Лина Филимонова
Раздвоение соседки
Глава 23. Он всерьез задумался
Что делать? Что говорить? Он думает, что я Анфиса. Но от Анфисы на мне только помада. Я одета как Ника, у меня ее волосы – выбились из-под шляпы. Темные очки, конечно, закрывают лицо и способствуют его заблуждению, но достаточно ли этого?
– Забавно получилось, – произнес Гоша, усаживаясь напротив меня. – Я говорю с тобой по телефону и в ту же секунду вижу тебя…
– Ужас, как забавно, – произнесла я своим обычным голосом, безо всякой Анфисиной жеманности.
Я решилась – буду Никой. Это проще.
Я сняла шляпу, тряхнула волосами – мои длинные локоны рассыпались по плечам. А потом сняла темные очки и посмотрела на Гошу, оскалившись в широкой улыбке. Анфиса так не улыбается, ее улыбка высокомерна и снисходительна. Для верности я даже засмеялась, вернее, заржала – дурацким Никиным смехом.
– Н-ника…
Гоша обалдело таращился на меня.
– А я подумал…
– Что я Анфиса? Ну что ж, мы сестры, мы похожи… И я одолжила у нее помаду. Была у нее в гостях, – продолжала врать я.
– Помаду, – повторил Гоша и уставился на мои губы.
– И шляпу, – добавила я.
И поднесла палец к губам.
– Только она об этом не знает. Надеюсь, ты меня не выдашь.
– Ника…
Похоже, Гоша все еще пребывает в шоке.
– Подбери челюсть, – посоветовала я. – Всего лишь шляпа и помада… И я уже другой человек.
Я хитро посмотрела на него. Это я подготавливаю почву для будущего признания.
– Как я мог ошибиться?!
– Ты так обрадовался, увидев мою сестру, – сказала я. – Мне ты так не радуешься.
Заставлю его оправдываться. Отвлеку от размышлений о нашем сходстве.
– Я… радуюсь. Я думал… Блин! Я все еще не могу придти в себя!
– Ты сказал, что говорил с ней по телефону… так вы общаетесь?
– Анфиса тебе ничего не говорила?
– Она очень скрытная.
– А-а. Ну, тогда и я не буду.
Гоша снова уставился на меня, как баран на новые ворота. Смотрит, сравнивает, анализирует… Чем бы еще его отвлечь? Нужно что-то очень бодрящее.
– Подожди тут, – сказала я.
Надела шляпу, очки, взяла телефон (вдруг получится что-то сфоткать) и направилась в соседнее кафе. Я вошла с независимым видом, огляделась по сторонам, пошла в сторону барной стойки. И застыла на полпути. Потому что увидела Аркадия. Он сидел за столиком, с той самой девушкой. Не зря она показалась мне подозрительной!
К счастью, вероломный жених моей подруги сидел ко мне спиной. А девушка меня не знала. Так что я целых полминуты наблюдала за их разговором. Они просто говорили. Не обнималась, не держали друг друга за руки. Она даже не улыбалась ему. Хотя нет, пару раз улыбка промелькнула. Так любовники они или нет? Совершенно непонятно. Ко мне направилась официантка, так что я спешно ретировалась. Вернулась к Гоше. Он как раз беседовал с официанткой, видимо, делал заказ.
Я села на свое место. Теперь для меня жизненно важно не пропустить момент прощания. То, как люди расстаются, может очень многое сказать об их отношениях. Хорошо бы этот момент заснять… Я положила телефон и выудила из своей безразмерной сумки фотоаппарат. И дальнобойный объектив, который лежал в отдельном чехле.
Гоша удивленно таращился на то, как собирала свое снайперское оборудование. Прекрасно. Главное – он отвлекся от сравнения меня и моей несуществующей сестры.
– Что будешь снимать? – поинтересовался он.
– Одного человека. Он скоро выйдет из того кафе.
Я махнула подбородком в нужную сторону.
– Он что, звезда, а ты – папарацци?
– Вроде того.
Гоша обернулся.
– Не вертись! Ты меня прикрываешь.
– Ах, это тайная операция, – засмеялся мой сосед.
– Ага. «Крадущаяся пантера».
– Чего?
– Так называется операция. Пантера – это я, если ты не понял.
– Я понял…
Он снова разглядывает меня! Ну что мне сделать? Надо бы стереть помаду, но это будет выглядеть странно. Хотя… Разве сейчас я выгляжу не странно? Вряд ли стирание помады удивит его сильнее, чем мои действия.
Стереть помаду я не успела, из кафе вышел Аркадий. Один! Девушка осталась внутри, значит, я не увижу сцену прощания. Вот не повезло!
Я негромко и не очень страшно выругалась и сделала пару снимков Аркадия. Не даром же у меня в руках фотоаппарат.
Гоша вывернул шею, заметил объект моей съемки, изучил его, повернулся ко мне.
– Что в нем интересного?
– Он очень фотогеничен.
– Поэтому ты на него охотишься?
– Ага.
Аркадий скрылся за поворотом, я разобрала и упаковала фотоаппарат.
– Охота окончена, – сообщила я.
– Сегодня очень странный день, – задумчиво произнес Гоша.
И схватился за чашку эспрессо, принесенную официанткой.
Мы вместе поехали домой, всю дорогу весело болтали. Гоша высказал с десяток причин, по которым я могу преследовать «того смазливого мужика». Я хохотала и соглашалась со всеми. Особенно с вариантом, что Аркадий – шпион, я тоже, и я собираюсь его убить.
– Нет, ну правда, зачем ты его фотографировала? – спросил Гоша, когда мы, уже второй раз за день, вместе поднимались в лифте.
– Может, я на него запала, – высказала я предположение.
– Правда, что ли?
– Сам говорил, что он смазливый. У него такая улыбка!
«Восемьдесят восемь отполированных белоснежных зубов», – так говорит Русалка. А еще она дразнит его «мечтой стоматолога». Неужели их прекрасные, игривые и в то же время трепетные отношения закончатся? Не могу в это поверить. А, впрочем, пока ничего непонятно. Пусть Русалка себя накручивает, я не буду. Надо еще раз последить за Аркадием завтра. В это же время. Вдруг что-то прояснится…
– Он что, правда тебе нравится? – не унимался Гоша.
– А почему нет?
– Ты не отвечаешь на мой вопрос.
– Не отвечаю.
Мы вышли из лифта.
– У тебя есть еда? – внезапно спросил мой сосед.
– Э-э… готовой нет. Но продукты имеются. На днях совершила набег на супермаркет.
– А я, наоборот, сто лет в магазин не ходил. А сейчас вдруг понял, что страшно проголодался.
– Пошли, спасем тебя от голодной смерти.
Я предложила отварить спагетти и приготовить болоньезе. Правда, пармезана у меня не было, но зато все остальные ингредиенты, включая базилик – в наличии.
– У меня в холодильнике завалялся кусок какого-то твердого сыра. Возможно, это пармезан.
– Неси, разберемся.
Гоша вернулся с сыром, я его понюхала и заявила:
– Это не пармезан.
– Пармезан! Нюхай внимательнее. Он воняет трехдневными носками.
– А пармезан должен вонять десятидневными.
– Хочешь, я потру его о свои носки для усиления запаха?
– Не хочу!
Я отобрала у Гоши сыр, заставила следить за разморозкой фарша в микроволновке, а сама принялась бланшировать помидоры.
– Классно у тебя получается, – присвистнул Гоша, наблюдавший, как я очищаю кожицу с томатов.
– Сдирать шкуру – это прям мое!
– А я не люблю такую мелкую работу.
– Это потому что у тебя пальцы как сосиски.
– Что? – Гоша посмотрел на свои пальцы. – Правда, что ли?
Конечно, это не было правдой. У него прекрасные пальцы: длинные, сильные. Теплые и нежные. Так. Мысли потекли не туда.
– Да нормальные у тебя пальцы, – сказала я.
– А у тебя необыкновенные. Такие изящные и ловкие.
Он засмотрелся на мои руки, я смутилась и чуть не порезалась.
– Фарш! – закричала я.
– Что? Где? – испуганно завертел головой Гоша.
– Смотри, чтоб не сварился.
– Все под контролем.
Я достала сковородку, начала обжаривать ингредиенты, а Гоше поручила спагетти.
Мы стояли у плиты плечом к плечу, то и дело касаясь друг друга. То он тянулся за чем-нибудь через меня, то я задевала его, доставая что-нибудь с полки. Это было так… волшебно. Просто готовить вместе еду. Подшучивать друг над другом, спорить по пустякам, смеяться…
Я бросила взгляд на часы, чтобы проверить, сколько уже варятся спагетти. И обнаружила, что время близится к семи. А у меня, между прочим, сегодня свидание. Вернее, у Анфисы. Интересно, Гоша об этом помнит?
Хотя что ему – зашел домой, переоделся – и готов. А мне еще столько всего надо сделать, чтобы перевоплотиться в стервозную красотку.
Я очень-очень надеюсь, что моя новая тактика сработает. Гоша испугается навязчивости Анфисы, и свалит в туман. Вернее, ко мне. Сейчас, в эту самую минуту у меня нет ни малейших сомнений в том, что ему со мной хорошо. И мне хорошо с ним.
Оставив Гошу доваривать спагетти, я удалилась в ванную. Включила воду, вспомнив Аркадия, достала из кармана прихваченный по дороге телефон и позвонила в ресторан, чтобы забронировать столик. Вернее, отдельную кабинку. Анфиса сегодня планирует быть предельно навязчивой, пусть ее ничто и никто не смущает.
К счастью, несмотря на то, что сегодня пятница, приглянувшийся мне ресторан не был переполнен. Прекрасно. Надо написать Гоше. Но у меня в руках мой телефон…
Пришлось сбегать в прихожую и извлечь телефон Анфисы из сумки.
– Ты куда? – спросил Гоша, возникший в дверях кухни.
– Я? Никуда. Просто ищу кое-что.
– Спагетти готовы.
– Отлично. Я сейчас.
– Я пока посуду помою.
– Хороший мальчик.
Проходя мимо, я провела ладонью по его щеке. Как-то само собой получилось. Он посмотрел на меня долгим странным взглядом. Как будто давно не видел.
Я вернулась в ванную. Снова включила воду, хоть это было необязательно.
«Буду ждать тебя во «Фламинго», – написала я Гоше. Подумав, добавила: «Заказала отдельную кабинку. С нетерпением предвкушаю встречу». Поразмыслив, внесла еще одно дополнение: «Целую».
Я оставила телефон в ванной, закопав его в корзине с бельем. Надо будет потом проверить, что ответит Гоша. Тяжело вести двойную жизнь!
Когда я появилась на кухне, спагетти были разложены по тарелкам, украшены соусом и веточками базилика.
– Божественно! – воскликнула я.
И набросилась на еду. Надо покончить с ужином скорее, мне еще предстоят ответственные сборы на свидание.
Гоша хвалил спагетти и меня, я отнекивалась и утверждала, что без него и его вонючего сыра неизвестной породы ничего бы не получилось. Мы умяли по тарелке, Гоша захотел добавки… А я очень хотела, чтобы он поскорее ушел.
Он даже не прочитал мои сообщения! Интересно, где его телефон?
Я взяла свой, посмотрела на экран и произнесла:
– Что-то у меня мобильный интернет совсем не ловит. У тебя как, нормально?
Гоша похлопал себя по карманам, поозирался по сторонам, и извлек телефон из-под прихватки, лежавшей на столе. Сейчас он увидит, что написала ему Анфиса.
И он увидел. Но на его лице не появились радость и счастье. И предвкушение тоже не появилось, вопреки моим ожиданиям.
Он прочитал сообщения и положил телефон на стол. Лицо ничего не выражает. Он что, не хочет на свидание с Анфисой? Или просто старается не показывать мне свои эмоции?
– Так что там с интернетом? – спросила я.
– Да нормально все вроде.
– Значит, это у меня глюк.
Время уже поджимает так, что мне придется собираться в турборежиме. А Гоша никуда не торопится. Как бы его выпроводить?
– Какие планы на сегодняшний вечер? – спросила я.
– Да, ничего особенного, – промямлил он.
– Может, киношку посмотрим?
– Можно…
Что? Он собирается продинамить Анфису? Такого я никак не ожидала.
Глава 24. Тонкий шрам на моем плече
– Я не собиралась притворяться своей сестрой! Я просто иначе оделась. Я не думала, что ты примешь меня за другую. А потом все завертелось, закрутилось, и я не знала, как из этого выпутаться. Да, и кстати. Если ты еще не понял. У меня нет никакой сестры. Анфисы не существует.
Убедительно звучит? Вряд ли.
Интересно, что бы сказал Гоша, если бы я произнесла перед ним эту речь? Я не знаю. Я пока не решилась. Зато очень смело открыла душу зеркалу в ванной.
Гоша все еще сидит на моей кухне, пьет третью чашку чая и, кажется, даже не думает идти на свидание с Анфисой. Похоже, моя соблазнительная сестренка ему разонравилась! Ему больше нравится пить чай со мной, чем флиртовать и целоваться с воплощением стервозности и сексуальности.
Может, это означает, что пришло время открыть карты? Я посмотрела на свое отражение в зеркале. Волосы взъерошены даже больше, чем обычно. Глаза сумасшедшие. Губы сжаты. Что за ужас! Надо расслабиться. В самом скором времени мне, вероятно, предстоит сделать душераздирающее признание, которое перевернет всю мою жизнь с ног на голову. То есть наоборот. В общем, неважно. После того, как я скажу, то, что должна сказать, ничто не будет прежним.
В корзине с бельем что-то пискнуло. Телефон Анфисы! Я бросилась его откапывать. Сообщение от Гоши: «Не торопись, я могу немного задержаться». Задержаться… значит, он все же собирается на свидание! Не отменяет, а просто задерживается. Опаздывает. Зачем? Ведь я его совершенно не держу, вполне мог успеть к восьми. Странно.
Так, что я ему отвечу? Моя сестра сегодня должна быть навязчивой. Или еще рано? Ладно, оставлю навязчивость до личной встречи. А пока Анфиса будет кокетливой. «Задерживайся сколько угодно. Уверена, я прекрасно проведу время. Видел бы ты вырез на моем платье…»
«Ты умеешь мотивировать», – через секунду ответил Гоша. А еще через пару секунд он забарабанил в мою дверь.
– С тобой там все в порядке?
– Абсолютно, – спокойно ответила я, сдерживая участившееся дыхание.
– Мне пора. Спасибо за вкусный ужин.
Я открыла дверь и вышла. Гоша уже был в прихожей.
– Пока! – крикнул он и хлопнул дверью.
Я даже не успела посмотреть в его бесстыжие глаза. Но у меня будет такая возможность приблизительно через час.
Платье с потрясающим вырезом я взяла у Русалки – давно положила на него глаз. Мои собственные сексуальные наряды иссякли, Гоша видел меня во всем. А повторяться не хочется. Кстати, вырез у этого маленького черного платьица вовсе не на груди, как, наверно, подумал Гоша. А на спине. Так что моего кавалера ждет некоторое разочарование – спереди платье закрыто наглухо.
Русалка помогла мне выпрямить волосы и нанести макияж, превративший меня из Ники в Анфису. И задала пару наводящих вопросов об Аркадии. Я сказала, что пока ничего не ясно, не уточнив, что видела ее жениха с девушкой. Но ведь, правда, непонятно, что это за девушка! Зачем волновать подругу раньше времени, она и без моей помощи прекрасно себя накручивает. Вот выясню все точно – тогда и расскажу.
Если Аркадий такой же кобель, как Гоша, скрывать я этого не буду. Я с удовольствием помогу Русалке выбить ее жениху все восемьдесят восемь отполированных белых зубов!
Естественно, я оказалась в ресторане позже Гоши – он всего лишь переоделся, а мне пришлось провести целую операцию по перевоплощению. Он уже разместился в уютной кабинке, где стоял полукруглый мягкий диванчик и стеклянный овальный стол. От основного зала кабинку отделяли шторы из голубоватых бусин. Они весело звякнули, когда я нарисовалась в проеме, и Гоша вскочил, чтобы приветствовать меня подобающим воспитанному джентльмену образом.
Он нетерпеливым взором окинул мое платье и уже открыл рот, чтобы задать ожидаемый вопрос. Но в этот момент я развернулась к нему спиной и немного покрутилась позируя.
– Сногсшибательно, – присвистнул он. – Правда, я ожидал, что вырез будет с другой стороны.
– Разве прилично говорить такое даме? – усмехнулась я и, с присущим Анфисе изяществом, опустилась на диван.
Гоша устроился напротив. Неправильно! По моему плану мы должны сидеть очень близко друг к другу, чтобы я могла проявлять свою навязчивость не только словами, но и действиями. А, впрочем, ладно. Успеется. Начнем с малого.
– Ты когда-нибудь задумывался о семье, о детях? – произнесла я вскоре после того, как нам принесли салаты.
Рука моего кавалера, державшая вилку, на несколько секунд зависла в воздухе. А потом он воткнул столовый прибор в салатный лист.
И произнес совершенно неожиданные слова:
– Задумывался. Причем совсем недавно.
Интересно, когда? И с чего он вдруг стал предаваться подобным размышлениям?
– Наши мысли текут в одном направлении, – произнесла я. То есть Анфиса. – Может быть, пришло время серьезных перемен…
– Да нет, просто друг сообщил, что женится. Я сначала его пожалел, а потом… задумался, да. А, ерунда все это!
Гоша махнул рукой, будто сворачивая разговор. Но я не дам этому разговору угаснуть!
– Я всегда думала, что дети – это не мое. Все эти крики, сопли, памперсы… Бр-р.
Анфиса передернула плечами.
– Понимаю, – отозвался Гоша.
– Но, оказывается, когда встречаешь своего человека, многое меняется.
Я замолчала и посмотрела на него так многозначительно, как только могла. Он должен понять на что намекает Анфиса!
И до него, действительно, дошло. Я увидела в его глазах сначала понимание, а потом удивление, граничащее с шоком и испуг, граничащий с паническим ужасом. Бинго! Моя цель достигнута. Сейчас он придумает повод и унесется вдаль быстрее реактивного самолета. Но перед этим я немного развлекусь…
Я встала, взяла в руки бокал вина. Не знаю, зачем мне был нужен этот бокал, наверное, для храбрости. Так вот, с бокалом в руке, я направилась к удивленно вскочившему Гоше.
– Подвинься, – произнесла я и села на его место.
Ему пришлось переместиться чуть дальше.
Как раз в этот момент появился официант, и я попросила его переставить тарелки.
– Хочу быть поближе к моему жениху, – объяснила я свою просьбу.
И посмотрела на Гошу. Я думала увидеть на его лице нарастающую панику, но, к своему удивлению, обнаружила насмешливую ухмылку. Он что, не верит в серьезность моих намерений? Ну, сейчас он в ней убедится.
– Знаешь, – проговорила я очень серьезным тоном. – Мне кажется, наша встреча не случайна. Это судьба.
– Думаешь?
Мне показалось, или в его глазах мелькнул испуг? Я сделала глоток вина, отставила бокал и накрыла ладонью его руку.
На прошлом свидании он меня дразнил, вполне успешно пытаясь пробудить страсть, сегодня я немного подразню его. И, заодно, порадую себя, сделав то, что мне очень давно хочется сделать.
Я повернулась к Гоше, положила руку на его плечо, потом моя ладонь скользнула к шее, переместилась на затылок. Его волосы были жесткими и при этом гладкими… Странное ощущение. По моей коже забегали мурашки.
Все это время я смотрела ему в глаза. Не знаю, откуда я набралась смелости… но знаю, что мой взгляд был восторженным и влюбленным. Я просто перестала быть придуманной Анфисой и дала волю своим настоящим чувствам. Я влюблена в Гошу. И сейчас, в данную секунду, не буду этого скрывать. Надеюсь, влюбленная и желающая серьезных отношений Анфиса его напугает.
Я не собиралась его целовать. Очень хотела, но не думала, что решусь на это. Но я решалась. Притянула его голову к себе, впилась в его губы пылким поцелуем…
Не могу сказать, что Гоша остался абсолютно холодным. Но какая-то замороженность присутствовала. Тогда, в такси, было намного горячее. Может, он не любит, когда девушка проявляет инициативу?
Отстранившись, я посмотрела на него долгим взглядом. На его губах блуждала то ли ухмылка, то улыбка. А по глазам я видела, что он сейчас где-то далеко. Не со мной.
Это обидно, между прочим! Я его целую, а он составляет в уме бизнес-план или пытается вспомнить, выключил ли утюг…
Пока мы целовались, вернее, я целовала его, он положил руку на мое оголившееся плечо, с которого сползло платье. Теперь, когда я отстранилась, у меня возникло ощущение, что Гоша хочет не обнять, а, наоборот, оттолкнуть меня.
Я бросила на него максимально соблазняющий взгляд, но не добилась ожидаемого эффекта. Он замер, как будто прислушиваясь к чему-то. Его пальцы, тем временем, ощупывали мое плечо. Но это не было нежное поглаживание, движения, скорее, напоминали медицинский осмотр.
– Откуда у тебя этот шрам? – спросил Гоша, наклонившись к моему плечу.
Вот, черт! Шрам. Я совершенно о нем забыла! А вдруг он обратил на него внимание, когда я была Никой? Я стала лихорадочно вспоминать, были ли рукава моей одежды достаточно короткими, чтобы Гоша мог заметить эту тонкую длинную полоску, пересеченную несколькими штрихами. Однажды я была в майке… он точно мог увидеть шрам!
– А, неважно, – выдавила я. – Совсем неинтересная тема для разговора.
– Мне очень интересно. Откуда шрам?
– Из детства, – нехотя выдавила я.
Меня охватила паника, и я изо всех сил пыталась ее скрыть. Как я буду объяснять Гоше наличие двух одинаковых шрамов у меня и у сестры? Шрам – не родинка, по наследству не передается.
– Упала с велика? – тем временем высказывал предположения Гоша. – Подралась с мальчишками?
– Разодрала кожу проволокой, торчавшей из забора, – пришлось признаться мне.
– О-о, – сочувственно протянул Гоша. – Вижу, пришлось накладывать швы. Наверное, было страшно…
Да чего он привязался к моему шраму? Изучает его, разглядывает, того и гляди сфотографирует. Чтобы потом сравнить со шрамом Ники.
Я со страхом ждала, когда мой сосед сообщит, что видел точно такой же шрам у моей сестренки. Но он, к моей радости, этого не сделал. Вместо этого он перевел разговор на совершенно безобидные темы вроде погоды на завтра и вкусовых качеств стейка, принесенного официантом.
Меня охватила растерянность. Я не понимала, увенчалась моя миссия успехом или нет. Напугала ли его моя навязчивость? Хочет ли он завершить наш так и не начавшийся роман? Вдруг нет? А мне надо, чтобы да.
Придется для верности пустить в ход еще одни прием, придуманный мной в такси, по дороге в ресторан. Анфиса «уедет».
– Мне так хорошо с тобой, – произнесла я. – И, мне кажется, у нас может что-то получится. Как ты думаешь?
– Я даже знаю, что, – произнес Гоша.
– Я имею в виду: что-то серьезное.
Гоша неопределенно пожал плечом.
– Очень жаль, что через пару дней мне придется уехать, – с деланным сожалением произнесла я.
– Куда? – сразу заинтересовался мой кавалер.
– Командировка. Семинар у столичных специалистов.
– Понятно. У меня, кстати, тоже намечается рабочая поездка.
Ага, как же. Поездка. Это он намечает пути отхода. Думает исчезнуть, если Анфиса по возвращении будет слишком его допекать. Нелегко ему придется. Ведь он не сможет врать, что уехал из города, сестренка Анфисы его быстро раскусит. Непростая ситуация. Была бы.
Но у меня другие планы. Семинар Анфисы перерастет в долговременные курсы, а потом она, возможно, вообще останется в Москве. Чему Гоша будет очень рад после ее сегодняшних покушений на его свободу.
Дальнейшие события показали, что моя стратегия была верной. Гоше не нравятся навязчивые девушки. Он привык быть охотником, а не добычей. А Анфиса выдержала роль до конца. Она продолжала сидеть с ним рядом, использовать любую возможность для прикосновений и разговоров о прелести серьезных отношений. Она говорила о судьбе и двух половинках, о том, что как прекрасно встретить того, кто понимает тебя с полуслова… Гоша растерял всю свою уверенность, мямлил и мычал что-то невнятное, а в конце вечера, после откровенных намеков Анфисы на продолжение, заявил, что ему завтра очень рано вставать…
Но прощальный поцелуй я у него все же вырвала. Почти силой, сдерживая рвущийся наружу смех. Гоша был так забавен в своей растерянности! А на прощанье я сообщила ему, что мечтала о таком, как он, всю свою жизнь.
Я хихикала, пока поднималась к Русалке, да и потом, когда ехала на такси домой. Даже в своем лифте я продолжала улыбаться, вспоминая растерянное и испуганное лицо Гоши.
Все. Я точно уверена: он счастлив, что Анфиса уезжает. И очень постарается не попасться ей на глаза до ее отъезда.
Я вышла из лифта с улыбкой на устах. Но от моей улыбки не осталось и следа, когда я увидела Гошу. Он стоял в проеме своей распахнутой двери и смотрел на меня. Очень серьезным и очень внимательным взглядом.
– П-привет, – произнесла я.
– Надо поговорить, – заявил мой сосед.
И, вслед за мной, вошел в мою квартиру. Я сняла ветровку, повесила ее на вешалку. И увидела, что он внимательно смотрит на мое плечо. То самое, на котором шрам. Вешая куртку, я подняла руку, рукав футболки задрался, и шрам вполне можно было разглядеть. И Гоша как раз его разглядывал.
