Лидия Сергеевна Андрианова
Саниэлла. Обещанная тьме

– Верно понимаете, – отвечаю ему.

На недолгие пару секунд в зале повисает тишина. Светлые изучающе смотрят на меня, а я, в свою очередь, изучаю их.

Как я уже ранее отметила, что оборотни, что светлые маги выглядят натренированными. И двое парней, стоящих передо мной, явно не из слабых.

Было бы интересно с ними сразиться…

– Можешь показать дорогу до тренировочного зала? Мы с другом хотим размяться, – нарушает тишину Уолт. Он открыто улыбается, демонстрируя дружелюбие. Но вот в его глазах я вижу легкую настороженность.

И это странно… Вроде я не выгляжу угрожающе или опасно… Так откуда взялась настороженность?

– Проводить не могу, мне нужно принять душ. Но если вы спуститесь вниз и свернете налево, то без труда найдете нужный вам зал, – ответив, возвращаю деревянный шест на место, боковым зрением следя за светлыми магами.

Резкий выпад в свою сторону замечаю и уклоняюсь за мгновение до того, как темноволосый парень успевает коснуться моего плеча. Плавный движением захожу ему за спину и отточенным ударом под колени вынуждаю опуститься на пол.

– Круто… – восхищенно произносит Уолт, не предпринимая попытки прийти на помощь другу.

Бросив на него хмурый взгляд, смотрю на поднимающего с пола парня.

– Что это было? – требовательно спрашиваю его.

– Хотел проверить твою реакцию, – спокойно отвечает темноволосый, откидывая волосы с лица.

– Проверил? – прищурившись, интересуюсь.

– Ага. Реакция у тебя отличная.

– Еще раз выкинешь нечто подобное, сразу встать с земли не выйдет, – не задерживаясь, следую к выходу, спиной чувствуя на себе взгляды светлых магов.

Проверить он решил… Вот же тварк светлый!

– Ты ведь Саниэлла, да? – доносится мне в спину крик.

Остановившись, поворачиваюсь к парням.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – я, конечно, в нашей школе личность узнаваемая, но вот за её пределами… надеюсь, что нет.

– Ты приемная дочь Рафаэля Холтэна. Я видел твое фото у него на столе, – приближаясь, дружелюбно говорит темноволосый. – Меня зовут Ян Лектон. Наши отцы работают вместе.

Лектон? Знакомая фамилия…

– Твой отец Морис Лектон, заместитель моего отца?

– Да.

Ну теперь хотя бы ясно, откуда этот светлый меня знает.

Выяснив все, что хотела, собираюсь уйти, но следующие слова Яна не дают сделать и шага.

– Ты в курсе, что отряд твоего отца пропал?

– Что… значит «пропал»? – чувствуя, как сердце сковывает холод, спрашиваю.

– Отряд твоего отца уже больше трех дней не выходит на связь.

– Их отправили на границу с проклятыми землями. Из-за магических эманаций артефакты связи работают через раз, – пытаюсь мыслить рационально.

Допускать мысли, что с отцом могло что-то произойти, не хочу.

Не могу. Иначе…

– Да, возможно… Но их отряд должен был уже вернуться с задания. Мой отец переживает, думает, что с ними что-то случилось.

Спокойно… Дыши, Сани… дыши… С Рафаэлем все будет хорошо. Он сильный маг…

Артефакт, висящий на шее, подаренный отцом на мое десятилетие, стал нагреваться. Прозрачный редкий драгоценный камень стал приобретать красноватый оттенок, сигнализируя, что мой магический источник неспокоен.

Плохо… очень плохо…

– Сани… – врывается в зал ректор Штейн. – Что тут происходит?! – заметив меня в компании двух светлых магов, требовательно спрашивает он.

– Что с моим отцом? – взглянув ему в лицо, спрашиваю.

Он должен знать. Ведь они лучшие друзья.

Бросив недовольный взгляд на Яна Лектона, наставник встает напротив меня и, взяв за плечи, начинает успокаивающе говорить:

– Сани, с твоим отцом всё хорошо…

– Он не выходит на связь уже несколько дней, – перебив, произношу.

– Да. Но это не значит, что он попал в беду. Ты ведь сама знаешь, что на границе с проклятыми землями артефакты связи быстро разряжаются и выходят из строя. С Рафаэлем все будет хорошо. Он сильный опытный маг.

– Если все так, то почему вы не сказали мне об этом? – вглядываясь в лицо мужчине, задаю вопрос.

– Потому что не видел смысла зря тревожить тебя. Уверен, твой отец скоро вернется и свяжется с нами.

Те уверенность и спокойствие, что излучает наставник, помогают усмирить страх.

С отцом все хорошо. Будь иначе, разве его лучший друг был бы так спокоен?

Пара глубоких вдохов, и я снова в порядке. Кулон остывает, а камень светлеет до прозрачности.

– Мне нужно принять душ, – отстранившись от ректора, спокойно говорю и, больше не задерживаясь, следую к выходу.

****

Как только за Сани закрывается дверь, ректор Штейн шумно выдыхает. Поворачивается к замершим студентам со светлых земель и строго говорит, глядя на Яна Лектона.

– Студент Лектон, в следующий раз прошу вас не распространять информацию, полученную от вашего отца.

– Со всем уважением, ректор Штейн, но разве Саниэлла не имеет права знать, что её отец пропал? – спокойно спрашивает светлый маг.

– Рафаэль Холтэн официально не признан пропавшим, поэтому воздержитесь от преждевременных высказываний.

– Как скажете, ректор, – склонив голову, отвечает Ян. После чего вместе с другом покидает тренировочный зал, оставляя главу школы темных искусств наедине со своими мыслями.

– Вернись Раф. Без тебя Сани не справится… – тихо произносит Дарен Штейн, глядя перед собой.

И в этот самый момент артефакт связи, подаренный другом, оживает.

Быстро вытащив артефакт из кармана брюк, Дарен спешит ответить.

– Раф… – облегченно произносит он. – Где тебя носит?!

– Дарен… Помоги… – голос друга звучит тихо. Надрывно. Словно каждое слово дается ему с огромным трудом. – Не позволяй… Сани искать меня…

– Раф, где ты? Что происходит? – взволнованно кричит Штейн.

– Это была ловушка… Нас заманили… меня… – дальше связь обрывается. Рафаэль Холтэн не успевает договорить.

– Рафаэль! Раф?! – зовет друга Дарен. А поняв, что связь оборвалась, выругавшись, пытается снова с ним связаться. Но всё безрезультатно. Рафаэль не отвечает. – Держись друг. Только держись, – бросает в пустоту, ректор школы темных искусств и поспешно покидает тренировочный зал.

Глава 6

Проклятые земли

Когда-то эти земли были плодородны. Тут было много зелени, в которой утопал процветающий город под названием Тейм, защищенный с двух сторон горами.

Сейчас же проклятые земли представляли собой печальное зрелище. Выжженная пустынная сухая земля без единого признака растительности расстилалась на многие километры вокруг.

От некогда прекрасного города не осталось даже следа, словно его никогда и не было.

Вместо людей эти земли стали населять порожденные эманациями смерти страшные твари. Периодически им удавалось прорваться через магический заслон, установленный на границах проклятых земель, и тогда они творили хаос. Одержимые голодом, нападали на людей, оборотней и ведьм, сея страх и панику.

Последняя битва с тьмой и её приспешниками пропитала здешние земли кровью и уничтожила, превратив в пепел всё: дома, растения, зверей.

С тех пор воздух здесь затхлый. Тяжелый. Он горчит, словно до сих пор, спустя годы, в нем присутствует запах дыма.

Им не хотелось дышать. Казалось, что вместе с воздухом в тебя проникает что-то мерзкое, отравляющее…

Но тем, кто нашел укрытие в проклятых землях, давно все стало привычным. И воздух, и безжизненная земля. Они приспособились жить в пещерах, обнаруженных в горах.

Именно в этих пещерах скрыт храм тьмы. И там же скрываются жрица и те маги, что служат ей.

****

Хлёсткая пощечина, щедро приправленная магией, выбивает из рук ослабленного избитого мужчины артефакт связи.

С трудом приподнявшись на дрожащих руках с каменного пола, сплюнув кровь, Рафаэль вскидывает голову.

На ту, кого уже не думал увидеть. Он верил, что её давно нет в живых.

– Рафаэль, как невежливо с твоей стороны. За моей спиной связываешься с кем-то. Ай-яй-яй… – игриво грозит пальчиком женщина. В серых глазах же нет и тени игривости. Только обжигающий холод. – Кому ты звонил? И где вообще умудрился спрятать артефакт связи? Тебя ведь проверили. Так, Сел? – последний вопрос она адресует преданному слуге, не поворачивая головы.

– Его проверяли, моя госпожа, – склонив голову, подобострастно произносит худой мужчина, одетый в грязные лохмотья.

Но, несмотря на внешне жалкий вид, в глазах слуги наравне с давно охватившим его безумием плещется сила. Опасная, дикая, неуправляемая сила, способная победить одного из сильнейших светлых магов.

– Тогда почему твои люди не нашли у него артефакт? – холодно спрашивает госпожа.

– Они будут наказаны. Немедленно, – еще раз поклонившись, слуга спешит исполнить обещание.

Оставшись один на один с пленником, женщина не спеша подбирает с пола артефакт связи. Крутит его пару секунд в руках, рассматривая, а потом, крепко сжав в руке, выпускает темную силу, которая в одно мгновение уничтожает дорогую вещицу.

– Ты знаешь, зачем ты здесь, Рафаэль?

– Нет. Но, думаю, ты сейчас меня просветишь, – откашлявшись, отвечает пленник.

– Дерзишь? – усмешка касается алых пухлых губ. – Ты не изменился. Такой же дерзкий, благородный до отвращения и самоуверенный.

– Зато ты изменилась, Ярина. От тебя прежней ничего не осталась. Тебя поглотили безумие и жажда власти.

– Пожил бы с моё в проклятых землях, тоже изменился бы, – спокойно говорит Ярина. И, отбросив неработающий уже артефакт в сторону, отряхивает руки.

– Твоё изгнание – твоя вина, – говорит Рафаэль.

Резко повернувшись к мужчине, не способному подняться на ноги, Ярина с яростью кричит:

– Моя вина?! В чем же она заключалась? В том, что я хотела получить больше сил, чтобы защитить наше королевство? Я была верной подданной светлых земель! Мой род один из древнейших, наравне с королевским! От меня избавились, чтобы обезопасить короля и его потомство! Вы все боялись, что я могу претендовать на трон. Ведь я пусть и дальняя, но все же родственница короля Воланта.

– Ты хотела больше сил не для защиты королевства, Ярина. Ты всегда жаждала власти. Всемогущество – вот твоя главная цель.

– Думаешь, знаешь меня? – опасно прищурив глаза, спрашивает женщина.

– Когда-то думал, что знаю… – с еле заметной грустью произносит Рафаэль.

В его воспоминаниях еще жива та девушка, которую он когда-то любил. Та Ярина пусть и была амбициозна и властолюбива, она также была доброй, веселой и простой, несмотря на свой статус при дворе.

Кто бы мог подумать, что однажды эта светлая девушка станет безжалостным чудовищем.

Когда Рафаэль узнал, что натворила Ярина, он пришел в ужас. Неверие и надежда, что эта ошибка, до последнего жили в его душе. Пока он не встретился с пойманной девушкой лицом к лицу.

Стоило Рафаэлю заглянуть в ее глаза, и он всё понял… Все обвинения правдивы.

Ярина провела запрещенные обряды, безжалостно принеся в жертву тринадцать магов. И все ради того, чтобы увеличить свой магический резерв. Который и так был достаточно велик.

И она не раскаивалась в содеянном. Считала, что поступила правильно, принеся жертвы для высшей, благой в ее понимании цели.

Ярина сама не заметила, как стала безумной. Одержимой силой.

Болезненная, выкручивающая внутренности неизбежная правда разъедала душу Рафаэля еще долгие годы. Он так и не смог заставить себя прийти на казнь Ярины.

И вот теперь, столько лет спустя, он узнал, что она жива. Ей как-то удалось сбежать в проклятые земли и столько лет скрываться.

– Ох… неужели ты всё еще испытываешь ко мне чувства, Рафаэль? – присев, чтобы оказаться лицом к лицу с мужчиной, мягко спрашивает Ярина. – За столько лет ни одна женщина не смогла тебя заставить забыть обо мне?

– Всё хорошее, что я испытывал, относится к другой тебе. То, чем ты являешься сейчас, вызывает лишь отвращение, – смело бросает ей в лицо пленник.

– Наверное, тебе было больно, когда я выбрала Мориса, а не тебя, – словно не слыша слов Рафаэля, говорит женщина. – Кстати, как он там поживает? Слышала, он женился. И у него растет прекрасный сын. Ян, кажется, так его зовут.

– Чего ты хочешь, Ярина? Мести? – продышавшись от нового приступа боли, сковывающей грудную клетку, спрашивает Рафаэль.

– Мести? Хм… да, пожалуй, отомстить я хочу. Но больше я по-прежнему хочу силы. И я получу всё сразу, – расплывшись в довольной предвкушающей улыбке, говорит Ярина, поднимаясь.

– Снова собираешься проводить ритуалы?

– В этом нет нужды. Они дают временный эффект. Мне этого недостаточно.

– Тогда что ты задумала?

– Какой же ты нетерпеливый, Рафаэль. Если я расскажу, то сюрприза не получится. А я очень хочу увидеть твое лицо, когда ты узнаешь весь мой план. Который я давно привела в исполнение. И очень скоро наступит кульминация. Я отомщу всем, кто предал меня, и наконец обрету силу, равной которой нет в нашем мире.

– Это невозможно, Ярина… Подобная сила, о которой ты так мечтаешь, не предназначена для смертных существ.

– У всего есть исключение, Рафаэль, – широко улыбнувшись, говорит Ярина. – И я нашла выход. Скоро ты все поймешь. А пока тебе и твоим товарищам придется побыть моими гостями.

– Где мои люди? Что ты с ними сделала? – снова безуспешно пытаясь встать, хрипло спрашивает мужчина.

– Их держат отдельно. И пока все живы.

– Отпусти их… Они ни в чем перед тобой не виноваты.

– Не могу, Раф. Они нужны мне, чтобы увеличить магию моих слуг. Да и злобных тварей, обитающих здесь, нужно же чем-то кормить.

– Ты… Не делай этого… Остановись, пока еще не поздно.

– Уже давно поздно, Рафаэль. Я живу на этих землях много лет. Думаешь, во мне осталась хоть капля сострадания? – оказавшись возле мужчины, Ярина хватает его за подбородок и задирает голову вверх. – Не будь так наивен и глуп. Во мне нет жалости. Я никого не пощажу. В том числе и тебя. И в особенности Мориса. Я заставлю твоего друга смотреть, как будут умирать его жена и сын.

– У него не было выхода… Ты первой отказалась от него, решившись на убийства.

– Нет. Я не отказывалась от него. Это он отвернулся от меня. Трус! Побоялся пойти против короля. Ну ничего, очень скоро он ответит за это. И ты тоже ответишь, Рафаэль. Ответишь за то, что предал нашу дружбу.

– Ты безумна, – шепчет потрескавшимися губами светлый маг.

– Да. И я утоплю всех вас в своем безумии… – касаясь губами губ пленника в невесомом поцелуе, дает обещание Ярина, после чего, выпрямившись, уходит.

Глава 7

Травология, несомненно, важный предмет. Но до чего нудный, хоть вой от скуки. Даже воодушевлённая, полная энтузиазма вложить в юные головы побольше знаний речь магистра Фьер звучащая в начале каждого занятия не меняет радикально унылой картины.

Стоящий передо мной куст хворьки ярко-красной, казалось, думал так же. У бедного кустика даже листики повисли от грусти.

А может, от того, что я уже в третий раз опрыскиваю его не тем составом?

Ну что поделать, если я никак не могу вспомнить, какой именно состав должен защитить сладкую на вкус хворьку от вредителей. А спрашивать у магистра опасаюсь.

Это с виду магистр Фьер такая хрупкая нежная дама. Но стоит только её рассердить, как это очаровательное создание превращается в свирепую гарпию, готовую отгрызть голову нерадивым студентам, посмевшим навредить редчайшим растениям.

А хворька, между прочим, очень редкий куст. Так что мои опасения вполне обоснованы.

– Ну что, кустик, проверим этот состав? – тихо обращаюсь к растению. И, мысленно вознеся молитву, начинаю опрыскивать куст.

Спустя минуту, когда листья хворьки ярко-красной приобретают ядовито-желтый цвет, испуганно икаю и в страхе оглядываюсь по сторонам.

Я, конечно, обладаю уникальной разрушительной силой, но магистра Фьер боюсь так же, как и остальные.

Причем магистр Фьер единственный магистр, который до сих пор вызывает во мне разумное опасение на грани страха.

– Саниэлла! Что ты сделала? – словно из-под земли за моей спиной появляется магистр Фьер и, узрев, что я сделала с бедным кустом, решительно отодвигает меня в сторону. – Боги, да ты только уничтожать и способна, – окатив меня гневным взглядом, от которого я ежусь, говорит магистр. А затем ласково обращается к пострадавшему кусту: – Потерпи, маленький, я сейчас все исправлю.

Быстро смешав нужные порошки с водой, магистр Фьер опрыскивает растение, которое прямо на моих глазах оживает, приобретая свой естественный окрас.

Ура, куст спасен. Значит, я буду жить.

– Ты чем слушала, когда я объясняла, что хворька очень привередливое растение и опрыскивать его можно только одним составом? Одним, Холтэн. Не могла запомнить всего один состав? – убедившись, что драгоценный куст в безопасности, магистр Фьер, повернувшись ко мне, начинает воспитательную работу.

Вот если бы требовалось запомнить всего один состав, я бы запомнила! Да только один состав – это для хворьки, а для других растений? Их, этих полезных составов, не меньше ста. Как все запомнить?!

Если бы я знала, что на практическом занятии мне попадется куст хворьки, то да, именно этот, нужный состав, я бы выучила. А так… я вспомнить не смогла.

Поэтому сейчас вместо оправданий просто покаянно произношу:

– Простите, магистр Фьер.

– У хворьки прощения проси. Это её ты чуть не погубила. Чтобы к следующему занятию написала мне подробный реферат по уходу за хворькой ярко-красной.

– Напишу, магистр, – даже не думая спорить, покладисто отвечаю.

Бросив последний взгляд на бодрый и довольный жизнью куст, магистр направляется проверять других студентов, тем самым давая мне возможность расслабленно выдохнуть.

Можно сказать, пронесло. Обычно магистр Фьер долго и поучительно нудно отчитывает провинившихся.

Так как делать мне больше нечего, всю работу за меня выполнила магистр Фьер, решаю понаблюдать за трудящимися одногруппниками.

Всегда приятно смотреть, как страдают… точнее, трудятся другие.

Мой взгляд сам находит Килана и останавливается на нём.

Темному ведьмаку досталось капризное растение под названием «игольчатая физалия».

Один из подходящих составов для этого растения легко всплывает в моей голове. Всё-таки к занятию я готовилась, хоть и не выучила все.

А вот Килан, судя по хмуро-сосредоточенному лицу, нужных составов не знал.

Поддавшись порыву, убедившись, что магистр занята пересадкой асмирского дерева, крадусь к ведьмаку.

– Смешай шимирский порошок с вытяжкой из гуалы и добавь пару капель бархийского масла. Тщательно все перемешай и раствори в горной воде. После чего можешь опрыскивать физалию, – подсказываю ведьмаку.

– Уверена, что это правильный состав? – с сомнением поглядывая на меня, потом на физалию и снова на меня, спрашивает Килан. Его даже не удивляет, что я решилась ему помочь.

Собираюсь оскорбиться за недоверие, но, вспомнив, что только что по моей вине чуть не погиб куст хворьки, передумываю.

Вместо этого говорю:

– Состав точный. Я его знаю.

– Для чего он? – все еще сомневается ведьмак.

И винить его сложно. Случись что с физалией, влетит ему.

– Этот состав поможет физалии вырабатывать яд на иголках. Также улучшит насыщение кислородом. В общем, одна польза. Делай давай.

Глянув на меня и убедившись, что я уходить не собираюсь, Килан начинает готовить состав. Когда он заканчивает, нерешительно замирает, крепко сжимая распрыскиватель в руке.

– Если я убью физалию, наказание будешь отрабатывать со мной, – тихо шепчет мне ведьмак.

– Не трусь, все с твоим растением будет нормально. Опрыскивай давай.

Решившись, парень распыляет полученный раствор на растение.

Задерживаем дыхание мы, не сговариваясь одновременно. С ожиданием смотрим на растение.

Вот игольчатая физалия поднимает лепесточки, и вся влага тут же втягивается внутрь.

Хороший знак.

– Вроде все хорошо, – не отрывая глаз от физалии, облегченно выдыхает Килан.

– Ага, – соглашаюсь с ним и, заметив, как опасно задрожали ядовитые иголки, хмурюсь.

Это еще что такое?

Последующие за дрожанием события происходят так быстро, что я еле успеваю утащить Килана под стол.

Если бы не моя реакция, мы на собственном опыте узнали бы, как действует яд игольчатой физалии.

– Какого… Это еще что такое?.. – изумленно спрашивает у меня ведьмак, глядя на воткнутые в стены зеленые иглы.

– Может, физалии не понравился составчик? – делаю предположение.

– Наоборот, студентка Холтэн, физалия состав оценила. Поэтому и подарила вам несколько драгоценных иголочек, – раздается над нашими головами голос магистра Фьер.

Вот как у нее получается так бесшумно появляться? И, главное, всегда вовремя.

Ей не магистром нужно работать, а наемницей. От заказов отбоя не было бы.

Обреченно переглянувшись, выбираемся с ведьмаком из укрытия.

– Если это такая благодарность, то лучше бы не благодарила. Мы ведь могли пострадать… – бурчит под нос Килан, и мне приходится толкнуть его в бок, чтобы замолчал.

– Если бы вы, студент Вилс, потрудились внимательнее изучить информацию по игольчатой физалии, то знали бы, чего следует ожидать, – бережно вытаскивая иголки из стены, говорит магистр. – За состав ставлю вам твёрдую пятерку, – добавляет она. Но не успевает Килан расплыться в улыбке, как следует наказание: – А за незнание, в каких случаях физалия сбрасывает иголки – реферат. Всё ясно?

– Да, магистр… – посмурнев лицом, отзывается ведьмак.

– Что ж, товарищ по несчастью, увидимся в библиотеке, – стоит магистру удалится к своему столу, я тоже спешу попрощаться с одногруппником и вернуться на место.

Спустя десять минут звучит звонок, и я, закинув сумку на плечо, одной из первых покидаю подвальную лабораторию, в которой проходило практическое занятие по травологии.

Путь мой лежит в столовую. Второе после тренировочного зала любимое место в академии.

Оперативно нагрузив поднос едой, собираюсь последовать к своему столу. Но внезапно выросшая преграда меняет планы.

В этот раз моя реакция не спасает, и вся еда с подноса, как и он сам, переворачивается на парня, так недальновидно возникшего на моем пути.

Проследив, как аппетитные кусочки мяса опадают на пол с ширкой груди, грустно вздыхаю. Вкусная подлива, наверное, была…

– Снова ты! – слышу обвинительное и вскидываю взгляд.

Мда… Видно, не судьба мне сдержать обещание, данное ректору Штейну.

Боги свидетели, я не при чем. Оно само так получается.

– У меня тот же вопрос. Почему ты всегда появляешься в неподходящее время и в неподходящем месте? – задаю вопрос блондину-оборотню.

– То есть это я виноват, выходит? – возмущается парень.

– Ты, конечно. Из-за тебя мне снова придется вставать в очередь. А перемена не бесконечная, между прочим.

– Поразительно, – выдыхает оборотень, – она перевернула на меня поднос с едой, и я же виноват остался.

– Да ладно, Рик, девушка не специально же, – вступается за меня голубоглазый друг блондина.

Заметив, что парень еле сдерживает смех, усмехаюсь.

– Смешно тебе? – прищурившись спрашивает меня блондин. И я, не видя смысла лукавить, отвечаю:

– Немного. Еда добавила красок твоему костюму.

Голубоглазик после моих слов запрокинув голову начинает смеяться в голос.

– Вот как… – задумчиво говорит пострадавший оборотень. – Тогда тебе тоже не мешало бы добавить цвета в одежде.

После чего он резким движением притягивает меня в свои объятья.

Воздух вышибает из легких стоит мне оказаться крепко прижатой к груди оборотня. Я каменею. Мышцы становятся как натянутая тетива. Страшно даже моргнуть. Все моё внимание направленно вглубь, туда, где медленно пробуждается своенравная магия. Она, словно потревоженный зверь, поднимает голову, принюхивается, пытаясь определить источник опасности, чтобы, ощерившись, напасть первой.

– Вот, так уже лучше… Нравится? – отстранив меня, но продолжая удерживать за плечи, спрашивает не подозревающий о надвигающейся опасности оборотень.

Ответить что-либо, предупредить, чтобы бежал, не успеваю.

Легкий электрический разряд магии проходит по моему телу, не причиняя урона, и перетекает на парня.

Оборотень отдергивает от меня руки и бросает на собственные ладони удивленно-нахмуренный взгляд.

Я тоже смотрю на них.

Я ожидала увидеть покраснение, но ладони парня оказываются в полном порядке. Не успеваю удивиться этой странности, как происходит следующая. Моя магия успокаивается. Причем без каких-либо усилий с моей стороны.

Что происходит? А как же шарахнуть как следует оборотня, чтобы больше неповадно было руки распускать?

– Что это было? – заинтересованно спрашивает блондин.

Да кто бы мне сказал, что это было!

– Намек, что тебе следует держать руки при себе. Если запасных не имеешь, – грубо отвечаю, после чего, оглядев себя и убедившись, что переодеваться всё-таки придется, мысленно костеря оборотня, по вине которого придется голодать, двигаюсь к выходу.

Возле двери столкнувшись с тройкой темных, понимаю, что день сегодня однозначно не мой.

А ведь всего середина дня. Мне предстоит еще пережить практическое занятие на полигоне. И с таким «везеньем» как сегодня, не факт, что обойдется без травм.

– Саниэлла… Ты… что, уронила на себя поднос? – оглядывая мою испачканную одежду, изумлённо спрашивает Теймар. А Кайл с Таном даже не пытаются скрыть рвущиеся наружу смешки.

Вид у меня как минимум необычный. Согласна. И все же не приятно быть той, кто дал повод для веселья этим троим.

– Нравится? Хочешь так же? – спрашиваю его и, раскрыв объятья, предлагаю: – Обнимемся?

Такое предложение делаю по двум причинам. Первая – хочу проверить реакцию своей магии. Если она и на Теймара спокойно отреагирует, то можно делать вывод: магия наконец подчинилась мне.

Вторая причина заключалась в банальном желании испачкать темного мага.

– Спасибо за предложение, но давай в другой раз, – быстро реагируя, делая шаг назад, отвечает Теймар.

– Другого раза не будет, – даю ему последний шанс передумать и воспользоваться ситуацией.

– Я оптимист. Верю в лучшее, – широко улыбаясь, говорит темный держа дистанцию.

«Ну и верь дальше», – раздраженно фыркаю мысленно.

Окинув всю тройку замораживающим взглядом, отчего они быстро расходятся в стороны, уступая дорогу, гордо удаляюсь.

Глава 8

– Отец не связывался с вами? – с порога задаю вопрос, ворвавшись без стука в кабинет ректора.

Я всю ночь вертелась, думая об отце.

Уже больше суток прошло с того момента как Ян Лектон сказал, что отряд моего отца не выходит на связь. И если вчерашний день у меня получалось гнать прочь тревожные мысли, то ночью, тревога увеличилась стократно и не давала покоя. Отчего волновался и мой магический источник. Поэтому с утра первым делом решила наведаться к его другу, которому всегда известно больше, чем мне.

Отец всегда связывается со мной через ректора Штейна. Раньше меня это обижало, я хотела иметь собственный артефакт связи чтобы связываться с Рафаэлем, когда сама того пожелаю, но со временем смирилась с таким положением дел.

– Добрый день, Саниэлла. Проходи, присаживайся, – оторвавшись от работы, вежливо предлагает наставник, указывая рукой на кресло.

– Не могу. Мне на рунологию нужно бежать. Я заглянула, чтобы узнать, есть ли новости от отца, – быстро поясняю причину своего вторжения.

Всё-таки так бесцеремонно заявляться в кабинет ректора невежливо. Даже мне, его личной ученице.

– Пока новостей нет. Как только я что-то узнаю, дам тебе знать, – взяв в руки лист пожелтевшей бумаги, отвечает ректор Штейн.

А я хмурюсь. Отец впервые так долго не выходит на связь. Что, если то, что сказал светлый, правда. И Рафаэль пропал.

– Если с ним что-то случилось…

– Саниэлла, Рафаэль на задании. Перестань себя накручивать, – бросив на меня взгляд, твердо говорит наставник. – Лучше сосредоточься на учебе. Вечером проведем с тобой спарринг, чтобы не было времени забивать голову тревожными мыслями. А сейчас отправляйся на занятия.

Не став спорить, послушно покидаю кабинет. И пока иду на лекцию, обдумываю всю имеющуюся у меня информацию. И чем больше думаю, тем тревожнее становится на душе.

«Еще два дня. Я даю отцу два дня, чтобы объявиться. Если он не выйдет на связь, тогда… я начну его поиски», – даю себе обещание.

И прежде чем войти в аудиторию, стираю с лица все следы тревоги и волнения.

Лекция пролетает быстро, и вот вся наша группа спешит в столовую.

Я, привычно набрав еды, сажусь за свой стол и, погрузившись в мысли, параллельно орудую ложкой.

– Как думаешь, правда, что ведьмы легкодоступные, вульгарные и навязчивые? – громкий голос Зейны привлекает мое внимание. И, судя по заинтересованным взглядам студентов, переставших есть, не только мое.

Зейна, Элла и Беатриса, встав в очередь, решили во всеуслышание обсудить ведьмочек, стоящих впереди них.

– Мой брат однажды встречался с ведьмой. Так вот, когда он её бросил, она ему несколько месяцев прохода не давала. Умоляла вернуться. Ни стыда не гордости, – бросив на покрасневших ведьмочек пренебрежительный взгляд, произносит Беатриса.

Беатриса Муд – змея каких в природе не сыскать. Аристократка не счесть в каком поколении, впитавшая с молоком матери умение втаптывать в грязь оппонента с милой улыбочкой и невинным взглядом.

В общем гадина редкостная.

Жалит словами умело, так, что жертва может до конца своих дней мучаться. Любит за чужой счет чувствовать себя значимой и сильной.

Год назад она так затравила какую-то первокурсницу, что у бедняжки случился нервный срыв. Она у целителей провела около месяца, а потом поспешно отчислилась.

И это сошло Беатрисе с рук. Первокурсница отказалась выдвигать обвинения. Думается мне не обошлось без вмешательства богатеньких родителей Муд, которые попросту откупились от семьи девушки.

Деньги в нашем мире имеют большое значение. Превосходит их только магия. Чем сильнее маг, тем больше ему почета, уважения и перспектив на будущее. Даже будучи бедняком, обладая сильной магией, можно выбиться в высшее общество. Правда придется очень постараться чтобы тебя приняли, но шанс есть.

Обычно я не встреваю в чужие разборки. Мнение обо мне сложилось и так не самое хорошее, зачем лишний раз привлекать к себе внимание скандалами. Особенно сейчас, когда в наших стенах обитают чужаки.

К тому же я считаю, что те, кто учится в школе темных искусств, должны уметь за себя постоять. Это бесценное умение по жизни еще не раз пригодится.

Но сейчас, глядя, как темные магички исподтишка унижают ведьмочек, приехавших по обмену, я задумалась, стоит ли и в этот раз оставаться в стороне.

– А еще поговаривают, что ведьмы пользуются косметической магией, чтобы подправить внешность, – продолжает охотно делиться слухами Зейна.

Сделав пару глотков травяного чая, смотрю на двух ведьмочек, для которых все это унизительное представление и устроено.

«Чего же вы вдвоем-то заявились? Будь вы всей своей группкой, темные магички, может, и поостереглись бы нарываться. Хотя кого я обманываю? Их это не остановило бы».

Школа темных искусств потому так и называется, что учатся здесь маги, обладающие темным даром. Что априори наделяет нас, темных, определенным и не самым приятным рядом черт.

Стоит только вспомнить Дэйвгарда Эйтса, знаменитого темного мага, учувствовавшего в битве с тьмой и окончившего Школу темных искусств с отличием.