Лидия Петровна Будрик
Дорога
Она быстрым размашистым шагом пошла к своей машине, обошла ее и стала удаляться от объекта в противоположную сторону. Тут же набрала номер свекрови и, как только та ответила, тихо заговорила:
– Наталья Дмитриевна, это я.
– Да, я слушаю тебя, Риточка.
– Вы говорили с Дэном?
– Да, он мне все рассказал… – тихим и страдальческим голосом призналась она.
– Сейчас звонил доктор и сказал, что надо срочно ложиться на операцию. Они вчера там созвали целый консилиум и…
– Я поняла, я подготовлю сейчас сына.
– Доктор сказал, что может взять его на операцию прямо завтра. Значит, сегодня или рано утром его надо положить в стационар.
– Я обещаю, что завтра он будет лежать в больнице. Или даже сегодня.
– Спасибо вам… – выдохнула Маргарита с облегчением, но на душе было больно и горько.
– Ты работай и не волнуйся, ты теперь кормилица в семье. И береги себя. У тебя двое деток и, чтобы не случилось, помни о них, – наставляла ее свекровь.
– Я люблю Дэна, я без него ничего не хочу… Я без него жить не хочу… – объясняла она, а по щекам градом покатились слезы.
– Все будет хорошо, – стала успокаивать ее женщина, – надо думать о хорошем, а мысли они материализуются.
– Да, конечно, – согласилась с ней Рита.
– До вечера, дочка, – попрощалась с ней Наталья Дмитриевна.
Коваль отключила телефон и повернула назад. Она вытерла остатки слез и уверенно пошла к объекту, понимая, что надо работать и зарабатывать деньги на всю семью и на лечение любимого мужа.
Потапов встретил ее у вагончика и сразу понял, что его любимый прораб опять плакала. Спрашивать ничего не стал, видел, что человек переживает и что тут спрашивать, все написано на ее лице и в ее грустных и печальных глазах. Он и сам был не совсем спокоен, ведь вчера вечером у него вновь разразился целый скандал. Оксана кричал, упрекала его, плакала, грозилась уйти, потом ненадолго успокаивалась, но вновь и вновь обвиняла его в том, чего он не совершал.
– Ты изменяешь мне! – выкрикивала она ему в лицо.
– Я не буду оправдываться в том, что не делал! – упорно твердил Николай, а сам желал одного, что бы все это скорее закончилось.
– Ты не любишь меня!
– Ты сама делаешь все, чтобы я разлюбил тебя!
Но тут Ксения резко сменила гнев на жалость и ласковым голосом протянула:
– Коль, я ребеночка хочу!
А сама прильнула к его груди и легонько вздохнула.
– Давай усыновим, – предложил он в надежде, что тогда в их семье наступит покой и тишина.
– Я не хочу усыновлять! – лепетала она масляным голосочком. – Мы же не будем знать, кто его родители? Чем они болели? Может, они наркоманы. Может, патологии серьезные в семье были… Или наследственные какие. Как узнать?
– Что ты предлагаешь?
– Давай еще раз обследуемся.
– Уже обследовались. Куда еще поедем?
– Ну… есть же клиники, где вылечивают.
– Ты найди такую клинику, а я подумаю.
– Вот так всегда! – вновь закричала раздраженно Оксана и сразу оттолкнула его от себя. – Ты найди! Ты сходи! Ты езжай! И все время одна! А ты на стройке с прорабами любовь крутить будешь?
– Опять двадцать пять! – выругался он и попытался уйти.
Но супруга забежала вперед, преграждая ему путь, а сама посыпала на него очередную порцию упреков:
– Снова уходишь и оставляешь меня одну? Что, не нужна стала? Прорабы больше нравятся?
– Иди работать! – не удержался и закричал на нее Николай. – Ты просто одурела дома!
– Упрекаешь куском хлеба? Надоела, что дома сижу?
– Ты в этих стенах с ума сходишь! Найди работу и выйди в люди! Может, хоть так начнем нормально жить!
Он обошел ее и поспешил в комнату, оставляя разгневанную супругу одну на кухне.
– Иди-иди! Не привыкать! Поплачу одна и успокоюсь! – кричала ему вслед Ксения.
Эту ночь он почти не спал. Оксану мучала бессонница, она ходила по квартире, плакала, что-то причитала, гремела на кухне. Потом пошла мыться в ванную, и уже оттуда доносилось ее тихое пение, вперемешку с плачем, которые никак не давали ему уснуть.
День близился к концу, и на объекте нежданно появился сам Туркин. Мужчина примчался на своем дорогом черном BMW и сразу пошел к мосту, чтобы посмотреть этап работы. Невысокого роста, коренастый, он ходил головой вперед, глядя на всех исподлобья, словно хотел растолкать перед собой воздух и все, что попадется на его пути. Руки всегда в стороны, будто они мешались ему, но чаще держал в карманах брюк. Ноги короткие с кривинкой, которые широко расставлял при ходьбе, и от такой походки он выглядел словно жук паук при ловле своей добычи. В фирме его все боялись. Он был замкнут, строг, его пристальный суровый взгляд не мог выдержать никто. Он словно сверлил человека насквозь, разбирая его по частям. Под его взглядом сотрудники слегка кукожились, всегда старались уйти или вообще не попадаться ему на глаза. Но стоило ему войти в доброе расположение духа, он тут же становился улыбчивым, красивым и сговорчивым.
Сергей Павлович подошел к мосту, а за ним тут же стали два его здоровенных охранника. К нему сразу поспешили Маргарита Савельевна и Николай Николаевич. А рабочие попытались незаметно удалиться по своим рабочим местам, хотя все уже собирались уезжать по домам.
– Доброго всем вечера! – сказал Туркин громко. – Хорошо устроились! Соловьи тут у вас поют, воздух свежий, тепло! И на юг не надо ехать.
– Нет уж! – возразил ему Потапов и протянул руку для приветствия. – На юг я все равно поеду, как не уговаривай!
– Зимой и на юг крайнего севера! – попытался пошутить гендиректор и пожал его руку.
Потом резко перевел взгляд на Коваль и расплылся в широкой улыбке.
– И моя любимая Маргаритка тут! – протянул он ласково. – Не обижают? – смотрел на нее мужчина.
А сам не удержался, обнял девушку за плечи и чмокнул ее в щечку.
Рита одарила начальника своей очаровательной улыбкой и тихо ответила:
– Нет, не обижают.
– Если что, мне звони. Я с ними сам разберусь.
– Хорошо, – кивнула она головой и стала чуть в сторону.
– Так! Что тут у нас? – перешел он к делу и серьезно взглянул на Потапова.
– Работаем, – развел тот руками.
– Что-то медленно вы работаете! Надо быстрее! – стал упрекать он. – Но я не за этим сюда приехал. Рядом начинаем строить гостиничный комплекс, со стоянками для дальнобойщиков, со столовой, кафе и автомойкой. Вот там! – указал он рукой на луг, что тянулся от дороги до самого леса. – Там же будет Макдоналдс, магазин и всякая фигня. Мост проехали и тут вам все удобства.
– Круто! – отозвался Николай Николаевич.
Туркин посмотрел на них поочереди, а сам продолжил:
– И я вас двоих назначаю на эту стройку главными. Марго, – обратился к ней мужчина, – ты не передумала еще уходить?
– Нет. Мне здесь нравится, – честно призналась она.
– А мост? – поинтересовался Потап.
– А мост будут стоить другие. Да и Маргарите Савельевне там будет лучше, – пояснил он, поглядывая на прораба.
– И когда начинаем? – тихо поинтересовалась Рита.
– Завтра.
– Что, завтра пригонишь технику, и работа закипит полным ходом?! – уточнил Николай, и их взгляды с Ритой встретились.
– Абсолютно в точку! – расплылся Туркин в своей обворожительной улыбке. – Маргаритка, ты как? – смотрел он на нее с интересом.
– Я? – переспросила она, выходя из своих раздумий.
– Маргарита Савельевна, ты где витаешь? Все будет хорошо! – решил подбодрить ее гендиректор. – Ты же хотела интересную работу? Вот! Дерзай! Тут тебе полный спектр для фантазий и интересных идей.
– Я согласна, – отозвалась она.
– А я тоже соглашусь! – сказал свое слово Николай. – Мост – это хорошо, но там будет интереснее и круче. Да и к прорабу я уже привык.
– И теплее! – заметил Сергей Павлович.
– Теплее не сразу, но все же.
– Тогда… завтра ждите технику и выходите на новый объект. Людей я вам пришлю. Встречайте!
– А можно отсюда прихватить рабочих? – поинтересовался начальник участка.
– Потап, тебе все можно! – дал добро Туркин. – Отсюда заберешь, пришлем сюда других. От перестановки слагаемых сумма не меняется.
– И сегодня можно всем пораньше уйти? – предложил он скорее для Риты, зная ее проблемы с мужем.
– Марго, могу подвезти. Я в Москву еду.
– Нет, я на машине. Спасибо, – вежливо отказалась она.
– Тогда звоните, если пойдет что-то не так.
Мужчины пожали друг другу руки, а Сергей Павлович взглянул на Николая и на прощание сказал:
– Завтра заедешь в офис, возьмешь все документы, сметы, расчеты. Да и еще, нужно свою столовую организовать. Народу будет много обедать, пусть свое кушают, а не чужое. Будем вычитать из зарплаты копейки, зато все будут сыты и довольны. А-то у кого-то есть возможность купить продукты, а кто-то впроголодь будет ходить.
– Хорошо, – согласился Потап.
– Ты тут главный, смотри! Чтоб порядок был! А еще, чтобы мою Маргаритку никто не обидел. Голову снесу любому за нее! – погрозился он.
Тот взглянул в смущенные глаза девушки, но ничего не сказал, а только смотрел на нее, понимая, что нравится она ему все больше…
Наутро на новый объект нагнали технику, как и обещал Туркин, и работа закипела полным ходом. Тут же притащили несколько вагончиков, поставили их рядком, где разместили приезжих рабочих, которые будут оставаться ночевать на объекте, чтобы не мотаться до дома по несколько часов.
Потапов был начальником участка, он зорко следил за ходом всей работы, а еще зорче он следил за прорабом. Строителей было много, все как на подбор одинокие и охочие до женского пола. Многие уезжали на заработки и пропадали из дома месяцами, а из этого следовало, что мужчинам требовались ласка и внимание.
О том, что прорабом на стройке будет молодая красивая девушка, все узнали сразу же и пришли в восторг. Но Николай Николаевич быстро всем объяснил, что от Маргариты Савельевны надо держаться подальше, что она неприкосновенна, и с ней надо обходиться вежливо и тактично.
– Она прораб! Запомнили? Не женщина, не девушка, а прораб! – смотрел он строгим взглядом на сборную бригаду рабочих.
– Ана ни женьщина, ана красавыца! – протянул с акцентом армянин, смакуя каждое слова.
– Еще раз повторяю, Маргарита Савельевна прораб! И кто хоть пальцем до нее дотронется, будет иметь дело со мной!
– Ясьно! Так и сказаль би, что эта твая женьщина! – развел руками Армен.
– Всё, пошли работать! – скомандовал Потапов.
А сам повернулся и пошел по объекту, указывая, где и что надо сделать.
Он знал, что именно сегодня мужа Риты должны были положить в больницу на серьезную операцию. И очень хотел отпустить ее домой, понимая ее состояние. Нет, она не сказала ему об этом, он вновь услышал ее разговор по телефону. Конечно было немного стыдно за то, что вроде бы, как случайно подслушивал все ее разговоры. Но так само собой выходило, и он вновь и вновь становился невольным слушателем всех ее проблем, которые она так тщательно скрывала и маскировала, изображая счастливую супругу и успешную женщину вообще. Он не мог завести с ней разговора на эту тему, потому что тогда, надо было рассказывать и откуда он знает про ее проблемы. А это было не совсем красиво. Подсматривать и подслушивать за женщиной было нехорошо, и мужчина боялся выдать теперь уже и свою тайну.
Коваль сидела за столом, рассматривая на компьютере проект нового комплекса.
Потапов вошел, положил перед ней папку с чертежами и сметой, и тихо сказал:
– Тут все.
Маргарита молча приняла ее, развернула и стала сразу же увлеченно изучать документы.
Николай Николаевич не удержался и тихо спросил:
– Рит, у тебя все в порядке?
Не глядя на него, она тихо поинтересовалась:
– Почему ты спрашиваешь?
А сама смотрела в чертежи, боясь выдать себя и свои переживания.
– Просто… последние дни ты все время молчишь.
– Все нормально, – соврала она, не желая загружать его своими проблемами.
– Ты скажи, если что. Может, я могу помочь?
– Нет, – ответила она и взглянула на него, отрываясь от бумаг, – я решу свои проблемы сама. Хорошо?
– Хорошо.
– Тогда говорим только по работе.
– Договорились! – согласился он.
Но очень хотел помочь или сказать что-то, что могло бы утешить ее. А только тихо сообщил:
– Рабочие разместились в вагончиках. Многие будут оставаться с ночевкой здесь, чтобы не мотаться по несколько часов до дома.
– Надо будет подумать про холодильники. А-то накупят продуктов в жару и отравятся еще.
– Я уже сказал, и сегодня к вечеру привезут пару холодильников. Тем более, раз будем свою столовую для них организовывать, то там тоже нужен холодильник и не один.
– Правильно, – согласилась с ним Рита и вновь уткнулась в чертежи и расчеты.
И вновь стена, которой она отгородилась ото всех, не желая впускать посторонних в свою жизнь. Она сильная, она сама со всем справится, а советчики и жалельщики ей не нужны.
К обеду позвонила свекровь и сразу поведала:
– Риточка, Дэна положили в больницу, и завтра утром ему будут делать операцию.
Коваль бросила короткий взгляд на Потапова, а сама тихо поинтересовалась:
– Что он сказал?
– Сначала не хотел, а потом согласился. Только просил, что бы ты приехала к нему вечером, – стала рассказывать женщина. – Да и еще, – спохватилась она, – он тебе там что-то написал и положил в комод.
– Пусть лежит, мы договорились с ним.
– Ваши дела, сами разберетесь.
– Я приеду, что купить?
– Сейчас ему ничего нельзя, а потом будет видно.
– Хорошо.
А Наталья Дмитриевна тихим голосом поведала:
– Я сегодня в храм ходила, помолилась за него. А еще записки написала, с батюшкой поговорила. Знаешь, и мне легче стало. Батюшка так долго со мной разговаривал, про жизнь, про смерть, все рядом.
– Я не хочу говорить на эту тему! – резко остановила ее Маргарита, не желая слышать ничего про смерть.
Потап сразу посмотрел на нее, но ничего не спросил. Мужчина понимал, что разговор был личным, а в личное они договорились не вмешиваться.
– Прости, Риточка, прости меня! – заволновалась свекровь. – Я понимаю, ты любишь Дэна, но я тоже его люблю! Тебе тяжело и мне тяжело, поверь!
Девушка вновь взглянула на начальника и тихо предложила:
– Давайте дома поговорим, здесь кругом люди.
– Да-да, конечно. Прости меня, – вновь извинилась женщина.
Они распрощались, Маргарита отключила айфон и вновь уткнулась в монитор своего ноутбука. Хотелось плакать и не просто плакать, а рыдать от отчаяния и безысходности. Но больше всего она хотела быть рядом со своим любимым мужем, держать его за руку, смотреть в его большие зеленые глаза и верить, что все будет хорошо.
Потапов украдкой взглянул в ее сторону, но молчал, делая вид, что занят своими делами.
Коваль справилась с нахлынувшими переживаниями и вновь принялась за работу. Она понимала, если не эта стройка, она давно сошла бы с ума, оставаясь один на один с такими сложными проблемами.
В обеденный перерыв Рита уселась в вагончике и набрала номер Дэна.
Потап вышел, закрыл за собой дверь, не желая ей мешать, а сам присел недалеко на лавочку и закурил.
Дэн сразу взял трубку и тихим голосом заговори:
– Привет, любовь моя, как дела?
– У меня все хорошо, – отозвалась она и была рада услышать его голос, – а ты как?
Потом встала, прошла к двери и распахнула ее настежь, впуская приятный весенний воздух в душный вагончик.
– Ну, как я? – отвечал ей супруг. – Настраиваюсь на операцию.
– Все будет хорошо.
Николай Николаевич курил сигарету и понимал, что вновь становится невольным свидетелем ее разговора с мужем. Было одно желание – это встать и уйти. Но идти особо было некуда, кругом чистое поле и несколько вагончиков, где разместились строители. И он остался курить на лавочке.
– Дэн, ты только не кисни, прошу тебя.
– Я не кисну. Только все равно как-то страшно.
– Врачи сейчас творят чудеса, все будет хорошо! – внушала она ему.
– Ты приедешь сегодня ко мне?
– Обязательно приеду! И попробую уйти пораньше, чтобы подольше с тобой побыть.
– Мне тут уже уколы какие-то делают. Капельницу поставили. И спать хочется.
– Ты поспи и успокойся, чтобы завтра спокойно лечь на операцию.
– Хорошо, – соглашался он, – я там тебе письмо написал, как и договаривались, и положил тебе в ящик.
– А я тебе еще нет, – сожалела Рита о том, что пообещала и не выполнила, – но обязательно напишу.
– Хорошо, тогда до вечера.
– До вечера, любимый. Я тебя так люблю! Я тебя очень сильно люблю! Ты помни это и, пожалуйста, борись. Ты так нам нужен. Я безумно тебя люблю!
– И я тебя люблю. Только мне кажется, что все это напрасно. Мне не выбраться.
– Дэн! – вскрикнула Маргарита. – Что ты такое говоришь?
– Просто, когда все это случается с другими, ты можешь дать совет, посочувствовать. А когда это случается с тобой, сразу мысль: а за что? Что не так сделал в жизни? Почему именно тебе выпала такая болезнь?
– Дэн, ты все сделал в жизни правильно! Ты добрый, честный, любящий, заботливый отец, муж и сын. На работе тебя все уважают. Друзья тебя все любят. И мы тебя очень любим! Просто иногда, людям посылаются испытания, чтобы укрепить веру, душу, отношения. Мы все вынесем, потому что любим друг друга. И все у нас будет хорошо. Настрой себя на хорошие мысли, вспомни что-то позитивное. И больше спи.
Но он тут же признался:
– Знаешь, когда-то, я очень сильно обидел человека. Тогда забыл, а сейчас вспомнил.
– Попроси мысленно у него прощения.
– Думаю… этого будет мало.
– Ты знаешь его телефон?
– Нет, это было давно… Да и телефон, наверное, сменился.
– Тогда попроси прощения мысленно и забудь. Ведь мы можем невольно кого-то обидеть. Тут уж ничего не поделаешь. Человек может обидеться по пустякам.
– Там не пустяк был.
– Может, тебе батюшке все рассказать? – осторожно предложила Рита.
– Я боюсь его. Обычно священника приглашают к больным, когда они уже умирают.
– Что за глупости ты говоришь? – возразила она. – Батюшки исповедуют и причащают каждый день сотни, тысячи людей! И среди них есть дети. Все они живы и здоровы. У тебя понятие бабушки и дедушки, которые жили в безбожное время. Они рассуждали точно так же.
– Не знаю, завтра операция, надо бы сегодня его позвать. А где его взять?
– Давай… я сейчас что-нибудь придумаю, – пообещала она и задумалась.
– И что ты придумаешь? Ты на работе, а я здесь. И время уже обед.
– Ты отдыхай и спи, а я сейчас все устрою! – уверяла его Маргарита. – Ты сам готов с батюшкой встретиться?
– Готов, – дал согласие он.
– Тогда готовься к исповеди, – попросила она и уже звонила своей подруге.
Веригина была на работе. Работала девушка в салоне красоты, была хороша собой, молода и очень красива. Дружили они с детского садика, друг другу полностью доверяли, в беде не бросали и помогали как могли.
– Да, Марго, – отозвалась Александра.
– Алекс, привет. Помоги нам, пожалуйста.
– Что надо? – сразу согласилась девушка, зная их беду.
– Дэна положили в больницу. Завтра ему делают операцию, а он хочет батюшку позвать. Я на работе. Объект находится далеко, пока доеду будет вечер. А надо сейчас.
– Я поняла, надо найти батюшку и привезти его к Дэну в больницу.
– Да.
– Я уже еду, – согласилась подруга, – и у меня есть знакомый, у которого батюшка дядя. Я ему звоню сейчас же.
Коваль не знала, как благодарить её за такую скорую помощь и отзывчивость, и сквозь слезы поблагодарила:
– Саш, я тебе так благодарна!
– Ритуль, ты моя лучшая подруга. И я вас всех просто обожаю! Звони в любое время дня и ночи. Помогу, чем смогу.
– Спасибочки тебе! – радовалась Рита и вздохнула с облегчением.
– Работай и не волнуйся, батюшка у Дэна сегодня будет.
Маргарита отключила сотовый и была уверена, что Алекс найдет батюшку, а если надо и двух. Девушка она была пробивная, смелая, уверенная в себе и умела найти общий язык с любым человеком. Высокая, эффектная, с длинными черными волосами, всегда одетая по первому писку моды, она была очаровательна. У Саши был особенный характер, свойственный единицам, она никогда не смешивала дружбу с чувствами. Подруга для нее была подругой, а ее муж и дети, всего лишь мужем и детьми ее подруги. Она дала себе такую установку, что мужиков на свете много, а вот подругу, верную и преданную, еще надо найти. А без подруг нельзя, с кем тогда посидишь в баре и поболтаешь о жизни? С кем сходишь по магазинам, или посекретничаешь, сидя, за чашечкой кофе? Она любила Риту и обожала Дэна, и очень дорожила такими отношениями.
И уже через полтора часа в палате Дэна сидел батюшка и принимал у него исповедь.
А Коваль вышла на улицу и столкнулась у двери с Потапом. Тот вновь сделал вид, что идет в вагончик, отбросил окурок в сторону, а сам предложил:
– Может, чаю вместе попьем?
– Не хочется что-то, – отказалась она и шагнула на улицу.
Там остановилась, осмотрелась по сторонам, вдохнула приятного весеннего воздуха полной грудью и замерла, наслаждаясь тихим погожим днем.
Кругом было необыкновенно красиво. Светило яркое солнце над головой. Высоко в небе пели жаворонки. А где-то в кустах сирени заливался на все лады веселый и звонкий соловей. В лесу куковала кукушка, а уже с противоположной стороны ей вторила вторая, словно устроили птицы настоящую перекличку.
Прямо за стройплощадкой простирался большой луг, тянущийся до самого леса. Здесь должна разместиться гостиница, кафе и Макдоналдс, чтобы проезжающим было приятно насладиться просторами родной стороны и вкусно отобедать. А рядом будет большая и чистая стоянка для дальнобойщиков. Есть времена, когда фуры не впускают в Москву днем, и тогда водителям надо где-то перекантоваться. Вот и будут они ждать своего часа в удобных и светлых номерах строящейся гостиницы. А если захотят, то могут поиграть в боулинг или бильярд. Со временем тут все облагоустроят, сделают подъезды, положат асфальт, посадят пихты, и как указано в проекте, этот гостиничный комплекс будет рад встретить любого путника и предложить каждому достойный отдых.
– Красиво как! – сказала Рита и вновь вздохнула воздух всей грудью.
Потапов стал рядом, огляделся по сторонам и тихо сказал:
– Построим, уедем, а тут люди будут отдыхать.
– Здорово. Вот едешь такая уставшая с семьей, а тут такой красивый комплекс. Остановился, передохнул и дальше поехал.
Николай Николаевич хотел уже спросить про Дэна, но сдержался. Раз сама не говорит, что лезть в душу. Да и он уже все знал про их проблемы, что тут нового добавишь. Он восхищался стойкостью этой молоденькой женщины, ее сильным и упрямым характером. Другая давно распустила бы слезы, все рассказала, чтобы ей посочувствовали и пожалели, а Рита другая, она сильная. Сама привыкла справляться со своими проблемами и трудностями, не вынося сор из избы. А сейчас сказала про детей, потому что затронули тему отдыха. И снова стена. И больше не скажет ни слова про свою семью, потому что это родное и дорогое, и оно не подлежит никакому обсуждению.
Зазвонил телефон, он достал мобильник из нагрудного кармана своей спецовки, взглянул на номер и нехотя ответил.
Маргарита отошла в сторону и присела на лавочку, не желая мешать разговору.
– Да, – сказал мужчина громко.
– Коль, приветик! – заговорила с ним ласковым голосочком супруга, и он сразу насторожился. – Нас сегодня с тобой в гости позвали, – поведала она радостным голосом.
– Кто?
– Пузыревы. У Пашки день рождения, – напомнила Оксана. – Вот, зовут нас в кафе в семь вечера.
– Я не успею к семи.
– Ну, Коля, ну успей! – стала напирать она.
– Я далеко на объекте и приехать к семи не смогу. И что они затеяли среди недели?
– Дорога ложка к обеду! Сам же говорил.
– Иди одна.
– Опять одна! Ты вообще у меня есть или нет? – завелась Ксения. – Коля, ты вечно на работе!
Потапов повернулся и пошел вдоль дороги, оставляя прораба сидеть на лавочке одну, и не желая, чтобы она слышала их разговор. Отойдя подальше, он вновь ответил упреком:
– Я, между прочим, деньги зарабатываю!
– И что? Между прочим, если не ты, меня бы другой кормил! Думаешь, буду одна жить? Не дождешься! Быстро найду тебе замену!
– Ищи! – ответил он и отключил сотовый.
А сам убрал его в карман, резко повернулся и пошел обратно. Ничего не говоря, он быстрой и уверенной походкой прошел на объект, намереваясь проследить за рабочими, которые уже приготовились рыть котлован под новую гостиницу.
Рита проводила начальника долгим пристальным взглядом и понимала, что в его семье не все ладно. Потом вспомнила, сразу встала и пошла в вагончик, намереваясь написать письмо Дэну. Она прошла, с ходу уселась за стол, взяла бумагу, ручку и написала первые строчки: «Мой самый дорогой и любимый супруг. Я очень тебя люблю, и ты это знаешь». Потом на мгновение задумалась и продолжила: «Мы с тобой вместе вот уже более десяти лет…». Девушка писала и полностью ушла в воспоминания: как дружно они жили все эти годы, как счастливы были вместе, сколько было любви между ними, сколько уважения, взаимопонимания и доверия. Она не могла вспомнить ни одного момента разногласий или скандалов. Их просто не было в семье, потому что они любили друг друга и наслаждались каждым днем, прожитым вместе.
Она дописала, перечитала все, а на глаза наворачивали слезы. В душе никак не могла смириться, что болезнь сразила именно ее Дэна. Рита подумала и убрала свое послание в ноутбук, прикрывая его крышкой компьютера. Сама встала и заспешила к выходу, намереваясь посмотреть, что там творится на стройплощадке. На ходу осмотрела себя всю, поняла, что все в полном порядке и шагнула на улицу.
А там бушевала весна. Стояли последние дни мая. Яркое солнце зависло высоко над лесом. На небе не облачка. А голубая синь поднебесья завораживала глаз, давая понять, что осадков ближайшее время не предвидется.
Прораб медленно побрела по тропинке в сторону нового объекта. На душе было волнительно и тревожно, а сердце щемило от тоски и боли за любимого супруга.
Рабочие раскачивались после обеда, расхаживая из стороны в сторону. Трактористы начали рыть котлован под новую гостиницу. Сновали туда-сюда КамАЗы, подъезжая под загрузку, и вывозили грунт.
Потапов стоял тут же и разговаривал со строителями. Увидев Маргариту Савельевну, все разом оглянулись в ее сторону.
Коваль подошла и тихо спросила:
– Ну, что тут у нас?
– Работы нет, – развел руками один из строителей, – можно выспаться в вагончике.
– Какой выспаться?! – строго ответила она. – Сейчас трубы придут, будете разгружать! А там плиты уже везут! Надо дорогу отложить, а-то дожди начнутся и все тут утонем.
– Эх, хоть би дожьдик пашёл! – протянул Армен. – Так виспаться хочется!
– Ночью выспишься! – ответил ему Потап.
– А хатите анекдот? – смотрел на них армянин и, не дожидаясь ответа, стал рассказывать: «Алло, дарагой! У меня тут мащина сламалась». «Сильно»? «Папалам»»!
Мужчины разом засмеялись, а Маргарита Савельевна улыбнулась и заглянула в котлован.
– А ищё адин! – не унимался Армен: «Когда у жины на лице полтонны касметик – это ничего! А кагда у мюжа на лице немного гюбной помады – эта просто канэц свэта»!
– А тут еще один про дорогу, – вставил слово Васькин. – Разговаривают два друга: «Читал? Налог на транспорт включат в стоимость бензина»! «Ага, у меня вот единственный вопрос, как быть тем, кто использует бензин для бензопилы»? «Судя по нашим дорогам – по ним как раз на бензопилах и ездят»!
– Точно-точно! – засмеялся Листратов. – Как раз по нашим дорогам, так и ездят! Все изрыты и разбиты, словно на бензопилах тут гоняли!
Рита улыбнулась, посмотрела на Потапова и уловила его задумчивый грустный взгляд.
– А еще один! – оживился Николаев и стал рассказывать свой анекдот: «Российские туроператоры предупредили отъезжающих в Египет туристов об акулах. Министерство туризма Египта, на всякий случай, предупредили акул насчет туристов, приезжающих из России».
– Я был в Египте! – смеялся Чиркин. – Там так клево! И жара!
– И акулы были? – смотрела на него Рита и улыбнулась.
– Были, только на другом пляже.
После его слов все засмеялись еще больше.
– Чё ржете? – не понял он смеха.
– Да ты всех акул распугал! Они, как только тебя увидели, на другой пляж уплыли! В чем ты там интересно купался? – хохотал от души его напарник.
– В плавках! – удивленно смотрел на них Сергей.
– Анекдот в тему! – заговорил Васькин. – Девушка говорит парню: «Ты пришел на свидание, а где цветы»? «А у меня трусы в ромашку»!
Маргарита Савельевна улыбнулась и пошла от них, понимая, что мужчины специально друг друга подзадоривают, чтобы похохмить именно перед ней. Она медленно шла по зеленой траве, а сама все думала про Дэна. Девушка отошла и стала на пригорке, а сама представила тут новую гостиницу, и как будут стоять здесь машины дальнобойщиков и ждать своего часа.
К ней подошел Потапов и стал рядом.
– Красиво как! – тихим голосом сказала она и вдохнула.
– Скоро другая красота тут будет.
– Жаль, – грустно произнесла Рита.
– Почему? – посмотрел на нее Николай.
– На сотни километров все застроили, и в Москве скоро совсем нечем будет дышать.
– Что тут поделаешь, – ответил ей мужчина, – разве мы можем что-то изменить? Откажемся строить, нас уволят. Возьмут других. И никто не пощадит природы, потому что все хотят кушать.
Она ничего не ответила, а только смотрела на просторный луг, но мыслями уносилась в больницу к мужу и в душе очень переживала за его такую спешную внеплановую операцию. Утром он ничего не сказал, но согласился и уехал в стационар сразу же. Он умный, он все понимает, раз надо так надо и что тут тянуть. Скорее всего, понял, что вечером, когда все соберутся дома, принять такое решение будет труднее.
Они немного постояли и решили скрыться от жары в вагончике. Рабочие проводили их внимательным взглядом, а Армен не удержался и тихо, с акцентом в голосе, протянул:
– Таку дэвушку сэбе хачу!
– А разве вам можно на русских жениться? – полюбопытствовал Сергей.
– Мёжно. На таких красывых всегда мёжно!
– Губёнки закатай! – осек его весело Бабкин. – Не видишь, чья краля?
– Да вижю, всё вижю! – грустно смотрел мужчина вслед удаляющемуся начальству.
Вечером после работы Маргарита сразу же заехала в больницу. Дэн уже ждал ее, но был спокоен и, казалось, уверен в себе.
– А у меня батюшка был, – радостно сообщил он.
– Вот и славненько! – порадовалась вместе с ним она.
А сама склонилась и прильнула к его груди. Потом заглянула ему в глаза, поцеловала и ласково произнесла:
– Люблю тебя.
– И я тебя люблю, радость моя! – ответил он взаимностью. – Алекс молодец, привезла отца Вадима, – стал рассказывать мужчина. – А он такой добрый, так много и долго со мной говорил! Вытянул из меня столько грехов! Я и не думал, что я такой грешный! Представляешь?
– Мы все грешные, один Бог безгрешный.
– Нет! Ты не понимаешь! Я думал: «Ну, живу как все». А тут нет, оказался грешнее всех!
– Ты молодчина, – улыбалась Рита, глядя в его зеленые глаза, – ты мой герой! Решиться на исповедь не все могут. Многие боятся ее, как огня.
– А мне хорошо. Мне стало так легко! Будто я не лежу, а парю над кроватью. И я словно ничего не вешу, а всего одну граммуличку! Вот такая у меня легкость после исповеди.
