то есть удовлетворяю ли я тебя, понимаешь? Ну и у меня скудный опыт, но раз я обещала, то хорошо. Я согласна. Поем сначала, иначе меня стошнить может от голода и головной боли, а потом я твоя.
Глаза Лазарро светлеют, и он убирает мою руку со своих губ.
– Я согласен. Но ешь быстрее, я уже не могу терпеть. Я хочу твой рот. А потом
поимею тебя на новом столе.
Недоумённо хлопаю ресницами.
– То есть ты был сутки верен мне? Это прогресс, – усмехаюсь я.
– Я говорил, – он подхватывает мой подбородок и притягивает моё лицо ближе к своему. – Мне не важна цена, я хочу тебя. Ты моя, Белоснежка.
– Кажется, я скучала по этим словам, – шепчу в его губы.
– Ты снова провоцируешь меня. – Лазарро проводит по моим губам своими, и я уже не могу думать ни о какой каше.
– Не провоцирую, а стараюсь сделать всё естественно, без приказа отсосать. Это грубо и невежливо. – Оставляю мазок языком между его губ, и он сильнее стискивает пальцами мой подбородок.
– Ох, простите пожалуйста, Ваше Величество. Не соизволите взять грёбаными приборами мой член и положить его себе в рот, иначе мне придётся, на хрен, вас разорвать?
Смеюсь от его слов, прижимаясь к его лбу своим.
– Соизволю, но боюсь, что могу поранить ваш нежный и такой высокопоставленный член ножом. Вы же не хотите потом лишиться его? Это, видимо, тот орган, который отвечает за вашу мозговую деятельность. Было бы крайне невоспитанно с моей стороны лишить вас его.
– Вот ты сука, Белоснежка, – рычит Лазарро, впиваясь в мои губы.
Кофейное дыхание врывается в мой рот, и я издаю стон удовольствия от горечи и сладости вкусов. Лазарро обхватывает мою голову ладонями, врываясь языком в мой рот, и я встречаю его своим. Желание сразу же охватывает моё тело, я подаюсь вперёд, ёрзая у него на коленях. Боже мой, я не думала, что насколько сильно можно хотеть мужчину. До боли внизу живота. До жадных поцелуев. До дрожания рук в его волосах. До дискомфорта в шее.
– К чёрту всё, – шепчет Лазарро, хватая меня за талию и толкая назад. Охаю. Он ударяет ладонью по моим коленям. Срывает с себя полотенце и тянет на себя. Выхватываю взглядом его налившийся кровью член, который моментально вжимается между моих складок. Издаю стон, падая на Лазарро и цепляясь за его волосы.
Дёргает мой халат в стороны, обнажая грудь. Его глаза вспыхивают от похоти. Выгибаясь, трусь о его член, скольжу по нему, издавая стон. Лазарро впивается в мою грудь зубами. До боли кусает её, и перед моими глазами всё плывёт. Нахожу рукой пояс на халате и развязываю его. Его язык кружит вокруг соска, и он всасывает другой, покусывая его, а затем с силой сжимая зубами. Распахиваю рот в крике, быстрее двигаясь на его члене. Внизу живота всё полыхает от желания. Лазарро приподнимает меня.
– Вставь мой член в себя, Белоснежка. Докажи мне, что ты хочешь его, – шепчет он, поднимаясь губами по моей груди к шее. Нахожу рукой его член, и он мокрый. Полностью мокрый от моей смазки.
– Белоснежка, чёрт бы тебя подрал! Прямо сейчас! – рычит, кусая мой подбородок. Приподнимаюсь ещё немного.
Лазарро хватает меня за голову и заставляет смотреть вниз.
– Видишь? Как ты хорошо поглощаешь меня? Тебе нравится? – шепчет он. Я медленно принимаю его член в себя.
– Да… да, – шепчу, кивая, и резко опускаюсь до основания. Вою, касаясь его лба своим, и задыхаюсь от наполненности.
– Ты большой… очень… большой, – хрипло произношу.
– Больше, чем все члены в твоей жизни, Белоснежка. – Лазарро дёргает бёдрами вверх, отчего у меня внутри всё сжимается от удовольствия.
– Да… самый большой, – всхлипываю я. Он тянет меня за волосы наверх, и я поднимаюсь. Резко тянет рукой вниз. Вскрикиваю от боли в волосах и падаю на его член.
– Теперь сама. И быстро. – Отпуская мои волосы, его ладони забираются под мой халат, и он сжимает ягодицы.
– Быстро! – Ударяет по ним, вырывая очередной крик. Я стою на носочках, поднимаясь и опускаясь на нём. Откидываю голову назад, наслаждаясь давлением внутри.
– Ещё быстрее, я сказал.
Очередной шлепок по ягодице. Задыхаюсь и двигаюсь настолько резко и быстро, насколько мне позволяют мой рост и силы. Но этого мало, я знаю, как и Лазарро. Хотя я получаю невероятное удовольствие, но не могу управлять им. Не умею ещё полноценно.
– Помоги мне, – прошу, впиваясь в его губы.
– Ты хочешь, чтобы я показал тебе, как трахаться?
– Очень. Научи.
Лазарро резко встаёт со стула и крепко держит меня за ягодицы, словно я пушинка. Мышцы у него на груди вздымаются. Он подкидывает меня вверх. Испуганно впиваюсь пальцами в его плечи и падаю вниз на его член. Из горла вырывается хрип.
– Да… вот так…
– Подними руки, – приказывает он. Поднимаю их наверх и переплетаю пальцы. Лазарро делает несколько движений бёдрами, лаская мою грудь. Соски. Он проводит языком по тонким порезам от бумаги. Неожиданно Лазарро подкидывает меня высоко вверх, и я визжу от страха. Он убирает руки. Меня буквально парализует. Уровень адреналина за секунду подскакивает до немыслимой высоты, и я опускаюсь прямо на его член. Лазарро успевает поймать меня за ягодицы. Шиплю от удовольствия.
Впиваюсь в его губы. Он следует со мной. Где-то далеко слышу шум.
– Босс…
– Я занят. Не сейчас.
Вырываю взглядом удивлённое лицо Итана, пока Лазарро несёт меня по лестнице. Хорошо, что халат прикрывает всё самое интимное.
– Но, Босс…
– Иди на хрен. Я занят. – Лазарро находит мои губы, ударяя моей спиной в дверь. Находит ручку и нажимает на неё.
– Трахну тебя на нашей новой кровати. Помечу её. Ты будешь всегда знать, что здесь было в первый раз, – рычит, бросая меня на постель, и сразу же хватает за бёдра.
– Хм, Босс, это очень важно. У меня информация. – Раздаётся стук в дверь.
– Пять минут. Итан, мать твою, дай мне грёбаные пять минут! Я сдохну, если не кончу! – орёт Лазарро.
Прикусываю губу от смеха. Он бросает на меня тяжёлый взгляд.
– Это будет быстро, Белоснежка. Очень быстро. В следующий раз отсосёшь, но терпеть я больше не могу, – с этими словами он так высоко поднимает меня над постелью, что моя спина выгибается.
Из моей груди вырывается крик, когда Лазарро начинает вдалбливаться в моё тело с невероятной мощью. Он насаживает меня на себя. Я ловлю ртом кислород. Мои бёдра в его сильных руках. Лазарро натягивает меня на себя. Я кричу от остроты ощущений. Кажется, у меня всё кипит между ног. Жар охватывает меня. Он бьёт по каждому уголку моего тела. Я не знаю, можно ли так быстро двигаться, но член Лазарро словно поршень, который работает внутри меня. Уже через секунду меня трясёт от оргазма, бросая в разные стороны. Меня разрывает. Сгусток напряжения внизу живота взрывается, отправляя меня на чёртовы небеса. Задыхаюсь, скулю и кусаю губы, а ощущения всё не отпускают моё тело. Я сжимаюсь внутри, постоянно пульсируя вокруг двигающегося члена Лазарро. Неожиданно он отпускает мои бёдра вниз и моментально оказывается сидящим на мне. Его ладонь быстро двигается на члене. Я не знаю, что нужно делать, но открываю рот, выбивая этим из его горла низкий рык. Лазарро придвигается ближе ко мне, и его член грубо входит в мой рот. Кислород заканчивается. Втягиваю его носом, ощущая аромат нашего соития, и возбуждаюсь снова. Лазарро быстро и мощно входит в мой рот. Хватает ладонями мою голову и оказывается ещё глубже, щекоча гортань. Я задыхаюсь. На глазах выступают слёзы. Впиваюсь пальцами в его бёдра.
– Посмотри на меня… посмотри… Белоснежка, мне в глаза, – задыхаясь, стонет Лазарро. Поднимаю взгляд на его лицо, и он протяжно стонет, сцепив зубы. Дёргается у меня во рту, и тёплая сперма бьётся в моё горло. Лазарро кончает. Прикрываю веки от странного удовольствия. Шире раскрываю рот и языком провожу по его замершему члену.
– Блять… Белоснежка, – он жмурится, и его губы распахиваются в беззвучном крике. Это так красиво. Щекочу его член, чувствую, как по телу Лазарро проходит дрожь. Его кожа покрывается мурашками, и он шумно выдыхает. Отодвигается назад и перекидывает ногу на кровать. Облизываю губы, чмокая ими. Это неплохо. Не так отвратительно, как я думала раньше. Сперма довольно вязкая и имеет островатый привкус.
Лазарро хватает меня за голову и вынуждает встать на колени. Он целует меня и проводит своим языком по моему.
– Ты моя, – тяжело дыша, говорит он.
– Я помечу каждый уголок твоего тела. Помечу всё. Я буду первым везде, Белоснежка. Твой рот – грёбаный рай. Я поимею его сотню раз.
– Мне тоже понравилось, – шёпотом признаюсь, обнимая его за шею.
– Не провоцируй меня. Зачем ты это снова делаешь? – Лазарро резко опрокидывает меня на спину, нависая надо мной.
– Провоцирую? Как? – непонимающе спрашиваю.
– Глазами, Белоснежка. Чёртовыми глазами, полными похоти и желания. Я видел это вчера. Под дождём. Я вижу это постоянно. Ты знала, что у тебя бывает струйный оргазм?
– Чего?
– Потрясающе. Трахать в рот без рвотного рефлекса. Увидеть твой первый струйный. Я счастливый ублюдок, – смеясь, он целует меня в губы.
– И я всё же не поняла. О чём ты говоришь?
– Это будет моей тайной, – шепчет он, прикусывая мочку моего уха, и тело вновь отзывается на его ласку.
– Кажется, я хочу ещё… – Чувствую, как мои щёки краснеют. Лазарро улыбается и шлёпает меня по щеке.
– Обещаю. Позже. Сейчас дела. Итан, наверное, там кончил, слушая твои стоны и крики. Обожаю, когда ты громкая. – Он чмокает меня в нос, а я разочарованно вздыхаю.
– Пошли, Белоснежка. Узнаем, кто работал в паре с той тварью, которая вчера едва не забрала тебя у меня. Точнее, узнаем, сколько сегодня появилось трупов.
Охаю от его слов.
– Твои ставки? – интересуясь, словно мы говорим о скачках, Лазарро тянет меня за руку и ставит на пол.
– Один?
– Три. Интрига, – смеясь и держа за руку, он ведёт меня за собой.
Почему нужно портить такой момент смертями? Ах да, всегда забываю, что смерти для них – это десерт, который они предпочитают подавать на завтрак, обед и ужин.
