Лидия Сильвер
Машенька ищет Медведя
–Нужно дождаться, пока она выйдет из квартиры с краденым, – невозмутимо отвечает подруга.
– А потом что? Что мы будем с ней делать? Это дело полиции – ловить преступниц, а не наше.
– Точно! Звони Медведеву.
–Я ему звонить не буду, – говорю обиженным тоном и скрещиваю руки на груди в знак протеста. – Пусть со своей женой мирится пока мы его работу делаем.
– Маш, ты же даже его не выслушала!
– Как и Митя тебя! Блин, – хлопаю себя по лбу. – Митя! Звони ему!
–Он трубку не возьмёт, – отреченно качает головой подруга.
– А если я позвоню?
– И что ты ему скажешь? "Выслушай мою подругу Анжелу, пожалуйста!" – сложив руки на груди в молитвенном жесте подруга театрально хлопает глазами.
–Не-е-е-ет, я по-другому поводу, – смеюсь я, доставая телефон из сумочки. – Диктуй номер.
–Лейтенант Ломовицкий. Слушаю вас, – раздается в трубке после нескольких гудков.
–Дмирий, здравствуйте. Я подруга вашей девушки, Маша. Вы меня помните?
– Грхм, – раздается в телефоне. – С ней все в порядке?
–Да, – удивляюсь я его вопросу. Волнуется, блин, за подругу. Значит ещё не всё потеряно. – Тут такое дело… Мы с Анжелой преследуем клофелиншицу, которая вас отравила совсем недавно, помните?
–Чего вы делаете?! – кричит Митя. – А ну дай эту заразу сюда!!!
–Кого? – пугаюсь я. – Клофелиншицу?
–Подругу свою позови к телефону!!!
– На, – протягиваю мобильник Анжелке. – Тебя хочет.
После секундного колебания подруга берет телефон из моей руки и прикладывает к уху.
–Мить, прости меня, пожалуйста, – хнычет в трубку подруга. – Я такая дура! Я так тебя люблю, Мить. – Расплывается в улыбке после ответа Дмитрия. – Правда? Оу! Я согласна! – хихикает она.
–Анжел, – дёргаю ее, показывая на лобовое стекло. Водитель превратился в статую. Замер и ловит каждое наше слово. Ну и черт с ним. Мало ли у него пришибленных клиентов за ночь?
–Ой, точно. Мить, тут такое дело … Нет, Маша не соврала. Да, мы едем за ней. Ну что значит?.. Да. Да, Мить. Я обещаю не приближаться к ним. Как доедем, адрес пришлю. Хорошо. И я тебя. – отбивает звонок, протягивает мне телефон и с довольной улыбкой растягивается на сиденье.
– Ну что? – не выдерживаю я.
– Сказал, что надает мне по жопе, а потом мы пойдем в ЗАГС.
– Ого. Быстро вы. А как же чувства проверить?
– А чё их проверять, Маш? Если любишь всем сердцем, то сомнений быть не должно. А проверять нужно, если не веришь. А я Мите верю.
–Ладно.
–Ты бы поговорила с Медведевым, Маш.
– Тут говорить не о чем. Он предал меня, – хмурюсь и отворачиваюсь к окну.
– А может и нет.
– Приехали, – оглашает водитель такси, паркуя машину возле подъезда многоквартирного дома.
45. Михаил
Моя бывшая жена за годы нашего супружества никогда не видела меня в гневе. Я всегда был понимающим и обходительным мужем. Всегда старался войти в ее положение, понять причину наших разногласий, и мы решали все вопросы полюбовно. В основном мирились в постели. Но эту ситуацию спускать на тормоза я не намерен. Готов рвать и метать. Но женщину пальцем не трону.
Придя домой после рабочего дня, я первым делом направляюсь на поиски своей бывшей супруги, которую нахожу в комнате дочери. Они удобно расположились в кровати перед телевизором. Покрывало усеяно пакетами с фаст-фудом, а Лиза с Лелей что-то увлеченно обсуждают.
– Лель, на пару слов, – стучу костяшкой указательного пальца в открытую дверь, прерывая веселый девичий щебет. Лицо Лели мрачнеет, но она быстро берет себя в руки, и на ее лице расплывается самая приветливая улыбка, на которую способна моя бывшая жена.
– Миш, мы так хорошо сидим, – канючит бывшая жена. – Может позже?
Но добродушная маска меня не проймет. Я знаю истинное лицо этой холодной стервы. Ради счастья дочери готов терпеть эту дрянь в своем доме, но так гадко поступать с Машей я не позволю. Признаюсь, что сам виноват, – не рассказал ей сразу о приезде бывшей, но и Леля не дала мне шанс объяснить эту ситуацию так, чтобы Маша не вылетела из моего кабинета, как будто за ней гнались все черти ада. Я был растерян и не знал, как внятно объяснить поведение бывшей жены.
-Пап, все в порядке? – встревоженно спрашивает дочь, видя, какие грозовые молнии проносятся между мной и Лелей.
-Алена, жду тебя на кухне, – изрекаю не терпящим возражения тоном, выхожу из комнаты. Она терпеть не может, когда я зову ее Аленой. Но сентиментальности кончились вместе с нашим браком. Пусть привыкает. Жду бывшую жену, сидя на стуле в кухне.
Да, я зол. И не хочу, чтобы Лиза участвовала в нашем разговоре. Эта информация не для ее ушей.
– Миш, ты такой сердитый, что-то случилось? – заявляет Леля, появляясь в кухне через минуту.
– Дверь закрой.
– Какой ты грубый, Медведев, – ворчит бывшая, но приказ выполняет.
– Сядь, – пододвигаю к ней стул.
– Миш, объясни толком, что происходит, – Леля встревожена. Присаживается на стул и замирает в позе примерной ученицы, складывая ладони на коленях.
– Это ты мне объясни, что происходит, – медленно вырисовываю круги пальцем по лакированной столешнице. Леля, следя за моим движением нервно сглатывает.
За годы нашего супружества бывшая жена хорошо изучила меня. Привычки могут меняться, но характер остается прежним. Всегда. Если я кричу, то лучше дать мне возможность спустить пар, а потом разговаривать. Если шучу, то разговаривать бесполезно – я принял решение, и с ним лучше смириться. А вот, если спокоен, как удав – то это катастрофа для того, кто навел на себя мой гнев.
– Я не понимаю, о чем ты, – глаза Лели бегают из стороны в сторону, будто ищут что-то. Понимает прекрасно, чем так сильно разозлила меня, но уверенно держит маску невинной овечки.
Сейчас главное – сохранять спокойствие, поэтому просто молчу, глубоко вдыхая прокуренный воздух кухни. Не делать резких движений, хотя так и подмывает встать и открыть окно, чтобы проветрить помещение от этого противного запаха. Курева, приторно-сладких духов этой женщины. Гадкой аурой пропиталось все пространство квартиры. Она больше не походит на тот семейный очаг, который приводил меня в восторг, когда здесь была Маша.
Леля хреновый противник, никогда не умела держать удар. Наша дочь может похвастаться стойкой выдержкой, а эта так… Много шума из ничего.
Я это знаю, наблюдаю это, по подрагивающим пальцам рук, лежащих на ее коленях.
Леля, проследив за моим взглядом, поднимает руку и подносит ее к затылку, поправляя пальцами и так идеально уложенную прическу.
– Мне нечего тебе сказать, Миш, – обреченным голосом говорит Леля. Этого тона я и ждал. Она сдалась. Так быстро.
Примитивно.
– Завтра утром собираешь свои вещи и уходишь отсюда. Видеться с дочерью будешь в моем присутствии. Я как единственный законный опекун имею право настаивать на этом. Если хочешь вступить в права наследования квартирой – я не могу тебе препятствовать, но в таком случае Лиза здесь жить не будет.
– А где она будет жить?
– Я сниму нам квартиру.
– Миш, давай поговорим.
– Больше говорить не о чем. Ты отказалась от нее, когда подписала документы на развод и отказ от родительских прав. Я могу пойти на уступку и разрешить вам видеться, но лезть в мою личную жизнь я тебе не позволю, Алена. Ты перешла все границы. На этом все.
Встаю со стула и выхожу из кухни, оставляя растерянную Лелю в одиночестве.
Сердце бешено стучит от злости, разгоняя горячую кровь по венам, болезненно пульсируя в висках. Мне нужно что-то сделать, куда-то идти, я не могу сидеть на месте.
Леля, молча пройдя мимо меня, сидящего на диване гостинной, заходит в комнату дочери и тихонько закрывает за собой дверь.
Что делать дальше, не знаю. Как объяснить Лизе мое решение? Оно было импульсивным, признаю. Но необходимым.
Остается надеяться, что моя взрослая дочь поймет и простит меня за грубость в отношении ее матери.
Звонок мобильного телефона вырывает меня из раздумий.
Раздолбай Митя собственной персоной. Кто бы сомневался.
– Пожар? Землетрясение? Цунами? – выдаю я вместо приветствия.
– Товарищ майор, тут такое дело…
– Ломовицкий, не мямли. Отгул не дам, отрабатывай свой косяк и думай о примерном поведении.
– Ваша Маша с моей Анжелкой ловят ту клофелинщицу, которую я проворонил в прошлый раз.
– Что?! – вскакиваю с дивана.
– Я собрал группу быстрого реагирования, мы ждем отмашки от девчонок. Точнее адреса, куда ехать.
– Если с головы Маши хоть волос упадет… – предупреждающим тоном рычу в трубку и быстрым шагом направляюсь к входной двери обуваться.
– Товарищ майор, я понимаю все риски, – перебивает меня Митя . – Там и моя девушка находится, между прочим. Они обещали держаться подальше и просто прислать адрес. А вот кстати и он.
– Пап, что случилось? – в коридоре появляется встревоженная Лиза. Позади нее стоит Леля, облокотившись на дверную лутку и сложив руки под грудью.
– Адрес мне пришли быстро, – кричу в телефон Ломовицкому, и отбиваю звонок, а сам надеваю куртку и беру ключи от квартиры и машины с тумбочки. – Лиз, у меня срочный вызов, – тянусь к подошедшей дочери и целую ее в макушку. – Ты тут без меня справишься? – шепчу ей.
– Да, пап.
– Если что – звони.
– Хорошо, пап.
Леля, не сдвинувшаяся с места сохраняет стоическое спокойствие. Делаю ей предупреждающий знак глазами.
Если с Лизой что-то случится в период моего отсутствия в квартире, бывшая женушка сильно пожалеет о своем приезде.
46. Михаил
С немым укором взираю на троицу, расположившуюся на стульях допросной комнаты. Все то же трио "ВИА Бл*". Только на этот раз они не слегка, а чересчур потрепаны.
Блондинка, видимо, не учла предыдущего печального опыта и не свернула свою преступную деятельность. А ещё она не подозревала, что на ее поимку пустятся две самые грозные оторвы моего отдела. Ну как моего. Рыжая, повиснув на своем “Митеньке”, не отлипала от него всю дорогу с места преступления в отдел. Зря пацан сорвался и напился до бессознательного состояния, навлекая на себя и меня дальнейшие проблемы. Вон как все хорошо разрешилось.
А вот мою любимую брюнеточку ждут серьезные разбирательства на тему недоговоренностей и подставление своей аппетитной попки под неприятности. Под мою бы ладонь ее подставить. Ох, не отказался бы.
Но сначала дела…
–Блондинку допросить, затем в обезьянник, – отдаю приказ лейтенанту Ломовицкому, который чуть краснеет от пылких взглядов своей ненаглядной. – Митя, ты меня слышишь? – привлекаю внимание, щелкая пальцами перед его лицом.
– Есть, товарищ майор, – тут же вскидывается он.
– У Анжелики Владимировны возьмёшь свидетельские показания и свободны на все четыре стороны до завтра.
–А меня? – робко тянет руку вверх моя любимая училка.
– А ты за мной, – поворачиваюсь, чтобы выйти из кабинета, но мне в спину прилетает обиженное:
– В обезьянник не пойду.
С трудом сдерживаю порыв хлопнуть себя по лбу. Забыл, что звезда моя пьяна в хлам. Удивляюсь, как она на ногах стоять может. Не ожидал от нее такой выдержки.
Когда взмыленный подъехал по указанному Митей адресу, то увидел, как из подъезда вываливаются все три дерущиеся девушки. И группа быстрого реагирования запоздала, видимо девушки поздно адрес прислали.
Рыжая, то есть Анжелика Владимировна, увидев лейтенанта Ломовицкого, радостно взвизгнула и побежала навстречу своему любимому, оставив нам всю задачу – разнимать дерущихся кошек. И скажу я вам по секрету, – это тот ещё квест. Машка вцепилась в блондинку мертвой хваткой.
Пока пособирали вещдоки по подъезду, отправляли в больницу отравленного клофелином потерпевшего, девушки чуть не подрались в полицейском УАЗике ещё раз.
И теперь моя милая серъезно считает, что я запру ее с этой невменяемой в одной клетке.
Ох, уж эти женщины.
–В мой кабинет, Мария Ивановна, – приглашающим жестом взмахиваю в сторону входной двери.
Моя милая училка с громким вздохом встаёт со стула, и слегка покачиваясь направляется на выход. В коридоре поймал ее пару раз, она чуть не упала, пока шла в мой кабинет. Как она в таком состоянии смогла преступницу задержать – ума не приложу.
–Маш, какого хрена?! – не выдерживаю я. Меняю шагами пол кабинета, пытаясь не сорваться.
Моя училка в это время сидит на диване в углу кабинета, сложив руки на коленях и гипнотизируя противоположную стену.
–Что именно вас… Ик… Интересует, товарищ майор? – невозмутимо отвечает она.
–Не протрезвела ещё?
–Неа.
–Зачем ты ломанулась за этой клофелиншицей? – налив воды в стакан и присев рядом на диван, протягиваю его Маше.
–Затем, товарищ майор, – Машка жадными глотками выпивает всю жидкость до дна и протягивает пустой стакан мне. – Спасибо. Так вот, затем, товарищ майор, что из-за нас с Анжелкой вы не смогли её наказать в прошлый раз. Мы восстановили справедливость.
–Молодец. А мне можно было позвонить?
–Я на тебя злюсь, – смущённо бормочет Машка.
–Из-за Лели?
–Из-за того, что ты врал мне! – срывается она.
–Я тебе никогда не врал, Маш.
–Почему ты не сказал мне, что она вернулась?
–Маш, потому что я тормоз, – признаюсь я с огорчением. – Она мать Лизы и моей дочери решать, как выстраивать их отношения. Я могу только быть рядом, чтобы помочь им найти общий язык. Но они и без меня справляются.
–Ясно. -Маша поджимает губы и недовольно смотрит на меня.
–А с нами что будем делать, Маш?
– С вами делайте что хотите, товарищ майор. А я поеду домой спать.
–Оставайся здесь. Утром сам тебя отвезу.
Разложив диван, выдаю Машке плед, в который она тут же заворачивается как в кокон и через минуту вырубается.
Не вышло у нас разговора по душам. Моя училка так устала от всех переживаний, что выводить ее на серьезный разговор бесполезно – утром она ничего и не вспомнит.
Посидев, ещё две минуты, я решаю присоединиться к спящей Машке. Всё-таки этот прекрасный момент мы с ней пропустили прошлой ночью. Теперь моя очередь наверстывать.
Через пару часов меня будит телефонный звонок.
Щурясь, кошусь на мирно посапывающую Машку и отвечаю на звонок.
–Миша! Лиза пропала! – кричит из трубки звонкий голос моей бывшей.
–Как пропала?! – вскакиваю на диване, откидывая полы пледа на Машку. Та, не разбуженная моим громким несдержанным криком, продолжает спать.
–Мы с ней поссорились утром и она ушла, – плачет Леля.
–Молодец, – ворчу я. – Сутки продержалась, горе-мать. Где теперь ее искать?
–Откуда я знаю? Ты ж отец!
–Класс, – отбиваю звонок и пишу Машке записку. Не хочу ее будить, поэтому тихонько одевшись выхожу из кабинета, плотно прикрывая за собой дверь.
Поговорю с ней позже, когда найду и успокою Лизу.
Я прекрасно знаю характер моей дочери. Упертая, в меня вся. Она не уступит матери. А потом будет страдать где-то в одиночестве, накручивая себя.
Поэтому первым делом решаю поехать на автомойку, где моя дочь может работать в три смены, не жалея себя. Когда у нас с ней случаются разногласия, она поступает именно так. Только в это раз меня ждал сюрприз.
На автомойке Лизы не оказалось. Подруги тоже не знают, где она находится. Ужас расползается по телу, опутывая, парализуя. Где теперь ее искать? Не натворила ли она глупостей?
47. Машенька
Прийдя в себя с недоумением разглядываю незнакомый потолок серого цвета. Перевернувшись на другой бок, осматриваю интерьер и понимаю, что я у Миши в кабинете. А где же она сам? Сбежал засранец? Не может такого быть. Миша не из трусливых.
На столике замечаю графин с водой и стакан. Ой, спасибо, Мишенька! Залпом выпиваю воду, встаю с дивана, аккуратно складываю плед, и замечаю на столе записку.
"Лиза сбежала. Я поехал на ее поиски. Позвони мне, как проснешься. Люблю".
Сердце грохочет в груди, посылая импульсы похмельной боли к вискам. Но это все мелочи. Миша признался мне в любви! Пусть так скупо и лаконично, но ведь признался!
Я готова летать от счастья, но звонить ему не собираюсь. Я все ещё зла на него.
Только злость бьётся где-то там отголосками на краю сознания. Все перевешивает его записка.
Точно, Лиза же сбежала! Но она взрослая девушка, не потеряется в городе, в котором выросла и прожила всю свою жизнь. Она находчивая и смелая. Миша рассказывал, что учил ее приемам самообороны, чтобы в случае опасности она могла защитить себя.
Поэтому я решаю поехать домой и найти в своем журнале все контакты ее одноклассниц. Может она поехала к кому-то из них.
Подъехав к своему подъезду на такси с удивлением сканирую взглядом одинокую девичью фигурку, сидящую на лавочке. Лиза в тонкой куртке, которая не защищает от морозного утреннего холода, обхватила себя руками и смотрит куда-то вперёд невидящим взглядом. Приехавшая машина привлекает ее внимание, и девушка радостно взвизгивает и несётся мне навстречу, когда я выхожу из автомобиля. Ловлю юную беглянку и обнимаю крепко. Нашлась пропажа.
–МарьВанна, я с мамой поссорилась. Я не знала куда мне пойти… – плачет девушка.
–Пойдем ко мне, – предлагаю я. – Кушать хочешь?
–Нет, – смеётся, вытирая слезы с щек.
–Я позвоню твоему отцу, – говорю я, когда мы поднимаемся в лифте на мой этаж.
–МарьВанна…
–Лиза, он волнуется! – глушу протест девушки, понимая, в каком состоянии сейчас Миша.
–Хорошо, – Лиза опускает голову и вжимает шею в плечи.
–Лиз, мы с тобой поговорим, а потом ты будешь решать как поступить, хорошо? Если не захочешь возвращаться домой, то поживаешь у меня. С разрешения твоего отца разумеется, – тут же делаю оговорку. Я не могу игнорировать Мишины родительские права.
– А можно?
–Конечно.
–МарьВанна, а у вас с папой все серьезно? – тут же вводит меня в ступор вопрос девушки, когда мы подходим к входной двери в мою квартиру. С изумлением взираю на новенькую металлическую дверь. А где же моя старая деревянная, которую снесли с петель совсем недавно?
Может я этажом ошиблась?
Да нет. Все верно. Дверь соседки точно такая же, как и была вчера. Та же надпись на стене, которую оставили нашкодившие соседские мальчишки.
Стараясь унять тремор в руках, набираю Мишу.
–Ты уже проснулась? – ласковый, немного взволнованный голос сладкой патокой растекается по горлу.
–Миш, Лиза у меня, – решила начать без предисловий. – А ещё меня ограбили, – жалуюсь, всхлипывая и чувствую холод тонкой ладошки, сжимающую мою руку.
–Я еду к тебе. Лиза в порядке?
–Д-да.
–Так стоп. Выйдите из квартиры и ждите меня на улице.
–Я не могу войти! – восклицаю я, понимая абсурдность ситуации. – Дверь новая. Миш, я не понимаю, что происходит, – перехожу на шепот, так как голос станет.
–Тьфу ты! – психует Миша. – Меньше по барам шляться надо, тогда бы знала. Я заказал тебе новую дверь. Пацаны вчера быстро сделали, пока ты в школе была. Ключи у соседки, – огорошивает меня своим ответом.
–Ясно, – все что могу выдавить из себя. -Мы будем тебя ждать, – отбиваю звонок и перевожу изумленный взгляд на Лизу, которая слышала наш разговор.
–А что произошло с вашей старой дверью?
–Она сломалась, -просто отвечаю я, нажимая на соседский звонок.
Кажется, что вчерашние события произошли в другой, прошлой жизни. Неудавшийся разговор с Тарасом, Миша, приехавший ко мне, наш страстный секс на диване в гостиной, мои крики на весь подъезд. Потом ужин с моим замечательным мужчиной. Заявление его бывшей жены, бар, клофелинщица, и как вишенка на торте – одинокая и несчастная Лиза, продрогшая до костей, пока ожидала меня возле дома.
В голове все крутится, как в карусели, пока я принимаю из рук соседки ключи к своей новой двери, пока выдаю Лизе пуховое одеяло, разливаю горячий чай в кружки. Мой мозг кипит от обилия информации, я не справляюсь с этим потоком. Поэтому решаю переключить свое внимание на почти согревшуюся девушку, которой нужно мое участие.
–Лиз, что произошло у вас с мамой?
–Я показала ей платье, которое мы купили для выпускного.
–И что?
–Она сказала, что я в нём выгляжу, как шлюха и в таком виде на выпускной не пойду.
Я проглатываю ответ, готовый сорваться с губ. Я это платье тоже не одобрила, но Лиза была в таком восторге, что я не могла запретить. Да и не имею на это никакого права.
–Что было потом?
–Мы скандалили. Потом я распсиховалась и изрезала его ножницами.
–Ох! – вырывается у меня. – Зачем, Лиз?
–Чтобы доказать маме, что я вообще на выпускной не пойду.
–Ты поэтому ушла?
–Нет, – замыкается девушка. – Она не такая, как я ее себе представляла. Я рисовала картинку любящей матери, которая готовит завтрак, обнимает, когда мне плохо. Но я чувствую фальш. Все какое-то ненастоящее. Это та женщина, которая родила меня. А потом бросила! – горько рыдает девушка. Подсаживаюсь к ней ближе и обнимаю ее за плечи, стараясь успокоить. – Она пропустила почти всю мою жизнь, все события в ней. Где она была, когда у меня не получалось решать дроби? – продолжает плакать девушка. – Мне папа все объяснил! Бабушка ходила на родительские собрания. А этой женщины, будто и не существовало вовсе. Подарила мне эту автомойку, откупилась от алиментов. Она мне не нужна совсем! Мне мама нужна была!
Я ее не прерываю, Лизе нужно выговориться, выплакаться. Когда поток слез иссякнет, то мы решим, что делать дальше. Но горькие рыдания девушки разрывают мне сердце. Я будто переживаю ее боль.
У меня есть замечательная мама, которая лечила меня, когда я болела, приносила игрушки в постель, чтоб поднять мне настроение и я быстрее выздоровела. Вязала мне платья и свитера, да такие, что ее мастерству завидовали все мамы моих одноклассниц.
Кстати, о птичках…
–Лиз, а ты всё-таки хочешь пойти на выпускной?
–Хочу, – хлюпает носом девушка. – Там все будут. И это же событие бывает раз в жизни!
–Тогда у меня есть для тебя платье.
–Да? – разочарование в глазах девушки сменяется восторженным предвкушением, когда она поднимает голову и смотрит на меня.
Под ложечкой сосет чувство восторга, что я могу помочь, спасти ситуацию. Не могу повлиять на ход событий, но подсластить горькую пилюлю мне под силу. Чувствую себя супер-женщиной, когда Лиза так смотрит на меня.
–Моя мама связала платье на мой выпускной. У тебя сейчас тот же размер, что и был у меня тогда, я думаю тебе подойдёт, – поднимаюсь с табурета и ухожу в спальню.
Через три минуты вношу в кухню вязаное крючком чёрное платье. Узор на нем очень сложный, мама кропотливо работала над ним целый месяц, но результат стоил завистливых взглядов одноклассниц.
К сожалению, я не переняла усердия своей матери, вязать не умею. До сих пор считаю чудом еду, приготовленную в духовке, как из клубка ниток и крючка получаются такие шедевры, и как зарождается ребенок в утробе женщины.
Но глядя, на ликующую Лизу, скачущую по кухне с моим платьем и забывшую о своих горестях, я хочу попробовать. Хочу малыша. Такую же чудесную дочку, или сына с карими глазами Миши. Так хочу! Невыносимо просто.
–МарьВанна, спасибо! Спасибо! Спасибо! – тараторит Лиза, целуя меня в щеку и убегая в мою спальню.
Ошарашенная я присаживаюсь на табурет и глупо улыбаюсь в пустоту. Так приятно.
Мои мечтания прерывает заливистая трель дверного звонка, и впустив в квартиру встревоженного Мишу я немного тушуюсь.
–Где Лиза? – выпаливает он, снимая куртку и целуя меня в щеку. Будто и не было нашей ссоры. Словно так было всегда. Мой любимый мужчина в моей кухне, ожидающий свою дочь.
–Она переодевается. Ты установил мне дверь? – сразу меняю тему.
– Твоя совсем хлипкая. Мне важна твоя безопасность, – безразлично пожимает Миша плечами.
В носу щиплет от поступивших к глазам слез.
–Ты это сделал до того, как мы поссорились или после?
–Это имеет значение? – отвечает он, присаживаясь на табурет в кухне.
–Я хочу знать.
–После, Маш. Даже если бы мы расстались, я не жалею о своем поступке, – Миша обхватывает меня за талию и притягивает к себе на колени. Зарывается носом в мои волосы, с жадностью вдыхая мой запах. – Кайф. Нам нужно поговорить, Машунь. Ты не дала мне договорить, а я хочу объясниться.
– Хорошо, – соглашаюсь я. – Но сначала Лиза.
Миша испытывающе смотрит на меня.
–Я никуда не денусь, – заверяю его.
–Ну как? – влетает в кухню Лиза и кружится вокруг своей оси. – Ой, привет, пап.
– Привет, солнце. Новое платье?
– Марьванна одолжила на выпускной. Как тебе? – Лиза делает еще один оборот вокруг своей оси.
– Мне нравится, – с удовольствием причмокивает Миша.
Мне неловко, что Лиза видит меня сидящей на коленях Миши, но девушку это ничуть не смущает. Она садится на табурет и отпивает из кружки уже остывший чай.
– Тот кремовый жакет у тебя остался? – спрашиваю я, пытаясь уползти из Мишиных обьятий.
– Ага. И туфли! Будет убойно смотреться!
– Туфли? – переспрашивает Миша, не давая мне попытки слезть с его колен. Прижимает к себе сильнее.
– Мы с Марьванной и Анжеликой Владимировной купили в магазине. Пап, у Марьванны такое платье опупенное! Ты бы видел!
– Лиз, что за выражения? – морщится майор. – Покажешь платье? – томно шепчет мне в ухо, пуская удары тока своими пальцами, ласкающими мою спину.
– Потом, Миш, – шепчу я в ухо любимому. Замечаю, как кожа его шеи покрылась мурашками от моего шепота.
– Я буду ждать, – мурчит мне в ухо, тихо, так чтоб Лиза не слышала.
Нашу семейную идиллию прерывает дверной звонок. Вздрагиваю от неожиданности.
Кого там еще принесло? Мой дом и так сегодня посетило слишком большое количество людей.
– Это Леля, – отвечает на мой невысказанный вопрос Миша.
Лиза замирает с поднесенной ко рту кружкой. Затем с громким раздраженным стуком ставит ее на стол.
– Пап, зачем? – в глазах ее стоят слезы.
– Затем, что вам нужно поговорить, – безапелляционно отвечает Миша.
– Я не буду с ней разговаривать! – кричит Лиза.
– Она твоя мать!
– Кукушка она, а не мать!
– Вот и скажи ей об этом, – ровно говорит Миша. Ссаживает меня с колен на свободный табурет, подходит к Лизе и, присев на корточки, обнимает растерянную дочь. – Я рядом, Лиз. Я не дам тебя в обиду. Больше не оставлю тебя наедине с ней.
– Мне тогда лучше уйти, – проговариваю я, пятясь из кухни.
– Ты остаешься, – громовым голосом отдает приказ майор.
– Это ваши семейные разборки, я не должна в этом участвовать.
– Ох, девки, как с вами сложно! – вздыхает Миша, вставая на ноги. – Ты и Лиза – моя семья. Все, что касается меня и ее, касается и тебя так же. Поняла? У меня от тебя секретов нет.
– Марьванна останьтесь, пожалуйста, – молит испуганная Лиза.
– Хорошо, – выдыхаю я, направляясь к входной двери, которую нетерпеливо колотит ногой бывшая жена моего мужчины.
– Где она? – женщина бесцеремонно влетает в кухню, не разуваясь и отпихивая меня в сторону.
– Я здесь, мам, – слышится немного дрожащий голос Лизы. Вхожу в кухню и вижу, что девушка сидит выпрямившись, опустив плечи. Пристально сканирует взглядом мать. Она так быстро успокоилась, взяла себя в руки. Только подрагивающий уголок губ выдает ее состояние. Поражаюсь тому, как эта девушка может менять свое эмоциональное состояние, словно по щелчку пальцев. Вместо рыдающей на плече отца юной девушки нас встречает холодная, собранная молодая женщина, уверенная в своей правоте.
– Девочка моя, – подбегает к ней мать.
– Не подходи ко мне! – Лиза отшатывается с нее, глядя с вызовом на изумленную женщину.
– Лиз, я была не права, прости меня, – заламывает руки Алена, а меня передергивает от ее наигранности. Театральные выпады матери Лиза не заценила. Встает с табуретки, глядя со злостью матери в глаза.
– Где ты была? – слезы катятся по щекам девушки, но голос ее звучит твердо и ровно. – Где ты была четырнадцать лет, мама?
– Лиз, я не могла… – голос Алены дрожит, по щекам ее струятся слезы. И я понимаю, что маска безразличной стервы слетела с лица этой женщины. Она наконец поняла, какую ошибку совершила так давно. Только исправить ее уже не в силах. Лиза не простит. Не даст второго шанса. Она упертая. Вся в отца.
– Что ты не могла?! – кричит Лиза, стирая тыльной стороной ладони слезы с покрасневших щек. – не могла приехать хотя бы на похороны бабушки? Это же твоя мать! Ты вычеркнула нас из своей жизни! – Каждое слово девушки, словно хлесткий удар бьет Алену раз за разом. Мама девушки отшатывается от Лизы, медленно пятится назад. Выдержка девушки дает трещину, из горла ее рвутся истеричные всхлипы. Бросаюсь вперед, отталкивая непутевую мать, обнимаю Лизу. Стараюсь силой и теплом своих объятий впитать ту боль, что переживает девушка.
Периферийным зрением замечаю как дрожат мои руки. Не в страхе, нет. Я в ярости. Готова рвать эту куклу, что причиняет боль Лизе. Невыносимо наблюдать за чужими страданиями. Только какая мне Лиза чужая. Мы с ней сроднились. Она чудесная, светлая чистая девочка с добрым сердцем. Так счастлива была, когда мама вернулась. И теперь я вижу, как рушится хрупкий мир этой девушки. Все надежды на воссоединение семьи канули в лету.
– Лизонька, послушай, – Алена снова медленно надвигается на нас.
– Не подходи, – словно со стороны слышу свой ровный голос. Выставляю вперёд руку с намерением сдержать мать девушки. – Она не хочет к тебе.
–Ты кто такая? Я ее мать и мне решать куда она хочет .
Глазами стреляю в Михаила, прося поддержки.
–Леля, ты только хуже сделаешь, – приближается он к ней. – Уезжай домой.
– Ты мне не указ, – говорит эта женщина ехидное в ответ.
Лиза вырывается из моих объятий и бросается на мать.
–Уходи! Убирайся! Вали в Германию к своему мужу! К своему сыну! – каждый выпад Лиза сопровождает толчком руками в грудь ошалелой женщины. В попытке защититься от нападок Лизы, Алена ладонью даёт оплеуху дочери, отчего та летит на пол, ударяясь головой об ножку стола.
Не сдерживая порыва, я бросаюсь на Алёну. Валю ее на пол и усаживаюсь сверху. Удар летит за ударом.
Дыхание сбивается, когда меня рывком поднимают с сопротивляющейся женщины и ставят на ноги.
–Маш! Маша! Достаточно, – расплывающиеся картина перед глазами формируется в лицо Миши, который щелкает пальцами перед моими глазами. Рукой отталкивает, готовящуюся наброситься на меня Алёну. Но ту сдерживает дочь.
Миша отпускает меня, хватает Алёну за предплечье и рывком разворачивает к себе.
– Леля, хватит! – его громовой голос кажется слышен в дальних уголках города. Женщина вздрагивает и весь ее пыл сходит на нет. Она словно увядает под его грозным взглядом. – Тебе лучше уехать, – говорит он чуть спокойней. – Ты пыталась, ничего не вышло. Лиза остаётся со мной.
Миша отпускает Алёну и та, бросив последний молящий взгляд на дочь, втягивает голову в плечи и, сгорбившись, медленно уходит.
Помогаю подняться Лизе, обнимаю ее, глажу по светлым волосам и понимаю, что весь мир замер в этом мгновении. Моя девочка, рыдающая в моих объятиях и самый лучший на свете мужчина, который обнимает нас обеих так крепко, словно боится потерять. Мои родные. Моя семья. Порву за них. Никому не позволю их обидеть.
С благодарностью смотрю на Мишу. Он, обнимая нас, целует в макушку меня, затем дочь.
Девочки мои, – шепчет он.
Из коридора слышится мелодия моего мобильного. Выпустив Лизу и Мишу из объятий, медленно подхожу к своей сумке, лежащей на коридорной тумбочке. Тянусь рукой, как бомбу замедленного действия выуживаю из недр сумочки играющий телефон. Нехорошее предчувствие скребется на краю сознания. Что-то я забыла. Что-то упустила. Что-то случилось. И виной этому я.