Лидия Миленина
Попаданка за пять монет
Глава 5
Так мы познакомились с дядей Симой. То есть с почтенным Симоном, имеющим звезду на плечо за успехи в торговле попаданками и сиротами. Иными словами – за успехи в пристраивании попаданок и сирот, которым порой ничего другого не оставалось, кроме как сдаваться такому дяде Симе, чтобы продал замуж. Сама-то себя замуж не продашь.
Симон оглядел нас, поморщился, увидев гордую осанку Мирки и мою худобу. Еще ему сильно не понравились мои джинсы.
– А это у нас Анечка, – сказал про меня самый старший из распределителей.
– Да-а! – вздохнул Симон. – Непросто будет с вами, мои хорошие. И имейте в виду, что приоритет я должен буду отдать первому покупателю. Но не бойтесь… Постараюсь пристроить вас хорошо. У Симона звезда на плечо и большой опыт.
– Я не нуждаюсь в твоих услугах, низший! – гордо заявила Мирка и отвернулась, всем видом выражая крайнее презрение к дяде Симе и его профессии.
Конечно, дядя Сима в итоге нас увел. Сопротивлявшуюся Мирку скрутили магией и навесили на нее какие-то магические кандалы. Я, знаете ли, решила проявить солидарность с подругой и тоже упиралась, даже прошлась по распределителям и дяде Симе отборным русским матом. Говорят, им и медведя напугать можно. А местным – хоть бы что. В итоге дядя Сима достал эту самую цепь с обручем и нацепил мне на ногу. Мирка при этом рвалась мне на помощь, пыталась сбросить магические цепи и сыпала ругательствами на своем родном языке.
Иными словами, еще часа два мы провели в центре распределения. Сперва воевали. Потом подбирали платья.
Мирка утверждала, что она воин и в жизни не наденет тряпки с декольте и прорезями на ногах. Но, конечно, в итоге мы обе оказались одеты «с иголочки». Я – в темно-синий наряд из длинной юбки с прорезями и что-то вроде топа, расшитого серебряными нитями. Мирка – в облегающее темно-зеленое платье. Только его она согласилась надеть без скандала, потому что оно не показывало никакой части ее прелестей.
– Глупенькая, – с сожалением глядя на нее, сказал Симон. – Как же покупатель увидит, что у тебя все на нужном месте! Хотя так тоже неплохо, хи-хи… будоражит воображение.
Фигура у Мирки была что надо. Спортивная, налитая. И действительно все на месте. А облегающее платье подчеркнуло красивые изгибы.
– Сумку заберу! – насуплено сообщила я и потянулась к сумке, лежавшей в кресле.
– Зачем? – удивился распределитель. – Муж даст тебе все, что нужно.
– У меня там мамина фотография и бабушкин амулет. Без него я потеряю удачу, – соврала я на всякий случай. Вдруг иначе не отдадут?
– Пусть берет! – махнул рукой Симон. – Супруг решит, оставить ей амулет или забрать.
Вот так. Все решит супруг. И все даст (или не даст) он. Средневековье паршивое! Чтоб им камбезики что-нибудь отгрызли! Желательно особо ценное.
Но хорошо, что сумку разрешили взять, на нее вся надежда. Ведь именно в сумочке у меня лежало самое важное в сложившейся ситуации. И нет, не мобильный телефон! Противозачаточные таблетки. Почти на месяц. И еще упаковка экстренной контрацепции. Вещи крайне важные, ведь «замуж» неизбежно! Не факт, что супруг захочет нормально предохраняться. Вдруг ему дети срочно понадобятся…
А дальше – представим. Допустим, портал обратно откроется, и я унесу с собой ребенка, зачатого в другом мире… Я судорожно прижала сумочку к себе. Конечно, таблеток хватит только на месяц. Допустим, еще одну «ночь любви» я смогу побороть при помощи экстренной контрацепции. Потом – все. Но, будем надеяться, к тому моменту я либо вернусь домой, либо разузнаю, как здесь предохраняются. Наверняка есть магические способы, можно пойти к какой-нибудь ведьме, попросить зелье…
«Если муж отпустит», – с горькой усмешкой подумала я.
Но так или иначе, у меня была некоторая надежда. Я надеялась, что портал откроется. Конечно, Мерин сказал, что в этот мир все сваливаются и никто из него не вываливается. Но по идее это касалось каких-то спонтанных порталов, в которые провалились другие девчонки. То есть такие порталы вели в одну сторону. А меня-то Эйнштейн отправил при помощи устройства.
Так что буду верить в портал домой до последнего! И буду надеяться, что не успею забеременеть к моменту возвращения.
Конечно, в перспективе я хочу детей! Но не приносить же ребенка от неизвестного насильника из другого мира? Так не пойдет.
В общем, с таблетками мне повезло. Я совсем недавно рассталась с Петькой Сидихиным из пятой группы и еще не успела «забить» на контрацепцию. Даже экстренные средства в сумочке завалялись – из тех дней, когда мы с Петькой только начали встречаться.
– Пошли, милые, – сказал Симон и взялся за две цепи – сияющую магическую, что тянулась от щиколотки Мирки, и ржавую железную, что тянулась от моей ноги.
А дальше были мучительные три дня на рынке. На солнцепеке. Тут, видите ли, антициклон.
Пока Гадор не купил меня.
К тому моменту я осталась без Мирки. Ох, про Мирку вообще думать не хочу. Горько. Поэтому и не буду.
Когда Гадор дотащил меня до самого входа в Дом Правосудия, ко мне вернулся дар речи. Видимо, организм понял, сейчас – пан или пропал.
– Дяденька… – вырвалось у меня, и я уперлась ногами в пол. Тьфу, какой он мне дяденька! – Ваша милость, ректор Гадор, может, не надо?
Гадор остановился – уж больно резво я упиралась ногами – и жестко поглядел на меня.
– Надо, Анна, надо.
«Хорошо хоть, не Федя!» – подумала я.
– Но я же… не хочу! – чуть не заплакала я. Другого аргумента у меня не было.
Гадор развернулся ко мне в пол-оборота и посмотрел сверху вниз. Усмехнулся – странно так, не зло, но и не добро.
– Мало кто хочет. Но у нас такие законы. А правила нужно соблюдать, – сказал он, отпустил мой локоть и… перебросил мою руку через свою. – Попробуй вести себя нормально, Анна. Не заставляй меня применять силу, – бросил он и шагнул в широкий проход.
Применять силу? Это какую силу он имел в виду?! Ишь ты, какой силач нашелся…
Моя рука была намертво прижата к его боку, пришлось идти за ним. То есть силу он уже применил, здоровенный мужик-то.
Тут в моей голове вспыхнуло, и я в панике крикнула:
– Нет! Я не могу! Стойте!
– Что такое? – зло спросил ректор и на мгновение притормозил.
– Я не могу! Я… забыла сумочку!
Кажется, мне удалось поразить великого мага ректора. Он остановился и полностью развернулся ко мне. Пожевал губу, переваривая информацию и, странно глядя на меня, переспросил:
– Сумочку?
– Да, сумочку, мою, из родного мира! Последнее, что осталось от моей прежней жизни!
Еще несколько мгновений недоумение на лице дракона сменялось раздражением. Попеременно. А потом он… расхохотался. Мы уже вошли в Дом Правосудия, и его громкий гулкий смех эхом отражался от белых стен просторного зала.
Окружающие с укором оглядывались на посмевшего нарушить священную тишину. Но, осознав, кто именно тут ржет, как конь, опускали глаза.
– И что там, в твоей сумочке? – с определенным интересом, хоть и жестко спросил ректор.
А передо мной блеснул лучик надежды. Мне удалось развеселить его своей выходкой. Значит, все не так безнадежно. Когда человек смеется, он не может злиться по-настоящему.
– Мамин портрет, он мне очень дорог… Хоть помнить буду, как моя мамочка выглядит! – сообщила я.
Врать про амулет великому магу я сочла опасным. К тому же кто знает, вдруг он может мысли читать или что там еще. Например, имеет встроенный детектор лжи. А мамин портрет у меня действительно есть, это и не ложь даже – фотография в галерее смартфона.
Эх… на сколько еще хватит заряда, если я получу обратно свое имущество?
– Самое забавное, – усмехнулся дракон, – что ты не врешь. Где забыла?
– На рынке. Я была так ошарашена, когда вы появились, ваша милость. Так впечатлена! – Потупила глаза, выражая всяческое почтение к его могущественной особе.
Говорят, многие мужчины любят лесть. Некоторые даже понимают, что им льстят, а все равно получают удовольствие. Это мне как раз мама говорила, которая в совершенстве владела приемами дрессировки любых живых существ – от меня и моего отца до рыжего кролика, который жил у нас, когда я была маленькая.
Хотя, честно говоря, я ведь и верно была ошарашена. И фактом, что меня купили. И тем, как этот паразит выглядит. Он и сейчас казался мне необыкновенно привлекательным. Вот было бы здорово, если бы не замуж за него, а просто любоваться! Допустим, на экране телевизора. Как кинозвездой. На роль кинозвезды он бы отлично подошел! Играть каких-нибудь властных привлекательных гадов.
– Перестань паясничать, – бросил он в ответ на мои артистические потуги.
Не получилось. Значит, к лести равнодушен.
– Хорошо, – согласилась я и сделала серьезное лицо. – Давайте я перестану паясничать, а вы… отпустите меня. И сумочку отдадите. Ну зачем я вам такая убогая со своим убогим барахлом?
– Я ведь сказал, перестать паясничать! – рявкнул дракон. Воцарилась зловещая тишина. Все взгляды в зале обратились на нас. Ректор кхекнул и продолжил спокойно: – Замуж за меня ты выйдешь. Это решено. Я тебя купил согласно законам. А сумку… – Он задумчиво пожевал губу.
Ну все, подумала я. Не видать мне ключика к спасению… И весь сама виновата. Действительно паясничала, переиграла малость.
– Я распоряжусь, чтоб ее забрали у Симона и доставили прямо к нам в Академию. Если ты, конечно, не будешь паясничать… Анечка. – Ласковый вариант моего имени он опять произнес так, словно смаковал.
– Ой, спасибо, дя… ваша милость! – обрадовалась я, даже не сразу поверила своему счастью. Может, мне ему руку поцеловать? На радостях. Ну так, в виде издевки. Рука тоже красивая, кстати. Смуглая такая, сильная. Очень удобно, наверное, сгибать ею местные подковы. Нет, не стоит. Решит, что опять паясничаю. – Но давайте сами заберем, после церемонии? Я так давно не видела маму… Я как посмотрю на нее – так сразу успокаиваюсь. И становлюсь положительная, как студентка-отличница. Вам понравится!
Мне подумалось, не стоит допускать, чтобы к моей драгоценности прикасались чужие руки…
Ректор ухмыльнулся:
– Мне все же стоило применить силу. Слов ты не понимаешь.
И устало вздохнул, примерно как Мерин. Только в исполнении ректора этот вздох выглядел красиво. Я даже засмотрелась. Хотелось подпереть голову рукой, сесть перед экраном и, вздыхая, смотреть на знойного красавца.
Только замуж за него не хотелось… Вот кто нас, девушек, поймет?!
– Нет, с сумкой ты не полетишь, – вдруг припечатал он и криво улыбнулся: – Еще уронишь.
Снова перекинул мою руку через локоть и потащил туда, где стоял Блюститель Порядка в белом одеянии и венчал «прихожан».
«Мамочки! – подумала я. – Сейчас все и случится!»
И это «с сумкой не полетишь»… Как понимать-то? Все же я полечу на драконе? Когда лишалась девственности – волновалась меньше.
Перед нами была очередь из трех пар, но ректор уверенно протащил меня прямо к священнику. В смысле – к Блюстителю Порядка.
– Я очень спешу, – бросил он.
Подвинутые им аборигены лишь почтительно кивнули и сделали шаг назад.
Сердце гулко билось. Я ощущала себя так, словно сейчас мне проведут хирургическую операцию. Гланды удалят – это как минимум. Я что, сейчас стану женой этого очень влиятельного нахала? Так, да?!
Как же быть? Я в панике принялась крутить головой по сторонам, выискивая пути к спасению. Но Гадор легонько (это, видимо, с его точки зрения – легонько!) толкнул меня локтем, я кхекнула и встала прямо.
– Приветствую вас в Доме Правосудия! – торжественно сказал Блюститель. – Назовите ваше имя, будущий муж! Ах… Прости… Гадор Ин-Дер-Вайн, ректор Великой Академии… Заработался, не сразу узнал! И…
– Анна, попаданка, – представил меня Гадор, прежде чем я успела открыть рот. Видимо, опасался, что я откажусь назвать свое имя.
– Итак, – продолжил Блюститель. – Жених Гадор Ин-Дер-Вайн, скажи мне сейчас, является ли твое желание взять в жены Анну-попаданку добровольным и полностью осознанным?
– Да, ваша честь.
«Ага, – с радостью подумала я, – сейчас он спросит у меня то же самое! Тут-то я и сообщу служителю закона, что меня сюда приволокли на цепи, а потом – тащили за локоть».
Вот оно, спасение! Нельзя же венчать без согласия обоих!
– Обещаешь ли ты, Гадор… – продолжил Блюститель.
А я? А у меня спросить?!
– Ваша честь, простите! – почти крикнула я, пока не поздно. – А разве меня вы не должны спросить?
В зале повисла звенящая тишина. Я стояла спиной к другим парам и их гостям, но буквально кожей ощутила изумленные взгляды. Потом послышались редкие смешки. Кхеканья. Шепот:
– Дикая попаданка!
Лицо ректора стало мрачным и суровым, словно я самое малое решила прилюдно раздеться и этим его опозорить. Нет, хуже – раздетая танцевала на столе!
Он крепко схватил меня за кисть и дернул, мол, замолчи.
Блюститель несколько мгновений смотрел на меня в немом изумлении, а потом как-то растерянно спросил:
– О чем?
– Ну… – Несмотря на то, что рука ректора сжимала мою кисть до хруста костей, я продолжила: – Является ли мое решение добровольным и… каким там… полностью осознанным?
– Зачем? – искренне изумился Блюститель и с печалью поглядел на меня как на тяжелобольную. Видимо, решил, что великий ректор решил жениться на убогой сумасшедшей.
– Кхм… Простите, ваша честь. Девушка не разбирается в наших законах. А законы иных миров иной раз бывают очень странными. Продолжайте, – сказал Гадор и за руку притянул меня ближе к себе.
– Хорошо, – кивнул Блюститель. – Обещаешь ли ты, Гадор, обеспечивать Анну-попаданку едой, питьем и одеждой все время, пока она является твоей женой, в меру своего разумения и возможностей, а также в меру своих возможностей исполнять супружеский долг?
– Обещаю, – твердо ответил ректор.
Блюститель с опасением поглядел на меня:
– Обещаешь ли ты, Анна-попаданка, быть послушной Гадору всегда до тех пор, пока – и если – он тебя не отпустит?
«Отпустит…» – эхом пронеслось у меня в голове. И верно, может ведь и отпустить! Браки здесь – это я вызнала у Симона – заключаются на то время, пока «муж желает видеть эту женщину своей женой». То есть, по идее, он может ее отпустить и через два дня. Вдруг за два дня надоест страшно!
Если девушка местная, то муж должен выплатить ей выходное пособие. Его размер варьировался в зависимости от того, за сколько он ее когда-то купил. Если дорого, то и выходное пособие должно быть высоким. Еще одним важным критерием служило то, как он с ней обращался. Если муж, например, бил жену, то выходное пособие тоже должно быть высоким.
Только попаданкам выходное пособие не положено, с ними можно как угодно обращаться, и тебе за это ничего не будет. Ведь сам факт, что их пристроили замуж, и так большое счастье. К тому же, что-то подсказывало, Гадор меня в ближайшее время не отпустит. Иначе зачем ему вообще было жениться?
Тут-то мои губы сами собой и произнесли твердое:
– Нет.
Лицо Блюстителя раздраженно скривилось.
– Она обещает! – Гадор больно дернул меня за руку.
Я поморщилась. Он же так мне плечо вырвет, и будет у него жена-калека. Этого хочет?
– Так нельзя же! Без моего согласия! – чуть не плача, шепнула я Гадору.
– Не валяй дурака, попаданка! Хватит! – ответил он.
А священник уже воздел руки и произносил:
– Согласно вашим обетам я… властью, данной мне Богом и Советом трех стран, объявляю вас супругами – на все время, пока муж желает видеть эту женщину своей женой! Да не оскверните вы священные узы брака поганой изменой и низкими помыслами! Гадор, возьми ваше свидетельство…
– Как пафосно-то… – прошептала я, едва удерживаясь от бессильных слез.
В этот момент Блюститель извлек из-за пазухи свидетельство о браке, провел над ним рукой, и на бумаге что-то засветилось серебром. Вспыхнуло – и погасло. Деловито отдал эту бумагу Гадору. Тот забрал ее и тоже сунул за пазуху.
– Можете забрать вашу жену, – сообщил Блюститель Гадору.
Дракон обернулся ко мне, хищно блеснул глазами и сказал:
– Все, пошли отсюда. Я спешу.
И одним махом подхватил меня на руки. Решил, что так быстрее, что ли. Или надежнее – не убегу. Вряд ли из романтических побуждений… Тем не менее, когда этот каменный мужчина нес меня к выходу, другие пары и гости громко аплодировали и кричали пожелания счастья.
Счастья… Я заревела, схватилась рукой за железное плечо и даже прижалась к нему лицом. Счастье! Не видать мне теперь счастья. Я теперь жена ректора-дракона. А-а-а!
Глава 6
Когда ректор вынес меня на улицу, овации продолжились, а я ревела в три ручья, уткнувшись лицом в каменное плечо мужа.
Мужа, будь ты, дракон, неладен!
Еще сегодня утром я только и думала об экзамене по квантовой, а сейчас меня тащит куда-то незнакомый опасный муж!
Я все же оторвала личико и краем глаза заметила, что идем мы за угол. Здесь, чуть в стороне от Дома, был разбит сад. Перед ним – что-то вроде пустыря, засеянного травкой. Ректор вдруг поставил меня на ноги и, крепко взяв за плечи, развернул к себе.
В первый момент я пошатнулась – отвыкла, видите ли, ходить своими ножками, да и голова кружилась от слез. Поэтому инстинктивно схватилась за его руки, как за поручни. Смачно хлюпнула носом.
– Причина? – спросил Гадор.
– Какая? – Я так удивилась вопросу, что слезы прекратились.
– Почему ты плачешь? – пожал плечами Гадор. – Причина.
Вот тут-то меня и переключило! Я еще раз хлюпнула носом и уставилась на него грозно и зло.
– А вы не понимаете?! Я попала в другой мир! Здесь все по-другому! Не ясно, смогу ли вернуться! Все здесь не так! А вы, ваша милость, меня замуж забрали! Не спросив разрешения, между прочим!
– А это плохо? – удивленно поднял брови дракон, а на губах заиграла кривая улыбка. Интересная такая улыбочка-то.
– Очень! Потому что не по моему желанию! Насильно! Как дикие люди… первобытные! – рявкнула я и вырвалась из его крепкого захвата. Как-то удалось вывернуться, правда, скорее это он отпустил «припадочную». – Еще и отвечали за меня, держали насильно на церемонии! За руку! Кости чуть не сломали… – Я показала ему кисть, на которой медленно наливался синяк.
И отвернулась. Ведь реветь больше не собиралась, а слезы сами по себе потекли снова. Так себя стало жалко, что большой сильный дракон чуть не поломал мои хрупкие пальчики… Бедненькая я, несчастная!
– Держи, – ректор протянул мне неизвестно откуда извлеченный белый кружевной платок.
Платок я взяла и принялась усердно тереть щеки и под глазами, внутренне заставляя себя перестать реветь. Теперь еще и стыдно за истерику стало. Не хотелось показывать этому твердолобому драконищу свою слабость! Хотелось победить или уж, на худой конец, вести себя с ним как холодная гордая королева. Такая, знаете, которая попала в безвыходную ситуацию, но сохраняет достоинство. И не показывает супостатам никаких эмоций.
– Про кости понятно, – криво усмехнулся дракон. – Буду знать, что они у тебя птичьи. Дома подлечим. А еще? Чем плохо за меня замуж? – В насмешливых темно-янтарных глазах появилось любопытство.
– Да потому что замуж без любви, за незнакомца – всегда плохо! У нас другой мир, там все по-другому. И еще я вас боюсь! – почти крикнула я в ответ.
Он что, совсем деревянный, раз не понимает? И кстати, на поверку, оказывается, не так уж и спешит, если нашел время на разборку с только что приобретенной супругой.
– Сказки про любовь мне не нужно рассказывать. А боишься – это нормально. Многие боятся. Почти все, – непринужденно пожал плечами он. – Почему, кстати, боишься? – В голосе прозвучал откровенный интерес.
Я вздохнула… Ну не дурак ли? Действительно не понимает? Или издевается? Очень похоже, что здесь имеет место сочетание этих двух моментов. Немного троллит меня, но и понимает действительно не до конца.
– Потому что я не знаю, зачем вам понадобилась. Может, вы меня мучить будете. Вот скажите, для чего я вам. Успокойте меня. Тогда перестану – и реветь, и паясничать, и все остальное.
– Захотел жениться, зашел на рынок, понравилась – купил, – непринужденно ответил дракон со странным блеском в глазах.
А губы снова сложились в кривой улыбке… Паразит.
– Не верю! – бросила я в ответ. – Так говорил Станиславский!
И я назидательно подняла указательный палец.
Тут ректор сложил руки на груди, запрокинул голову и расхохотался. Так же, как совсем недавно на ступенях Дома Правосудия. Вот уж не думала, что его можно пальчиком рассмешить!
– Не веришь, значит, – отсмеявшись, спросил он, искоса глядя на меня. – А почему, кстати, не веришь?
– А вот, смотрите! – Я снова подняла палец. Раз уж ему это смешно, пусть лучше хохочет, чем жестит и ломает мне кости. – Логика. Вы дракон и ректор. Очевидно – дракон богатый. И влиятельный. Значит, если уж вам приспичило срочно жениться, то вы имеете возможность приобрести самую красивую дорогую жену у родителей. Средства позволяют. Более того – можете менять жен как перчатки! Жениться, разводиться, снова жениться…
– По закону более пяти раз нельзя, – строго сообщил Гадор. – Либо нужно давать большую взятку чиновникам.
– Уверена, со взяткой у вас тоже не было бы проблем. Иными словами, непонятно, зачем вам понадобилось идти на рынок и покупать себе дешевую попаданку. Я у вас тут красоткой не числюсь и особыми навыками, вроде бытовой магии, не владею. А значит, возникает подозрение, что я нужна вам вовсе не для благостной супружеской жизни и даже не для украшения интерьера. А для чего – неясно. И это пугает. Вы, должно быть, ученый. Кто знает, вдруг вы хотите ставить на мне эксперименты?
– Кхм… логично, – заметил Гадор.
И может, конечно, мне просто показалось, но в его янтарных глазах мелькнуло что-то вроде легкого уважения. Понял, что не дуру купил?
Помолчал, оценивающе разглядывая меня, потом уже без тени веселья строго сказал:
– Однако мои дела никак тебя не касаются, Анечка. И никак тебя не затронут. Поэтому рекомендую полагать, что я оказал тебе честь, взяв в жены. Просто считай, что тебе очень повезло. Возможно, если ты не будешь провоцировать меня, твой статус даже доставит тебе некоторое удовольствие.
На этом месте мне, видимо, следовало запрыгать от радости.
«И никак тебя не затронут…» – конечно, сильно утешало. Он не будет засовывать мне иголки под ногти или сажать в особо циничную волшебную установку, чтобы проверить устойчивость попаданок к какому-нибудь жесткому магическому излучению?
Но как-то не прыгалось. Вот совсем! Напротив, стало зло и тоскливо. Ведь он так и не сказал, какова цель моего приобретения!
– Не скажете, ваша милость? – наклонив голову на бок, едко переспросила я.
– Не скажу, – ответил дракон мне в тон. – И перестань называть меня на «вы» и «ваша милость». Ты вроде как моя супруга. А правила нужно соблюдать.
– И какие же правила для супруги? Как я должна вас называть, ваша милость? – все так же подчеркнуто едко поинтересовалась я.
– На «ты». И, например, «мой почтенный супруг». Можно и «мой господин». Даже лучше всего.
– Ах «мой господин»! Вот как! – пробурчала я. – И что прикажешь, мой господин? Так лучше?
– Перестань паясничать! Напоминаю – лучше не дергать дракона за хвост, – рявкнул он. Как будто до этого он мне только и говорил, что об опасности сего действия.
А я представила, как сейчас он обратится, я подбегу так сзади и ка-а-ак давай дергать его за кончик неподъемного хвоста! Очень милое зрелище. Хоть и понимала, что «мой господин» выразился фигурально.
– Привыкай. Законы и мои правила нужно исполнять неукоснительно, – припечатал меня дракон. Видимо, сомневался, что я поняла с первого раза. От его веселости не осталось и следа. – Сейчас либо ты возьмешь себя в руки… Кстати, платок отдай… Либо будешь спать до самой академии. Полетишь тогда в лапе. – Он с угрозой нахмурил брови.
– А если возьму себя в руки, то где полечу?
– На шее полетишь, – усмехнулся дракон. – Все же законная жена. Хотя еще ни одной женщине не удавалось сесть мне на шею, – задумчиво закончил он и посмотрел на свои ноги. Видимо, устремился взглядом в прошлое, в котором выстроилась череда дам, неспособных оседлать ректорскую шейку.
«Все когда-то бывает в первый раз, мой хвостатый господин!» – подумала я и снова назидательно подняла палец – на этот раз мысленно.
А в сердце сверкнул лучик радости. Нет, ну а что? Кто не мечтал полетать на драконе – поднимите руки! Все же статус законной жены, видимо, дает преимущества. Иначе мне явно пришлось бы трястись в жесткой когтистой лапе, и дай бог долететь живой.
– Все поняла? – осведомился дракон.
– Да, ваша милость.
– Мой почтенный супруг.
– Да, почтенный ректор-дракон.
– Мой почтенный супруг ректор-дракон. Попробуй.
– Сложно и длинно.
– Да, мой господин-то покороче, – усмехнулся он. – Отойди вот в тот угол. Мне нужно обратиться. Убежишь – получишь квазитромедовой молнией… пониже поясницы.
– Хорошо, мой супруг ректор-дракон. – Угроза возымела эффект, и я решила больше не нарываться.
Ой! А ведь сейчас действительно все случится! Я увижу дракона, настоящего. И даже смогу потрогать. И я впервые немного порадовалась, что попала в эту историю. За такие впечатления многое можно потерпеть. Я потянулась к сумочке, чтобы достатать мобильник и сфотографировать дракона, но сумочки по-прежнему не было.
– Мой господин! А сумка-то! – крикнула я.
– Я сказал – доставят в академию, значит, доставят в академию! – рявкнула Гадор и… начал обращаться.
Я вжалась в угол пресловутого Дома Правосудия и стала изумленно смотреть на происходящее, переживая, что мой мобильничек все еще валяется на рынке у Симона. Ведь я действительно могла бы снять видео превращения! А потом… сделать селфи с драконом! И пусть потом (если вернусь, конечно) люди гадают, как мне удалось состряпать такой хороший монтаж.
Но, увы, не выйдет.
Я читала много разного фэнтези, где драконы превращаются в людей и наоборот разными способами. Но то, что произошло здесь, оказалось круче любых ожиданий.
Гадор начал как-то истончаться, таять, и я уж подумала, что избавилась от навязанного супруга даже раньше, чем рассчитывала. Но вскоре расплывчатый образ превратился в облако из темных частиц. «Ага!» – победно подумал физик во мне. Скорее, даже биофизик – ведь своей специализацией я выбрала эту отрасль.
Конечно, он должен был распасться на атомы, чтобы снова собраться драконом. Ведь не может человек просто преобразиться в существо столь большое, как дракон, – материи не хватит. Хотя и тут непонятно – количество атомов в составе драконьей ипостаси в любом случае должно быть больше числа атомов в составе человеческой…
Облако закрутилось вихрем, начало разрастаться. Зрелище завораживало, но мой рациональный разум искал объяснения происходящему. Неужели там, в этом вихре, атомы делятся, умножаются в количестве, чтобы потом собраться в тело дракона? Это же как не знаю что, даже не термоядерный реактор, а какая-то… магия, что ли!
Вскоре вихрь и верно начал как-то уплотняться, собираться в силуэт дракона.
Ах, какой же ты красивый-то, подумалось мне. В то же самое время стало страшно. Гадор не был пушистым зайчиком в человеческом обличии. А уж в образе хищного огромного дракона вообще не знала, чего от него ожидать!
Дракон был очень большой. Его габариты ошарашивали, и сам ты на его фоне начинал казаться себя просто крошечной букашкой. Наступит на тебя когтистой лапой – и поминай как звали.
Черный как ночь, как смоль, как вороново крыло, как уголь в конце-то концов! Каждый может выбрать милый его сердцу эпитет. Лично мне ближе всего «как ночь». Это романтично. Темная, беззвездная ночь.
Тело его было мощным, под гладкой, сверкающей на солнце чешуей бугрились исполинские мускулы. Морда – хищная, со множеством шипов. Такие же шипы составляли что-то вроде шейного гребня (может, драконы все же динозавры?). Но главное – крылья! Черные, блестящие, способные, казалось, закрыть все небо.
Словно просыпаясь от долгого сна, Гадор подвигал этими великолепными крыльями, раскрыл их – кончик крыла оказался выше стоявшего неподалеку огромного дерева. И вдруг изящно так изогнул шею и опустил голову вниз.
Поближе ко мне. Ой, мамочки!
Меня обожгло и чуть не снесло его мощным дыханием. Страшно. Ему же один раз клацнуть челюстью – и все. Так и закончится попаданка Анна Вячеслава.
Я инстинктивно отшатнулась, впечаталась в стену (бежать-то некуда, за нами – стена!). Огромный янтарный глаз с вытянутыми зрачками, по форме напоминающими песочные часы, поглядел на меня лукаво и одновременно очень строго.
И тут я чуть не упала, настолько ошарашило меня то, что произошло дальше. Потому что дальше у меня в голове прозвучал голос. «Стала шизофреником. Может, мне вообще все это чудится, раз уж голос в голове появился?» – подумала я мельком.
Сперва это был даже не голос, а как будто чужая (уже хорошо знакомая!) усмешка прямо в моей черепной коробке. А потом Гадор сказал: «Залезай!» – и исполинская лапа вытянулась в сторону, образуя этакий скат, по которому мне предлагалось забраться ему на шею.
«Может, не надо?» – ляпнула я мысленно.
Передо мной внезапно открылись все пугающие перспективы. Ледяной ветер в небесах, порывы, срывающие с шеи дракона. И полная беззащитность. А вдруг укачает?
«Не укачает», – снова усмехнулся голос в голове.
«Ты читаешь мысли?» – ужаснулась я.
«В этой ипостаси – да», – спокойно, но ехидно ответил дракон.
Вот это хуже всего. Как теперь скрыть от него свои коварные попаданские замыслы?
«Нет, хуже будет, если я не поставлю защиту и тебя действительно сдует. Прежде я таскал упрямых девиц только в когтях. Надежнее. Хочешь так, Анечка? Способ проверенный».
«Нет-нет, я пошла! Я сейчас!»
Выдохнула и принялась карабкаться вверх по его лапе. Чешуя была не жесткая, упругая на ощупь и гладкая. Но, видимо, представляла собой отличную броню. Из-за этой гладкости я несколько раз поскальзывалась, ехала вниз. Дракон терпеливо ждал. Лишь усмехался иногда – прямо у меня в голове. Странное, знаете, такое ощущение. Так точно крыша может поехать.
Как бы мне не подумать чего лишнего. Не хочется быть для дракона открытой книгой. Ладно, будем думать только о полете, а не о своих домыслах, планах и прочем.
«Практика не думать о зеленых камбезиках ущербна, – тоном сурового наставника сообщил дракон. – Как раз о них сразу и начинают думать».
«Понятно, теперь я больше знаю о камбезиках», – хмыкнула я. Это местный аналог «белых обезьян».
Я попробовала устроиться там, где начиналась огромная шея, но она была такая широкая, что я оказалась «на шпагате». Крайне неудобно.
«Ноги согни, – хмыкнул дракон. – И найди за что держаться, сейчас полетим. Будешь ерзать – упадешь. Будешь паясничать – сброшу».
«Нет, мой господин, пожалуйста, не нужно!» – пискнула я мысленно, согнула ноги и схватилась за последний шип шейного гребня.
Дракон ментально поморщился.
«Да говори ты нормально, вслух. Я услышу. Хоть буду отличать твои слова от других мыслей…»
