Лили Харрис
Смотрящая в ночь
– Значит… значит, если сравнить, – продолжил его мысль Тони, схватил со стола блокнот и начал выписывать время, указанное в углу каждой записи, – и расположить по возрастанию… – он быстро набросал новый столбик рядом с предыдущим.
– Можно проследить маршрут, – кивнул Риен.
– Дай посмотреть, – протянул руку Джексон.
– Думаешь, убийца вернулся в город сразу после преступления и просто скрыл свое присутствие с камер наблюдения? – взглянул на Риена Тони.
Тот пожал плечами:
– Может быть.
– Маршрут идет через оцепленный район, – покачал головой Джексон, – как он прошел мимо копов незамеченным?
– Я думаю, это тот парень в кашемировом пальто, – отозвался Риен.
– Но другие-то его не видели.
– Возможно, на него просто не обратили внимания, – предположил молодой человек. – Посудите сами: работы у полицейских было много, а за линией оцепления посторонних не бывает. Если вести себя как ни в чем не бывало, можно и не такое сделать.
Джексон закивал, соглашаясь:
– Тогда, – вздохнул он, – нужно составить фоторобот.
– Мик, сделай мне копии этих записей, – обратился Риен к парнишке и схватил с дивана пиджак, – хочу изучить их внимательнее.
– Куда собираешься? – встал с кресла директор.
– В морг, – набрасывая пиджак, откликнулся молодой человек. – Мне не нравится заключение судмедэкспертов, хочу сам осмотреть тело. Тони, поедешь со мной?
– Без проблем, – пожал плечами Тони.
– Риен, – посмотрел на молодого человека Джексон.
– Да, мистер Джексон?
– Поезжай в Консекон, – вздохнул директор. – Миа уже забронировала для тебя коттедж поблизости.
Риен опустил голову, приоткрыв рот и пряча взор.
– Я понимаю, тебе тяжело, Риен, – донесся до него голос Джексона, – но, если ты не осмотришь место преступления, толку от твоего участия в расследовании не будет.
– Хорошо, – кивнул молодой человек, позвал взглядом Тони и вышел из комнаты.
Примечания к главе:
Хэйсиро – благородный воин (яп.)
Justice – справедливость (англ.)
Peyote – пейот, кактус; цветок пейота, зажатый в шестипалом кулаке, – символ гонзо-журналистики
Глава 2
«Смогу ли я стереть своё прошлое
И сбежать подальше от воспоминаний?
Память о моей любви к тебе
До конца стереть смогу ли?»
Punch «Done for me» (OST "ОтельдельЛуна")
Сидевшая на ведущих к алтарю ступенях Мария, едва касаясь, рассеянно водила пальцами по его гладкой, как атлас, поверхности. Легкий ветер играл прядями девушки и раздувал тёмно-красные лепестки роз, сплошным бархатным покрывалом укрывавшие жертвенник, открывая взору не стелившийся по камню, а словно впитанный им кровавый орнамент, пугающим узором пересекавший ступени, алтарь и возвышавшуюся над ним арку, опутанную почерневшими от времени мёртвыми стеблями роз.
– Арка безжизненна, как и твоё сердце, дитя, – проскрипел рядом голос, отвлекая девушку от раздумий.
– Явилась, Геката*, – презрительно фыркнула Мария, оглядывая высокую арку.
Свисавшая с неё призрачным сумраком завеса, колеблясь дымчатыми завихрениями и переливаясь тусклыми вспышками предрассветного солнца, против воли притягивала взор и манила к себе нераскрытой тайной. Девушка неспешно поднялась на ноги, оправив пышную юбку, и взглянула на гостью.
Невероятно старая, дряхлая, со снежными прядями густых волос, собранных на затылке, молочно-белой кожей и поражающе живым блеском слезящихся бесцветных глаз, облаченная в блестящий шелковый пурпур шитой золотом мантии пожилая женщина ответила осуждающим взглядом и безумной полуулыбкой.
– Воины довольны твоим гостеприимством, – поведала она и протянула девушке изящную брошь. – Прими подарок их предводителя.
Мария закатила глаза и окинула взглядом окружавший их цветущий сад, прежде чем принять протянутое украшение. Причудливая вязь тончайших серебристых нитей, усыпанная лазурной россыпью сапфиров, в один миг вспыхнула пламенем и распалась облачком догорающего пепла.
– Послы Правящего клана не дождутся моего визита во дворец, – с кривой усмешкой промолвила она, надменно изогнув бровь. – Как бы вы этого не хотели, бабушка Ирида.
– Сила и власть сделали тебя высокомерной, Мария, – печально констатировала Ирида.
Послышалось приглушенное шипение, и из-за арки выползла блестящая чёрная змея, которая, приподняв голову, оглядела стоявших перед жертвенником и заскользила по направлению к старушке.
– Я слишком долго платила по чужим счетам, – фыркнула девушка и оглянулась на алтарь.
Бархат её опушенных ресницами глаз наполнился болью, и она вздохнула, будто наяву слыша крики, которые память хранила долгие годы.
– Что же ты будешь делать, когда арка оживёт, а застывшее воспоминанием свечение крови, пролитой здесь, наполнится теплом? – проскрипела Ирида, с улыбкой поглаживая голову устроившейся у неё на плечах змеи. – Ты столько лет ждешь его, дитя…
Мария сверкнула глазами:
– Всё, что у меня есть, – время…
– Потом его не будет, – заметила пожилая женщина.
– Даже если нам отпущено несколько мгновений, – с болью проговорила девушка, – даже если мне суждено лишь встретиться взглядом… Океан ожидания стоил и этого, – добавила она почти шёпотом.
Ирида ржаво рассмеялась, растворяясь в воздухе сизой дымкой; Мария безмолвно прищурилась и решительно зашагала в сторону отеля.
Проникавшие сквозь полупрозрачный кружевной тюль на окнах тусклые лучи сплетались со слабым золотистым мерцанием множества тонких свеч в старинных серебряных канделябрах; погруженная в полумрак комната была полна цветов. С плетеных, деревянных и глиняных кашпо свисали сочные побеги пеларгоний, увенчанные алыми, оранжевыми, лиловыми цветками, в больших горшках росли кудрявые гортензии и петуньи, тянулись к солнцу яркие тюльпаны, георгины, нарциссы, хризантемы, мирабилисы и пионы, стелились по стенам и подоконникам плетистые стебли ипомеи и кобеи. Во влажно-свежий цветочный запах вплетались пряные нотки тимьяна и шалфея, едва уловимая нить мускуса и легкая острота хвои и мяты, делая благовоние свеч почти незаметным. И в дивном сонме ароматов благоухали бутоны роз – солнечно-желтые, винно-красные, молочно-белые и нежно-розовые.
– Да, ты была права, Лиз, – оглядев просторный зал цветочного магазина, закивала пожилая посетительница. – Здесь действительно красиво.
– У хозяйки прекрасный вкус, Шерил, не правда ли? – улыбнулась Лизбет. – Кстати, где она?
– Собирает букет для того юноши, – буркнула худосочная посетительница, кивнув в сторону двери, ведущей в подсобное помещение.
– Разве тебе здесь не нравится, Сара? – удивилась Лизбет. – Ты выглядишь недовольной…
– Я нахожу это оформление вульгарным, – заключила Сара, критично осматривая мирабилисы.
Лизбет оглядела цветы, погруженные в таинственные сумерки, свисавшие со стен и расположенные на полках канделябры, тихо горевшие свечи.
– Возможно, – согласилась она. – И как точно название подобрано… «Искушение».
– Мой муж сказал, что не только этот магазин, но и его хозяйка олицетворяют собой чистый соблазн, – поведала Шерил. – И мне стало интересно, кто эта девушка.
– Ваш заказ готов, – послышалось со стороны прилавка, и появившаяся в зале белокурая девушка протянула покупателю роскошный букет темно-красных роз. – Приятного дня, – улыбнулась она, когда юноша оплатил заказ. – Какие цветы предпочтете купить? – обратилась блондинка к женщинам.
Шерил окинула её внимательным взором и нахмурилась:
– Простите, мисс… вы хозяйка этого магазина?
– Что вы, я всего лишь продавец, – смущенно улыбнулась девушка за прилавком.
– Не могли бы вы тогда позвать её? – поинтересовалась Лизбет. – Говорят, она замечательно разбирается в цветах, я хотела бы посоветоваться с ней насчёт своего сада.
– Одну минуту, – кивнула девушка, недобро сверкнув глазами, и скрылась в подсобке. – Госпожа, – почтительно обратилась она к хозяйке «Искушения» несколькими секундами позднее, – покупательницы хотят вас видеть.
Расположившаяся на мягкой софе Мария отвлеклась от «Ста лет одиночества», лежавшего на её коленях, и надменно улыбнулась:
– Что же ты так рассержена, Глория?
– Воздух пропитался обманом, госпожа, – ответила Глория, – пожилые леди лукавят о своих намерениях.
Мария грациозно поднялась с софы и проследовала мимо служанки с насмешливым:
– Разобралась бы с ними сама – ты же знаешь, я не была бы против.
Ожидавшие хозяйку магазина женщины одновременно вздрогнули, услышав её ласковый, мелодичный голос, весенним ручейком прозвеневший со стороны прилавка:
– Добрый вечер, леди.
Оглядев Марию, Шерил была вынуждена признать правоту своего мужа. Блестящие упругие локоны цвета чёрного кофе мягкими волнами падали на плечи и спину девушки, матовая бледная кожа нежного лица, точеной шеи и хрупких плеч теплым молоком сочеталась с насыщенно-красным вином шелкового платья, пышная юбка которого спускалась до середины икр, открывая взору плавные линии стройных ножек в лакированных черных туфельках. Полупрозрачные рукава до локтей не скрывали гибких рук, тонкие кисти до запястий были затянуты в черное кружево перчаток. Сумеречный взгляд густо опушенных, будто подведенных черной краской ясных глаз светился плавленым горьким шоколадом, в контурах аккуратного носика и пухлых алых губ скользила детская невинность. Слабая улыбка девушки была и приветливой и даже ласковой.
– Я бы советовала вам остановить свой выбор на белых тюльпанах, – посмотрела она на Шерил, – они прекрасно дополнят композицию хризантем и гиацинтов в вашем саду.
– Давайте, – кивнула женщина, – я возьму дюжину… П-постойте, вы разве бывали у меня? – поинтересовалась она, наблюдая за изящными руками девушки, собиравшей тюльпаны в букет.
– Нет, – слегка склонив к плечу голову, откликнулась хозяйка магазина.
– Тогда откуда вы знаете о цветах в саду Шерил? – несколько грубо спросила Сара, выложив на прилавок мирабилисы и пионы. – Заверните, будьте добры.
Девушка подняла голову и подарила покупательнице долгий взгляд; Сара, казалось, съежилась и поникла под её внимательным взором. Мгновение – и хозяйка магазина мило улыбнулась:
– Благодаря запахам… Я хорошо слышу цветочные ароматы, – в серебристой капели девичьего голоса послышались смешинки. – Приходите снова, буду счастлива видеть вас здесь, – протянула она Саре букет. – Ваши тюльпаны… – посмотрела она на Шерил. – Приятного вечера, – провожая женщин, пожелала хозяйка.
– Госпожа, – послышался тихий голос Хейвуда со стороны подсобки, едва посетительницы вышли.
– Да?
Слуга посмотрел на госпожу, склонившуюся над огромным букетом алых роз, опустил взор и поведал:
– В город направляется группа студентов. Они собираются в Уиллоу Ков.
Мария нежно обвела пальцами нераскрывшийся бутон:
– Когда?
– Этой ночью.
Девушка закрыла глаза и глубоко вдохнула благородный аромат; губы её тронула едва заметная улыбка наслаждения, она выпрямилась и медленно распахнула глаза. Во взгляде, который она подарила Хейвуду, сверкнул багрянец:
– Поняла… Глория, – взглянула она на блондинку, – извести гостей. И подготовьте зал к сиесте. Что-нибудь ещё, Хейвуд? – она перевела взгляд на слугу.
Юноша потупился:
– Вистан просит аудиенции.
– Проводи его в мой кабинет, – она выудила из букета цветок и ласково коснулась росинок на бархатных лепестках. Бутон медленно раскрылся, вызвав на губах Марии улыбку.
Огромная комната в форме полумесяца была наполнена призрачными сумерками, которые скользили по гладкой поверхности старинного стола, с трудом пробиваясь сквозь дымчатые потоки занавесей, укрывавших округлое окно в пол. Легкие тени бегали по изящным изгибам мягких кресел и софы, тёмно-синий жокард которых сочетался с того же цвета бархатом на стенах и золотом подсвечников. Мария окинула взором шкафы, заполненные книгами и папками, легким взмахом ладони зажгла свечи в канделябрах и неспешно прошла к высокому креслу возле письменного стола. Вошедшего в кабинет Вистана она одарила лишь молчаливой улыбкой.
– У меня тревожные вести, госпожа, – промолвил слуга, опустившись на одно колено.
Перебиравшая пальцами жесткий стебель розы девушка вскинула бровь, не отводя взора от распустившегося бутона.
– В город направляются детективы, – продолжил Вистан. – Последняя жертва – журналист, и расследованием его смерти занялся фонд «Justice Peyote».
– Что за фонд? – без интереса спросила Мария.
– Его учредители инвестируют работу детективных агентств, расследующих убийства и покушения на репортёров и гонзо-журналистов по всему континенту, – проговорил слуга. – Энди Нельсон не был известной личностью, и его дело так и осталось бы нераскрытым, как и все остальные случаи, госпожа… Но сейчас, боюсь, бездействие чревато риском быть обнаруженными.
Девушка оглядела своего разведчика, неизменно извещавшего её о каждой новости в городе, и насмешливо фыркнула, прежде чем мягко промолвить:
– Хорошая работа, Вистан.
– Какие будут указания, госпожа? – тихо спросил Вистан, польщённый оценкой.
– Проследи за детективами, – отложив розу на край стола, вздохнула Мария. – Пусть Призрак возьмёт на себя часть работы. В случае чего – действуйте… – она сцепила руки и аккуратно опустила на них подбородок. – Можешь идти, – кивнула девушка, отпуская слугу, и не сдержала тёплой улыбки, когда бесшумно скользнувшая в кабинет чёрная кошка запрыгнула на стол. – Здравствуй, Реико, – прошептала она, ласково поглаживая шелковистую шёрстку.
Кошка посмотрела на Марию яркими зелёными глазами, в которых светился совсем не кошачий ум; девушка обняла ладонями мягкую мордочку и прищурилась. Реико сверкнула глазами, вызвав у хозяйки серебристые переливы смеха.
– Какие суеверные, – улыбнулась Мария и склонила голову к плечу, лаская устроившуюся у неё на коленях кошку. – Возможно, они и не придут больше… Какому старику охота шагать в обход два квартала ради букета, если в окрестностях бродит чёрная кошка?
Реико в ответ на риторический вопрос только замурлыкала.
– Госпожа, – робко позвала неслышно ступившая в кабинет Глория, – к сиесте всё готово. Фонзи и Диан ждут вас в Уиллоу Ков.
Мария перевела на девушку невидящий взгляд и рассеянно кивнула.
Собравшиеся на берегу моря студенты сидели кто вокруг костра, кто на огромных корягах возле самой кромки воды; со стороны утеса доносились веселые выкрики и визги – часть отдыхающих устроила соревнования по прыжкам вниз. Лунный свет щедро заливал окрестности, бриз играл с мягким песком и убегал прочь, вглубь обступивших берег деревьев, окутанных пронизанным серебром луны туманом.
– Молодость, – вздохнула наблюдавшая за студентами Мария и с тихим вздохом прислонилась к жесткой коре старого клена, в тени которого стояла. – Молодость безрассудна… – Из глубины леса послышались шум борьбы и сдавленные крики, полные ужаса. Девушка медленно взмахнула ресницами и с наслаждением улыбнулась. – И скоротечна, – добавила она и оглянулась на Хейвуда. – Диан уже закончил?
– Да, госпожа, – не поднимая взора, ответил слуга.
– А где Фонзи? – заправив прядь за ухо, чуть нахмурилась Мария.
Хейвуд еле слышно отозвался:
– Он схватил еще троих.
– Они в сознании?
– Да, госпожа.
Алые губы тронула ласковая улыбка:
– Прекрасно.
Глубоко вдохнув мятно-свежий запах леса с ноткой сухой хвои, девушка неторопливо направилась вглубь леса. Ночной ветер играл с её локонами, успокаивающей прохладой касаясь лица и шеи в открытом вырезе молочно-белого льняного платья, ткань которого почти сливалась с нежной кожей. Ноги в золотисто-коричневых сандалиях под цвет тонкому пояску ступали по неровной земле легко, бесшумно, грациозно; красивые глаза горели багрянцем.
– Госпожа, – почтительно склонился Диан, завидя появившуюся из тени кленов девушку.
Мария окинула взором высокую атлетичную фигуру темноволосого слуги в длинном черном плаще и перевела взгляд на лежавшего в траве у его ног связанного молодого человека в спортивной форме, который бился в путах, с ужасом взирая на Диана. Рядом без чувств лежали ещё двое студентов.
– Хейвуд, – тихо произнесла она, – помоги Фонзи доставить тех троих в отель.
Слуга склонил голову и бесшумно удалился.
– А его здесь оставим, госпожа? – спросил Диан, кивком указав на студента у своих ног.
– Нет, – покачала головой девушка, приближаясь к молодому человеку, – отнесешь его чуть позже, – она грациозно опустилась в траву рядом с молодым человеком.
Тот замер, тяжело дыша и глядя на Марию потемневшими от страха глазами; красное пламя во взгляде девушки парализовало его подобно шоку.
– В-вы… Вы кто? – прохрипел он наконец.
Мария не ответила и едва касаясь провела пальцами по его лицу от подбородка к дергавшейся скуле, нежно коснулась волос. Молодой человек смутился и отвел назад голову, тщетно пытаясь отпрянуть, но, связанный, он не мог шевельнуться. Багрянец в глазах девушки вспыхнул, тонкая кисть в черном кружеве сжала волосы студента и запрокинула ему голову; он задохнулся от ужаса, крик, застрявший в горле, вырвался наружу оглушительным воплем, когда в шею ему впились острые, как лезвие, клыки.
– Хороший выбор, Диан, он долго продержится, – заключила Мария, окидывая взором молодого человека, упавшего в траву с протяжным стоном, едва она выпустила его волосы: его била крупная дрожь. – Нужен еще один, – заметила она, поднимаясь на ноги, и аккуратно вытерла пальцем кровь в уголке губ. – И передай Вистану, пусть найдёт, кого отпустить в пустыню: скоро в городе появятся детективы, не хочу обнаруживать наше присутствие.
– Как скажете, госпожа, – потупив взор, ответил Диан, довольный её оценкой, наклонился и перекинул через плечо лишившегося чувств студента.
– Я возвращаюсь, – известила Мария и исчезла в тени деревьев.
Двумя днями ранее
– Тут готовят отменную пиццу, – с энтузиазмом сообщил Митч, припарковав «Ауди» возле ресторана «Стрейто'с».
– Пойдем, перекусим? – посмотрел на сидевшего сзади Риена Тони.
Молодой человек отвлекся от изучения свидетельских показаний:
– Да, конечно… Фоторобот готов? – поинтересовался он, следуя за Тони и Митчем в ресторан.
– Нет еще, – покачал головой Тони, – у того детектива проблемы с памятью, Джей-Джей уже сомневается, не выдумал ли он того парня.
– Пусть пригласят психолога и проведут ему сеанс гипноза, – отрывисто произнес Риен, входя внутрь и окидывая светлое, уютное помещение критичным взором. – Парень в пальто – наша единственная зацепка, пока у нас нет другой версии.
Мебель цвета темного шоколада: стулья с бежевыми кожаными сиденьями вокруг столиков; белые окна и колонны, подпиравшие арочные переходы, светлая карамель стен и топленое молоко плитки на полу, прямоугольные зеркала и натюрморты в темных рамках – полупустой ресторан был наполнен уютом и каким-то домашним теплом. Детективов поприветствовал приятной наружности официант:
– Добрый день, джентльмены. Добро пожаловать в «Стрейто'с».
Молодые люди устроились за столиком у окна; Митч скинул фуражку, упал на сиденье и схватил меню, Тони опустился на стул напротив, оглядывая ресторан и из-под косой челки наблюдая за другом, аккуратно повесившим черную кожаную куртку на спинку стула.
– Я не голоден, – заключил Риен минутой позднее, скривившись при взгляде на толстяка за соседним столиком, жадно уминавшего немалых габаритов гамбургер.
– Не смотри на него, побереги свой аппетит, – со смехом посоветовал Тони, отвлекшись от меню.
– Попробуйте пиццу, очень рекомендую, – подал голос Митч и сделал знак официанту. Тот кивнул в ответ и кликнул поливавшую цветы на подоконнике девушку.
– Что будете заказывать? – поинтересовалась официантка, приблизившись.
– Мне пиццу «Четыре специи», – улыбнулся девушке Митч.
Тони отложил меню:
– Мне – то же и весенний салат.
– Стакан воды, – устало прислонившись лбом к сцепленным в замок рукам, ответил Риен на вопросительный взгляд девушки.
– Он пошутил, – поспешно вставил Тони. – Двойную порцию далмы, пожалуйста, – нашелся он, не обращая внимания на возмущение в глазах вскинувшего голову друга.
Официантка с трудом отвела взгляд от шеи Риена, видневшейся в расстегнутом вороте черной рубашки, и смущенно проговорила:
– Мы подаем её с греческим салатом.
– О, мой друг – поклонник греческого салата, – заверил её Тони, взглядом остановив собравшегося было протестовать молодого человека.
– Вот сам ешь, – проворчал Риен, едва официантка направилась на кухню.
– Брось, – отмахнулся Тони, – далма, конечно, не суши, но вполне вкусное блюдо. И с рисом.
Митч расслабленно откинулся на спинку стула:
– Я бы на вашем месте все-таки отведал пиццы, мистер Тамура.
– Это ты у нас даже гвозди перевариваешь, Хирург, – усмехнулся Тони, – а Риен привык к японской кухне.
– Тяжело вам тогда придется, – убежденно проговорил Митч, глядя на потиравшего правое запястье Риена. – Поблизости роллы даже заказать негде.
– Справлюсь как-нибудь, – вздохнул молодой человек, – я все равно не собираюсь тут задерживаться… Спасибо, – бросил он вернувшейся официантке, поставившей перед ним высокий запотевший стакан.
Девушка залилась краской и поспешила к соседнему столику.
– Я вот чего не понимаю, – облокотившись о столешницу, начал Тони. – Судя по состоянию головы и спины покойного, его явно тащили по трассе, как и сказано в отчете… Ты обратил внимание, как близко от коттеджей место убийства? Неужели никто из местных жителей не слышал криков?
– Он мог потерять сознание на тот момент, – глотнув воды, ответил Риен.
– От ужаса?
– Отсутствие повреждений и токсических веществ в крови не оставляет других версий. Меня больше волнует то, отчего он получил болевой шок, – признался Риен. – Травм нет, ни внешних, ни внутренних… Значительные кровопотери… но как?
– С помощью шприца? – предположил Митч.
– Проколов тоже нет, – покачал головой Риен.
– Может, их просто не видно, – рассеянно листая новостную ленту в соцсети, проговорил водитель. – Вон эти… как их… а, кровяные сосальщики. Черви такие, – пояснил он. – Так вот, они когда в организм проникают, на коже проколов даже под микроскопом не видно.
Тони переглянулся с Риеном, который отпил воды, чтобы сдержать смех.
– Вполне возможно, – согласился Риен. – Ребята из психоанализа уже сообщили результаты? Что там с мотивом? – посмотрел он на Тони.
Тот покачал головой:
– Пока ничего. Но они продолжают поиски, мало ли, какую деталь они могли пропустить в биографии Нельсона.
– Я поспрашиваю местных жителей, может, и узнаю что-нибудь, – Риен осторожно попробовал далму, кивнув официантке, поставившей перед ним прямоугольную тарелку.
– Ты будешь говорить с сестрой Нельсона? – поинтересовался Тони, откусив пиццы и втянув в рот нити расплавившегося сыра. – Хотя у нас уже есть ее показания…
Молодой человек проглотил кусок и задумчиво протянул:
– Не вижу в этом необходимости… Если только не навестить ее, чтобы выразить соболезнования, – пожал он плечами. – Знаешь дорогу до коттеджа? – спросил он у Митча, когда, расплатившись, они вышли из ресторана.
– Навигатор знает, – лукаво усмехнулся водитель.
– Тони? – Риен посмотрел на друга.
– Я в агентство, – покачал головой Тони, – собираюсь изучить криминальную историю города.
– Что ж, звони, если что, – кивнул Риен, – а я поработаю с материалами дела.
Примечания к главе:
Геката – древнегреческая богиня луны, повелительница мрака, ночных видений и чародейства
