Лидия Миленина
Попаданка за пять монет
Глава 3
Еще пару мгновений я думала, что это фокус. Что Эйнштейн позволяет себе какие-то «спецэффекты» для пущей убедительности. Все же я будущий ученый, мне положено объяснять происходящее рационально и логично.
Но думала так только пару мгновений, пока болталась в лазурном море, невесомая, почти бесплотная. А потом меня как будто засосало в трубу, я понеслась по ней, как в аквапарке, и вдруг меня резко выплюнуло куда-то…
Бац! Я упала не в воду, но на пятую точку. Больно ударилась копчиком.
Моргнула, а когда открыла глаза, увидела, что рядом стоит высокий мужчина и недовольно на меня смотрит. Темноволосый, со строгими чертами лица, которые словно отпечатались в моем изумленном разуме. Одет он был в какой-то длинный пиджак, из-под которого выглядывала пышная белая манишка.
– Пары мандро бай? – обратился он к кому-то у себя за спиной.
Почему-то именно это неприличное словосочетание заставило меня понять… осознать, что все по-настоящему.
Я… попала.
И сейчас передо мной представитель иного мира.
Эйнштейн не был сумасшедшим. Он по-настоящему отправил меня в другой мир. Ой, мамочки! Что будет-то?
Сердце гулко забилось. Так и не вставая с пятой точки, с широко расставленными ногами, я прижала к себе сумочку, словно боялась – сейчас у меня отнимут все атрибуты родного мира.
– Дяденька, простите, я не нарочно! – ляпнула я. – Меня Эйнштейн отправил! Не виноватая я.
Мужчина строго поглядел на меня и ничего не ответил.
«Не понял, – решила я. – Откуда ему знать русский язык, если это вообще другой мир?»
– Мары кура тиофей! – раздалось из-за его спины, и появился другой мужчина – чуть постарше – в похожей одежде.
«Что ж они тут все матом разговаривают! – пронеслось у меня в голове. – Может, мне тоже попробовать – на родном русском матерном, тогда они меня поймут?!»
Но воплотить эту мысль в реальность я не успела. Мужчина постарше оглядел меня с ног до головы и… спросил на очень плохом, ломаном английском языке:
– Where are you from?[1]
– I’m from Moscow, planet Earth[2], – ответила я машинально, с опаской глядя на него.
– Прусо таро магнато русска, – обернулся он к молодому и вдруг протянул мне руку.
О, так они тут любят русских, что ли, я не первая к ним провалилась?! Было немного боязно, но руку я приняла, и мужчина одним движением поставил меня на ноги.
Придерживая за локоток, он повел меня в дальний конец комнаты, открыл дверь и кивнул: мол, заходи.
«Ой, сейчас запрут меня, и что будет-то!» – метались в голове панические мысли. Я все так же прижимала к груди сумочку, а глаза мои, вероятно, стали похожи на плошки.
И тут в голове прозвучала фраза Эйнштейна: «Наш мир – худший из миров. Думаю, там тебя встретят с распростертыми объятиями…» Вот это и есть, наверное, объятия?
Мужики, кажется, не очень удивились моему появлению, не попытались тут же убить или изнасиловать. Вполне похоже на «распростертые объятия», ведь в литературе герои обязательно попадают сразу в очень сложную, безвыходную ситуацию. А меня даже ограбить пока никто не пытался, не говоря уж про изнасилование или убийство.
Я вздохнула и переступила порог. Передо мной открылась большая комната, обставленная как зал в гареме султана. Ковры, подушки, даже маленький фонтанчик бил из подноса посреди комнаты. На коврах сидели четыре девушки самой разнообразной наружности. В совершенно невероятных нарядах. Одна из них – блондинка вроде меня – была одета эльфом из «Властелина Колец», а рядом с ней лежал настоящий лук. Все эти барышни склонились над какими-то шариками и увлеченно глядели в них.
– Ты взять это, – на своем плохом английском сказал мужчина и протянул мне такой же шар. – Смотреть в него. Выучить язык. Я плохо говорить по-вашему, редко попадать от вас. Твоя нужен инструктаж – учи язык.
Я схватила шар. Язык мне точно понадобится хотя бы для того, чтобы понять, что происходит.
Мужчина кивком указал, чтобы я присоединилась к другим девицам, и явно хотел закрыть за мной дверь, но я вцепилась в его руку и почти крикнула:
– А сейчас я где? Куда я попала?
Мужчина брезгливо поглядел на мою руку и вздохнул:
– Ты в распределитель. Попадать в мир Грайанос. Твоя – попаданка.
«Образованные какие, однако, современные», – подумала я. Потому что слово «попаданка» прозвучало по-русски. Английского аналога ведь не существует.
Девушки подняли на меня глаза и кивнули. Только «эльфийка» сочла, что это ниже ее достоинства. Шатенка в длинном зеленом платье с обильными рюшами доброжелательно улыбнулась, взглядом указала на шар и пожала плечами. Мол, пока мы все друг друга не понимаем. А брюнетка с кукольным личиком лишь на миг подняла на меня глаза и принялась дальше лить слезы. Видимо, она была самой младшей и факт своего попаданства переживала тяжелее.
Я вздохнула и села на ковер. А что мне еще оставалось? Здесь, видимо, есть обязательная программа для попаданок, и пока ее не выполнишь – на свободу не отпустят. Я подтянула к себе одну из подушек и приняла позу Аленушки с картины Васнецова. Может, мне тоже поплакать? Наверное, так положено. Ведь вдруг через два месяца портал не сработает и я никогда больше не увижу маму и папу.
Но слез не было. Только жесткий нервный стержень внутри. К тому же пока все, что сказал Эйнштейн, оказалось правдой. Оставалось надеяться, что и портал через два месяца появится. Буду верить в это.
С распростертыми объятиями меня, конечно, не ждали, но попала я удачно. В какой-то «распределитель», в котором появление попаданок – явно не новость. Значит, видимо, местные проводят адаптацию несчастных, умудрившихся провалиться в другой мир. Правда, непонятно, почему столько девушек сразу свалилось именно сюда, но пока не выучу язык, точно этого не узнаю.
Я сжала в руках шар и принялась глядеть в него с особым усердием. Сперва ничего не происходило, а потом в шаре начали появляться картинки – коровки, лошадки, люди… Красиво так все, благостно. В тот же миг приятный мужской голос поселился у меня в голове и начал произносить слова в духе «куры, муры, тиофей…». Удивительно, но каждое слово этой абракадабры просто отпечатывалось в памяти. И теперь я точно знала, что они значат.
Проклятье! Это противоречит всем законам физики! Так не бывает! И объяснить подобное ничем, кроме как магией, я не могла. Оставалось признать: мир, в который я попала, – магический.
«Что делать-то с этим будешь, Анечка? – подумала я. – В тебе самой-то магии ни на грош».
Спустя три часа мы с девушками уже понимали друг друга, разговаривая на местном наречии.
– Девы, кто тут научился говорить по-ихнему? – вскочила на ноги пышнотелая красавица с серебристыми волосами. – Айда стучать в дверь! Пусть принесут нам поесть, а то уже ум за разум от учебы заходит!
– Нет! Кто из вас, низшие, умеет драться?! – эльфийка тоже вскочила на ноги. – Не нужны нам их подачки! Я не позволю свершиться бесчестию, которое для нас приготовили! Проломим дверь и будем сражаться, пока не погибнем геройски в честном бою!
Правда, обведя нас взглядом, она немного растеряла свой пыл. Девушки, включая меня, вряд ли годились для ее сногсшибательного плана. Один только образ нежной кукольной брюнетки с копьем в руке вызывал улыбку.
Я подошла к эльфийке и подергала ее за рукав:
– Любезная высшая, скажи, а ты что-нибудь знаешь про это самое бесчестие?
Все остальные девицы с любопытством уставились на нас. Видимо, не одна я хотела быстрее узнать особенности ожидаемого бесчестия.
– Кхм… – растерялась эльфийка. – Не знаю. Но, уверена, лишь для бесчестия можно было собрать здесь столько девушек! Они не учли одного…
– Что ты настоящий воин! – решила подкатить к ней я. Вдруг и верно эльфийка? Наведу мосты, интересно ведь. Из лука даст пострелять! – Как тебя зовут, воительница, и из какого далекого мира следуешь ты в этот?
– Мираниэль, дочь Киронда! – гордо сообщила она. – Я из Мервиндела, – добавила она, словно этот самый Мервиндел был известен во всех мирах.
– А меня Анна, дочь Вячеслава, – ответила я. – Я из России.
Спустя четверть часа мы с девушками рассказывали друг другу, откуда мы тут взялись.
И самое интересно, что, кроме меня, не было ни одной из не-магического мира. Из мира, где опираются на технику и науку, а не на магию. К тому же только меня отправил в иной мир другой человек. Остальные, как и положено, просто провалились в какие-то дыры в пространстве-времени.
Например, пышная красавица-шатенка Мариса гуляла по саду, спустилась в старинный склеп (из простого женского любопытства), увидела, что там колеблется воздух. И вместо того чтобы убежать, подошла разобраться, что за непонятное магическое явление предстало перед ней. И провалилась.
– Кто бы мне сказал, почему мы все попали именно сюда… – задумчиво сказала я.
Тут дверь наконец открылась, и появился тот первый мужчина, что встретил меня при попадании.
– Ты. – Он ткнул пальцем в серебряноволосую Гасию. – На инструктаж.
– Похоже, инструктировать будут в порядке появления здесь, – шепнула мне Мираниэль, которая оказалась на поверку вовсе не такой уж высокомерной. – Значит, я предпоследняя, а ты – последняя. Может, все же пустить ему стрелу в глаз? А то к нашей грудастой я уже привязалась! Только попробуйте ее обидеть – будете иметь дело со мной! – крикнула она в закрывшуюся дверь.
Мы с тремя оставшимися девчонками, конечно, дергались. Чтобы немного успокоить и развлечь их, я достала смартфон и показала, что он может. То есть парочку игр и несколько фоток из своего мира. Интернета-то не было, и я с тоской глядела на значки, показывающие отсутствие сигнала.
Девчонки были в восторге.
– Какая классная магия в вашем мире! – сказала нежная брюнетка Сита. – Вот бы мне такую штуку, я могла бы показать вам свой домик… – Это она, конечно, про фотографии.
Объяснить девчонкам, что это не магия, а техника, не удалось. Для них наука – та же магия, просто «какая-то другая».
А потом вернулся наш опекун, как успели прозвать его девчонки. Один, без Гасии.
– Что ты с ней сделал?! – встала перед ним Мираниэль, а ее рука потянулась к кинжалу за поясом.
Мужчина устало поглядел на нее.
– Попаданка Гасия обедает, потом ее приведут в порядок, – ответил он и указал на хрупкую Ситу: – Теперь ты.
На трясущихся ногах кроткая девушка последовала за ним. А нам не оставалось ничего другого, кроме как поверить, что после «инструктажа» действительно кормят.
Все это напоминало волнительный экзамен. Только после экзамена студенты безвозвратно пропадали.
К концу мы с эльфийкой остались вдвоем. Она принялась ерзать, возмущаться, проверять свое оружие. Да и мне становилось все больше не по себе. Во-первых, действительно уже очень сильно хотелось есть, в животе позорно бурчало от голода (а у Мирки почему-то не бурчало, наверное особенности благородного эльфийского метаболизма). А во-вторых, я понимала, что скоро останусь тут одна. И станет совсем тревожно.
Кстати, Мирка и верно оказалась кем-то вроде эльфа. По описаниям почти все сходилось. Конечно, у ее расы не было бессмертия, подаренного эльфам великим профессором Толкином, но жили они очень долго. По несколько тысяч лет. Самой Мирке, между прочим, недавно исполнилось шестьдесят, а ни одного седого волоса! Они любили лес, природу, даже черты лица и фигура напоминали стереотипных эльфов. Сами себя они называли грауни и считали высшей расой на фоне более короткоживущих людей.
Вот почему долгий срок жизни становится предметом для гордости? Но поднять этот философский вопрос я не успела – Мирку забрали на инструктаж. Оставалось надеяться, что мы еще увидимся. А если нет? Страшно-то как!
Последнюю четверть часа в «гареме» я провела за очень простым и понятным занятием: грызла ногти. Ну, бывает у меня от волнения, извините. А когда дверь открылась и вызвали меня, дернулась, словно получила удар.
«Ну, была не была!» – подумала я. Если будут убивать и насиловать (вдруг они передумают и станут плохими!) – буду сопротивляться до последнего.
Мужчина провел меня по небольшому коридору до двери, на которой было написано… Так, а читать-то по-здешнему я научилась? Научилась. Табличка с сияющими буквами гласила: «Кабинет первичного инструктажа и первоначального распределения». Вот инструктаж – хорошо. Это я смогу вопросы задать! А слово «распределение» нервировало! Вдруг распределят на галеры? Нет, я же попаданка, а не попаданец. А если распределят в гарем к местному султану? И буду я, как достославная Анжелика, бороться со страстью ненужного мне тирана.
– Садись, – прозвучал очень усталый знакомый голос – того второго мужчины, постарше. Кроме него в кабинете был еще один, тоже в летах, весьма важного вида. Лицо у него было суровое и немного недовольное.
Нас разделял стол из темного дерева, и я устроилась в предложенном креслице напротив.
– Морин Корт, главный распределитель попаданок Грайаноса, – представился важный мужчина. – Сообщи имя, возраст и род занятий.
– Анна Вячеславовна Иваницкая, двадцать земных лет. Попаданка.
– Да нет, – поморщился Морин. – До попадания ты чем занималась?
– Студентка физфака.
– Студентка чего? Какого еще фака? Уточни.
– Физического факультета, – вздохнула я.
Очень хотелось сказать: «Вопросы здесь задаю я!», ведь у меня должен быть инструктаж, а не допрос. Но я не осмелилась. Мужчины мало походили на невинных овечек.
– То есть ты училась магии? – с интересом спросил он, оценивающе глядя на меня. – Бытовой магией владеешь?
– Нет. Я изучала… – Я задумалась, как лучше описать то, чем именно занимает физика. – Мироустройство.
– Плохо, – вздохнул мужчина и посмотрел на второго. – Фигура подкачала. И образование. Даже не знаю, что делать…
– Симону отдадим, – спокойно сказал второй. – Он сумеет продать. Лицо-то очень даже. Я еще не видел попаданки, которую он не пристроил бы.
– Что-о?! – взвилась я, потеряв всякий страх. – Симону?! Что значит «продаст»?! Я не вещь, чтобы меня продавать!
– Успокойся, попаданка Анна Вячеслава, – сердито ответил Морин. – Волноваться не о чем. Продаст в жены. А куда нам еще вас всех распределять?
Глава 4
Второй раз за этот странный день моя челюсть отвалилась. И испуганно замерла где-то под столом.
– Это как? – пролепетала я. – Как в жены можно продать?
– А как еще становятся чьей-то женой? – очень устало вздохнул Морин. Видимо, ему приходилось объяснять эту очевидность уже не первый раз за сегодня, вряд ли все другие девочки прямо-таки привыкли к подобному безобразию. – Жену покупают – у родителей – по большой цене. А кто желает иметь семью и потомство, но не имеет достаточно средств, идет на рынок невест и приобретает себе жену там.
– Что? На рынок? По дешевке то есть? – совсем растерялась я. Ну, выкуп у родителей еще можно понять. Калым называется, кое-где и в нашем мире распространен. Но на рынке?! Это же все равно что продавать невольниц!
– Почему по дешевке? – криво улыбнулся Морин. – На рынке разный товар бывает. Иногда такие экземпляры попадаются, что уходят по цене большей, чем у родителей. Или на аукционе. Кстати, некоторые родители пользуются услугами торговцев невестами, ведь не всякую девушку легко пристроить самим. Ладно. – Он бросил взгляд на второго. – Сначала инструктаж, потом решим по распределению. Эта последняя. Ну и денек выдался. И ведь каждая возмущается, словно мы не замуж их выдаем, а в публичный дом на растерзание запольным камбезикам!
«Хм… Значит, и публичные дома здесь есть! И какие-то камбезики…» – подумала я.
Дикие нравы. А мне обещали «распростертые объятия».
Стало обидно и захотелось оторвать Эйнштейну его большой нос. Интересно, он врал, что все миры лучше нашего? Как может быть лучше мир, где женами торгуют. А любовь, ухаживания и цветочки? Секс по любви, в конце-то концов?
Я сердито опустила глаза.
– Давайте инструктаж. Рассказывайте, как у вас тут все устроено.
– Итак. – Голос Морина изменился, став более торжественным. – Мы рады приветствовать тебя в мире Грайанос, попаданка Анна Вячеслава…
– Вячеславовна! Это отчество такое!
– Не важно! Да будет тебе известно, что наш мир расположен в самом центре системы миров. Поэтому надмагические процессы…
Я усмехнулась про себя. Совсем недавно эти «процессы» Эйнштейн называл квантовыми.
– …приводят к тому, что из нашего мира никто не выходит. Но почти все, кто попадает в разрывы структур мироустройства, сваливаются к нам.
«Разрывы структур мироустройства – это, видимо, какие-то спонтанные “порталы”», – подумалось мне.
– В былые времена попаданцы и попаданки бесхозно бродили по улицам городов. Нередко гибли, не зная языка, неспособные найти место в жизни. К тому же с ними часто были связаны волнения. Поэтому Совет магов в своем милосердии собрался, чтобы решить эту проблемы. Ценой невероятных усилий были построены распределители. Теперь все, кто попадает в наш мир, оказываются в одном из двух мест. Мужчины – на севере Крабола. Женщины – здесь, на юге Менарета. И каждому даровано место под солнцем. Мужчины получают работу, согласно своим навыкам. Женщинам же мы даруем лучшее – отдаем их в жены. Кгм… – он кашлянул в руку. – Конечно, иногда попадают старые и некрасивые, таких замуж и за одну монету не продашь, их распределяем в служанки.
– Ой, а можно мне тоже в служанки? Ну хоть месяца на два?! А то я замуж не хочу. Ну пожалуйста! – обрадовалась я, что альтернатива есть.
– Нельзя, – строго ответил Морин. – Согласно последнему распоряжению Совета магов, которому я подчиняюсь, все попаданки младше ста лет по нашему счету должны быть выданы замуж тем или иным способом. Иначе мне выговор сделают, а я как раз должен получить звезду от Совета.
Захотелось то ли рыдать, то ли смеяться. Рыдать от безвыходности. Смеяться – от сюрреалистичности происходящего. «Доктор сказал замуж – значит, замуж!» – подумала я, перефразировав известный анекдот.
– Все, Анна Вя… Как тебя мама называла? – вдруг спросил второй мужчина и с явным сочувствием поглядел на совсем уставшего начальника.
– Анечка, – не стала скрывать я.
– Все, Анечка. Успокойся. Сейчас я тебя покушать отведу. Потом подберем тебе платье. А потом Симон тебя заберет. Вместе с предыдущей… как ее?
– Мираниэль, дочь Киронда, – подсказал Морин.
– Да, с подружкой пойдешь. Она воительница, тоже не проста в продаже. Будьте послушны и привлекательны, и все у вас будет хорошо.
Да уж. Радовало одно: распределили к какому-то Симону меня не одну, а с Миркой. Вместе, глядишь, придумаем, как от него убежать. Только что-то мне подсказывало, что далеко убежать в магическом мире не получится.
– А вы вообще слышали, что замуж выходят по любви? – невольно хлюпнув носом, спросила я. Вот просто от безысходности. Ведь очевидно, они либо не слышали об этом, либо здесь это большая редкость.
– Так а кто мешает тебе любить своего мужа? – удивился Морин и совсем уж устало провел ладонью по лбу. – Люби себе на здоровье. Не запрещено. Даже приветствуется.
Кормили здесь, надо сказать, отменно!
В красиво обставленном зале большой стол, устланный узорчатой скатертью, ломился от яств. Каких только блюд здесь не было! И все – мне незнакомые. С другой стороны – а чего я хотела в другом мире? Сырников со сметаной и сибирских пельменей? Нелогично, товарищ физик.
Какие-то кашки, красные и зеленые, куски чего-то странного треугольной формы, может мясо… Живот свело в сладком предвкушении. Несколько секунд я раздумывала, не отравлюсь ли иномировой едой с непривычки. Вспомнился первый опыт знакомства с креветками. Сколько времени я тогда провела в отдельном кабинете наедине с рулоном туалетной бумаги! Даже не поехала с друзьями купаться, а это непростительно.
Но вскоре я отбросила сомнения. «Подумала и стала кушать», подобно Людмиле из поэмы классика.
Девчонки кто поел и сидел в небольших креслицах, кто еще продолжал процесс. Гасия с аппетитом уминала нечто вроде салата из ярко-желтых шариков и зеленых колбасок и никак не могла остановиться. «Вкусно так, что ли?», – подумала я и с осторожностью положила себе ложку этого своеобразного месива. Вкусно! Похоже одновременно на греческий салат, и на отменные… сосиски. Не знаю, как это возможно, но факт оставался фактом. Видимо, кормить попаданок здесь было принято хорошо.
«Фигура подкачала…» – вспомнились слова Морина (вот все время мне хотелось его Мерином назвать!). Что не так может быть с моей фигурой, кроме излишней худобы? В смысле безупречной стройности. Ничего. Ножки длинные, красивые, талию пальцами обхватить можно. При этом грудь вполне достойного размера. Красотка ведь, а не девка! А ему – подкачала! Вывод один: здесь ценятся девушки сто восемьдесят пять – сто десять. Как минимум. Значит, и кормят женщин хорошо, чтобы форму не теряли. Я же со своим свойством «не в коня корм» могу этим воспользоваться с целью банального выживания. И я положила на тарелку еще немало занятных иномировых блюд.
Столовые приборы мало отличались от наших. Вилки, правда, были трезубые, но я решила простить этот недочет диким аборигенам. Они даже жениться нормально не умеют, не то что вилки правильные делать!
А Мирка сидела и мрачно глядела на еду, не притрагиваясь к ней.
– Мир, а, Мир? Может, поешь? – обратилась я к ней, с аппетитом прожевав кусок непонятного здешнего мяса. – Думаю, не отравят.
Мирка с горем на лице сглотнула слюну. Есть ей явно очень хотелось.
– Нет! – сказала она с отчаянной твердостью. – Я приняла решение уйти из этого мира, дабы избежать бесчестия! Не позволю я продать себя на рынке, как тухлую рыбу! Я объявляю голодовку. Ведь эти низшие мерзавцы лишили меня даже возможности совершить сие достойно! Отняли кинжал и лук со стрелами… – На последней фразе она чуть не заплакала, как ребенок, у которого отняли любимую игрушку.
– Мирочка, ну, может, не надо? – осторожно спросила я. – Не будешь есть – потеряешь силы и не сможешь сражаться, когда придет пора! Ведь истинный воин не сдается до самого конца!
– Думаешь?! – с искренней надеждой переспросила меня Мирка.
– Конечно, о мой высший друг! – Я похлопала ее по плечу. – Не стоит поддаваться идее бесславной преждевременной кончины!
У Мирки отлегло, она благодарно улыбнулась мне и жадно накинулась на еду. Ну как жадно… С неизменным эльфийским благородством, конечно, этого не отнимешь.
– А мне понравилась моя участь в этом мире, – тихонечко сказала нежная красавица Сита. – В моем мире хорошо выйти замуж – большая проблема. Папочка не мог меня пристроить, я ведь перестарка…
«Чего?!» – подумала я. На вид Сите было не больше семнадцати.
– И приданого у меня нет, потому что пятая дочь в семье, – продолжила она. – Пришлось бы мне идти за старика-колдуна четвертой женой! А здесь сказали, что скоро смотреть на нас приедут лучшие женихи, и один из них меня выберет. Я спросила – сказали, муж у меня молодой будет! И я у него буду одна жена. Первая и единственная! Невероятно! А вдруг он еще и красивый?!
Я тихонько вздохнула и искренне пожелала полной надежд Сите молодого красивого мужа. Уверена, она будет замечательной покорной женой. Для таких, как она, этот мир – просто находка.
– Так-ш и я довольна-ш, ммм… – не до конца прожевав еду, сообщила Гасия. – Дома мне замуж не светило, потому что я слишком полная. Ну считаюсь полной, – поправилась она. – А здесь… Мне этот Мерин сказал, что я первая красавица и наверняка меня выберет лучший муж! Баловать будет, на руках носить, подарки дорогие дарить. Потому что красавица. – Гасия назидательно подняла палец вверх и смачно повторила: – Кра-са-ви-ца. Так и сказал.
А мне стали ясны четыре вещи.
Первая и, возможно, самая важная. Не одна я все порываюсь Морина Мерином назвать. Вторая. Мы еще не слышали мнение шатенки Шатуры, но две из четырех девушек точно довольны. Только мы с Миркой как неродные, нам, видите ли, замуж не нужно! Третья. Здесь действительно ценятся дамы в теле. Четвертая. Нас с Миркой – на рынок, как ущербных. А за остальными девушками прямо сюда придут женихи. Может, женихи вообще заранее себе попаданок заказывают. А мужики-распределители неплохо зарабатывают на продаже оных.
И пятая, внеплановая…
Придумать пятый тезис я не успела. Дверь открылась, появился наш «проводник» – в смысле самый молодой из распределителей.
– Попаданки Гасия, Шатура и Сита, идем на подбор гардероба. Далее вас ждет встреча с женихами и брачная церемония. Попаданки Анна Вячеслава и Мираниэль пока остаются здесь.
– Девоньки, волнительно-то как! – запричитала Гасия, схватила со стола большой фрукт вроде апельсина и спрятала в складках платья: видимо, опасалась оголодать во время церемоний. Потом кинулась ко мне и Мирке обниматься. – Родненькие мои, как я без вас буду! Я уж так к вам привыкла!
А ведь и верно, подумалось мне, мы с этими девушками, должно быть, расстаемся навсегда. А-а-а! Горе-то какое! На фоне объятий и слез Гасии мне тоже захотелось порыдать, попричитать… По-женски так, по-нашему! Но я воздержалась, глядя на гордую и мрачную Мирку. «Никогда не нужно забывать, что в первую очередь ты большой сильный мужик, а уже потом маленькая слабая девочка», – всплыл в голове популярный интернет-мем.
И я гордо встала рядом с Миркой, провожая девушек. Кстати, их взгляды были сочувствующими, никто не пожелал бы себе нашей участи. Тут из коридора послышался мужской голос:
– Где тут мои девочки? Где мои попаданочки свеженькие?
