Лина Мур
Индукция страсти
Глава 12
Двухэтажный таунхаус через затемненные стекла автомобиля смотрится самым обычным. Но там живет одна из самых таинственных женщин. Неподалеку припаркована машина, посланная Нейсоном. По их отчетам, Бланш сегодня вышла из дома в два часа дня, съездила за покупками и вернулась обратно. Никто больше не входил и не выходил оттуда. Странно, ведь клиенты как-то появляются там. Черный ход? До ужина осталось менее двух часов, я просидел здесь довольно долго. Сначала думал о плане, как выстроить его. Глупо. Она разгадает, поэтому остается уповать на интуицию.
– Жди меня, – бросаю шоферу и выхожу из машины.
Поднимая ворот пальто, быстро перебегаю дорогу под слабыми каплями дождя. Достаю карточку из кармана и нажимаю на звонок.
– Добрый вечер, чем могу вам помочь? – отзывается домофон приятным женским голосом.
– Добрый вечер, у меня машина сломалась, телефон, как назло, разрядился, а ваши соседи не открывают. Прошу вас о небольшом содействии…
Две камеры. Одна направлена на меня сверху, другая – на обзор улицы. Бланш знает, что я пришел и разыгрываю бессмысленную драму. Она оценит мое упорство.
– Какая неприятность, сэр. Конечно проходите.
Дверь издает писк, приглашая войти, и я оказываюсь в полузатененном холле.
– Вы промокли. Могу я предложить вам чай?
Передо мной появляется девушка с собранными в тугой узел каштановыми волосами, ее темные глаза светятся восхищением и смехом – она тоже в курсе. Кьяра. Помощница Бланш, принимает заказы, проводит клиентов к хозяйке. Служит верно, обучена убивать. Носит безделушки, но следит за собой. Выполняет грязную работу, о которой упоминала Бланш, и спокойно относится к любым гостям.
– Было бы очень кстати, – киваю, отряхивая плечи от капель дождя.
– Пройдите за мной. – Указывает рукой в сторону гостиной и направляется туда.
Все очень элегантно. Дом богатой женщины, наполненный модными дизайнерскими штучками. Цвет темно-малиновой гостиной перекликается с фиолетовыми оттенками. У меня забирают пальто и предлагают устроиться, пока принесут чай и телефон.
Дожидаюсь, когда Кьяра выйдет, поднимаюсь с белоснежного дивана и быстро выхожу в коридор. Звук чайника приглушает шаги, и я беспрепятственно поднимаюсь на второй этаж. Три двери. Одна центральная. Нет света. Дальняя тоже закрыта и не выдает присутствия Бланш. Иду направо, к третьей, и нажимаю на ручку.
В нос ударяет знакомый аромат, и я оказываюсь в классической спальне. Белоснежная кровать с балдахином, шкафы, зеркальный столик.
Сбоку различаю шум воды и поворачиваю голову. Приоткрытая дверь ведет в ванную. Здесь идеальная чистота, все блестит.
– И долго вы будете стоять там, мистер Рассел? Проходите, раз пришли.
Усмехаясь, толкаю дверь в ванную комнату и моментально встречаюсь с взглядом синих глаз. Бланш с бокалом шампанского лежит в ванне, наполненной пеной. Зеркальная облицовка создает эффект большого пространства и позволяет наслаждаться своим видом.
– Ты меня пригласила. – Поднимаю руку с ее визитной карточкой.
– Ошибаетесь, это приглашение было отправлено не мной. А я вот думала, сколько вы продержитесь без меня. Оказалось, не так уж и долго. – Она с улыбкой отпивает шампанское. – Не хотите выпить? – Указывает на ведерко с бутылкой, стоящее в полуметре от нее.
– Благодарю, но нет. – Качая головой, подхожу ближе и прислоняюсь плечом к большому зеркалу, расположенному напротив нежащейся в воде обнаженной Бланш.
– Тогда говорите, по какому поводу нарушили мое личное время. – Она вздыхает и залпом допивает остатки шампанского.
– У меня предложение.
– Никаких денег, мистер Рассел, – предупреждает она и ставит пустой бокал на мраморный пол.
– Я не о них.
– Прекрасно, подайте полотенце. Это обязанность Кьяры, но она предупреждена о вас и не войдет сюда, пока не позову. – Бланш указывает на высокий шкафчик.
– Пальто, теперь полотенце… Да ты нагло пользуешься моей воспитанностью! – Ухмыляясь, отталкиваюсь от зеркала и направляюсь к шкафу.
– А она у вас еще осталась? Вряд ли, мистер Рассел. Вам так нравится врываться без стука и наблюдать за мной, что я уже не надеюсь увидеть знание этикета, хотя вы, англичане, очень щепетильны в этом.
Расправляю белоснежное полотенце и подхожу к ванне.
– Я щепетилен в иных вопросах, Бланш. А этикет пусть останется твоим клиентам.
Она поднимается из воды, и я отмечаю, насколько распарена ее кожа, соски от соприкосновения с прохладным воздухом твердеют. И никаких волос на теле. Меня до сих пор это удивляет.
– Так по какой причине вы пришли? – Она заматывает полотенце вокруг тела.
– Мой отец. – Предлагаю ей руку, вызывая изумление.
– И что с ним? – Она кладет пальцы на мою ладонь, и я помогаю ей выбраться из воды.
– Ты готовишься к ужину, на который тебя пригласили. И он попросил меня оказать тебе поддержку, чтобы ваш контракт возобновился.
– Но вы этого не хотите, как и я не желаю больше скреплять себя такого рода договорами. Вам не о чем волноваться. – Она пожимает плечами, направляясь в спальню.
– Я и не волнуюсь, Бланш. Ты согласилась на ужин, зная, что там буду я…
– Раздутое эго, мистер Рассел. – Женщина подходит к зеркальному столику и сбрасывает полотенце. Отвожу взгляд от ее обнаженного тела и сжимаю руки за спиной.
– Это мое нормальное состояние, но я не об этом. Ты не хочешь расстроить психику отца, как и любого другого клиента. Тебе не нужны проблемы, они возобновят волну возмущений недовольных брошенных любовников, если отец пожалуется друзьям на твой отказ. – Делаю паузу, краем глаза замечая, что она едва слушает меня, растирая вязкую суспензию по ногам. – Он попросил об услуге, и я дал уклончивый ответ о моем отношении к тебе – от него, по его мнению, напрямую зависит твой отказ. Предполагаю, что будет правильнее поехать туда вместе.
– А об Алисии он вас не предупредил? – спокойно интересуется она. Да что ж у меня за семья предателей такая?! – Видимо, нет. Как долго вы намерены играть роль, мистер Рассел? – Бланш направляется к шкафу.
– Я ужасен, да? Не выспался, точнее, совсем не спал пару дней, – признаюсь я, тяжело вздыхая, и сажусь на кровать.
– Вы терпимо ужасны, мистер Рассел. Давайте я расскажу, что вы хотите от меня, а вы немного отдохнете? – предлагает она за моей спиной, и я оборачиваюсь к ней. Она уже набросила халат.
– Ты лгала. Ткань не пачкается. Ты надела халат сразу же после его нанесения.
– Не могу унять свою порочную натуру. И было интересно наблюдать за вами, мистер Рассел. Признаюсь, масло впитывается быстро и не вредит тонкому шелку. Так что да, я лгала. – Смеясь, подходит ко мне и садится рядом.
– Думаю, ты не скажешь, в чем еще обманула?
– Нет, это ваша забота. Но вернемся к Тедди. Ваш приезд не был сюрпризом. Ваш отец посетил меня в полдень и потребовал нового контракта. Я предложила ему только временные рамки, как было в начале. Это привело его в панику, и он придумал ужин, посчитав, что причина отказа – вы. Скажу честно, ваша грубость сыграла мне на руку и помогла исполнить часть плана. Потом он поехал к вам просить о снисхождении ко мне. Вы сначала отказали, потом резко согласились, приведя его в недоумение. Машина стояла под моими окнами почти два часа – вы обдумывали план, как бы попасть ко мне. Но потом из-за усталости и нежелания предугадывать обратились к интуиции. Все могло быть проще, мистер Рассел, вы могли прийти, и вас бы впустили. Я отдала такое распоряжение, поэтому наблюдать за спектаклем было скучно. Хотите что-то выпить? И чай уже готов.
Бланш поднимается с кровати, но я успеваю схватить ее за руку. В ее глазах мелькает раздражение, хотя она возвращается на место.
– Вы хотите продолжения, – утвердительно произносит она, и я киваю. – Вы приехали сюда, чтобы поставить условие. Ваше хорошее поведение в обмен на что-то. Верно? Что вы хотите, мистер Рассел? – Она крутит рукой, показывая, что не желает моих прикосновений. Ее лицо расслаблено, но глаза напряжены.
– Тебя. Ты в обмен на мое прекрасное поведение, – четко отвечаю ей.
– Зачем? Скажите мне, с чего такое резкое влечение? Вы отвергаете любое воздействие на ваш разум, особенно если это касается секса. Вы не желаете заниматься им, считая, что он повлияет на ваше восприятие. Боитесь его, хотя он не опасен для мозгов, если только на определенное время, а так нет. Отпустите? – Бланш переводит взгляд на мою руку.
– Отпущу, если будешь сидеть рядом. Мне нравится твой аромат, он меня успокаивает. Приятно. – Я выдохся. Правда, больше не могу вести игру, голова наполнена голосами. Нейсон. Отец. Бланш. Мои выводы. Они изводят меня и не дают сконцентрироваться на происходящем. Сбой. Я уязвим для нее, и мне плевать.
– Хорошо, буду рядом с вами, – шепчет она, и я разжимаю пальцы.
– Хочу изучить тебя. Ты имеешь ту же особенность, что и я. У женщин я такого не встречал.
– Начнем с того, что вы на женщин вообще не обращали внимания. Изучать вы меня будете под лупой? Так уж и быть, напишу в завещании, чтобы тело было передано вам для осмотра и вскрытия. – Она улыбается, но наигранно. Понимает, что сейчас я могу быть другим. Странным. Ранимым. Низшим существом. И она не высмеивает, а пытается помочь выбраться из этой ситуации. Прекрасный повод продолжить знакомство с новыми свойствами самого себя.
– Боюсь, что ты переживешь меня, Бланш. И я хочу изучить тебя в другом смысле. Гадко признаваться, но со мной что-то происходит. Это пугает, внутри я слышу собственный крик. Он оглушает, словно разум разделяется и начинает борьбу. Отказ – это тактика привлечения клиентов: когда мужчине отказывают, он жаждет добиться недосягаемого. Моя ситуация иная. Я не ощущаю этого воздействия, но вижу другое. Мы похожи, слишком похожи, и оба выбрали одиночество. И это мое самое длинное откровение незнакомому человеку, да еще и женщине твоей профессии.
Тяжело вздыхаю. Она слушает меня с интересом. Сопереживает, в ее глазах отражаются боль и сожаление. Значит, эпицентр событий, к которым она готовится, все же я. И я нравлюсь ей, иначе она уже выставила бы меня за дверь, не поверив в примитивную ложь. А может, я сейчас честен? Не знаю. Разберусь потом. Но это действует на нее.
– Такие люди, как вы, мистер Рассел, всегда одиноки. Вы не социопат и не психопат, вы просто мужчина, переживший однажды сильное разочарование. Но я не могу помочь вам, к сожалению. Моя практика в ином, я доминирую над клиентами, желающими унижения, подчинения и боли. Для вас у меня лекарства нет.
Ее ладонь ложится на мое плечо, и наши взгляды встречаются. Она чертовски соблазнительна. Сейчас, без макияжа, без прически, с собранными в узел черными волосами, она похожа на обычную смертную, которой грозит гибель. И она знает о ней, без сомнения. Но зачем же идет добровольно на расстрел? Безумие.
– Я никому не доверяю, Бланш, не могу себе позволить. Ты упомянула о волках, так каждый из тех, кто меня окружает, может им быть. В парламенте других нет. От кого исходит опасность? Как мне ее предотвратить? Я не могу думать ни о чем, только о тебе и твоих словах. Это неправильно, странно и болезненно. Я устал, – шепчу, продолжая давить на жалость, и накрываю ладонью ее руку.
– Ох, мистер Рассел… – Она придвигается ко мне, и наши колени соприкасаются.
– Скажи мне, от кого нужно уберечь семью? – Задерживаю дыхание, распознавая в ней мягкие струны и слабость. Еще немного, и все получится.
– Я не могу, простите… нет. – Бланш опускает голову, и я вижу, как ее лицо искажается от муки, в груди вновь вспыхивает то самое чувство – жалость.
– Бланш…
Тянусь рукой к ее лицу и прикасаюсь к щеке. Черт, какая нежная и горячая кожа. Она прекрасна. Глаза блестят, зрачки расширены, губы приоткрыты, пульс ускорен.
– Я не могу, – шепчет она, прижимаясь к моей ладони, словно покорная пантера. – Мистер Рассел, – губы так близко, аромат обволакивает разум, и мое тело расслабляется, – это уже скучно.
В одну секунду зрачки сужаются, и она с силой ударяет меня, отталкивая от своего лица. Наблюдаю, как женщина заносит руку, и в следующий момент острый локоть с резким свистом врезается мне в солнечное сплетение. Отпускаю ее и охаю, глотая воздух. Пальцы Бланш вцепляются в мои волосы, сжимают их.
– Было интересно до того момента, пока вы не начали ныть. На этом остановимся. Неверная тактика. Я не куплюсь на слезливый рассказ, не делайте из меня дуру, – смеясь, выдыхает она в мои губы.
Стерва. Ну все, я не прощаю обидчиков. Обхватываю ее шею и толкаю назад. С вздохом Бланш падает спиной на кровать. Забираюсь на нее и блокирую своим телом.
– Не смей нападать на меня. Мне не больно, Бланш. А ты можешь расслабиться и не заметить, как враг набирается сил для последнего удара, – шиплю, нависая над ней и сильнее сжимая ее горло.
Ее глаза еще больше горят от желания наказать меня. Нет, такого не будет.
– Тогда лучше убейте меня сейчас, потому что я не упущу возможности напасть снова.
Ее ногти впиваются в мою руку, лежащую на шее. Шумно выдыхаю и слышу хрип Бланш – я слишком сильно сдавил ей горло. Ее лицо краснеет, рука ослабевает, ей тяжело дышать. Еще немного, и я задушу ее. Она умрет. Умрет из-за меня, а мне это нравится. Нравится видеть, как капилляры в ее глазах насыщаются кровью. Мне чертовски нравится ощущать ее тело под своим. Еще немного. Чуть-чуть. Я сделаю это.
Отрываю руку от горла, оставляя отпечаток на ее коже. Бланш заходится кашлем, выгибается, и мои колени проваливаются между ее раскинутых ног и разошедшимися полами халата.
– Психопат, – сипло произносит она, ударяя меня по плечам. Слабо, словно близкого друга, и она обиженно показывает мне, что я был не прав. Это обычно делают пары, женщина имитирует нападение, чтобы мужчина пришел к ней с повинной.
Ее грудь часто вздымается. Щеки красные, губы сухие, и она облизывает их. Дышит тяжело и хрипит до сих пор. Как же горячо между ее бедер. Слишком горячо для меня. Боль пронзает позвоночник, вмиг достигает разума, и он темнеет, оставляя меня одного с этой женщиной.
– Я не поверила ни одному вашему слову, мистер Рассел, – шепчет Бланш и смеется надо мной. Это так злит, что я резко вскакиваю на ноги и отхожу от постели.
Что со мной?
Бланш приподнимается на локтях и продолжает издевательски улыбаться мне. Она выглядит безумной, притягивающей и порочной.
– Это все? Или будет что-то еще? – интересуется.
Не могу ответить, не представляю, что сказать. Я думал, что провел ее, а оказалось, что это она заманила меня.
– Эйс, – шепот слетает с ее губ.
– Что ты сказала? – переспрашиваю и делаю к ней шаг.
Бланш встает с кровати и поправляет халат.
– Твое имя. Эйс. Ты перешел черту, и теперь все, что происходит с тобой, интимней, чем было раньше. – Она красноречиво переводит взгляд на мои бедра, и я смотрю туда же.
Почему у меня так выпирает ширинка? Черт! Так вот откуда эта боль. Я возбудился?
– Неплохо, но в следующий раз держи захват дольше. Надавливай не на щитовидку, а прямо под подбородком. Так ты перекроешь кислород только частично, он не будет поступать в головной мозг и быстрее приведет к полуобморочному состоянию. Именно в этом случае следует расстегнуть брюки, достать член и трахнуть. Как только головка войдет во влагалище, отпусти горло, и увидишь неподдельный оргазм. Интересно, правда?
Недоуменно смотрю, а она с такой радостью делится этими извращениями.
– Я…
– Это нормально, не бойся. У тебя эрекция, но я не сделаю ничего, чтобы ты завершил начатое, потому что отказываю тебе в любом случае. Лишний опыт для меня. В который раз убеждаюсь, насколько отвратительно быть женщиной. – Она кривится, подходит к зеркальному столику и нажимает на кнопку под столешницей.
– Не волнуйся, я попросила Кьяру принести холодной воды. Это успокоит тебя, – объясняет, стоя ко мне спиной.
Я не в силах собраться, боль заполонила каждую молекулу, стала главной в моей голове. Организм распирает жар, с каждой секундой набирая обороты. Я не могу дышать, паника скручивает изнутри, а жажда чего-то странного застилает глаза алой пеленой.
– Спасибо за то, что ты пришел вчера. Понимать, что ты слабее мужчины, так оскорбительно. Каким боевым искусствам ни обучайся, мужчина твоей комплекции или Ларка может причинить увечья. Я ждала тебя вчера, надеялась, что ты появишься. И теперь благодарна тебе за все. – Женщина поворачивается, и мой взгляд приковывает спокойно бьющаяся вена на шее.
За дверью раздается стук. Бланш без слов открывает дверь и забирает поднос с бутылкой воды и двумя бокалами.
– Она закрыта, без повреждений и примесей. Я не собираюсь тебя травить, моя задача помочь справиться с первым осознанным возбуждением, – монотонным голосом успокаивает хозяйка и открывает бутылку. Наливает воду в бокал и протягивает мне.
– Пей, Эйс. – Берет мою руку и вкладывает в нее прохладное стекло.
Принюхиваюсь к бокалу. К черту. Залпом выпиваю воду, вдыхаю воздух полной грудью. Взгляд Бланш направлен на мой пах.
– Я не хотел. Мне это несвойственно, я не умею так. Я… как мне стать твоим клиентом? – первый раз заикаюсь, словно подросток.
Женщина склоняет голову набок.
– Я задам тебе вопрос, на который ты должен ответить. Если ответишь верно, я твоя, насколько ты захочешь. Я признаю в тебе Хозяина, опущусь на колени и сделаю все, о чем ты мечтаешь, – быстро произносит она.
– Так просто? – прочищая горло, удивляюсь я.
– Не спеши, Эйс, но поверь, ответ лежит на поверхности, и ты его знаешь. Он касается логики. – Бланш забирает у меня пустой бокал и делает шаг назад.
– Прекрасно, я готов.
– Но если ты ошибешься, немедленно уйдешь отсюда и будешь вести себя прекрасно за ужином. Согласен? – Она становится серьезней.
– Да.
– Хорошо. Что такое индукция страсти?
Ее тело напрягается, а я готов рассмеятся, потому что глупее вопроса такому, как я, задать было невозможно.
– Ты сама этого хочешь, да, Бланш? Ты умна, но дала мне самую легкую задачку.
– Так разгадай ее, Эйс, и я исполню любую твою фантазию.
Она медленно тянет за пояс и сбрасывает халат. Алая пелена возвращается.
– Это установленная закономерность абсолютного увеличения количества и активности гормонов, провоцируемая выбросом дофамина. Прилежащее ядро вентральной покрышки головного мозга раздражает две части дофаминовой системы. «Вознаграждение» или «поощрение». Твой метод воздействия на мужчин имеет общие теоретические положения. Отказ затрагивает рецепторы первого типа, затем поощрение в виде информации и интереса пробуждают второй тип. При действии двух рецепторов одновременно второй слабеет, что вызывает сильное воздействие первого, отсюда идет гипнотическое воздействие на одну самку и агрессия на других. Замедляются ферменты метаболизма под давлением первого типа, и это посылает импульсы к боковым частям амигдалы, вызывая сбой в работе нейронов. Прилежащее ядро не получает достаточного количества белковых молекул, и отсюда идет зависимость от одного типа. И все это именуется страстью, а индукция здесь как приглашение собрать общие факты и сложить их в картину твоего магического дара притягивать к себе мужчин, – четко отбарабаниваю я. Лицо Бланш вытягивается, глаза распахиваются шире. – А теперь приготовься, сегодня ты не попадешь ни на какой ужин, – довольно завершаю я и ставлю точку.
Последнее слово всегда останется за мной, какой бы противник ни стоял напротив. Даже обнаженный. Я не позволю опустить себя на колени.
Глава 13
– Сэр, мы на месте, – в четвертый раз произносит шофер.
Смотрю вперед, проклиная себя за одно неприятное свойство моего разума – принимать правила игры и в точности следовать им. Я не могу это контролировать, только исполнять.
– Сэр…
– Я не глухой. Если все еще нахожусь в машине, значит, думаю. В этом состоянии я могу обезвредить раздражающий фактор, – зло обрываю мужчину.
– Простите, сэр, – сдавленно отвечает он.
– Я готов выйти, – вздыхая, поправляю пальто.
Мрачным взглядом смотрю на закрытую дверь и на свет, льющийся из больших окон. Она уже здесь. Я был прав, есть другой ход, через который входят и выходят клиенты. Бланш воспользовалась им, и теперь мне предстоит выполнить условие, потому что я, видите ли, ошибся. Я ошибся! Такого не бывает. Никогда не было. Принимать проигрыш я не умею и не собираюсь учиться. Уверен, она специально все подстроила, чтобы оттолкнуть меня, оттянуть время до того момента, когда падет моя стена. И я был готов, действительно готов сделать что-то страшное со своим телом. Мне до сих пор больно в паху, хотя все давно уже обмякло.
– Эйс, рад видеть тебя так скоро, – встречает меня Декланд. Поднимаю на него взгляд, и он сразу понимает, что я не в духе и не готов поддерживать светскую беседу.
– Зря Таддеус все это затеял, – тихо добавляет он, принимая мое пальто.
– Где они?
– В семейной столовой.
Закатываю глаза и направляюсь через большой зал налево. В детстве мы обычно встречались за завтраком всей семьей. Ужинать чаще приходилось отдельно. И сейчас выбор этого места должен продемонстрировать приглашенным, что у отца серьезные планы на эту шлюху, тогда как ее планы намного грандиозней. Могу с уверенностью заявить, что Бланш давно остыла к нему и сейчас ее главная задача – поддерживать интерес во мне. Она считает, что, играя со мной в кошки-мышки, поставит меня на колени, и я буду умолять ее о продажной любви, хотя именно таких мужчин она отметает моментально, мягко их ломает, и они сами не замечают, как уже порабощены. Но у меня другая цель – задание Нейсона, тайны Бланш и моя роль во всем этом. От меня будут требовать отчета каждое утро, поэтому следует придумать несколько вариантов стратегии, точнее три. Для дяди, для этой женщины и для себя – самый верный и правдивый. Три линии, и это обещает стать самым сложным делом в моей жизни, ведь оно коснулось неприкосновенного. Эмоций.
Останавливаюсь и замечаю Бланш, стоящую спиной ко мне в облегающих черных брюках, удлиненной блузке с алой вышивкой и в туфлях на высоких каблуках. Они напоминают пики, такие же острые и опасные. И я ярко представляю картину: луч света падает в центр комнаты. Бланш стоит посреди нее в черном латексном комбинезоне, на ногах эти же туфли. Плеть в ее руке играючи проходится по мужскому телу, распластанному на полу, огибает каждый мускул. Губы женщины изогнуты в усмешке, глаза наслаждаются властью и темнеют от возбуждения, страха и ожидания, идущих от клиента. Он желает быть наказанным, но у Бланш другие планы. Она медленно подходит к голове мужчины, ее нога резко и неожиданно поворачивает его лицо, и эта пика нажимает на щеку. Кожа трескается, и появляются капли крови. А он боится двинуться, сильнее возбуждаясь от грубости и осознания своей никчемности. Она этого и хотела, унижения и боли, чтобы начать новую игру…
– Эйс, я рад, что ты принял мое приглашение. – Из мысленного водоворота меня вырывает голос отца. Сначала где-то за пределами сознания, но конец фразы настигает меня уже в тени дверного проема.
Делаю шаг в столовую, и Бланш поворачивается ко мне. Ее глаза темнеют, как это происходило в моей голове. Отец пытается положить руку ей на талию, желая продемонстрировать границы своих владений, но она бросает на него мимолетный острый взгляд, и он тушуется. Неужели тоже пробовал унижение? Не могу представить, чтобы отец опустился до этого уровня. Отвратительно и все же красиво.
– Ты же помнишь Бланш.
– И суток не прошло, как мы виделись в последний раз, поэтому я еще не совсем стер из воспоминаний твою любовницу. Мисс Фокс, – киваю ей.
– Мистер Рассел, мне льстит, что вы до сих пор помните о моем существовании. Для мужчины с вашим складом ума это лучший комплимент. – Улыбается мне, а глаза ледяные.
Я добьюсь признания своего ответа правильным. Она воспользовалась многогранностью вопроса, ускользнула, но игра только началась, и этот вечер – новая возможность вступить в бой.
– Алисия еще не спустилась, поэтому предлагаю выпить и подождать ее. – Отец подзывает рукой прислугу, и нам передают по бокалу шампанского.
– Будет еще и мама? Похоже на семейный ужин. Неужели вы хотите объявить о чем-то важном? – Замечаю, как Бланш перебарывает желание усмехнуться и делает глоток.
– Да, она пока задержалась, вечером у нее сильно разболелась голова. Завтра отправится к себе. И нет, Эйс, мы не собираемся объявлять о помолвке, для этого еще очень рано.
– Как прошел день, мистер Рассел? Вы счастливы вернуться домой и к любимой работе? – обращается ко мне Бланш, меняя тему.
– Сносно, – сухо отвечаю. – А ваш? Появились новые клиенты или все те же старички?
– Аналогично, сэр, – усмехается она. – Столько лет живу в Лондоне, а все никак не привыкну к мрачной и давящей атмосфере. Погода здесь предсказуема и утомительна.
– Осень, милая, это нормально. Но мы можем поехать туда, где всегда солнечно, ты только выбери место, – мягко произносит отец.
Ну ты еще упади здесь на колени и вылижи ее туфли. Противно.
– Я еще от последней поездки не отошла, да и ты чувствовал себя ужасно. Обойдемся тем, что нам предоставлено. Некрасиво…
– Эйс, сынок, не думала, что ты решишься присутствовать на ужине, – речь Бланш перебивает незаметно вошедшая мать. Настроение ее хуже прежнего – она проиграла и не может смириться. Отсюда мигрень, злость во взгляде и желание прикончить соперницу.
– Мадам, думать в вашем случае лишнее. Занимайтесь своими делами. – Я резок с ней.
– Да как ты…
– Ужин, да? – Отец пытается сгладить ситуацию и кивает Декланду, напряженно наблюдающему за сценой.
Было бы весело: мать бы покричала, сделала, на что я ее провоцирую, тогда отец затеет ссору с Бланш, и все, мой план осуществится.
– Конечно, Тедди. Самое время. – Бланш позволяет увести себя к накрытому столу.
Она садится рядом с ним, мы с матерью напротив. Соперники друг против друга, хотя отца я таковым не считаю. Это оскорбительно.
– Молли не смогла присоединиться, у нее запланирована встреча с подругами, а Стэнли со своими знакомыми как обычно в ресторане. Но в будущем, надеюсь, мы наверстаем упущенное.
Бланш даже не слушает отца, в ее глазах скука, а мать кипит от негодования.
Перед нами ставят салат, и отец подает сигнал, что можно приступать к ужину.
– Очень изысканно, – подает голос Бланш.
Да, конечно. Елозит вилкой по фарфору и съела только одну креветку.
– Ты же предпочитаешь морепродукты, я старался угодить. Горячее – рыба или лобстер на выбор. Десерт предлагаю попробовать в гостиной, там будет удобнее общаться.
– А мы еще и общаться должны? – недовольно фыркает мать.
– Мадам, обычно люди прибегают к словесному обмену мыслями, чтобы показать знания и услышать лесть. То, чем вы обычно занимаетесь, для вас не станет такой масштабной проблемой, как для меня, – не удержать ехидство, чтобы раззадорить ее.
– Эйс, прекрати, – предупреждает отец.
– Вы называете мать мадам, мистер Рассел. Почему? Что сподвигло в родном человеке видеть незнакомца, к Тедди вы же обращаетесь более свободно?
После вопроса Бланш наступает тишина. Молодец, она точно следует моему сценарию и распаляет мать. Та с силой сжимает нож, мечтая всадить его в глотку Бланш.
– Для меня, мисс Фокс, каждый человек в этом мире – незнакомец, и мой разум сам выбирает, как к нему обращаться. В случае с матерью я испытываю…
– Уважение, – шипит мама, – это называется уважение и этикет, мы детей обучали с пеленок. Но куда тебе, Бланш, до этого, ты ведь из серой массы. Сирота?
Любая другая возмутилась бы, закатила истерику или ядовито ужалила, но не Бланш. Она спокойно откладывает приборы, позволяя своему покровителю кипеть от злости.
– Я не могу назвать себя сиротой, Алисия, потому что есть люди, воспитавшие меня. И я благодарна им за все, что они подарили и вложили в меня. Этикет в наше время – бессмысленная трата ресурсов, даже самые изысканные представители королевского дома имеют ужасающие недостатки. Насильно обучить правильному поведению невозможно, внутренний стержень разумного человека не позволит сотворить из него бесхребетную марионетку. А ломать личность, по моему мнению, довольно жестоко.
Прекрасный ответ, должен признаться, я бы тоже постарался уязвить и напомнить, сколько тайн соперницы мне известно и что я могу «открыть рот».
За столом снова повисает тишина. Наверняка мать ждет от меня защиты и поддержки, но я позволю взрыву состояться. Будет очень увлекательно.
– Я все же думаю отправиться на уик-энд в Италию или Испанию. Там и климат хороший, и развлечения, можно немного расслабиться, – гнет свое отец.
– Прекрасная идея, дорогой. Мы давно не отдыхали всей семьей, – мать расцветает в улыбке. Мой ход.
– Мадам, вас никто не собирается брать в путешествие, приглашение прозвучало для мисс Фокс. Вы, напомню, разведены, и совместные поездки – лишнее в ваших отношениях, когда у отца молодая и умелая любовница. Ох, простите, я снова сказал грубость? Это лишь мои мысли.
Перевожу взгляд с раскрасневшегося лица матери на побледневшего отца. Глаза Бланш насыщаются синевой и сверкают от смеха. Ей нравится.
– Думаю, отправиться всей семьей на отдых было бы замечательной возможностью решить все разногласия, – спокойно замечает Бланш. – Тем более в этот уик-энд я занята.
– Новый клиент, мисс Фокс? Хоть и бываю груб, я всегда груб, но вы сейчас прилюдно унижаете своего любовника. Где же ваша жалость? – наигранно возмущаюсь я.
– Скорее, спасаю. В этот уик-энд я заболею и не хочу, чтобы меня видели в таком состоянии.
– Вы точно знаете расписание болезни? Научите меня, я вот не могу предположить, когда слягу с температурой.
– Эйс!
– Все хорошо, Тедди. Это не вирус, мистер Рассел. Я женщина, у нас раз в месяц бывает менструация. Лично у меня она вызывает недомогание и желание лежать в постели за чтением какого-нибудь любовного романа. – Она мягко улыбается мне, вызывая смущение родителей, тогда как сама довольна ложью.
– Всегда забываю, что вы, женщины, теряете лишнюю кровь, выпитую у нас, мужчин. Это вызывает во мне радость, мисс Фокс: хоть раз в месяц каждой из вас плохо, когда мы мучаемся с вами постоянно. – Откладываю приборы и отклоняюсь на спинку стула.
– Как вы жестоки, мистер Рассел! Однако вы чистосердечно признаетесь, что ваш разум все же может быть занят не только работой, но и женщиной?
– Я обособил, – сухо бросаю.
– Или же вы хотели быть одним из тех, кто стал причиной недомогания? Интересно… Вы причисляете себя к числу обычных мужчин, хотя утверждаете, что имеете особые увлечения и женщина в них не вписывается. Вы еще не потеряны для изучения такого понятия, как наслаждение, мистер Рассел, и это может быть опасно для такого, как вы.
– Я…
– Все! Хватит! – Мою фразу обрывает крик матери. Она швыряет приборы на стол, и все поворачиваются к ней. Вот оно, сейчас начнется. Я не могу это пропустить.
