Лилла Сомн
Опасные игры с тенями. Том 0. Пустота наступает

Теперь надо тактически прикинуть, как сделать второй шаг в направлении стола. Если кто‑то зажгли бы гнусную лампу, было гораздо проще…

Два. Ами оказалась у стола и, аккуратно подвинув ещё одну глиняную горку, рядом сгрузила свою, выдохнув с облегчением. Она огляделась. Это погребёт её под собой. Через эоны найдут это хранилище и скажут – это могила одной из секретар этого поселения.

Какой позор. Никакая она не секретара…

– Ами!

Ну хоть один сторонний голос. И с ним дело иметь приятнее чем со своими.

Ами с трудом оторвала взгляд от гипнотизирующих её своей способностью к стихийному росту горок табличек. Да, там снаружи головы и каморки кто‑то пытается привлечь её внимание. И даже помнит её имя. Это достойно того, чтобы отвлечься.

И снова Майло.

– Да?

Видимо, заторможенность была не просто обычной аминой сонливостью. Это ещё и была реакция на стресс.

– Пойдём принесём ещё пару стопок.

Голос Майло звучал встревоженно. Ами изо всех сил попыталась изобразить внимательное участие.

– Пойдём. – безэмоционально покачала головой всё ещё пребывающая в ступоре Ами. – Я только сеймомент ползком отсюда как‑нибудь выберусь… Майло, зажги мне эту болотную лампу!

Неведь с трудом нашла так и не желающую сотрудничать с ней гадкую склянку и найдя место, чтобы шагнуть немного вперёд, протянула в окошко.

– Так уж и болотную… Нормальная лампа.

Хмыкнул свободно ведьмующий гнус, делая лёгкий жест над этой прозрачной глиняной сволочью, которая тут же засветилась. Досадливо фыркнув, служака втянула зловредный предмет обратно в своё рабочее помещение и обомлела.

Да, зажигать свет явно было ошибкой.

Теперь всё выглядело не просто менее оптимистично, а, прямо‑таки шокирующе.

Ами поместила светильник на стол поверх табличек, резко выдохнула и сосредоточилась на том, чтобы проложить свой путь обратно к двери.

Они с Майло принесли и подкинули ещё пару стопок к общему холмистому пейзажу. Хуже не стало, но теперь о том, чтобы попасть внутрь даже и думать не стоило… Без специальных навыков экстремального архиволазания.

Секретара отвела взгляд от входа и вздохнула. На кофейном столике её тем временем ждала кружка с остывшим кофе. Чудо‑работница омилльских участковых архивов совсем забыла про неё в этой кутерьме. Служивая забрала свою чашку со стола и задумчиво села на скамью, прихлёбывая холодный напиток, который она не могла подогреть. Она совершенно не приспособлена для жизни здесь. Об этом ей неустанно напоминали не только светильники, кофе и двери, но, казалось, практически всё, что встречалось ей на пути.

Хотя, похоже, она вообще была не приспособлена для жизни где угодно, способность разбирать бардак ведь не зависела от ведьмических способностей. И потому не вписывалась в общую картину аминой беспомощности перед наступающим со всех сторон Хаосом.

В чём же дело? Силы слабые?

– Ами!

Майло высунулся из кабинета.

– Да?

Архивница состроила сосредоточенную гримасу, попутно стараясь из растёкшейся лужи грязи вновь превратиться в служивую.

– Попробуй всё‑таки как‑то навести порядок здесь. Хорошо?

– Хорошо. – бездумно согласилась она.

Майло энергично кивнул в ответ и вновь исчез в кабинете.

Амелия задумчиво отхлебнула ещё глоток из холодной чашки. Попробует, конечно… А пока перерыв на кофе точно пойдёт ей на пользу.

Какая разница начнёт она моментом раньше или позже, от этого процесс никак не ускорится. Напротив, как показывала практика, замедлится, если она приступит к нему впопыхах, результат будет хуже.

Есть огромная разница между сосредоточенной внимательностью и суматошной остервенелостью. Сопровождаемой мыслью о недопитом, недоделанном, о недополученном и недовыданном себе маленьком кусочке доступного, в общем‑то, комфорта, в котором ты себе почему‑то отказываешь. Включаясь в мазохистическую гонку зачем‑то, спеша непойми куда, пытаясь догнать недосягаемое «всё сделано».

– Ами. О чём думаешь?

Служивая вздрогнула, но жидкость из кружки не выплеснулась. Мастерство. Привычка. Тренировка.

Донни подкрался к задумавшейся архивнице незаметно. С большой сумкой воды для кофе. И запасом зёрен, судя по всему.

– О вдохновении. – ответила та, понуро зевнув.

– Вот как. – скептически хмыкнул тот. – Эта работа тебя уже вдохновляет? Незаметно…

– Сама работа – нет. Но я считаю, что к выполнению любого дела нужно подходить не «скорей‑быстрей, да ладно и так сойдёт». Тем более что когда суетишься и нервничаешь, потому как не посидела спокойно полмоментика, не попила кофе, не сбегала в туалет… ни скорее, ни быстрее ничего точно не получится. Хотя, казалось бы… А начальство, вероятнее всего, и вовсе не заметит эти полмоментика, ради которых ты отказала себе в элементарных удобствах, для того, чтобы приступить к выполнению чего бы то ни было нервно с дёргающимся глазом. К любому занятию нужно относиться с уважением. Как и к себе и своим потребностям. Как‑то так…

Во время своего монолога Ами забыла, что говорит не сама с собой, а вещает для кого‑то, потому как в кофейном углу было очень тихо. Казалось, Донни целиком и полностью поглощён процессом заваривания, однако… он слушал!

– А где тут тонкая грань с прокрастинацией? – хитро улыбаясь поинтересовался он.

От неожиданности кантинка оторопела на момент.

Кто здесь?! Кто… подслушивает? Почему она говорила вслух?

«Всё в порядке. Здесь Донни, который задал вопрос. Отвечай.»

– Ну, если тебе совсем неохота это делать, ты ведь будешь саботировать процесс подсознательно, правда? Тут, повторюсь, дело в отношении. С одной стороны шкалы у нас получается спешка, чтобы не получить нагоняй, да?.. С другой – нежелание приступать к процессу вовсе, за которым нагоняй точно последует. Где‑то посередине – искомый акт смирения и готовности. Если прочувствовать его не получается, то собственное состояние зажатости и стресса с одной стороны, и пинки начальства с другой – прекрасно помогут выставить нужные тайминги… Мой кофе допит, и мне кажется, что настало время практиковать… Пойду попробую что‑нибудь сделать с тем табличным горным массивом, что внезапно самопроизвольно вырос в моей каморке.

Амелия задумчиво протёрла полой драпировки чашку и положила её в свою здесь же оставленную сумку.

– Всё так страшно? – поинтересовался Донни.

– Майло… вчера делал какое‑то большое дело там. Очень заметно по завалам. – пожала плечами секретара.

Донни хмыкнул.

– Заинтриговала. Не против, если я взгляну? Видел, как он тут носился как перекофеиненный. Но у меня самого была куча дел и я не удосужился поинтересоваться почему.

– Конечно, взгляни. Когда ещё такое увидишь…

– В следующий раз после того, как Майло опять что‑то потеряет.

– И часто это бывает?

– Нет… Даже не припомню, когда последний раз случалось что‑то подобное. Он скорее станет ругаться по поводу беспорядка, нежели сотворит его собственноручно.

Ами осторожно протянула руку и отодвинула в сторону входную штору.

Майло по запарке этим своим неуловимым жестом мог установить защиту. Но не сделал этого.

Уже хорошо… А то лететь бы ей тогда через весь Холл. Но – не пришлось.

Обрасти болотом все эти ведьмические штучки… Занавесь просто отошла в сторону, явив взору служивых весь масштаб проблемы.

– Впечатляет! – помотал головой Донни, с любопытством глядя на эпический бардак через амино плечо. – Значит, к тебе не подходить сейсвет?

– Да, пожалуй, не стоит.

– Ох, ну… удачи тебе. Сеймомент все начнут собираться на оффку. Приходи за наш кофейный столик, если совсем тяжко будет. Поможем чем сможем.

– Спасибо. – вздохнула секретара. – Прибегу. С воплями.

– Ну да. Так даже лучше. По крайней мере сразу всё понятно будет.

– Без недомолвок. Они между нами ни к чему. Все здесь очень милы и помогают мне своей доброжелательностью. В самом деле. На родине бы меня уже давно закидали огрызками и сверху плясать принялись…

– Зачем? Ты же учишься.

– Затем, что у нас общество , считающее в себе никчёмность и перфекционизм, всем надо «сразу, быстро и эффективно». Ждать никто не хочет.Долго разгоняются только бездельники. А в идеале надо знать и уметь всё с первого взгляда. Иначе – зачем вообще за дело взялась?

– И о каком тогда «вдохновении» и подходящем моменте может идти речь?

– Зришь в корень. Не было никакого. Одни неврозы и околонулевая эффективность. Вот, пытаюсь здесь начать развивать собственные теории и внедрять в свою повсесветную жизнь… И делать всё, чтобы не возвращаться в Кантин.

– Ну, тогда и отступать некуда. Не отступать, не сдаваться! – резюмировал Донни.

– Именно. Так и сделаю. Не только потому, что ты предложил. Это лучше, чем просто продолжать ныть.

– Определённо. Удачи!

– Спасибо.

Амелия шагнула внутрь каморки. Так глубоко, насколько смогла.

Она собиралась было проделать нелёгкий путь к эпицентру бардака и начать хотя бы размышления о том, что делать и разработку стратегии оттуда. Но заметила, что Майло заботливо подложил большую горку документов на её стул, и… ещё несколько кучек перед ним. Сесть было попросту некуда, даже если добраться до посадочного места.

А осесть, глядя на эти необъятные масштабы проблемы куда‑то очень хотелось. Быть может, где‑то на полу, который хоть здесь был не пыльный, есть немного места.

Большие проблемы решаются именно так, поэтапно. И первым этапом, кажется, будет уже несдерживаемое отчаяние. Что ж, учитывая обстоятельства, это будет уместно.

В свете лампы видно, что место для отчаяния на полу всё же есть.

И даже кусочек пространства, куда можно печально поставить сумку найдётся.

Отлично. Неплохое начало положено. В идеале следом – смирение и переход к делу.

Что ещё?

Нижняя часть полок практически пуста. Почти все таблички на полу… Оттого всё ещё продолжается фаза отчаяния. Без перехода к новой. К этому примешивается что ещё.

Ужас? Ужас. Но и сопутствующая практически любому ужасу польза! Старый порядок разрушен. А, значит, больше не нужно пытаться его понять и запомнить! Это чудесно.

Она, расставив и просмотрев всё сама поневоле, будет знать весь архив от и до. Можно построить новый. Свой. Отлично.

Только… Как?

Холодная эонность вариантов! Пожалуйста, не поглощай меня и не погружай в новый приступ «ужас‑ужаса»…

Всё по порядку. Всё пошагово.

Из Холла доносились дружеские смешки и разговор уже собравшихся на кофейный перерыв правдивых. И от этого и от доносящихся запахов на душе было светло и тепло, несмотря на лежавшую на всех поверхностях здесь подавляющую безнадёгу. Теперь понятно, почему Лейви практически не покидает Участок. Он пропитан кофе и дружелюбием. Тут уютнее, чем…

Чем много где.

Ами выдохнула. Несколько поверхностный приободряющий оптимистический настрой Донни, как ни странно, и правда подействовал, подстегнув её.

В самом деле. Отступать некуда. В том тёмном углу, куда она пришла, можно уже только повернуться к проблемам лицом и начать их решать.

«Я – хозяйка в моей жизни. И пора встать и навести в ней порядок, во всех её областях, а не печально вздыхать, взирая на разрастающийся Хаос.»

Легче надо относиться к вещам. Как Донни. Не нагнетать лишнюю трагедь и не видеть её там, где нету. Не воевать с уже сложившейся действительностью. Сложившейся при амином непосредственном участии и благодаря её выбору. Это всё равно, что вести бесплодную борьбу с собой. Не нравится то, что получаешь – измени то, что делаешь. Остановись, отдышись, распрямись, оглянись.

Куда ты несёшься? Зачем?

Да, она теперь секретара. Это печальная данность, с которой, однако, она сама согласилась. И настало время окончательно принять это.

Не надо пытаться стать лучшей секретарой на Материке. Всё равно никто не ахнет. Надо просто попробовать сделать то, что возможно. Звучит банально, но нужен некий запас сил и стимул, какая‑то искра изнутри, чтобы действительно понять это и принять как руководство к действию. Аминым источником вдохновения частенько была безысходность.

А про запас сил… Ну да, не мешало бы поспать. Дать себе хорошо, качественно выспаться, а не спать урывками. Удивляясь потом – «откуда взялась эта сонливость?».

Впрочем, это не её вина. В последнее время спит она плохо из‑за стресса. А, значит, придётся довольствоваться пока тем запасом бодрости, что имеется в наличии.

Кантинка встала.

Так. Если начинать, то какая табличка будет первой? И где конкретно на стеллаже? По какому принципу они будут располагаться?

Опять потянуло в сон… Без паники.

Не обязательно прямо сеймомент изобретать всё принципиально новое.

Способ расположения можно взять и старый. Потом добавить твиков. Как именно расставить – сеймомент совершенно неважно. Потом всё равно переставлять придётся.

Что сеймомент и нужно в первую очередь, так это разместить документы стопками по хронологии, чтобы «верхние» даты шли после уже стоящих в ячейках дат, без разрыва.

Остальное – уже по выбору. И если кому‑то не понравится – пусть в своё дежурство здесь сами переставляют всё, как им удобно.

Ами хмыкнула.

Объём работы будет таков, что другим, скорее всего, будет лень это делать. С другой стороны, менять местами таблички на стеллаже проще, если они не лежат у тебя на полу горами, не позволяя пройти… Значит, нужно начать с упрощения жизни себе.

Освободить место для первых стопок, переставляя и объединяя в группы в первой итерации, просматривать даты....

Вперёд?

Легко сказать, но когда этого всего так много… Любые действия выглядят практически бесполезными. А окончание процесса разборки – повисшим где‑то на эонном удалении от текущего момента.

Чистое отчаяние. Снова здравствуй.

Что действительно бесполезно сеймомент, так это рассуждать о бесполезности. Хуже уже не будет. Просто начни составлять как получится и ставь, что ставится и куда ставится.

Меньше фатализма, больше дела.

Откуда начать разбирать, где освободить место? Похоже, это будет тот край гористой местности, что ближе к коридору. Хотя наваливать эти Майло начинал, вероятнее всего, к окну, для неё важно освободить вход и проход к этому самому окну и столу.

Так. От каких дат пляшем?

Амелия осторожно подобралась к краю стеллажа и вытянула из крайней ячейки дело. «Странный шум в лесу». Обифрительно. Что по соседству? «Обвал на складе». Чудесно. Занятно расположены, кстати. Ничего общего, кроме даты. Места разные. Дела вели Келе, Эльсу и Кими. Разведка, осмотр места. Очень‑очень интересно, жаль, читать пока некогда…

Надо будет в перспективе постараться запомнить их расположение и вернуться к ним. Находятся они в шкафу у выхода и довольно высоко – амина рука еле дотянулась.

Снова – отлично. Интересное чтиво – это прекрасно. Будет чем заняться тут после разбора… здесь же его масса!

Амелия радостно хлопнула в ладоши, озорно прикрыв губы ладонями.

А у этого места находится всё больше и больше плюсов, которые не были заметны в самом начале!

Ещё одним плюсом омилльского Участка Правды в целом было невероятно малое количество посещающих его… Как если бы местные избегали этого или приходили сюда только по крайней необходимости.

Может, так просто казалось, на фоне приёмного холла кантинского Управления Порядком. Где не работающий в данный момент на полях народ собирался даже просто затем, чтобы пообщаться и поделиться сообщениями о происшествиях. Зачастую, не и только с участковыми, но и просто одни с другими. Были там и свои завсегдатайствующие, непонятно как они только находили на это время. Вероятно, домой после работы идти им не особо хотелось, желание избежать возвращения туда было сильнее усталости.

Ами шла в лес, а этот сомнительный контингент – производить бестолковый шум в Управлении. Хорошо, что чьи‑то умные головы отвели для приёмной отдельный корпус.

И на том спасибо. Как в этой толчее и гвалте работал их кантинский секретарь – непонятно. Может статься, правда… что и с удовольствием. Он и сам не дурак посплетничать. Жаден до информации во всех её видах. Как и сама Ами, только будучи покоммуникабельнее, предпочитая получать информацию не из сухих докладов, а от живых размахивающих руками и частенько привирающих источников, с эффектной, впрочем, её подачей…

Так. Сосредоточились.

Сеймомент хорошо бы составить примерную схему расположения табличек и главные критерии сортировки. Что для этого нужно? Дотянуться до стола и откопать там кусок ткани, ничего не уронив и не разбив.

Даааа… Стол и стул нужно освобождать в любом случае. Ами в очередной раз зависла на момент в ощущении безнадёжности с табличками в руках. На полмомента. На целый ей задуматься никто не дал бы здесь.

– Ами, можешь выдать кое‑что?

Кто там? Кто бы это ни было там, за окошком, сеймомент всех можно со спокойной душой отправлять обратно по кабинетам. Технические работы.

– Нет, не могу. Прости… Кэлвин. У меня тут завал, если до этого найти что‑то было трудно, то сеймомент – практически невозможно. Могу принять, хуже здесь от этого не сделается.

– Ну… принимай тогда.

Немилосердный служака протянул ей ещё стопку табличек.

Выполнив невероятный кульбит, Амелия оказалась у окна, приняла стопку и… призадумалась. Куда её положить?

А вот… прямо сюда, решила она опуская глиняные листы поверх ближайших.

…Не время подвисать на промежуточных задачах. Так.

У входа – отчёты, в середине текущие дела, у окна – корреспонденция. Это – после сортировки по датам. Позже сгруппировать можно будет… скорее, по тем, кто вёл дело, нежели по месту происшествия. А может, и по месту…

Трудный выбор.

Если бы здесь документы имели стабильное местоположение, как в кантинском архиве, можно было бы присвоить делам и ячейкам постоянные номера. Но этот архив занимает на порядок меньше места, чем кантинский и содержит в основном актуальные дела, старые продвигаются вверх, архивные переносятся в городское хранилище, секретные из архивных – в небольшое хранилище храма.

– Ами.

– Да, Моки.

– Прими отчёты за сейсвет и выдай мне…

– Прости, Моки. Ничего я тебе сейсвет не выдам. Посмотри внутрь, я даже от окошка сеймомент отойти едва ли смогу.

– А… Ладно. – угрюмо хмыкнул Моки.

– Если Майло будет подгонять тебя, скажи, что это я тебя задерживаю.

– Так и поступлю. – вновь усмехнулся тот.

Ами сделала несколько аккуратных шагов между горками, сдвигая их поплотнее. Ходьба в полутьме между зловредными опрокидывающими корнями деревьев, лужами грязи и цепляющими ветками в лесу, похоже, дала ей бесценный навык. Она сгребла таблички у входа и переставила их поверх тех, что стояли чуть подальше. Освободилось ещё чуточку места для перетасовки огромного массива.

Секретара взяла первую табличку в руку и пробежала глазами по содержанию, обращая внимание на дату…

Ладно.

Пусть будет основой первой стопки. Первая ошмётка строительной глины заложена… Она взяла следующую табличку. Ляжет над этой. Следующая относится к более позднему времени. Это – новая кипа.

Она продолжала понемножку перестраивать структуру «гор», превращая плоские плато равномерно заполняющих помещение дел в высокие пики рассортированных стопок, уже оптимистично вырастающие по краю всего этого безумия, пока не почувствовала явное желание подкормить свой могучий интеллект.

Ох ты! Она так увлеклась, что пропустила обед!

Ладно, сеймомент доведёт разбор околовходной части до какого‑то логического завершения и с чувством морального удовлетворения отправится выдавать себе вкусное поощрение.

Ай да Ами.

Победительница безысходности и эонного отчаяния. Последний оставшийся в сумке плющик сеймомент явно не был бы лишним… Только вот…

Интересно, а где здесь оставлена сумка её блистательного победоносного монаршества? Может статься, что она уже несколько раз встала или села на неё… Или положила сверху таблички. Хорошо, хоть сумки с жидкостью в данный момент внутри нет…

Надо, кстати, выложить записки. От опасности подальше. А плющик от изменения формы вкусовых качеств не потеряет. Многократно проверено в обычно под завязку набитой вещами ежесветной сумке Ами. Только ягоды в плоской сладости мнутся и украшающие орехи отлетают…

Ами поискала глазами и через некоторое время обнаружила искомое.

Сумка преспокойно стояла чуть поодаль, неосознанно заботливо помещённая между табличек так, чтобы быть в безопасности. Кантинка с блаженной улыбкой извлекла сладкий остаток великолепия из мешочка, втянула носом его чарующий аромат и принялась задумчиво жевать. Вкусно. Когда чего‑то мало, оно становится особенно вкусным. Она посмотрела плющик на раскус. Что‑то красное с зёрнышками внутри. Какие‑то незнакомые ягоды. Она принюхалась и блаженно вздохнула.

Чудо. Природное сокровище подмеченное и подчёркнутое человеческим искусством…

– Ами.

Ааааауууу…

«Опять.»

Вздохнув, она перевела обожающий взгляд от начинки сласти, сменив его выражение на укоризненный, на тень силуэта в окошке.

– Выдай мне, пожалуйста… – начал призрачный проситель.

– Не выдам. – Ами вложила во фразу всю усталую язвительность и досаду от прерванной трапезы.

Что она действительно ненавидела всей душой, так это помехи при приёме пищи.

Однако, в самой ситуации было нечто радующее. Положительный момент был в том, что испуганную Ами сеймомент уже частенько начала подменять обычная, делая то, что было основой её дурной репутации в кантинском Участке и причиной того, что её практически не ставили работать с людьми. Просто потому, что она этого категорически не умела. Вернее, на подобные дела её, конечно же, всё‑таки подписывали, надеясь на то, что коммуникативные навыки разовьются с практикой, однако, результат каждый раз для начальства оказывался неудовлетворительным. Социально неловкая излишне прямодушная Амелия не могла… или не хотела ничего делать со своим характером и «стилем» общения.

– …Я не прошу тебя выдать твой плющик. – хмыкнули с той стороны.

И на том спасибо… Так. Бархатный голосок… Келе?

Его появление не может считаться таким уж досадным обстоятельством.Однако дела это не меняет.

– Я что, так громко жую? – хмуро поинтересовалась Амелия.

– Да. Чавкаешь на весь Холл! – воодушевлённо заявил Келе. – Шучу. Это верно только для меня и тех, у кого слух столь же хорош. Но таких единицы. На весь Омилл.

Он озорно рассмеялся.

Вот это музыка для ушей. Ами вновь восхищённо выдохнула, как после выдохнутого аромата плющика… с этой непонятной ягодой.

…Интересно, сама по себе ягода тоже вкусная? Или хороша только в составе сласти?..

– Я бы не удивилась, если бы я и чавкала на весь Холл, обильно заливая слюной всё в округе… – произнесла она вслух. – В Омилле умеют делать невероятно аппетитные вещи… тут я ничего не могу с собой поделать. И… Ничего я тебе не выдам, Келе. Вовсе не из жадности. У меня тут… инвентаризация и технические работы. Можешь сам увидеть, если присмотришься. Полагаю, зрение у тебя тоже неплохое.

– Ух ты! – раздался удивлённый возглас последовавшего совету Келе. – Впечатляет…

– Ага. – вздохнула Ами, с сожалением отправляя в рот остатки плющика. – Мне придётся эпически побороть глиняное умертвие этих болот беспорядка. Хочу я того или нет.

– Поэтично.

– Да. Я здесь почти как Зева Глинорукая. Если у тебя есть, что сдать, можешь без сомнений подкинуть мне ещё проблем. Если нет…

– Нет, сдавать нечего. – отозвался Келе. – Я понял. Оставлю тебя в покое. Наверное, это лучшее, что я сеймомент могу сделать.

«Нет, не лучшее» – внезапно встрепенулась одна из аминых сущностей. – «Странно это понимать, но совсем не хочется, чтобы ты уходил сеймомент.»

– Ты не можешь внести вклад в улучшение моих условий труда. – неожиданно для себя бодро отозвалась она. – Если есть желание и возможность.

– Почему нет… И как же?

– Подогрей мне, пожалуйста, кофе? Если там что‑нибудь осталось в кофейнике после оффки. Я забыла про обед, и теперь у меня нет другой надежды, кроме как на кофейную подпитку моих сил.

«Опять давим тут всем на жалость. Не отдавить бы напрочь.»

«Оригинальный способ потянуть время. Молодец, Ами.»

«Молодец, что делаешь всё, чтобы люди и здесь от тебя шарахались. Прекрасное постоянство. Теперь уползи, пожалуйста, обратно в болота откуда выбралась и оставайся там до появления следующих светлых идей.»

Заткнись.

– Ого. Жестокая эксплуатация. – хмыкнул Келе. – Почему сеймомент не пойдёшь пообедать?

– Хочу расставить запланированный кусок проблемы определённым образом, пока не забыла. Это не оставит меня, как навязчивая идея и не даст просто поесть спокойно. Можно было бы зафиксировать мой план на ткани, если бы я могла добраться до рабочего стола. Но сеймомент это невозможно.

Послышались шаги удаляющегося сэльва. Ну всё, привет. Наглость работает только у симпатичных и очаровательных. Амелия не относится ни к первой, ни ко второй категории. Она просто наглая.

Ладно, по крайней мере, стоило попытаться…

Служака вытерла руки о драпировку и взяла в руки ближайшую табличку… дата которой была сильно удалённой от остальных. Основа для новой стопки, которую уже некуда ставить. Придётся расчистить ещё место. Как? Где? Только если встать самой и потерять место для отдыха… Придётся.

И Ами понуро вернулась к расчистке дополнительного пространства для новых головокружительно высоких табличных пиков.

– Тебе повезло. В кофейнике есть остатки зелёного энергетика. – через какое‑то время послышалось снаружи. – Однако, я бы не советовал тебе пить это на голодный желудок. Поверь местному уроженцу, пьющему эту штуку почти с рождения.

Что?! Неужели…

– И плававшему в ней до этого, вместо околоплодных вод, ага. – вслух ответила кантинка, ничем не выдавая своего удивлённого восторга. – Верю. Сеймомент кофе послужит мне аперитивом. Выхода нет. В дальнейшем буду осторожнее…

Сработало!!!

– Давай кружку.

С выдохом облегчения оттого, что находится близко к выходу и оттого, что она поспешно неверно оценила ситуацию как неловкую, Ами потянулась к своей сумке и извлекла кружку.

В свете лампы любые поиски становились проще. Она встала и проворно шагая между глиняными пиками, бодро вышла из каморки.

Повод был более чем вдохновляющим.

…Её чашка перешла в изящные руки сэльва. Счастливица.

Вскоре ёмкость была на две трети полна разогреваемым Келе зелёным напитком и удостоена пристального любопытного взгляда темнокожего участкового.

– Никак не привыкну к тому, что на территории Храмов работает неведь… – покачал головой тот. – Занятная у тебя чашка.

– Скорлупа ореха ивлии. – проинформировала Ами. – Да. Неведь изо всех сил пытается как‑то вписаться в местную жизнь. С переменным успехом, при помощи чудесных участковых даже, как видишь, получается.

– Это разумно, использовать дружественные силы. Мы же здесь – команда. И небольшая лесть лишней тоже никогда не бывает. – иронично усмехнулся Келе. – Так, чему я тут способствую? Ты решила всё переставить? Навести в этой пещере первородного омилльского хаоса твёрдый кантинский порядок?

– Угу! Эти таблички связались не с той секретарой! – состроила грозную моську Ами, демонстративно погрозив в сторону архива. – И да, и нет… На самом деле это Майло решил внести разнообразие и элемент неожиданности, навести здесь хаос. Видимо, чтобы работа не показалась мне совсем уж просто й и скучной… А она такой не казалась мне с самого начала. Кстати. И вот теперь приходится спасать свою жизнь, чтобы меня всем этим не завалило. Отсюда и невольный героизм. Ты не видел, как он тут вчера носился, всё переворачивая?

– Не‑а. Я вчера на обходе был.

– А. Точно. По идее, мне полагается отмечать в журнале такие… События. Всё забываю. Ну, начну, как только доберусь до журнала… Если доберусь вообще.

– Первый раз вижу, чтобы Майло что‑то завалил… Ну, может, не первый, но так очень редко бывает. Это тоже стоит где‑то отметить для истории.

– Заведу ещё один журнал. Очень тонкий. Остаётся надеяться, что этот эксклюзив не специально для меня и что все эти странности будут вскоре разъяснены, став достоянием истории.

– А ты только представь, как заваливает сеймомент его самого. Не хотел бы оказаться на его месте… Держи свой кофе. Попытка помочь Майло и Участку достойна поощрения в любом случае. Так пойдёт или ещё подогреть?

Ами приняла из рук Келе свою нагретую сэльвской ведьмической энергетикой скорлупку с кофе.

Ваааа… Это всё… просто сияюще обифрительно…

Ободряющее тепло разлилось по нутру. От кофе ли? Руки, не дрожите. Ну. Рано ещё, это был всего лишь один глоток.

…Ладно, зато теперь дела точно пойдут на лад. Амелия, жмурясь от удовольствия, сделала ещё один большой глоток.

– Шикарно… Куда круче, чем холодный. Спасибо.

– Пресно только… Плющик‑то ты уже шумно сжевала до этого.

– С этим ничего нельзя поделать. Оно происходит само. И так хорошо… Так и не смогла понять, что внутри сласти за ягода была. В наших краях такое кислое фантастически пахнущее чудо со вкусными косточками не растёт…

– Хм. Приятный запах и… мелкие косточки?

– Угу.

– Это, должно быть, тонолка.

– …Наверное. Попрошу в следующий раз плющик с ней в кофейне, чтобы убедиться! У меня отвратительная память на названия сортов и видов провианта, что часто вызывает осуждение у меня на родине, но такие вещи, как эта ягода, определённо стоят того, чтобы поднапрячься и запомнить. Ты мне помог уже два раза.

– А вот ты мне ни одного. – хмыкнул Келе.

– Постараюсь исправиться. – как бы извиняясь полушутя развела руками Амелия. – Приходи позже, когда у меня будет порядок в делах… и еда в желудке. Я уже не буду пытаться сожрать тебя или ещё как‑либо использовать.

– Приду. – очаровательно легкомысленным жестом откинул волосы с плеча сэльв. – Куда ж я пройду мимо Архива на первом уровне.

Секретара согласно кивнула, молча тепло улыбаясь и допивая свой кофе. Жаль, что хорошее так быстро заканчивается, оставляя после себя лишь тёплые воспоминания. Заряда бодрости от которых, впрочем, экономной Ами хватит надолго.

Келе отсалютовал и отправился к себе в кабинет на второй уровень. Кантинка невольно проводила его взглядом. Ему очень идёт храмовая униформа. Впрочем, на нём, вероятно, всё будет смотреться сногсшибательно, потому как он сам весьма эффектный юноша…

Если бы она сама была хоть немного столь же грациозной и изящной…

Но где уж там. Не дано. Так же как и владение ведьмией с возможностью самой подогревать себе кофе. И рождение в приличном месте с минимально деформирующим психику дружелюбным окружением.Растительские хмурость и грубоватая коренастость. Вот наши исходные.

«Потому. Просто напоминаю. Не рассчитывай на многое.»

«Вообще ни на что, если точнее.»

«Знак вежливости в ответ на просьбу – это не знак внимания. Да и объектов для внимания поинтереснее неуклюжей во всём кантинской девочки вокруг масса.»

Да, верно… Ясно‑понятно. Яснее‑понятнее не придумать…

…Чего ж тут непонятного, после череды неудач во всех возможных типах отношений. Не только в романтических, но и с семьёй, городом, окружающими, работой. Чего таить, рыжая растяпа всегда была довольно неуклюжей. Даже если объект интереса не шарахался и не сбегал в ужасе сразу, он делал это через некоторое… очень короткое время.