Lily Alex
Софочка
– Вообще-то я – атеист, – призналась Бельская.
– Ну, и отлично! – прошептала хозяйка дома, мадам Тремблей.
* * * * *
Софочка хотела продолжить знакомство. Теперь ей предстояло самое сложное – Даниель.
Девушка сидела за кухонным столом. Рон ввёл Дэна за руку, а мальчик не поднял на неё глаз.
– Поздоровайся с леди! – приказал дед.
Мальчик молчал.
– Хочешь, чтобы она обняла тебя?
Судя по тому, как передёрнулся ребёнок, для него это было угрозой.
– Доброе утро, леди, – произнёс он очень чётко, но так же не глядя на неё.
– Ты хочешь, чтобы я ушла? – спросила Софи.
Вот тут-то он взглянул на неё! У девушки мурашки пошли по спине; малыш смотрел на неё с недетской тоскою, словно умирающий, с такой болью, как будто ему руку отпиливали!
– Ты уйдёшь. – Его голос прозвучал с тоскливой безнадёжностью.
– Нет-нет! – ужаснулась Бельская. – Я никуда не уйду!
Не отвечая, мальчик деловито подвинул кухонную лесенку и забрался по ней, открыв подвесной кухонный шкаф. Он взял было пачку мюслей, но покосился на Софи и на её гренки. Поставив пачку на место, так же аккуратно закрыл шкаф. Оттолкав лесенку на место, Дэн взял два куска хлеба и, под присмотром Рона, засунул их в тостер.
Пока они жарились, мальчик начал грызть яблоко, но вдруг замер, глядя на банки с шоколадной пастой.
Рон нахмурился и выбросил банки в мусоропровод.
– Ему нельзя шоколад, – объяснил он. – И так у него с нервами не в порядке. Потребление лишних возбудителей нежелательно.
– Шока ушёл. – Мальчик вздохнул.
У Софи словно что-то щёлкнуло в голове. "Ты уйдёшь. Шока ушёл."
Боль в голосе и во взгляде. Боль ПОТЕРИ.
– Мы сейчас позавтракаем, – Рон обратился к Софи. – И я отведу Дэна в детскую группу. Франсин сказала – вы можете посидеть там, понаблюдать. Не всегда удаётся выдержать все три отведённых нам часа, но может в этот раз повезёт.
Девушка не стала уточнять, что и почему. "Посмотрю сама, на месте, " решила она.
* * * * *
В детский центр можно было пройти и по специальному тунннелю и по "верху."
Погода была хорошая, так что они прошлись. Дорожка вела прямо от дворика через лужайку и до небольшого сквера, где расходилась на три аллеи.
Одна вела к "Стадиону." Туда они и пошли.
Уже входя в отделение которое, Софи догадалась было специально отведено для детей, вроде школы закрытого типа, они услышали тигриный рык.
– Что это? – пролепетала Бельская с ужасом, невольно вспомнив рассказ Стивена Кинга.
– "Здесь тоже водятся тигры", – Рон ухмыльнулся сквозь усы.
Софочка нервно засмеялась. – Вы словно мысли мои прочли!
– Я читал этот рассказ, – Рон не врал. – А эти три тигра – любимчики Глеба. Но не заблуждайтесь на их счёт – они только его признают, а любого другого – растерзают не колеблясь.
– А если они выскочат? Убегут? Тут же дети совсем рядом!
– Вы же, я вижу, помните рассказ? Глеб… скажем так, вставил им что-то вроде электронных чипов – "запрограммировал", чтобы даже случайно детей не тронули.
* * * * *
Когда они вошли в помещение, отведённое для возрастной группы Даниеля, Рон встал в сторонке, а главная воспитанница указала на скамеечку в углу, откуда комната прекрасно просматривалась, и где можно было сидеть, не привлекая особого внимания детей.
Но те, видимо, привыкли к такого типа визитёрам. Только некоторые бросили на Софи парочку-тройку беглых взглядов.
Даниель же, ни на кого не глядя, сразу прошёл к ящику с играми и взяв, наверное, его любимый набор, уселся и начал складывать мозаику.
Неожиданно к ним подбежала такая высокая девочка, что Бельская подумала: "Ей же лет пять уже!"
– Добро пожаловать! – Девочка произнесла с театральным жестом, и захохотала так звонко, что у Софи уши заложило.
Хотя распущенные, ниже плеч локоны цвета опавшей листвы, издали придавали ей ещё более взрослый облик, огромные, в пол-лица, голубые глаза и наивная улыбка пухленьких губок вызывали невольное умиление.
– Дэн! – Девочка порывисто обняла Даниеля.
Тот не сопротивлялся и даже взглянул на неё, погладив ей волосы.
– Ты уйдёшь.
– Ага! – девочка уже рванулась обратно к другим, но помощница воспитательницы подошла к столику.
– Молодец, Энн! – произнесла она вкрадчиво. – Помоги Даниелю собрать картинку.
Мальчик сразу набычился и потрогал руку Энн.
– Мисс Бонгаaд уйдёт, – он произнёс так же грустно, как и до этого. – Ты уйдёшь. Я уйду.
– Не уйду! – Девочка послушно села напротив, и они занялись картинкой вместе. За ними очень забавно было наблюдать; огонь и лёд!
Энн быстро перебирала кучу кусочков, время от времени предлагая выбранный Дэну.
Тот деловито рассматривал и либо кивал, аккуратнейшим образом вставляя в основу, либо мотал головой, и со словами: "Кусочек уйдёт!" откладывал в сторонку.
И всё шло вроде бы хорошо и спокойно.
Другой мальчик, из группы подошёл к ним, рассматривая мозаику.
Он потянулся к кусочкам, но Дэн стукнул его по руке, выкрикнув: "Н'Tожь бять!"
Вряд ли тот, другой мальчик, знал, что это значит, даже Софи и то не поняла. Но, обидевшись, новоподошедший схватил основу и швырнул на пол, рассыпав уже собранные кусочки.
– Катинка ушла! – Даниель кинулся к развалившейся мозаике, сгребая кусочки. – Катинка ушла!
Он начал хрипеть, и вдруг забился в судорогах, завыв так, что у Софи волосы дыбом встали.
Его голос заглушил бешеный визг. Словно дикая рысь, Энн метнулась к другому мальчику, но помощница воспитательницы успела перехватить её.
Дети в группе кричали и плакали; Рон занялся Даниелем…
И вдруг суровый женский окрик; "Тихо!" словно заморозил всех присутствующих.
Ребятишки замолчали, как перепуганные грозой птенчики, и только Энн по-прежнему вырывалась и кричала; – Не честно! Он первый начал! Мама, это нечестно!
Софи взглянула и увидела совладелицу Корпорации Чёрнсына, Мэри, и Артур тоже стоял рядом – словно они сошли с фотографии бизнес-страниц газеты.
– Замолчи, Энн! – прикрикнула Мэри на дочку. – Сейчас домой отправишься! Без бассейна на сегодня ты уже осталась!
– Папа, скажи ей! – Девочка зарыдала, а Софи с изумлением заметила – Артур буквально попятился от тяжёлого взгляда жены.
– Энн, милая! – отозвался он неуверенно. – Маму слушать надо.
– Я ненавижу маму! – Энн вопила на английском, и коротенькое слово "hate" выскочило легко и звучало наивно-беспомощно.
Так же она "ненавидела" расчёсываться, вылезать из воды, и варёные овощи.
– Дисциплина должна быть! – Мэри обращалась ко всем. Её властный голос менеджера, тренированный, сильный, не просто самоуверенный – леденяще строгий, прогремел, словно она в рупор рявкнула.
Даже Софи почувствовала себя школьницей, вызванной в кабинет директора.
"Вот от кого Энн глотку-то взяла," невольно подумала она. "А ведь надо же! Метр-с-кепкой, а голосище-то…"
Чёрнсын вдруг повёл головой, словно змея, охотящаяся за мышью.
– Энн, молчать! – прикрикнула Мэри уже конкретно на дочь, а сама шепнула Артуру очень тихо, но Бельская смогла услышать. – Давай, ты тоже её приструни! Я не хочу, чтобы она выросла бандиткой, как её отец!
"Да уж," подумала Софочка. "Редкий магнат – не бандит бывший…"
И тут Чёрнсын взглянул ей прямо в лицо. Его странные жёлтые глаза, которые Бельская впервые увидела не просто "в живую", но так близко, казалось проникли в самую глубину души девушки.
– Меня уже второй раз на этой недели вызывают! – продолжила Мэри, снова обращаясь к дочери, но Артур легонько толкнул жену, что-то шепнув.
"И как они попали сюда так быстро?" невольно подумала Софи, пугаясь ещё больше; Мэри развернулась к ней.
Тёмно-синие глаза Леди Чёрнсын потемнели до черноты, засветились желтоватым светом, совсем, как у её мужа, вспыхнули, напоминая холодные куски янтаря, освещённые отблесками пламени.
– Меня уже второй раз на этой недели вызывают! – повторила она, адресуя это уже Софочке. – Хорошо мы с мужем и так шли сюда, уже тут, в коридоре, буквально в дверях "сигнал" получили.
"Врёт и не краснеет!" – Артур подумал с восхищением.
– А… Понятно, – кивнула девушка.
Мэри достала мобильник.
– Франсин, – заговорила она. – Мы тут в садике, вместе с мисс Бельской. ТВОЙ ребёнок опять истерит. Я видела тебя в коридоре, когда уже сюда заходили. Так что присоединяйся к нам. Я полагаю тебе хватит минут пять дойти от Тигриного павильона. И поаккуратнее! Они чуть Джину не сожрали – не окажись следующей!
Она выключила мобильник.
– Маська! Маська!
Софи слышала, как Дэниель выкрикивал это, но не поняла, почему лицо Мэри погрустнело.
Неожиданно ворвался Глеб.
– Пожалуйста! – взмолился он . – Не наказывайте мою жену! Она же вам жизнь спасла!
– И не собираюсь! – холодно отозвалась женщина. – Если бы речь шла о МОЁМ ребёнке… Да, кстати, вызови Альберто…
– Нееееееееет! – заверещала Энн, услышав это имя.
Словно паникующая птица, влетевшая в помещение, она кинулась в окно.
Защитный экран мягко отбросил девочку на пол, а подняться ей не дали; помощница воспитателя прижала и удерживала её тем самым приёмом, которому обучают учителей в местных школах, и применение которого сейчас вызывает столько дискуссий.
Софочка не заметила, как в комнате появился мужчина совершенно несуразных, особенно для детского сада, размеров.
Она думала – малышня испугается ещё больше, но дети двинулись вперёд, как зверьки из норок повылезали. Они явно знали, что сейчас будет и с нетерпением ждали представление.
Помощница воспитателя лишь на секунду ослабила хватку, и Энн вывернулась.
С рёвом, она бегала вдоль окна, швыряя всё, что могла ухватить, во взрослых, загоняющих её в угол.
– Будешь знать, как мать не слушать! – злорадно выкрикнула Мэри.
Великан схватил Энн. Даже ему пришлось перехватить ребёнка несколько раз – с таким бешеным отчаянием вырывалась девочка.
Дети в группе визжали и смеялись от восторга, хлопая, словно в цирке.
А он спокойно унёс "добычу", самодовольно скалясь, подобно людоеду из сказки.
– Маська! Маська! – продолжал выть Даниель.
Женщина поколебалась, но подошла к Рону, по-прежнему удерживающему мальчика в руках.
Тот не смотрел на Мэри, но явно видел.
Когда женщина приблизилась, он намертво вцепился ей в плечо, захватив воротник блузки одной рукой, оцарапав ей шею. Другой рукой, хоть Рон и пытался помешать ему, мальчик злобно колотил всё, до чего мог дотянуться.
– Уберите его! – визжала Мэри, отбиваясь.
Но даже не от этого зрелища у Софи застыла кровь в жилах.
Дети. Другие дети наблюдали со спокойным интересом, словно смотрели мультфильм, где герои лупцуют друг друга почём зря.
Когда женщина всё-таки вырвалась, Даниель переключился на себя.
– Маська ушла! – кричал он. – Дэн плохой! Плохой!
– Да – плохой! – Мэри прорычала, оправляя одежду, растирая кровь от царапин. – Все, все от тебя уйдут! Никто не любит злых!
Хотя это звучало вроде бы правильно, Софочка Бельская покачала головой.
Теперь она поняла проблему Даниеля.
– Ну и детки! – Мэри выругалась, "как извозчица". – Просто монстры какие-то! Единственно Марк, сынок МОЙ ангельский!
Орлов опустил голову, и Софи, холодея, осознала, кто именно была та женщина, не позволявшая Глебу общаться с сыном.
Бельская читала о случаях "использования работников-мужчин не по-назначению", но впервые столкнулась с этим в "живую".
Наконец в комнату вбежала Франсин.
"Ну, насколько хватит терпения Мэри?" с ужасом думала она; далеко не в первый раз случалось такое…
Все участники вышли в коридор, и уже собирались разойтись каждый по своим делам, но в этот раз Софи Бельская взяла инициативу в свои руки.
– Я прошу прощения! – заговорила она решительно. – Я считаю, что мы все должны обсудить ситуацию. Дети страдают. И Даниель больше всех. Мы просто обязаны что-то предпринять.
– Мы? – изумилась Мэри. – Вы-то что можете добавить? Вы разве не видео-рекламу редактируете?
– Да, но с учётом психологического влияния на зрителей.
– Мне действительно очень больно за Даниеля! – Мэри бросила, с вызовом глядя на Франсин и Глеба. – Позволите напроситься к вам в гости, после работы?
– Разумеется, милости просим! – отозвалась мадам Тремблей, бывшая Бренда, та, которая называлась "Люси Гонзалес", когда она родила сына.
* * * * *
Мэри должна была прибыть с минуту-на-минуту.
Софи уже переодевалась в своей комнате, когда, постучав, вошла Франсин.
– Прости, пожалуйста, – заговорила она. – Ты не обратила внимания, КАК мистер Чёрнсын среагировал на тебя?
Бельская хотела ответить шутливо, но не смогла.
– Мне показалось, он прочитал мои мысли, – призналась она наконец.
– Да, у него – специальный приборчик для этого, – объяснила Франсин, радуясь, что наконец-то можно просто врать, не заморачиваясь. – Радиус действия – шесть метров! Но я принесла тебе… То, что поможет.
Это было серебряное ожерелье, точнее медальон-зеркало, почти с пол-ладони размером. Цепочка шла не колечками, а плотными звеньями, как браслет часов, фиксируя подвеску отражающей стороной – к коже.
Софи молча надела ожерелье; не спрашивая и не споря – так напугали её сегодняшние события в детской группе.
"Не стоит рисковать," решила она.
* * * * *
Во входную дверь позвонили. Дверь открыла домработница.
Орлов и мадам Тремблей стояли у входа в салон, плечом-к-плечу, переплетя пальцы рук.
Софи примостилась в одном из кресел, чуть в стороне.
Мэри вошла, окинула присутствующих царственным взглядом, и Бельская поднялась навстречу своей будущей начальнице.
Глеб сделал приглашающий жест, и женщины расселись в кресла вокруг журнального столика.
Орлов наполнил их бокалы (каждой – свой напиток) и тоже присоединился к ним.
Рон замкнул круг, и Мэри заговорила, словно бизнес-конференцию открыла;
– Итак, мисс Бельская, мы ждём отчёта о ваших наблюдениях.
– Спасибо, – отозвалась та. – Прежде всего – несколько вопросов. Кого Даниель успел потерять?
Все переглянулись.
– Боже мой! – Мэри прижала ладонь ко рту. – Ну, если ТАК рассуждать… Я почти год ухаживала за ним, вместо матери родной!
– Я уже два года с ним! – выкрикнула Франсин.
– Ему было всего семь месяцев, когда я попал в тюрьму… – внёс свою лепту Рон. – Но я через год вернулся!
– Ох, какие мы все невинные! – с сарказмом произнёс Глеб. – Но, Софи, ты думаешь всё это так, вместе наложилось?
– Я опасаюсь, что – да. Он подсознательно боится привязаться. Даниель боится терять. Это даже взрослому больно, что уж говорить о нервном малыше!
– А делать-то что?
– Собрать волю в кулак. Понять. Терпеть. Я тоже попробую…
– Вы можете рассчитывать на полную поддержку с моей стороны! – решительно заявила Мэри. – Работа консультанта – ваша! Свободный график… Только помогите Даниелю! – Она зарыдала, уткнувшись в ладони.
Не ожидавшая такой реакции, Софи замолчала, Франсин сидела, не поднимая глаз, а Глеб обменялся с Роном понимающими взглядами.
Глава 3
Глеб и Франсин, уже в кровати, долго обсуждали сегодняшний день; надежда снова ожила в их сердцах.
– Нам сам Бог послал Софи! – женщина улыбалась, перебирая волосы мужа, а тот шаловливо толкал её головой, как ласкающийся тигр.
– Я очень боялся, что ты неправильно истолкуешь моё признание…
– Что она тебе очень нравится?
– Да… Не могу поверить – ты не ревнуешь!
– Я бы ревновала, если б ты скрыл от меня этот факт. Но я знаю и тебя, и Артура. Если б ты не "присвоил" девчонку, Хозяин наверняка рано или поздно тоже разглядел бы это сходство с Мэри. А он – существо… скажем так, мягонько, любопытное.
– А не потому, что ты меня не любишь? – спросил Орлов грустно, в свою очередь нежно массируя её шею под волосами.
– К Мэри же я тебя ревную!
– Как ты ловко ушла от ответа. – хмыкнул он. – Да, нет, я понимаю. Никто не любит Смерть. Вон Марк, которого ты забыть не можешь, и то ужаснулся, тому что делал, хотя занимался ЭТИМ менее трёх лет. А я тысячелетия отнимаю детей у матерей, зачастую прямо из их рук! Даже сейчас…
– Как ты согласился на такую работу?
– Это наказание. – Он вздохнул. – Я – одно из самых ответственных существ во Вселенной, но Жестокость – моя сестра. Но даже я добровольно не взялся бы за эту работу. Дети есть дети. Они хулиганят, и должны получать наказания. Меня только создали. Ты же знаешь, КТО был Первенцем, так вот, Люцифер, был вторым. "Сын Утренней Звезды" назвали его, именно из-за этого – его создали на заре Деятельности. Нас много. Рон уже был, когда создали меня. Я помогал обустраивать Марс. Именно там сперва планировалось поселить людей…
Он замолчал.
– Можешь не продолжать, – шепнула она, целуя его, словно окаменевшее, лицо. – Мне не надо, чтобы ты страдал, заново переживая всё это. Да и детали не нужны, догадываюсь – он как-то спровоцировал тебя, и ты "испортил дело"? Поэтому Марс не "доделан"?
Он кивнул.
– Рон старше, Рон мудрее – он предупреждал меня! Я не буду снимать с себя ответственность. Так что теперь разгребать и вывозить г** – именно моя работа.
Он был воплощён в мужском теле, а она знала наилучший способ отвлечь и утешить мужчину.
ТОГДА, Марк-охранник, даже понимая, что ему предстоит "Поездка в Ад" за нарушение приказа Хозяина, а может именно из-за этого, отозвался на её ласки.
А уж Глеба она изучила прекрасно, и знала, как довести его до "нужной кондиции".
– Да, да, милая, именно так, – шептал Глеб, постанывая от удовольствия.
Его жена извивалась на нём, прижимаясь всем своим трепетным телом.
Он ласкал её, как тигр – подругу – и носом и языком, теряя себя в ощущении её аромата и вкуса.
Его рот был прижат к её губам, но не к тем, которые, вместе с её умелым язычком, выделывали нечто аналогичное на его нижней половине тела…
От наслаждения перехватило дыхание, и он невольно стиснул кулаки, комкая простынь.
Именно ради ЭТОГО он отказался от Рая Hебесного…
… Она развернулась и медленно скользила по нему вверх, к его лицу, демонстративно облизывая свои натруженные губки.
– Puta, – Глеб улыбался. – Б***, – уточнил он на русском. – Ты же не любишь меня, тварь! Я для тебя – неандерталец, затащивший за волосы в пещеру!
– Ага! – Она целовала его. – Огромный, смелый и сильный!
– Нравится – буду кем ты захочешь, – засмеялся он, грубо разворачивая её к себе спиной.
Изгибаясь от его мощных движений, Франсин повизгивала от восторга.
"Он со мной, а не с НЕЮ!" И это мысль была слаще всего…
Но Франсин вдруг почувствовала – муж, за её спиной замер, но НЕ так, как она ожидала и хотела.
– Милый?
Он не ответил.
Женщина развернулась, и он упал на четвереньки на кровать, хватая ртом воздух, не в состоянии вздохнуть.
– Нет… – Она вскочила, хлопком в ладоши включив свет.
Её муж лежал, плашмя, лицом вниз, а когда она, насмерть перепуганная, смогла перевернуть его на спину, Глеб не дышал. Совершенно белоснежное лицо завершало его сходство с музейной статуей, a ледяные руки только усиливали это впечатление.
" Люси , Люси Гонзалес…" всплыло в её памяти. "Ты вечно будешь для меня Люси Гонзалес."
Выпрямившись, Франсин стиснула руки, посылая призыв сквозь Подпространство: "Артур!"
Он появился сонный, в домашнем халате, ухватился за кровать, чтобы не упасть.
– Ой, ну, что ещё… – Начал он недовольно, но увидел Глеба и сразу всё понял.
– Не моя епархия, – покачал он головой. – Мэри!
Она возникла в комнате, явно "выдернутая" из душа – мокрая и совершенно голая.
– Ну знаешь! – окрысилась она на мужа.
Увидела Франсин, тоже без одежды, и поджала губки, блокируя мысли: "Да, представляю, КАК я смотрюсь на ЕЁ фоне, Вот cyчкa! Такая фигурка – и безо всяких утяжек!"
Артур молча показал на Глеба.
Ахнув, Мэри всплеснула руками и, подбежав, прижала ладонь к его груди.
Его тело передёрнулось, но без какого-либо дополнительного результата.
Она перевела дыхание и, потерев ладони, уже сильно толкнула, вжимая, как электроды дефибриллятора.
По крайней мере, это произвело соответствующий эффект.
Его тело подбросило, и Глеб застонал, не открывая глаз.
Чёрнсыны подтащили его на подушки, и Артур, достав уже знакомую Франсин фляжку с "сердечным снадобьем", поил своего компаньона.
– Что ж ты так, приятель? – приговаривал Чёрнсын. – Ах, да! Ты ж у нас "закодированный"! Что, не удержался – глотнул?
– "Кроватью перескрипели"! – Мэри словно плюнула. – Ну, Бренда, как тебя там, Франсин! Мужа моего уморить не удалось, за отца моего ребёнка взялась?
Мадам Тремблей молчала, закрыв глаза, даже и не пытаясь сдержать или скрыть свои слёзы.
"Пускай говорит, что захочет," думала она. "Она вернула его МНЕ. Вернула…"
– Хе-хе-хе! – Артур игриво толкнул компаньона. – Виагры перебрал? Говорил тебе – не бери тело атлета – у них часто проблемы с ЭТИМ.
– Идите к чёрту… – простонал Глеб слабо, по-прежнему не открывая глаз.
– Так я уж тут! – Чёрнсын подмигнул. – Или к какому другому посылаешь?
– Люси, детка моя! – Орлов взглянул на жену. – Ну, не плачь! Что, ты рыдаешь над моими старыми костюмами, которые выбрасываешь? Вместе выберем мне новое тело…
– Советую побыстрее. – Холодно уточнила Мэри, заворачиваясь в покрывало с кровати, и объясняя Франсин. – В следующий раз может понадобиться гораздо большее количество Энергетики, если вообще сработает! Это – как компьютер. Пока существо контролирует тело – перенести информацию в другое тело – как сделать копию жёсткого диска и переставить в другую оболочку. А вот если комп перегорел… Мало того, что это гораздо более болезненный процесс – на себе испытала! Так ещё и информация теряется. Вон, Альберто забыл тебя напрочь!
– Ну, кстати! – уже хозяйским, приказным тоном заговорил Артур. – Не вздумай оставлять память, кого бы ни выбрал! Хватит нам "Вишнёвского" опыта! Но, Мэри, милая, думаешь, он "протикает" ещё хотя бы несколько месяцев? У нас же сейчас такая запарка…
– Я прошлым телом больше сорока лет пользовался! – Глеб сел на кровати уже уверенно.
– Над ним так не издевались, как над этим! – уточнил Чёрнсын. – Ты вон и то, так толком курить и не смог бросить, а тот парень сигареты изо рта не вынимал. A уж из запоев отнюдь не с помощью Энергетики выходил!
– Хозяюшка меня хорошо зарядила, – признался Глеб. – Второй раз вы мне жизнь спасаете… Спасибо.
– Да ладно, – Мэри опустила глаза. – Я присоединю тебя к оберегу Марка.
Она чувствовала, как наглухо заблокировалась Франсин, и ехидно подумала: "Ха-ха! Получила по морде? Опять я победила!"
* * * * *
Софи не знала о ночных событиях.
Её комнаты расположены были в другой части дома, а та "скорая помощь" прибыла без сирены и "мигалок".
Так что выйдя к завтраку, она удивилась, видя Глеба очень весёлым и оживлённым, а Франсин с каким-то потерянным видом, сидела за столом, двумя руками держа кружку с кофе.
– Мадемуазель! – Орлов галантно отодвинул стул. – Позвольте за вами поухаживать!
– Вы разве "качаться" не идёте? – Улыбнулась Бельская.
– Мне переписали схему упражнений, – объяснил он, а его жена вдруг зарыдала.
– Ой, извини, Софи… – пробормотала она. – Мне просто сегодня такой кошмар приснился – до сих пор под впечатлением…
– Насчёт Даниеля? – Бельская спросила сочувственно. – Мог наш вечерний разговор сказаться…
– Да уж… – Мадам Тремблей перевела дыхание.
– Милый, не переживай, – Франсин видела, как огорчился её муж. – Ты же знаешь, когда человек не высыпается… Я в обеденный перерыв в комнату отдыха зайду…
– Семьдесят восемь? – к крайнему изумлению Софи, Глеб спросил совершенно ледяным тоном. – Голубей покормить? Клетку-то давно уже почистили!
– Ой, ты ещё ревновать будешь! – пожав плечами, Франсин спокойно начала пить свой кофе.
Разумеется, Бельская промолчала.
"Захочет – сама расскажет," думала она. "Что я буду лезть в их семейные дела."
– У вас встреча в два сорок три, – обратился к ней Орлов. – За вами заедут в час. Хотя здесь ехать около сорока минут, можно попасть в "пробку", а миссис Чёрнсын, хоть и вроде как обещала вам работу, но просто физически не будет иметь время принять вас, если вы пропустите назначенное время. Но вы теперь относитесь к работникам среднего звена; у вас будет офис, секретарь и водитель, правда не персональный…
Он сделал многозначительную паузу. Франсин засмеялась.
– У Глеба была женщина-шофёр, – объяснила она, хитро подмигивая.
– Ба! – Орлов взмахнул руками. – Софочка может подумать чёрт знает что!
Вообще-то Бельская так и подумала, тем более слыша последовавший диалог.
– Ты же знаешь, что у нас с ней ничего не было!
"Ага, как же," думала Софи.
– А то я не знаю, что она бы переспала с тобой по первому, не только зову – вздоху!
Франсин, как девчонка, по-детски показала мужу язык, а тот закатил глаза на секунду.
О Бельской, тихо передвигающейся по кухне, супруги вроде как забыли, но она изучала психологию и понимала, что их разговор адресован именно ей.
– Думаешь, почему её муж так ревновал? – Мадам Тремблей уже откровенно обратилась к Софи. – Он даже Глебу один раз по морде заехал!
– Ох! – Та почувствовала, что надо ответить. – Его уволили?
– За что? – Орлов пожал плечами. – Я отношусь к работникам объективно, вне зависимости от своих чувств и эмоций. Я сам напросился. Ты – не мужчина, если позволяешь оскорблять ту, которую любишь, да ещё в твоём же присутствии! Ладно, девочки, вечер, вернее утро воспоминаний считаю законченным! Вы поняли, мадемуазель Софи? Или предпочитаете обращение синьорина?
– Мисс Бельская, мне привычнее. – Она улыбнулась. – Можно просто – Софи.
– Нет, у меня несколько старомодные взгляды, – ухмыльнулся Орлов. – Так что позвольте, мисс Бельская, откланяться! Вот телефон – любой свободный водитель подъедет в течении пяти минут и отвезёт, куда прикажете!
Он шутливо отсалютовал и вышел, и Франсин тоже поднялась.
– Да, Софи, я поехала. А ты как?
– Не знаю… Может я с Дэном пообщаюсь немного?
– Ну, как хочешь. "Ты – не пленница и не рабыня!" – Франсин процитировала фразу Марка, произнесённую им дважды, в тот судьбоносный день.
Но Бельская об этом не знала, и с удивлением посмотрела вслед хозяйки дома – та выбежала из кухни, закрыв руками лицо.
* * * * *
Софи вышла на задний дворик, где для Даниеля установили мини детскую площадку.
Чего там только не было! Горка, лесенки, даже домик-паровозик. А Даниель сидел у подножья лестницы, задумчиво разглядывая что-то в траве.
Рон стоял неподалёку.
– Мы пытались сперва приглашать детей, – грустно объяснил он. – Они играли, а Дэн – нет.
Софочка подошла к малышу и села рядом.
Она взяла яркий небольшой мячик и покатила в сторону Даниеля. Он толкнул его назад, к ней, наблюдая очень внимательно.
Повторив пару раз и убедившись, что мальчик заинтересовался игрушкой, Софи специально толкнула мячик так, что он укатился под лесенку.
Обычный ребёнок обязательно побежал бы за ним, а Даниель вообще отвернулся!
Софи сама сходила и принесла мячик, но малыш и не смотрел на него, а когда Бельская подсунула игрушку в поле зрения Даниеля, он злобно выбил мячик из её рук, но так же не взглянул даже в ту сторону, куда тот укатился.
– Мячик ушёл!
Софи поднялась, возвращаясь в дом.
– Вот и ещё одной игрушкой меньше… – уточнил Рон, когда она проходила мимо.
Она снова прошла на кухню и, сев на стул, пригорюнилась.
"С ним профессионалы работают," думала она. "Куда я лезу?"
Она подняла голову, и её взгляд наткнулся на "шкафчик".
'Тут не только для еды', вспомнила она слова Глеба. 'Подсознание – даже сильнее сознания.'
Подойдя к прибору, она прижала ладонь к считывающему устройству и, когда раздался звонок, открыла дверцу.
Там лежала ОТКРЫТКА.
В совершенной растерянности, девушка достала её.
Очень простенькая, а с её точки зрения вообще примитивная.
Верхняя картонка была сделана в виде, вроде как, тёмного облака, но это могло изображать и ночь, потому, что когда Софи открыла, внутри было солнышко с бело-голубыми облачками.
"Смотрится, как будто солнце ЛЕЖИТ НА облаках." подумала она, разглядывая.
На левой, внутренней стороне, слово "ВСЕГДА" окружали, тоже абстрактные, изображения крылатых существ, которые в глазах верующего могли быть ангелами, для атеиста же – напоминали голубей, или просто световые блики.
"Похоже на тест 'Пятна Роршаха', для психоанализа," подумала Бельская. "Только чернила не чёрные, а цветные."
Такой результат её хоть и удивлял, но устраивал.
Она снова вышла во дворик.
Погода весь день менялась, вот и сейчас, небо затянули облака, и в этом тусклом свете малыш, одиноко сидящий на траве, смотрелся ещё более жалко.
Софи опять села рядом с Даниелем и положила открытку на траву.
Мальчик посмотрел на это, взял в руки и раскрыл.
– "Всегда", – прочитала ему Бельская.
– Это Бог, – спокойно заявил малыш.
Софи вздохнула. "Дурят мозги с рождения," подумала она с досадой.
– Нет, – возразила она. – Это – солнце.
Мальчик закрыл открытку. – Солнце ушло.
Внезапно Бельская догадалась.
– Ночь ушла. – Дэн снова открыл открытку. Он погладил буквы. – Всегда.
Яркий луч выглянувшего солнца осветил открытку словно прожектором.
Малыш поднял голову, а затем опять дотронулся, теперь уже до изображения внутри.
– Всегда.
– Конечно, милый, это закон природы! – Софи радовалась удачному эксперименту.
– Закон. – повторил Даниель. – Бог будет всегда.
– Солнце! – раздражённо поправила она его.
– Всегда. – Мальчик закрывал и открывал открытку. – Туча ушла. Солнце ушло. Всегда. Ночь ушла.
Он посмотрел прямо в глаза Софи. – Ты уйдёшь. Ты будешь всегда?
– Да, конечно… – пробормотала она, теряясь.
А он вдруг порывисто обнял её, потом – кинулся к Рону, с открыткой в руке.
– Ты будешь всегда?
Тот присел на корточки.
– Тьма ушла? – спросил Рон неожиданно для Софи.
– Тьма. – Даниель погладил обложку – облако. – Тьма ушла.
Он снова раскрыл открытку.
Крепко держа её за край, Даниель залез к деду на руки, тот поднялся, а мальчик продолжал открывать и закрывать открытку, перечисляя и разнообразя слова, из которых "Бог" не был последним.
Когда Бельская снова проходила мимо Рона, он покачивал мальчика и взглянул на Софи с беспредельной благодарностью.
– Я бы сказал вам одну фразу, но не могу! – прошептал он. – Когда кто-то чихает, говорят..?
– Благослови вас Бог? – изумилась Софи. [God Bless You]
– Да! Да!! Да!!! – он отозвался со слезами в голосе, крепче прижимая к себе Даниeля.
"Дают чеканутым детей нянчить, а потом удивляются." Настроение Бельской было подпорчено.
Она прошла к себе, переоделась, по номеру данному ей Глебом, вызвала водителя, который действительно приехал минуты через две-три после звонка.
Моросило, и шофёр держал для неё зонт.
Софи одела плащ-дождевик и направилась к припаркованной на подъездной дорожке машине.
– На работу? – произнесла она неуверенно, когда водитель спокойно вырулил на главную дорогу поместья.
– Вы знаете, где это? – уточнила Софи.
– Центральное Здание Корпорации? – он отозвался таким тоном, словно она спросила его, знает ли он своё собственное имя.
По дороге он задавал стандартные вопросы, как обычно делают шоферы, и Софочка хоть и кратко, но отвечала.
Она так же получила информацию:
