Lily Alex
Софочка
– Ой, нет! – женщина аж вздрогнула.
– Пусь паде с Дэном…
– Ну они же и так… – Мэри осеклась. – Падре Глеб не может каждый день играть в бассейне – он работает.
– Нет… Он с ней…
Женщина заблокировалась, но маленький демон успел почувствовать свой любимый вкус Энергетики.
– Ты левнуес! Я левную…
– Франсин – хорошая! – решительно заявила Мэри.
– Ты влёс… Хотю папу.
Уже измученная, Мэри даже телепортироваться не могла и пошла по коридорам в спальню мужа.
A малыш на её руках то плакал, утыкаясь ей в шею, как простой ребёнок, то шипел на ухо такие ужасы, что даже Артур не решался произносить при ней.
* * * * *
Просматривая бумаги, Чёрнсын полусидел в кровати, но, увидев жену, тут же отложил их. Энтони вырвался и перелетел к нему. Уютно устроился под боком.
– Мама вьёт, – пожаловался он отцу.
– Мама – человек, – терпеливо объяснил Артур. – Люди могут врать.
– Как мне вать? Хотю вать.
– Ну, ты можешь многое другое, что детки не могут. – Чёрнсын взъерошил сыну волосы.
– Люблю тебя… – пробормотало дитя, наконец засыпая. – Ты левнуес…
– Я свихнусь! – пожаловалась Мэри, ложась к мужу с другой стороны. – Как поговорили с Глебом?
– Да ну его, истерику устроил! – Чёрнсын аж передёрнулся.
– А ты…
– Слушай, – перебил её Артур решительно. – к Отцу Моему я даже тебя ревновать не могу! Он – для меня всё! А вот то, что ты осталась тогда в Вишнёвке… Когда Глеб наконец, сменит тело? Да, могу тебя порадовать – он ушёл от Франсин.
– Что? – Мэри аж села.
– А я надеялся тебя обрадует, что ЕЙ больно.
– А тебя радует, что мне больно? – возразила Мэри с горечью. – Что бы я не чувствовала к этой несчастной женщине – мне всегда было её жалко!
– Да я знаю, мой драгоценный ягнёночек, – шепнул он, и жена его снова прикорнула у него под рукой, уже до конца этой ночи.
* * * * *
Мэри ничуть не сомневалась, в каком виде застанет Глеба в его городской квартире – опять в обнимку с бутылкой.
– Так, – холодно поинтересовалась она. – Что к Люси Гонзалес мы уже не ходим?
– Она исчезла в Вишнёвке, – грустно отозвался тот. – Бренду я всегда презирал и ненавидел, а Франсин Тремблей сама не хочет быть со мной.
– Налей мне тоже, – приказала Мэри, ставя себе такой же стакан, как у него.
– Это не вишнёвый коньяк, Хозяюшка, а самогон!
– А то я по запаху не чувствую, – проворчала Мэри.
Он покачал головой, но налил, а она спокойно выпила.
– ЗдОрово, – ухмыльнулся Орлов. – Сынок наш научил?
– От него дождёшься, пожалуй. Так по какому поводу тебе Франсин на дверь указала?
– Я не понял.
– Не понял мой вопрос, или почему от тебя все женщины рано или поздно сбегают?
Она вздохнула. – Потому что ты – трус.
Он вскинул голову, но Мэри не отвела глаз.
– Да, ты часто поступаешь смело, но Смерть труслива! Ты забираешь больных и слабых, а перед сильными духом зачастую отступаешь!
~ Гордыня твоя – предельная стадия страха – боязнь показать свои истинные чувства, боязнь отказа, боязнь оказаться ''не на высоте''! А ведь это высшее мужество – не бояться показать свою слабость! Бабой бы тебе быть! Одна из наших привилегий – проявлять чувства и слабость. Ну и сиди, хлебай пойло своё, пока не сдохнешь! Да ведь и в новом теле ты трусом и останешься!
Он не отвечал.
Мэри покачала головой и вышла, не желая изводить Энергетику на телепортацию.
* * * * *
Весь следующий день Софочка Бельская ходила под впечатлением от происшедшего в её кабинете.
Она просматривала клипы, но образ Глеба влезал в каждый из них, не давая сосредоточиться. К своей досаде, она не могла найти тот, ''с лисою''.
«Не могла я его удалить!» Oна перекапывала email и папки, где всегда сохраняла копии. Другие консультанты его не получили, даже приглашённый Бельской компьютерщик после пары часов безрезультатных поисков сдался.
Он смог восстановить все удалённые за неделю файлы, но ТОТ клип исчез совершенно бесследно.
Очень расстроенная, Софочка нажала кнопку прямой связи с Начальником Охраны, но ответил его заместитель. Она попробовала бизнес-канал – её пере-направили к секретарю.
Уже встревожившись, Софочка позвонила ему на мобильник и оставила бессвязное сообщение, в основном умоляя связаться с нею любым способом.
День она ещё выдержала, а ночь у себя, в квартире, провела терзаемая кошмарами.
Прибежав на работу на следующее утро, ни-свет-ни-заря, она проверила все методы коммуникации… Ни слуху ни духу ни от Глеба или о нём.
Она решилась позвонить мадам Тремблей.
– А… – спросила она неуверенно. – А где господин Орлов?
– Он ушёл, – Франсин отозвалась потухшим голосом.
Софочка уронила трубку.
«Умер…» Положив руки на стол, Софочка зарылась лицом в рукава пиджака. «Неужели мы тогда ''переиграли'', но он же так и не… Ой, а вдруг он покончил с собой после этого?» ужаснулась Бельская.
Она нажала кнопку прямой связи с Мэри.
– В чём дело? – услышала она ледяной голос миссис Чёрнсын.
– Как умер Глеб? – спросила Софочка, стараясь не плакать.
– Что?
– Каким образом умер господин Орлов? – не выдержала Бельская и зарыдала в голос.
После тяжёлой паузы прозвучал холодный ответ; – Пойди проспись, дура!
В совершенном недоумении Софочка долго смотрела на интерком, пока сигнал о поступившем новом письме на email не вывел её из состояния прострации.
Опять лиса!
<<Приходи сейчас же; кафе…>> далее следовало название, и Софи знала где это – совсем неподалёку! <<Никому не сообщай.>>
– Глеб! – прошептала Софи, уничтожая письмо.
«Он наверно, хочет чтобы мы убежали – уехали вместе,» мечтала она, торопливо собирая вещи.
Помня всякие трюки из ''шпионских'' фильмов, Софочка сказала секретарю, что идёт совсем в другое место, а выйдя на улицу, зашла в первый попавшийся МcDonald's.
В туалете она переоделась в спортивный костюм, а свою деловую одежду сложила в рюкзачок. Ну, разумеется – парик и тёмные очки – как же без них!
«Глеб будет мной гордиться!» думала она, проверяя свой облик в зеркале.
Хотя кафе действительно располагалось неподалёку, Софочка направилась туда не сразу, попетляла, проверяя нет ли ''хвоста''.
Вроде за ней никто не следовал, и девушка решительно вошла в заветную дверь.
Внутри помещение этого очень дорогого, престижного кафе, скорее – ресторана – разделено было на три части – зал, подешевле и попроще, полу-кабинки и отдельные кабинеты с дверями. Вот к одному из них и подвели Софочку, когда она назвала себя.
Два охранника в ядовито-оранжевой униформе стояли по обе стороны двери.
«Такие же забрали тело Рона…» У Бельской сердце замерло, но опомниться ей не дали, чуть ли не затолкнув во внутрь, мгновенно захлопнув за ней дверь, словно дверцу мышеловки.
Софочка уже всё поняла и не с удивлением, а грустью смотрела на Королеву Лилит, сидящую за столиком.
– Присаживайся, милая, – обратилась она к Софочке. Девушка села, а официант поставил перед ней её любимое мороженное и чашечку кофе.
– Да, неудачно у нас получилось, – заговорила Лилит, пригубив свой коктейль в высоком фужере. – Извините, не могла встретиться с вами раньше! Эти три дня я провела под ''домашним арестом'', а для меня-то это как три земных года было!
«Ещё бы,» подумала Бельская. «Только кажется, что ''гаремные'' жёны в раю живут.»
– Я Вас понимаю, Ваше Величество! – сочувственно произнесла она. – Иногда и три минуты тремя годами покажутся!
Лилит поперхнулась, дико взглянув на Бельскую.
– Ах, да! – Королева аккуратно промокнула губы. – Да, конечно, ПОКАЖУТСЯ.
Она поставила бокал на столик.
– У моего мужа были такие жуткие неприятности из-за этого! – пожаловалась Лилит. – И для Него тоже установлены определённые законы, а миссис Чёрнсын – опаснейший манипулятор. Она умудрилась так повернуть события, что моё безобидное желание заполучить внука превратила в вымогательство с принуждением к сожительству!
Лилит нервно закурила. – Да она уж с вами попрактировалась, подослав Глеба! Какие же эти кобели идиоты! Кто бы ни были! Мой муж, подлец, сразу всю вину на меня перекинул! А как вы, дорогая, считаете, кто виноват во всём произошедшем?
– Франсин, конечно! – Бельская пожала плечами. – Позволь она вам мирно общаться с внуком – никаких проблем вообще бы не было… Погодите-ка! Да, Мэри выходила куда-то, минут на двадцать… Она что, поговорила с вашем мужем, а запись передала в полицию, как доказательство попытки вымогательства?
– Я преклоняюсь перед вашей логикой! – Лилит смотрела на Бельскую с искреннем восхищением, и девушка зарделась, польщённая тем, что сочла за комплимент.
– Спасибо! Извините, что не смогла помочь… А где похоронили Рона?
– Его тело кремировали, а пепел будет брошен в жерло Этны.
– Ой, как романтично! – Софочка ахнула. – Жалко, что он был уже такой старенький…
– Вам разве ещё не показывали кандидатов на нового гувернёра?
– Нет… Ой, а мне, что, обязательно выходить замуж?
– Что вы! Этим гувернёрам запрещено жениться! Просто хороший друг – надёжный компаньон… Если вы хотите по-прежнему жить у Орлова-Тремблей…
– Да я оттуда уехала, – призналась Софочка.
– Напрасно-напрасно, – Королева нахмурилась. – Извольте придумать способ вернуться! Мне нужен информатор и осведомитель, и попробуйте только отказаться или доложить миссис Чёрнсын. Она с удовольствием отдаст вас, вы верите мне?
– Да… – пролепетала Софочка, поднимаясь.
* * * * * *
Она шла, как во сне, сама не зная, идти ей на работу или домой.
Здание Корпорации, было ближе, и она как раз подходила к подъезду, когда, как всегда, совершенно бесшумно, подкатил лимузин Орлова. Софи замерла.
Глеб вышел с таким мрачным выражением лица, словно вернулся с похорон. Он мельком взглянул на неё, и остановился, осматривая её и с удивлением и явно любуясь.
«Какая же у него улыбка…» Софи стояла, забыв обо всём на свете.
– Что это вы, мисс Бельская, спортом в обеденное время занимаетесь? – произнёс он своим хрипловато-насмешливым голосом. – Браво! А что же, наш спортивный зал вас не устраивает?
– Я просто… пробежалась, – она стрельнула глазками.
Глеб сделал знак, и охранники отошли.
– Мисс Бельская, – заговорил Орлов очень спокойно. – Вас уже предупреждали, что в Корпорации отношения, которые у нас с вами складываются, совершенно недопустимы. Я вам гарантирую, что с моей стороны такого никогда не повторится. Если вы желаете сохранить свою работу, пожалуйста, видите себя соответственно. У вас есть отдельная квартира, у вас достаточно хорошая зарплата, чтобы снять номер в гостинице. Хоть в парке е***! – не удержался он. – только не на рабочем месте, ясно?
Он молча прошёл в здание, а Софочка медленно развернулась; в её голове созрел новый план.
* * * * *
У себя в кабинете Глеб проверял накопившиеся записи и сообщения.
Он курил, но даже не замечал этого. Он стёр сообщение Софочки, даже не прослушав. «А от Франсин ничего нет…» Орлов присел на край рабочего стола. «Нет, надо делом заняться…»
Он почувствовал опять накатывающий приступ тахикардии и снова достал свою фляжку со снадобьем. – За ваше здоровье, Софочка! – пробормотал он, прихлёбывая.
Глава 14
У Бельской остался ключ от дома Орлова-Тремблей.
Она отперла и прошла внутрь.
«Как же здесь хорошо…» невольно думала она. «Мирно. Дом… Настоящий ДОМ.»
Да, Франсин сидела за столом в кухне, над бутылкой бренди.
Софочка молча села напротив.
«Кошмар какой…» Бельская с горечью смотрела на подругу. «Она лет на десять постарела… Ни макияжа, ни волосы не уложила, ногти ''облезли''… И опять курит!»
– Из за чего вы поссорились с Глебом?
– А ты не догадываешься? – Мадам Тремблей хрипло рассмеялась.
– Ты видела – Хозяйка нас поженила, Хозяйка нас развела! Но я не пойду за Глеба замуж! Пусть он хоть сдохнет у меня на глазах!
– За что ты его так ненавидишь?
– Неееет, он же – святое существо! – отозвалась Франсин саркастически.
– Убийца, палач, гробовщик и мусорщик! Я ни слова не говорила, но Даниель, Даниель! Он давит муравьёв! Он обрадовался сдохшим рыбам! Он ждёт чучело лисицы!
Франсин затянулась. – A его сыночек Энтони – вообще монстр…
– Ну, такое твоё отношение к ребёнку мужа от другой женщину вполне естественно…
– Тебя послушать – всё естественно…
– А Дэн спит?
– Что, хочешь опять оберёг снять? – окрысилась Франсин. – Да, на здоровье! Хоть повесься на бечёвке этой!
Бельская молча прошла в комнату Даниеля.
Он сидел на кровати Рона, гладя ''Мёртвого Мишку".
Мальчик бросил на неё взгляд полный надежды. – Ты выбала Вона?
– Скоро будем… Хочешь вместе?
Он кивнул, разглядывая левую лапу игрушку.
– Назму – папа пидёт. – Мальчик опять жалобно посмотрел на Софи. – Мама говоит – незя. Папа пидёт?
Бельская подвинула к себе малыша. – Иногда мама бывает не права. Не всегда надо слушаться маму.
«Ой, я не дело говорю!» думала Софочка. «Но ведь дитё явно скучает! Сама-то Бренда с отцом заботливым росла, а сына хочет лишить такой возможности!»
– Хочешь, я нажму? – предложила Софочка, протягивая руку, но получила и удар и соответствующую фразу; «НьТёжь бять!»
– Ну и жми сам! – разозлилась девушка, вставая.
– Не сусать маму! – Дэн нажал на лапу Мишки. – Всегда. Не сусать маму!
– Нет, нет, маму надо слушать! – Софи чувствовала, что окончательно запуталась.
– Папа! – завизжал Дэн радостно.
Бельская вскочила, изумлённо глядя на Орлова, а тот смотрел на неё с таким же недоумением.
Глеб молча прошёл в комнату, и малыш забрался к нему на руки, уткнулся в шею.
– Не буду сусать маму! Всегда! Не буду сусать! – бормотал он, вцепившись как клещик, всхлипывая и передёргиваясь всем своим худеньким тельцем.
– Что за бред? – Орлов недоумённо взглянул на Бельскую.
– Я… – Софочке хотелось провалиться сквозь землю.
– Ты! – Франсин стояла в дверях с совершенно перекошенным лицом. – Ну, сам напросился!
Она демонстративно сняла с себя крестик, зажав в руке, выставила вперёд и начала произносить Католическую молитву для изгнания демонов.
Бельская села на кровать Даниеля, с любопытством наблюдая за происходящим.
Глеб попятился, передёргивая плечами. Он вдруг слегка выгнулся вперёд. Вся его верхняя половина одежды лопнула, освобождая угольно чёрные крылья, распахнувшиеся от стены до стены, порыв воздуха от этого движения опрокинул Софочку.
«Круто!» думала она с восторгом.
Мелодичный, сильный голос Франсин, наполнял маленькую комнатку, словно музыка органа – часовню.
«Сейчас он эффектно исчезнет!» В нетерпении ждала Софи. «В облаке ''дыма и серы''!»
А ЕГО крылья, переливаясь, светлели прямо на глазах.
Франсин замолчала.
Голубовато-белые, с золотистыми прожилками…
Он укрыл ими себя и малыша, словно набросил светящееся покрывало.
– Браво! – Софочка зааплодировала. – Я один-к-одному видела в Иерусалиме, лет пять назад, когда мы к кузену маминому в гости ездили. Вот здорово!
Они оба смотрели на неё, но совсем не так как она ожидала.
«Да они сейчас оба заплачут!» промелькнуло у неё в голове.
– Ну, так, я принимаю ваш спектакль, как разрешение жить у вас снова? – робко поинтересовалась она.
Истерически расхохотавшись, Франсин кинулась к мужу, и он пустил её тоже к себе под крыло.
– Ну, я пойду, позвоню, чтобы вещи привезли! – Софочка воскликнула в полном восторге. – Я так рада, что мы все помирились!
Напевая, она выбежала из комнаты.
* * * * *
Артур вошёл в «комнату наказаний» Энн.
Внутренний сад: растения, журчащая вода, рыбки предположительно должны были успокаивать нервы этого гиперактивного ребёнка.
Но сейчас девочка сидела, злобно сбрасывая рисовальные принадлежности на пол.
Служанка терпеливо поднимала их и снова клала на стол, а Энн, ругаясь и обзывая её по-всякому, опять расшвыривала всё.
Увидев отца, Энн испустила торжествующий вопль и, как Мэри делала очень часто, стукнула кулаком по столу; – Посла вон, тваль!
Чёрнсын засмеялся, а служанка упала на колени:
– Умоляю вас! – Она рыдала. – Хозяйка же накажет меня!
– Tы – в Аду, а не на курорте! – Артур обнял дочку и поднял её на руки.
– А не на куоте! – Энн подпрыгивала. – А не на куоте!
Всхлипывая, вся поникнув, служанка покорно вышла.
– Лошадка моя! – Артур сел на пол. – А сегодня что утворила?
– Я спецайно! – Девочка погладила отца по голове. – Не хотю маму. Показись!
Когда Змей улёгся кольцами посередине сада, девочка устроилась поудобнее и потребовала: – И Дэна пиведи!
Мальчик, в плавках, оказался в комнате тут же.
– Я к папе хотю! – крикнул он злобно, колотя кулачком по упругому телу змеи.
– Ух ты, маленький фашистик! – Хихикнул Артур. – Никуда твой папочка не денется! Если меня будешь слушаться! Я – Хозяин, понял?
– Не смейте пугать моего сына! – Уже появившийся здесь, Глеб поднял мальчика на руки. Малыша трясло, он спрятал лицо, прижавшись к отцу.
– Слабак! – выкрикнула Энн и вопросительно посмотрела на Змея. Тот кивнул, и девочка засмеялась. – Тьяпка! Мамекин сынок!
– А ты – бять, как твоя мать! – вдруг заявил Даниель, разворачиваясь к девочке.
– Ба! – Змей вытянулся мордой до самого лица Глеба. – Что, твоя жёнушка так о моей даже при ребёнке говорить не стесняется?
Орлов не ответил.
– Пусти Дэна поиграть! – приказал Хозяин.
Глеб спустил сына на пол и, глядя глаза-в-глаза, заговорил;
– Твой био-папа был солдат и выполнял приказы. Я – солдат и выполняю приказы. Приказы не обсуждают. Ты будешь солдат или будешь тряпкой?
– Я буду содат, – грустно ответил мальчик. – Ты не уйдёс?
– Никогда, милый мой! – Глеб обнял сына и подтолкнул в сторону Энн. – Иди играй!
Подождав, пока Даниель забрался наверх, к Энн, Артур прошипел злобно на ухо компаньону:
– А ты пойди поразвлекай мою жёнушку там, в бассейне! Заодно и с сынком пообщаешься! Прям семейная идиллия будет!
Орлов исчез, а Змей подтянул голову обратно к детям.
– Сказку! Сказку!!! – закричали они оба, устраиваясь поудобнее.
– Тока не ''Синдилелу''! – Девочка задрожала. – Сеста пятку отезала! А мама говоит; добиться своего любою ценой!
– Папа казал, – поддержал Даниель. – ''Хозяйка всегда плавильно говоит!'' А мама казала, она – бять!
– Да, – Энн кивнула. – Мама тозе говолит: она – бять!
– Ой, детки, – перебил их Артур. – Не надо такие слова говорить! Есть глупые женщины, их называют шлюхами. Есть продажные женщины, их называют проститутками. А есть самые лучшие, самые мудрые женщины на свете! Их называют по разному. Но они – умные! Они делают так, что мужчины выполняют всё, что они захотят…
– Как мама? – уточнила Энн.
– Умница! – Змей легонько толкнул её головой.
– Так вот, я расскажу вам историю, как Синдирела залезла в постель к принцу, пройдясь ''по головам'' своих сестёр.
– Чтобы целовались! – потребовала Энн.
– А сестёл пусь казнят! – уточнил Даниэль.
– Нет! – Энн толкнула его.
– Я с дамотьками не делусь! – гордо ответил Даниель.
– Я тебя люблю! – Энн страстно обняла егo и поцеловала, а Дэн, хоть и не ответил, но и не сопротивлялся.
– Мррррр, МОИ ДЕТКИ… – прошипел Змей. – Ну, слущайте МОЙ вариант сказки…
* * * * *
В помещении бассейна Глеб принял свой натуральный облик, отстегнул Марка-Энтони от поводка и, держа сына на руках, устроился рядом с Мэри.
Женщина, как обычно, сидела на бортике, свесив ноги в сторону воды.
– Да уж, – произнесла она улыбаясь. – пообщайтесь, два ангелочка!
– Мама левнует! – подпрыгивая на руках отца и хлопая тёмно-коричневыми крылышками, радостно лепетал малыш. – Папа левнует!
Мэри потёрла лицо руками. – Слушай, а Артур во сколько заговорил?
– После трёх.
– А что, Энтони такой гений?
– Гени! Гени! – Ангелочек хлопал и руками и крылышками.
– Как вы знаете, Хозяюшка, ваш муж – безкрылый.
«А ты – бесх***,» злобно подумала Мэри, тем не менее блокируясь. Её задело высокомерие с которым Орлов произнёс ту фразу. Оба демона поднялись в воздух.
Придерживая Энтони за руку, Глеб кружил по помещению, обучая сына, как контролировать перемещение по воздуху.
Малыш устал быстро, его крылышки начали обвисать, и Орлов снова опустился в воду. Энтони сел на него верхом, и Глеб нырнул, показывая сыну, как вести себя под водой. Мэри любовалась ими.
– Глеб и Энтони… – шептала она. – Артур и Энн… Даниель… и Франсин… Она – лишняя! Прости меня, Боже, за такие мысли… Прости меня…
* * * * *
Воспользовавшись неожиданностью своего возвращения, Софи улеглась в кровать Рона, в комнате Даниеля.
«Раз я его – жена… вдова,» думала она. «Имею полное право. Вот повезло Франсин! Kак бы я хотела иметь мужа, который не против ''поиграться''! Ooooo, Глеб! Как мы здорово возились там, в кабинете! А сегодняшнее представление… Ах, как возбуждающе! Hе удивительно, что они с Франсин так привязаны друг к другу. Это так редко, когда именно супруги, не любовники, любят ролевые игры. А материал его ''крыльев'' хорош! Жалко не удалось пощупать получше…»
Она засунула руку себе в пижамные брючки и легла на бок, чтобы камеры не зафиксировали её действия.
«Он сам намекнул, что в здании Корпорации нельзя, а вот где-нибудь в другом месте – вполне можно! Надо будет его попросить его в следующий раз ''крылья'' одеть! Есть, конечно, специальные насадки и на более доступные места, но у него и так комплекс об этом. Сам не проявит инициативу – лучше не бередить рану. А вот ''крылья'' это круто. Ох, аж в жар бросило…»
Переведя дыхание, она прошла в душ, слегка ополоснулась, а когда вернулась – Даниель, по-прежнему спал, но СИДЯ в кровати.
Она, покачав головой, попыталась уложить малыша, но тот будто окаменел.
Плюш, громко мурлыча, вспрыгнул на постель, и мальчик лёг сам, обхватив котика, словно игрушку. Бельская вернулась в кровать Рона.
«Эх, ну, почему, почему… Я же вижу, как я нравлюсь Глебу! А Франсин – лишняя, лишняя, лишняя…»
* * * * *
В своей Семейной Спальне Глеб и Франсин лежали рядышком; оба с дымящимися сигаретами.
– Мне так нравится, что ты снова куришь! – мурлыкнул он.
– Хочешь, чтобы я умерла от рака лёгких?
– Нет, детка! У тебя такое тельце, что и в девяносто сможешь хоть кашлять, а дымить! – Он засмеялся, и, приблизив лицо к её груди, медленно провёл языком по её коже, от того места, где бьётся сердце и вверх, до самого уха.
– Как же я люблю твой вкус!
Она нежно зарылась пальцами в его гладкие русые волосы. – Глеб…
Он пристально взглянул ей в лицо. – Когда ты полюбила меня?
Она пожала плечами.
– Я не знала, почему я испытывала к тебе такое странное чувство, – заговорила она медленно. – Я всегда слышала, что мужчина, проявляющий чувства – слабак.
Он кивнул.
– Но я никогда не могла принять эту теорию! Больше всего на свете я ценю именно откровенность! Пусть грубость, но не сокрытие! Все мои ''выходки'' – именно раскрытие истинных чувств людей! Я ненавижу лицемеров! Именно поэтому я так ненавижу твоих Хозяев…
– Ты бы предпочла, чтобы Хозяйка отправила тебя в Ад?
– Может быть… – Франсин затянулась. – А так я должна быть ей благодарна, за то, что она перепихнулась со своим свёкром, чтобы вернуть мне моего сына!
– Прекрати! – Глеб сел рывком.
– И ты тоже! – Франсин холодно смотрела на него. – А то я не знаю, как тебе нравится и Хозяйка и подружка моя, Софочка!
– Милая моя… – Орлов приласкал жену. – С самой Вишнёвки у нас с Мэри ничего не было, клянусь тебе! И к Бельской, я обещаю тебе – больше не прикоснусь! Ты мне веришь?
– Глупыш ты, – прошептала она. Затушив сигарету, Франсин начала ласкать мужа. – Я – человек. Когда я смотрю в твои голубые глаза, я забываю, что ты – то же самое существо, кто приказал не трогать лицо Марка, чтобы я видела, как он корчится под пытками…
– Это – моя работа.
– Твоя работа – доставлять души, а не помогать этому ублюдку!
– Это – плата за обладание физическим телом.
– Вот именно. – Она прижала ладони к его лицу, фиксируя их взгляды – глаза-в-глаза. – Поэтому я не хочу быть его заложницей. Я не буду менять тело. Прости. А как ты можешь быть уверен, что в том, новом теле, ты будешь чувствовать к Мэри меньшее влечение?
– Поэтому я приглядел блондина. Хозяйка их терпеть не может. А если она сама не будет лезть, своё желание я вполне смогу контролировать в любом теле.
– А Софочка… – Франсин покусала губу. – А вдруг она… забеременеет от тебя?
– Сразу после зачатия Энтони я сделал вазэктомию. – Он улыбнулся. – А резинки – так, чтобы не подхватить что-нибудь. Я достаточно трачу Энергетики на подавление канцерогенных клеток.
– Лёгкие?
– Горло. Не волнуйся, милая, даже земными методами рак горла почти всегда излечим. Я слежу за процессом.
– И продолжаешь курить!
Он только вздохнул. Затушил сигарету и подарил жене взгляд побитого щенка.
– Я столько раз получал от Ядвиги по морде, что теперь уже боюсь что либо делать для тебя, чтобы не обидеть, пытаясь сделать тебе приятное! Родная моя, ну, скажи сама, а?
– Почему ты называешь минет "Рождественским Подарком"?
Орлов выругался и сел, снова беря сигареты.
– Бабы – дуры, а я – вдвойне дурак, что пытаюсь вам угодить!
– Ооооо… – Франсин тоже села. – Ух ты! Как романтично-то! Хрен ты от меня ещё раз получишь это!
– Но, Машенька… Тьфу, чёрт! – Он закатил глаза на секунду.
– Пшёл вон! – Она толкнула его так, что, не ожидавший этого, Глеб съехал с кровати на пол, соскользнув по шёлковой простыне.
– Мэри… Дьявол! – Он потряс головой. – Франсин, милая, ну, затмение просто какое-то нашло!
– Не хочу тебя видеть! – Она повернулась к нему спиной.
– Мне никто не нужен кроме тебя! – произнёс он с горечью.
Она развернулась к нему рывком, села, вглядываясь в лицо. – Ты же не можешь врать!
Он молчал, закусив губу. ''Слабость – скрывать свои чувства.''
– Не топчи моё сердце, – заставил он себя говорить. – Оно и так болит.
– Глупыш ты… – Франсин протянула к нему руки, и Глеб осторожно забрался к ней снова в постель. – Там, в Вишнёвке, я впервые услышала выражение: ''Жалеет – значит любит.'' И ЭТО – тебе мой ответ…
* * * * *
Софочка Бельская всегда просыпалась очень рано.
Вот и сегодня, малыш ещё спал, и она прошла в свои комнаты, вернее в ванную комнату. Она с удивлением осмотрела обе комнаты и санузел.
«Крепко же я спала,» подумала она. «Надо же не только привезли все вещи… А я и не услышала… Так ещё и расставили всё в точности так же как было! Правильно, по закону тот, кто сдаёт жилплощадь, должен сделать фотографии в каком виде сдал-принял помещение, что бы потом – если у квартиросъёмщика какие-то претензии – были бы доказательства.»
… Когда Софи прошла на кухню, ей предстала типичная, классическая картина ''возвращения блудного мужа''.
Глеб, уже в униформе, заискивающе заглядывал в лицо сидящей за столом Франсин. Постоянно вскакивал, суетился, предлагая то то, то другое. А женщина сидела, опустив глаза, с хитро-счастливой ухмылочкой на губках, аккуратно накрашенных ярко-фиолетовой помадой.
Она положила руки на стол, прижав ладони к большой чашке с кофе. Безукоризненный маникюр и лак цвета лепестков фиолетовых колокольчиков подчёркивал изящество её длинных тонких пальцев.
Время от времени женщина прихватывала ягодку винограда из вазы с фруктами, которую Орлов услужливо переставил к ней поближе.
Завтрак для Софи уже стоял на столе, даже тоже со свежим кофе, испускающем чарующий аромат миндаля. Софочка отсутствием аппетита никогда не страдала, поэтому с удовольствием присоединилась к хозяйке дома.
– Как спалось после вчерашнего? – поинтересовался Глеб своим типичным хрипловато-насмешливым тоном.
– Часто Даниель спит сидя? – Софи спросила вместо ответа. Они оба перестали улыбаться.
– Как Плюш следит за этим, – произнесла Франсин нежно. – Ни один гувернёр не сможет.
Орлов критически поджал губы и, передёрнув плечами, вышел из кухни, а Франсин уточнила с грустной ухмылкой; – Ревнует. Котика мой предыдущий муж подарил.
– А ты вообще, сколько раз замужем была? – полюбопытствовала Софи.
– Ну, первый мой муж погиб… – Франсин вздохнула. – А с Альберто мы разошлись… Очень не по-хорошему.
– Альберто… – Бельская ахнула. – Так вот почему ты так передёрнулась, когда миссис Чёрнсын его тебе в свидетели прибавила!
– Да. – Франсин глотнула кофе. – Неважно. У Альберто – мозги повреждены. Частичная амнезия. Он даже не помнит обо мне.
– Ну, это, наверное, даже лучше? – робко уточнила Софи.
– Да, уж, как мой муженёк говорит – ''Хозяйка всегда права!'' А ты, что кофе не пьёшь? Остынет!
Бельская машинально сделала несколько глотков, но странный вкус заставил её остановиться. Глеб как раз вернулся в кухню и заметил реакцию девушки.
– Что, мисс Бельская? – Он подмигнул. – Уже соскучились?
– Вы что-то добавили в кофе? – пробормотала Софочка.
– Я? – Глеб перевёл взгляд на Франсин, а та так и ухмылялась.
– Да, подумаешь, – иронично отозвалась она. – Синильную кислоту. А то, что она на тебя лезет постоянно. Какая жена выдержит.
– Как же так… – Бельская поднялась было, но её голова закружилась. Девушка упала на четвереньки, её вырвало, мучительный спазм в горле перекрыл доступ воздуха.
– Ну, ты даёшь, дорогуша! – Софи услышала, как Орлов засмеялся, и всё покрылось беспроглядной темнотой.
* * * * *
Софи открыла глаза, с недоумением глядя на миссис Чёрнсын.
Сама Бельская лежала, но не сразу поняла где, и что происходит.
Вдруг она осознала, это – салон в доме Орлова-Тремблей, она – на диване, а Мэри сидит в её ногах.
Глеб и Артур стояли неподалёку, а Франсин спокойно курила, уютно устроившись в кресле.
– Очухалась, – холодно констатировала миссис Чёрнсын.
– Ну, Бренда, всегда будет Брендой! – Артур покачал головой.
– ''Ведь роза под другим названьем'', – Орлов рассмеялся. – Знаешь, я Шекспира люблю, ''Леди Макбет'' решила разыграть?
– Да ну, подумаешь – простое рвотное! – Франсин хмыкнула. – Проблевалась же – и ничего!
– Рвотное? – Цепляясь за спинку дивана, Софочка с трудом села.
– Да уж, – Мэри неодобрительно покачала головой. – Франсин, так ведь по-настоящему уморить можно! Особенно такую нервную дурочку! Ну, вот померла бы она у тебя на глазах, и что?
– А чё, вы б её не оживили что-ли? – огрызнулась та.
– А может и нет… – медленно, тоже с вызовом, произнесла миссис Чёрнсын.
– Отправила бы тебя в тюрьму за ''непредумышленное'', а Даниеля забрала бы! Как тебе такой вариант? А, не нравится!
«Получила по морде?» Софи с невольным злорадством смотрела на подругу, сжавшуюся в кресле. «Ох, нарвётся когда-нибудь она со своими розыгрышами!»
– Ну, так, мадам Тремблей, вот вам и наказание! – продолжила Мэри.
– Софочка будет жить у вас! Как вы собираетесь ладить – ваши проблемы!
– Нет, я уеду… – начала было Софи.
– Заткнись! – оборвала её миссис Чёрнсын. – Я едва удерживаюсь, чтобы не отправить тебя к Лилит, в её гарем! Да даже не наложницей, а так, рабыней! Хочешь, а?
– Нет… Нет… – Девушка почувствовала – у неё волосы дыбом встали.
– Скажи спасибо – Артура огорчать не хочу! – Мэри бросила взгляд на мужа.
– Будешь к Глебу лезть?
– Я поняла! – Софи даже плакать не могла от ужаса. – Я не буду, клянусь вам!
– Попытаешься покончить с собой, даже если башку разобьёшь – оживим! – продолжала миссис Чёрнсын тем же ледяным тоном. – Видела, как мы Глебушку вылечили ''домашними средствами''? А медицина в нашем распоряжении такая – вставим твои бессмысленные мозги в коровье тело, да отправим на промышленную скотоферму! Сомневаешься, что мы можем это сделать?
