Lily Alex
Софочка
Франсин всё равно не решалась приходить в бассейн, но Рон каждый раз приносил видеозапись, и женщина радовалась хотя бы этому.
А в быту сын игнорировал её. И это было ужасно.
Единственным утешением для Франсин служило то, что и к Мэри он относился примерно так же.
Детский психолог объяснял им что-то насчёт такого проявления крайней формы любви, но обе женщины никак не могли примириться с этим.
Вот и сейчас – Даниель, как всегда перед садиком, сидел на дворике, давя муравьёв.
Они обсуждали возможность уничтожить муравейник, но боялись, что это будет для мальчика шоком.
Вдруг маленький Марк, сын Мэри, возник между ними.
Франсин медленно поднялась.
– Батик! – Даниель радостно потянулся к младшему мальчику. А тот сидел, улыбаясь – в точности "классический" ангелочек, даже не с иконы, а с какой-то слащавой открытки.
– Марк говорит – ты ревнуешь. – произнёс Даниель, глядя на мать. – Что такое ''ревнуешь''?
Она не успела ответить.
Маленький Марк зашипел, начал дёргаться, сопротивляясь невидимой человеческим глазом, силе; цепочка на его шее тянулась в сторону.
Он вдруг заплакал, как обычный ребёнок, и кофточка его лопнула, разорвалась в клочья, освобождая крылышки, совершенно, как у сокола.
Даниель тоже завопил, и, обхватив друг друга, мальчики исчезли.
Потрясённая, Франсин повернулась к Рону.
Но, опять-таки (события разворачивались быстро) Франсин услышала двойной плач.
На площадке возникла Мэри, растрёпанная, с перекошенным лицом, едва удерживая обоих мальчиков.
Рон подбежал, подхватил Даниеля, но не только не смог оторвать детей друг от друга, a попятился, как будто его стукнули.
– Марк сильнее меня!
Чёрнсын и Орлов появились одновременно.
Глеб погрузил Даниеля в сон и передал его Рону.
По-прежнему цепляясь за шею матери, маленький Марк плакал, жалобно хлопая уже обвисающими крылышками.
– Ну, Глебушка! – воскликнули Чёрнсыны одновременно.
Тот только плечами пожал.
– У некоторых тигрольвов вырастают гривы, у других – нет, – объяснил он. – А крылышки Марка означают, что вы, Хозяюшка, всё-таки тоже гибрид. Самцы тигрольвов всегда стерильны, в то время как самки – нет. Так же и ангелолюди. Поэтому вам так легко далось владение Светлой Энергией.
– Отлично! – саркастически отозвалась Мэри. – И что нам теперь делать?
– Ну, придется одевать специальный блокирующий жилет, пока он не научится контролировать этот процесс.
– А вот ты лучше скажи, что нам делать с его телепортационными побегами? – настаивала Мэри. – Опять он сбежал от нянечки! Мне пришлось уйти с совещания! А я не собираюсь из-за него превращаться в домашнюю клушу – ангельские крылья или куриные – неважно!
– А зря, – холодно возразил Глеб. – Такую участь для женщин сам Бог установил.
– A Бог тебе физическое тело запретил иметь! – злобно парировала Мэри. – Нет, ты регулярно крадёшь очередное, чтобы трахать 6*** да влюблённых дурочек!
Орлов молча взял на руки сына, оглаживал ему спинку, убирая, вправлял крылышки.
– Может Франсин тоже подсоединить к его контролю… – начал было Глеб.
– Нет! – вдруг зашипел ребёнок, разворачиваясь лицом к потресённой мадам Тремблей и снова распахивая крулья.
– О Мой Отец! – медленно произнёс Чёрнсын.
– Что? – Мэри не поняла.
– Марк и есть Демон Ревности, – объяснил её муж. – Хе-хе, Глебушка, так ты не по любви, а из ревности, ко мне, конечно, Марка-то заделал? А ты, дорогуша, к кому ревновала?
Мэри словно споткнулась, но все поняли и взглянули на Франсин.
У той сердце пропустило такт.
– Я думала, это – Энн, – призналась Мэри.
– Джерри искренно любил тебя. – Артур вздохнул. – Энн – продукт Любви.
– Я ни одному демону не позволю контролировать меня! – разозлилась Мэри. – Плохой, Марк, плохой!
Малыш заплакал, его крылышки втянулись. Он начал проситься назад, к матери и та взяла его на руки.
Мальчик уткнулся в неё, обхватив за шею, а женщина обвела остальных растерянным взглядом.
– Ну, и что делать будем?
– Ревность можно контролировать, – Глеб.
Миссис Чёрнсын вздохнула.
– В свидетельстве о рождении он – Марк Антоний, – объяснила она Франсин. – Всегда нравился этот герой. Прости, что втирала тебе соль в рану. Пока будем звать его так, постепенно перейдём просто на Энтони. Софочка вернётся – всё-таки приходите в гости. Постараемся дружить семьями. Все согласны?
Возражений не последовало.
Глава 8
Похороны – всегда тяжелейшее событие в жизни, а когда – вся семья…
И закрытые гробы – даже нельзя увидеть в последний раз!
Простится, поцеловать…
Ведь ТАМ мог быть кто угодно…
Софочке всё казалось, что они, её родные, просто… не встретили её.
Она не видела их три года, просто не видит и сейчас.
Софи смотрела на бумаги, на их имена, но это были лишь буквы…
Ведь напечатать что угодно можно!
Её уговаривали не ездить на пожарище.
Она поехала.
Даже подвал прогорел до стен фундамента. Словно прямое попадание бомбы.
Она невольно отметила, что соседские заборы не повреждены, гараж с беличьим гнездом внутри и двумя ласточкиными – снаружи, тоже даже копотью не был покрыт.
Казалось – кто-то накрыл невидимым колпаком здание и сжёг до основания, но предельно аккуратно, не задев даже дерево, росшее рядом, с дуплом, в котором вот уже много лет обитали скворцы…
''Точечная зачистка''.
Кошка, наверное, гуляла той ночью, когда случился пожар. Её взяла соседка; не мать Бренды, а с другой стороны от их участка.
Софочке нечего было больше делать в том месте.
Подписав договор о продаже, Бельская покинула в прямом смысле этого слова "родное пепелище".
* * * * *
В аэропорту её встречал только Артур Чёрнсын, но Софочке было сейчас всё равно.
Он молча обнял её, совсем по-отцовски, и Софи почти обрадовалась; мудрый, он не задавал вопросов и ничего не сказал.
Никакие слова не имели бы смысла…
Только уже в фиолетовом полумраке салона лимузина Бельская начала хоть как-то возвращаться к жизни.
– Я отвезу вас в квартиру, не в дом Орлова-Тремблей, – объяснил Артур очень ровным голосом. – Я не думаю – вы хотите наблюдать чужое семейное счастье, только что потеряв своё собственное. Когда будете готовы – у вас есть номер для вызова водителя.
* * * * *
В квартире Софочка машинально прошла за Чёрнсыном в салон, не глядя по сторонам, повалилась на диван и замерла, закрыв глаза.
Она почувствовала, как её заботливо укутали лёгким пледом, мягким и пушистым.
– Софочка, милая моя девочка, здравствуй…
Она вдруг услышала голос матери.
Не веря себе, Софочка рывком села.
Артур сидел в кресле – словно сказочный король на троне.
Бельская оглянулась – у неё голова пошла крУгом; салон был копия их.
А с экрана телевизора не неё смотрела МАТЬ.
Её записывали как раз в той семейной комнате, где они и гостей принимали.
У них не было возможности выделить для этих целей отдельную…
– Мистер Чёрнсын был так любезен, что удостоил нас своим визитом.
Камера "отодвинулась", показывая всё помещение.
Её отчим с братьями сидели за столом и приветственно помахали. Оператор вернулся к её матери, она и Артур расположились рядом в двух креслах возле журнального столика.
Кошка нагло ходила по нему, выгибая спину, ласкаясь, красуясь и громко мурлыча. Чёрнсын гладил её, и на его тонких губах играла загадочная улыбка Великого Сфинкса.
– Я мотаюсь по всей Земле, – мурлыкнул он, словно мирно настроенный лев, и с таким же царственным видом взглянул в кадр. – Как я мог не зайти?
Её мама снова заговорила…
Говорила те же наивно-ласковые, нелогичные и бессвязные фразы, полные любви и эмоций, как большинство мам, "застигнутых врасплох" возможностью передать видео-письмо.
Только сейчас Бельская сообразила, что, получив работу в Корпорации, просто кратко звякнула матери и послала email с новым адресом и номерами телефонов. А потом лавина событий захватила её.
"Четыре дня…" Софочка не могла поверить сама себе. "Моя ''атака'' и приём на работу, визит детского сада, ''подвал'' с утра и ''тигры'' – ночью, и на следующий день – то дикое происшествие с Глебом… Всего четыре дня! Конечно, я просто не успела связаться с ней, например, через Skype… И опоздала FOREVER."
Она словно в живую увидела Дэна, играющего открыткой.
"Он решил, что все существуют вечно. А это мы теряем, теряем навечно. Навсегда. Forever."
Она не сразу поняла, что Чёрнсын уже приблизился к ней.
Она подняла на него взгляд как тогда, в её кабинете.
Эти странные жёлтые глаза, мудрая, циничная ухмылочка.
Софи помнила его вкус, его тонкие сильные губы и язык, гибкий и ловкий, как у настоящего змея.
Фантазия это или явь? Софи не знала, и ей было всё равно.
"''Змей Искуситель''," невольная ассоциация возникла в её сознании. "Он дал нам возможность самим решать, что есть зло, а что добро. Считается, что зло, ''грех'' вступить в связь с женатым мужчиной. Мэри такое устроила и мне и Глебу… Только справедливо будет, если я ей отомщу хоть сколько-нисколько…"
– Спасибо вам за всё… – прошептала она открывая и протягивая Артуру и губы и руки…
* * * * *
… ТОТ сон воплотился в реальность…
Но сейчас Софочка не испытывала и тени страха.
Она даже представить не могла, что мужчина может быть таким ласковым, внимательным к малейшим нюансaм её чувств и реакций на его прикосновения и действия.
Он обращался с ней, как с нежнейшим цветком, с хрустальной, хрупкой вазой, как с богиней, спустившейся на землю!
И в то же время он ловко использовал её ''точки''.
"Как же…" мысли Софочки туманило наслаждение; жаркое, сладкое, как расплавленный шоколад. "Как он знает… Мы же первый раз вместе…"
* * * * *
– Вся наша жизнь – игра, – процитировал Чёрнсын, уходя первым. – Шоу. А шоу должно продолжаться… Я пошёл на работу и искренне советую вам сделать то же самое.
Софи послушалась совета Артура.
Здание Корпорации располагалось в том же квартале, и один из охранников подъезда проводил Софочку, передав её буквально с рук-на-руки подчинённым Глеба Орлова.
* * * * *
…Какое же счастье, когда есть куда вернуться!
Приехав после работы в дом Орлова-Тремблей, Софочка увидела Даниеля, сидящего на ступеньках веранды рядом с Роном.
Тот поднялся, расшаркался, церемониально поцеловав ей руку.
Это смотрелось так трогательно-старомодно, что Софочка расплакалась от умиления.
Дэн! Даниель!!! Тоже обрадовался – залез к ней на руки! Он возбуждённо рассказывал ей что-то, повторяя "Ма'aк", "батик", "Кыля".
Софочка ничего не поняла, но всячески поощряла малыша.
Почти следом подъехала Франсин.
Дэн кинулся к матери, схватил её за руку и потащил к Софи.
Женщины обнялись.
– Я так скучала! – Мадам Тремблей всхлипнула, словно это она вернулась с похорон.
– Бренда…
– Пожалуйста, зови меня ''Франсин'', – перебила та. – У нас могут быть большие неприятности, если моё реальное имя раскроют посторонние.
Они прошли на кухню, сели за стол, и хозяйка дома ужинала, слушая Софочку.
Та не хотела портить Франсин настроение, поэтому о грустном упомянула лишь вскользь, в основном сосредоточив рассказ об общих знакомых.
Глеб приехал, как всегда, позже.
Когда он вошёл в кухню, и они увидели друг друга, оба поняли – им долго придётся сдерживать истинные чувства к друг другу.
Он то ли ахнул, то ли у него просто дыхание перехватило, но Бельская видела – он вздрогнул и слегка выгнулся, словно его в спину толкнули.
"Как же ему идёт форма…" мечтательно думала Софи, любуясь его ладной, спортивной фигурой.
А он замер на мгновение, зачарованно глядя на неё, и его строгие губы изогнулись в робкой виновато-счастливой улыбке. Сероватые глаза полыхнули голубизной – словно облака очистили весеннее небо.
Но он тут же перевёл взгляд на жену, подошёл к ней, обнял и поцеловал её в голову.
– Как прошёл день? – спросила та.
– Стандартно, – отозвался он.
У Софочки перехватило дыхание от звука его голоса.
''Как же я соскучилась…" поняла она.
Дикая фантазия пришла ей в голову: "Вот бы он схватил меня и приложил бы прямо здесь, на кухонном столе… А Франсин бы за руки меня держала… А Рон целовал бы…"
Софи помотала головой.
"Стрессовые гормоны," напомнила она себе. "Организм напрягает все силы, чтобы бороться с шоковой ситуацией, а ''основной'' инстинкт – сильнейший стимулятор."
– Пойду переоденусь. – Орлов игриво потискал жену. Выпрямился. – Как съездили, мисс Бельская?
– Нормально, – она ответила тем же тоном, что и он – на вопрос жены.
Просто констатация факта. Дружеский обмен вежливостью.
Он вышел, но Софочка успела перехватить его взгляд.
"Могу поспорить – у него промелькнула похожая фантазия," подумала Бельская, невольно улыбаясь.
* * * * *
Вечером она легла в свою постель, потянулась, и чувство спокойного счастья охватило её, утягивая в нежные лабиринты странных снов и мечтаний, словно навеянных или подобранных кем-то.
* * * * *
Софочка ожила – жизнь наладилась, жизнь продолжалась!
В первое же утро после возвращения она стояла в кухне, сонно глядя в холодильник, когда вошёл Глеб, в домашнем халате, который на нём смотрелся, как тога гладиатора.
Он воровато оглянулся назад, в коридор, явно проверяя, не идёт ли за ним жена, и Софочка замерла, чувствуя не просто приятное, а нетерпеливое возбуждение.
Он повернулся к ней снова.
"Он, наверное, на лыжах обалденно бегает…" невольно подумалось Бельской, когда он двинулся в её сторону, и ему, с такими длинными ножищами достаточно было сделать буквально пару шагов, чтобы оказаться рядом.
– Я хотел, – начал он виновато-смущённым голосом, но тут же осёкся, и прищёлкнул языком, а его прищурившиеся глаза снова сделали его похожим на озабоченного гангстера.
– Что? – Она прошептала, кладя ему руки сперва на плечи, а потом – скользнув по его халату вниз, на бёдра. Она не сомневалась, и убедилась, что это – его единственная одежда сейчас. Хотя совсем, внутрь, она не решилась залезть.
– Вообще-то извиниться за мои действия в офисе, – объяснил он едва слышно. – Но, вижу, в этом нет необходимости.
– Ага, – Софи продолжала оглаживать его напрягшееся тело, а он, взяв её кисть, передвинул её руку ПОД полу халата.
– И это – максимум, – ухмыльнулся он, видя её изумление, да пожалуй, и разочарование. – Не тяну по сравнения с Хозяином? По прежнжму хотите, чтобы я присоединился?
– Ну, вообще-то… – Она опустилась на колени.
"Не может быть, дай посмотрю… Мда. А если попробовать?"
Он не мешал ей некоторое время, явно наслаждаясь процессом, затем уточнил; – Так как? Присоединиться мне к вам в СЛЕДУЮЩИЙ раз?
– Не откажусь, – мурлыкнула она, поднимая на него взгляд. – А вы?
– А я откажусь, – произнёс он совершенно ледяным голосом. – Пока Франсин существует на Земле. Конечно, если она не погибнет… в огне.
Софи окаменела, а он сгрёб её за пижамную кофточку, грубо заставив подняться, притиснул спиной к холодильнику.
– Не советую играть со Смертью. – Она даже не узнала голос Орлова, словно говорил кто-то другой.
"Это потому что он говорит на латыни…" Её мозг атеистки тут же выдал объяснение.
– Не дразните Смерть! Что, мало вам урока, полученного в родном Итальянском квартале?
У Софи остановилось дыхание.
– Вы… вы…
– Я всегда следую за Хозяином… – Он улыбнулся, отпуская её, и Бельская съехала вниз, в беспросветно-чёрную пустоту..
* * * * *
– Софочка! Софочка!!! – встревоженный женский голос начал возвращать её в реальность, а резкий запах нашатыря сделал это почти мгновенно.
Франсин сидела рядом с ней на корточках, вглядываясь в лицо.
– Где Глеб? – простонала Бельская.
– Уехал давно. Сказал – на работе позавтракает… Может ты отгул возьмёшь? Вижу, ты ещё не… Ну, после поездки-то.
– Да нет, – Софочка поднялась. – Нельзя расслабляться – в тряпку превратишься.
* * * * *
"Не, надо прекращать мечтать о Глебе", думала Софочка, спокойно попивая кофе. "А то вон спросонья какая ахинея мерещится! Надо же, до чего меня мои эротические фантазии доводят. Привидится же такой бред! Ничего, Артур дал мне телефон ''посвящённого'' охранника. Всегда сможем повидаться, если ОН, конечно свободен. Ну, ничего, Артур – ловкий – захочет выберется."
– А правда… – начала она осторожно, обращаясь к Франсин, завтракавшей за тем же столом. – У Глеба… не столь большой… как хотелось бы?
– КОМУ хотелось бы? – Хозяйка дома продемонстрировала ухмылку Бренды. – Меня устраивает. А тебя? Как, в офисе-то, что, толком не разглядела?
Софи готова была сквозь землю провалиться.
– Когда насилуют… – начала она.
– Ой, да прекрати! – Франсин откинулась на спинку стула. – А то у него другой возможности не было – только под ''присмотром'' видеокамер, а? Да он вообще собирался застрелиться! Да тебя, дуру, пожалел – спасать кинулся. Хоть бы сейчас застрелился – может ты на него лезть перестанешь!
– Как ты такое можешь говорить о муже, пусть даже нелюбимом?
– Я намучилась с ним, – Франсин в данном случае не врала. – А он – профессионал. Говорит – может застрелиться так – вообще не почувствует. А от инфаркта умереть – хоть и быстрый да довольно болезненный процесс.
– Если он будет Виагру самогоном запивать… – Софочка осеклась, видя как Франсин подливает бренди в свою чашку с кофе.
Не добавив ни слова, Бельская взяла свою посуду и, ополоснув, поставила в посудомоечную машину.
"Во cyкa, действительно," думала она о подружке. "Какой была – такой осталась. Да, у нас же в колледже действительно женатый преподаватель с собой покончил, когда она в Интернете видеозапись с ним выложила! Не зря её Мэри так ненавидит. Мне почему-то кажется, миссис Чёрнсын даже обрадуется, если узнает, что Артур со мной. Надо будет ''прощупать почву''. А эта тварь… Бедный Глеб! Вот уж жёнушка-змея! Ничего, я его в обиду не дам. Никому."
* * * * *
Софочка, придя на работу, первым делом записалась на приём к миссис Чёрнсын.
"Ой, как здорово! Уже в 11:43!"
Она занялась делами – их, за время её отсутствия накопилось немало.
Софочка заранее направилась в то отделение Здания Корпорации, где находились кабинеты Мэри, и её знаменитая Комната Отдыха.
"Посижу в приёмной," решила Бельская. Выходя из офиса она заметила охранника-''сводника'', приставленного Артуром, но не подошла к нему.
"Надо сперва с его жёнушкой разобраться," думала Софи. "Шила в мешке не утаишь, Мэри всё равно узнает. Лучше представлять её реакцию заранее."
Уже повернув, она заметила Орлова, отчитывающего двух охранников.
Она попятилась. Ей не хотелось сейчас видеть даже Глеба. Софочка оглянулась. На двери рядом красовалась табличка с надписью "Комната Отдыха 78", и девушка нырнула туда. Она замерла от восхищения, видя небольшой, но эффектно оформленный внутренний сад.
Пышные растения в бочках и вделанных прямо в пол контейнерах с землёй, расположенные вдоль стен, создавали иллюзию открытого пространства, а уютные, удобные кресла и искусственные водоёмчики с ручейками и фонтанчиками завершали убранство.
В самом центре был установлен, построенный в форме правильного пятиугольника, вольер, разделённый на секции с разного вида птицами.
Сетка клетки вверх шла до самого потолка, а нижняя половина была выполнена из стекла, чтобы перья, корм и прочий мусор не сыпался наружу. В секции номер четыре расхаживали декоративные голуби, разнообразных пород и окрасок, занимаясь своими птичьими делами.
Голоса всё равно приближались, и Софочка спряталась среди густой зелени какого-то, неизвестного ей, растения.
Вошли двое; один из тех охранников, которого ругал Орлов, а второй – Альберто.
Вот он-то и встал возле секции с голубями, а его приятель плюхнулся в ближайшее кресло.
– И чё ты сюда всё таскаешься? – спросил он, закуривая. – ведь сдохла ж она давно.
– Неееет, – Софи не могла поверить – как нежно звучал голос Альберто. – Улетела моя голубка…
– Ну и забей!
– Мне слишком мало оставили воспоминаний, – возразил Альберто, тоже закуривая. – А это – то, что я не смогу забыть даже после смерти.
– Странно, что тебе позволили помнить, что Энн – твоя дочка, – хихикнул Приятель. – Впрочем, она – настолько твоя копия, небось, хошь-не-хошь, а вспомнил бы.
"О чём это он?" Изумилась Софочка, разглядывая Альберто. "Он же брюнет, черноглазый, да и носопяра – Бренду переплюнет… А Энн – голубоглазая, курносенькая, да и волосы у неё – словно листья опавшие…"
– Тут несколько причин, – спокойно объяснил Альберто. – Хозяйка понимает, что, как отец Энн, я буду охранять её до последнего дыхания – Дьяволу горло перегрызу! Потом, ты знаешь, как я е*** люблю, ну, вот, что бы обезопасить Энн на будущее. Я хоть и отморозок, в буквальном смысле этого слова, но на инцест не пойду. Ну, и, конечно, что бы шантажировать меня. Я ради Энн в Ад вернулся. Боже Всесоздатель, прости меня за это! Может Он смилуется надо мной в день Страшного Суда…
– Разве Хозяйка заставляет делать кого-либо, что не подходит под Божьи заповеди?
– Пока – нет. Но эта невразумительная история с мистером Орловым…
– Да уж! Не так часто мы подключаем полицию, а тут вообще какой-то идиотизм получился. А что эта жи***a так у них и обитает?
– Я даже Марку не позволял это слово при мне употреблять! – Рявкнул Альберто, разворачиваясь к Приятелю.
– Да ну, тебя на х**, остынь! – Тот поднял руки. – Чёрт тебя не поймёт – "тут помню – тут не помню".
– Между прочим, политику национальной терпимости в наших рядах никто ещё не отменял, – холодно напомнил Альберто. – В Аду наказания распределяют за поступки, а не за цвет кожи или глаз.
– Да уж! – Приятель расхохотался. – Но ведь это из-за Бельской мистер Орлов так и не застрелился! Эх, жаль он её спас – такую конфетку сладенькую могли бы заполучить…
"Они что, трупами пользуются?" ужаснулась Софочка. "Да уж, я теперь точно за жизнь цепляться буду. Конечно, моё тело всё равно не будет ничего чувствовать, а наличие души – наивная сказка. Но одно дело на органы – польза людям, а другое дело – игрушка извращенцам. Ой, какой ужас!"
Она чуть не плакала.
"Ох, бедный Глеб! Ради меня готов был в тюрьму пойти, что для него явно хуже смерти… И Франсин его не ценит! Нет, Мэри – права – Бренда всегда была стервозиной. Да и, пока вместе учились, она до меня снисходила только из-за картинок этих дурацких… А сейчас – во как ей неймётся муженька-то угробить! Свеженького ё***ря она, видите ли, уже присмотрела! Ой, Глебушка, миленький! Спасу – никому не отдам!"
Софочка еле дождалась, пока эти двое уйдут, время уже поджимало, и она бегом направилась к офису Мэри.
* * * * *
Бельская вошла в кабинет Мэри Чёрнсын и робко села в кресло посетителей.
Отделённая довольно широким столом, Мэри сидела на высоком офисном стуле.
"Умно," профессионально отметила Софи. "Она смотрится гораздо и строже и солиднее."
Под ледяным взглядом Генерального Директора Корпорации Софочка совершенно растерялась.
– Мне поступил отчёт, – заговорила Мэри. – что отредактированный вами видеоклип поднял рейтинг интереса зрителей. На сколько – данные ещё обрабатываются, но мне обещали предоставить результаты к концу рабочего дня.
Бельская заметила – Мэри выключила камеру слежения.
– Так, это насчёт Глеба? – спросила женщина совсем другим тоном. – Как же вы разочаровали бедного парня!
– Я? – Софочка не могла поверить ушам.
– Именно! – Мэри слегка отклонилась назад и рассмеялась. – Когда вы, эдак взбрыкивая, как коза при виде козла, выскочили из моей комнаты отдыха, я сразу поняла, какие у вас планы на Глеба. Он почему-то решил, что вы – какое-то чистое, неземное существо! Откуда бы у Бренды была такая подружка. Скажи, кто твой друг, э? Глеб пообещал застрелиться, если вы отдадитесь ему, не сопротивляясь.
– Он угрожал… – Софочка чувствовала слёзы в глазах. – Заряженным револьвером…
– А сегодня утром каким ''револьвером'' он вам угрожал? – Мэри презрительно хмыкнула. – Не вините пацанчика – он не доносчик. Видели у него на шее два жетона? Один из них передаёт мне всю информацию, что он делает и где. Как камера слежения. Я не смотрю каждую секунду за ним, но проверяю регулярно.
– А у вашего мужа есть такой? – Софочка бросила с вызовом, но тут же снова испуганно сжалась; Мэри буквально оскалилась.
– Ух, ты! – Миссис Чёрнсын произнесла вроде как даже восхищённо. – Знаете, мы больше десяти лет женаты, но до сих пор поражаюсь, как он умеет дамочек в постель заманивать. Это приглушает моё чувство вины. Вам говорили-нет – я планировала быть монахиней, а сейчас… Собака цепная! На ''травку'' подсела, чтобы бедного Глеба поменьше беспокоить. Он стресс снимать умеет, как никто на Земле, но ему это, ах, как тяжело даётся!
– Как тогда, в моём кабинете? – саркастически поинтересовалась Софочка.
– Нет. Как когда он вёз вас домой, с перебинтованными запястьями!
Софи опустила глаза.
– Конечно, я могу вас понять, – Мэри произнесла сочувственно. – А ведь я предупреждала вас! Ну, тело у него так работает. Не может он спокойно трахать. Я полтора месяца с ним, как жена прожила, знаю. Мой муженёк чёрт знает что утворил! Я, как супруга его перед Богом, а Глеб, как компаньон, разгребали за ним г***!
Мэри вздохнула.
– Но к концу этого испытания, я поняла, что как бы хорош ни был господин Орлов, я – миссис Чёрнсын, и навеки-вечные останусь ей… Глеб любил меня ТАМ.
– Я чувствовала, что любил! Не так, конечно, как Джину – вечный покой её душе! А так, простенько, как подругу, как помощницу, как опору. Так что Марк-Антоний, Энтони, итог нашего мирного расставания.
– И не жалко вам отца вашего ребёнка?
– Слушайте вы, жалостница! – Мэри подалась вперёд. – Благотворительный фонд "Джина" – тремя этажами ниже! Идите туда и можете делать пожертвования! Глеб – прекрасный мужик, да вот-вот сопьётся. Мы готовы были отпустить его с очень хорошим выходным пособием…
– Да, если он на работе умрёт, – уточнила Софи. – страховку вдове придётся платить, а? Почему вы так ненавидите Франсин?
– Потому, что… Сколько раз повторять? Я люблю мужа. А Франсин ему в душу плюнула. Она притворилась, что ИСКРЕННЕ любит его. Он поверил… Я даже уйти сама хотела! Хотя, по нашему брачному контракту, инициатор развода остаётся буквально ни с чем. Мне наплевать на его разрядки с 6***!
Мэри стукнула кулаком по столу, опрокинув несколько предметов, но даже не заметив этого.
– У него, в его отдельном туалете – писсуар в виде женского рта! А вам нравится, что вы – следующая – на здоровье! Знаю, некоторые жёны не позволили бы мужу, а я его люблю! Нравится – пусть пользуется, хоть куклой надувной, хоть вами! [Мэри так выругалась, что у Софи ''уши завяли''] В субботу ждём вас в гости, а до этого покажетесь мне на глаза, я лично…– у Софочки волосы дыбом встали от того, что она услышала.
"Ничего себе НЕ ревнует!" подумала Бельская, в ужасе выбегая из кабинета.
Глава 9
Выгнав Бельскую, Мэри несколько минут сидела, просто уставившись в пустоту.
Переведя дыхание, она прошла направо – в официальную комнату, где она принимала посетителей, заслуживающих не просто встречи – диалога.
Сев в одно из кресел, он позвала сквозь подпространство: "Глеб!"
Тот возник мгновенно.
"Артур!"
Пауза.
"Артур!!"
Глеб закусил губы, сдерживая ухмылку.
"Артур!!!"
– Хозяюшка! – ласково напомнил ей Орлов. – ''Обеденный перерыв''.
– Доставь мне его. – Мэри скрипнула стиснутыми зубами. – Прямо сейчас.
Словно волна прошла по телу Глеба, и Чёрнсын мгновенно возник рядом со своим компаньоном.
– А ко мне Софочка приходила, – ехидно сообщила им Мэри.
Глеб и Артур переглянулись.
Они начали переругиваться, обвиняя друг друга, а Мэри следила, даже забавляясь их перепалкой.
Злоба из её души улетучилась, и только одно крутилось в её голове:
"Мы, бабы, действительно – дуры! Из-за этих двух г***юков… Мы, бабы, сами виноваты. Самые паршивые мужичонки всегда объединяются в войско, а мы, бабы, тянем одеяло только на себя. Вот и упустили власть Матриархата…"
– Можете ругаться хоть до вечера, хоть до утра! – перебила она, наконец. – Я еду домой!
– У вас же конференция в три-тридцать-пять! – напомнил Орлов.
– Если ты думаешь, что Бельская – вторая Бренда, – Артур произнёс суровым тоном прокурора. – Ты очень ошибаешься!
Он обвёл рукой полукруг и от пола до потолка возникла видео-сфера, как проектор, показывающая события.
Чуть сверху, как будто снимали с вертолёта – чёрный квадрат прогоревшего фундамента, на зелёном фоне травы как смертельная рана.
Девушка, такая маленькая по сравнению с окружающим миром, ходит-мечется, словно птичка у разорённого гнезда.
Она остановилась, вскинула голову, и "камера" приблизилась, показывая только лицо, обрамлённое чёрно-пепельными кудряшками с характерным каштановым отливом.
Глаза, полные слёз, растерянное недоумение во всём облике.
"Камера" снова отодвинулась – нет, это девочка, накрепко привязанная в детском сиденье.
Совершенно одна, в темноте. Совершенно одна.
"Мама! Мама!"
Удар по губам: "Молчать! Дисциплина должна быть!"
Беспомощное отчаяние – одиночество в темноте…
И вдруг – ''луч света в тёмном царстве''!
Из Тьмы на Свет выступает, ОН, Артур.
~ Мой Ангел Спаситель…
~ Я сбилась со счёта, сколько раз ты выручал меня… Никогда мне не расплатиться за твою доброту и заботу…
Опять кромешная, ледяная чернота… Одиночество… Смертельный ужас беспредельного одиночества.
И снова – словно свет маяка!
К НЕМУ, к нему! Сквозь муки, сквозь боль, сквозь страдания!
АРТУР!!!
Она села на диванчике, возвращаясь к жизни, протянула руки, хватаясь за него, как утопающий – за спасательный круг…
"Камера" отодвинулась, повернулась, показывая обнявшую Артура женщину.
Софочка Бельская…
– Ты – ''часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо'', – медленно процитировала Мэри. – Ты вернул её к жизни, как вернул меня. Бедная девочка! Я так её напугала… О Артур! Я поделюсь куском хлеба с умирающим от голода! Как в ''Молчании ягнят'' – всех не спасти – так хоть одного! Я поняла – ты сделал это, потому что ты любишь меня!
– Как я люблю тебя, мой ягнёночек, – ни одно существо на Земле любить не сможет, искренне отозвался её муж.
"Обмануть, не соврав…" Демон Смерти процитировал сам себя.
– Я готовилась к этой конференции больше месяца! – Женщина приблизилась к мужу, и супруги обнялись. Орлов опустил глаза.
– Вот, Роджер, – обратилась к нему Мэри.
– Глеб, – поправил тот.
– Нет! Именно, Роджер! Вот почему несчастная Джина цеплялась за Артура! Смерть может только отнимать! Земное счастье может дать только Владелец Земли! Прости меня, Артур! Я люблю тебя и не подведу!
Она выбежала из кабинета. Чёрнсын закурил.
– Приходит муж домой – а на нём – трусы дамские! – напомнил Глеб старый анекдот. – ''Ты у меня такая умница! Сама придумай объяснение!"
Артур только хмыкнул.
– Тела спасаем – души губим? – Глеб подмигнул.
– Вот именно. Смотри, приятель, не затягивай с заменой тела, – напомнил ему Хозяин. – Понятно, не самый приятный момент, но помрёшь – ведь намучаешься вдвойне, а то и втройне!
– А то я не знаю… Ой, дайте зaтяжечку!
