bannerbannerbanner
Небеса всё знают

Лина Мур
Небеса всё знают

Полная версия

Глава 3

– Господи, Скотт, я забыла документы!

Мужчина хватает Зои за руку, не позволяя ей забежать на второй этаж.

– Успокойся, они у меня. Поехали, Джесс уже сигналит. Если ты еще немного задержишься, мы пойдем пешком и опоздаем на рейс, потому что наша дочь терпеть не может ждать, – спокойно произносит Скотт, а я от смеха прыскаю в кулак.

– Ладно. Флинт, ты за старшего. Я буду звонить…

– Иди уже, все будет хорошо. Вы не увидите полыхающий огнем дом, – отвечаю с серьезным лицом, стараясь не рассмеяться.

– Хорошо, до встречи. – Зои посылает мне воздушный поцелуй, Скотт сдержанно кивает.

Когда за ними закрывается дверь, с облегчением вздыхаю: я полдня слушал, как вести себя с племянницей, что ей готовить, что она не ест категорически, когда принимает пищу. И даже как стирать. Я терпеливо слушал, понимая, насколько сестра волнуется перед полетом, и только кивал. Скотт появился за полчаса до назначенного времени и получил нагоняй от Зои за свой внешний вид. Джасмин дома так и не появилась. Я видел только свет фар, когда она подъехала за родителями. Но она же вернется, и мы поговорим. Нам следует все обсудить, прежде чем начнется что-то непоправимое.

Поднимаюсь на второй этаж и кручу шеей от липкой влажности, удушливой настолько, что приходится чаще принимать душ, менять моментально сыреющую одежду. Лето в Саванне самое тяжелое время, раньше я этого не замечал. Достаю из сумки ноутбук, открываю. Быстро проверяю письма, не желая отвечать и следить за работой и заказами, тут же захлопываю его и кладу обратно.

Я потерял вдохновение к творчеству. Я потерял вдохновение к жизни. Раньше пропадал в офисе днями и ночами, поглощенный новыми проектами, из-за чего и произошел мой четвертый развод. А сейчас на все плевать, даже если прогорю. У меня достаточно денег и связей, чтобы работать без подчиненных. В этом я добился успеха, а вот в другом не смог. Где я совершил ошибку?

Иногда мысли, из-за которых приехал, не хотят подчиняться, оставляют голову пустой, а сердце сдавливают в тиски. Не знал, что можно не понимать себя. Вроде бы все ясно: пять браков, пять разводов. Причин можно много придумать, но мне гадко. Чувствую себя обманутым жизнью. Что-то я упустил, свернул не на ту дорогу. Это убивает. Невозможно отследить прошлое, потому что просто не помню его. Разрывает. Медленно. Необратимо. Я измучил себя мыслями о смысле моей жизни. Снова найти женщину и жениться на ней? Забыть обо всем, потратить деньги и потом подписать бумагу о разводе? И дальше все по той же схеме: смех друзей, фраза «а мы тебе говорили»… Да у меня и друзей-то нет. Только парни, с которыми можно выпить и оставить приличную сумму где-нибудь в казино. Вот и все. Никто из них даже не знает, что я рожден в Саванне, что мои родители погибли из-за меня, а сестра нуждается в деньгах, хотя делает вид, что все прекрасно.

– Черт возьми, – тру я переносицу.

За окном уже глубокая ночь. Я будто потерялся в этом мире. Женщины меня подкосили. А я любил их, каждую по-своему, но любил. Кроме третьей жены, там был только хороший секс и алкоголь. Неужели это я? Неразборчивый кобель, всеобщее посмешище. Стыдно возвращаться в Нью-Йорк – сбежал как трус, признаю, даже телефон отключил, чтобы вновь не слышать подначек. Не могу. Я слабый, бесхребетный, а ведь раньше таким не был.

Бросаю взгляд на часы. Полночь, Джесс до сих пор нет дома. Времени достаточно, чтобы отвезти родителей и вернуться. Выхожу в коридор, заглядываю в ее комнату. Нет, где-то шляется. Это меня безумно злит. Я ничего плохого ей не сделал. Ну, забывал иногда о подарках, но потом присылал ей Барби, других дорогих кукол, племяннику – новинки из «Лего» и машинки. Тогда почему она так относится ко мне? И так тошно…

Спустившись и не включив свет в доме, прохожу на кухню. Ужинать не хочется. Надо возобновить тренировки, чтобы хоть тело было в форме. Наверное, мало времени прошло с развода, не могу взять себя в руки. Не понимаю, в чем дело, раньше я спокойно к этому относился. Да, было неприятно ближе узнавать своих жен и правду о них, но тут же находился кто-то, и меня втягивало в новый виток чувств и похоти.

А теперь что? На руках документы о разводе, подготовленные едва ли не смеющимся судьей, и я остался один. Один в роскоши и при деньгах. Именно они и привлекали ко мне женщин, а не я сам. Да и как я мог привлечь, если давно потерял личность? Стал как все? Эти удручающе мрачные мысли и заставили резко собрать вещи, взять отпуск и улететь.

Делаю глоток воды и заглядываю в холодильник, забитый продуктами. Я уж лет шесть не употребляю такие – жирные молоко и сыр, пирог, всевозможные сладости, ладно хоть салат с овощами есть. Вот я ханжа, еще и диетическое выбираю! Нужно завтра взять машину Скотта и съездить в супермаркет…

Не успеваю додумать, мысль прерывает рев мотора, нарушающий сонную тишину улицы. Отодвинув штору в гостиной, наблюдаю, как с мотоцикла спрыгивает парень и притягивает к себе девушку. Она с жадностью отвечает на поцелуй, когда он подхватывает ее за бедра и несет… к нашему дому. Да нет… Это не может быть Джесс, обхватившая какого-то урода за талию и позволяющая ему сжимать ее оголенные ягодицы.

От входной двери слышится хихиканье, ключ поворачивается.

– Детка, хочу тебя прямо здесь, – шепчет мужской голос.

Я от шока так и стою с бокалом воды, меня будто обездвижили, ударив по затылку, и заставляют наблюдать, как в свете уличных фонарей пара облизывает друг другу рты.

– Что, черт возьми, это означает? – рыкаю я.

Девушка замирает и, отпустив парня, щелкает выключателем на стене.

Мои глаза встречаются с голубыми, блестящими от возбуждения. Грубый макияж, опухшие губы, напоминающие, с какой силой их терзали. Топик, больше похожий на бюстгальтер, не скрывающий наливную грудь, через тонкую ткань просвечивают бусинки сосков.

Кажется, от злости и ярости я сейчас готов разорвать Джесс.

– Детка, это кто?

Даже забыл о присутствии здесь третьего. Перевожу взгляд на парня, точно подходящего под звание оборванца. Удлиненные светлые волосы, руки забиты татуировками, низкие джинсы и майка, поди больше года не стиранная. Он подходит к племяшке и обнимает ее за талию, она отвечает ему улыбкой. Гадко!

– А, не обращай внимания, это бездомный, его мама приютила. Перепил, видимо, – смеется Джесс и, приподнимаясь на носочки, демонстративно целует его в губы.

Сжимаю бокал с такой силой, что слышу, как трескается стекло. Все внутри кипит от наглости и… этой порнографии.

– А ну отойди от нее, – рычу, отбрасывая бокал; он тут же разбивается. Плевать, я не позволю делать это на моих глазах. Никогда. Хватаю парня и отшвыриваю от Джесс.

– Эй, бро, ты…

– Закрой рот и проваливай отсюда, – указываю пальцем на дверь. – А ты живо к себе, – поворачиваюсь к Джесс, и снова взгляд падает на опухшие покрасневшие губы, изогнутые в насмешке.

– Билли, поднимись ко мне и жди. Хочу тебя полностью готовым. – Джесс, словно не слыша моего приказа, огибает меня и толкает парня к лестнице.

– Джасмин!

– Иди, с этим я разберусь. И только попробуй не удовлетворить меня. – Шлепает его по ягодице.

– Да я тебя затрахаю, детка, – подмигивает ей Билли.

Мало того, что я в шоке, готов придушить ее сейчас. Она смеется надо мной, наблюдая, как парень свободно поднимается по лестнице, игнорируя мои приказы.

– Совсем с ума сошла?

Джесс лишь кривит рот и закатывает глаза.

– Да пошел ты. – Сует мне руку под нос с красноречиво выставленным средним пальцем.

– Ты ведешь себя как шлюха! Одеваешься как шлюха! Кто ты такая, черт бы тебя побрал? – наступаю на нее, повышая голос.

– Никто. Для тебя я никто, – четко отвечает и даже не дергается. В голубых глазах горит ненависть, такая лютая, что я замираю.

– Джесс, конфетка, так нельзя. Ты моя племянница, и мне ужасно видеть это, – уже тише говорю.

– Я тебе никто, даже не родня. И не заставляю тебя смотреть, как я трахаюсь. Но, если хочешь…

– Закрой рот, – перебиваю ее зло. – Меня оставили здесь с тобой, и я обещал, что не позволю тебе вытворять непотребство. Ты снова пьяна? От тебя несет перегаром!

– С каких пор ты выполняешь обещания? Да, пьяна, и мне нравится это состояние. Поэтому отвали. Не тебе меня судить. – Ледяное свечение ее глаз еще больше распаляет.

Девушка делает шаг, чтобы обойти меня, я хватаю ее за локоть, ощущая, какая тонкая и нежная у нее кожа.

– Ты сейчас же выгонишь его отсюда. Поняла? Если нет, сам это сделаю. И мне плевать на твою обиду. Я тебя воспитаю.

Джесс задирает подбородок и, ехидно усмехаясь, осматривает меня с головы до ног.

– Ты мне никто, Флинт, и для меня не авторитет. Захлопнись и иди поищи новую жену. И запомни мои правила. Это мой дом, а ты здесь гость. Временный гость, который снова исчезнет. Воспитывать меня собрался? Серьезно? Воспитывай тех, кого трахаешь, а надо мной никакой власти не имеешь. Ты никто и останешься никем для меня. Я живу здесь и делаю все, что захочу. И сейчас поднимусь к себе и буду трахаться со своим парнем. А ты можешь послушать и подрочить. И не смей даже пытаться меня остановить, иначе я превращу твою жизнь в ад. Не лезь ко мне. Все ясно, дядя? – Она выплевывает в меня последнее слово, словно нанося удар по всему, что я помнил. Больше нет той девочки, которую я любил. Вместо нее фурия, наполненная ненавистью и злобой.

Мне так больно, что я отшатываюсь.

– За что ты так со мной? – шепчу горько.

– Для чего ты сюда приехал? – яростно шипит она.

– Чтобы… я соскучился по семье…

– Ах, вот оно что! Вспомнил, что у тебя есть семья? Что ж ты об этом запамятовал, когда Зои потеряла двух детей и я написала тебе? Что же ты не прибежал, когда она лежала в больнице после выкидышей? Или забыл, когда у Зои был юбилей? Она ждала тебя, а ты проигнорировал приглашение! А я скажу. Ты был весь в своей жизни, в своих суках, которых только и успевал менять и жениться. Ты забыл о нас. В твоем богатом мире не было для нас места. Теперь здесь нет места для тебя. Ты нам не нужен. Ты от нас отказался, а мы прекрасно живем без тебя и твоих тупых подарков. Тебе было плевать на нас все это время, так возвращайся туда, откуда прилетел. И не смей заикаться, что вспомнил о семье. Ты приехал, чтобы поныть, поплакаться сестре после очередного развода. Ты ублюдок, Флинт, и я не позволю тебе снова расстроить мою маму! Понял?

 

– Джесс…

– Не смей! Ты даже не знаешь, как часто она плачет по ночам, смотрит видео, где ты еще был с нами, и плачет! Ненавижу тебя! Ненавижу за все! Ты никто здесь! Никто! – выкрикивает и взбегает наверх.

Меня шатает от жестоких слов, и в то же время они правдивы. Я ничего не знал из того, что пережила Зои. И о детях тоже. Не помню… Какой же я эгоист. Джесс во всем права и точно ударила меня по самому болезненному. Дала понять, насколько чужим я стал. И это моя вина.

Надавливаю пальцами на глаза, потому что хочется расплакаться. Я не помню, когда плакал. Возможно, после смерти родителей. Возможно, раньше. Или никогда? Годы пролетели, а я ничего не могу воспроизвести в сознании. Больно видеть себя таким. Больно, что человек, которого я любил, меня ненавидит. А ведь раньше Джасмин была самой близкой, понимала меня без слов. И сейчас с легкостью прочла мои мысли.

Будто со стороны вижу себя, стоящего в чужом доме, пытающегося справиться с эмоциями и горечью. Я оторвал часть от своего сердца, и теперь оно изранено. Сам с собой это сделал. Единственное, что остается, – доказать, что я не такой, смогу все исправить, нужен только шанс.

Собираю и выбрасываю осколки бокала. Вздыхаю. Мне стыдно за то, что не участвовал в их жизни. Безумно стыдно. Сестра приняла меня, она меня любит, каким бы подонком ни был. А Джесс ненавидит, и отчего-то этот факт причиняет больше боли, чем остальное. Не хочу наблюдать, как ее лапает незнакомый парень и сейчас занимается с ней сексом. Ей восемнадцать, но для меня она до сих пор ребенок. Мысль, что она уже знает, как выглядит член, вновь вызывает ярость и злость.

Конечно, я могу пойти и выволочь этого парня. Наказать ее или придумать что-то другое. Но имею ли я право? Нет, никакого. Я никто. Она права. Я не выполнил ни одного обещания, которое давал ей. И она не может больше доверять мне. А я хочу вернуться, хочу слышать смех, быть прежним. Мне необходимо быть нужным. Так гадко понимать, что потерял семью из-за женщин и денег. Утопил себя в пороке. И никогда не смогу изменить мнение о себе. Ужасно. Я и сам себя ненавижу.

Выключаю свет и поднимаюсь по лестнице. Уже в коридоре слышу стон Джесс. Я не должен подходить ближе к ее спальне, не должен думать, что в эту самую минуту кто-то трахает ее. Но я слышу! Еще как слышу. Громкие шлепки, ее призывы продолжать, голос парня вызывают отвращение и бесят, кулаки сами сжимаются. В голове появляются смутные и неправдоподобные картинки. Сам занимался сексом недели две назад, а сейчас что-то странное происходит. Меня изводит неприятное чувство собственничества, и понимание, что моя племянница слишком рано стала женщиной, изъедает душу. Хочется выломать к чертям дверь и убить. И не стыдно ей так стонать! Так, что возбуждает даже меня, стоящего возле спальни. Член наливается силой, и меня передергивает от страха. Быть не может! С ума сошел, Флинт? Совсем отчаялся, раз слушаешь, как твоя племянница занимается сексом, и представляешь все в голове?

Сглатывая вязкую слюну, резко подаюсь назад и скрываюсь в своей комнате. Здесь потише, но все равно слышу. Приглушенно, словно порно смотрю, а звук идет из рядом лежащих наушников. Слышу, черт возьми!

Ношусь по спальне как загнанный зверь. Отсчитываю время. Когда-нибудь он же должен закончить? Неужели можно так долго заниматься сексом? Уже час, долбаный час то прислушиваюсь, то вскипаю сильнее. Что она с ним делает?

Восторженный выкрик ее имени, и все затихает. Замираю и медленно подхожу к проему, ведущему в ванную. Слышу смех и стук распахиваемой двери.

– Черт, кажется, так я не кончал ни разу, детка. Обожаю твой рот, – мурчит парень.

Меня мутит.

– Будешь хорошим мальчиком, и я, возможно, повторю, – смеется Джесс, включая душ.

– Я буду самым лучшим. Для тебя. Иди сюда.

Снова смех, затем приглушенный стон Джесс. Да ладно?! Опять?

– Я спать хочу! Живо вон из ванной! – вырывается вопль, и я в бешенстве хлопаю ладонью по дереву. Черт, да я весь дрожу и одновременно горю изнутри.

– Тебе никто не мешает, придурок. Сними номер в гостинице! – кричит в ответ Джесс.

Звук воды стихает, хлопает дверь. Закрываю глаза и растираю лицо, чтобы прийти в себя.

Такого я не ожидал. Все мог подумать, но только не то, что племянница будет устраивать забег на длинную дистанцию. Как Зои это терпит? Завтра же позвоню ей и скажу… Черт, не могу, не хочу портить им отдых. Значит, завтра кто-то сильно получит по заднице. С меня хватит. Я вернулся и заставлю ее стать той, кого помню. И ее будущее я видел другим. Нет, моя конфетка никогда не станет шлюхой! Никогда!

Глава 4

Переживания после ночных приключений Джесс вызвали сильную головную боль. Желудок свело от голода, тело затекло после сна в кресле, в котором я умостился в спальне сестры. Здесь хотя бы не было слышно происходящего – когда мое терпение лопнуло окончательно, я с грохотом закрыл дверь и поплелся сюда. Обидно, что со мной не считаются. На работе уважают, а здесь как в сумасшедшем доме.

Настроение еще мрачнее, чем раньше: я зол настолько, что мне плевать, как выгляжу; тело ломит, голову разрывает, кислота на языке и неодолимое желание рвать и метать.

Спускаясь по лестнице, слышу девичий смех. Хмурясь, прохожу на кухню, где помимо моей мучительницы вижу еще двоих – невысокую блондинку с пышными формами и высокую, довольно смазливую девицу с волосами ядовито-розового цвета.

– Что здесь происходит? – грубо спрашиваю, привлекая внимание щебечущих девушек. Они поворачиваются в мою сторону, и я смотрю в насмешливые глаза Джесс.

– Джи, ты не упоминала, что завела старичка, – хихикает блондинка.

– А неплох. Привет, красавчик, – подмигивает розововолосая.

Они все одеты, словно раздеты – в коротких шортах, кедах и каких-то обтягивающих топиках. Так модно?

– Чего надо, Флинт? – недовольно спрашивает Джесс.

– Сейчас покажу чего…

– О, тот самый? – встревает блондинка, уже с большим интересом оглядывая мои спортивные штаны и мятую футболку.

– Да, тот самый придурок. Ты мешаешь, мы планируем вечеринку, – кивает Джесс.

– Юная леди, помой язык с мылом, и не только язык. Какая, к черту, вечеринка? Я запрещаю тебе. Я… – Осекаюсь, когда мой взгляд проходит по стройным ногам Джесс и останавливается на розовых трусиках, ничего не скрывающих, как и короткая футболка. Минутное молчание, прерываемое шепотом девушек, вводит меня в ступор. Дерьмо. Я заливаюсь краской и резко поднимаю лицо к потолку.

– Прикройся хоть, – недовольно бурчу.

– Это мой дом. Как хочу, так и хожу. Если что не нравится, выход знаешь где. Ты точно знаешь, – ехидно отвечает Джесс.

После подобной отповеди мне уже плевать, как она выглядит, опускаю взгляд и тут же натыкаюсь на оттопыренную задницу – ее обладательница что-то ищет в холодильнике.

– Так ты будешь на вечеринке, Флинт? – спрашивает меня блондинка.

– Нет. И вы живо отправляйтесь по домам. Вечеринка…

– Будет. – Джесс выпрямляется с баночками лимонада в руках. – Она будет самой запоминающейся. Алкоголь. Музыка. Танцы и веселье. Не так ли, девочки?

– А то! Мы планируем ее больше месяца, – с готовностью кивает розовая.

– Джасмин, на минуту, – указываю взглядом на гостиную, кипя от праведного гнева.

– Мне надо с ним разобраться, а вы пока составьте список. Бармен у нас есть, музыка… Хотя и это есть.

– Джасмин, живо! – повышаю голос.

Девушка цокает языком и демонстративно закатывает глаза.

Выхожу в другую комнату и терпеливо (вру, ни черта не терпеливо) жду. Как только она появляется, хватаю за локоть и тащу к дальней стене.

– Это грубо, Флинт, – нагло заявляет она и вырывает руку из моей хватки.

– А теперь слушай меня, девочка, никакой вечеринки, никакого алкоголя…

– А теперь слушай меня, придурок, ты закроешь свой рот и спрячешься, чтобы я тебя не видела и не слышала. Понял? – со злостью цедит она каждое слово. Стерва.

– Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь? – Ее грубость еще больше распаляет ярость внутри.

– Прекрасно. С уродом, который все портит.

– Прекрати меня обзывать, а то рот вымою самой едкой химией, ясно? Никакой вечеринки в этом доме, иначе позвоню твоим родителям, испорчу им отдых, и они прилетят сюда, чтобы надрать тебе задницу, – угрожаю. А ей хоть бы хны. Стоит, улыбается. Наглая девица, сам готов ее отлупить. Да еще «помогают» воспоминания о ночи. Перевожу взгляд на ее губы. Фу, отвратительно, если она…

– Вперед! Мама с папой знают о вечеринке и дали добро. Поэтому мне откровенно насрать на твои слова. Только тронь меня, я тебе вибратор в задницу засуну. – Ядовитая речь заканчивается таким же смехом. Еще немного, и мне крышу сорвет.

– Нет, я сказал, – хватаю ее за локти и встряхиваю, – мне по горло хватило того, что ты устроила ночью. Надеюсь, у тебя все болит и тебе так же хреново, как и мне.

– Не дождешься. Мне нравится, когда болит. Съел, Флинт? – Отталкивает меня и выкручивается из рук. – И еще. Ты меня раздражаешь. Попробуешь сорвать вечеринку – вытащу на свет твое грязное белье, в интернете его достаточно. Твои жены обожают обсуждать тебя и твою неспособность их удовлетворить. Такой здоровый и красивый мужик, а член не вырос. Жалко. – Джесс издевательски выпячивает нижнюю губу.

Меня окатывает ледяной волной унижения. Да ни черта она обо мне не знает!

– Понятно, почему ты здесь. Сбежал от женщин, которые тебя бросили. Неприятно, а? Хоть понял наконец, что такое быть брошенным? Хорошего дня, дядя. – Подмигивает и возвращается на кухню, сверкая оголенными ягодицами, разделенными тонкой полоской трусиков.

Такого предательства я не ожидал, словно удар под дых. Знаю, что обо мне слухи распускают, но не думал, что они скажутся на мне. Было наплевать, пока сам не услышал. Теперь и Джесс знает, что я неудачник. И с членом у меня все хорошо. Нормальный размер. Прекрасный размер. Обидно. Снова девчонка уколола в больное место. Хотел бы подлатать раны, но сейчас сложно.

Не вижу другого выбора, как только, быстро приняв душ и переодевшись, смыться из дома, прихватив ключи от машины Скотта. Следовало бы вернуться и настучать Джесс по дурной голове, но я бегу. Бегу от слов, что она может наговорить. Бегу, потому что мучительно слышать от той, кто когда-то была для меня ангелом, нелицеприятные речи. Все разбилось, ничего из прошлого не осталось. Это тоже моя вина. Джесс меня ненавидит, бесполезно даже думать о налаживании отношений. Их больше нет. Ничего нет, и меня нет.

Думал, приеду в Саванну, найду ответы, и сразу все улучшится. Ерунда. Наоборот, я везде лишний, и понимать это убийственно. У меня никаких достижений, кроме денег и статуса самого глупого мужчины Нью-Йорка, теперь еще и племянницей униженного. Не знаю, что делать, как справиться со всем навалившимся на меня. Вот так живешь, наслаждаешься каждой минутой, которую тут же забываешь, а потом раз – и встречаешь одиночество.

Неприятно бродить по родному городу, так все поменялось. Старый дом сестры снесли, на его месте какое-то кафе. Родители свое жилье продали, чтобы купить мне квартиру на окраине Нью-Йорка, с которой я расстался и приобрел пентхаус. Стыдно было, разбогатев, жить в однокомнатной квартире.

Когда-то мне представлялось, что в жизни всем правят деньги. Они у меня есть, а самой жизни нет. Да, я неразборчив в женщинах. Да, слишком сильно ими увлекаюсь. Мой грех, но я не виноват, что так вышло. Я хотел семью, хотел счастья и искал его с каждой, верил в него, жаждал доказать Зои, что у меня все получится и я стану прекрасным мужем, а моя семья – крепкой. Ни черта.

Не чувствую ничего, кроме разочарования. Мне тридцать, и я никто. Эти мысли рвут душу. Я не вижу красок, только выгоду. Больше не знаю, что такое любовь и есть ли она вообще. Для меня есть ли? Выдали мне это чувство? И кто их выдает, тоже не знаю. Мне плохо. Тошно, и света впереди я не вижу. Но разве кому-то это интересно? Нет. Даже мне самому уже не хочется копаться в себе. Лучше уехать и снова жить как прежде, но отчего-то уверен: как прежде уже не получится.

Специально слоняюсь по городу до самой ночи, тяну время, чтобы не видеть, что происходит в доме. Вряд ли Джесс одумается и не станет воплощать свои идеи. Она сводит меня с ума. За несколько встреч превратилась в незнакомку, которая меня пугает, много знает обо мне и с лету определяет болезненные точки. И она сильно изменилась внешне, став чертовски привлекательной. Если бы я не был ее дядей, точно бы уже попробовал затащить в постель. Хотя это, видимо, не так сложно, раз она позволяет себе такие ночи, как прошлая. Снова вспомнились стоны, крики, и это еще больше травит меня. Только представлю, как ее губы обхватывают член, как меня пронзает током. Нельзя думать об этом. И противно, и возбуждает. Противоестественно видеть в ней не девочку, а женщину с притягательными формами, глазами и губами.

 

– Хватит уже, – мотаю головой, подходя к старенькому «Форду». А у меня новый «Мерседес», стоивший кучу денег, сейчас на нем катается бывшая жена. Хотя в гараже загородного дома еще две машины. Очередное напоминание о моем эгоизме. Я должен помочь сестре и Скотту, тихо перевести им деньги или еще как-то. Есть, конечно, человек, который знает как, но вряд ли согласится поддержать и посоветовать. Джесс откровенно ненавидит меня. Прекрасно. Все мог предположить, но не такие ядовитые чувства. За что? Да причин достаточно… Но все же я здесь и готов ответить, готов быть нужным, а для нее я лишний. Эти-то мысли и не дают нормально дышать.

Скоро полночь. Надеюсь, вечеринка подошла к концу. Ну да, как же. Уже на подъезде к дому слышны крики, шум, громкая музыка. Припаркованные машины мешают подобраться к воротам. Фасад переливается от гирлянд, и я ошарашенно смотрю на вакханалию света. Бросаю авто на улице. Мимо проходят пьяные ребята – кто домой, а кто, наоборот, только появился в затемненном помещении – бывшей гостиной, сейчас представляющей собой клуб. Не протолкнуться, вокруг незнакомые лица, никто не обращает на меня внимания. Я в шоке. Все кричат, улюлюкают. Царство разврата. Кто-то целуется возле стен, кто-то облюбовал диван. Не вечеринка, а оргия какая-то!

Это меня сейчас по заднице шлепнули? Оборачиваюсь. Мне подмигивает какая-то девица и тут же теряется в толпе.

– Привет, не хочешь составить компанию наверху? – Притягивает к себе другая незнакомка, удушая едким перегаром.

– Нет. Вон отсюда. – Отшвыриваю ее от себя и пытаюсь пробраться наверх, медленно обходя пары, валяющиеся на ступеньках. На втором этаже еще хуже – открыты все комнаты. Забегаю в свою спальню, чтобы спрятаться и прийти в себя, но не тут-то было.

– Какого черта? – ору, заметив в темноте две пары, трахающиеся на моей кровати. Уму непостижимо! Просто слов нет! Только рвать и метать остается! – А ну пошли отсюда! – Но их мое появление не смущает, продолжают заниматься сексом, словно меня нет. А мне настолько гадко и тошно, что хватаю голую девушку и стаскиваю ее с парня.

– Эй, бро, иди выпей…

– Вон! Живо все вон отсюда! – Включаю свет, слышу визг и мат, но меня это мало волнует. А ведь Джесс тоже где-то здесь. Наблюдаю, как ребята впопыхах натягивают одежду, зло поглядывая на меня, и гурьбой покидают спальню. Захлопываю дверь и действительно оказываюсь в аду. Грохот музыки, перемежающийся с криками молодежи и автомобильными клаксонами. Не понимаю, как это терпят соседи, почему никто не вызвал полицию? Ну, Джесс! Ну, стерва, держись!

Решительно залетаю в ее комнату, но здесь никого, хотя дверь открыта. Выходит, они выбрали для секса только мою спальню? Просто прекрасно!

Отталкивая гостей, сбегаю на первый этаж и пытаюсь найти Джесс, но людей слишком много. Диджей что-то кричит в микрофон, накатывает новая волна шума, тут и там взлетают пластиковые стаканчики, воздух пропитан алкоголем. Я в аду. Не помню, чтобы я так развлекался. Да, алкоголь был, и вечеринки тоже. Но не дома, в клубе.

– Эй, где Джесс? – Хватаю какую-то девушку за руку.

– Джесс? – пьяно переспрашивает она.

– Да, Джасмин! Это ее дом и ее вечеринка! – Дергаю девицу, она шатается, непонимающе хлопая накрашенными ресницами.

– Не знаю, кто такая… Я с парнем пришла…

Отшвыриваю ее и выхожу на кухню. Здесь не лучше. Голова кипит от ярости и безумства, которые несут меня на задний двор. Тут хотя бы людей не так много. Видно, все сосредоточились в доме и в моей спальне.

Потираю переносицу, готовый взорвать здесь все к чертям. Сворачиваю к пристройке с приоткрытой дверью. Оттуда слышен кажущийся знакомым стон. Очень знакомым. По наитию распахиваю створку и в тусклом свете мастерской Скотта вижу девушку, лежащую на столе с раскинутыми ногами.

– Ох, черт, глубже… давай, – долетает до меня шепот Джесс. Незнакомый парень орудует языком под ее коротенькой юбкой в складку, она сжимает его голову и стонет. Кусает губы, выгибается, длинные волосы свисают со столешницы, а стройные ноги раздвигаются еще шире.

– Боже, я сейчас кончу… не останавливайся, – молит Джесс, сжимая груди, слава богу, спрятанные под короткой кофточкой.

Она корчится в судорогах оргазма, кричит и извивается, пока парень крепко удерживает ее на столе. От этого зрелища я сглатываю тягучую вязкую слюну. Нужно уйти… я не должен смотреть на доступное девичье тело. Оно так притягательно. Это грязно, а я двинуться не могу. По позвоночнику будто проходит разряд тока и ударяет в член, накаляя его. Джесс закусывает верхнюю губу и выдыхает, улыбаясь, поглаживает волосы парня. На ее лице невероятное блаженство, и мне хочется увидеть это ближе. Сейчас я не понимаю, насколько это противоестественно, лишь вижу, как на моих глазах ей делают кунилингус и она полыхает от страсти. Ощущаю, как накален воздух, и покрываюсь потом, оглушенный осознанием, что готов сам довести себя и кончить.

– Хороший мальчик. – Красное лицо парня мне не знакомо. Он облизывает губы и поднимается.

– Теперь твоя очередь, Джи. – Он хватает ее за затылок, и она тихо смеется.

– Я уже удовлетворена, поищи кого-нибудь другого. – Хлопает его по щеке и отталкивает.

Отмираю в секунду, делая шаг назад. Бегу обратно в дом, чтобы прижаться к стене и понять, что это было. Что со мной происходит? Я не должен так возбуждаться, наблюдая за развратом. Я не ханжа, но это… это было более чем эротично. Я пробовал и оргии, и групповые сеансы, но было иначе. Скучно. А сейчас перед закрытыми глазами стоит лицо Джесс, искаженное от наслаждения, от желания получить оргазм, и это видение заставляет еще больше окрепнуть член. Отвратительно, но я словно попал в водоворот разврата, которого давно не испытывал. Секс за последние два года стал для меня чем-то обычным. А сегодня… Сегодня чувствую себя потерянным, попавшим в большой мир, где вокруг меня кружатся яркие огни, и чувство тошноты подкатывает к горлу. В ушах шумит, меня даже трясет оттого, что эмоции накрывают с головой, забивают глаза, рот… Даже нос чует аромат похоти. Мелькает короткая розовая юбка в складку, светлые кончики распущенных волос.

– Джесс… – хриплю, отталкиваясь от стены. Цепляюсь за кого-то руками и отбрасываю, словно обжигаюсь. Кручу головой, снова повторяя ее имя, но… она уже исчезла. Вновь слышу смех, кто-то щупает меня за задницу, другая рука проводит по рубашке на груди.

– Отвали, – цежу, не думая о том, с какой силой толкаю человека позади себя. Снова кручусь среди гостей. Ад из тысячи лиц, улыбок, поцелуев, стонов. Схожу с ума. Калейдоскоп вращает меня, ядреная паника покрывает все тело липким потом.

Поворачиваю голову. Под звуки рока, бьющего басами по вискам, скачет девушка, сверкая голыми ягодицами. Белья на ней нет, и стоящий рядом парень не упускает возможности схватить ее за задницу и притянуть к себе, завладеть губами. Я его вижу в первый раз, но на моей памяти это уже третий за такое короткое время. И будто пелена спадает с глаз, рождая внутри невероятной силы гнев и злость, каковых не помню в своей жизни. Никогда я не вспыхивал так сильно, чтобы превратиться в чудовище.

Сцепив зубы, разворачиваюсь и направляюсь к стойке диджея.

– Эй… – Не давая ему возмутиться, с силой толкаю. Он падает в толпу, а я вырываю из розетки все шнуры, и наступает блаженная тишина. На меня устремлены десятки глаз, но я нахожу одни. Изумленные, а через секунду – насмешливые.

– Все. Вон, – произношу громко и четко. На раздавшееся возмущение реагирую сильным ударом по ноутбуку, стоящему передо мной. Он отключается.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25 
Рейтинг@Mail.ru