Лидия Петровна Будрик
Кузнец
КУЗНЕЦ
мелодрама
Галина открыла глаза, посмотрела на часы, стрелки показывали четверть седьмого. Девушка слегка потянулась, тут же протянула руку и убрала штору в сторону. Она выглянула в окно, а там уже было светло и солнечно. На душе сразу повеселело, ведь день обещал быть теплым и погожим.
Надо было вставать, успеть управиться с делами по хозяйству, приготовить Кольке обед и бежать на работу. Галя немного понежилась на мягкой постели, еще раз потянулась, а потом резко отбросила одеяло в сторону и опустила ноги на пол. Сразу взяла со стула халатик, на ходу надела его на себя и, ступая по чистому деревянному полу босыми ногами, пошла по дому.
Слегка потягиваясь и разгоняя дрёму, она медленно прошла в кухню и включила газ. Там поставила на конфорку чайник, позевывая, вышла в коридор и стала расплетать свою длинную пышную косу. Она расчесала густые волосы, закрутила их на голове в тугой пук, заколола шпильками, оглядела себя и поняла, что пора одеваться на работу. Хотела уже заглянуть в комнату к сыну, но тут послышались чьи-то шаги на крылечке.
Сивакова насторожилась. Прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за двери, девушка медленно пошла вперед. Таких ранних гостей у неё еще не было и ей стало интересно, кто этот визитер или визитерша, и что ему или ей нужно в столь ранний час.
Но тут дверь тихонько приоткрылась, и перед ней, с виноватым взглядом, слегка вздрогнув от неожиданности, появился её восьмилетний Колька. В теплой толстовке, в резиновых сапогах, светловолосый, с умными голубыми глазками, с бидончиком в руках, он застыл на месте и приготовился выслушивать упреки в свой адрес.
Галина всплеснула руками и строго спросила:
– Ты… где это был?!
Он растерянно пожал плечами и от волнения медленно протянул:
– На рыбалке…
– А кто это тебе разрешил ходить на рыбалку так рано?! И с кем ты ходил?!
– Мы с Сёмкой и его дедом ходили, – тянул виновато Коля, хлопая своими длинными ресничками.
– А мне сказать об этом не надо было?
– Мам, ну… прости меня… Я больше так не буду. Обещаю.
– Что, значит, прости?! – возмущалась в ответ она. – Ты думаешь, что в свои восемь лет, ты можешь принимать решения сам и гулять, где тебе вздумается? Так?
И не дождавшись ответа, тут же выпалила:
– Я на тебя обиделась, и ты сегодня будешь наказан!
Но продолжала смотреть на сына и ждала оправданий с его стороны.
– Мам, я тут рыбок наловил… – поведал Николай и показал свой бидончик, в котором плавало несколько маленьких рыбёшек.
– Ты должен был сказать мне, что уйдешь на рыбалку! – стояла на своем Галя.
Он помялся немного, потом взглянул на нее исподлобья и рассудил:
– Ты меня тогда не отпустила бы.
– Я бы подумала… и… возможно… отпустила тебя.
– Мам, я больше так не буду, обещаю.
– Мать спит, а сын где-то блуждает! – всплеснула она возмущенно руками.
– Мам, конец мая, школа закончилась. И так хочется на рыбалку ходить… А не с кем! – вздохнул Коля в ответ. – Два деда, а никого не допросишься на речку пойти, – с упреком напомнил он. – То у них то, то у них это… А вот у Семена дед всегда с ним ходит, и на рыбалку, и купаться, и за грибами. Хотя сам весь больной. А утром самый клев… – пояснил мальчик и вновь тяжко вздохнул, понимая, что больше на рыбалку его никто не отпустит.
Галина немного помолчала, задумчиво глядя на сынишку, легонько вздохнула и неуверенно произнесла:
– Ну… я не умею рыбачить, но могу попробовать.
– Правда! – обрадовался Колька и бросился к ней.
Он поставил бидончик на пол, сразу обнял её за талию и радостно пообещал:
– Я тебя научу! Там ничего сложного нет! Только червей накопать, а дальше дело техники!
Сивакова улыбнулась, обняла сынишку за плечи, потом присела перед ним на корточки, заглянула в его счастливые глаза и, сменив гнев на милость, тихо сказала:
– Иди умываться и мыть руки. Буду кормить нашего кормильца! Вон сколько рыбы наловил. Теперь точно с голоду не умрем!
Коля поцеловал ее в щеку, обнимая своими грязными ручонками, пропахшими рекой и рыбой, и, прижимаясь все крепче, радостно заговорил:
– Мамочка, как же я тебя сильно люблю! Ты у меня такая хорошая!
– Не захвали, а-то передумаю! – погрозилась на него Галина, и с улыбкой на лице прижала сына к себе.
Они постояли так немного, Сивакова встала, взяла с пола бидончик и подтолкнула сынишку в ванную.
Николай быстро подбежал к раковине, спешно вымыл там руки, умылся, наспех вытерся махровым полотенцем и важной походкой вернулся к столу. Он уселся у самого окна и стал ждать своего завтрака.
– Кто же из вас рыбы больше наловил, ты или Сёмка? – спросила мать, подавая ему чашку с чаем и бутерброды.
А сама присела на стул и внимательно смотрела в его счастливые глазёнки.
– Да нет, – махнул рукой мальчик, – дед его! Иван Григорич! Он такую щуку поймал! – расставляя руки в стороны, показывал Колька, каких размеров была та большущая рыба. – Им теперь на неделю есть хватит!
– Ну уж! И на неделю? – не поверила ему Галина и тихонько пила свой кофе.
– Вот увидишь его, сама спроси! – серьезно заверил ее сын.
– Спрошу. Обязательно спрошу.
Коля быстро съел свой бутерброд, выпил чай и, позевывая, тихо сказал:
– Я посплю ещё немного, а потом к Сёмке сбегаю.
– Поспи, – согласилась с ним мать, – а я управлюсь с хозяйством и побегу на работу. В обед приду и покормлю тебя. И чтоб дома был, договорились?
– Хорошо, – кивнул он головой, соглашаясь, а сам сполз со стула и медленно пошел к двери.
Сивакова встала и пошла за сыном. Она проводила его до постели, подождала, когда тот разденется, помогла ему улечься поудобнее, накрыла легким одеялом и присела на край кровати.
Николай немного помолчал, а потом уверенно спросил:
– Мам, а почему к нам папа не приезжает? Мы что, плохие?
Галя сразу насторожилась и с тревогой в сердце спросила:
– Кто тебе такое сказал?
– Никто. Просто у всех есть папа, а наш всё не едет и не едет.
– Ты же знаешь у него работа, семья…
– А мы? Разве мы не его семья?
– Он приедет, он обязательно приедет, – вздыхая, проговорила она, но давно уже не верила тому, что обещала.
Галина поцеловала сына в щечку, встала с кровати, залюбовалась его большими голубенькими глазками, потом совсем тихо сказала:
– Спи.
– Мам, а можно я к бабушке сегодня сбегаю? Ведь она его мама, она должна знать, почему он не приезжает ни к ней, ни к нам?
– Сбегай. Она будет рада тебя увидеть.
– Тогда проснусь и сгоняю! – радостно произнес мальчик, а сам закрыл глазки и казалось уже спал.
Галя немного постояла у его кровати, потом повернулась и медленно пошла из комнаты. Она прикрыла за собой дверь, прошла в свою комнату, быстро переоделась и, отгоняя мысли прочь, заспешила на улицу.
Погода была тихая, теплая. Ярко светило утреннее солнце. Где-то в кустах, совсем рядом, заливался голосистый соловей, а в курятнике кудахтали куры, и во всю горланили петухи, требуя, чтобы их выпустили на волю. Им тут же вторили гуси, гоготали на всю округу, требуя еды и той же свободы.
Но как ни старалась девушка отогнать от себя мысли о прошлом, ничего у нее не получалось. Всё ещё свежи душевные раны, нанесённые при разводе, всё ещё свежи воспоминания о бывшем муже. И рада бы она забыть о нём, да вот бегает по дому сынишка точь-в-точь копия он – Юрий. Его глаза, его взгляд, его походка, его манера размахивать рукой при разговоре и убеждать в своей правоте, все его! Где же тут забудешь?
Она словно в забытье ходила у дома, открыла и выпустила на волю кур и гусей, накормила их, не забыла про собаку, что ждала хозяйку у будки в саду. Заглянула в огород, поняла, что там все в полном порядке и пошла к дому. На веранде умылась холодной водой, вытерла лицо мягким махровым полотенцем, поправила свою прическу и на мгновение застыла перед зеркалом, разглядывая себя. Понимала, что хороша собой: большие голубые глаза, тоненькие брови в разлет, ровный аккуратный нос, слегка пухлые губы, а красивый овал лица завершал угловатый подбородок. На голове пышные длинные волосы, которые она всегда собирала на затылке в большой пук.
Галя тихонько вздохнула, а в душе было одиноко и тоскливо. И эти слова сына: «Мы что, плохие?» Еще больнее теребили душу. Нет не плохие, только вот не ладилось с личной жизнью, и понимала, что и сына тоже обделяет в мужской ласке. Мальчику нужен отец и с этим не поспоришь. Но где же его взять, по каталогу не выпишешь, а те, что сватаются, все ненадежные и не по душе. А разве можно связывать свою судьбу без любви?
Галина резко отошла от зеркала и вошла в дом. Еще раз заглянула к сынишке, перекрестила его, прикрыла за собой дверь и тихонько прошла в свою комнату. Там быстро переоделась в нарядное платье бело-голубых тонов, надела белые туфли на каблучках, взяла сумочку, поправила волосы, брызнула на себя духами и вышла из дома. Она сразу закрыла дверь на ключ и заспешила на работу. Мать была уверена: сын проснется, откроет замок с той стороны и пойдет гулять. А сегодня он ещё и к бабушке сходит, которая очень его любила.
Она знала Юру с детства. Как-то не обращали друг на друга никакого внимания: ходили в одну школу, гуляли по улочкам родного села, часто встречались на танцах, но особого интереса друг к другу не проявляли. Галя хорошо знала родителей Юры, они, в свою очередь, знали их семью. Что говорить, в селе все словно на ладошке, всё перед глазами, ничего не утаишь. Все соседи про тебя всё знают, ничего от них не скроешь, и никуда от них не спрячешься.
После школы Юра уехал в город и поступил в институт, а она еще доучивалась в десятом классе. Он часто приезжал к родителям на каникулы и на праздники, приходил в местный клуб на танцы, иногда встречались в кино или летом на речке.
Когда он вернулся после учебы в село молодым специалистом, Галина уже была на практике в детском садике и заканчивала учиться на воспитателя. Она любила детей и мечтала, что бы у неё их было много. Вот и выбрала себе профессию по душе, любила её и очень любила деток, которых местные сельчане доверяли ей на воспитание.
Как-то сидели они в правлении совхоза на совещании, куда их собрал председатель, и надо было так случиться, что рядом оказался он – Сиваков Юрий Александрович, как его тогда называли в селе. Они внимательно слушали слова Понамарева, а сами тихонько перекидывались рисунками, что рисовали у себя в блокнотиках.
Галя с детства хорошо рисовала и удивила молодого специалиста своими выдумками и карикатурами в тему. Юрий присмотрелся к девушке и понял: она умна, талантлива, хороша собой, и её красивые голубые глаза запали парню в душу.
Галина и сама уже присматривалась к Сивакову: он изменился, повзрослел, сразу как-то возмужал, стал таким серьезным и важным, а ещё уверенным и очень красивым.
И уже совсем не случайно они встретились вечером на танцах и протанцевали вместе весь вечер. А потом долго гуляли по тихим улицам спящего Тучково, много разговаривали и рассказывали каждый свои истории. Так завязались их отношения, которые вскоре переросли в бурную любовь. И вот они уже подумывают о свадьбе, а Галя совсем не против, ведь она любима и любит, как же тут сказать «нет», такому напористому и настойчивому молодому человеку, да к тому же инженеру.
Вскоре сыграли пышную свадьбы. Все были счастливы, родители не могли нарадоваться, глядя на молодых, всё у них было ладно да складно. А вскоре родился Коля. Тут уж счастью не было конца.
Председатель выделил молодому специалисту с семьей большой просторный новый дом в новостройках. А дом был действительно просторным и светлым – в сто квадратных метров, выложенный из красного кирпича, с просторной кирпичной верандой, туалетом и ванной, и тремя большими светлыми комнатами. Одна из них спальня сынишки, их спальня, зала для приема гостей и кухня. Вокруг дома небольшой участок, обнесенный красивым деревянным забором. У дома бетонные дорожки, выложенные серой керамической плиткой. Чуть в стороне крытая деревянная беседка, обложенная таким же кирпичом, что и дом. Ближе к саду теплый сарай, где Галина держала свою живность. За сараем небольшой участок, который хозяйка использовала, для посадки овощей.
Молодожены сразу сыграли новоселье и жизнь пошла тихо и спокойно. Только вот… спокойствие это недолго длилось. Вскоре Галя узнала, что у мужа на стороне есть другая женщина. Он частенько к ней ездил в город, вроде как по делам, а сам навещает свою зазнобу и бросать её совсем не собирался. Она не стала выяснять и требовать отчёта от супруга, спешно собрала его вещи и выставила их на крылечко. Он все понял, прихватил чемоданчик, написал на расчет, указав, что увольняется по семейным обстоятельствам, и уехал обратно в город.
Галя долго ходила словно немая, переживая по поводу разлада в семье, прижимала к себе сынишку и все думала: правильно ли она поступила, лишив мальчика отца? Может, надо было терпеть, как все терпят, ведь многие мужья гуляют на сторону, а женщины терпят и молчат, боясь, что муж уйдет к сопернице. А как без мужчины в деревне? Тут без него никак. Вон и корову пришлось продать, ведь для неё надо сено заготовить, накосить, высушить, привезти, в омет сложить. Еще напоить, накормить, а тут мужская сила нужна.
Благо, что родители их не оставляют и для единственного внука банку молока никогда не пожалеют. Они, конечно, очень переживали за единственную дочь, но что тут поделаешь, решать ей, как жить и с кем. Вот и молчали, не лезли с советами, а как могли помогали ей растить внука и верили, что рано или поздно, но найдет она свое счастье. Ведь дочка у них и умная, и красивая, и талантливая, а главное – добрая и отзывчивая к чужим проблемам.
Родители Юрия очень переживали о разладе в их семь, ругали сына, уговаривали вернуться к жене, а тот вскоре подал на развод и больше в Тучково ни разу не появлялся.
Время пронеслось быстро и Коле в этом году исполнилось восемь лет. Мальчик знал про отца от бабушки с дедушкой, знал, что тот живет в городе и у него там другая семья. Но Николай верил и надеялся, что он когда-нибудь, но вернется к ним. Как же можно про них забыть, ведь мама она такая красивая и добрая. И они будут рады увидеть его, а возможно, он останется с ними, и они вновь станут жить вместе – долго и счастливо…
Раньше они вместе ходили утром в садик, но теперь Коля пошел в школу, и ему приходилось оставаться дома одному. Но это только пока он спал, а потом он быстро вставал и бежал то к одной бабушке, то к другой. А те баловали единственного внука, задаривали его подарками и гостинцами.
Колька обещал, что придет к ним завтра и убегал в садик к маме, и уже оттуда они вместе возвращались домой.
На молодого воспитателя обращали внимание местные мужчины и парни, но Галя была категорична, и заводить знакомства и романы на одну ночь ни с кем не собиралась. Что тут поделаешь, ведь те, кто сватались были не по душе и не любимы. Вот и отказывала она своим ухажерам прямо на пороге, заворачивая их обратно.
Весь день Галина была молчалива, только изредка заговаривала с детишками, понимая, что надо работать. Дети ни в чем не виноваты, с ними надо играть, заниматься, а-то они сразу поймут, что у Галины Михайловны что-то случилось. Они такие умненькие и славные, чувствую чужую боль, чужую беду и как могут идут на помощь. Они могут забраться к ней на колени и начнут её приглаживать своими маленькими ручками, приговаривая:
– Галина Михайловна, вам что, плохо? Может, у вас зубик болит? Давайте мы вас пожалеем.
От таких слов на глаза невольно наворачивают слёзы, а их не должно быть. Дети должны знать, что у неё все хорошо и ничего у неё не болит, а вот пожалеть её можно. Они должны уметь пожалеть, жалость хорошее чувство и её надо прививать в раннем возрасте, пока их души не очерствели и не огрубели, потому что потом, может быть уже поздно.
Во время утренней прогулки к ней подошла её подруга Валентина. Не высокого роста, стройная и живая, с большими черными как уголек глазами, с миловидными чертами лица, она словно в противовес Галине, имела взрывной напористый характер, была любопытна и весела.
Подойдя ближе, и видя ее плохое настроение, Ушакова тихо шепнула:
– Галь, что-то случилось?
– Нет, что ты, – отмахнулась Сивакова, – все хорошо.
– Ты сегодня, словно сама не своя, – не отставала от неё та.
– Это из-за Кольки, – пояснила она, – ушел с утра на рыбалку и ничего мне не сказал. А я сплю, представляешь?
– Один?!
– Да нет, – вздохнула в ответ Галя, – с Семкой и его дедом Ваней.
– Да и ладно! – махнула рукой Валентина. – Мальчишке нужно мужское общение. А Иван Григорьевич мужчина серьезный, на него можно положиться.
Галина взглянула на неё строго и в недоумении спросила:
– Что ты такое говоришь?!
– Подумаешь, на рыбалку сходили!
– В четыре часа утра?! И мне ничего не сказали?! – с упреком смотрела она на подругу.
– Ничего же не случилось!
– Слава Богу! – повысив голос, ответила Галя и посмотрела в сторону детей.
– Слушай, – заговорила тише Ушакова, – может, тебе замуж выйти. Парню отец нужен, сама понимаешь.
– Понимаю, – задумчиво отозвалась она. – Но давай больше не будем говорить об этом.
– Пять лет одна, Галя! – не выдержала Валентина и пошла в наступление. – О себе не думаешь, о ребенке подумай! Он за чужими мужиками по селу гоняется! От машин не отходит! Ему отец нужен!
– У него есть отец! – возразила Галина и замолчала, понимая, что не нужен он никакому отцу.
– Ну и где он? Почти пять лет даже к родителям не приезжает! – стояла на своем Ушакова, краем глаза поглядывая за детьми. – А у него в городе, между прочим, дитё растет! И ты это знаешь!
– Валя, – с упреком взглянула на нее Сивакова, – не лезь в душу!
Она повернулась и тихо пошла по тропинке, увлекая детей за собой в здание садика. Прогулка закончилась, и надо было вести ребятишек в группу, кормить их и укладывать спать. А там и смена закончится, можно будет уйти домой и пойти с Колькой на рыбалку. И она обязательно это сделает, ведь она ему обещала.
Детей умыли, накормили обедом и уложили спать. Галина сдала свою смену другому воспитателю, сняла халат, взяла свою сумочку и вышла из здания садика. Тут же встретилась с Валентиной, подруга тоже сдала свою смену и заспешила домой.
Ярко светило весеннее солнце над головой. В воздухе пахло цветущей сиренью, и ее стойкий запах окутывал все улочки и дворики, наполняя воздух этим пахучим весенним цветом. Зацветали сады, вишни покрылись белыми цветами, яблони стояли в розово-белом цвете, словно невесты на выданье.
На высоких березах кричали грачи, кружась вокруг своих гнезд, и выводя свое потомство. Кто-то смастерил скворечники, развесил их на деревьях, и пестрые скворцы весело распевали у своих новых домиков. И все кругом цвело, все благоухало, жило своей жизнью и было по-летнему тепло.
По селу носилась ребятня, кто на велосипедах, а кто-то играл в салки и догонял друг друга, чтобы осалить. Начались летние каникулы, и все дети проводили время, играя во дворах и наполняя округу своими громкими криками.
В проулке мальчишки лет семи-восьми устроили разборку. По какому поводу женщины не поняли, но сразу встряли меж ними и попытались уладить конфликт.
– Что случилось? – строго спросила Ушакова, подходя к ним ближе.
– Он обзывается! – сердито заявил Костя, указывая своим маленьким пальчиком на Витю.
– Ты первый начал! – выкрикнул тот в ответ.
– Нет, ты! – стоял на своем Константин.
– Так, тихо! – сразу скомандовала Валентина. – Драться нельзя! Это грех! Вы живете в одном селе и должны быть дружными, чтобы мальчишки с другого села вас не обижали! А-то кто же за вас вступится, если вас станут обижать другие?
Те сразу замолчали, потупив взгляд, смотрели себе под ноги и не знали, что ответить. Но и мириться сейчас никак не хотели.
– Так, – строго сказала воспитатель, – быстро по домам! А-то пожалуюсь на вас участковому!
Услышав про милицию, мальчишки переглянулись и, недолго думая, бросились бежать по проулку, да так, что только пятки засверкали среди высоких заборов.
Подруги молча улыбнулись, понимая, что конфликт исчерпан, и тихонько пошли дальше.
– Валь, может, мне машину купить? – неожиданно спросила Сивакова.
Та в недоумении пожала плечами, внимательно всмотрелась в её глаза и серьезно спросила:
– И зачем тебе этот геморрой?
– Почему сразу геморрой? – с улыбкой на лице, возразила Галина. – Будем с Колькой на рыбалку ездить. В город, чтобы автобус не ждать часами. Буду в школу его подвозить. Да и вообще, мало ли, куда на ней можно поехать.
– А кто тебе её будет ремонтировать?
– Отца попрошу. Он же шофер, не откажет нам.
– Деньги есть покупай, – поддержала ее Валентина.
– Есть, – подтвердила она. – А куда нам их тратить? Живём вдвоем, много ли нам надо? Бывшая свекровь со свекром подкидывают на Кольку, я их не трачу и откладываю. Мои родители всегда денежку дают, тоже вроде, как на внука, а там и на меня хватает. Моя зарплата почти всегда целая остается. Я ее тоже откладываю. Вот и скопила приличную сумму.
– Тогда покупай, – согласилась с ней Ушакова, – может, меня куда подвезете.
– Конечно подвезем. Только вот, права надо ещё получить. Или купить?
– Нет, – мотнула головой Валя, – ребенка собственного возить будешь, надо хорошо водить машину! И при этом, знать все правила дорожного движения и знаки на дороге.
– Тогда, – сказала Галя и вздохнула, – надо учиться.
– О! Тогда долго ещё не подвезёте! – усмехнулась в ответ Валентина, и они распрощались.
Подружки разошлись в разные стороны, и каждая пошла своей тропинкой. Галина тихим шагом шла к дому и уже обдумывала план, как она будет ездить на машине, как получит права и станет катать сына по селу. А потом они с Колькой поедут на рыбалку и ещё куда-нибудь. И обязательно подъедут к дому родителей, посигналят дедушке и бабушке, а те выйдут и порадуются за них. На душе было хорошо и радостно. Но её мирные планы были тут же нарушены.
Из-за цветущей сирени, навстречу ей, вышел её сосед. Молодой парень двадцати пяти лет от роду, среднего роста, весь помятый, не бритый и изрядно захмелевший, преградил ей дорогу и с сочувствием проговорил:
– Привет, Галочка! Отработала?
– Привет, – выдавила из себя Сивакова и хотела пойти дальше.
Но Захаров шагнул ей навстречу, давая понять, что разговор не окончен, а только начинается.
– Ты что, не хочешь со мной разговаривать? – сделал он обиженное лицо. – Зря. Ты же знаешь, я человек мирный. Со мной надо всегда по-хорошему. Тогда и я с людьми по-хорошему!
– Что тебе надо? – смотрела на него Галина, зная его штучки.
Досадливо морща свой лоб, покорно склонив голову вперед, Сергей заглянул ей в глаза и как бы обронил:
– Дай в долг.
– Нет, – уверенно отказала девушка и вновь попыталась его обойти.
Тот вновь преградил ей дорогу и стал сыпать обещание за обещанием:
– Галчонок! Я же отдам! Ты же меня знаешь!
– Ты мне ещё тот долг не отдал, – напомнила она и снова попыталась уйти от настырного соседа.
– Всё вместе и отдам!
– Нет, – стояла на своём Сивакова.
– Ну, Галчонок! Во как надо! – провёл он ребром ладони по шее, давая понять, что ему очень нужны деньги.
– Всем надо, – отговорилась она.
– Мне нужнее! – не унимался парень, не давая сделать ей и шагу.
– Серега, иди работать, – упрекнула его Галя. – На кого ты стал похож? Двадцать пять лет, а ты уже спился!
Захаров слепил обиженную физиономию и с угрозой в голосе переспросил:
– Значит так, да?
– По-другому не будет.
– А я ведь могу и обидеться, – зыркая глазами по сторонам, пошел на нее сосед. – А если я на кого обиделся, то тогда уж пеняйте на себя! – предупреждал он, слепив грозное лицо.
– Я на тебя в милицию заявлю! – погрозилась она и хотела уйти.
Но тот схватил её за руку, потянул к себе и, прямо в лицо, зло проговорил:
– Милицией пугаешь? Смотри, сама не испужайся! Ночуешь-то одна? – как бы невзначай напомнил он. – Ребят подговорю, будет тебе милиция!
– Всё ты пропил, Серёга, и ум, и голову и себя! – уверенно смотрела в его глаза девушка. – В двадцать пять лет так опустился! Дальше некуда!
Она совсем не боялась его угроз, не раз происходили меж ними такие стычки, с оскорблениями и намёками на разного рода обстоятельства. А потом он приходил и просил у неё прощения, а затем снова просил в долг, и вновь угрожал ей.
– А ты выходи за меня замуж, – предложил Захаров серьезным тоном. – Глядишь, я и исправлюсь!
– Что же я, враг себе, что ли? – не скрывая своей усмешки, ответила ему Сивакова.
– А я, как только стану твоим мужем, сразу пить брошу! – стал уговаривать он.
– Ты брось сначала, а потом жену себе ищи.
– Так, я же нашёл уже! – смотрел на нее масляными глазками парень. – Ты моя единственная и неповторимая. А Кольку я усыновлю.
– Все! – резко отдёрнула она руку, прерывая этот никчемный диалог. – Пропусти, у мне дел много.
– В долг дай, тогда и пропущу, – стоял на своём сосед.
– Нет.
– Тогда не пройдёшь.
Но тут сзади послышались чьи-то тяжёлые шаги. Галя обернулась и увидела в проулке кузнеца. Молодой мужчина богатырского телосложения, с длинными светлыми кудрявыми волосами, и такой же кудрявой, но черной пышной бородой, с черными усами, как Дядька Черномор, с добрыми голубыми глазами, медленным, уверенным шагом приближался к ним.
Девушка вздохнула с облегчением и в то же время обеспокоенно взглянула на Захарова, стараясь понять его намерения. Она понимала, что это удобный момент уйти от настырного соседа, ведь при посторонних он не станет к ней приставать.
Галя сделала шаг вперед, но Сергей тут же схватил её за руку и вновь преградил ей дорогу.
– Мы еще не договорили! – тихо прошипел он, а сам покосился на кузнеца, ожидая, когда тот пройдет мимо них.
– Пусти! – зло шепнула в ответ Сивакова и попыталась высвободить свою руку из его грязных немытых рук.
Но тот с силой сдавил её запястье, и никак не хотел отпускать соседку от себя, все еще намереваясь выпросить у нее в долг.
Поравнявшись с парочкой, Рогов замедлил ход. Он остановился, взглянул на Галину, а сам еще издали понял, что ей нужна помощь. Он хорошо знал Сергея, был осведомлен, что тот пьет запоями, назанимал денег у полсела, а отдавать ему нечем.
– Пусти девушку, – сказал Степан тихим спокойным голосом.
– Да, какая она девушка! – усмехнулся было тот, но тут же осекся под строгим взглядом кузнеца.
Захаров знал его богатырскую силу, не раз видел, как тот гнул железные дуги, делал витые детали, причем, без всяких там инструментов, а своими сильными ручищами.
– Девушку отпусти! – грозно рявкнул на него Рогов.
– Да пусть идёт! – протянул парень и выпустил руку Галины.
А сам деловито засунул руки в карманы своих нестиранных мятых штанов и, как ни в чём не бывало, пошёл по тропинке дальше, что-то насвистывая на всю улицу.
Галя и Степан проводили его долгим пристальным взглядом, потом переглянулись, а Рогов вновь посмотрел вслед удаляющегося парня, но промолчал. В душе очень сожалел, что такие молодые и еще пока здоровые ребята напрочь спиваются в таком молодом возрасте.
Галина растерянно взглянула в глаза этого русского богатыря и виновато произнесла:
– Спасибо вам.
Кузнец добродушно улыбнулся, заметил смущение в её грустных глазах и отвесил ей комплимент:
– К такой красивой девушке грех не пристать!
– Да… это сосед… таким способом деньги в долг просит, – как бы оправдываясь, ответила она.
– Занимать он умеет! – усмехнулся в ответ мужчина. – Вот отдавать бы ещё научился!
– Он иногда отдает… – пожимая плечами, вступилась за парня Галя.
– Ну, тогда до меня еще очередь не дошла! – весело усмехнулся Степан, а сам все смотрел на нее, рассматривая ее большие голубые глаза.
Сивакова пожала плечами, давая понять, что, может, и ему сосед тоже вернет долг. Когда-нибудь…
Они немного постояли, поглядывая друг на друга, но видя смущение девушки, Рогов попрощался, медленно повернулся и так же тихо пошел дальше.
Галина тихонько побрела к дому, а сама всё еще приходила в себя от этой встречи с соседом. Но уже вскоре забыла про него и только смотрела вслед уходящего кузнеца, а на душе как-то сразу потеплело: «Вот есть же на нашей земле такие богатыри русские! – подумала она про Рогова. – Родит же Земля Матушка таких сильных и смелых людей! Да ещё и красивых каких! Вон, какие кудри золотые. А борода – одно загляденье! Словно Илья Муромец или Алёша Попович сошел с картинки и гуляет у них тут в Тучково». Она шла к дому и думала, откуда он здесь взялся. Знала, что точно не местный и когда появился, припомнить сразу не смогла. А может, и жил он здесь раньше, только она про него ничего не знала. Ведь кузнец в селе был всегда. А раз в кузницу она никогда не обращалась, значит, и кузнеца этого видеть не могла.
Но нет, она точно знала, что в селе его раньше не было. И стала вспоминать, откуда он здесь вообще взялся. «Точно! Он появился здесь совсем недавно, года три-четыре назад, тогда ещё женщины судачили в магазинах, что такой мужчина у них объявился в селе: видный, сильный, красивый, а самое главное одинокий. Одинокий? Но почему? Вот тоже понять сложно, все при нём, а живет один без семьи, как-то неправильно получается. Ладно она обиделась на мужа и боится заводить новую семью, боится нового предательства, но мужчина! Ему-то чего бояться? А может, тоже жизнь не сложилась? Может, тоже ушел от жены? Или она от него»? Галина поняла, что слишком увлеклась мыслями о кузнеце, отогнала от себя все мысли о нём и вновь стала думать о машине и как ей выучиться на права. Ведь надо будет ездить в город, учиться там, сдавать экзамены. А что если она их не сдаст? Нет, надо сначала сдать экзамены, получить права, а потом уже думать о машине и ехать ее покупать. Точно! Так она и сделает.
Сивакова подошла к дому и ещё издали увидела сына. Тот сидел на лавочке возле крылечка и ждал её возвращения.
Увидев маму, Коля бросился к ней навстречу и, подбегая ближе, сразу спросил:
– Мама, мы на рыбалку идём?
– А я обещала?
– Да! – растерянно посмотрел на неё мальчик и в недоумении застыл на месте, ожидая, что она ответит.
– Конечно, идём! – ласково отозвалась Галя и, протянув руку, потрепала его по волосам.
Николай подпрыгнул от радости, потом обнял мать, крепко охватив ее своими ручками за ее стройную талию, прижался к ней и радостно произнес:
– Ты самая лучшая мама в мире!
А сам стал рассказывал, что он делал и как помогал бабушке поливать огород.
Они вошли в дом, Галина сразу же засуетилась в кухне, а Колька уселся за стол и внимательно за ней наблюдал. Потом вспомнил что-то, с досадой ойкнул, быстро сунул руку в карман и извлёк оттуда пятитысячную купюру.
Сивакова удивлённо взглянула то на сынишку, то на деньги, а мальчик тут же пояснил:
– Бабушка Вероника дала. Сказала, что это мне на одежду.
