Лидия Батори
Великий тролль
***
Ночью тролль вылез из-под моста. Он пошел прямо по Гороховой и направо по Садовому проспекту. Почему? Кто знает. Ыен быстро вышел на какую-то площадь. Осмотрелся. Он сразу приметил небольшое здание с каменной лестницей. Ыен подошел и понял, что сверху лестница облицована камнем. То что надо. Вот уж что-что, а камень – это стихия троллей. Ведь они сами приходят от камней. Кто-то даже от драгоценных, но таких уже не осталось в мире. Слишком они ценными для человечества оказались.
Почти всю ночь Ыен отрывал плитки от лестницы, крошил их и творил. И когда он почти уже закончил – материал закончился. Ыен оглянулся и заметил деревья. «Лучше и не придумать» – подумал тролль и пошел вырывать их. Еще через полчаса картина была закончена. Жители города не проснулись в своих кроватях, потому что тролля защищала его магия. Он не хотел, чтобы ему мешали и никто ему не помешал. Ыен влез на столб и оглядел свое произведение. С площади на него смотрела Лиса. А Ыен понял, что нашел себя. Он художник.
Он еще раз внимательно оглядел свое произведение, слез со столба и пошел к себе под мост. То что он чувствовал невозможно было описать. Это как будто прожить всю жизнь в темноте.
«Интересно, оценит ли кто-нибудь?» – думал он лежа в кровати в своей каморке под мостом. И понял, что очень хотелось бы. Чтобы Лиса увидела. Чтобы дед посмотрел и похвалил. Но Ыен не знал никакого способа сохранять свои произведения. Никак не мог придумать, как их зафиксировать в моменте. И еще раз вспомнил о Лисе, может стоит спросить у нее. На этих мыслях он уснул.
А город гудел. Первые ранние пташки, которым нужно было в метро к открытию очень удивились увидев, что какой-то вандал разворотил всю лестницу и вырвал все деревья. Но нашелся тот, кто разглядел в хаосе на брусчатке чье-то лицо. Кто-то из ближайших домов тоже вставал рано и успел сфотографировать творение, сложенное из гранита. Город узнал о новом художнике, пока новый художник даже не догадывался о возможностях города.
***
Ыен проснулся счастливым. Перед его глазами все еще стояла его картина. То, как изящно он подчеркнул нос Лисы заставляло его гордится собой и он гордился. Ыен задумался, что и главное где, он еще может нарисовать. Может деда? Но дед фундаментален, для его портрета нужно место побольше. Ыен решил, что в следующий раз он основательно подготовится. Пройдется по городу, поищет место и материалы. В тот раз решение рисовать Лису пришло спонтанно и Ыен решил, что это лучше всего. Когда картина сама приходит к нему, а не когда он ее разыскивает. Может ему наконец-то присматриваться к тем, у кого он берет деньги для дани. Дань. Ыен подскочил. Все его вдохновенное настроение тут же смыло. Горечь накрыла его. Нужно собирать монеты. Он слишком долго спал и теперь придется ползать по дну канала, а еще успевать ловить те, что падают. Скоро уже придет день, в который приплывает щука за мешком с монетами. Нельзя сдавать его пустым.
Ыен еще секундочку повспоминал то, как он рисовал и тяжело вздохнув выполз из своего дома в канал. Как он и ожидал, сегодня его мост пользовался большой популярностью. Но Ыен даже не подозревал, что он и стал тому причиной. Жители города стягивались к Сенной площади, чтобы посмотреть на творчество ночного вандала-художника, пока власти не привели площадь в порядок.
Но Ыен этого не знал. Он чувствовал свое несчастье, оттого, что ему приходится разрываться между ловлей монет и сбором их со дна и одновременно с этим чувствовал свое счастье, от того, что теперь он знает, что любит. Он нашел ритм в работе и ударился в размышления о том, какие еще материалы он может использовать. Штукатурку с домов? Воду? Песок? Дед иногда просил рыб собираться в стайки и управлял ими, создавая свои картины. Но Ыен тролль, его природа камень. Он наверное может даже управлять ими, но камни медлительны и неповоротливы. На создание из них картины при помощи магии могут уйти столетия. А Ыен хотел быстрого результата.
В одно из выныривающий Ыен заметил, что на набережной стоит Лиса и пристально смотрит под его мост. Ыен замер, но потом вспомнил, что она его не видит. Он было решил, что не выплывет к ней. Но потом понял, что после прошлой ночи они стали ближе. Все-таки она его первая муза, она его первая картина. И он хотел похвастаться.
Ыен ступил на набережную, чем очень сильно напугал Лису. Она так вздрогнула, что сделала шаг назад и чуть не попала под машину, но тролль успел ее подхватить.
– Откуда? – Лиса ошалело смотрел на него. Для нее он просто возник рядом с ней. Ыен знал ответ, но просто пожал плечами. Дело, конечно, в магии. Она распространяется на весь канал и перестает действовать за его пределами. И возможно, если отплыть слишком далеко от моста, но Ыен никогда не проверял насколько далеко вообще можно отплыть. Ыен молчал, но Лиса догадалась сама. – Наверное, это твоя какая-то троллиная магия. Но я пришла не за этим. Ты зачем нарисовал меня? Меня мама отругала мне всех. Будто бы я кого-то подговорила сломать эту лестницу. А я не подговаривала!
Лиса ткнула пальцем в колено троллю, он аккуратно отвел ее палец и на всякий случай проверил цела ли коленка. Тролль местами был каменный и поэтому не всегда мог с точностью сказать все ли его части на месте. В этом случае он доверял глазам и рукам.
– Я художник. – просто ответил Ыен на претензию Лисы. – Откуда ты знаешь, что я тебя нарисовал?
–Все знают. Весь город уже, наверное, видел мой портрет. А нос такой огромный зачем? – Ыен не знал, что ответить. Он был шокирован тем, что сказала Лиса. Как весь город? Он надеялся на то, что его картину увидит несколько человек, но чтобы все. Нет, это слишком. Картина не была идеальна. Времени было мало, опыта нет совсем. Неужели он насколько талантлив, что все бросили свои дела и сбежались смотреть на его искусство?
– Все? Все пришли и посмотрели?
– Да, никто никуда не ходил. Видели в интернете. Как моя мама, например. А, ты не знаешь, что такое интернет. Смотри. – Лиса достала телефон и быстро-быстро потыкав в него пальцами, показала Ыену его картину. Тролль оторопел, кто-то перерисовал его картину и засунул ее в эту маленькую коробочку. Он попытался вырвать телефон из рук Лисы, но она не далась. Тролль начал кричать и топать. По стене ближайшего дома пошла трещина. Лиса отбежала подальше и оттуда прокричала, что никто не украл его картину, это фотография, а фотография не воровство. Но Ыен не успокаивался. Тогда Лиса сделала единственное, что ей показалось правильным. Сфотографировала тролля и показала ему. Так Ыен впервые узнал, как он выглядит. «Какой кошмар» – подумал Ыен и прыгнул обратно в свой канал.
Несколько дней Ыен провел в раздумьях о своей внешности. Что говорить – он тролль. У троллей своеобразная внешность. Но он никогда не думал, что он настолько страшный. Конечно, есть и страшнее. Быть страшным троллем – это вообще-то даже повод для гордости. Ыен задумался о том достаточно ли он ужасный, чтобы этим гордиться или он и тут проиграл. И тут он понял, что знает какую следующую картину он нарисует. Это будет автопортрет. Нужно только взять у Лисы ту штучку, в которой его фотография, а то он так испугался себя, что плохо запомнил.
После того, как он понял, что будет рисовать дальше он воспрял. Он продолжал собирать монеты, но все чаще смотрел не на мост, а на набережную, где в прошлый раз стояла Лиса. Но она не появлялась. Прошел день. Потом еще один. Иногда на набережной стояли люди, Ыен с новым интересом разглядывал их. Какие они разные. Раньше он этого никогда не замечал. Рост, лица, даже руки, насколько он мог видеть, у всех были разные. Он пробовал выкладывать из монет их лица, но понял, что не хочет смешивать свое призвание с работой. .
