Лина Мур
Индукция страсти
Глава 5
Женское тело для меня всегда было чем-то вроде скелета, который изучают на уроках анатомии. И меня не волновало, какого размера грудь или бедра, длина ног, пропорции. Мой организм не посылает никаких импульсов возбуждения в головной мозг, это часто было предметом насмешек брата и кузена. Я не имею понятия почему, но факт остается фактом.
Обнаженная женщина с копной влажных черных волос поворачивается ко мне, демонстрируя гладкую бархатистую кожу медового оттенка. Не стесняясь наготы, продолжает улыбаться, предлагая оценить высокую грудь с выпуклыми горошинами сосков, плоский живот, на котором играют блики слабого освещения, и отсутствие волос ниже. Наверное, это удивляет больше всего. Признаюсь, удивить меня сложно, но в моем представлении на лобке должны быть волосы. На эротических фото, которые я видел еще в школе, у всех женщин там было густо. А у нее ничего. И это так идеально. У меня есть возможность разглядеть ее половые губы, похожие на закрытый бутон. Нет, меня не покорить этим, но все же я поражен, что женщина может быть такой гладкой. Интересно, как ощущается это под пальцами? Чувствуется шероховатость или нет?
– Вряд ли там что-то отличается от других женщин, мистер Рассел. Не уверяйте меня, что вы никогда не видели девичьих гениталий. Или вы сравниваете? – Насмешливый тон заставляет поднять голову и встретиться с взглядом наглых синих глаз.
– Не хочешь прикрыться? – Прочищаю горло и складываю руки за спиной.
– Нет. Масло, смягчающее кожу, должно впитаться, жалко пачкать дорогую ткань халата. Вы пришли поговорить о моем теле или же придумали что-то еще, мистер Рассел? Решили повысить ставки? Не утруждайтесь, мой ответ не изменился.
Она вновь принимается сушить волосы полотенцем, немного склоняясь набок, и грудь ее колышется при каждом движении. Никакого стыда. А чего ожидать от шлюхи? Не целомудрия же и здравого смысла. Она такая, какой и должна быть порочная любовница.
– Я пришел поговорить с матерью. Где она? О нет, какая гадость, ты это и с ней делаешь? Взяла в оборот семейную пару? – кривлюсь я от догадки.
– А говорят, вы понятия не имеете, что такое оргии, – смеется она и отбрасывает полотенце на пол. – Нет, можете быть спокойны, мистер Рассел, ваша мать не была в моей постели, хотя она не против. Это я знаю наверняка. Легко понять тайные желания человека, угадать, о чем он мечтает, что видит в снах. По моему опыту, все женщины би. Только кто-то честно признается в этом, а кто-то мучается несбыточными грезами, приводя себя к разрушению и отсутствию наслаждения вовсе, – добавляет она, продолжая улыбаться, и медленно поворачивается к столику.
– Меня не интересует твой опыт, Бланш. Где моя мать, и по какой причине ты находишься в ее спальне?
– Так вас не предупредили? – Она изгибает черную бровь и, подхватывая какой-то тюбик, выдавливает гель на ладонь.
– Нет.
– Ваша матушка больше не является женой Тедди и не имеет права занимать спальню супруги. Ваши британские семейные кодексы очень утомительны, я в них глубоко не вдавалась, но мне любезно предложили занять эту комнату, пока я здесь. Довольно мило, не находите? – Она втирает в волосы вязкую жидкость, от которой и исходит аромат ванили. А у масла нотки орхидеи.
– Нет, не нахожу. Ты выселила мою мать и еще смеешь так язвительно говорить об этом? Чего ты добиваешься, Бланш? Какое задание дал Уилсон?
Как только я произношу это имя, руки женщины замирают, и она оборачивается ко мне. Зрачки расширены, хотя других подтверждений меткого попадания в цель не наблюдается. Никакой дрожи от страха, никакого нервозного подергивания губ, только спокойствие и смех. Да, смех, который она сдерживает.
– Уилсон? Вы только сейчас вычислили моего друга? Теряете хватку, мистер Рассел. Я никогда не скрывала, что это Джонни предложил отправиться в увлекательное путешествие. Наоборот, об этом начали говорить, как только наш самолет коснулся английской земли. Ревность жены, угрозы детей, были даже покушения на меня. Это так интересно, вы не представляете. Увы, вскоре он наскучил, пришлось ему отказать.
– Ложь. Ты работаешь на него. Из-за тебя мой отец ушел в отставку, чтобы освободить дорогу одному из людей Уилсона и наконец-то добраться до денег. Не делай из меня идиота, Бланш. Хоть я терпеть не могу людей, но слежу за ними и замечаю больше, чем ты можешь представить. И хочу получить ответ, пока не поделился своими умозаключениями с более высокопоставленными людьми, чем твой покровитель. Но все же я позволю тебе скрыться, даже помогу, если услышу честный ответ.
Требовательно подхожу к ней. Она даже не дергается, стоит передо мной обнаженная, с блестящими глазами и приоткрытыми пухлыми губами. Без косметики она выглядит моложе, я был прав, у нее правильный образ жизни, она следит за собой. Могу даже добавить, что с маниакальной тщательностью, вспомнить только отсутствие волос между бедер. Извращение. Наверное. Не знаю. Я должен сконцентрироваться на другом.
– Можно?
Она делает шаг, ее соски соприкасаются с моей сорочкой, нарушая личное пространство. Ее аромат тяжелой дымкой окружает нас, воздействуя на мозг, но мой устроен иначе, и я лишь наблюдаю, как молекулы забивают мелкие поры, но не достигают цели. Рука Бланш тянется к моей, заложенной за спину, и я чувствую, как влажные теплые пальцы касаются кожи.
– Что…
– Тише, мистер Рассел, помните, как мужчина вы мне неинтересны, но я вам кое-что покажу, – шепчет она и сильнее тянет мою руку к своему телу. Странная женщина.
Позволяю раскрыть мою ладонь и положить ее на место между грудей, где меня ударяет стук ее сердца. Не помню, чтобы когда-то касался женского тела, ненавижу его, как и людей в принципе. Мне некомфортно, это начинает меня душить.
– Вы сделали неверный вывод, мистер Рассел. Я шлюха, которой оплачивают ее работу, чтобы ваш отец был удовлетворен и счастлив. С Джоном мы давно не виделись, даже если встречаемся, то времени на разговоры нет, только на получение того, чему я обучена. Ни о каком заговоре против вашего отца речи не идет. Я не собираюсь лезть в политику, она меня не возбуждает. Теперь вы понимаете, что я говорю правду. Какой пульс?
– Семьдесят три удара в минуту, – моментально отвечаю. – Но это ничего не доказывает. Только то, что ты умеешь держать себя в руках и не поддаваться панике. Меня этим не удивить. И правду я узнаю. Да, на это уйдет какое-то время, но я буду все знать, и тогда пульс изменится. Надеюсь, что пропадет вовсе.
Резко дергаю рукой и отступаю. Ладонь неприятно покалывает, такое чувство, что меня испачкали или оставили клеймо на коже. Терпеть не могу, когда ко мне прикасаются. Ненавижу, когда трогают и заставляют ощущать чужое дыхание рядом. Гадость.
– Вы можете проверять сколько угодно, но только потеряете время. Не советую искать то, чего изначально нет. Хотя вы сделаете так, как вам подскажет разум. – Женщина усмехается и направляется к шкафу. – Вы девственник, мистер Рассел?
От наглого вопроса я поджимаю губы, не понимая, почему до сих пор стою в спальне, поменявшей хозяйку. Нет, я не позволю мисс Фокс стать для отца чем-то большим, чем шлюха. Я уверен в своих домыслах, просто необходимо найти еще зацепки, чтобы доказать это и раздавить ее.
– Тебя это не касается, – отрезаю я.
– Нет, не девственник, – продолжает она и набрасывает на себя шелковый белый халат. – Предполагаю, у вас не было секса около пятнадцати лет. Вы, скорее всего, не в курсе, что ваш член забыл о своем существовании. Утренняя эрекция для вас – повод сходить в туалет, а возбуждение – незнакомое явление. Не так ли? Иногда вы прибегали к онанизму, но тоже давно. Лет пять назад. Плохо, мистер Рассел, для вашего здоровья плохо.
Совершенно противная лекция, как и лектор, читающий нотации. Но она точно угадала. Именно так. Я не думаю о том, что между ног у меня или у женщин.
– А частый обмен тела на деньги не приводит к ранней смерти, Бланш? Сколько было случаев, тебя не волнует? – с отвращением цежу я.
– Вы считаете, что секс – неотъемлемая часть каждой моей встречи? Ох, нет, мистер Рассел. У вас отсталое развитие в этом вопросе. Могу посоветовать нескольких девочек, они с удовольствием покажут, как обращаться с членом и что он вообще может. Вы удивитесь. – Она хохочет, явно издеваясь надо мной.
Я не сторонник насилия. Хотя нет, лгу. Сторонник. Порой только силой можно выбить признание, и меня не волнует, кто передо мной. Мужчина, женщина, ребенок. И сейчас во мне бурлит желание схватить Бланш за волосы и ударить об стену, чтобы выпытать, зачем она появилась здесь. Я ее ненавижу, она вызывает во мне самые гнусные и опасные позывы, а это может привести к новому сбою системы.
– Если ты уверяешь, что никакого задания от Уилсона по поводу отца у тебя нет, то ты согласишься на мое предложение. Сто тысяч, и я познакомлю тебя с более богатым клиентом. Твой ответ? – спрашиваю сквозь зубы.
Смех стихает, осталась слабая улыбка. Зрачки сужаются и вновь являют мне скуку. Да что же это, черт возьми? Что ей нужно? Как только я упоминаю о деньгах, за которые она работает, живой блеск глаз тут же меняется на утомленный!
– Нет. Мой ответ – нет, мистер Рассел. Я столько раз сегодня это произнесла, что боюсь полностью в вас разочароваться. Не стоит, правда, не унижайтесь сильнее. Вы так и не поняли, чего я хочу? – Она тяжело вздыхает и делает шаг ко мне.
– Расскажи.
– Страсть. У меня обеспеченные приемные родители, я жила как принцесса, но этого мало. Я задыхалась от скуки. Мне необходимо движение, знания, и я нашла то, что меня возбуждает и делает еще более безумной, чем раньше. Я по вкусу спермы могу определить будущее мужчины и сколько он проживет, и это увлекательнее, чем деньги. У вас нет ничего, что вы сможете предложить мне, понимаете? Я обожаю быть удовлетворенной, мне всегда этого не хватает. И даже сейчас, хотя Тедди отлично поработал языком, я хочу еще, хочу погибнуть в руках мужчины от нескончаемого потока оргазмов. Хочу, чтобы он сделал со мной то, что не делал ни один. Хочу быть рабыней. Хочу стать сумасшедшей и наполненной до краев, умирать медленно и с улыбкой наслаждения на губах. Хочу слышать, как стук сердца взрывается в голове. Хочу взлететь и рухнуть. Хочу, чтобы меня имели так жестко, чтобы каждая мышца выла от боли и умоляла продолжать. Вот чего я хочу.
Пока она говорила, я неотрывно смотрел в ее глаза. С каждым словом зрачки расширялись все больше, словно от наркотика. Да она зависима! Вены чисты, она не наркоманка, выходит, ее организм устроен неправильно, сейчас не могу даже вспомнить, встречал ли нечто похожее.
– К сожалению, Бланш, такого мужчины не существует, – подаю я голос. Сглатываю от сухости во рту и этой ядреной смеси ее аромата, который опять забирается в мой разум.
– Надеюсь, вы ошибаетесь, мистер Рассел, и когда-нибудь я найду его. И с того момента меня больше никто не увидит, потому что я ничего не захочу. Только его. Сейчас у меня все есть, это навевает скуку, и я устала от нее, да и от вас тоже. Почему вас называют неординарным психопатом, если вы так тривиально мыслите, что не замечаете очевидного? Я отказываю вам в любом случае и в любом предложении, потому что вы никогда не сможете подарить мне то, что заставит меня остановиться.
Она цокает языком и отходит. Обижает ли меня это? Нет. Только не понимаю, почему чувствую к ней жалость. Да, именно жалость. С этим чувством я познакомился давно, и сейчас оно вновь ярко вспыхнуло и тут же угасло. Слишком много энергии идет от этой женщины, она специально путает меня, и я поддаюсь, потому что до этого времени не встречал такой, как она. Следует уйти и все обдумать, распланировать, запросить дело Бланш Фокс и изучить. Проверить догадки, а не стоять посреди спальни и смотреть, как женщина опускается на кровать и поворачивает ко мне голову.
– Что-то еще, мистер Рассел? Если нет, позвольте мне отдохнуть. Завтра предстоит сделать невозможное, и я предпочла бы набраться сил. Да и Тедди должен вернуться.
– Зачем это делать? Какой смысл? Признаю, ты необычная женщина, и я мог бы предложить тебе более выгодное дело, чем продавать себя и лгать о том, что ты ищешь. Нет, тебе необходимо другое, и в моих силах это дать, а ты обменяешь на то, что удовлетворит меня, – решаю зайти с другого фланга.
– Ложь. Снова ложь, мистер Рассел. Вы лжете мне, я могу лгать вам, и так до бесконечности. Только у всего есть конец.
– С чего ты взяла, что я лгу? И в чем? – искренне удивляюсь, когда она поднимается с постели и подходит ко мне.
– Во всем. Вы не из тех людей, которые делают то, чего не хотят. Вас сложно заставить следовать чьим-то желаниям, всегда считаете себя умнее других. Но все же вы здесь, на празднике, в окружении людей, которых терпеть не можете из-за своей особенности и психического отклонения. Вы считаете так, но это ложь. Вы здесь, потому что часть вашей еще живой души тянется к тому, что вы знали ранее. Вы боитесь умереть внутри, поэтому всегда оставляете дверь немного приоткрытой, чтобы была возможность вернуться. Вы не можете уйти отсюда, потому что не только не получили желаемого, но и узнали, что не так умны и ваши ходы легко разгадать. У вас ледяные глаза, но в то же время они рассказывают о боли и страхах. Я для вас – один из них.
– Ты мой страх? И чего я должен в тебе бояться? – интересуюсь. Какая же она глупая! Ну как можно мыслить настолько неразумно и иррационально, чтобы прийти к выводу, что эмоции существуют. Да нет их, нет. Потерял.
– Признайтесь, что не имеете никаких фобий и отклонений. Вы всего лишь очень целенаправленный человек, предпочитающий все доводить до конца. Да, вы умнее большинства мужчин и развиты, но благодаря собственному характеру, а не заключению врачей. У вас есть то, что вы предпочитаете скрывать ото всех, даже от себя, потому что узнать правду бывает страшно. И во мне вы видите опасного соперника. Только в чем причина войны, которую вы объявили? За что мы боремся, мистер Рассел?
Ее голос тих и печален, но я не верю. Она так же завуалированно оскорбляет меня, как я делаю с другими. Она пытается вытянуть из меня какие-то полезные сведения, чтобы удержать отца, но я все понимаю и могу легко увильнуть от ее плоской игры.
– За право существовать, Бланш. Этот мир на том и построен. Или ты убьешь, или тебя. Другого не дано. Пока на твоей совести множество смертей, как и на моей. Только я не позволю тебе до меня добраться.
– До вас? Господи, вы снова о себе! Как же вы непонятливы. Мне плевать на вас и на то, кто вы такой. Меня не волнует, сколько денег у вас на счету и каковы ваши возможности. Вы даже не человек, поэтому успокойтесь, ваше эго пора бы сдуть и понизить планку самоуверенности. Вас избаловали. Но я великолепно орудую кнутом, мистер Рассел, и легко сбиваю спесь с таких, как вы, если меня это интересует. И сейчас я докажу, что вы для меня – пустой звук и никак не влияете на ход моих мыслей. – Она решительно выпрямляется и нагло улыбается мне. – Я всегда составляю договоры со своими клиентами. Контракт с Тедди завершается завтра ночью. И я еще не приняла решения, продлевать его или нет. Возможно, я уже нашла клиента, более подходящего под мои требования, а может, продолжу игру с вашим отцом. Кто знает, куда моя страсть повернется завтра. Да, вас это распалит еще больше, но, поверьте, что бы вы ни предприняли, меня не затронет. Только вашего отца. Выбор за вами, решите, кто вы, человек или машина для разрушения личности близких людей. Я позволила вам показать, что еще вы придумаете за полтора часа, и выходит, ничего разумного. А сейчас приготовьтесь, мистер Рассел, потому что мы ждем гостя, – и только она произносит последнее слово, как через секунду дверь за моей спиной распахивается.
– Милая, прости, что так долго, но я не нашел ничего сосудорасширяющего, только обезболивающее… Эйс? – Голос отца замирает, когда я поворачиваюсь к нему, стоящему в одном халате и с аптечкой в руках.
– Я приняла душ, вроде стало легче, не волнуйся.
Она знала? Но как? Я сам не предполагал, что приду сюда. Черт! Бланш специально запутала меня, дала возможность отследить цепочку и была уверена, что я подумаю о любовнике матери и отправлюсь к ней. Подгадала время… Как ей удалось?
– Хорошо. Что ты здесь забыл, Эйс? – грубо спрашивает отец.
– Он перепутал комнаты, ведь раньше спальня принадлежала Алисии. Но твой сын остался дождаться тебя, чтобы обсудить кое-что, – отвечает за меня Бланш.
Проклятая женщина! Смотрит с таким триумфом, что все внутри бунтует. Меня провели? Да никогда. Наверное, расслабился из-за глотка шампанского. Что там было? Она не просто так оставила бокал, а добавила что-то, что позволило ей вести меня за собой. Идиот!
– Давай завтра. Я устал, да и Бланш переутомилась, ей следует лечь спать и отдохнуть, – недовольно обращается ко мне отец.
На пальцах остался пепел. Его задержали две сигареты, которые он втайне выкурил, так было всегда при матери. Уверен, эта женщина отвергает табак и не подпускает к себе тех, кто может нарушить ее аромат. Слишком щепетильна. Помимо курения отец выпил и вновь захмелел. Халат смят, значит, сидел в кресле, на левой стороне глубокие складки на ткани. Глаза отца слезятся и покрыты невидимой сонной дымкой. Он задремал. Бланш и ему что-то подмешала, чтобы я увидел ее обнаженной, возможно, поддался соблазнению.
– Интересно, от чего вы устали, сэр? От виски или сигарет, а может, от плети и рабства? С днем рождения, – бросаю я с кривой ухмылкой и выхожу из спальни.
Вот же стерва! Оставила лакомый кусочек на десерт, чтобы не дать возможности потребовать не подписывать контракт. Но в то же время подарила мне новую главу этой войны. И не я ее начал, а она, потому что ей скучно. Что ж, с удовольствием покажу, что скука – самое опасное в этом мире. Не позволю отцу вновь предложить ей контракт, как раз займусь этим. Выспался я в самолете, и у меня огромный запас времени, чтобы вымыть из крови ядовитый глоток шампанского и подготовиться.
Глава 6
Мощные капли дождя бьют по стеклу, создавая изящный и неповторимый рисунок на окне. Провожу их взглядом – плавные линии превращаются в острые, опасные, смертельные. Удивительно, насколько природа прекрасна в своем молчаливом монологе.
На моей памяти в тупике я был только раз, когда не мог вспомнить, кто такая Джульетта. Это имя врезалось в память, но кому оно принадлежало, я не знал. Змея, как объясняли брат и сестра, а затем подтвердили родители. Когда мне было семнадцать, у меня была змея, которую я нашел около озера в поместье. Забрал к себе и ухаживал за ней, она была для меня игрушкой и подопытной. Но потом она пропала, я забыл о ней, а имя осталось в памяти. Воспоминание вернулось ко мне в двадцать три, после завершения первой ступени высшего образования и перехода на следующую. То время я часто проводил с дядей, он учил меня, помогал и открывал во мне новые и новые возможности, чтобы расширить мозговую деятельность.
Сейчас я вновь в тупике. Есть имя, точные данные, ошибочные суждения, и это приводит к неутешительным мыслям. Место отца до сих пор не занято, в данный момент за его работу отвечает временный служащий из тех, кого я хорошо знаю. Уилсон в Лондоне и в эти минуты пьет чай. Ничего из предполагаемого не произошло. Но я никогда не ошибаюсь, в том-то и загвоздка. Единственное, во что я верю из неосязаемых ощущений, это интуиция. И она требует продолжать давить на Бланш, чтобы вытащить из нее информацию. Она точно на кого-то работает и связана с политическими решениями. Даже разговор с дядей не помог – он абсолютно уверен, что нам ничего не грозит, но я чувствую иное. Что-то грядет, и оно изменит будущее. Что? Дядя спокоен, по идее я не должен волноваться о завтрашнем возвращении в парламент. Нейсон посоветовал позволить отцу сделать то, чего он искал, и не мешать Бланш, так как эта женщина имеет своеобразную модель поведения. Она с усердием добивается того, что ей запрещают, и выигрывает. Поэтому проще позволить ей заскучать, затем вернуться, чтобы вступить в новую игру, и все же довести дело до конца.
Раздается стук, посетитель нажимает на ручку двери и входит в спальню.
– Добрый день, сынок. Я решила уладить наши разногласия. Я скучала по тебе. – До меня долетает тихий голос мамы и в считаные секунды вызывает раздражение.
– Не делайте этого, мадам. Не стоит менять суждения из-за того, что я не принимаю действительность таковой, какая она есть. Это унизительно.
Медленно оборачиваюсь к женщине в бежевом кашемировом свитере и темных брюках. Она изменилась больше, чем я заметил в первый раз. Она продолжает работать над собой, и выводы, которые я сделал за эту ночь, подтверждаются.
– Эйс, хватит. Тебе придется принять тот факт, что мы с отцом расстались и не собираемся жить вместе. И я не против их отношений с Бланш. Можешь думать все что угодно, но это ничего не изменит. – Голос меняется, становясь грубее, демонстрируя уверенность и противостояние моему авторитету. Лишнее. Я не для этого ждал ее здесь.
– Ты не завтракал, даже не спустился. О тебе спрашивают. Через полчаса все отправятся играть в поло. Ты будешь там? – добавляет она, не спрашивая, а требуя.
– Все зависит от вас, мадам. Ответите ли вы честно или соврете, – спокойно отзываюсь, наблюдая, как в ее глазах проскальзывают блики страха. Она сглатывает, немного потеет. Это так утомительно – они считают, что меня можно легко провести? Только не тем, кого знаю всю жизнь. Да, признаю, Бланш пока ведет в нашей игре, но я не собираюсь отступать. У меня новый план, но сначала нужно услышать подтверждение из уст матери.
– Как долго продолжаются ваши отношения с любовником? Кто он?
– У меня никого нет, – моментально отвечает мать и суетливо двигает шеей.
– Сейчас – возможно, но был. Не тяните время, мадам, лучше отвечайте, и мы перейдем к следующему вопросу. – Она так нервничает и опасается меня, что вызывает раздражение. – Хорошо, не хотите сами, придется мне. Со своим любовником вы познакомились задолго до падения отца, от которого не знали ни любви, ни ласки, исполняли супружеский долг и чахли как женщина. Но однажды решили, а почему бы и не позволить себе лишнего, все равно муж ничего не заметит. Отсюда изменения в облике – покраска волос, инъекции, подтяжка кожи, иной выбор цвета в одежде и макияжа. После этих ухищрений вы познакомились с ним лично, желая продемонстрировать вашу красоту. И он ее увидел. Отношения начались бурно и продолжались, пока вам не надоело. Вы точно знали, где и когда появляется ваш муж, и в тот вечер из-за жуткой головной боли, которой не было, не присутствовали на приеме, хотя это было вашей прямой обязанностью. Мне продолжать или вы сами? – Замолкаю, позволяя ей закончить мою речь, но мать стоит не двигаясь, лишь бледнеет сильнее. – Вы знали, что Ларк добивается возможности попасть в постель к Бланш, и это позволило осуществить ваш план. Он познакомил ее с отцом, а дальше эта женщина сделала все сама. Предполагаю, вы изучили всех великосветских продажных женщин и остановились на ней, чтобы она освободила вас от оков брака. К тому же любовник вызывал у вас желание быть свободной и открыто встречаться на публике. Вы заключили с Бланш договор, по которому она должна была соблазнить вашего мужа, а вы бы их застали. Далее споры и развод. Вы получаете содержание, выглядите жертвой вожделения неверного супруга и находите утешение в объятиях другого. Но вы не предполагали, что отец решит уйти с поста, потому что не знали, насколько Бланш Фокс втянута в заговор против него, верно? Теперь вам не остается ничего другого, как смотреть на происходящее и не мешать, чтобы себя не выдать. Эта женщина легко провела вас и поднялась на ступень выше благодаря вашему желанию разрушить свою личность и уподобиться низшим. Только вы сделали скверную ошибку, когда попросили помощи у Бланш. Это может пагубно сказаться на вас и на вашем будущем, потому что тайны имеют свою цену, которую вы еще не заплатили.
Губы матери дрожат от потрясения, она охает и, едва добравшись до кровати, падает на нее, шокированно глядя на меня. В точку! Не просто так мисс Фокс заинтересовалась отцом, а из-за желания получить больше. Этим грешат все, особенно слабый пол. К этой мысли подтолкнула сама Бланш, честно признавшись, что ее в первую очередь волнует удовольствие, а где удовольствие, там и деньги. Лучше работаешь, больше получаешь. Это тоже особенность достижения желаемого, оно превращается в наркотик, без которого ты не можешь думать о чем-то другом. И человек ищет это снова, пробуя варианты. А миром правят деньги, и они же становятся даром за наслаждение. Все просто, но гадко.
– А теперь, мадам, ваша очередь. – Подхватываю стул и двигаю его ближе к кровати.
– Как ты догадался, Эйс? Я же… Это она тебе сказала? Но она обещала! Обещала, что никто не узнает! – вскрикивает мать, пока я располагаюсь на стуле.
– Логика, мадам. Мисс Фокс ни слова не проронила о вашей причастности. Вы считали, что сможете обмануть меня? Нет, вам это никогда не удавалось и не удастся. Так кто был вашим любовником и что дальше должно было произойти? План рухнул, верно?
– Да, все пошло не так. Мы не предполагали, что Таддеус решит подать в отставку, я пыталась уговорить его не делать этого. Он был неумолим, сказал, что ему надоело тратить жизнь ради власти. Он резко изменился после встречи с ней. Стал замечать женщин, начал думать иначе, дарил мне подарки, казался более покладистым и нежным, хотя это, как и раньше, не предполагало близких отношений. – Она делает паузу и проводит по лбу ладонью, стирая испарину.
– Удовлетворенность. Он получил то, в чем вы ему отказывали, а она подарила. Все примитивно, но продолжайте, – предлагаю я.
– У меня был мужчина, мы познакомились с ним в интернете на одном из форумов по искусству. Обменялись адресами, переписка длилась полтора года. Большего себе не позволяли – он женат, я замужем. Просто общались, обсуждали картины и новые веяния в искусстве. А потом ты улетел, и я позволила себе подумать о собственной внешности. Мой знакомый предложил встретиться на выставке, и я не хотела, чтобы он разочаровался. Наверное, никогда не чувствовала столько радости от встречи с мужчиной. Я потеряла голову. Мы встречались тайно, снимали квартиры или номера на окраинах Лондона. Я поняла, что с Таддеусом больше жить не смогу. Думала честно признаться ему, но струсила. Тогда же услышала от Ларка о Бланш. На встрече с ней рассказала все о себе и своих желаниях. Она мне отказала, и я впала в панику, но решила попробовать еще раз. И она согласилась. В контракте мы четко прописали условия, она должна была оставить Таддеуса. Развод состоялся, и Бланш отказала твоему отцу, как мы и договаривались. – Мама вздыхает и хлюпает носом. – Я была рада, что все получилось, и сообщила об этом приятелю, но он исчез. Имя его оказалось вымышленным, Моригана Норберга никогда не существовало. Я была в панике и пошла к Бланш. Если этот человек богат и жил в Лондоне, а я знала это наверняка, она должна была угадать его по описанию. Она сказала, что таких клиентов у нее не было, но постарается мне помочь в знак нашей дружбы и прошлого соглашения. Через месяц Бланш сообщила, что у нее появился новый клиент, подходящий под описание и с таким же именем. Устроила нам встречу, и все завертелось снова. Но месяц назад мы расстались, потому что он не может уйти из семьи. В круговерти событий я не заметила, как Таддеус тосковал из-за потери Бланш. И я вновь обратилась к ней с просьбой вернуть страсть к жизни моему бывшему мужу, хотя бы так компенсировав обман. Дальше ты уже знаешь.
– Какова вероятность, что она не подослала к тебе этого мужчину? – интересуюсь я.
– Никакой, Эйс. Не ищи в ней угрозу, Бланш идеальная по всем параметрам женщина на время, и только. Она входит в положение, помогает вернуть страсть в отношения. Дает уроки по соблазнению, к ней на курсы ходят многие жены политиков. Не знаю, почему ты ее так ненавидишь. Если хочешь злиться, злись на меня, по моей вине она здесь.
– Мадам, угроза всегда есть. Пока не могу найти ее, но все случилось из-за этой женщины. Был план, который вы идеально отыграли, и теперь готовы на все, чтобы вернуть в свою жизнь примитивное наслаждение и мужчину. Я прав, не спорьте. Но мне нужно от вас кое-что другое. Сегодня завершается контракт отца и Бланш, и я хочу, чтобы вы вспомнили все, чему вас обучил любовник, и продемонстрировали отцу. Это важно для безопасности семьи. Бланш Фокс не так проста и помимо проституции работает на кого-то очень властного. Он и руководит всем. Вы должны сделать так, чтобы отец вновь обратил на вас внимание, а его влюбленность в эту женщину испарилась. Вы готовы к этому?
Смотрю в блестящие от испуга глаза матери. Я лгу, да, приходится, но что не сделаешь ради игры. Вряд ли родственникам угрожает опасность, но сейчас я узнал еще об одном участнике истории, и везде Бланш выглядит самой добродетелью. Ложь, она ядовита и может смертельно укусить. Придется отстранить ее от членов моей семьи и заставить их улететь куда-нибудь. Пока я не пойму, что скрывает Бланш и какова роль Уилсона.
– Эйс, это просто шлюха! Откуда столько мрачных домыслов? Никто не подталкивал отца к решению об отставке. Бланш даже поставила условие: если он сделает это, она разорвет с ним контракт. Ее интересуют деньги, сынок, а не что-то другое. Это все игра твоего воображения – придумываешь проблему, веришь в нее и ищешь выход. Но проблемы нет, Эйс. Придется записать тебя на сеанс психотерапии, потому что твое состояние ухудшается. Ты подозреваешь в заговорах всех, даже обычную шлюху! – Мать вскакивает с кровати и зло смотрит на меня.
– С моим состоянием все в порядке. Напомню, мне тридцать четыре, и я давно вышел из того возраста, когда вы решали за меня. И я не из тех людей, которые фантазируют.
– Нет, не все в порядке, Эйс. Посмотри, в кого ты превратился. Говоришь страшные вещи, обвиняешь Бланш! Господи, сынок, нельзя так! Возможно, она не совсем честна и бывает жесткой, но клеветать на эту женщину – уже край моего понимания. У тебя все вертится вокруг политики, вокруг каких-то угроз и терроризма, но в этом доме террорист именно ты. Мы все устали бояться, что случится рецидив и ты натворишь глупостей. Даже Нейсон следит, чтобы не позволить тебе влезть в то, что тебя убьет. Я думала, что, услышав мою историю, ты смягчишься и поймешь, что обычное человеческое счастье – лучшее, что есть в этом мире, а ты его отвергаешь. Не хочу больше обсуждать с тобой ни Бланш, ни прошлое. Прими все как есть и поставь точку. Возвращайся к своей работе, раз она для тебя важнее. Не смей поднимать эту тему, иначе я навсегда закрою для тебя двери этого дома и запрещу Стэнли и Молли с тобой общаться. Не настраивай родных против себя, потому что никто тебе больше не поможет. – Она грозит мне пальцем, отчитывая, как мальчишку, коим даже побыть не дали.
