Лидия Сильвер
Машенька ищет Медведя
Голова раскалывается от напряжения и шерудящих мыслей. Кручу паспорт рыжей в руках. Королькова Анжелика Валерьевна, 32 года, не замужем, детей нет.
И что мне с этим трио теперь делать?
Только у рыжей есть с собой паспорт, брюнетка забыла дома, а блондинка принципиально в клуб его не брала. Ну что за ё..!
–Блондинку до выяснения обстоятельств в обезьянник, брюнетку тоже, рыжая – домой, – командую капитану, на что получаю протестующий ропот брюнетки. Подобралась вся, смотрит сердитым воробушком.
–Я не могу в обезьянник, – с брезгливостью выплевывает последнее слово.
– Чё так? – развожу руки в стороны, поднимаясь со стула. – Мама не велит?
– Мне нужно контрольные проверить на понедельник, а сегодня уже воскресенье, – тянет мне тонкое запястье, на котором блестят золотистым блеском красивые наручные часы.
Йопт! Она ещё и училка!
От борзоты и невинного тона девушки теряю дар речи. На секунду.
–Добудешь паспорт и свободна.
– Я могу его привезти! – поднимает вверх руку как в школе рыжая.
–Вези, – пожимаю плечами.
–Только в обезьянник ее не сажайте, – умоляющим тоном, сложив руки под грудью, молит рыжая.
–А куда я ее дену? – мозг взрывается новой головной болью. Мне ещё кучу бумажек заполнять. Что за день-то такой!
–А можно я у вас в кабинете посижу? – тоненьким жалобным голоском мямлит брюнетка. – Пожалуйста, товарищ полицейский. – Руки так же, как и подруга, сложила под грудью в молитвенном жесте. С удивлением замечаю, что лифчика на брюнетке нет, полы куртки распахнулись, являя миру заострившиеся соски, виднеющиеся под тонкой тканью футболки. Сглатываю подступившую слюну. Кто ж в таком виде среди ночи выходит на улицу, а?
–Здесь не дом терпимости, а полицейский участок. Я действую по протоколу, – осипшим от волнения голосом ворчу сквозь зубы. Почему я перед ней оправдываюсь?
–Пожалуйста. – Шепчет брюнетка, глазами, в которых застыл ужас, стреляя в блондинку. – Я тихонечко посижу в сторонке. Да хоть здесь меня оставьте, только не за решетку.
–Хорошо. За мной, – жестом показываю ей на дверь. – А ты поторопись с паспортом, – киваю рыжей.
–Анжел, – брюнетка достает из кармана ключи, – в прихожей. В сумке.
–Я поняла, – торопится рыжая. – Что с Митей? – обращается ко мне.
–Все в порядке с твоим Митей. Проспится и домой пойдет.
–А я? – подает голос блондинка и тянет руку вверх, как недавно рыжая. То есть Анжела.
–А ты жди своего адвоката, – ухмыляюсь я. – Пусть везёт твой паспорт.
12. Михаил
Добренький дядя Миша… Нахрена позволил себя уговорить? Даешь слабину, товарищ майор. Окопавшись в куче бумаг, пытаюсь сосредоточиться на деталях дела, но ничего не получается. А причина этому – тихая мышка, мирно сидящая в углу моего просторного кабинета. Замерла, словно статуя, сложив руки на коленях. Она хоть дышит?
Встаю со стула, подхожу к невысокой тумбочке, стоящей у окна и щелкаю кнопку электрического чайника.
– Кофе будешь? – нарушаю тишину в кабинете.
Мышка, словно в прострации, продолжает гипнотизировать стену моего кабинета. Подхожу к ней ближе. В нос ударяет запах легких цветочных духов, мой рот наполняется слюной. Да что с тобой такое, Медведев? Обыкновенная Мышка, а ведешь себя, как первобытный человек, утащивший женщину в свою пещеру. Она вся трясется от страха, даже с другой женщиной боится в одной камере сидеть, а тебя пугается, и это видно невооруженным глазом.
Слишком я добрый и мягкий с женщинами. Но и быть строгим с ними не могу. А вот держать в страхе – не мужское это дело. Воевать с женщиной – это дно.
Наклоняюсь над ней и щелкаю пальцами перед ее лицом.
– Хьюстон, Земля вызывает!
– А? – наконец отмирает девушка и переводит свой расфокусированный взгляд на меня. Наконец-то!
Глаза у нее светло-серые, мелькает мысль в голове. Зачем мне эта информация?
– Кофе будешь? – голос меня подводит. Выпрямляюсь и направляюсь к тумбочке, где храню кружки, кофе, сахар. Выполняю все необходимые манипуляции, пока девушка разглядывает меня. Не выдержав пристального взгляда, поворачиваюсь к ней.
– У меня на спине что-то написано?
– Н-нет, – тихий заикающийся голос девушки поднимает волоски на моей коже. Что ж тебя от нее так ведет, товарищ майор?
Кабинет у меня большой, как и положено начальнику. Когда я вступил в должность начальника МВД, приказал сделать ремонт и мастера постарались на славу.
Ненавязчивый светло-серый цвет стен навевает сосредоточенность. Вишневого цвета деревянные двери и столы придают строгому стилю некую пикантность. Два кожаных дивана черного цвета для негласных переговоров и моего отдыха притаились в углу кабинета. В одном из них и замерла мышка-училка, что вызывает у меня тахикардию каждый раз, когда я смотрю на нее.
К моему рабочему столу перпендикуляром приставлен еще один. Для совещаний. Вдоль этого стола выстроились в ряд не менее удобные стулья с низкой спинкой, обитые черной кожей.
– Не зажимайся так, я тебя не съем, – приглашающим жестом указываю на один из стульев. Хочу, чтобы девушка оказалась ближе, и я смог рассмотреть ее внимательней. Приглушенный свет настольной лампы способствует этому, но не распространяет свой свет до диванов.
– Н-нет, спасибо. Я здесь тихонечко посижу.
Делаю глубокий вдох. Что ж так сложно-то?
Заливаю кипяток в кружки и несу к диванам. Ставлю одну на журнальный столик, стоящий перед Мышкой. Занимаю другой диван, грея руки горячей кружкой. Лизка мне их подарила на день рождения. Обе белые, тяжелые и большие. Как я люблю. А одной из них надпись: «Не спорь с начальником», а на другой «Cool Major»*. Дочка у меня с чувством юмора. Обожаю ее
Указываю на кружку глазами.
– Пей.
– Я подожду, пока остынет. Спасибо.
– Точно.
В кабинете повисает неловкая тишина.
Нервно постукиваю пальцами по своей кружке, пытаясь придумать тему беседы.
– И часто ты попадаешь в такую ситуацию? – разрезает тишину мой гулкий голос.
– Первый раз, – сухой лаконичный ответ. – И мы с вами на «ты» не переходили.
– О! Строгая училка! – внезапно веселюсь я. Хоть какая-то эмоция прорвалась в обороне девушки. Пусть даже дерзость. Мне нравится.
– Вы имеете что-то против учителей? – поднимает свою голову девушка.
– Нет. Хочу понять. Ты не похожа на искательницу легких путей. И тем не менее чуть не оказалась за решеткой в одной камере с клофелинщицей и воровкой.
– Это случайность.
– Не спорю. Это не место для таких девушек, как ты, – голос мой теплеет.
– А где мое место? – вскидывает голову девушка и впивается в меня пытливым взглядом, под которым я начинаю чувствовать себя неуютно. Чувствую себя не майором полиции, а нашкодившим первоклашкой, которого отчитывает строгий классный руководитель.
Не знаю, что ответить, поэтому молчу. И она молчит. Так и сидим, думаем каждый о своем. Серый свет от окна освещает хрупкую фигурку девушки, ее напряженную позу.
За окном занимается рассвет. Судя по всему, время уже шесть утра. Вот и новый день настал. А мне ещё разбираться с клофелинщицей, вызывать потерпевших, заполнять кучу бумаг…
Тишину в кабинете прерывает звук открывающейся двери.
–Можно? Я привезла паспорт, – в дверях стоит запыхавшаяся рыжуля.
–Давайте, – встаю с дивана, оставляя кружку на столике. – Присаживайтесь, – взмахом руки указываю на диван.
Пока я делаю копии паспортов девушек и проверяю их в базе данных, девушки шушукаются в углу кабинета, и я невольно прислушиваюсь к их разговору.
Я не любитель влезать в чужие дела, но скромная пугливая мышка с прекрасным именем Мария вызывает во мне совсем нескромный интерес, и я хочу хоть немного приоткрыть завесу ее жизни.
Ознакомившись с данными в паспорте, я выясняю, что ей 30 лет, недавно развелась, детей нет.
–Прости меня, Машк, – долетают до меня слова рыжули.
– Все в порядке, Анжел, – голос Марии уставший, будто все горести мира свалились на нее.
– Я так больше не буду, – продолжает утешать подругу рыжуля.
– Надеюсь, – снова тихий вздох, от которого кровь по моим венам начинает течь быстрее. Да что ж такое-то?
–Может быть свободны, – кладу на стол их паспорта. – Распишитесь в протоколе, оставьте номера телефонов и ждите звонка.
–Какого звонка?
–Вы свидетели по делу об отравлении наркотическими веществами моего сотрудника, – как ребенку объясняю рыжуле. – Вас вызовут в суд для свидетельствования.
“Если он будет”, – добавляю про себя.
Как только девушки выходят за дверь, меня одолевают грустные мысли.
И как потом ловить эту горе-клофелинщицу? Отпустить придется – это факт. Будет ли она заниматься дальше этим делом? Я не хочу вдаваться в подробности, почему бедная девушка ступила на этот скользкий путь: родители алкаши, тотальная нищета, нужда или что то другое. Она преступница. И меня бесит тот факт, что я не могу отправить ее за решетку. Я поступил в школу полиции для того, чтобы ловить преступников и защищать мирное население от бандитов. Но романтические мечты о благородной профессии разбиваются в прах, после увиденных картин реальных преступлений. Кровь, насилие, голодные избитые дети, изнасилованные молодые девушки. Все это отбивает желание быть снисходительным к преступникам, которые по глупости или в силу обстоятельств стали на скользкую дорожку. Малое преступление, оставшееся безнаказанным порождает насилие и беспредел. Теперь сердце болит лишь за непутевую дочь, которая постоянно влипает в дурацкие ситуации. Хорошо, хоть я знаю, что сейчас она дома. В безопасности.
*Cool Major – Крутой Майор (перев. с английского)
13. Машенька
Суббота вымотала меня окончательно. Сначала Вадим с его намерениями выгнать меня на улицу, затем Анжелка, потом арест. До сих пор не могу прийти в себя.
Все воскресенье я отсыпалась, чтобы потом полночи проверять тетради с контрольными работами. Из-за этого утром понедельника, проспав будильник, я поспешно оделась, насыпала в миску Пельмяшу сухого корма, и, словив его укоризненный взгляд, спешной походкой выпорхнула из дома.
Школа находится в двух кварталах от моего дома, это всего 10 минут пути. Старые сапоги неприятно жмут ноги, но меня греет мысль, что в шкафу учительской меня ждут очень удобные туфли на устойчивом каблуке, в которых я могу ходить весь день, не чувствуя усталости. Покупать новые сапоги не имеет смысла – весна в нашем городе очень коротка, и из зимних сапог я сразу переобуюсь в новые босоножки, которые я купила в прошлом году. Может этим летом на море съездить?
На работу иду как на каторгу. Мне кажется вся школа гудит как улей. К ногам будто гири привязаны, каждый шаг даётся с трудом. Каждый громкий звук заставляет встрепенуться, и пускает сердце вскачь. Я будто оплеванная. Опустив голову стараюсь быстро промелькнуть в учительскую. “Смотрите, какая Цаца!” Звучит над ухом. Я резко дёргаюсь и поднимаю голову.
Возле ворот школы я замечаю мужскую фигуру в знакомом плаще. Высокий фигуристый мужчина подает руку, выходящей из машины Виталины Андреевны, а когда он поворачивается, смерив презрительным взглядом школу, мое сердце заходится в диком танце от изумления и волнения.
Мой бывший муж. Вадим. Помогает выйти из машины моей начальнице, которая, увидев меня, прижимается всем телом к моему бывшему мужу и целует его в щеку. Вадим, не сводя с меня виноватого взгляда, поморщившись вытирает со щеки след губной помады.
Замерев на месте, не могу отойти от шока. Чувствую легкий толчок в бок. Поворачиваюсь, и срисовываю взглядом так же, как и я замершую в немом удивлении Анжелку.
– Мааань, – тянет она меня за рукав в сторону дверей школы, но моя злость требует выхода, поэтому твердой походкой направляюсь к машине моего бывшего мужа.
– Здравствуй милый, – задрав голову приветствую лицемерного гавнюка, который сменив выражение лица из удивленно-шокированного в ядовито-приветственный. – Машинку новую купил? Поздравляю! А откуда же деньги, которых так не хватает на новую квартиру? – задыхаюсь от ярости, стараясь не вцепиться ногтями в его красивое лицо.
– Вит, иди на работу, – Вадим целует завуча в щеку и легонько подталкивает ее в направлении здания школы.
– Но… – пытается протестовать она, бросая на меня высокомерный взгляд.
– Я разберусь, иди-иди, – снова легонько подталкивает ее.
– Ты же встретишь меня после работы? – играя бровями, нараспев произносит моя начальница, указывая мне на машину коварным взглядом.
– Посмотрим. Пока, Вит, – цедит Вадим сквозь зубы, и, проводив ее взглядом, обращается ко мне: – Чего ты хочешь, Маш?
– Хочу знать, какого хрена ты ноешь мне о том, что у тебя нет денег, и покупаешь новую машину? Вам с ребенком негде жить? Живите в машине! – кричу на всю улицу, не сдерживая возмущения и обиды на бывшего мужа. Вадим больно хватает меня за локоть и уводит на два шага в сторону от ворот школы.
– Какого хрена ты творишь? – вырываю локоть из его крепкого хвата. Рядом с нами оказывается Анжелка.
– Анжел, оставь нас.
– Ага, щас. Я свидетель покушения.
–Какого покушения? – Вадим прикладывает указательные пальцы к вискам.
–Покушения на убийство подруги.
–Анжел, я тебя умоляю, отойди от греха подальше. Я ничего не сделаю Маше. Мы просто поговорим.
Дождавшись моего кивка, Анжела уходит к воротам школы, бросив за плечо: "Я тебя в учительской жду".
***
Он так красив, что слепит глаза. Или это подступающие слезы? Он что-то говорит, но я не слышу. В голове стоит оглушающий рев. Боль разрывает меня на мелкие кусочки, тело начинает дрожать. Кажется только сейчас до меня дошло, что моему браку конец. Я все ещё надеялась, что это ошибка, когда Вадим с участливым выражением лица рассказывал мне о том, как влюбился в другую, как все закрутилось. И о том, что у них все серьезно. Я тогда спросила: "А как же я?"
А вот теперь я понимаю. Как же я. Никак. Мешающее их счастью препятствие, которое Вадим обошел. Выкинул меня из своей жизни, собрав вещи и оставив меня разбитую и безутешную. Как я рыдала, когда увидела на тумбочке ксерокопию заявления о разводе! Тогда рядом была Анжелка. Поила меня всем, что горит. А я путала день с ночью, взяла на работе отпуск, чем вызвала раздражение завуча.
Той сучки, к которой ушел мой муж!
Боль накатывает с новой силой, я отворачиваюсь, стараясь незаметно смахнуть слезы рукой.
Вадим цепляет пальцами мой подбородок, и всматривается в мое лицо.
–Машуль, не плачь. Я же о тебе забочусь. Ну зачем тебе одной такие хоромы? Там все напоминает обо мне, неужели ты не понимаешь, что это ненормально? Ты слишком тяжело переживаешь наш развод. Тебе нужно отдохнуть, сменить обстановку. Я так уж и быть подожду до летних каникул, а потом продадим нашу квартиру? Хочешь, помогу тебе найти новую? Я-то как никто другой знаю твои вкусы, – ухмыляется этот подонок, а для меня этот звук как отрезвляющая пощёчина. Заботится он обо мне, а как же! Квартира ему нужна или деньги с ее продажи. А на меня ему плевать с высокой колокольни!
–Знаешь, Вадим. Я рада, что ты ушел. – Собрав всю силу воли говорю как можно безразличнее. Бывший муж отстраняется и недоуменным взглядом скользит по моему лицу. Не знаю откуда у меня берется смелость, но я произношу: – Гавно уплыло от моего берега. Будь счастлив.
Отталкиваю ошарашенного Вадима и ухожу прочь. Зализывать раны в кабинке школьного туалета, чтобы потом нарисовать лицо, там где ему положено быть, натянуть безразличную улыбку и всем своим видом показывать, что мне все равно.
14. Машенька
–Ну а ты чё? – задаёт вопрос подруга, выгребая из тарелки последнюю ложку макарон с подливой.
А мне кусок в горло не лезет. Смыв слезы в женском туалете на втором этаже, и умывшись холодной водой в надежде снять припухлость век, я тайком, пока идут уроки и все преподаватели на занятиях пробралась в учительскую, благо у меня "окно" и есть свободное время привести себя в порядок.
Нанесла косметику, накрасилась ярче обычного. Глаза подвела черным карандашом, бордовая помада оттенила синяки под глазами, которые не смог скрыть даже супердорогой лореалевский тональный крем.
Увиделись мы с Анжелкой только на большой перемене, когда дружно приползли из своих классов и так же дружно направились в сторону столовой.
–А я послала нахрен,– уныло отвечаю подруге.
–Молодец! – как всегда с энтузиазмом похвалила подруга. – Ну и дела! – склонившись над столом и перейдя на шепот, Анжела не может скрыть своего удивления. – Вот значит с кем он спутался, козел рогатый.
–Это я рогатая, а он просто козел.
–А чё он от тебя хотел? – не унимается подруга.
–Квартира. Типа обо мне заботится, типа для меня невыносимо там жить, где все напоминает о "счастливых" годах брака.
–Вот сука! – восклицает Анжела слишком громко, и я цыкаю на нее, оборачиваясь по сторонам.
–Здесь же дети!
–Да эти дети знают побольше нашего.
–Воркуете, девчонки? – к нам за столик присаживается Виталина Андреевна.
Мы с Анжелой не сговариваясь делаем "покерфейс", утыкаясь взглядами в свои тарелки.
–Машуль, я слышала, ты переезжаешь, – не стала ходить вокруг да около, а перешла сразу к сути Виталина. Мы не то, чтобы с ней подруги… Скажем так: если бы ее сбила машина, я бы принесла на ее могилу цветы. Засохший гербарий. Это было до того, как я узнала, что эта сучка увела моего мужа. А сейчас…
На моём лице расплывается довольная улыбка, когда я представляю, как обхватываю ее тонкую бледную шею руками и…
Меня трясет от злости. Видимо, я переступила тот порог, когда поддаешься эмоциям, плывешь по течению, говоришь глупости. Сейчас в моей голове произошел щелчок. Организм устал от сильных эмоций и решил расслабиться. В дело вступает мозг и чувство юмора. Видимо это защитная реакция. Резерв сил.
–У вас неверная информация, Виталина Андреевна. Я остаюсь. Работать здесь и жить в своей квартире, – с нажимом на последней фразе, откидываясь на спинку стула, закидываю ногу на ногу.
–Но как же, мне Вадим сказал, что ты решила съехать и продать квартиру, – растерянно говорит Виталина. Видимо не ожидала, что я дам отпор их с Вадимом фантазиям отсудить у меня картиру.
–Я ничего такого не решала.
–Ну ты вспомни, вы ведь с Вадимом разговаривали на эту тему.
–Да? – настойчивость Виталины начинает меня утомлять. Теперь я понимаю, на какой почве сошлись эти двое. Каким именно образом, я не хочу даже представлять – слишком больно.
–Да. Я даже могу тебе помочь с переездом, – утвердительно кивает головой завуч.
–Чем же? Вещи перевезти? Вам же нельзя поднимать тяжести. Вы же беременны, – повышаю интонацию на последнем предложении, добиваясь нужного эффекта – на нас оборачиваются ученики.
–Ты что! Не ори так. Ещё никто не знает, – шикает на меня Виталина, посылая испепеляющий взгляд на всех, обернувшихся в нашу сторону. Но дело сделано. Ученики, хоть и отвернулись каждый к своим тарелкам, но спины их напряжены и за столами царит тишина. Значит ушки свои навострили в нашу сторону.
–Я могу тебе помочь, – голос Виталины становится тише. – Могу предложить тебе поменяться квартирами. Ты переедешь в мою, а мы с Вадимом заселимся в твою. В вашу, – исправляется она. – Моя квартира по стоимости как раз покрывает твой долг перед Вадимом. Как тебе идея?
Перевожу обалдевший взгляд на внезапно начавшую кашлять Анжелку.
Как я не заржала как конь в лицо этой… – диву даюсь.
–Виталина Андреевна, – сделав глубокий вдох, пытаюсь как можно мягче и понятней донести до нее информацию, но меня прерывает предварительный звонок, оповещающий, что большая перемена закончилась, и пора идти на урок.
Мы с Анжелкой встаём со своих мест, прихватив подносы с тарелками и молча передвигаемся в сторону приема грязной посуды. Так же молча выходим из столовой.
Бросаю взгляд за наш столик. Виталина все так же сидит, не шелохнувшись и сверлит меня гневным взглядом.
Как же я устала от всего этого!
15. Михаил
Понедельник день тяжёлый. Если учесть, что начался он еще в четверг. Поимка "особо опасной преступницы" затянулась до субботы, а потом всю операцию сорвали взбалмошные девицы, приехавшие спасать "бедного Митеньку". Нагоняя этот олух получил, как только проснулся. И сразу же получил пару выходных, чтобы вывести из организма клофелин.
Встреча с адвокатом клофелиншицы Анны Пологиной двадцати двух лет от роду, проживающей в далёком Урюпинске и не имеющей местной регистрации не принесла результатов. Ни для него, ни для нее. Блондинка осталась за решеткой до выяснения обстоятельств, которые привели к отравлению моего сотрудника. Во вторник была назначена очная ставка этой девушки и сыночка высокопоставленной особы.
Ранним утром невыспавшегося и злого меня "обрадовала" любимая дочурка, которая написала записку перед уходом в школу.
"Папуль, ты только не сердись. Тебя просят прийти в школу для беседы. Если не придешь – меня выгонят" – гласила бумага, расписанная мелким корявым почерком. Хорошо, хоть без ошибок написана. Не зря малая ходит в эту самую школу. И предчувствуя головомойку в дистанционном режиме, раз уж поговорить с глазу на глаз не удалось, Лизка отключила мобильный телефон.
Молодец, дочурка! Вот как нужно ставить папу перед фактом своих шалостей. Черканула писульку и смылась!
И теперь раздраженный и злой в понедельник вечером я захожу в школу, где учится моя дочь для того, чтобы получить головомойку от классного руководителя за проделки, в которых я не виноват.
Охранник на входе подсказал, где находится учительская.
–Грхм, здравствуйте, – постучав в открытую дверь обращаю внимание на знакомый силуэт возле одного из деревянных столов. Мария нацепила на нос очки в роговой оправе, которые придают ей строгости. Хрупкая фигурка, облаченная в черный костюм, оперлась попой на столешницу, опущенная голова внимательным взглядом скользит по странице тетради, которую Мария читает, помечая что-то карандашом.
Приталенный пиджак не скрывает, что талия у его обладательницы есть. Да еще какая! Упругая аппетитная грудь – двоечка выделяется под тонкой тканью светло-голубой блузки. Юбка обтягивает манящие крутые бедра девушки, вызывая у меня приступ слюноотделения. Скромная учительница моей дочери настоящая секс-бомба, как бы не пыталась скрыть это под маской тихой Мышки.
На лицо невольно лезет улыбка, а в груди разливается какое-то теплое чувство, которое я не могу объяснить.
–О! Товарищ майор, – влетевшая в учительскую следом за мной рыжуля узнала меня сразу, а вот поднявшей голову на звук наших голосов Марии на осмысление потребовалась пара секунд. Затем недоумение в ее глазах сменилось страхом и настороженностью, что вызвало во мне приступ неконтролируемого раздражения.
–Я отец Лизы Медведевой, – прохожу вглубь просторного светлого кабинета, заставленного одинаковыми столами и, приставив стул поближе к Марии усаживаюсь на него, закинув ногу на ногу.
–Так Я это… – собирает тетради и папки со своего стола рыжуля, – …пойду я. Вы тут сами. До свидания, товарищ майор.
–До свиданья, Анжела. Мите привет передайте и пожелания скорейшего выздоровления.
Мария тем временем меняет место дислокации и легким движением поворачивается ко мне спиной, невольно позволяя заценить ее упругую попу под обтягивающей черной юбкой-карандаш, и плавно опускается на стул.
–А откуда вы знаете, что Митя…
–Ну а где ж ему ещё быть? – хмыкаю я. – Я так понимаю, вы его лекарь на ближайшие два дня.
–Так точно, – растерянно рапортует рыжуля.
–Не нужно официоза. Мы не в армии. До свидания, Анжела.
–Ага. До свидания. Пока, Маш, – машет рукой уже у порога.
–Пока.
"Позвони мне" жестом Анжела прикладывает к уху кулак, выставив указательный палец и мизинец.
Мария в ответ лишь раз кивает, косясь на меня, не заметил ли я их переглядок.
Я, естественно, заметил, но виду не подаю.
–Вы классный руководитель моей дочери, Мария?
–Д-да. И если бы вы пришли раньше, то знали бы об этом. Я звонила за прошедший семестр бесчисленное количество раз! – вот и укоризненный тон. Головомойка началась.
***
–Лиза – милая добрая девушка. – начинает жалобы на мою дочь классный руководитель. – Но… – Мария Ивановна тяжко вздыхает, собираясь с мыслями и продолжает. – Наш класс на прошлой неделе дежурил по школе, я поставила Лизу дежурить на этаже младших классов. Она очень любит детей. Развлекает их на переменах, водит хороводы, песенки с ними поет. Она отличница, заместитель старосты, по сути она моя помощница. Во всех мероприятиях школы участвует. Но девушки нашего класса ей завидуют и подбивают парней… Ее подстрекают в общем. Провоцируют. В прошлом году было множество драк с ее участием. В этом учебном году, она из конца успевающих по физкультуре перешла в тройку лидеров. – Голос Марии то взлетает, то падает по мере продолжения рассказа.
– Она ходит на секцию волейбола в соседнюю школу. Четыре тренировки в неделю по два часа, – объясняю взлет статистических данных в журнале успеваемости.
– Ого. Впечатляет. Тогда понятно… – пряча улыбку хмыкает Мария.
Склоняюсь над столом, и как токсикоман впитываю тонкий запах цветочных духов.
Да что с тобой происходит, товарищ майор?!
Ведёт тебя от этой женщины, вот что!
–Что? – впиваюсь взглядом в лицо смущенной девушки.
–В четверг был инцидент… – Мария исподлобья смотрит на меня и поправляет выбившуюся из строгой прически прядь волос. Мне не нравится, что свои шикарные длинные волосы эта женщина скрутила в скучный пучок на затылке. Волосы – женская сила, которую нужно демонстрировать всем и каждому. Но видимо таков устав школы… – Одна девушка нашего класса толкнула Лизу к шкафу так сильно, что Лиза ударилась. А потом вспылила и отшвырнула ту девушку через весь класс. Та девушка, Катя, она упала спиной на стул.
– И? – внутри меня все холодеет от нехорошего предчувствия.
–Все обошлось, – поспешно добавляет Мария. – С Катей все в порядке, отделалась лёгким испугом. Но вы понимаете к каким последствиям это могло привести?
–Да уж понимаю, – задумчиво хмыкаю, откидываясь на спинку стула.
–Катя могла сломать позвоночник и стать инвалидом.
–Твою мать! – не могу сдержать эмоций.
–Не выражайтесь пожалуйста, – голос девушки становится выразительней, интимней что ли. – Это ещё не всё. Мария Ивановна берет мои руки, сцепленные в замок на столе в свои, и мои мозги напрочь отключаются. Все мое внимание сосредоточено в ее теплых руках.
– Она взяла под опеку одного мальчика из неблагополучной семьи. Первоклассника.
– То есть как это – взяла под опеку?
– Помогает ему на продленке с уроками, провожает домой и защищает от нападок одноклассников.
–Так… – поглаживания тонких нежных пальчиков по моей огрубевшей коже вызывают томление в груди. Я готов урчать, как довольный кот, объевшийся сметаны. А эта женщина – настоящая ведьма! Знает, как парой легких движений спустить мою злость на нет.
–В начале учебного года, на нее поступила жалоба от мамы ученика нашей школы. Тот мальчик… Из неблагополучной семьи… Его зовут Артем. Он ударил ногой в живот одноклассника.
–А моя дочь тут при чем? – нет, она точно ведьма. Хоть в паспорте специальный штамп ставь: "Укротительница рассерженных дядь".
–Мама пострадавшего мальчика провожала Артема домой, а Лиза подоспела к тому моменту, когда они уже дошли до подъезда.
–И? – интересно, часто ли эта застенчивая мышка пользуется этим приемом?
–В общем Лиза заступилась за Артема и пригрозила маме его одноклассника полицией.
–В смысле? – мои брови взлетают вверх.
–Понимаете, произошло недоразумение. Артем попросил одноклассника посторожить вещи, пока сам сбегает в класс за курткой. А когда вернулся, того мальчика нет. Артем испугался, искал по всей школе и нашел Кирилла (так зовут пострадавшего) во дворе школы. Артем подумал, что Кирилл решил подшутить, разозлился и ударил ногой в живот.
–У вас тут школа или зверинец? – вырываю руки из теплого плена и вскакиваю со стула.
–У нас учебное учреждение! – ведьма медленно поднимается со стула, опираясь руками об стол.
–Дальше что? – мы стоим в одинаковых позах, склонившись над столом и гневно дышим в лицо друг другу. От интимности момента, мои тормоза может сорвать все, что угодно, но дочка превыше всего. Поэтому сосредотачиваюсь на разговоре, а не на шикарной сексуальной женщине, которая так взволнованно ласкает своим горячим взглядом мое лицо.
–Мама Кирилла шла за Артёмом до самого дома и читала нотации Артёму, а Лиза за него заступилась.
–Каким образом? – словно на ринге мы отступаем и падаем каждый на свой стул.
– В уголовном кодексе Российской Федерации нет статьи про преследование и угрозы, но Лиза засыпала женщину цифрами и названиями других статей.
–Ох…
–Я знаю, что Лиза хочет поступить учиться в юридический университет, и готовится к этому. Но ее внутренний борец за добро и справедливость конфликтует с окружающими ее людьми. Из-за этого она влипает во всякие неприятности.
–Из-за этого не хотят отчислить?
– Не из-за этого, – Мария приподнимает плечи, словно готовится к забегу, подбирается вся. – Не так давно она послала нахрен завуча школы.
Брови мои взлетают вверх.
–Это как?
–Лиза отказалась участвовать в “поборах", так она выразилась.
–Что за поборы?
–Ученики нашей школы, точнее их родители ежемесячно вносят некоторую сумму в фонд школы. Эти деньги идут на ремонт, обустройство общих классов.
–А государство не выделяет школе средств на эти цели?
–Понимаете, этих денег, которые выделяет государство, не хватает. И родители учеников в добровольном порядке, – интонацией подчеркивает последнюю фразу, – помогают нашей школе.
–Лиза не помогает что-ли? Она просит деньги в школу, я ей в этом не отказываю, но она уверяла меня, что проблем с этим нет.
–В фонд класса она сдает… Но в фонд школы нет.
–Из-за этого сыр-бор?
–Пока это все, – пожимает учительница плечами.
–Будем разбираться.
–Вас ждет завуч по воспитательной работе для беседы, – вводит в ступор последнее заявление мышки.
–Зачем это?
–От ее решения зависит, продолжит ли Лиза обучение в нашей школе или… – пожимает плечами Мария.
Ярость накатывает словно тайфун. До выпуска два месяца, я не найду место в другой школе в столь короткие сроки! Придётся дочке выпускной отмечать в следующем году.
Ну уж нет!
–Идемте, – выдыхаю, с трудом сдерживая гнев.
Мария встает со своего стула и направляется к противоположной от входа стене, в которой прорисовывается дубовая лакированная дверь.
16. Михаил
После тихого стука в дверь и громкого ответа: «Войдите!», Мария распахивает эту самую дверь, и мы входим в просторный кабинет заведующей.
Шикарная молодая блондинка сидит за огромным тяжелым столом цвета ореха, стучит своим ярко-красным маникюрчиком по кнопкам клавиатуры.
Кабинет немного похож на мой, только стены светло-бежевого цвета, а столы тяжелые дубовые. Перпендикулярно к ее столу стоит еще один, по бокам которого выстроились в ряд дешевые офисные стулья. Очень удобные. Но сидеть на одном из них дольше получаса нереально – жопа болит так, будто просидел десять часов на твердой скамье.